Но это все – лишь его вина. Вина Рэна Экейна.

⇐ ПредыдущаяСтр 26 из 49Следующая ⇒

Рэн опустил взгляд в землю и, оставив позади себя убитую горем Аву, отправился к воротам кладбища между могилами. Среди них теперь и могила Ауры Рид.

Рэн все еще слышал:

Я надеюсь, что она тебя не любила.

Адам − тот, кто ей подходит.

Господи дай ему силы справиться со всем.

Рэн, до сих пор обуреваемый исключительно отрицательными эмоциями, в мгновение ока оказался за воротами кладбища, преодолел расстояние до мустанга и с колотящимся сердцем забрался на водительское сидение.

За всем происходящим наблюдал Адам Росс из припаркованной поодаль машины, и он был удовлетворен тем, что слова Авы и агрессия, которую он ей внушил, испортили Экейну настроение. А еще с нетерпением дожидался, когда все покинут кладбище.

Конечно он любил эти трагические места, любил слушать слова полные боли, сожаления, стыда, обращенные к покойникам, и внушать им какие-нибудь скверные мыслишки, но не сегодня. В этот день все его внимание было сосредоточено на Кристине и трех братьях. Они явно что-то скрывали изо всех сил изображая скорбь, но Адам мог отличить правду ото лжи. Даже малышка Кристина чувствовала себя неуютно. Она явно что-то знает.

Адам всегда был подозрительным и любопытным, и на похоронах, наблюдая за этой компанией, его вдруг осенило. Ему пришла в голову безумная, но в то же время гениальная мысль, и вот тогда он стал ждать, когда все, наконец, уйдут и он останется наедине с холодными каменными глыбами.

Время шло. Когда все покинули кладбище и прекратился дождь, Адам выбрался из машины, достал из багажника лопату и перчатки, и быстрым шагом вернулся к могиле Ауры.

Он глубоко вздохнул.

А что, если ее тело действительно там, обгоревшее, изуродованное? Что с ним будет тогда?

Он просто умрет. Он не сможет перенести очередной смерти человека, что был близок ему.

Адам возвел глаза к небу. Не в молитве, нет – чтобы проверить достаточно ли сумрачно, чтобы никто не вздумал забрести сюда и увидеть, как кто-то откапывает труп.

Было пасмурно и темно.

По заледеневшей земле, между надгробиями и памятниками, пробирался вязкий, липкий туман, забираясь за шиворот. Адам надел перчатки, хрустнул суставами пальцев и стал копать. Мышцы напряглись, когда он быстрыми махами стал откидывать еще не утрамбованную землю с могилы. Где-то вдалеке он слышал шум проезжающих машин и видел скользящий свет фар по тропинке, но его уже ничего не заботило: он должен был увидеть гроб. Аура не может быть там. Она не могла умереть – не тогда, когда он уже почти заполучил ее.

Аура – его шанс.

Желание узнать правду, жажда докопаться до истины заставила Адама всего за двадцать минут переворошить землю и откопать гроб с предполагаемым телом. Даже не запыхавшись, Адам спрыгнул на дно могилы и затуманенным взглядом посмотрел на крышку гроба, засыпанную липкими комками влажной земли. Полная луна была прямо над его головой. Играла бликами на черном дереве, завораживая и пугая. Он желал почувствовать ее там. Живой. Ощутить биение ее сердца.

Но он не чувствовал ничего.

Тяжело сглотнув, Адам склонился и фанатично убрал оставшуюся землю и, не колеблясь больше ни секунды, открыл крышку гроба. Его сердце от волнения затрепетало, затем наступило облегчение.

Тела не было.

Адам выдохнул и рассмеялся. Невозможно. И все же они снова провернули это! Они вновь вырвали Ауру из его рук. Но она жива.

ОНА ЖИВА!

Он невиновен и не должен корить себя за то, что не смог уберечь ее. У него еще есть надежда…

Надежда.

Итак, теперь он должен узнать, где Аура.

***

Наши дни

Адам вышел из церкви, оставив позади себя еще одну разрушенную душу – душу Кристины, и он был полностью удовлетворен. Теперь Кристина в его руках. Теперь она станет думать, задавать вопросы, на которые святоши не смогут ответить, и тогда Кристина начнет их подозревать.

Остановившись у своей машины Адам облокотился о бампер, достал свой мобильный и набрал номер. И пока собеседник не отвечал, Адам смотрел на небо и вспоминал тот вечер, когда он раскопал могилу Ауры.

Год назад. Целый год он ждал Ауру, и вот она наконец вернулась… он наконец-то почувствовал ее.

На звонок ответили и Адам произнес:

− Ее гроб пуст. Она жива.

− Завтра в восемь на кладбище.

