Все изменится кроме этого – ты не можешь быть с Аурой. И никогда не мог.

***

Наши дни

Утром кто-то столкнул Кристину с кровати. Она запуталась в простынях, грохнулась на пол и тут же вскочила на ноги, ориентируясь в пространстве и ревя словно разъяренная пантера:

− КАКОГО ЧЕРТА?!

Ее глаза быстро нашли нарушителя спокойствия, и она завопила еще громче:

− Адам Росс, какого лешего ты забыл в моей комнате, убирайся, пока я тебе челюсть не сломала!

Кристина попыталась пнуть его голой ногой, но Адам извернулся и схватил ее за лодыжку. Девушка разъярилась еще больше:

− Отпусти!

− Хорошая нога, – оценил он, скользнув взглядом по голой ноге. – О. У тебя новая татушка?

Он близоруко всмотрелся в надпись на японском на внутренней стороне бедра, поэтому не заметил сокрушительного удара, направленного в висок. Адам ойкнул и отшатнулся. Кристина встала на обе ноги.

− Говори, что надо, и проваливай!

− Я сказал у тебя классная татуировка. − Адам вскинул обе руки, словно сдаваясь. Кристина встала в стойку, демонстрируя решительность вмазать ему еще раз.

− Я решил, что получу правду, если застать тебя врасплох.

Кристина закатила глаза и забралась назад в постель, накрывшись одеялом.

− Ты козел и это правда.

Адам постоянно шатался около нее и Лиама, и девушка к нему даже немного привыкла. Адам казался безобидным парнем: сиял улыбкой, щурился с шутил. Ему была нужна лишь информация, поэтому он был относительно милым по отношению к Кристине. Других же людей он не щадил.

− Я пришел за другой правдой.

− Если ты пришел не для того, чтобы увидеть меня в трусах в пять утра, то выметайся из моей комнаты. – Кристина закрыла глаза, собираясь вновь провалиться в сон. Полумрак комнаты, плюс зимнее утро за окном сделали свое дело: через тридцать секунд, проведенных в зловещей тишине, веки стали слипаться. Но тут ее кровать под чьим-то весом прогнулась, и она с размаху опустила левую руку на рядом лежащее тело:

− Я сказала, выметайся из моей комнаты!

− АЙ!

Кристина подскочила от того, что мужской удивленный стон принадлежал не Адаму, а ее лучшему другу Лиаму.

− Ой, − сказала она, впрочем, без всякого сожаления. Ее голос ожесточился, как и взгляд. – Это ты.

− Теперь я спокоен, потому что удар предназначался не мне, – пошутил Лиам, но Кристина не улыбнулась. Она холодно сказала:

− Встань. С моей. Кровати.

Эта угроза была более чем серьезной.

С той даты изменилось многое. Очень многое. Лиам по-прежнему приходил к Кристине, но больше не было дружеских шуток и объятий. Лиам натыкался на холодный взгляд и такую яростную отстраненность, что по позвоночнику бежали мурашки.

Лиам не повиновался. Он продолжил лежать под одеялом Ауры, которое присвоила себе Кристина, но не касался девушки. Она лежала слишком далеко. Казалось, между ними стена. Китайская стена, сложенная не вдоль, а в ширину.

Лиам осторожно повернулся на бок и внимательно посмотрел на Кристину. Ее светлые волосы разметались по подушке, открывая белую шею. Глаза были закрыты, но брови нахмурены. Притворяется, что спит, но отчаянно хочет, чтобы Лиам ушел. Он прошептал:

− Кристина, ты не должна себя винить.

Она затаила дыхание и напряглась. Морщинка между бровями усилилась. Кристина сильно зажмурилась и сжала губы в тонкую линию, будто надеялась, что так не прольет ни слезинки. Она просипела:

− А кто должен себя винить?

− Никто. Виновных нет. Просто мы справляемся.

− Мы не справляемся! – с жаром возразила Кристина. Чувство вины и стыда выплеснулось в ее словах и ужалило Лиама. Агонию подкрепил взгляд Кристины: − Я не справляюсь, Лиам. Я должна была защитить Ауру, но не смогла сделать даже этого!

− Мы ее защитили.

