Однако я уже знал характер Амет-хана, его почти болезненную скромность, и настойчиво повторил свою просьбу.

— Ладно, — со вздохом ответил Амет-хан наконец. — Приезжай через два дня, поработаем, будь по-твоему.

Не мог я представить тогда, что это наш последний разговор...

Февраля 1971 года. Хмурый зимний рассвет. Ночью прошел мокрый снег. Пушистые хлопья его клочьями висели на ветвях деревьев, окутывали телеграфные провода.

Приехав в тот день в свой ЛИИ — Летно-испытательный институт, где он работал уже четверть века, — Амет-хан поднялся по стертым ступенькам узкой лестницы на второй этаж, в командно-диспетчерский пункт. В летной комнате еще раз просмотрел задание на этот летный день. Дело предстояло в общем-то знакомое. Испытывался новый мощный авиационный двигатель. Его подвешивали внутрь самолета, представлявшего собой «летающую лабораторию», и, когда он достигал заданной зоны, открывали люк и выпускали двигатель наружу. Амет-хану и второму пилоту Евгению Николаевичу Бенедиктову нужно было точно выдерживать режим полета.

Турбинный гром расколол небо над аэродромом ЛИИ. Мощная вытянутая серебристая машина стремительно взвилась в небо. Тугие струи воздуха взметнули снежные вихри. Повеяло острым запахом горючки...

— Командир, выходим в зону! — услышал Амет-хан в шлемофоне голос штурмана-испытателя Вильяна Александровича Михайловского. Отжат рычаг. Медленно стали расходиться створки люка. Пока инженер-испытатель Радий Георгиевич Ленский опускал двигатель, командир воздушного корабля приказал бортрадисту Алексею Васильевичу Воробьеву доложить на землю, что начинается выполнение полетного задания.

Это сообщение командира экипажа Амет-хана Султана на командный пункт было последним.

Никто из членов экипажа не вернулся из этого испытательного полета. Части взорвавшейся в воздухе «летающей лаборатории» искали на земле долго.

Амет-хан Султан навсегда улетел из жизни, как сказал о летчиках другой отважный пилот, мечтатель и страстный защитник планеты Земля — Антуан де Сент-Экзюпери. Улетел, сжимая в руках штурвал самолета — как уходили из жизни многие избранники неба, чтобы навсегда остаться в истории авиации...

Не могу судить о причинах трагедии. Вероятно, только спустя годы будут объяснены причины неожиданной катастрофы. Пока же могу только сослаться на горькое свидетельство товарища Амет-хана по испытательной работе И. И. Шелеста, приведенное им в книге «Лечу за мечтой»:

«Амет погиб 1 февраля 1971 года на «летающей лаборатории» при испытании мощного двигателя. Но двигатель, строго говоря, здесь ни при чем. Так уж нелепым образом осложнилась обстановка... Не поднимается у меня пока рука описать это ошарашившее всех нас происшествие... У каждого по-своему был в сердце Амет-хан, я два дня мы между собой старались поменьше разговаривать. Трудно было поверить в гибель этого редкостной отваги, исключительного летного умения и мудрой осмотрительности человека. Но похороны убеждают, ставят точку».

Жестокую точку. Амет-хану едва исполнилось 50. Горечь потери в какой-то мере сумел выразить известный татарский поэт Сеит-Умер Эмин, посвятивший герою поэму «Сын Алупки». Вот несколько строк из нее: О чем, о ком вы, вести черные?

Закрыты сокола глаза.

Над караулами почетными

Пустыми стали

Небеса.

О чем вы, струны телеграфа?

Виски мне ломит.

Ложь!

Обман!

Но повторяется стократно:

Вчера... Сегодня... Амет-хан...

Не верю! Будет непогода,

Плоды и травы град побьет,

Но не погибнет

Сын народа,

Покуда жив его народ!

Прошло несколько лет, прежде чем я смог вернуться к работе над очерком об Амет-хане Султане. Помогло, немного подтолкнуло знакомство с родственницей Амет-хана по матери Л.Э. Софу. Неутомимая и бесконечно преданная памяти племянника, Лютфия Эмировна многое рассказала мне о нем, щедро поделилась уникальными материалами, которые пролили свет на драматические страницы его биографии, — о них Амет особенно не любил рассказывать.

