Антисоциальная (социопатическая) личность

Доминирующие и наиболее часто проявляющиеся у конкрет­ной личности мотивы определяют общую направленность личности. В зарубежной психологической и медицинской литературе для опи­сания делинквентного поведения взрослых людей (от 18 лет) ши­роко используются термины: «антисоциальная», «социопатическая», «психопатическая» личность. Данные понятия не тождественны привычным для нас понятиям — «криминальная личность», «ха­рактерологический психопат» — и не могут выступать в качестве медицинского диагноза. Социопатическая {антисоциальная) личность представляет собой психологический тип, описанный через глубин­ные психологические механизмы функционирования личности. Основ­ной вклад в изучение социопатической динамики сделан психо­анализом. Август Айхорн (1876—1949), известный своей работой с трудными подростками, определяет делинквентность как «дина­мическое явление, результат взаимодействия психических сил, про­изводящих искажения» [2, с. 48].

Данное искажение прежде всего связано с нарушением взаимо­отношений между Эго и супер-Эго. Супер-Эго (как критическая инстанция) может быть не сформировано, в других случаях оно может быть чрезмерно жестким — карающим. Наконец, Эго-идеал

ПО

(как часть супер-Эго) может содержать антисоциальные иденти­фикации [15, 30].

Н. Мак-Вильяме [18] описывает социопатическую личность че­рез выраженную потребность ощущать власть над другими. Это мо­жет проявляться как стремление влиять на людей, манипулиро­вать ими, «подняться» над ними. Многие авторы отмечают, что данный характер связан с базовой неспособностью к человеческой привязанности.

Уровень социальной адаптации при этом может быть различ­ным. А. Айхорн ввел понятие явной и латентной делинквентности. Если в первом случае имеют место антисоциальные действия, то во втором — это состояние существует, но не проявляется внешне.

Человек с антисоциальной организацией личности не обяза­тельно совершает преступления, но его жизнь в целом определя­ется специфической мотивацией. Представители некоторых уважа­емых профессий, несомненно, в большей степени, чем другие, проявляют склонность к давлению и контролю (педагоги, судьи, хирурги), сочетая свою индивидуальность с интересами общества.

Личности, ставшие на путь нарушения закона, тем более могут быть достаточно точно описаны с точки зрения данного психологи­ческого диагноза. Интересным фактом является то, что если социо-патической личности удалось избежать тюрьмы или саморазруше­ния, она имеет тенденцию «выгорать» к среднему возрасту (к соро­ка годам), нередко достигая уровня «примерного гражданина».

Психоанализ рассматривает делинквентов как тех, кто не в со­стоянии разрешить свои внутренние конфликты [15, 18]. Антисоци­альные люди порывают с реальностью и спасаются от внутренней действительности тем, что предпринимают запрещенные действия, пресекаемые государством и преследуемые законом. Основной пси­хологической защитой социопатических людей является всемогу­щий контроль. Они также используют проективную идентифика­цию, множество тонких диссоциативных процессов и отыгрыва­ние вовне. Потребность оказывать давление, как указывает Мак-Вильямс, имеет преимущественное значение [18, с. 199]. Она за­щищает от стыда (особенно у грубых психопатов) или отвлекает от поиска сексуальных перверсий (которые также могут лежать в основе криминальности).

При делинквентном поведении часто используется проекция на общество личных негативных качеств. При этом общество выгля­дит иллюзорно более плохим, чем оно есть в действительности, а представители правоохранительных органов низводятся до «мен­тов» с самыми отрицательными характеристиками.

Знаменитое отсутствие совести у социопатов свидетельствует не только о дефективном супер-Эго, но также о недостатке пер­вичных взаимных привязанностей к другим людям. Для антисоци­альной личности ценность других людей редуцируется до их по-

лезности, которая нередко определяется явным или бессознатель­ным согласием последних терпеть «затрещины». Социопатические люди открыто хвастаются своими победами, махинациями или обманами, если думают, что на слушателя произведет впечатле­ние их сила. Служители закона не перестают удивляться тому, как легко преступники сознаются в убийстве и спокойно рассказыва­ют о нем в ужасных подробностях, скрывая при этом меньшие проступки или то, что, по их мнению, может быть расценено как признаки слабости.

