Когда современный человек читает Писание, на пути спонтанного понимания первоначального смысла текста ему встречается множество препятствий.

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 6Следующая ⇒

Во-первых, от библейских писателей современного читателя отделяют десятки веков. Например, авторы Библии принадлежали к миру Древнего Востока, а его великие цивилизации: Египет, Вавилон, Ассирия, Финикия — пришли к закату задолго до Рождества Христова. Но именно они и создавали тот культурно-исторический фон, на котором происходили события Ветхого Завета.

Во-вторых, Священное Писание написано на древних языках, из которых арамейский и древнегреческий являются мертвыми уже много веков, а древнееврейский был мертвым более двух тысяч лет. Кроме этого, каждый из этих языков имеет совершенно особую структуру и идиоматику абсолютно не схожую с идиоматикой русского языка.

В-третьих, библейское учение изложено не систематически. Откровение Божие давалось людям постепенно. Наиболее ярким примером развитием Откровения в Ветхом и Новом Завете является учение о Пресвятой Троице.

В-четвертых, чтобы донести до читателей богооткровенные истины, библейские авторы использовали разные литературные жанры. Это представляет трудность для современного читателя, который привык к другому стилю изложения вероучительных истин. Игнорирование особенностей жанра может привести к неадекватному толкованию текста, когда от произведения, написанного в определенном жанре, будут ожидать того, что для него нехарактерно. Игнорирование особенностей жанров может привести к неправильному пониманию текста, ибо, по словам блаж. Августина «Писание имеет свой язык, а кто этого языка не знает, смущается». Например, фраза «… у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день», говорит о том, что Бог властен над временем, и Божие видение времени коренным образом отличается от человеческого.

Многие из литературных жанров незнакомы современному читателю. Например, Евангелия воспринимается как «биография Иисуса», хотя в двух из них ничего не говорится о Рождестве, а из детства описано лишь одно событие. Кроме того, значительная часть каждого из четырёх Евангелий посвящена последней неделе земной жизни Христа. Это свидетельствует о том, что в Евангелиях факты были тщательно отобраны, чтобы наиболее ярко и чётко донести благую весть Нового Завета.

Однако, несмотря на все трудности, читатель должен знать, что Библия писалась для того, чтобы её понимали. Поэтому современный читатель может, приложив нелегкие, но благодатные усилия, понять ту весть, которую несет ему Священное Писание.

Принципы православной герменевтики. Православное богословие выработало свои принципы герменевтики, которых должен придерживаться экзегет для того, чтобы правильно понять значение библейского текста и применить его в жизни.

1) Боговдохновенность Священного Писания. Этот принцип основан на вере в то, что Священное Писание написано под особым воздействием Святого Духа.

2) Богочеловеческий характер Священного Писания. Православное богословие утверждает что Бог, вдохновивший пророков и апостолов, не диктовал слово в слово Священное Писание. И, хотя все книги Библии написаны под водительством Святого Духа, стиль каждого автора имеет свои индивидуальные особенности, объяснимые историческим контекстом эпохи или личными качествами писавшего, его уровнем образования, происхождением, темпераментом. Воздействие Святого Духа на авторов Писания заключалось в том, чтобы уберечь авторов Писания от ошибок, помочь им записать Слово Божие и сделать его доступным для читателя. Поэтому можно утверждать, что Библия является книгой Богочеловеческой.

3) Христоцентризм Священного Писания. С точки зрения православной Церкви Священное Писание характеризуется совершенным единством. Оба Завета составляют единое свидетельство о Божественном и Превечном Слове, Которое пришло в мир для спасения человечества.

Отношение между двумя Заветами — это отношение обетования и свершения: ветхозаветная история понимается как подготовительный период для принятия человечеством Божественного Мессии, новозаветная – как пришествие Спасителя и исполнение всех обетований.

