В ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТИЛИСТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

(ко всем стилям)

1. Общая характеристика функционального стиля (кратко).

2. Жанровые особенности текста.

Язык научной прозы

1. Языковые особенности научного изложения.

2. Особенности научного идиостиля, способы выражения авторского «я» в данном тексте.

Язык СМИ

1. Особенности публицистического изложения: языковые особенности стиля; особенности речевой композиции; образ автора и его речевое воплощение в газетных жанрах; использование различных видов чужой речи; взаимодействие «чужого слова» с речью автора.

2. Средства выражения оценочной и подтекстовой информации.

Разговорный язык ( в том числе язык города)

1. Коммуникативная ситуация как стилеобразующий фактор. Специфика городской коммуникации.

2. Форма коммуникации, жанровые, композиционные особенности.

3. Условия функционирования данного текста и его языковые особенности (влияние «внешнего» контекста).

4. Особенности идиостиля изложения.

5. Стилистический эффект использования «чужой» речевой культуры.

3. ВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ АНАЛИЗА СТИЛИСТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА (уровневый анализ) [11]

Паяц-Петрушка

[1] Курий крик –

- Крр-кр! -

- каверзник: растрещался

трещоткой; он –

[2] - грудогорбая, злая, пестрая, полосатая финтифлюшка-петрушка: в редкостях, в едкостях, в шустростях, в юростях, востреньким, мертвеньким, дохленьким носиком, колпачишкою и щеткою в руке-раскоряке колотится, что есть мочи без толку и проку на балаганном углу -

[3] - Крр-крр-кр! –

высоко!

Я –

- подтянутый,

- схваченный,

- вскинутый –

[4] - с изумлением, строгостью и безо всякого наслаждения рассматриваю вредоносное, вострое, пестрое и очень злое созданьице, как дозирают тарантулов в опрокинутой банке: как бы не выскочил укусить;

и –

[5] - Кррр-крр-кр! –

- разрезает картавенький голосок как точеными ножницами: подчирикнул, подпрыгнул и нет его – на балаганном углу; падают лишь снежинки на носик.

Тут ударили в бубны!

[6] Меня же, дрожащего, покрытого смертной испариной, продолжают

- подтягивать,

- схватывать,

- вскидывать! –

- тащат за руки, без всякого

[7] милосердия: под полотно балагана, где кипят и пучатся бубны – под полотном балагана! Мы спешим в кровавые кумачи, в мимотекущие ураганы и старые-старые ярости, где нас всех прищемят, раскрошат, завертят, закрутят, зажарят и... сбросят –

- в

пропасти колесящих карбункулов! –

[8] - вот уже кровавые кумачи с курьим криком Петрушек, из которого вдруг выхватывается на нас, обдавая нас пламенем, мелолицый колпачник и что есть мочи замахивается своей медной тарелочкой. Мне говорят:

- Вот – паяц! –

- но на бывалое безобразие отвечаю я – криком!

А. Белый. Из романа «Котик Летаев»

В данном фрагменте текста передаются ощущения (страх, ужас, смятение) ребенка при виде балаганной куклы.

Графика

Значительную роль в организации текста играет графический уровень: текст “дергается”, “прыгает”, как и балаганная кукла.

Графически явно выделяются две темы текста: относящейся к Петрушке (крр-кр-кр) и относящейся к мальчику (подтянутый, схваченный, вскинутый). Выделенные фрагменты актуализируют аудиальную (звуковую) (Петрушка) и кинестетическую (осязание, ощущение) (мальчик) модальностивосприятия, т. е., прежде всего, он “слышит” Петрушку. Именно эти звуки пугают его прежде всего. Выделение фрагментов (подтянутый, схваченный, вскинутый) и (подтягивать, схватывать, вскидывать) также связано с усилением семантики страха - ребенка подняли над толпой, и он остался один на один с Петрушкой.

Здесь можно говорить о смысловой функции графических средств, при помощи которых выделяются логически важные слова, образы, мотивы, темы; смысловые доминанты текста. Очевидна и композиционная функция графических выделений, посредством которых акцентирован каждый новый образ (Петрушка и мальчик), а также отражается развитие темы.