− Ха! – Кристина саркастично усмехнулась. – Она все время была одна! Мы ее не защитили! Никто ее не защитил!

− Если хочешь кого-то винить, вини меня, Кристина. – Лиам перевернулся на спину. Вздохнул. В зимнем рассвете парень выглядел словно таинственный призрак, с прекрасными светлыми волосами и с печальным взглядом. – Я и Рэн… понимаешь… − он набрал полную грудь воздуха и нервно усмехнулся. Посмотрел на Кристину, и впервые в жизни она увидела, как у этого парня по щеке катится слезинка. – Я не должен был втягивать тебя в это.

С каждым словом Лиаму сложнее говорить, а Кристине сложнее сдерживать слезы. Ее обуяла печаль оттого, что он, парень, который никогда не отчаивался, внезапно заплакал из-за нее. Лиам не смотрел ей в глаза лишь потому, что боялся, что потеряет ниточку разговора.

− Мне больно, Кристина. Когда ты грустишь я умираю. Той ночью, когда я нашел тебя, я понял, что именно я буду нести за тебя ответственность. И когда ты плачешь, когда страдаешь и тебе грустно, я понимаю, что не справился.

− Лиам…

− Позволь мне закончить, Кристина, – строго сказал он. Голос был ровным и уверенным. Лиам больше не был веселым и улыбчивым, он больше не притворялся тем, кем изначально не являлся. – Теперь ты не разговариваешь со мной. Ты прячешься. И мне больно. Я хочу, чтобы ты говорила. Чтобы не скрывала то, что у тебя в душе. Я знаю, что ты скучаешь по ней. Я тоже. Мы все.

− Лиам… − Кристина прижалась к его плечу. Обернула руки вокруг его талии и прижала заплаканное лицо к футболке. − Я не должна была ее бросать, в ту ночь, на озере. Я должна была дождаться вас. Рэна! Тогда… я просто… Аура смотрела на меня так, словно я ее предала, понимаешь? Это было больно… Я не должна была…

− Кристина, – Лиам накрыл ее макушку ладонью, затем склонил голову и поцеловал волосы. – Ты совершенно ни в чем не виновата. Ни в чем.

− Я позволила Ауре сблизиться с Адамом, вместо того чтобы оградить ее. Я все время говорила, что ей стоит держаться подальше от Рэна, в то время как настоящая опасность была совсем рядом. И я… я просто… мы должны были спрятать ее от Адама раньше! А я так злилась на вас за то, что вы заперли ее в психушке!.. И Рэн… он… просто…

− Рэн не злится на тебя, Кристина. Никто не злится. Ты человек. Ты должна поступать так, как велит тебе сердце.

Она зарыдала, оставляя на футболке Лиама разводы от слез. Он гладил ее по спине, слушая ее бормотание и сам едва сдерживался. Ее меланхолия убивала. Ее слезы и негативная энергия впитывались в его кожу, мышцы, кости – отравляли.

Кристина продолжала прижиматься к телу Лиама. Отравляла своими слезами горечи и сожаления, а он сгорал от ее боли. Он забрал боль из ее груди, чтобы Кристине стало легче. Хотел, чтобы она расслабилась и стала податливой. Чтобы стала такой, как год назад. Лиам пытался утешить ее, приходил к ней на протяжении этого года, чтобы защитить ее от нее самой, чтобы защитить от саморазрушения. Принес себя в жертву ради нее. Ради Кристины Лиам мог убить себя.

Готов был сделать что угодно… но… ради нее он не мог пожертвовать целым миром.

− Прости, − прошептала Кристина. Она будто озвучила мысли Лиама, отчего он содрогнулся и внутренне сжался. Откинул голову на подушку и сделал глубокий вдох, позволяя себе расслабиться, забыться и на мгновение потерять самообладание.

Зажмурился. Нашел под одеялом пальцы Кристины и сжал. Затем почувствовал на своей шее горячий влажный поцелуй. Тело проткнуло насквозь стальным прутом нервного возбуждения. Лиам содрогнулся и потрясенно посмотрел на девушку. Кристина не смутилась. Она приподнялась на локте и медленно склонилась к Лиаму. Он был изумлен настолько, что таращился на девушку не моргая.

