Обращение внимания на мелочи.

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 29Следующая ⇒

" В 'Человеке, который был Четвергом' Честертон описывает бригаду политической полиции, специализировавшейся в области поэзии. Покушения удалось избежать, потому что один полицейский понял смысл сонета. В прихотливых шутках Честертона кроются значительные истины. Течение мыслей, не замечаемое патентованным наблюдателем, равно как и писания и труды, на которые не обращает внимания социолог; социальное значение фактов, представляющихся слишком незначительными и слишком спорными, говорят, быть может, о будущих событиях вернее, чем крупные, явно заметные факты и значительные видимые движения мысли." (Ж. Бержье, Л. Повель " Утро магов", ч. 5, гл. 1)

Расследование почти всякой большой катастрофы (стихийной, технической или социальной) приводит к выводу, что задолго до того, как она разразилась, имели место признаки, позволявшие сделать довольно убедительное заключение о ее возможности или даже о ее неизбежности. Более того, иногда находились люди, которые такое заключение делали и тщетно добивались внимания тех, у кого была достаточная власть для принятия защитных мер. Правда, это вовсе не означает, что люди, обладавшие властью, делали ошибки: возможно, они обращали внимание на какие-то другие обстоятельства или следовали более правдоподобным рекомендациям каких-то других предостерегающих и тем самым спасали общество от какой-то другой катастрофы.

Во всякий момент времени в обществе существуют зачатки очень разных тенденций (в том числе взаимно противоположно направленных), большая часть из которых никогда не разовьется сколько-нибудь значительно, причем не из-за того, что кто-то намеренно ее остановит, а из-за неблагоприятного стечения обстоятельств.

Из этого следует, что лучше принимать защитные меры с широким спектром действия, но из этого не следует, что малополезно пробовать распознать что-то скрытое, зарождающееся или вовсе еще не существующее, но уже имеющее предпосылки для своего возникновения.

Уровни аналитической работы.

Выделяются следующие уровни сложности познавательного мышления:

· работа в рамках существующих теорий;

· доработка существующих теорий;

· создание новых теорий в рамках существующих парадигм;

· создание новых парадигм.

Соответственно выделяются следующие уровни аналитической работы:

· аналитика нормального уровня: с использованием и доработкой существующих обобщенных представлений;

· аналитика высокого уровня: с обновлением обобщенных представлений в рамках существующей парадигмы;

· аналитика особо высокого уровня: с использованием разных существующих парадигм и созданием новых.

На 1-м уровне способны проявить себя многие умные люди, прошедшие специальную подготовку. 2-й уровень предполагает склонность к теоретизированию и готовность браться за масштабные задачи. 3-й уровень - удел индивидуумов, отмеченных чертами гениальности (понимаемой как специфический " раскрепощенный" склад ума и не обязательно выливающейся в выдающиеся творческие достижения). Их нужно всего 3..5 человек на всю службу АР, но не всегда набирается и столько. Между тем, эту службу можно лишь в том случае считать полноценной, если такие люди попали в нее, заняли не последние должности и не имеют необходимости скрывать свои особенные качества.

Аналитическую разведывательную работу на парадигмальном уровне вредно отделять от работы научно-философской. Первая обеспечивает вторую проблемами, фактами и стимулами, вторая первую - практическими идеями.

Аналитику, работающему на парадигмальном уровне, по большому счету безразлично, что анализировать: лишь бы был творческий интерес, хорошо платили и давали время разобраться в предметной области.

Феномен истины.

У мудрецов Древней Греции было такое публичное развлечение: один и тот же оратор произносил одну за другой две вполне аргументированные и страстные речи, первая из которых была в защиту некоторой позиции, а вторая - против нее. В этом трюке имелся великий смысл: демонстрировалась сложность ситуации с истиной.

Таким образом, уже древние греки понимали, что полезные и вредные стороны большинства сущностей - относительные, изменчивые, неопределенные, совместимые одна с другой.