Глава 33

− Кристи, почему ты молчишь? – Лиам провел рукой по волосам девушки. Она теснее прижалась к нему, пытаясь впитать его теплоту сквозь ткань свитера. Ничего не получалось. Казалось, само дыхание отдавало холодом. В ее груди зародился холод, и теперь он заставлял остановиться кровь, заставлял каждую мысль в голове замереть на месте.

− Мой отец поджег церковь, потому что решил взять дело в свои руки, − глухо сказала девушка. Рука Лиама на ее волосах остановилась, и в эту же секунду сердце девушки пропустило удар.

Это правда.

− Аура жива, но вы все солгали об этом, − продолжала девушка, обретая небывалую уверенность. Она высвободилась из объятий Лиама и села. − Вы солгали, что моя лучшая подруга мертва. Ты позволял мне страдать на протяжении многих дней, позволял мне плакать и мучиться, и даже ни разу не намекнул, что она жива.

Лицо Лиама ожесточилось. Он нахмурился, тоже выпрямляясь.

− Я не понимаю, о чем ты, Кристи.

− Ты продолжаешь мне лгать даже сейчас, Лиам, после того, через что мы прошли. Я думала, мы стали ближе, но ты вновь лжешь!

− Я не…

− Уходи, Лиам, – с трудом выдавила девушка. В горле встал ком. – Прежде чем обвинять других, вспомни кто ты.

Лиам ушел, а Кристина зашлась в рыданиях. Она хотела бы обвинить его во всех бедах, но, правда в том, что Лиам не виноват. Несчастья преследовали ее с самого рождения.

Кристина упала лицом в подушку и, содрогаясь от слез, припомнила слова Лиама:

− Мы связаны с тобой, Кристина. Мое тело с твоим, моя душа с твоей. Я чувствую, когда тебе плохо. Когда тебе больно, я тоже испытываю боль. Твои травмы становятся моими. Мы с тобой одно целое, не просто сейчас, но и всегда. Каждую секунду. Как бы далеко ты ни была, где бы ни была, я найду тебя. Я чувствую тебя.

Лиам говорил правду – это все происходило. Он не лгал, но забыл упомянуть лишь одно: что чувствует он, то же чувствует и Кристина. И когда страдает Лиам, страдает она. И когда он лжет, она знает об этом.

***

Адам ждал встречи на кладбище в предвкушении, и когда он увидел свет фар, пробивающийся сквозь липкий туман ночи, с триумфальной улыбкой на губах отлепился от ворот и направился к неприметному серому седану. Когда машина остановилась, Адам с кривоватой усмешкой забрался на заднее сидение.

Его ждал интересный разговор.

***

− Как ты справляешься со всем этим? – спросил знакомый голос с заднего сидения машины. Экейн посмотрел в зеркало заднего вида.

− Назови хоть одну причину, почему я не должен убить тебя прямо здесь и сейчас.

Словно размышляя над подходящим ответом, Адам Росс поджал губы и постучал двумя пальцами по подбородку.

− Потому что ты святоша? И потому что мы находимся на кладбище где похоронили твою девушку. Но… ты можешь продолжать, если только… Аура не мертва.

Экейн внешне никак не реагировал, даже не взглянул на собеседника. Он даже не хотел быть здесь – это Кэмерон капал ему на мозги на протяжении нескольких часов, заставляя его вернуться в Эттон-Крик, чтобы убедить Адама, что Аура мертва.

− У тебя есть что-то весомое, чтобы сохранить тебе жизнь хотя бы до вечера?

− На меня не действуют твои штучки, Экейн. – Адам скрестил руки на груди, откидываясь назад. – Ты можешь спрятать ее хоть в Аду, но я найду ее где бы она ни была. Сколько бы раз ты ни инсценировал ее убийство и где бы не прятал, я ее найду.

− Аура мертва.

− Нет, она не мертва, − стальным голосом возразил Адам. − Ты никогда бы не позволил ей умереть. Думаешь, я не знаю, что ты сделал три года назад?

Экейн сжал руль, но продолжал молчать.

− Тогда ты не смог с ней проститься. Думаешь, теперь поверю в то, что ты позволил ей сгореть в том пожаре?

− Она мертва. – Экейн испытующе посмотрел на Адама, сидящего с ухмылкой на заднем сидении.

− Не лги мне, Экейн, – сказал он. – Я ведь сказал: я связан с ней не меньше вас. Я чувствую, что она жива, и я найду ее.

Экейн зажмурился. Медленно выдохнул.

Адам Росс должен замолчать пока не поздно.

− Никогда не задумывался, почему вас трое, а я один? – внезапно спросил он. Рэн посмотрел в зеркало заднего вида. Ему хотелось разорвать Адама на куски и сжечь в адском огне.

«Это я виноват», − напомнил он себе.

Адам сам ответил на свой вопрос:

− Потому что даже Господь знает, что вас в любом случае ждет неминуемый проигрыш.

Рэн молчал. В его груди все сдавило, словно сердце пытались запихнуть в слишком маленькую неуютную коробку. Он сжал зубы.