− Кристина, что ты делаешь?

− Я ничего не делаю, − сказала Кристина наклоняясь еще ниже. Ее грудь коснулась его груди и Лиам затаил дыхание. Кристина убрала руку с его талии, накрыла ладонью его глаза и вновь поцеловала в губы. Лиам почувствовал на своей щеке следы слез, поэтому прижал голову Кристины к себе. Девушка напоследок прошептала:

– Я не делаю ничего, что должна. Как и всегда.

***

Кристина вновь напомнила себе, что единственный человек, который заслуживает ненависти – Адам Росс. Он всегда появлялся, когда она была одна, потому что Лиам лишь однажды сказал, что если еще увидит Адама поблизости от себя или Кристины, то популярно объяснит, что так поступать не надо. Вот Адам и выслеживал Кристину.

Сегодня он пристроился к ней на стадионе, притворившись, что больше всего на свете желает нарезать круги. На гладковыбритом лице парня было безмятежное выражение, будто они с Кристиной каждый вечер только тем и занимались, что бегали. Кристина сделала вид, что не замечает его, решив, что это – единственный способ избавиться от липучки. Она никак не показывала своей враждебности, лишь ускорила темп.

Беговая дорожка на стадионе была сухой, но кое-где все еще виднелись крупицы снега. В этом году погода была на удивление безжизненной. Ни тебе дождей, снегопадов, метелей. Просто сухая снежная сыпь с мрачного неба. Серость и сухость – жизнь Кристины.

− Очень здорово сегодняшней ночью, верно? Этот свежий воздух… − Адам улыбнулся Кристине, проигнорировав двух девушек, которые пробегая мимо, улыбнулись ему. Кристина была уверена, что теперь количество людей, которые ее ненавидят? увеличится.

− Тебе не кажется, что в этом воздухе витает некий аромат таинственности? – спросил он, даже не запыхавшись.

Блондинка резко затормозила, и Адам, пробежав еще несколько шагов, обернулся и направился к Кристине с присущим ему весельем в карих глазах.

− В чем дело, Кристи, тебя что-то смутило? – Он остановился перед девушкой и стянул капюшон с отросших за год темных волос.

Парень знал, что она ненавидит, когда ее зовут Кристи, поэтому так и назвал. Он всегда делал то, что может доставить людям беспокойство, лишь с Аурой был другим − чтобы одурманить и совратить ее.

− Да, кое-что все-таки меня смущает, – отрезала она. И хоть Лиам просил никогда не срываться на Адаме и не показывать ему злости потому что это будет проигрышем, Кристина не могла сдержаться. – Как такое существо может до сих пор ходить по земле? Разве тебя не должны были отослать в Ад, за то, что ты провалил свое задание?

Адам улыбнулся нежной, трогательной улыбкой, затем медленно приблизился к девушке, осторожно провел шершавыми кончиками пальцев по ее щеке, сочувствующе спросив:

− Кто сказал, что я его провалил?

Кристина была поражена до глубины души и от прикосновения, и от вопроса. Адам именно этого и добивался, поэтому получив нужную реакцию направился к общежитиям. После смерти Ауры ему вдруг вздумалось переехать сюда. Кристина была уверена, что лишь для того, чтобы доставать Лиама и Кристину.

Она в смятении смотрела на его крепкую спину, со временем затерявшуюся в сумраке вечера, охватившего стадион.

Что он имел в виду, когда сказал, что не провалил задание? Что еще держит его на земле? Аура мертва, неужели есть еще что− то?

Кстати, сегодня я не останусь в общежитии, но ты знаешь, где меня найти!

Эти слова прозвучали прямо в голове Кристины, но она не удивилась, потому что Лиам тоже умел проворачивать подобные трюки.

С какой стати она, Кристина, отправится к Адаму по собственной воле? Весь этот год она страстно желала, чтобы он поскорее исчез из ее жизни, и сегодня ночью, когда у нее есть возможность спокойно провести время без этих неожиданных посещений, она не собирается идти к нему сама, словно у нее отказали последние мозги в голове.

В плохом расположении духа, Кристина отправилась в свою комнату, продолжая размышлять о том, что сказал Адам.

