Упорная учеба в ходе боевых действий вскоре стала приносить свои результаты.

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 26Следующая ⇒

В один из жарких июльских дней эскадрилья капитана Ищука вылетела навстречу большой группе вражеских бомбардировщиков. Истребители с ходу навязали гитлеровцам бой, расстроили их боевой порядок. Шесть «юнкерсов» дымящими факелами упали на землю. Командование полка особо отметило в этом бою политрука Константинова и лейтенанта Амет-хана Султана.

Через день эскадрилья капитана Ищука получила приказ прикрывать наши бомбардировщики. Над вражескими позициями их встретило вдвое большее число фашистских истребителей. Искусно маневрируя своим «харрикейном», Амет-хан близко подобрался к «мессеру» и поджег его с короткой дистанции. Еще один «мессер» сбил командир эскадрильи. Капитан Ищук и лейтенант Амет-хан Султан отличились и на следующий день, когда в бою с вражескими истребителями снова сбили по одному самолету.

В разгар воздушных боев в полк поступили новые истребители Як-1. Это были уже не «чайки» и даже не английские «харрикейны». Вытянутый, словно веретено, Як-1 был вооружен мощной скорострельной пушкой. Он отлично маневрировал как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости, послушно шел на любой крен. Эти очень нужные в бою качества нового самолета Амет-хан почувствовал во время первого же пробного полета.

— Ну, как машина? — подбежали к Амет-хану летчики эскадрильи, как только он после посадки вылез на крыло истребителя. — Можно сравнить с «харрикейном»?

— Почему нельзя? Можно. Как ишака с горячим скакуном! — под общий смех ответил Амет-хан, радостно улыбаясь. — Наконец-то, братцы, будет на чем драться с немцами на равных.

…Раннее летнее утро. Полевой аэродром на воронежской земле. В строю застыли летчики 4-го истребительного полка. В торжественной тишине Амет-хан слышит шелест шелкового полотна полкового знамени.

Напротив, на летном поле, выстроились в блестящие от заводской краски истребители Як-1. Новые грозные воздушные машины в то утро получал каждый летчик полка.

Короткий митинг по этому случаю открыл командир полка Герой Советского Союза А.А. Морозов. От имени летчиков предоставил слово лейтенанту Амет-хану Султану. Взволнованный, вышел из шеренги невысокий, подтянутый, как струна, молодой летчик. Не мастер он говорить речи. Однако на этот раз сама обстановка подсказывала нужные слова:

— Пусть рабочие и инженеры, создавшие эти замечательные самолеты, знают, что они будут в надежных руках. Фашистские захватчики теперь на своей шкуре испытают нашу ненависть, узнают силу и мощь советского оружия!

Однополчане выполнили обещание своего боевого товарища в тот же день. Летчики полка на новых истребителях сбили более десяти фашистских самолетов. Один из «юнкерсов» был записан на счет Амет-хана Султана.

Успехи морозовцев — так называли летчиков 4-го истребительного авиационного полка в 8-й воздушной армии — были достойно отмечены. Многих из них за бои на Воронежском фронте наградили орденами. На груди Амет-хана Султана, рядом с орденом Ленина и Красного Знамени, появилась новая награда — второй орден Красного Знамени. Боевые ордена украсили гимнастерки и его однополчан — Рязанова, Ищука, Степаненко и других.

«В боях под Касторной и Воронежем в течение месяца Амет-хан Султан уничтожил семь самолетов противника, за что был награжден орденом Красного Знамени и за боевую зрелость назначен заместителем командира эскадрильи», — свидетельствует в своих воспоминаниях дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации А. К. Рязанов.

К концу июля наступление гитлеровцев на воронежском направлении выдохлось. Не добившись здесь успеха, враг направил острие своих ударов на Сталинград. В донских степях снова развернулись ожесточенные бои. Не жалея ни техники, ни солдат, фашисты рвались к Волге. Им удалось прорвать здесь фронт и ввести в прорыв большое число танковых и мотомеханизированных частей. С воздуха их поддерживали более тысячи бомбардировщиков и истребителей. Гитлер направил сюда лучшие свои авиационные силы. В составе 4-го воздушного флота генерал-фельдмаршала Рихтгофена находились отборные эскадры фашистских летчиков-истребителей «Удет» и «АС-ПИК». На Сталинградский фронт прибыл 8-й авиакорпус генерала Фибиха, группа Геринга, истребители ПВО Берлина, специальная 52-я истребительная эскадра летчиков-асов, на вооружении которых были новейшие истребители типа МЕ-109Ф и МЕ-109Г. Летный состав этих авиачастей противника имел огромный боевой опыт.

Трудная обстановка, сложившаяся на Сталинградском фронте, вызвала необходимость переброски сюда наших войск с других фронтов. Из-под Воронежа под Сталинград была направлена и 8-я воздушная армия генерала Т. Т. Хрюкина.