Поясним эти свойства:

1. Относительность: сущность может быть вредной для субъекта А и полезной для субъекта В - но с точки зрения наблюдателя р, а с точки зрения наблюдателя Q эта сущность, наоборот, полезна для А и вредна для В.

2. Изменчивость: одна и та же сущность может быть полезной для субъекта А до обеда и вредной после.

3. Неопределенность: сущности Х и Y несомненно вредны для субъекта А, но трудно указать, какая из них вреднее, если приходится между ними выбирать.

4. Совместимость: аспект " альфа" сущности Х может быть полезен для субъекта А, а аспект " бета" этой же сущности - вреден, и трудно определить, какой из них в X перевешивает.

Описанный выше подход к понятиям " хорошо" и " плохо" не свойственен простым интеллектам. Им иногда объясняют, что истина - где-то посередине между плюсом и минусом, но такая модель не намного точнее черно-белой.

Истина - не посередине. Ее вообще там нет. Для ее выражения нужны модели более высокого порядка сложности. Выбор определяется тем, какое представление выгоднее в текущий момент поднести массам в качестве " истины".

Оправдание можно найти для любой мерзости. И наоборот, можно безошибочно плюнуть в любого святого. Одно и то же явление в одной и той же ситуации можно, ничуть не поступаясь с истиной, представить в различных пропорциях черного и белого:

· превознести;

· щедро похвалить, но не превращать в канон;

· похвалить, но указать недостатки;

· пожевать достоинства и недостатки, но уклониться от суммирующей оценки;

· поругать, но упомянуть и достоинства;

· сильно поругать, но допустить возможность исправления;

· разнести вдребезги абсолютно и категорично.

Самые светлые и выстраданные истины могут со временем или при некоторых условиях оказываться не вполне соответствующими действительности или вовсе вредными заблуждениями.

К примеру, либерализм, ставший догмой, может в некоторых ситуациях оказаться вредным: общество способно дойти до такого состояния разброда, что спасти его от распада сможет только жесткая диктатура. Поэтому принципиальные " народолюбцы" могут быть для общества опаснее бандитов. И если вы сегодня поддерживаете либерализм, завтра диктатуру, а послезавтра еще что-нибудь, то это, возможно, не беспринципность, а принципиальность более высокого порядка.

При выборе частных истин для представления их в качестве всей истины обычно исходят из текущих потребностей. Нельзя даже утверждать, что для некоторой социальной проблемы существует в каждый период времени единственное оптимальное решение. Может быть несколько существенно различающихся вариантов, эффективность которых крайне трудно сравнить из-за высокой сложности задачи. К тому же бывает лучше последовательно держаться одного не самого лучшего варианта, чем метаться между разными возможностями.

При описанном выше положении с истиной драматическая борьба концепций в политике представляется лишь состязанием пропагандистских машин и организационных усилий функционеров, а вовсе сложным процессом выбора или выработки компромиссов.

* * *

Добиться высокой степени достоверности своих представлений очень трудно, даже если неуклонно к стремиться истине и использовать при этом эффективные технологии интеллектуальной работы. Но сложность в том, что на самом деле достоверность мало кому бывает нужна: добиваются в основном не достоверности, а правдоподобности и убедительности. В политике, экономике, науке, судебных разбирательствах и т. п. бескомпромиссное стремление к истине оборачивается дополнительными затратами сил, меньшей результативностью в сравнении с оппонентами и конкурентами. Поэтому почти все представления людей о своем мире являются в той или иной степени искаженными - либо из-за непосредственной лжи, либо из-за ошибок, порожденных опорой на чьи-то ложные утверждения. По этой причине когда все-таки требуется узнать именно правду, цель оказывается едва достижимой.