Начиная с апостолов, экзегеты искали в Священном Писании Ветхого Завета различные пророчества и прообразы, которые исполнились в Личности и в служении Христа. Действуя таким образом, они использовали прием, который применял Сам Христос. Для того, чтобы раскрыть для Своих современников смысл Своей жизни и смерти, Спаситель применял по отношению к Себе различные мессианские образы и имена из Ветхого Завета, которые были им хорошо известны. Кроме того, Он говорил прямо, что эти образы и именования находят свое окончательное исполнение в Его собственной жизни и деле спасения.

Тем не менее, можно проследить развитие мессианской идеи в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — это начало непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. С эпохи Ноя это обетование уточняется: семенем жены называются лишь дети Сима. В эпоху Авраама происходит новое уточнение.

4) Толкование Ветхого Завета в свете Нового. Отношение Ветхого и Нового Завета между собой и их внутренняя органическая связь выражена в известном латинском двустишии: Vetus Testamentum in Novo patet, Novum autem in Vetere latet, т. е. Ветхий Завет в новом открывается, Новый же в Ветхом скрывается (блаж. Августин Иппонийский. Вопрос 73 на Исход).

И Ветхий, и Новый Завет — нераздельные части сверхъестественного Божьего откровения. У них одна задача, они содержат одно учение о спасении и нравственности и говорят об одном Христе. Святые отцы, утверждая, что Ветхий Завет есть христианская книга, подтверждали это тем, что рассматривали всякое явление Бога в истории Израиля как слова не Бога Отца, а Бога Сына, второго Лица Пресвятой Троицы.

5) Нераздельность познания Библии и духовной жизни. Если Писание — это Слово Божие, то оно требует к себе иного подхода, чем обычное произведение. Православное богословие учит, что чтение и изъяснение Слова Божьего требует молитвенного подвига и очищения сердца. Для правильного понимания Священного Писания необходимо доверие тому, что Господь хотел открыть человеку в Своем Слове. Кроме того, необходима молитва, поскольку одного человеческого разума недостаточно для проникновения в истинный смысл Писания, для этого необходима помощь свыше. Преп. Исаак Сирин учил: «никогда не приближайся к содержащимся в Писании словам таинства без того, чтобы помолиться и попросить помощи у Бога, но говори: Господи, дай мне ощутить могущество Писания. Считай молитву ключом, открывающим его подлинный смысл.

6) Толкование Священного Писания в свете Священного Предания. Этот принцип является основополагающим в православной герменевтике.

Пято-Шестой Трулльский Собор своим 19-м правилом постановил: «аще будет исследуемо слово Писания, то не иначе да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях».

Господь наш Иисус Христос перед Своим распятием обещал апостолам, что «когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину…». Этот Дух даровал апостолам знание для правильного понимания Священного Писания Ветхого Завета. В дальнейшем Он, пребывая в Церкви, избирал достойных людей, через которых верно изъяснял Ветхий и Новый Завет. Их творения являются выражением церковного понимания Священного Писания.

Для православного христианина Библия — это церковная книга, она создана Церковью и может существовать только в Церкви. Вынесенная из Церкви, Библия превращается просто в сборник книг. Только в Церкви библейские книги обретают статус Священного Писания. Смысл библейских книг может быть постигнут только в Церкви, в свете хранимого ею учения святых отцов.

В то же время 19 правило требует верного понимания. Толкование Священного Писания в свете Священного Предания не означает механического подбора цитат из святоотеческих творений к каждому библейскому отрывку. Православный экзегет должен придерживаться не буквы, а духа святых отцов. Святые отцы задают некое направление, которому должен следовать христианин в своем понимании Писания.

7) Многоплановость библейского текста. Православная герменевтика утверждает, что библейский текст имеет несколько смысловых уровней. Этот принцип подразумевает возможность обнаружения в любом тексте Писания не только очевидного «буквального» смысла, но также и нескольких более глубоких семантических уровней, выявление которых требовало целенаправленного усилия со стороны толкователя.

Обычно в Священном Писании выделяют следующие смысловые уровни:

Буквальный.

Небуквальный или духовный.

Методы толкования Священного Писания. В зависимости от того, какой уровень библейского текста толкуется, используются разные методы.