Например, в телеинтервью каналу НТВ (октябрь 1998 г.) се­рийный убийца Анатолий Оноприенко эмоционально рассказы­вал, что в убийствах его назначение, что он ничего не боится и что он самого Бога превзошел. Свою цель преступник сформулировал как «вызывать страх», поясняя, что даже будучи заключенным под стражу он вызывает животный страх у людей. В большинстве же заурядных случаев при объяснении преступных действий наблю­дается склонность к минимизации своей роли, преуменьшению своей ответственности: «просто повздорили, плохо подумал и т.д.».

Тот факт, что делинквенты не страдают от дискомфорта из-за своего поведения, составляет одну из основных трудностей социаль­ного и психотерапевтического воздействия на них.

Таким образом, основным механизмом саморегуляции социо-патической личности" является отыгрывание вовне внутреннего на­пряжения и негативных чувств. При этом у таких людей возникает моментальное побуждение к действию. Они также не обладают опытом повышения самоуважения через контроль над собствен­ными импульсами. Социопатов часто рассматривают как недоста­точно тревожащихся. Н. Мак-Вильяме [18, с. 202] объясняет это обстоятельство моментальным отыгрыванием вовне в комбинации с отказом признавать «слабые» чувства. Это означает, что если со-циопат и испытывает тревогу, то он отыгрывает ее так быстро, что окружающие не успевают ее заметить.

Не совсем понятен механизм формирования антисоциальной направленности. Доказано, что младенцы с рождения отличаются по темпераменту. В таком случае конституциональными предпо­сылками социопатии может выступить, например, большая ба-зальная агрессия или сниженная реактивность нервной системы (более высокий порог возбуждения). Действительно, чтобы чув­ствовать себя бодро и хорошо, социопат нуждается в резком, бо­лее встряхивающем опыте. Особая конституция может объяснять; постоянное стремление таких людей к острым ощущениям, их сни­женную способность воспринимать педагогическое воздействие и обучаться социально-приемлемому поведению, их невозможность получать удовольствие от обычных для других людей вещей — му­зыки, природы, хорошей работы. Врожденно гиперактивному, тре­бовательному или рассеянному ребенку необходимо значительно

большее участие отцовской фигуры, чем это принято. Ребенок, обладающий гораздо большей энергией, чем родители, может ус­воить, что можно игнорировать потребности других людей, делая все, что хочется, умело управляя поведением окружающих.

Для отношений к таким детям со стороны родителей характер­ны: нестабильность, отсутствие дисциплины, потворство, эмоцио­нальное непонимание, эксплуатация и иногда жестокость. Детство антисоциальных людей нередко отличается безнадзорностью, оби­лием опасностей и хаоса (хаотическая смесь суровой дисциплины и сверхпотворства; слабая мать и вспыльчивый садистичный отец; алкоголизм и наркотики в семье; семейные разрывы). В таких не­стабильных и угрожающих обстоятельствах ребенок не получает чув­ства защищенности в необходимые моменты развития, что может подтолкнуть его потратить остаток жизни на поиск подтверждения своего всемогущества.

Для семей антисоциальных личностей в целом нетипично пони­мание и проговаривание своих чувств (явление алекситимии). В то время как большинство из нас используют слова для выражения собственной личности, социопатические личности применяют их для манипуляции. Родители оказываются неспособными отвечать на эмоциональные потребности ребенка. Они могут также бессоз­нательно проявлять неповиновение и ненависть к авторитетам, с возмущением реагируя на ситуацию, когда педагоги или кто-то еще ограничивают поведение их ребенка. В целом родители оказы­ваются глубоко вовлечены в демонстрацию ребенком силы, а со-циопат имеет серьезные затруднения в обретении самоуважения нормальным путем через переживание любви и гордости своих родителей.

В историях наиболее деструктивных, криминальных психопатов почти невозможно найти последовательного, любящего, защища­ющего влияния семьи. 3. Фрейд указывал, что: «Доверчивость люб­ви является самым важным и самым первым источником автори­тета» [28, с. 24]. Антисоциальный индивид, вероятно, просто ни­когда не испытывал в нормальной степени привязанности и вза­имной любви. Он не идентифицировался с теми, кто о нем забо­тился. Вместо этого оказалась возможной идентификация с «чуж­дым сэлф-объектом», который переживается как хищный.

Цитируя Мелой, Мак-Вильяме пишет о «недостаточности глу­боких и бессознательных идентификаций первоначально с первич­ной родительской фигурой и в особенности архетипических и на­правляющих идентификаций с обществом и культурой человече­ства в целом» [18, с. 204].