Что, если у него было не одно задание на земле, а несколько? Что, если Аура – не единственная, и ему нужны еще, и теперь он собирается искать их? Нет, это абсурд. Если бы Адам Росс знал о других, он бы давно оставил Кристину в покое и уехал из Эттон-Крик, но он наоборот переехал ближе к ним, словно ожидал, что Кристина выведет его на какую-нибудь тайну. К чему все это?

В воздухе витает запах таинственности…

Когда он это произнес, Кристина почему-то решила, будто он говорит, что они скрывают от него тайны, но теперь, немного поразмыслив, она подумала: а что, если Адам говорил, что кто-то хранит тайны от нее, Кристины?

«Я буду в своей квартире».

Он думал, что она придет к нему за ответами, вот почему он это сказал.

Нет! Пусть и не надеется на это!

Завтра День Памяти и ей не нужны никакие тайны.

Ауры нет уже год, и этот год не был лучшим из лучших в жизни Кристины. И, казалось бы, одна из ее тайн умерла, но вместо этой тайны появилось что-то гораздо большее и страшное.

***

Год

Звук бил по ушам. Светомузыка расплеталась лентами перед глазами Кристины, окутывая ее в кокон сюрреализма, заставляя путать реальность и вымысел. Девушка, зажимая уши руками, пошатываясь направилась к личному диванчику, собираясь отдохнуть. Едва она удобно устроилась, как к ней подсел какой− то парень, которого она уверена, видела впервые:

− Малышка, не хочешь меня развеселить?

Кристина дрожащими пальцами убрала волосы с лица и с усилием помотала головой, однако настойчивый парень, который при лучшем освещении мог сойти за тридцатилетнего мужчину, подсел к ней поближе и положил свою руку ей на бедро:

− Эй, почему ты такая молчаливая?

Ярость молнией раскроила опьянение Кристины.

− Убери руку.

− Что с тобой, детка? – мужик попытался притянуть девушку ближе к себе, но она схватила его запястье и с силой сжала, выворачивая сустав. Мужик сначала удивленно ойкнул, а затем уже раздраженно заворчал:

− Ты что делаешь маленькая дрянь?! – он схватил руку Кристины своей второй рукой, собираясь взять девушку под контроль, но она резко подалась вперед и заехала локтем извращенцу в глаз. Он заверещал, а Кристина расхохоталась. Мысленно приказывала себе прекратить, но смех не прекращался. Началась истерика. Хохоча в голос, Кристина поднялась на ноги и выбралась из-за столика. Никто не пытался ей помешать, и тем более мужик без сознания, валяющийся на диванчике.

Завтра Кристине придется покинуть город. Если она нигде не будет задерживаться, эти люди ее не найдут. Кристина уже не знала, от кого скрывается, − от своего отца и его людей, которые, несомненно, преследовали ее, потому что девушка теперь была тем, кто может засадить отца в тюрьму, или того психопата с кем познакомилась несколько дней назад – парня по имени Лиам. Он так назвался, однако он мог и солгать.

«Ты должна защитить кое-кого. Позволь мне все объяснить», − сказал он. Но Кристина не желала ничего слушать. Она не хотела, чтобы кто-то вмешивался в ее итак непростую жизнь, наводил еще больший бардак.

Все это ей вспомнилось совершенно некстати, и Кристина даже споткнулась, когда вышла в переулок из клуба. Одной рукой потирая висок, сдавивший болью, она медленно побрела к дороге, чтобы вызвать такси.

Такси быстро доставило ее в нужное место.

− Девочка, тебе не нужна помощь? – спросил старик, который был весьма добр к ней. Кристина хотела поблагодарить его, но боялась, что, если откроет рот, ее просто стошнит, поэтому она просто сунула мужчине деньги и выползла из машины грохнувшись на тротуар.

Она не должна была пить сегодня, но это был особенный день. В этот день умерла мама. Отец никогда не делал никакой поминальной службы и теперь, когда Кристина узнала, что мама умерла именно из-за него, становится понятно почему.

Поднявшись по лестнице в свою комнату, Кристина даже всплакнула об этом, но ее опьяненный разум быстро переключился на другие темы размышления.