Фонетика

Очевидна особая значимость звукоподражательных и звукосимволических слов:

а) звукоподражательные: курий крик, крр-кр, растрещался трещеткой, колотится, картавенький, подчирикнул, подпрыгнул, ударили в бубны, дрожащего, кипят и пучатся бубуны, прищемят, раскрошат, курьим криком, говорят, криком. Обилие этой лексики указывает на то, что мальчик оглушен страшными звуками, издаваемыми миром и куклой; они пугают его, что подчеркивает и семантика выделенных лексем;

б) звукосимволические: каверзник, грудогорбая, финтифлюшка-петрушка, шустростях, юростях, руке-раскоряке, тарантулов, ураганы и пр., которые поддерживают звуковой ряд текста, создавая дополнительный “страшный” шум. В этих словах актуализированы низкочастотные звуки русского языка, которые воспринимаются как «плохие, страшные, неприятные» (ш, х, ф, з), а также вибрант (р).

На уровне звуковых повторов можно отметить паронимическую аттракцию. На уровне текста намеренное сближение слов сходного звукового состава связано с образом Петрушки и звуками, который он издает (птр, е, у, кр, гр):

[1] курий крик, крр-кр, каверзник, растрещался, трещоткой;

[2] грудогорбая, пестрая, петрушка, редкостях, шустростях, юростях, востреньким, мертвеньким, руке-раскоряке, проку;

[3] крр-крр-кр;

[4] строгостью, рассматриваю вредоносное, вострое, пестрое, дозираюттарантулов, опрокинутой;

[5] кррр-крр-кр, разрезаеткартавенький, подчирикнул, подпрыгнул, ударили;

[6] дрожащего, покрытого смертной испариной, продолжают;

[7] милосердия, кровавые, ураганы и старые-старые ярости, прищемят, раскрошат, завертят, закрутят, зажарят, сбросят, пропасти, карбункулов;

[8] кровавые, с курьим криком Петрушек, которого вдруг, тарелочкой, говорят, криком.

На уровне предложения также происходит намеренное сближение слов сходного звукового состава: крр-кр – каверзник; растрещался трещеткой; вредоносное-вострое-пестрое; разрезает картавеньким; старые ярости и др.

То же – аллитерация и ассонансы.

Очевидна рифма внутри прозаического текста (редкостях-едкостях, шустростях-юростях; вострое-пестрое), которая также акцентирует негативный образ Петрушки.

Таким образом, фонетические средства служат для отражения слуховых впечатлений; передачи энергичных, порывистых, резких действий; отражения ощущений и чувств субъекта, выделения смысловых доминант текста, а также для определения смысловой близости, однородности описываемых предметов (Петрушка – курий крик, тарантулов, карбункулов, кровавые кумачи, ураганы, крик и др.).

Лексика и семантика

Тематическая группа слов с семой “части тела” (носиком, руке-раскоряке, носик, руки, мелолицый) связана с образом Петрушки. Значим лексический повтор слов нос и рука Петрушки и мальчика, чтоотражает и части тела Петрушки (нос и руки), которые так испугала и поразила мальчика. С другой стороны, именно руки подталкивают мальчика к страшной кукле (Меня же, дрожащего, покрытого смертной испариной, продолжают подтягивать, схватывать, вскидывать! – тащат за руки, без всякого милосердия).

Тематическая группы слов с семой “движение ” (шустростях, юркостях, колотится, разрезает, подпрыгнул, падают, тащат, кипят, пучатся, спешим, прищемят, раскрошат, завертят, закружат, зажарят и сбросят, колесящих, выхватывается, обдавая, замахивается) отражает стремительность развивающегося действия в глазах мальчика, на которые он не успевает реагировать и которые не может контролировать.

Лексические повторы (в балаганном углу и под полотно балагана) подчеркивают самое страшное место для мальчика (близко с куклой).