Последующие контакты ребенка со взрослыми вне круга семьи также не обогащают его личность необходимыми идентификация­ми. Окружающих людей любят, пока они способствуют удовлетворе­нию, и ненавидят, как только они в нем отказывают. Из-за отсут-

ствия полноценного Сверх-^не существует и никаких внутренних требований, которые бы вызывали чувство вины. Хотя имеется интеллектуальное понимание последствий поведения, эмоциональ­ное понимание отсутствует. Сиюминутное удовольствие важнее, чем угроза неудовольствия в будущем [30, с. 31].

Таким образом, нарушение ранних объектных отношений при­водит к серьезному личностному расстройству, переживаемому как неспособность к установлению привязанности и признанию авто­ритетов.

Несмотря на очевидное сходство, О. Кернберг [7] отмечает пси­хологическую неоднородность самой группы «антисоциальная личность» и предлагает выделять в ней несколько диагностических подгрупп.

1. Собственно антисоциальное расстройство личности характе­
ризуется прежде всего тяжелой патологией супер-Эго. Это неспо­
собность к ощущению вины и раскаяния; неспособность эмоцио­
нально привязываться (даже к животным); отношения, основан­
ные на эксплуатации людей; лживость и неискренность; слабость
суждений и неспособность учиться на жизненном опыте; неспо­
собность следовать жизненному плану. В одних случаях такое пове­
дение может иметь активно-агрессивную форму (злобно-сади­
стическую), в других — пассивно-паразитическую (эксплуатиру­
ющую).

2. Если собственно антисоциальное расстройство не выявлено,
может иметь место так называемый злокачественный нарциссизм.
Он проявляется в типичном нарциссическом расстройстве лично­
сти (грандиозность, превосходство Я), характерологически укоре­
ненной агрессии (садизме к другим или направленной на себя аг­
рессии), параноидальных тенденциях и убежденности в собствен­
ной правоте. В отличие от антисоциальной личности как таковой
при злокачественном нарциссизме сохраняется потенциал привя­
занности и участия к другим людям или ощущение вины. Такие
люди могут понять наличие у других моральных убеждений, могут
иметь реалистичное отношение к своему прошлому и планировать
будущее.

3. Далее, антисоциальное поведение (в основном пассивно-па- >
разитического типа) может встречаться в структуре просто нар-
циссического расстройства личности с преобладанием неспособно­
сти к длительной глубокой привязанности. Оно может проявляться
в форме сексуальных аддикций; безответственности; эмоциональ-|
ной или финансовой эксплуатации других.

4. Следующая группа включает антисоциальное поведение при дру­
гих расстройствах личности (инфантильное, истероидное и др.).

5. В случае невротического расстройства личности антисоциаль­
ное поведение происходит из бессознательного чувства вины, что
нередко может выглядеть как личная драма. Например, человек во­
рует мелкие предметы на работе, боясь разоблачения и увольнения.

6. Антисоциальное поведение можно рассматривать и как часть
симптоматического невроза в форме подросткового бунтарства,
нарушения адаптации под влиянием окружения, облегчающего
перевод психических конфликтов в антисоциальное поведение.

7. Наконец, это могут быть диссоциальные реакции — некритич­
ная адаптация к социальной подгруппе с антисоциальным пове­
дением.

Таким образом, такая психологическая реальность, как делинк-вентное поведение личности, содержит в себе как общие законо­мерности, так и выраженное индивидуальное своеобразие.

В обращении с делинквентными личностями целесообразно (на­сколько это возможно) игнорировать как их недоверие, так и про­вокации наказания. Следует исходить из того, что «они не умеют сдерживаться, но имеют страстное искаженное желание привя­занности» [2, с. 184], не удовлетворенное в раннем детстве.

Заканчивая данную главу, хочется отметить, что в настоящее время преступность в России представляет одну из наиболее боль­ных общественных проблем. К 1996—1998 гг. уровень преступности в нашей стране достиг рекордно высокого рубежа 2, 5— 3 млн пре­ступлений в год, хотя и стабилизировался на этом уровне, воз­можно, достигнув так называемого уровня насыщения преступно­сти. Одновременно с количественным ростом наметились крайне опасные тенденции: увеличение доли тяжких преступлений; рост подростковой преступности; рост организованной преступности. Например, в 1997 г. Министерство внутренних дел РФ зарегистри­ровало более 12 тыс. организованных преступных групп [14].