Преп. Максим Исповедник пишет: «Телом всего Священного Писания, Ветхого и Нового Заветов, служит историческая буквальность его, душой же — смысл написанного… Как человек смертен по своей видимой части, а по невидимой бессмертен, так и Священное Писание, с одной стороны, обладает преходящей явленностью буквы, а с другой – содержит сокрытый в ней дух, бытие которого непреходяще и который составляет истинный предмет созерцания» (Мистагогия, 6). Он же, говорил о двух видах, в которых Писание являет себя людям: первом — «простом и общедоступном, видеть который могут многие»; втором — «более сокрытом и доступном лишь для немногих, то есть для тех, кто, подобно Петру, Иакову и Иоанну, уже стали святыми апостолами, пред которыми Господь преобразился в славу, побеждающую чувство» (Главы о богословии и домостроительстве, 1, 97).

В ряде случаев для уяснения различных оттенков смысла возможно истолкование одного фрагмента разными методами.

Историко-филологический метод толкования. Целью историко-филологического метода толкования является установление буквального (непосредственного) смысла библейского текста. Определение буквального смысла это важный этап, без которого нельзя приступать к выяснению других смысловых уровней Священного Писания.

При чтении Священного Писания нужно помнить, что слова в любом языке могут выражать прямой и переносный смысл. Поэтому нужно отличать слова с собственным смыслом от слов с переносным смыслом. Например, «ибо Ты каменная гора моя и ограда моя», «Обрушились народы в яму, которую выкопали; в сети, которую скрыли они, запуталась нога их», «Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, — каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть». Понятно, что все эти слова — это образные выражения, и их нельзя понимать буквально.

Одно и то же слово может употребляться и в прямом, и в переносном значении. В выражении: «И вздрогнуло сердце Давидово», слово «сердце» употребляется в прямом смысле, так как в этом случае речь идет о резком сокращении сердечной мышцы под влиянием эмоциональных перегрузок. В выражении же «Сердце чистое сотвори во мне, Боже… (Пс.50: 12), слово «сердце» употреблено в переносном смысле — так как речь идет о духовной перемене в человеке.

К таким же образным выражениям, которые не должно понимать в прямом смысле, относится натуроморфизмы, антропоморфизмы и антропопатизмы:

Натуроморфизмы — это выражения, описывающие действия Божии через приписывания Ему качеств, присущих природным явлениям: огню, свету.

Антропоморфизмы — это выражения, описывающие действия Божии через приписывания Ему членов человеческого тела: сердца, глаз, ног, уст, мышц, пальцев.

Антропопатизмы — это выражения, описывающие действия Божии через приписывания Ему человеческих чувств: гнева, жалости, ревности, раскаяния.

Согласно «Точному изложению православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина, «то, что сказано о Боге… телесным образом, сказано символически… Итак, очи Божии и вежди и зрение да поймем как силу Его созерцательную, с одной стороны, и с другой — как знание Его, от которого ничего не скроется… Уши же Его и слух — как склонность Его к милости и как расположенность к принятию нашего моления. Уста же и речь — как то, что изъясняет Его Самого, вследствие того, что у нас заключающиеся в сердце помышления показываются через посредство уст и речи. И просто сказать, все то, что телесным образом сказано о Боге, имеет некоторый сокровенный смысл, посредством того, что было с нами, научающий тому, что выше нас» (Глава 11. О том, что говорится о Боге телесным образом).

Для передачи прямого и переносного смысла библейские авторы использовали различные жанры, каждый из которых требует особого подхода и правил толкования.

Небуквальные (духовные) методы толкования. Есть несколько небуквальных методов толкований: аллегорический, тропологический, типологический и анагогический

Аллегорический метод толкования — выяснение положений христианского учения через толкования аллегорий. Этот вид толкования основывается на предположении, что автор толкуемого места хотел выразить что-нибудь иное, чем то, что выражено его буквальным смыслом.

Аллегория — «иносказание», отсюда [аллигоре́ о] — «говорить иначе», «объяснять в переносном смысле») — это условное изображение абстрактных идей (понятий) посредством конкретного художественного образа.