Масштаб лжи в политике иллюстрируется следующим отрывком из книги К. Эндрю и О. Гордиевского " КГБ..." (которая сама, в свою очередь, наверняка местами содержит если не ложь, то ошибки, порожденные некритичным использованием результатов чужой лжи и чужих ошибок, потому что полностью защититься от этого невозможно):

" Находясь в Париже, Мюнценберг в августе 1933 года опубликовал документ, безусловно, имевший наибольший пропагандистский успех за всю историю Коминтерна: 'Коричневую книгу' о терроре Гитлера и поджоге рейхстага'. Моментально переведенная более чем на двадцать языков, начиная от японского и заканчивая идишем, 'Коричневая книга' стала, по выражению Кестлера, 'библией антифашистской борьбы'. Кестлер заявлял, правда, несколько преувеличивая, что издание 'возможно, произвело больший политический эффект, чем любой другой памфлет, с того момента, когда полтора века назад Том Пейн в своем 'Здравом смысле' потребовал независимости для американских колоний'. Согласно названию, книга была 'подготовлена Всемирным комитетом помощи жертвам немецкого фашизма (ПРЕЗИДЕНТ: ЭЙНШТЕЙН) с предисловием ЛОРДА МАРЛИ'. 'Мое имя, - писал Эйнштейн, - появилось в английском и французском изданиях, как будто все это написал я сам. Это неверно. Мне там не принадлежит ни слова'. Но поскольку книга служила благому делу, великий физик решил не предъявлять претензий. 'То, что не я это написал, - добродушно заявлял он, - ничего не значит...' Предисловие лорда Марли, написанное в 'Палате лордов, Лондон', придавало этому мошенническому изданию респектабельный и сугубо достоверный вид. 'Мы не пользовались наиболее... сенсационными... документами, - заверял читателей благородный лорд. - Все, о чем говорится в этой книге, было тщательно проверено и является типичным примером среди множества подобных случаев'. Лорд Марли был достаточно наивен, чтобы и самому поверить в собственное предисловие.'

" Как и большинство других удавшихся фальсификаций, 'Коричневая книга' во многом опиралась на факты. Однако факты, как позже признавал Кестлер, были смешаны с ложью и 'наглым блефом', изготовленным 'разведывательным аппаратом Коминтерна'."

" 'Коричневая книга' ответила на утверждения нацистов, что пожар рейхстага был результатом заговора коммунистов, таким же фальсифицированным, но более убедительным тезисом о заговоре нацистов. Были продемонстрированы фальшивые документы, подтверждающие, что поджигатель голландец Маринус ван дер Люббе был на самом деле участником более обширного заговора, подготовленного главным нацистским пропагандистом Йозефом Геббельсом. В ходе мероприятия группа штурмовиков проникла в рейхстаг через подземный ход, соединявший его с официальной резиденцией председателя рейхстага нациста Германа Геринга, устроила поджог и бежала тем же путем. Этот выдуманный заговор оживлялся сексуальным скандалом, основанным на фальшивых сведениях, уличающих ван дер Люббе в связях с ведущими нацистскими гомосексуалистами."

" Основная гипотеза, предложенная 'Коричневой книгой' и мгновенно завоевавшая популярность среди антифашистов, была впоследствии снабжена новыми выдуманными подробностями и считалась достоверной вплоть до 1962 года, когда западногерманский журналист Фриц Тобиас разрушил обе теории и о заговоре нацистов, и о заговоре коммунистов, приведя свидетельства того, что, по всей видимости, ван дер Люббе поджег рейхстаг без чьей-либо помощи, в бесполезной надежде спровоцировать народное восстание. Откровения Тобиаса не вызвали восторга в Германской Демократической Республике, которая поддержала изготовление новых фальшивых доказательств в подтверждение версии 'Коричневой книги'. В семидесятых годах хорватскому эмигранту Эдуарду Калику удалось с помощью самой искусной из этих подделок ввести в заблуждение 'Международный комитет по научным исследованиям причин и последствий Второй мировой войны', который субсидировался Министерством иностранных дел и отделом по связям с прессой Федеративной Республики Германии и в который входили известные западногерманские историки. Позднее появились убедительные доказательства того, что эти документы являются фальшивкой." (стр. 203-205)

Работа с фактами.