− Знаешь, как я понял, что она жива? – Адам продолжал давить. – Я ее почувствовал. Не знаю, что вы с ней сделали, но я не мог ее ощутить, а лишь подозревал, что тут не обошлось без ваших фокусов. И целый год я ее искал, когда нашел пустой гроб. Я был везде. Следил за всеми вами, но никак не мог ее отыскать. – Повисла драматичная пауза. – Но вчера, в день годовщины ее смерти, я ее почувствовал. И она почувствовала меня. Она зовет меня. Ты ведь этого не ощутил, верно? Ты ее не чувствуешь так, как раньше, верно? Она больше не твоя. Аура больше не принадлежит тебе.

− Что-то еще?

− Да. Ты скажешь мне, где она?

− Следующий вопрос.

− Не притворяйся, Рэн, – тон голоса Адама стал ниже, и в нем прозвучала угроза. – Ты ничто, ясно? Все, что ты делаешь – все зря.

Лицо Рэна разгладилось. Он обернулся:

− Я ничего в жизни не сделал зря. Ни единого поступка. А ты?

− Что? – бесстрастно спросил Адам.

− 1987 год.

Глаза Адама стали стеклянными. Рэн знал, что он вспомнил. Он не мог не вспомнить этого.

− Да, – наконец сказал он. – Веселое было время.

− Ты имеешь в виду убийство матери или продажу души? – уточнил Экейн.

− Я просил тебя о помощи, – произнес Адам. Он старался не выдать чувств, но голос дрогнул. – Каждый день я молил тебя об этом. Помнишь, что ты мне сказал тогда?

− Чтобы ты был терпимей.

− Я уверен, что ты стал бы терпимей, Рэн, – голос Адама стал пустым и бесстрастным.

− Я просил подождать.

− Ты бы ждал? Когда твоя мать прожигает на твоем теле ожоги от сигаретных окурков, больше ничего не существует, Рэн. Есть лишь боль. Возможно ты бы понял ее и простил, после того, как она заставляла тебя спать на улице, я – нет. Не смог. И никогда не смогу простить ни тебя, ни ее.

− Она давно мертва.

− Не имеет значения. Даже если бы она умерла сотни тысяч раз, каждую секунду я бы провел в ненависти к ней. И к тебе. Ты не выполнил своего обещания. Своих обязанностей. Ты не сделал то, что должен был сделать – ты оставил меня. И теперь все что происходит – это твоя вина. Я стал таким из-за тебя. Поэтому, когда увидишь сколько людей погибло от моих рук, знай: я разделил этот грех с тобой, Рэн.

Адам вышел из машины, хлопнув дверью.

Рэн Экейн еще долго не двигался. Его дыхание стало глубоким, сердцебиение замедлилось.

***

Октября 1974 год

− Боженька, пожалуйста, − шептал малыш, стоя на коленях у кровати. Колени жгло огнем, но он тщательно молился, просил, чтобы Бог услышал его молитвы и спас. Чтобы хоть кто-нибудь его спас.

Ему было пять лет. Два дня назад у него был день рождения, и Адам считал себя очень взрослым мальчиком, который способен принимать разумные решения.

− Боженька, пожалуйста, спаси мамочку. Я хочу, чтобы мамочка изменилась, чтобы она больше не делала мне больно.

Адам с чувством выполненного долга, но все же с неприятным осадком на душе – ведь он уже давно просил Бога сделать что-нибудь – встал на ноги.

Может Боженька спит?

Малыш вздрогнул и сжался от страха, когда услышал, как хлопнула входная дверь.

Мама вернулась.

«Мне уже пять лет, я должен быть смелым! » − укорил сам себя малыш, но все же быстро забрался в постель и прикинулся спящим, надеясь, что мама не станет заглядывать в его комнату.

Но у мамы, похоже, были свои планы на вечер. Адам хмурясь разобрал в прихожей несколько разных голосов. Незнакомых голосов. И кто-то все время требовал водки.

Адам накрылся одеялом с головой и задрожал. Его сердце колотилось, едва не выскакивая из груди, дыхание стало горячим. Несколько секунд он был напряжен, пока кто-то внезапно не дернул одеяло вверх. Адам содрогнулся и вскинул голову, и первое что увидел – глаза мамочки: водянисто серые, расфокусированные.

Она потянула за одеяло.

− Я хочу, чтобы ты ушел, мне нужна эта комната, – заплетающимся языком произнесла она, и тут заметила кое-что под подушкой и, отпихнув от себя Адама, сказала: − Что это, проклятый мальчишка?!

Она вытащила маленький серебряный крестик, который малышу дала соседка.

− Почему ты прячешь его здесь, ты хочешь, чтобы Бог тебя наказал?! Он все видит! Он видит, что ты делаешь!