Проблема антиобщественного поведения существует не только как абстрактное социальное явление. Повседневная жизнь ставит перед каждым из нас непростые задачи: не поддаться влиянию криминогенной обстановки, избежать страха, защитить себя и свою семью, воспитать законопослушание в детях, помочь людям (встав­шим на путь нарушения закона) вернуться в общество. Поставлен­ные задачи требуют огромных усилий со стороны государства и его граждан. Одновременно с этим решение проблемы преступно­сти тесно связано с серьезным научным осмыслением противо­правного поведения как отклоняющегося поведения личности.

Контрольные вопросы и задания

1. Раскройте основные понятия, связанные с противоправным поведе­
нием личности.

2. Перечислите основные формы делинквентного поведения и типы
правонарушителей.

3. Перечислите внешние и внутренние условия делинквентного пове­
дения.

4. Какова специфическая мотивация антиобщественного поведения?

5. Что стоит за термином «антисоциальная личность»?

Рекомендуемая литература

1. Антонин Ю.М., Гульдан В.В. Криминальная патопсихология. — М.,
1991.

2. АйхорнА. Трудный подросток. — М., 2001.

3. Грищенко Л.А., Алмазов Б.Н. Побег из дома и бродяжничество. — Сверд­
ловск, 1988.

4. Девиантность и социальный контроль в России (XIX — XX вв.): Тен­
денции и социологическое осмысление. — СПб., 2000.

5. Долгова А.И. Социально-психологические аспекты преступности не­
совершеннолетних. — М., 1981.

6. Дроздов А.Ю. На экране и вне его: Социально-психологические ас­
пекты влияния телевидения // Психол. газета. — № 37, октябрь 1998.

7. Кернберг О.Ф. Агрессия при расстройствах личности и перверсиях. —
М., 1998.

8. Ковалев Б.В. Психиатрия детского возраста. — М., 1979.

9. Кондратенко В. Т. Девиантное поведение подростков: Социально-пси­
хологические и психиатрические аспекты. — Минск, 1988.

 

10. Королев В.В. Психические отклонения у подростков-правонаруши­
телей. — М., 1992.

11. Криминальная мотивация / Под ред. В. Н. Кудрявцева. — М., 1986.

12. Кудрявцев В.Н. Генезис преступления: Опыт криминологического
моделирования. — М., 1998.

13. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: Норма и патология. — М.,
1982.

14. Кудрявцев В.Н. Современные проблемы борьбы с преступностью в
России // Вестник Российской академии наук. — 1999. — Т. 69. — № 9. —
С. 790-797.

15. Кутер П. Современный психоанализ. — СПб., 1997.

16. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. — Л.,
1983.

17. Лунеев В.В. Преступность XX века: Мировой криминологический
анализ. — М., 1997.

18. Мак-Вильяме Н. Психоаналитическая диагностика. — М., 1998.

19. Можгинский Ю.Б. Агрессия у подростков: Эмоциональный и кри- j
зисный механизм. — СПб., 1999.

20. Нарушения поведения у детей и подростков. -- М., 1981.

21. Ольков С.Г. Общественные болезни. — Тюмень, 1996.

22. Преступность и правонарушения (1993—1997): Статист, сб. — М., 1998.

23. Психосоциальная коррекция и реабилитация несовершеннолетних
с девиантным поведением / Под ред. С. А. Беличевой. — М., 1999.

24. Психотерапия детей и подростков / Под ред. X. Ремшмидта. — М.,
2000.

25. Раттер М. Помощь трудным детям. — М., 1987.

26. РеанА.А. Характерологические особенности подростков-делинквен-1
тов // Вопросы психологии. — 1991. — № 4.

27. Ремшмидт X. Подростковый и юношеский возраст: Проблемы ста­
новления личности. — М., 1994.

28. Фрейд 3. Очерки по психологии сексуальности. — М., 1989.

29. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. — М., 1994.

30. Энциклопедия глубинной психологии / Под ред. A.M. Боковикова.—
М., 2001.-Т. 2.