В эллинистической философии аллегорическое толкование применялось для истолкования мифологии, например, Гесиода и Гомера. Считалось, что в их творениях содержатся не только вымыслы, но и глубокие прозрения о природе мира и человека. Принципы, разработанные в греческой культуре, перешли в эллинистический иудаизм. Эллинизированные иудеи с помощью аллегорического метода пытались согласовать библейское учение с древнегреческой космологией, этикой и философией и защитить от нападок язычников многие места Ветхого Завета. Самым ранним дошедшим до нас памятником аллегорического толкования является «Послание Аристея». Автор стремится показать этические мотивы для всех ритуальных законов. Например, мясо хищных животных и птиц объявлено нечистым для того, чтобы показать, что насилие и несправедливость оскверняют душу. Мясо жвачных животных с раздвоенными копытами разрешается к употреблению, так как первый признак — повторяемость жвачки — есть аллегория памяти, и напоминает об обязанности человека постоянно призывать Бога, а второй признак, раздвоение копыт, символизирует различие между правдой и неправдой, между Израилем и народами, совершающими беззакония.

Крупнейшим представителем иудейской аллегорической школы был Филон Александрийский. Филон писал, что его предшественники составили комментарии на Священное Писание. Он приводит пример их толкования: «Люди, изучавшие естественные науки, объясняют историю Авраама и Сарры аллегорически с большим остроумием и правдоподобием. Муж в данном случае (Авраам) символизирует добродетельную душу, а под именем его жены разумеется сама добродетель; имя этой жены, Сарра (царица), означает, что нет ничего более царственного и достойного царского величия, чем добродетель».

Ценность аллегорического метода для Филона сводится к следующим положениям:

1) этот метод позволяет не принимать буквально антропоморфные описания Бога;

2) он помогает возвышенно объяснить грубость ветхозаветных законов и событий;

3) позволяет извлечь из Ветхого Завета такие выводы, которые гармонируют с эллинистической философией, и, таким образом, оправдать Ветхий Завет перед языческими философами.

Аллегорическое толкование Ветхого Завета стало признанным способом толкования в христианской Церкви. Особенно известны аллегорические толкования александрийской экзегетической школы. Известный писатель этой школы Климент Александрийский полагал, что Священное Писание Ветхого и Нового Завета содержит в себе все то, чему учит греческая философия, нужно только уметь раскрыть смысл Священного Писания. А достичь этого невозможно, если принимать текст Библии буквально.

Однако аллегорически толковали Священное Писание не только представители александрийской школы. Например, свят. Григорий Богослов рассматривал Эдемский сад как образ наивысшего Богообщения, а свят. Амвросий Медиоланский понимал Адама как аллегорию разумной стороны в природе человека, а Еву же — как аллегорию чувственной составляющей.

Аллегорическое толкование использовалось не только для экзегезы Ветхого Завета, но и Нового. Например, блаж. Августин сравнивает доброго самарянина из притчи с Самим Христом, а блаж. Феофилакт Болгарский обобщил святоотеческие толкования этой притчи: пострадавший от разбойников — Адам и вся человеческая природа в нем, Иерусалим — рай, Иерихон — смертность, разбойники — бесы, священник и левит — Закон и Пророки, самарянин — Христос, масло и вино — проповедь надежды и обличения, гостиница — Церковь, хозяин гостиницы — учителя церковные, два динария — Ветхий и Новый Завет.

Аллегорический метод толкования является в ряде случаев вполне приемлемым. Авторитетом Церкви засвидетельствовано, что некоторые места Писания допускается понимать аллегорически (например, некоторые тексты Ветхого Завета, посвящённые перечислению имущества и т. п.), некоторые следует понимать преимущественно аллегорически (например, Книгу Песнь Песней), но некоторые понимать в аллегорическом смысле категорически запрещено (например, описание Крестных Страданий).