Ноги подкашивались, пока она пыталась попасть ключом в скважину. Наконец одержав победу, Кристина с триумфальной усмешкой ввалилась в комнату. Не снимая своего ультракороткого платья, девушка упала на кровать и отключилась.

Казалось не прошло и минуты, как Кристина проснулась от шока: кто-то зажал ей рот ладонью, не позволяя закричать. Из ее горла вырывались лишь невнятные звуки паники. Не понимая, что произошло, девушка стала барахтаться на постели, расшатывая кровать.

− МММ!

− Тихо! – рявкнул рядом знакомый голос, от которого Кристину бросило в жар. Она похолодела.

Как он нашел ее?

Наверняка кто-то увидел ее и доложил отцу.

Может быть тот извращенец?

Когда она перестала дергаться и выказывать сопротивление ее отпустили и позволили вскочить с кровати.

− Папа?! Как ты меня нашел?!

Из темноты выступил мужчина. Высок и по− прежнему молод. Мама Кристины именно потому в него и влюбилась – потому что он был красив и привлекателен. Влюбилась, и поплатилась за это своей жизнью.

В Кристине начала закипать ненависть.

− Я тебя нашел, потому что должен был. Ты ведь не думала, что я позволю тебе сбежать, Кристина?

Отец подошел к девушке. По выражению его лица она не могла с уверенностью сказать, что он сейчас чувствовал. Сама же она испытывала страх и ненависть к этому человеку.

− Я хочу поговорить со своей дочерью наедине, – властным тоном произнес Кристофер Грин. Его люди, которые рассредоточились по комнате, стали медленно выходить в коридор. Оставшись наедине с отцом Кристина ощутила страх. Теперь ее судьба была в руках этого непредсказуемого человека, который был способен на многое, в том числе и на убийство. Он убил ее маму, и бог знает кого еще. Теперь, похоже, саму Кристину ожидала та же участь. В конце концов, если в номере мотеля будет мертвая девушка, дочь известного политического деятеля, никто не узнает, что в ее смерти виновен отец. Если кто-то вообще узнает о ее смерти.

− Присядем, – сказал Кристофер. Впрочем, это было больше похоже на приказ, чем на просьбу.

− Ты убьешь меня? – прямо спросила Кристина, и ее нервный голос выдал девушку с головой. Все признаки похмелья начали проявляться: тело била дрожь, кружилась голова.

− Нет, Кристина, – спокойно сказал отец, и опустился на кровать. Нормальный человек возмутился бы, но не стал бы спокойно реагировать на подобный вздор, но не Кристофер Грин. – С чего ты взяла, что я организовал поиски для того, чтобы тебя убить? – он усмехнулся: − Если бы я хотел именно этого, я не стал бы тебя искать. Со временем у тебя бы кончились деньги, или какие-нибудь пьяницы вроде Эрни из клуба, в котором ты была, изнасиловали и убили бы тебя, дочка, – с самодовольством закончил отец.

− Я знаю, что ты убил маму, − нервно сказала Кристина, напружинившись всем телом, но не двигаясь с места.

− Ты ничего не знаешь, – невозмутимо возразил Кристофер Грин. Кристина почувствовала разочарование и горечь, потому что мужчина не стал возражать. Он был ее отцом, несмотря ни на что.

− Я слышала, как ты признался, что убил ее.

− Я защищал тебя.

− Меня?!! – она непроизвольно фыркнула. – Каким ты образом мог защитить меня, убив маму? Ты чокнутый!

Кристина никогда не называла отца чокнутым, и вот теперь она это сделала несмотря на страх, потому что злость и отвращение пересилили голос разума и чувство самосохранения. Он вновь никак не отреагировал, лишь бесстрастно произнес:

− Кэтрин хотела тебя убить.

Кристина застыла. В голову ударили сотни мыслей и догадок, затем она подозрительно прищурилась, вглядываясь в лицо отца, скрывающееся в сумерках комнаты:

− Не могу поверить, что ты делаешь это. Ты готов выдумать что угодно чтобы оправдать себя! Как ты можешь быть таким, это нелепо! Папа?!