Весть о переводе на Сталинградский фронт летчики 4-го истребительного полка встретили с радостью. Под Воронежем к этому времени установилось относительное затишье.

Наслышанные о крупных воздушных сражениях в приволжских степях, морозовцы рвались туда. Наконец личный состав полка получил приказ: на рассвете подняться в воздух и взять направление на Сталинград. Довольные, летчики с вечера начали готовиться к перелету, перебирали свои вещи, складывали то, что хотелось взять с собой.

— Ребята, нашего Амета на радостях на стихи потянуло! — шутливо воскликнул кто-то, заметив, как Амет-хан вытащил из чемоданчика маленький томик. На обложке четко выделялось: «Лермонтов. Лирика».

— М-да, — продолжал сосед. — Что-то не замечал я, Амет, в твоем характере пока ничего лирического. Сказал бы наоборот — колючий ты больно...

— Это, дорогой, ты на остатки моей злости на фашистов натыкаешься, — усмехнулся Амет-хан. — А книжка эта — память об одном отличном летчике. Тоже был моим соседом по землянке. Под Ярославлем сгорел. Слышали бы вы, братцы, как Яша-одессит читал Лермонтова! Ну, прямо как народный артист!

— Отставить, старший лейтенант, артистов! — послышался у входа в землянку знакомый голос.

Амет-хан повернулся и увидел у двери командира эскадрильи капитана Ищука. — И сборы отставить, Амет. Вы не летите с нами — остаетесь здесь!

— Как это «остаетесь здесь»? — недоуменно переспросил Амет-хан. — Наш полк улетает? Улетает. А что я, рыжий?

— Нет, ты, Амет, черный, — улыбнулся капитан. Однако тут же смахнул с лица улыбку и уже серьезно закончил: — Приказ командира полка. Тебя и еще нескольких наших летчиков переводят в истребительную авиачасть местного ПВО.

Амет-хан растерянно оглядел своих боевых товарищей. Они сочувственно молчал: обидно, конечно, но приказ есть приказ. Амет-хан закрыл чемоданчик и решительно вышел из землянки. В штабе прямо направился к полковому комиссару Н. И. Миронову.

— В чем я провинился, товарищ полковой комиссар? — волнуясь, заговорил Амет-хан. — Почему меня оставляют?

— Все как раз наоборот, Амет, — улыбнулся Николай Иванович, глядя на обиженное лицо старшего лейтенанта. — Мы переводим в ПВО наиболее опытных летчиков полка. А ты уже воевал в этих частях, отличился именно как летчик ПВО под Ярославлем.

— Спасибо, конечно, товарищ полковой комиссар, за доверие, — хмуро ответил Амет-хан. — Однако я хотел бы и дальше воевать в составе полка.

— Не забывайте, старший лейтенант, что на войне приказы командира не обсуждаются, — сухо напомнил Миронов.

Лицо Амет-хана окаменело, он молча отдал честь полковому комиссару, повернуло кругом и пошел к выходу. Однако у самой двери его остановил голос Николая Ивановича.

— Ладно, Амет, подожди расстраиваться. Попробую поговорить о тебе в штабе. Но учти, не все от меня зависит...

Долго ворочался в ту ночь Амет-хан на нарах. Рядом посапывали во сне боевые товарищи, с которыми за последний месяц сроднился и на земле, и в воздухе. В народе говорят, что надо съесть пуд соли, чтобы хорошо узнать человека. Может быть, в мирное время это и правильно. Но на фронте Амет-хан не раз убеждался, что достаточно иногда и дня, чтобы понять самую суть человека. А Ищук, Рязанов, Степаненко не раз, как и он каждого из них, выручали его из, казалось бы, безвыходного положения...

Только на рассвете забылся Амет-хан в беспокойном сне. Разбудили его разговоры летчиков, собиравшихся в дорогу. Амет-хан с завистью глядел на них и уныло раздумывал о том, как ему все-таки не везет. Хлопнула дверь в землянку, у входа показался возбужденный командир эскадрильи капитан Ищук.

— Амет! С тебя причитается! — крикнул он с порога. — Командир полка разрешил тебе лететь в Сталинград!

Эскадрилья за эскадрильей садился 4-й истребительный полк на левом берегу Волги. Напротив горел Сталинград. Еще 23 августа, одновременно с прорывом к городу фашистских танков, на Сталинград налетело более тысячи немецких самолетов, которые подвергли его варварской бомбардировке. Гитлеровское командование хотело не только превратить город в руины, но и подавить, повергнуть в страх его защитников.

Скорбно смотрели молодые летчики на столбы дыма и пламени, полыхавшие днем и ночью над городом. Разгул фашистских стервятников над горящим Сталинградом вызывал ощущение горького бессилия. Скорее бы в бой, поубавить спеси фашистским бомбардировщикам...

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