Малыш вспомнил слова соседки о том, что Боженька живет на небе и наблюдает за людьми. Папа тоже там: смотрит сверху, наблюдает и улыбается. То есть сейчас он, наверное, не улыбается, но, когда мама не кричит и хорошо себя чувствует, папа улыбается и его карие глаза светятся от счастья.

− Я хочу, чтобы ты убрался из комнаты. – Женщина нацепила на мальчика шнурок с крестиком.

− Мама, а где я буду спать? – спросил малыш, все еще ничего не понимая.

− Заткнись! Ты такой же, как все они! – проревела женщина, сгребая сына вместе с одеялом и сбрасывая на пол. Адам укутался в одеяло и отошел к двери.

Наверное, у мамочки один из тех плохих дней, когда она делает плохие вещи. Но потом мамочка приносит Адаму конфетки и Адам прощает мамочку − он же ее так любит!

− Убирайся! – она подтолкнула Адама к выходу в коридор, и малыш налетел на кого-то и испуганно обернулся. В свете тусклой лампы он не увидел кто это, но это был мужчина и он заслонял собой свет.

− Адель, что ты делаешь с этим ребенком? Кто он такой?

− Никто, – отмахнулась женщина, расправляя простынь на кровати Адама. Она даже не обернулась взглянуть на сына.

− Что он здесь делает? – требовательно продолжал спрашивать тот же человек, и Адаму показалось, что ему не терпится избавиться от сына Адель. Малыш весь сжался от страха, предчувствуя беду.

− Ничего! – раздраженно рявкнула женщина. − Сейчас я его уберу, он не доставит нам проблем!

− Ох, какой маленький, миленький мальчик. – Адама неожиданно подхватили на руки вместе с одеялом, и стали качать, и лишь спустя несколько секунд он понял, что его качает взрослая женщина с покрасневшими глазами и короткострижеными волосами.

− Эй, отдай его сюда, – сказала Адель, выхватывая Адама из рук своей знакомой. Она его не удержала, и он шлепнулся на пол. Адам не хотел плакать, но из его глаз брызнули слезы обиды и боли.

Кто эти люди? Что они делают?

Они все плохие, и мама с ними!

− Мама! – захныкал Адам.

− Не беспокойтесь, я сейчас же избавлюсь от него! – Адель обратилась к дружелюбной женщине и суровому мужчине, и дернула мальчика на себя, а затем потащила вон из дома.

Они жили на ферме. Раньше она была преуспевающей – когда дед оставил ферму отцу, но, когда они умерли и за постройки стала отвечать мама, наступил хаос. Вокруг была грязь и разруха, а на многие мили вокруг не было ни единой души. На ферме, кроме мамы и Адама, жил лишь пес по кличке Сэмми. Он был единственным, а потому лучшим другом Адама, и сегодня, очевидно, ему вновь придется ночевать в его будке.

− Сиди здесь! – приказала Адель, отшвыривая сына на промозглую землю. Сэмми забился в угол своей будки. Наверное, ему было холодно. Адаму тоже было холодно. Он потеплее закутался в одеяло и посмотрел на маму, вырисовывающуюся на фоне вспухшего от непролитых осадков осеннего неба.

Сейчас лишь середина осени, но зима настойчиво стучится в дверь: деревья, земля и даже камни вокруг будки Сэмми покрылись тончайшей корочкой льда. А ведь Адам лишь в пижаме и даже без обуви.

− Мамочка, не надо! – он захныкал, хоть и знал, что Адель ненавидит это больше всего. – Мамочка, мамочка! – запричитал малыш, хватаясь за ногу женщины.

− Если будешь продолжать орать, я тебя прямо здесь придушу! Я сказала заткнись! – вскрикнула женщина, влепив Адаму затрещину такую сильную, что он опять грохнулся на землю. Она пошатнулась, но быстро восстановив равновесие направилась к дому, что-то бормоча себе под нос.

Адам зашелся в рыданиях, кутаясь в своем грязном одеяле и подогнув под себя ноги. Ему уже хотелось спать, и к тому же он был очень голоден, ведь он ничего не ел со вчерашнего дня. Голова так распухла от слез, что казалось, сейчас она просто отвалится, потому что не сможет больше держаться на его тоненькой шейке.

− Сэмми, − рыдая, Адам обхватил тело собаки двумя руками, прижимая к себе. – Сэмми…

Несколько часов спустя Адам уже дремал в будке, вместе со своим лучшим другом. Он предусмотрительно накрыл их обоих одеялом, и еще раз помолился, сжимая в руке крестик, висящий на шее.

− Боженька, пожалуйста, помоги мне и Сэмми.

Почему Боженька не помогает?

***

Наши дни

− Иногда с людьми происходят плохие вещи, – убедительно сказала Кристина, в ответ на оживленное возмущение соседки, сидящей рядом в самолете.