Повисло молчание. Кристофер демонстрировал завидное спокойствие, в то время как Кристина буравила отца злым и неуверенным взглядом. Тишина длилась так долго, что Кристина едва не задремала, но тут же вздрогнула, когда Кристофер приглушенно спросил:

− Ты не помнишь этого, верно?

− Чего не помню? – Кристина прищурилась, напрягшись всем телом. Желудок скрутило от плохого предчувствия, а висках застучала кровь.

− Не помнишь, откуда появился этот шрам у тебя на спине, − бесстрастно ответил отец. Возможно он и не получал удовольствия от разговора, но ему также было все равно, что Кристина едва не теряет сознание. Ее прошиб холодный пот, а грохот усилился в голове до такой степени, что она не была уверена, действительно ли произнесла следующие слова вслух.

− Ты сказал, что я поранилась в детстве, когда каталась на коньках.

− Это была ложь.

Кристина погрузилась в тишину, уйдя в воспоминания.

− Кристина, моя малышка, − смеялась мама, подходя к ней, пятилетней на кухне. Девочка видела, как папа, наблюдая за мамой, одновременно жарит ее любимые блинчики. Взгляд Кристины метался от мамы к папе, потому что она весь день ждала того сюрприза, который обещала мама.

«Только не говори папе, − предупреждала она, − а то он испортит весь сюрприз». Теперь малышка Кристина забеспокоилась, что мама покажет ей сюрприз сейчас, когда папа на кухне. Но мама, обходя стол, с нежной улыбкой вдруг сказала, не открывая рта:

«Я покажу тебе свой сюрприз сейчас, чтобы для папы это было неожиданностью. Он очень обрадуется, малышка Кристина».

Кристина засмеялась. «Мамочка волшебница! » − подумала она, но внезапно ее мысли превратились в кашу, путаясь, а уши оглохли от детского крика. И боль. Много боли, и такая яростная, что казалось, малышка Кристина умрет.

− Вспомнила?

− Нет, – солгала Кристина.

− Ложь. Ты вспомнила Кэтрин. Твоя мать пыталась тебя убить. Тебе было всего лишь пять лет.

− Ты сказал, что я…упала, – в ужасе шептала девушка. Ее мир перевернулся с ног на голову. – Сказал, что я поранилась…

− Я пытался защитить тебя. – В голосе отца не было и капли любви. Он смотрел на Кристину как на партнера по бизнесу.

− Что?..

Она бы хотела продолжать ненавидеть отца и считать его монстром, ведь у нее оставалась мама – хоть кто-то, кого она могла любить, лелеять воспоминания, которые оказались лживыми, внушенными неясно для какой цели. Это явно было не из-за любви. Что-то кроме этого.

− Почему ты говоришь мне это именно сейчас?

− Потому что теперь ты готова.

ДЛЯ ЧЕГО?!

− Всю жизнь я готовил тебя для твоего будущего, которое ты должна принять, а ты сбежала, подвергнув опасности и меня и всех нас.

− Я не желаю ни о чем слушать, – она покачала головой. Перед глазами до сих пор мелькали картинки, где мама пытается ее убить. Что с ней случилось? Что случилось с ними со всеми? Неужели уже тогда они не были семьей?

− Ты выслушаешь, – с уверенностью заявил отец, поднимаясь на ноги. – Ты выслушаешь и запомнишь каждое слово, что я скажу. Все, что я скажу. Это уже не наше личное дело, Кристина. Дело не в тебе и во мне, и даже не в Кэтрин.

− Ты ее убил, потому что она изменила тебе, − пробормотала Кристина, попятившись. – Думаешь, я не знаю? И теперь ты пытаешься выдумать очередное оправдание.

− Твоя мать несла Зло. Она не была чистой. Она хотела тебя убить, потому что знала, что ты воин.

− Что? – Кристина фыркнула и рассмеялась. Боже, какая ерунда, и ведь она жила с этим невменяемым человеком шестнадцать лет! Как такое возможно? – Ты думаешь, что мама была нечистой?!

− Она пыталась убить тебя! – повысил голос Кристофер.

− ОНА БЫЛА БОЛЬНА! ЕЙ ТРЕБОВАЛОСЬ ЛЕЧЕНИЕ! – завопила Кристина, хватая себя за волосы. Отец был прав, ей не выжить в этом мире, где столько чокнутых и сумасшедших, и всем непременно нужно пообщаться именно с ней, и рассказать собственный план борьбы со Вселенским Злом!