Глава 3 ЗАВИСИМОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Общая характеристика зависимого поведения • Концептуаль­ные модели • Факторы зависимого поведения личности • Фено­мен со-зависимости • Химическая зависимость • Пищевая зави­симость

Общая характеристика зависимого поведения

Внутри чрезвычайно сложной и многообразной категории «от­клоняющееся поведение личности» выделяется подгруппа так на­зываемого зависимого поведения или зависимостей. Зависимое по­ведение личности представляет собой серьезную социальную про­блему, поскольку в выраженной форме может иметь такие нега­тивные последствия, как утрата работоспособности, конфликты с окружающими, совершение преступлений. Кроме того, это наи­более распространенный вид девиации, так или иначе затрагива­ющий любую семью.

С давних времен различные формы зависимого поведения на­зывали вредными или пагубными привычками, имея в виду пьян­ство, переедание, азартные игры и другие пристрастия. В совре­менной медицинской литературе широко используется такой тер­мин, как патологические привычки. Понятие зависимость также за­имствовано из медицины, является относительно новым и попу­лярным в настоящее время.

В широком смысле под зависимостью понимают «стремление по­лагаться на кого-то или что-то в целях получения удовлетворения или адаптации» [20, с. 71]. Условно можно говорить о нормальной и чрез­мерной зависимости. Все люди испытывают «нормальную» зависи­мость от таких жизненно важных объектов, как воздух, вода, еда. Большинство людей питают здоровую привязанность к родителям, друзьям, супругам... В некоторых случаях наблюдаются нарушения нор­мальных отношений зависимости. Например, аутические, шизоидные, антисоциальные расстройства личности возникают вследствие ката­строфически недостаточной привязанности к другим людям.

Склонность к чрезмерной зависимости, напротив, порождает про­блемные симбиотические отношения, или зависимое поведение. Далее, используя термин «зависимость», мы будем иметь в виду именно чрезмерную привязанность к чему-либо.

Зависимое поведение, таким образом, оказывается тесно свя­занным как со злоупотреблением со стороны личности чем-то или кем-то, так и с нарушениями ее потребностей. В специальной ли­тературе употребляется еще одно название рассматриваемой ре­альности — аддиктивное поведение. В переводе с английского addiction — склонность, пагубная привычка. Если обратиться к ис­торическим корням данного понятия, то лат. addictus — тот, кто связан долгами (приговорен к рабству за долги). Иначе говоря, это человек, который находится в глубокой рабской зависимости от некоей непреодолимой власти. Некоторое преимущество термина «аддиктивное поведение» заключается в его интернациональной транскрипции, а также в возможности идентифицировать личность с подобными привычками как «аддикта» или «аддиктивную лич­ность».

Зависимое (аддиктивное) поведение, как вид девиантного по­ведения личности, в свою очередь имеет множество подвидов, диф­ференцируемых преимущественно по объекту аддикции. Теорети­чески (при определенных условиях) это могут быть любые объек­ты или формы активности — химическое вещество, деньги, рабо­та, игры, физические упражнения или секс.

В реальной жизни более распространены такие объекты за­висимости, как: 1) психоактивные вещества (легальные и не­легальные наркотики); 2) алкоголь (в большинстве классифика­ций относится к первой подгруппе); 3) пища; 4) игры; 5) секс; 6) религия и религиозные культы.

В соответствии с перечисленными объектами выделяют следу­ющие формы зависимого поведения:

— химическая зависимость (курение, токсикомания, наркоза­
висимость, лекарственная зависимость, алкогольная зависимость);

— нарушения пищевого поведения (переедание, голодание, от­
каз от еды);

— гэмблинг — игровая зависимость (компьютерная зависимость,
азартные игры);

— сексуальные аддикции (зоофилия, фетишизм, пигмалионизм,
трансвестизм, эксбиционизм, вуайеризм, некрофилия, садомазо­
хизм (см. глоссарий));

— религиозное деструктивное поведение (религиозный фана­
тизм, вовлеченность в секту).

По мере изменения жизни людей появляются новые формы зависимого поведения, например сегодня чрезвычайно быстро рас­пространяется компьютерная зависимость. В то же время некото­рые формы постепенно утрачивают ярлык девиантности. Так, на наш взгляд, гомосексуализм в современной социальной ситуации не следует относить к девиантности, хотя, несомненно, он оста­ется в разряде маргинального поведения (занимающего крайнюю границу нормы и пока вызывающего непринятие людей). Нужно

воздерживаться от соблазна причислять к зависимому поведению повседневные формы активности, не вызывающие реального ущер­ба, например привычку пить кофе или есть сладкое.