Фактами можно доказать и опровергнуть все, что угодно. Особенно если использовать не все факты, относящиеся к рассматриваемому предмету.

При исследовании сложных явлений нередко на всякий важный факт отыскивается другой факт - с противоположным смыслом.

Также случаются ситуации, когда один и тот же факт применяется для обоснования противоположных позиций. Преимущество получает тот из оппонентов, кто первый привлечет факт на свою сторону.

Восприятие факта индивидуумом зависит от уже имеющихся у этого индивидуума воззрений. В одном и том же явлении разные люди увидят разные факты.

Вдобавок со временем выясняется, что некоторые факты – ложные (одни - вследствие ошибок, другие - вследствие лжи).

В общем, перед фактами преклоняться не следует. Слово " факт" завораживает только людей с недоразвитым мышлением.

* * *

Некоторые факты представляют собой не ложь, а некорректное выражение сути вещей. Можно рассмотреть, к примеру, такое утверждение: " В 1918-1920 годах эпидемия гриппа унесла по всему миру 20 миллионов человек". Возможно, в самом деле 20 миллионов перестали жить, будучи больными гриппом. Но также возможно, что в их числе было миллионов 10..15, а то и более, которые умерли бы в эти годы так или иначе - если не от гриппа, то от воспаления легких, от голода или от старости, а грипп всего лишь обрушился на их нежизнеспособные организмы раньше других неприятностей. Если учесть, что численность населения планеты в то время была около 1.8 млрд человек, а средняя продолжительность жизни - менее 40 лет, то около 130 миллионов должны были умереть в любом случае. Таким образом, весомость гриппа как вредного фактора могла оказаться значительно меньшей, чем представляется при поверхностном восприятии указанного утверждения.

Еще пример. Из газеты: " 'Хрущев попытался возложить всю вину на Сталина, в то время как его собственные руки были по локоть в крови', - говорит историк Российской академии наук Юрий Жуков. Телеграмма, найденная им в архивах Политбюро, свидетельствует о том, что, когда Хрущев был назначен руководителем Украины в 1938 году, он послал в Москву запрос на ликвидацию или арест 30 000 человек. Вскоре состоялась " зачистка" интеллигенции и 'враждебных элементов'." 30 000 человек - в индивидуальном масштабе число очень большое и представляет Хрущева как чудовищно кровожадного человека. Но если сопоставить указанное количество репрессированных с численностью населения Украины в то время (более 30 млн), получится менее одного репрессированного на 1 000 человек, а среди 1 000 наверняка найдется даже не один крайне асоциальный индивидуум, от которого лучше избавиться. Так что на самом деле приведенный " факт" означает скорее то, что Хрущев был человеком очень гуманным.

Обращение с демагогией.

Почти любой текст, описывающий человеческую деятельность, демагогичен в той или иной степени, то есть содержит элементы, назначение которых - сформировать у читателя требуемое представление о действительности, воздействуя на эмоции этого читателя и провоцируя его на ошибки суждения, но не прибегая ко лжи.

Возможности демагогии обусловливаются преобладанием иррациональности в психической деятельности человека.

* * *

Некоторые демагогические приемы, используемые в политических выступлениях:

1. Перестановка акцентов. Вам: " Маленький успех на фоне общего развала." Вы: " Большой прогресс при наличии отдельных недостатков."

2. Стилистическая перекраска. Вам: " Большая сволочь, погрязшая в распутстве". Вы: " Человек со слабостями, неразборчивый в знакомствах".

3. Выдавание исключений из правил за правила: " Многих руководителей КПСС отличала скромность. К примеру, Михаил Суслов носил одно и то же пальто двадцать лет."

4. Подмена понятий: " коммунист" вместо " член КПСС"; " демократ" вместо " либерал".