Свят. Василий Великий писал: «Известны мне правила аллегории, хотя не сам я изобрёл их, но нашёл в сочинениях других. По сим правилам иные, принимая написанное не в общеупотребительном смысле, воду называют не водою, но каким-нибудь другим веществом, и растению и рыбе дают значение по своему усмотрению… А я, слыша о траве, траву и разумею, также растение, рыбу, зверя и скот, всё, чем оно названо, за то и принимаю, ибо не стыжусь благовествования… Сего, кажется мне, не уразумели те, которые по собственному своему разумению вознамерились придать некоторую важность Писанию какими-то наведениями и приноровлениями. Но это значит ставить себя премудрее словес Духа и под видом толкования вводить собственные свои мысли. Посему так и будем разуметь, как написано.

Тропологический (нравственный или нравоучительный) метод толкования рассматривает реальные повествования Священного Писания как образцы для жизни христианина.

Одним из примеров тропологического толкования в самом Писании могут служить слова «Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам». Здесь автор ссылается на повествование из книги Бытия о гостеприимстве Авраама, Лота, Маноя — отца Самсона.

Множество тропологических толкований встречаются в гомилетическом наследии святых отцов. В качестве примера можно привести толкование свят.Иоанна Златоуста «Разве ты не знаешь, что отроки не опалились в пещи, а Даниил во рве не потерпел никакого зла? И ныне это может случиться. И нас окружают львы, гнев и похоть, имеющие опасные зубы и растерзывающие всякого подвергшегося (их нападению). Будь же таким, как Даниил, и не позволяй этим страстям впиваться зубами тебе в душу. Но, скажешь, Даниилу во всем помогала благодать. Правда, но помогала потому, что ей предшествовала собственная его воля. Таким образом, если и мы пожелаем сделаться подобными ему, то благодать и ныне готова помогать. Как ни голодны звери, они не прикоснутся к твоему ребру. Если они устыдились тогда, когда увидели тело раба, то неужели не усмирятся теперь, когда увидят члены Христовы (а таковы мы — верующие)? Если же не усмиряются, то, конечно, по вине вверженных. Действительно, многие доставляют этим львам обильную пищу тем, что содержат блудниц, нарушают браки, мстят врагам, — поэтому и растерзываются прежде, чем достигнут дна (рва). Но не то случилось с Даниилом, не то будет и с нами, если мы пожелаем, а совершится нечто больше того, что было прежде с Даниилом» (Беседы на послание к Римлянам. Беседа III). Здесь святитель выводит следующее значение библейского текста: львы, окружавшие Даниила – это символ наших страстей, а тот исторический ров, куда был ввержен Даниил, символизирует «ров страстей».

Тропологически толковался и Новый Завет. Примером может служить толкование истории обращение Закхея: Закхей был богат — так же, как и все люди богаты грехами. Толпа народа — это суетные заботы, наши грехи, страсти, мечты, прежние привычки. Закхей ростом был мал — это значит то, что хотя человек и называет себя христианином, но всё же он духовный карлик, и поэтому не может видеть Христа, будучи подавлен своими грехами. Подняться на дерево — значит начать молиться. После слов Христа Закхей спустился с дерева — это означает покаяние. Дом — это сердце; двери, которые могут быть открыты для Господа, — двери покаяния.

При таком толковании Священное Писание рассматривается как руководство к практической деятельности. В тропологических толкованиях экзегеты настаивают на том, что все сказанное в Писании необходимо применять к собственной жизни, и тогда станет понятным его скрытый смысл. Преп. Антоний Великий говорил: «Куда бы ты не ходил, всегда имей Бога перед своими очами; что бы ты не делал, имей на это основание в Божественном Писании». В этой формуле обобщен весь опыт святоотеческих тропологических толкований. По мнению святых отцов, каждый отдельный поступок человеку следует сверять с евангельским свидетельством. Такой подход к Писанию, который можно определить как «экзегезис через опыт», обобщен в следующих словах преп. Марка Подвижника: «Смиренномудрый и упражняющийся в духовном делании, читая Божественное Писание, будет относить все к себе, а не к другим… Читая Божественное Писание, старайся уразуметь сокровенное в нем, ибо все, что писано было прежде, написано нам в наставление… Слова Божественного Писания читай делами и не многословь, тщеславясь одним пониманием».