Поскольку мы рассматриваем только формы отклоняющегося поведения, целесообразно внимательно следить за тем, чтобы пове­дение отвечало всем общим признакам девиантности (см. главу 1). Например, любое сексуальное поведение будет распола­гаться в границах нормы, если оно: 1) основано на взаимном со­гласии; 2) не связано с использованием несовершеннолетних де­тей; 3) направлено на живого человека; 4) не отвечает общим признакам девиантности. Тогда все виды сексуального поведения можно расположить на оси:

1) преступные сексуальные действия, запрещенные законом
(сексуальное насилие, проституция, использование детей, совра­
щение);

2) сексуальные девиации (секс с животными, садомазохизм,
фетиш-секс и т.д.);

3) маргинальное поведение (промискуитет, нудизм, гомосек­
суализм);

4) общепринятое сексуальное поведение (гетеросексуальное по­
ведение взрослых людей по взаимному желанию).

Итак, зависимое (аддиктивное) поведение — это одна из форм отклоняющегося поведения личности, которая связана со злоупо­треблением чем-то или кем-то в целях саморегуляции или адаптации.

Степень тяжести аддиктивного поведения может быть раз­личной — от практически нормального поведения до тяжелых форм биологической зависимости, сопровождающихся выраженной со­матической и психической патологией. В связи с этим некоторые авторы различают аддиктивное поведение и просто вредные при­вычки, которые не достигают степени зависимости и не пред­ставляют фатальной угрозы, например переедание или курение [5]. В свою очередь, отдельные подвиды аддиктивного поведения представляют континуумы разнообразных проявлений. Например, специалисты признают, что алкоголизм (клиническая форма ал­когольной зависимости) не является монолитным, и в действи­тельности более правильно говорить об «алкоголизмах».

Выбор личностью конкретного объекта зависи­мости отчасти определяется его специфическим действием на орга­низм человека. Как правило, люди отличаются по индивидуальной предрасположенности к тем или иным объектам аддикции. Особая популярность алкоголя во многом обязана широкому спектру его действия — он может с одинаковым успехом использоваться для возбуждения, согревания, расслабления, лечения простудных за­болеваний, повышения уверенности и раскованности.

Различные формы зависимого поведения имеют тенденцию со­четаться или переходить друг в друга, что доказывает общность

механизмов их функционирования. Например, курильщик с мно­голетним стажем, отказавшись от сигарет, может испытывать по­стоянное желание есть. Человек, зависимый от героина, часто пытается поддерживать ремиссию с помощью употребления более легких наркотиков или алкоголя.

Следовательно, несмотря на кажущиеся внешние различия, рас­сматриваемые формы поведения имеют принципиально схожие психологические механизмы. В связи с этим выделяют общие признаки аддиктивного поведения.

Прежде всего зависимое поведение личности проявляется в ее устойчивом стремлении к изменению психофизического состояния. Дан­ное влечение переживается человеком как импульсивно-категорич­ное, непреодолимое, ненасыщаемое. Внешне это может выглядеть как борьба с самим собой, а чаще — как утрата самоконтроля.

Аддиктивное поведение появляется не вдруг, оно представляет собой непрерывный процесс формирования и развития аддикции (за­висимости). Аддикция имеет начало (нередко безобидное), инди­видуальное течение (с усилением зависимости) и исход. Мотива­ция поведения различна на различных стадиях зависимости.

Например, процесс формирования наркотической зависимости может иметь следующие стадии. 1. Первоначально под влиянием молодежной субкультуры происходит знакомство с наркотиком на фоне эпизодического употребления, положительных эмоций и сохранного контроля. 2. Постепенно формируется устойчивый ин­дивидуальный ритм употребления с относительно сохранным кон­тролем. Этот этап часто называется стадией психологической зави­симости, когда объект действительно помогает на непродолжи­тельное время улучшать психофизическое состояние. Постепенно происходит привыкание ко все большим дозам наркотика, одно­временно с этим накапливаются социально-психологические про­блемы и усиливаются дезадаптивные стереотипы поведения. 3. Для следующей стадии характерно учащение ритма употребления при максимальных дозах, появление признаков физической зависимо­сти с признаками интоксикации, синдромом отмены и полной утратой контроля. Наркотик перестает приносить удовольствие, он употребляется для того, чтобы избежать страдания или боли. Все это сопровождается грубыми изменениями личности (вплоть до психического расстройства) и выраженной социальной дезадап­тацией. На более поздних стадиях употребления наркотиков дозы уменьшаются, употребление уже не приводит к восстановлению состояния. 4. В исходе — социальная изоляция и катастрофа (передо­зировка; суицид; СПИД; заболевания, несовместимые с жизнью).