− Да, да! – согласилась женщина, кивая головой с копной рыжих волос, напоминающих львиную гриву. – Я тоже так думаю. Вчера, например, моя невестка попала в аварию на велосипеде. Она хорошая. Никому ничего плохого не сделала, но случилось так, что с ней произошло несчастье.

Тут Кристина оторвалась от голубого неба, и посмотрела на женщину. Наверняка ее взгляд был неодобрительным, потому что дама запнулась. Кристина вновь отвернулась к окну. Как же много таких людей, думала она. Людей, которые лгут изо дня в день. Изображают сочувствие, жалость, любовь, сострадание, а на самом деле кто знает, что они чувствуют? Например, эта женщина, ее имя кажется на М… Она говорит, что переживает за свою невестку, однако по голосу и выражению лица не скажешь подобного. Везде ложь и лицемерие. Даже человек, которому она доверяла больше всех. Который четыре года говорил ей о том, что между ними сильнейшая связь – даже он солгал ей. И это не примитивная ложь, которую можно простить. Эта ложь не потерпит прощения. Лиам солгал о смерти Ауры, после того как на протяжении всех этих лет твердил, что они с Аурой связаны, что теперь в Кристине частичка ее души.

Худшая ее часть.

Кристина облокотилась о спинку сидения, абстрагируясь от болтовни женщины по имени М, и прикрыла веки, позволяя себе окунуться в воспоминания. В ту ночь, в 2011 году, Кристина думала, что умерла. Ее тело горело в огне. Не было сил открыть глаза, чтобы удостовериться что ее тело охвачено языками пламени. На самом ли деле горят волосы, кожа, кости? Ощущение именно такое. Она проваливалась в беспамятство от дикой боли, и была на грани смерти, потому что ее телом завладела некая чужеродная сила. Ее мозг совершенно распух, ему было тесно в черепной коробке. Отовсюду посыпались забытые воспоминания, заставляя Кристину задыхаться и хватать ртом воздух, будто она находится под водой.

Кино перед смертью.

Кристина вспомнила о смерти Кэтрин, вспомнила о том, как видела, что отец уходил на встречу с какой-то незнакомой женщиной по имени Иззи. Для маленькой Кристины это имя ничего не значило, но, спустя время, она поняла, что все события были связаны.

Сейчас она выуживала из своей памяти все те счастливые моменты, связанные с мамой – ее насыщенный цвет волос, ее добрые глаза, - и боль постепенно отступала, испугавшись воспоминаний. А затем она и вовсе исчезла, когда кто-то подхватил безвольное тело Кристины на руки и опустил в ванную, наполненную обжигающе ледяной водой. Девушка содрогнулась от столкновения льда и пламени в ее теле, и едва не ушла под воду, но те самые заботливые руки удержали ее на поверхности.

− Кристина.

Сквозь картинки воспоминаний девушка увидела лицо незнакомого парня. Именно его руки были погружены по локоть в воде, удерживали Кристину на поверхности. В его глазах было столько заботы и переживания, что Кристина на мгновение усомнилась в том, что она видит его впервые. Невозможно. Если бы она раньше встречала этого прекрасного юношу с такими пронзительными серыми глазами, в которых плескается искренний страх за нее, она бы не забыла его.

Внезапно он нырнул глубже и вытащил Кристину из воды, прижав ее к себе так тесно, что девушка едва не задохнулась. Она чувствовала, что вода пропитывает белый джемпер парня, но не была в силах отстраниться. Она полностью иссякла.

− Кристина, я думал, ты не вынесешь этого! – прошептал сероглазый ей в волосы.

Он словно ангел.

− Ты ангел?

Он освободил лицо Кристины от мокрых волос и поцеловал в лоб. Еще никто никогда не целовал ее вот так, словно она драгоценная, словно может рассыпаться от прикосновения. По ее щекам мгновенно разлился жар смущения.

− Мне так жаль, мне так жаль! – шептал юноша. Он взял Кристину за плечи и отстранил от себя, заглядывая в глаза. – Я боялся, что не успею тебя спасти. Если бы здесь был Кэмерон, он бы смог вернуть тебя, но я не могу. Боже…

Этот парень, в чьих умственных способностях Кристина начинала сомневаться, но который по-прежнему казался невероятно милым привстал, и, погрузив свои руки в воду и положив девушке на талию, быстро и, не прилагая особых усилий, вытащил ее из воды. Брызги полетели во все стороны.

− Тебе нужно срочно сменить одежду, − тут же забеспокоился незнакомец, − я не хочу, чтобы ты простудилась.

Он поставил ее на пол.

− Почему? – спросила Кристина. – Какая тебе разница, что со мной случится? Я тебя даже не знаю.

− Потому что теперь я должен позаботиться о тебе. Меня зовут Лиам, я говорил.

Сказав эти слова, Лиам подхватил Кристину на руки, отнес в комнату и завернул в одеяло.

«Лиам, − повторила про себя Кристина. – Имя не для Ангела».