Слова с семой “цвет” на уровне антонимии (кровавые кумачи, обдавая пламенем, медные тарелочки – мелолицый колпачник), сравнения (как дозирают тарантулов, как точеными ножницами) и метафоры (трещоткой, кровавые кумачи и др.) также акцентируют негативные смыслы, связанные с Петрушкой.

Очевидна актуализация лексики с семантикой “ужас, страх, смерть” и «вредоносность» куклы (мертвеньким, дохленьким, вредоносное, злое, тарантул, укусить, смертной, ураганы, ярости, зажарят, кровавые, пропасть, мертвой испариной и др.).

Таким образом, на лексико-семантическом уровне также актуализированы смыслы, связанные со страхом мальчика перед балаганной куклой.

Морфология

Обилие прилагательных и причастий в 1-4 фрагментах текста (Петрушка востренький, дохленький, вредоносное, вострое, пестрое и очень злое и др. - мальчик подтянутый, схваченный, вскинутый) переходит в действие в 5-6 фрагментах (Петрушка разрезают, подчирикнул, подпрыгнул) и мальчик продолжают подтягивать, тащат), которое заключается неуправляемым движением чувства ужаса в 7 фрагменте (прищемят, раскрошат, завертят… и сбросят).

На уровне местоимений выделяется Я (мальчик) и ОН (Петрушка), мальчик бессилен перед НИМ, поскольку неназванные ОНИ (З лицо, мн. число) не помогают, а подталкивают его к страшному месту.

Нанизывание частей речи в одном фрагменте текста одинаковых грамматических форм (юркостях; мертвеньким; подтянутый; подчирикнул-подпрыгнул и т.д.) отражают растерянность мальчика и степень его стресса.

Окказиональные образования (юростях, дозирают, мелолицый, подчирикнул и др.), возможно, передают «другость» Петрушки, его неизвестность для мальчика, которая и порождает его страх.

Таким образом, морфологический уровень также поддерживает названные выше смыслы текста.

Синтаксис

Синтаксические построения сложные: предложения длинные (непрекращающийся ужас), но “рваные” (дрожь, судорожный страх).

На уровне авторской пунктуации определяется «вертикальный» смысл - значимость тире, восклицательного знака, многоточия.

Ср. тире восклицательный знакмноготочие

Курий крик –

Крр-кр! –

он –

Крр-крр-кр! –

Я –

подтянутый,

схваченный,

вскинутый – высоко!

Кррр-крр-кр! – Тут ударили в бубны!

Продолжают

подтягивать,

схватывать,

вскидывать! –

где кипят и пучатся бубны – под полотном балагана!

сбросят – зажарят и... сбросят –

в пропасти колесящих карбункулов! –

Вот – паяц! –

но на бывалое безобразие отвечаю я – криком!

На уровне тире и восклицательных знаков актуализированы основные смыслы текста (Петрушка, мальчик, звук, страх). Единичный знак многоточия актуализирует кульминацию развития действия, которое представляет себе мальчик (зажарят и... сбросят). Инверсия, выделенная тире(отвечаю я – криком), отмечает кульминацию реакции ребенка на ситуацию.

Можно отметить также нанизывание однородных членов предложения ( см. морфология нанизывание одинаковых грамматических форм ).

Таким образом, синтаксические средства также актуализируют смыслы, связанные с ощущениями (страх, ужас, смятение) ребенка при виде балаганной куклы.

Уровневый анализ текста показал, что на всех языковых уровнях выделяются одни и те же семантические доминанты, что позволяет говорить о возможности более или менее точного понимания смысла текста.

ВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ

ФОНОСЕМАНТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

(О. Мандельштам «Невыразимая печаль …») [12]

Любой художественный замысел осуществляется в той или иной форме (в звуке, в цвете, в материале, в пластике движения и т.д.). В частности, специфической формой литературного произведения является художественная речь. Здесь образы, их соотношения (система), их взаимосвязи и взаимопереходы, их выражение есть звуковая ткань. Именно поэтому, хотим мы того или нет, «синтетический» подход к художественной речи обнаруживает себя во всякой попытке ее анализа - как лингвистической, так и литературоведческой.