Длительность и характер протекания стадий зависят от особен­ностей объекта (например, вида наркотического вещества) и ин­дивидуальных особенностей аддикта (например, возраста, соци­альных связей, интеллекта, способности к сублимации).

Еще одной характерной особенностью зависимого поведения является его цикличность. Перечислим фазы одного цикла:

— наличие внутренней готовности к аддиктивному поведению;

— усиление желания и напряжения;

— ожидание и активный поиск объекта аддикции;

— получение объекта и достижение специфических переживаний;

— расслабление;

— фаза ремиссии (относительного покоя).

Далее цикл повторяется с индивидуальной частотой и выра­женностью. Например, для одного аддикта цикл может продол­жаться месяц, для другого — один день.

Зависимое поведение не обязательно приводит к заболеванию или смерти (как, например, в случаях алкоголизма или наркома­нии), но закономерно вызывает личностные изменения и социальную дезадаптацию. Ц.П.Короленко и Т.А.Донских [9] указывают на типичные социально-психологические изменения, сопровождаю­щие формирование аддикции. Первостепенное значение имеет формирование аддиктивной установки — совокупности когнитив­ных, эмоциональных и поведенческих особенностей, вызывающих аддиктивное отношение к жизни.

Аддиктивная установка выражается в появлении сверхценного эмоционального отношения к объекту аддикции (например, в беспо­койстве о том, чтобы был постоянный запас сигарет, наркотика). Мысли и разговоры об объекте начинают преобладать. Усиливает­ся механизм рационализации — интеллектуального оправдания аддикции («все курят», «без алкоголя нельзя снять стресс», «кто пьет, того болезни не берут»). При этом формируется так называ­емое магическое мышление (в виде фантазий о собственном могу­ществе или всемогуществе наркотика) и «мышление по желанию», вследствие чего снижается критичность к негативным последстви­ям аддиктивного поведения и аддиктивному окружению («все нор­мально»; «я могу себя контролировать»; «все наркоманы — хоро­шие люди»).

Параллельно развивается недоверие ко всем «другим», в том чис­ле специалистам, пытающимся оказать аддикту медико-социальную помощь («они не могут меня понять, потому что сами не знают, что это такое»).

Аддиктивная установка неизбежно приводит к тому, что объект зависимости становится целью существования, а употребление — об­разом жизни. Жизненное пространство сужается до ситуации полу­чения объекта. Все остальное — прежние моральные ценности, интересы, отношения — перестает быть значимым. Желание «слить­ся» с объектом настолько доминирует, что человек способен пре­одолеть любые преграды на пути к нему, проявляя незаурядную изобретательность и упорство. Неудивительно, что ложь зачастую становится неизменным спутником зависимого поведения. Кри-

тичность к себе и своему поведению существенно снижается, уси­ливается защитно-агрессивное поведение, нарастают признаки социальной дезадаптации.

Пожалуй, одним из самых негативных проявлений аддиктив-ной установки является анозогнозия — отрицание болезни или ее тяжести. Нежелание аддикта признавать свою зависимость («я — не алкоголик»; «если захочу, брошу пить») осложняет его взаимоот­ношения с окружающими и существенно затрудняет оказание по­мощи, а в ряде случаев делает зависимость непреодолимой.

Таким образом, зависимое (аддиктивное) поведение это аутоде-структивное поведение, связанное с зависимостью от употребления какого-либо вещества {или от специфической активности) в целях изменения психического состояния. Субъективно оно переживается как невозможность жить без объекта аддикции, как непреодоли­мое влечение к нему. Это поведение носит выраженный аутоде-структивный характер, поскольку неизбежно разрушает организм | и личность.

Концептуальные модели

Представления о природе зависимого поведения развивались параллельно с развитием культуры и до сих пор не могут считать­ся исчерпывающими. Исторически первой, вероятно, выступила моральная модель, объясняющая аддиктивное поведение как след­ствие бездуховности и морального несовершенства. Эта модель вос­ходит к религиозным воззрениям, в соответствии с которыми па­губные привычки являются одним из проявлений греховности че­ловека.