− Да, твоя мать была сумасшедшей, если она совершила нечто подобное! Она продалась!

− Не смей так говорить о матери!

− Я знал, что ты так отреагируешь, поэтому у меня есть запасной план чтобы сдержать твою агрессию. Я ведь не могу позволить тебе, чтобы ты стала такой, как твоя мать, − с удовольствием закончил отец. Кристина не успела оценить ситуацию, как дверь комнаты распахнулась, и она увидела двух санитаров в белых одеждах.

− Ты не посмеешь запереть меня в психушку! – заорала Кристина, рефлекторно бросившись к окну. Она могла бы выбраться на улицу, ведь у нее хорошая реакция. Но у людей отца реакция была еще лучше: мужчины из лечебницы для душевнобольных бросились к ней. Один ухватил ее за ноги и потянул на себя, второй, схватив ее за волосы и оттянув голову назад, прижал к горлу стальное лезвие ножа. Кристина заорала, ничего не соображая.

Что происходит?!

Отец явно сообразил быстрее: он вскинул руки в предупреждающем жесте.

− Давайте все успокоимся, моя дочь здесь не при чем.

− Еще как! – прошипел на ухо Кристине один из мужчин, и она почувствовала, как лезвие сильнее вдавилось ей в горло. Она затрепетала от страха.

Как много раз она думала о том, чтобы уйти из жизни? Сотни часов Кристина провела размышляя, подготавливая путь к смерти, думая о том, что будет ждать ее впереди, что почувствуют Дрейк и отец после ее смерти. Злость, облегчение, разочарование? Теперь же, когда Смерть сама пришла к ней, Кристина оказалась не готова. Ее сердце отчаянно колотилось в груди, билось о ребра с такой силой, словно хотело ускользнуть из тела.

− Она ни при чем, – властно повторил Кристофер. Кристина была удивлена тем, что отец пытается ее защитить. – Отпусти мою дочь. Отпусти, или я тут же тебя убью.

Сумбурные мысли завертелись в голове у Кристины, и едва она подумала о том, что ей не выжить, в окно комнаты посветил прожектор такой силы, что она на мгновение ослепла, а потом ее уши прорезал звон бьющегося стекла, и что-то врезалось ей в спину. Кристина завопила от боли и страха. Паника прокатилась по телу, заставляя бежать, забыть про нож у горла.

Кто-то схватил ее за талию, и вытащил прямо через окно словно супермен! Она грохнулась в обморок, как обычная девчонка, а когда пришла в себя ее ждал неприятный сюрприз.

Открыв глаза, Кристина попыталась сфокусировать взгляд на каком-нибудь предмете. Затылок пульсировал болью, что, очевидно, означало, что герой с прожектором хорошенько приложил ее о раму, когда вытаскивал из окна.

Кристина уставилась на голую стену и одинокий светильник, прикрученный поперек стены. Свет светильника раздражал, потому что светил прямо в глаза. Свет не был интенсивным, но его хватило, чтобы глаза начали пылать и слезиться.

Теперь, ко всему прочему, на девушку нахлынуло озарение. Она вспомнила что случилось накануне: отца, воспоминания о маме, дни, проведенные в мотеле.

− Черт… − прошептала Кристина, ощупывая одной рукой свою голову, которая, как ей казалось, должна была выглядеть как картофелина без кожуры. Под головой обнаружилась мягкая подушка. Картофелина на подушке. Супер.

− Она очнулась. – Кристина подскочила, когда услышала над головой голос Гробовщика. Голос из самой преисподней. Она не без труда обернулась и увидела молодого человека с еще одним светильником. Свет падал прямо на Кристину, поэтому заметить она смогла лишь бесстрастное выражение на прекрасном лице Гробовщика.

− Ты кто? – Кристина прикрыла веки.