Типологический (прообразовательный) метод толкования. Этот метод строится на основании того, что Ветхий Завет в различных своих событиях и личностях указывает на события и личности новозаветной истории. Такие указания в святоотеческой литературе называются прообразами или по-гречески [ти́ пос]. Типологический метод толкования признает историческую реальность происходивших в Ветхом Завете событий и описанных лиц, однако рассматривает ветхозаветные лица и события как повод, с помощью которого Бог раздвигает исторические рамки и заставляет библейского писателя и читателей задуматься над грядущими событиями. Исполнение прообраза называется [анти́ типон].

Классическим примером новозаветного типологического толкования Ветхого Завета является начало 10 главы из 1 послания к Коринфянам св. ап. Павла: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне. А это были образы ( [ти́ пи]) для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похотливы. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, о которых написано: народ сел есть и пить, и встал играть. Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей. Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. Все это происходило с ними, как образы ([типико́ с]); а описано в наставление нам, достигшим последних веков».

Св. ап. Павел указывает, что прохождение через Чермное море и следование за облаком, в котором присутствовал Сам Господь, было прообразом крещения — поскольку через первое Израиль был избавлен от физического ига фараона, а через второе новый Израиль — верующие во Христа — избавляются от духовного рабства мысленного фараона — дьявола. Вождем ветхого Израиля был Моисей, а вождь и освободитель Церкви — уже Мессия-Христос. Но не всем израильтянам удалось избегнуть опасности, даже имея такого мудрого руководителя, как Моисей, поскольку они проявили злое своенравие — также и верующие во Христа подвергнуты подобной опасности в случае, если уклонятся от своего Пастыря.

Именно так понимал этот отрывок преп. Ефрем Сирин. Он писал, что ап. Павел «Приступает к доказательству того, что в переходе евреев чрез море и событиях в пустыне предуказывались таинства Господа нашего… Итак, море поставил он (апостол) за символ крещения, — а облако, распростиравшееся над ними и осенявшее их, было образом руки священника. Как после крещения приступает человек к Телу и Крови (Христа), так и иудеи в то время крещены были в прообразе, и манну духовную потом вкусили, и пили воду духовную. Духовными названы по причине манны, сходившей свыше (с неба). Тоже и воды, кои снова и чудесно истекали из той скалы. Так и Христа назвал тою Скалою, ибо, подобно скале, пронзен был ударом копья бок Господа нашего и из него искапали кровь и вода, — кровь — в очищение и в питие всех народов».

Можно выделить основные признаки типологического метода толкования, которые отличают его от остальных:

Историческая реальность и типоса, и антитипоса. По мысли блаж. Иеронима, св. ап. Павел в послании к Галатам дал правило: типологически изъяснять ветхозаветные писания нужно так, чтобы оставалась «неприкосновенной истина истории».

Взаимное отношение во времени: типос ограничен во времени и предшествует конечному событию.

Сходство в основных чертах (т. е. структурное сходство) между прообразом и самим событием. Прообраз — это модель, которая отличается в деталях, но в целом воспроизводит будущий образ. «Прообраз не должен быть совершенно отличен от истины — иначе он не был бы прообразом», — указывает свят. Иоанн Златоуст.

Различие, а иногда и противоположность некоторых черт. Например, Адам как прообраз Христа: грехопадение произошло через одного человека, и спасение тоже через одного (Рим.5: 15); смерть через грех от одного Адама перешла во всех людей, но также и от одного Иисуса Христа оправдание простирается на всех (Рим.5: 12, 18). При этом, по словам Златоуста, там — грех, здесь — благодать, там — преслушание, здесь — послушание, там — осуждение, здесь — оправдание, там — смерть, здесь — вечная жизнь. Очевидна логичность и оправданность таких противоположений, в системе своей выявляющих проó бразность Адама Христу по противопоставлению.

Превосходство антитипоса над типосом.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 Следующая ⇒