Он присел рядом с Кристиной, продолжая так пристально разглядывать девушку, что у нее в груди что-то заворочалось. Ей хотелось бы выглядеть более привлекательной и познакомиться с Лиамом при других обстоятельствах, а не умирая в нижнем белье в ванной.

− Кто ты? – спросила Кристина напрямик, молясь, чтобы этот парень не был человеком ее отца. Это будет несправедливостью судьбы. Ведь он показался ей таким милым и искренним.

− Ты уже сказала, – с мягкой улыбкой произнес Лиам. Кристина залюбовалась его светлыми, прекрасными волосами более темного оттенка чем у нее самой, но намного мягче на вид, и прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь побороть желание прикоснуться к ним. Но сейчас – да и никогда – это не совсем уместно. Она ведь сидит перед ним в одних трусах и, к счастью, в одеяле, после того, как этот парень спас ее.

− Не припоминаю, чтобы вслух высказывала какие-то догадки, – с сомнением пробормотала Кристина, натягивая одеяло до подбородка, чтобы никакой кусочек ее кожи не был на виду.

− Я ангел Смерти, – серьезным тоном сказал Лиам, и от этого было еще смешнее. Кристина закатила глаза:

− Мой отец хочет свести меня с ума.

− Твой отец тут не при чем, − сказал Лиам. Ангел Смерти. Ха! Три раза! – Я пришел, потому что должен был удостовериться, что с тобой все хорошо, ведь Рэн чуть не угробил тебя. Вот если бы тут был Кэмерон, он бы помог…

− Стоп, стоп, стоп! – Кристина повысила голос, зажмурившись, затем распахнула глаза и уставилась на Лиама. – Ты псих?! Выметайся из моей комнаты!

− Ничего страшного, что ты мне не веришь, Кристи. Но я здесь для того чтобы помочь тебе.

− Не зови меня так! Это тебе нужна помощь!

Он чертовски горяч, но, если он возомнил себя ангелом Смерти ему здесь не место. Лиам об этом не догадывался – он находился в эйфории, явно думая, что у него есть способность убедить Кристину в любой истории.

− Мой брат Рэн уже давно выбрал тебя, − прошептал Лиам, сверкая глазами. − Я не знаю почему именно ты, но теперь ты наша. Теперь ты с нами. – Парень пожал плечами. − Никто не спрашивает у него из каких соображений он выносит приговор одним и прощение другим, но он всегда верен в решениях. И сейчас он решил, что ты подходящий сосуд для человека, которому требуется спасение.

− Что? Что? – Кристина отползла от Лиама. Вообще-то она не считала его ни опасным, ни агрессивным, а даже напротив − этот парень был действительно милым. Но к сожалению, он считает себя ангелом Смерти, а это уже о многом говорит.

− А разве ангел Смерти не должен быть другим?

− Нет, он должен быть именно таким, каким я и являюсь. Если бы за умирающим человеком явилось двухголовое чудовище, он бы явно не обрадовался. И не согласился уйти.

− Уйти? – забеспокоилась Кристина. – Куда уйти?

− Тебе не нужно знать об этом. Ты никогда не умрешь. Ты с нами.

− С вами? С кем? Зачем я вам?

− Сегодня кое-что произошло.

− Я не желаю ничего знать. Ты милый, и спасибо, что вытащил меня из ванной и помог сбить жар, но теперь я хочу, чтобы ты ушел. У меня много странных и подозрительных знакомых, и я не хочу, чтобы в них еще и числился ангел Смерти.

− Ты все же мне не веришь. Я понимаю.

Лиам (о Боже, он действительно прекрасен, хоть и псих! ) поднялся на ноги, и у Кристины возникло плохое предчувствие. Она, не отрываясь следила за тем, как Лиам берет из вазы цветок и протягивает ей. Кристина, пораженная этим жестом, высвободила одну руку, и все еще не понимая, что этот парень творит, взяла цветок. Их пальцы соприкоснулись, но Кристину шокировало не это. Красивый свежий цветок медленно завял прямо в руках девушки.

− Зачем ты сделал это?! – воскликнула она, даже не сомневаясь в том, что Лиам как-то к этому причастен. Может он отравил воду, в которой стояли цветы?

− Я сделал это, чтобы показать тебе, что я говорю правду. Мне пришлось убить этот цветок, чтобы ты поняла, что я не шучу.

Девушка опустила цветок на подушку, в ужасе глядя на парня. Он сел в кресло рядом с кроватью и тем же тоном продолжил:

− Ты можешь верить или не верить, – снисходительно улыбнулся он (восхитительная улыбка! ). − Но на самом деле это не имеет значения. Я никуда не исчезну. Я продолжу быть здесь, рядом, потому что мое место теперь рядом с тобой. Навсегда.