− Хозяин дома. – Он продолжал держать лампу, словно какой-то дворецкий. Теперь опустил ее в руке, и свет залил деревянный пол. Кристина смогла открыть глаза и рассмотреть молодого человека. Ему, возможно, было около двадцати двух лет, вот только в глазах была холодная отстраненность, которую не встретишь у молодежи. Да и вид у него был официальный – точно гробовщик: прямые крепкие ноги затянуты в черные классические штаны. Белоснежная отутюженная рубашка. Даже подтяжки были. Странный парень.

Взгляд Кристины вновь переместился на лицо парня и ее посетило нечто вроде разочарования, потому что состояние его волос оставляло желать лучшего. Ощущение было такое, словно парень только проснулся или упал с дерева. Или отправился в парикмахерскую, и неумелый специалист решил поэкспериментировать с его шевелюрой.

Все это Кристина заметила за доли секунды, а хозяину дома было безразлично, что на него пялится какая-то незнакомка. Она встретилась с Гробовщиком взглядом:

− Как я здесь оказалась? Ты вытащил меня?

Этот привлекательный, но высокомерный молодой человек, произнося следующие слова смотрел вовсе не на нее, а поверх ее головы:

− Я только что из Дарк-Холла. Она ничего не помнит, не беспокойся.

− Я сейчас начну вопить! – громко предупредила Кристина, заставив обратить на нее внимание. Парень опустил взгляд и усмехнулся:

− Прошу, не стоит. Я наслышался за свою жизнь достаточно воплей.

− Что это значит? – девушку бросило в холодный пот. Она стала вертеть головой, в поисках выхода.

− Кристина! – из другой комнаты выбежал еще один человек, которого она более-менее знала под прозвищем «Чокнутый Лиам».

Девушка, увидев высокого блондина, тут же подобралась и встала на ноги:

− Теперь все ясно! Вы затащили меня в свою секту, верно?! Я здесь не останусь!

Гробовщик и Чокнутый Лиам преградили Кристине путь с обеих сторон.

− Меня зовут Экейн, приятно познакомиться, – голос хозяина дома был доброжелательным, но в нем было что-то еще.

Он уверен, что я не выйду отсюда, − поняла Кристина. Она оглянулась на Лиама и поморщилась, потому что парень выглядел как щенок, которого она собирается бросить на произвол судьбы.

− Ты не выйдешь из этого дома, Кристина, – виновато пробормотал он. Уже второй раз за день ей угрожали. Девушка тут же избавилась от всех лишних эмоций типа любопытства или смущения. Перевела взгляд на Гробовщика, и он пожал плечами. Затем как ни в чем не бывало направился вглубь дома, удерживая лампу на уровне своего колена. Парень передвигался настолько тихо, что Кристина не слышала его шагов, когда он поднимался по трехступенчатой лестнице.

Планировка квартиры была необычной, но Кристина не смогла ее рассмотреть внимательнее, потому что света здесь не было.

Что это за место?

Штаб-квартира их секты?

Лиам не двигался, и Кристина, решив, что эти психи позволяют ей уйти, с колотящимся сердцем спустилась по маленьким ступенькам к входной двери и взялась за ручку. Равнодушный голос Гробовщика из глубины дома остановил ее:

− Ты не уйдешь, потому что тебе некуда идти.

Кристина резко обернулась, принимаясь защищаться, но Гробовщик и не думал на нее нападать. Он был занят своим делом: варил кофе, судя по тому, что лампа освещала барную стойку кухни.

Экейн не понравился Кристине. Он выглядел молодым, но было ощущение, словно в нем сокрыты тысячи прожитых жизней и накопленных лет опыта. Поэтому девушка не двигалась – не знала, чего можно ожидать от этих странных парней. Она напряженно обследовала взглядом прихожую, плавно перетекающую в гостиную, кухню и столовую.

− Ты не выйдешь из этого дома, потому что тебе некуда идти, – повторил Экейн оборачиваясь, и пристально глядя на Кристину. Он облокотился о барную стойку позади себя. Сделал глоток кофе.

− Рэн, не пугай ее, – заступился за Кристину Лиам, и ее напряженный взгляд метнулся к нему. Что происходит? Кто эти люди?

− Пусть она все узнает пока не поздно, – ответил Рэн Лиаму, отставляя кружку на стойку и скрещивая руки на груди.

Они хотят потребовать за нее выкуп?

Похоже, хозяина дома эта идея развеселила.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