По сей день остается актуальным комплексный подход к анализу художественного текста. Кроме того, методика лингвистического анализа текста не может быть признана достаточно разработанной. Все это, плюс новый подход к исследованию фонетической структуры как составляющей целостного анализа, делает данную методологическую разработку актуальной.

Рассмотрим вариант интерпретации поэтического текста на примере стихотворения О. Мандельштама «Невыразимая печаль…» (1909).

Невыразимая печаль

Открыла два огромных глаза, -

Цветочная проснулась ваза

И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена

Истомой - сладкое лекарство!

Такое маленькое царство

Так много поглотило сна.

Немного красного вина,

Немного солнечного мая –

И, тоненький бисквит ломая,

Тончайших пальцев белизна…

Начинается работа над текстом в обратной последовательности процессу его создания: от внешнего, эксплицитного, уровня к скрытой подтекстовой информации (в нашем случае – фоносемантической).

Лексическими доминантами служат для читателя, прежде всего, слова, выделенные звуковым единообразием: рифманты и слова, объединенные разного рода повторами. Рифмующиеся слова первой строфы – печаль/хрусталь, глаза/ваза; второй – напоена/сна, лекарство/царство; третьей – вина/белизна, мая/ломая. Во второй строфе анафора служит одновременно объединяющим и противопоставляющим средством: такое маленькое/так много. В третьей строфе этот же прием последовательно соединяет по две строки: Немного красного вина // Немного солнечного мая и И тоненький бисквит…// Тончайших пальцев…

Лексические доминанты важны не только семантической наполненностью, но и звуковой. Они своими повторами создают звуковую мелодию поэтического текста. При этом звукосимволические приемы либо поддерживают ее, либо порождают свою линию. В рассматриваемом стихотворении все звуковые приемы созвучны: лексические доминанты объединяются повтором сонорных – м, н, л – и гласного а. Аллитерация на сонорные целиком пронизывает две первые строки последней строфы: Н е мн ого крас н ого ви н а// Н е мн ого со лн еч н ого мая…

Значимыми, с нашей точки зрения, являются цветообозначения, по-разному соотносящиеся с результатами фоносемантического анализа. В данном тексте использована лишь одна эксплицитная цветовая номинация – белизна; все прочие номинации имплицитны – хрусталь, красное вино, солнечный май. Эта лексика, в целом, имеет положительную коннотацию – белый, красный, желтый цвета. Сам факт цветового многообразия несет положительную информацию.

Следует обратить внимание на то, что почти все выделенные цветообозначения сконцентрированы в одной – последней – строфе, которая, благодаря этому, представляет собой взрыв цвета и предметности.

Лексические доминанты довольно трудно оценить однозначно. Однако с уверенностью можно говорить, что в них присутствуют семы “хрупкости”, “непознанности”. Хотя созданию положительных эмоций содействуют и морфологические средства: уменьшительно-ласкательный суффикс -еньк- (маленькое, тоненький) и суффикс превосходной степени -айш- (тончайших).

Звуковые повторы, объединяющие доминанты, поддерживают их смысловое поле не только благодаря тому, что «зарядились значением» от лексики. Их фонетическое значение способствует созданию вокруг текста соответствующего ореола. По данным о цветовой ассоциативности звукобукв русского языка: а – красный, л – красно-желто-синий, м – красный, н – сине-белый – та же яркость и многоцветье, что и в лексических оценках.

Значим для понимания текста и синтаксический уровень. Все три строфы разделяются в смысловом наполнении на равные части – по две строки. В первой и второй строфах пограничным является «сильный» пунктуационный знак – тире. В каждом случае первые две строки – более общий, широкий, отвлеченный смысл; устремленность ввысь. Последние две строки каждой строфы – маленькое, близкое и знакомое, теплое; взгляд, опущенный на землю; эти строки более «предметны».

Невыразимая печаль Цветочная проснулась ваза

Открыла два огромных глаза, - И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена Такое маленькое царство

Истомой – сладкое лекарство! Так много поглотило сна.