Кристина опустила голову на подушку, едва сдерживая слезы. Она пробормотала:

− Что ж, это весьма… печально, что у меня есть лишь ты. – Она фыркнула сквозь слезы. Почувствовала рядом движение и сквозь слезы рассмотрела Лиама, ангела Смерти, который присел рядом на кровать. Он склонился над ней и прошептал, заботливо пододвигая под подбородком Кристины одеяло.

− Не бойся, Кристина. Я всегда буду с тобой. Всегда. – Он заботливо убрал с ее лица светлые волосы. − Сегодня произошло то, чего мы боялись. Мы едва предотвратили Ад на земле. Рэну, моему брату, пришлось кое-что сделать. Кое-что, что не входило в наши планы.

− Что ему пришлось сделать? – Кристина все еще не верила до конца, но раз он все равно не исчезнет, так почему бы не выслушать его?

− Ему пришлось разделить человеческую душу на две половины, – с сочувствием сказал Лиам. Его щеки стали бледными от чего-то. – И одна часть души этого человека в тебе.

Кристина сглотнула. Она только отошла от болезненных ощущений, и вот она выслушивает всякий бред от незнакомца. Но откуда, спрашивается, эта боль? Откуда страдания, внезапно свалившиеся на нее?

− Это худшая часть. Темная половина. И она теперь в твоем теле − неотъемлемая часть тебя.

− Что ты такое говоришь?.. – с сомнением пробубнила девушка. – Думаешь, если бы во мне был кусок чьей-то души я бы об этом не знала?

− Мне жаль, Кристина. Мне действительно очень жаль. Дело в том, что ты очень хорошая. Ты чистый человек, поэтому Рэн решил, что тебя не уничтожит темная половина души.

− Я ЧУТЬ НЕ УМЕРЛА! – рявкнула Кристина. Она не знала в какой момент поверила этим россказням и поверила ли вообще, но теперь она страстно желала доказать, что все происходящее – несправедливость.

− Мне жаль, Кристи, − повторял Лиам, глядя на нее щенячьими глазами. − У нас не было другого выбора. Но теперь ты не одна. Мы будем с тобой и поможем справиться. Теперь тебе не нужно бежать, мы сможем защитить тебя.

Кристина опустилась на подушки, все обдумывая.

Лиам сумасшедший, это однозначно. Но чтобы вырваться из его безумных лап ей придется подыграть. Это будет несложно, потому что он говорил весьма интересные вещи. Надо же, быть чокнутым и верить в такое! Это не какие-то там инопланетяне. Хотя, может, Лиам и в них тоже верит, он ведь считает себя ангелом Смерти, и думает, что его брат тоже такой.

− Я не хороший человек, – наконец сказала она. – Я не раз угоняла машины, и один раз мне даже пришлось пробыть целую ночь в тюрьме, потому что отец был на переговорах в Японии, и меня некому было забрать. А еще меня заставили целый месяц заниматься общественными работами. А еще я один раз украла белье из магазина. Просто так.

Лиам улыбнулся. Кристина не увидела, а словно почувствовала, но, когда посмотрела на юношу, он был предельно серьезен и не улыбался. Даже глаза были стальными, словно серое небо. Он поджал губы на несколько секунд, словно размышляя, затем сказал:

− Я говорю не о поступках человеческих. Я говорю о твоей душе. Ты делала это не потому, что это доставляло удовольствие, а потому что хотела любви своего отца, который на самом деле не способен на это. Ты с самого детства пыталась привлечь его внимание. Ты, как и любой другой ребенок, хотела отеческой заботы, но получала лишь требования вести себя соответственно, не капризничать и не делать вещи, которые не принесут дохода, либо опозорят семью.

− Не твое дело!

− Я не хотел тебя задеть, Кристина.

− Но ты все равно сделал это! Ты… откуда ты все это знаешь?! Ты не знаешь, что у меня в душе! И не смей думать, будто знаешь меня!

− Я знаю тебя. Я знаю о тебе все и даже больше.

Кристина опешила, подавилась воздухом.

Что означало даже больше? Кристина побоялась спрашивать, потому что боялась услышать ответ.

− Это зашло слишком далеко, Лиам, – строго сказала девушка, приподнимаясь на кровати.

− Когда это зайдет слишком далеко, ты узнаешь и оценишь разницу, − серьезным тоном ответил юноша. Набрал полную грудь воздуха и произнес: − Хочу, чтобы ты знала, Кристина: все мысли и ощущения – я тоже чувствую это. Я знаю все, что в твоей голове.

Он блефует.

Кристина закрыла глаза.

Ее мысли сумбурно путешествовали в голове, складываясь в слова и выныривая фразами, звучащими голосом Лиама, и когда она проваливалась в сон, она все еще слышала его голос:

− И когда ты уйдешь, Кристина, я буду знать, где тебя искать. И я приду тебе на помощь, когда буду нужен. Теперь мы связаны.

***

Дом номер тринадцать, квартира «Н».