5. Натянутая аналогия. Можно разглядеть в действиях или намерениях оппонентов что-то общее с фашизмом, большевизмом, маккартизмом, бонапартизмом, культом личности или чем-то еще.

6. Объективизация своих промахов. Надо: " Сохранить общее экономическое пространство на развалинах СССР нам не удалось". Вы: " Идея общего экономического пространства себя изжила".

7. Использование " положительных" слов в связи с собой - чтобы сформировались выгодные ассоциации: " справедливость", " бдительность", " уважение", " труд" и пр. Избегание " страшных" слов в описании последствий своей деятельности: не " возросла безработица", а " возникла некоторая напряженность на рынке труда".

8. Использование " отрицательных" слов в связи с противником: " происки", " глумление", " пособничество", " безответственность" и пр. Это не оскорбления и не клевета, а всего лишь враждебный стиль. Верх искусства отрицательных слов - пресловутые " ярлыки". Примеры особенно удачных ярлыков: " вредитель", " подкулачник", " враг народа".

Сотрудники АР обращаются с демагогией двояко:

· стремятся распознавать ее в исследуемых текстах, защищать себя от ее влияния;

· используют в собственной манипулятивной деятельности.

Масштабы восприятия.

У пишущего человека склад ума обычно бывает одного из трех типов: газетного, журнального, книжного. Газетчик живет текущим месяцем, журнальщик - текущим годом, книжник - текущим десятилетием, а то и вовсе эпохой. Лезть не в свою область для них затруднительно и не интересно. Если газетчик пишет книгу, получается серия очерков. Если книжник пишет статью, получается некий обзор. Для книжника газета - " суета сует"; многие книжники вообще избегают читать газеты. Для газетчика книжник - оторванный от жизни человек, не разбирающийся в текущем моменте. Журнальщик же представляет собой переходный тип, спотыкающийся и на газетном, и на книжном поприще. Газетчик может замахнуться максимум на построение отдельных моделей социальной действительности, журнальщик - небольшой теории, книжник мечтает основать целую науку.

Указанным образом и аналитики подразделяются по масштабу восприятия социальных феноменов на " газетчиков", " журнальщиков", " книжников". Для службы АР нужны все, но при распределении работ следует учитывать особенности этих типов.

Качество анализа.

Пусть не корят меня за то, что я не сказал ничего нового: ново уже само расположение материала.

Блез Паскаль. " Мысли".

Если собрать небольшую коллекцию текстов относящихся к некоторой проблеме, то можно быстро формировать правдоподобные аналитические записки по ней путем выдергивания и частичного перефразирования фрагментов из разных источников. Некоторые источники можно указывать (для демонстрации своего знакомства с ними и для того, чтобы подкреплять свои утверждения чужими мнениями), некоторые можно умалчивать (чтобы материал воспринимался как продукт собственных изысканий и размышлений). Если источники качественные, и обработка их проведена аккуратно, то результат обычно получается по крайней мере неплохой. При нехватке времени и отсутствии собственного оригинального и хорошо проработанного мнения это может быть приемлемо. Во вполне доступных текстах изложено огромное количество мнений по огромному множеству вопросов. Искусство правильно сделать выбор из чужих мнений - это немало.

В отношении мнений различаются люди следующих типов:

1) способные воздерживаться от укрепления в каком-нибудь мнении, если для этого нет достаточных оснований;

2) способные менять мнение под влиянием корректных аргументов;

3) склонные непроизвольно и некритично приобретать и менять мнение;

4) склонные придерживаться однажды усвоенного мнения и проявлять безразличие к его критике.

Лучше не иметь никакого мнения, чем иметь некритично усвоенное.

* * *

При заимствовании текстов важно не стать жертвой недобросовестности авторов. Возможные дефекты источников:

· ошибка рассуждений, расчетов, восприятия, вспоминания;

· намеренное дезинформирование, умалчивание;

· плагиат;

· имитация глубокомыслия;

· демагогия;

· розыгрыш.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