Немного красного вина, И, тоненький бисквит ломая,

Немного солнечного мая - Тончайших пальцев белизна…

Во втором столбце, в который вынесены последние строки, выделена лексика, создающая поле предметности, что «приземляет» семантику этих отрезков.

В результате проделанного анализа можно говорить о том, что текст построен на противопоставлении двух планов: возвышенного, абстрактного и земного, телесного. Несмотря на обилие положительных эмоций, радость в тексте сопряжена с «невыразимой печалью».

Фоносемантический подход к анализу позволит углубить и объективизировать полученные результаты.

В результате компьютерной обработки текст в целом оценен как красно-желто-синий и синий.

Эта оценка в точности соответствует той, которую получила первая строфа, - она, тем самым, задает эмоциональный настрой всего текста. Вторая и третья строфы оцениваются как синяя, красная и бело-синяя, красная.

Соотносим полученные данные с семантикой цветовых сублиматов (по Н. В. Серову). < B КРАСНО-ЖЕЛТО-СИНИЙ< B> представляет собой сочетание несочетаемого: сила, энергия (красный) + солнце, эмоции (желтый) + верность, мудрость, бесконечность (синий). Последнее значение подкрепляется вторым по информативности цветом (тоже синий ). Таким образом, эмоциональный фон текста - противоречие между всплеском эмоций и мудростью. Трудно выделить конкретную фоносемантическую доминанту – автора действительно переполняют восторженные чувства.

Столкновение двух стихий обостряется во второй и третьей строфах, по нарастающей. Синий и красный – всегда противоречие: сознание и подсознание, возвышенное и чувственное. Но в символическом их наполнении есть нечто общее – страстное желание (сема, выделенная Серовым и в синем ), но разнонаправленное.

В третьей строфе появляется бело-синий – еще более холодный и возвышенный. По Серову – пустая бесконечность, слабость, удаленность. После энергетического выброса автором овладевает возвышенное состояние опустошенности. Как видим, фоносемантическая оценка последней строфы противоречит ее лексическому – земному - наполнению.

Фоносемантический анализ позволяет глубже погрузиться в поэтический смысл текста. Он подтверждает или опровергает неясные ощущения, возникающие по прочтении. Та область исследовательских рассуждений, что в основном базировалась на субъективных выкладках, - область авторского присутствия – благодаря данному анализу получает возможность объективизироваться. Тем самым расшифровываем подсознательно-бессознательную информацию, которая и является источником субъективных предположений. (В связи с этим полезно анализ поэтического текста в ученической аудитории начинать с вербализации первых ощущений. Сопоставление их с результатами традиционного и фоносемантического исследования позволит выявить гармонию/дисгармонию эксплицитного и имплицитного уровней; особенности читательского и авторского восприятия переживания, положенного в основу стихотворения).

ВОЗМОЖНЫЙ ВАРИАНТ АНАЛИЗА

ЯЗЫКА НАУЧНОЙ ПРОЗЫ [13]

ТЕКСТ 1

Среди загадок природы происхождение Земли, образование земной коры, воды, атмосферы - одна из самых мучительных.

Земля была огненным шаром, который постепенно остывал, - утверждали до конца тридцатых годов нашего века многие ученые. Но эта теория рухнула под напором новейших данных науки.

Земля была первоначально в холодном состоянии - утверждает современная наука. В поле притяжения Солнца попало облако из газа и твердых частиц - много таких газопылевых облаков в галактике. Вступили в действие законы притяжения и движения - облако распалось на части, из которых образовались планеты Марс, Венера, земля...

Земля вначале была холодной, как этот кусок метеорита, что лежит сейчас на моей ладони. Не так давно он залетел к нам на Землю по дальней трассе из Вселенной, совершив посадку в Саратовской области (в тех местах, где приземлился первый космический корабль), и оттуда попал в лабораторию. По месту приземления метеорит называется Саратовским. Рядом с ним мерцает космическими огоньками другой летун - метеорит, найденный на Урале. Московского метеорита здесь нет, но он может влететь к нам в окно без приглашения, как это случилось однажды в Риге...

Л. Колодный, физик-астроном

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 91011 Следующая ⇒