Кристине хотелось бы быть не здесь, не в этом месте, подвергая сомнению слова людей, которые стали самыми близкими на свете, ее семьей. Кристина рассматривала отполированную дверь квартиры, вспоминая как год назад она пришла к Рэну просить прощения. Она плакала, а он утешал ее. Он много раз сказал это: «Кристина, Аура мертва. Ничто не сможет вернуть ее назад. Твои слезы не помогут».

Ее и не нужно было возвращать, потому что Аура никуда не уходила. Она прямо здесь, за этой отполированной дверью. Рэн Экейн мог прятать ее лишь там, под своим круглосуточным наблюдением. Потому что он сделает для нее что угодно. Спрячет ее где угодно, чтобы никто не понял, что произошло.

В груди Кристины смешалось много чувств. Она испытывала злость, оттого что Рэн лгал, когда смотрел ей в глаза и говорил, что Аура мертва и ее не вернуть. И он позволил Кристине считать, что это правда, заставил ее поверить в это. Боже, Кристина теперь понимала, за что Аура ненавидит этого проклятого Гробовщика! За его ложь, за то, что он мог сказать правду, но не сделал этого. Но еще Кристина где-то в глубине души понимала, что Рэном движет его эгоистичная любовь – причина всех его неординарных поступков. Чтобы защитить Ауру Рэн способен на все. Как и говорил Адам.

Кристина достала копию ключа от квартиры Рэна из рюкзака, и отперла дверь. В прошлый раз Рэн дал ей свой ключ, потому что не мог предположить, что она придет к нему в поисках Ауры, особенно после того, как Кристина отдалилась. Рэн подпустил Кристину так близко к Ауре, насколько мог, но она так и не поняла, что подруга жива.

Кристина с волнением ступила на порог, затем закрылась изнутри.

Квартира была огромной, с большим арочным окном с левой стороны. Там же стоял полукруглый диван у декоративного камина из белого мрамора. Рядом столик с документами, у противоположной стороны стеллаж с книгами. Кристина прошла вперед, осторожно ступая по мягкому ковру. Она подошла к большой раздвижной двери и заглянула внутрь. Спальня Рэна в выдержанных тонах; здесь была лишь огромнейшая кровать с черно-фиолетовыми простынями и столик. На нем лампа. Больше ничего.

Очень похоже на него. Рэн не связан ни с этой комнатой, ни с этой квартирой, ни даже с этим миром.

Кристина вышла из спальни Экейна и подошла к другой комнате.

Открыла дверь.

Сердце едва ли не выскакивало из груди. Ведь она давно не видела ее. Так давно не видела Ауру, что теперь губы Кристины задрожали и она стала всхлипывать и тереть глаза в бесполезных попытках остановить слезы. Хотелось рыдать навзрыд.

На ватных ногах Кристина подошла к огромной кровати. Аура не была собой. Она не была той девочкой, которую Кристина видела в своей комнате в университете – она не была живой. Аура была похожа на фотографию, которую Кристина увидела несколько лет назад. У нее вновь были длинные светлые волосы; серебристого лунного света, они рассыпались по подушке и лежали вдоль ее тела. Кристине припомнилось, как она говорила Ауре что у нее прекрасная бледная кожа, сейчас же кожа Ауры была болезненно-бледной и словно светилась изнутри.

Призрак.

Тонкая кожа, худые ключицы, длинная шея. Ее пухлые ранее губы розового оттенка стали бледными и невыразительными.

Аура совершенно другая.

Кристина так долго смотрела на нее во все глаза, что слезы высохли, и щеки стало жечь. Что, если мозг Ауры мертв? Что, если Рэн оставил ее тело здесь, чтобы душа не покинула его? Нет, Рэн Экейн так никогда бы не поступил. Он был эгоистом, но он делал всегда обдуманные поступки и никогда не ошибался. Он ведь ангел Судьбы и не допускает ошибок − он решает, кто должен вынести тяжкое бремя трагедий, а кто может спокойно жить, не зная боли. Рэн не мог быть расчетливым настолько, чтобы оставить Ауру лишь потому, что она носитель особенной души. Он сделает ради этой девушки все что угодно – он даже отнял жизнь Кристины, решив, что она достаточно сильна для всего этого. Если Аура все еще здесь, значит Рэн знает, что она вернется.

О Боже, Аура действительно жива!

В Кристине вновь проснулась ярость. Она жива. Аура жива, а Кристина столько времени горевала по ней. Она просила у Рэна прощения, она плакала у него на плече, она страдала и говорила Лиаму как ей тяжело… Отдалилась от них, но никто…никто не сказал ей правды! Никто не удосужился сказать, что Аура жива, что она рыдает напрасно! Никто не посвятил ее в планы, частью которых невольно стала она сама. Даже Адам Росс знал больше, ведь он не столь наивен и простодушен, как она.

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