В конце 70-х годов Л.Э. Софу опубликовала журнальный вариант документальной повести об Амет-хане Султане в татарском журнале.

Мне удалось первый вариант биографического очерка об Амет-хане завершить лишь через 10 лет после его гибели. Книга вышла в Дагестанском книжном издательстве в 1983 году, и хотя тираж ее был очень мал. она позволила мне найти новых друзей прославленного героя, которые поделились своими воспоминаниями о нем, дополнили мой рассказ новыми фактами. Особую признательность за помощь в работе над этой книгой я должен выразить дважды Герою Советского Союза А. В. Алелюхину, заслуженному штурману-испытателю П.А. Кондратьеву, космонавту-2 Г.С. Титову, ушедшей из жизни Л.Э. Софу, П.Д. Хрюкиной и многим другим боевым друзьям, соратникам и близким Амет-хана, которые помогли мне восстановить страницы жизни бесстрашного воина, талантливого летчика-испытателя и скромного в жизни, честного до конца своих дней человека.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Никогда не робел Амет-хан перед неприятелем, даже если он в несколько раз превосходил численностью отряд его самолетов. Он побеждал врага изобретательностью, хитростью, бесстрашием...

...Амет-хан умел каждый вылет совершать с максимальной пользой для дела. И не случайно летчики любили ходить с ним на задание, они знали: он обязательно найдет противника...

Не знаю, чем это объяснить, но Амет-хан почему-то нередко попадал в самые невероятные ситуации и блестяще выходил из них». В. Д. Лавриненков,

Дважды Герой Советского Союза,

Генерал-полковник авиации.

— Тревога! В короткий летний сон ворвались протяжные звуки сирены. Амет-хан вскочил с койки, мгновенно оделся, выскочил из казармы. В последнее время тревоги в 4-м истребительном авиаполку Одесского военного округа были нередки, и он вначале не придал значения необычному поведению летчиков — вместо того чтобы бежать к самолетам, они строились на плацу, перед казармой. И только заметив командира волка в окружении штабных работников, Амет-хан почувствовал недоброе: во время учебных тревог командир полка и его штаб находились всегда на командном пункте.

Предрассветный сумрак постепенно рассеивался, все четче обозначались встревоженные лица стоящих рядом летчиков.

— Только что стало известно, что войска гитлеровской Германии перешли границу, — голос командира полка звучал твердо, разве только был чуть звонче обычного. — Местами фашисты завязали бои с нашими пограничниками. Возможно, это очередная провокация. Наша задача, как и до сих пор, — не поддаваться на эти их действия. Командование полка до выяснения всех обстоятельств и получения боевого приказа решило произвести воздушную разведку...

В напряженной тишине застыли шеренги летчиков. Все знали о тревожной обстановке на границе, о концентрации на той стороне значительного количества фашистских войск. В полку было много разговоров о неизбежной, рано или поздно, войне с Германией. Однако эта неизбежность казалась Амет-хану и его товарищам чем-то отдаленным. Но в этот предрассветный час они безошибочно почувствовали, что час войны настал.

Со стороны границы донеслись приглушенные расстоянием глухие раскаты, как будто там началась скоротечная летняя гроза.

— Воздушная разведка поручается первой эскадрилье, — продолжал командир полка, прислушиваясь к далекому гулу. — Остальному составу полка объявляю полную боевую готовность!

— Леднев, Мацура, Амет-хан Султан — к командиру полка! — послышался зычный голос командира первой эскадрильи, как только прозвучала команда разойтись.

Через несколько минут три молодых летчика получили боевой приказ. Командир полка указал каждому по карте зону ведения воздушной разведки и напоследок предупредил:

— Границу не пересекать. Наблюдение вести только вдоль нее. В бой с немецкими самолетами не вступать. Это приказ! — строго напомнил командир, заметив, как задергалась щека у Леднева. Он был старший в этой тройке и уже успел повоевать с гитлеровскими летчиками в небе Испании, где сбил несколько фашистских самолетов, был награжден боевым орденом. Однако и сам был подбит и тяжело ранен.

Взглянув на свои часы, командир полка закончил напутствие:

— Через полчаса жду всех с донесением!

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