С этических позиций человек полностью несет ответственность за свое поведение. Например, алкоголики являются гедонистиче­ски настроенными индивидами, предавшимися своим страстям. Следовательно, чтобы справиться с дурной привычкой, нужно запретить себе пить и преодолеть слабую волю, образно выража­ясь, «постараться вытянуть себя за волосы из болота». В настоящее время моральная модель если и имеет место, то скорее применя­ется к наркозависимым в основном из-за тесной связи между упо­треблением наркотиков и совершением правонарушений.

Другой концептуальной парадигмой аддиктивного поведения является модель болезни. Данная модель завоевала популярность среди специалистов и получила широкое общественное призна­ние (например, в рамках программы «Двенадцать шагов»). В соот­ветствии с рассматриваемой моделью зависимость представляет со­бой заболевание, требующее получения специальной помощи. При этом аддикт частично освобождается от ответственности за проис- ] хождение своей болезни. Например, как диабетик не может отве­чать за свой диабет, так и алкоголик не должен нести ответствен-

ность за свой алкоголизм. Аддикты рассматриваются как люди с имманентной предрасположенностью к зависимости от экзоген­ных веществ. Поскольку зависимость признается трудноизлечимой, человек, страдающий ею, должен сопротивляться болезненному влечению всю жизнь. И именно за это он несет личную ответ­ственность.

Относительно высокий эффект лечения в обществах аноним­ных алкоголиков (АА) привел к росту популярности модели болез­ни. Наркозависимые пытаются воспроизвести успех АА, создавая организации анонимных наркоманов (AN). Однако модель болезни и связанные с нею группы самоподдержки оказываются менее ус­пешными в случае наркоманов. Как отмечает П. Кутер, это отчасти объясняется существенными различиями между алкоголическими личностями и людьми, употребляющими наркотики [12, с. 211].

Другая, симптоматическая модель, предполагает изучение ад-диктивного поведения как отдельных поведенческих «симптомов» или привычек [5]. Например, курение может быть просто привыч­кой, не связанной ни с серьезными личностными проблемами, ни с болезненным расстройством. Такое поведение формируется по законам научения так же, как и любые другие (в том числе полезные) поведенческие стереотипы. Например, подросток мо­жет приобщиться к курению в значимой для него компании, по­лучая одобрение сверстников и ощущение взрослости. Следова­тельно, медико-психологическое воздействие должно быть пре­имущественно направлено на конкретный симптом — привычку. Для этого важно выяснить: какую психологическую выгоду лич­ность извлекает из данного поведения (чем оно самоподкрепляет­ся); в каких условиях обычно происходит (что его подкрепляет); наконец, когда и почему оно не проявляется (каковы его ингиби­торы). На основе полученной информации можно спланировать воздействие на нежелательное поведение, «наказывая» его всякий раз, когда оно проявляется, и, напротив, подкрепляя позитивное поведение. Например, если мы хотим бросить курить, мы можем: не хранить дома сигареты; постепенно сокращать количество вы­куренных сигарет; поощрять себя при воздержании от курения; делать что-то приятное «другое» каждый раз, когда хочется ку­рить.

Рассмотренный принцип может быть реализован также с помо­щью использования лекарственных препаратов. Например, челове­ку, желающему расстаться с зависимостью, можно ввести препара­ты, вызывающие крайне неприятную реакцию (сердцебиение, уду­шье, панику) при употреблении алкоголя или наркотиков. В дан­ном случае прежде желаемый объект начинает ассоциироваться со страхом или отвращением, и зависимое поведение может посте­пенно угашаться. В других случаях используются лекарства, блоки­рующие («выключающие») рецепторы, воспринимающие нарко-

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. В 376 сд из 615 человек убитых только 91 человек имели медальоны, а личность 524-х не установлена.
2. Видь, как будто впервые, прекрасную личность или обыкновенный объект.
3. Влияние внешней среды на вас как на личность
4. Вопрос 2. Личность и организация
5. Глава 4. Личность и ее категории
6. Глава 5. Цикличность эволюции человека разумного.
7. Глава 8. ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ КОММЕРЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ
8. Глава 9. ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ НЕКОММЕРЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ
9. Глава III. ЛИЧНОСТЬ И СОЦИАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ
10. Государство и личность: взаимная ответственность
11. ДЕВИАНТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ЛИЧНОСТЬ