Билет № 18. Социальное действие: проблема соотношения детерминации и мотивации /М. Вебер, Ю. Хабермас, М. Фуко/.

Социальное действие — это любое проявление социальной активности (деятельность, поведение, реакция, позиция и проч.), ориентированное на других людей. Это простейшая единица социальной деятельности, предполагающая определенные ожидания и реакцию других людей. В классической социологии исследователи выделяют два основных подхода, две точки зрения на мотивацию социального действия. Так, по мнению Э. Дюркгейма, деятельность и поведение человека жестко детерминированы внешними объективными факторами (социальной структурой, социальными отношениями, культурой и др.). М. Вебер, напротив, придавал субъективный смысл социальному действию. Он считал, что в любых социальных условиях человек имеет определенную возможность для проявления своей индивидуальности.

Понятие «социальное действие» было введено в социологию М. Вебером для обозначения действия индивида, направленного на разрешение жизненных проблем и сознательно ориентированного на других людей. Основными признаками социального действия (по М. Веберу) является осознанная мотивация и ориентация на других. М. Вебер выделяет четыре типа социального действия:
1) Целерациональное действие — осознанное действие, направленное на достижение определенной цели. В этом действии цель является основным мотивом;
2) Ценностно-рациональное действие — действие, основанное на вере в то, что совершаемый поступок имеет определенную ценность. В этом типе социального действия основным мотивом является ценность.
3) Традиционное действие — действие, совершаемое в силу привычки, традиции, как бы автоматически. По мнению М. Вебера, традиционное действие совершается подсознательно.
4) Аффективное действие — действие, детерминированное эмоциями и по этой причине также не осознаваемое, т. е. не подлежащее социологическому анализу.

Т. Парсонс предложил свою общую систему человеческого действия, которая включает социальную систему, систему личности, систему культуры. Каждая из перечисленных систем (подсистем) имеет в общей системе социального действия свое функциональное значение. Социальная система решает проблемы социального взаимодействия и интеграции общества; культурная система — сохранения и воспроизводства образов; личностная система — исполнение целедостиженческих функций. Предложенная Т. Парсонсом структурно-функциональная теория социального действия в значительной степени «ограничивает» (предопределяет) деятельность индивида существующей институциональной системой, за что теория неоднократно подвергалась аргументированной критике. Дальнейшее развитие теория социального действия получила в трудах таких социологов, как А. Турен, Ф. Знанецкий, Ю. Хабермас, Дж. Александер, П.Л.Бергер и др.

Теория коммуникативного действия Хабермаса является результатом поиска тех основ, которые способны обеспечить взаимопонимание и интеграцию социальных субъектов. Концепция же публичной сферы, являясь закономерным результатом этого поиска, воплощает в себе идеально-типическую модель взаимодействия, в ходе которого устанавливается «мораль равного уважения», и возможны проблематизация и изменение тех структур социального мира, которые дают сбой. Теория коммуникативного действия многогранна, она аккумулирует в себе мощные теоретические ресурсы философской и социологической мысли, интегрируя познавательный потенциал теоретических школ, которые традиционно находятся в оппозиции (марксизм, структурный функционализм). Обращаясь к категориям самого Хабермаса, можно сказать, что теория коммуникативного действия стремится удовлетворить запросы всех трех типов «познавательных интересов»: технического (прогнозирование и управление), практического (интерпретация и понимание) и эмансипаторного (критика и высвобождение).

Современные исследователи в своих концепциях стремятся учитывать одновременно объективные факты и субъективные мотивы социального действия, а также новейшие научно-технические достижения и изменения, произошедшие в последние годы в гражданском обществе, в мировых культурах и цивилизациях. При этом приоритет отдается мотивационно-деятельностной компоненте социального действия. Так, активный сторонник концепции постиндустриального общества французский социолог А. Турен вводит в теорию социального действия понятие «социальный субъект», под которым на социальном уровне он понимает социальные движения. П.Л.Бергер считает, что между дюркгеймовской объективной детерминированностью социального действия и веберовской субъективной мотивацией социального действия в сущности нет противоречий. Просто оба эти феномена существуют одновременно, обусловливая и объясняя друг друга: «общество определяет нас, а мы, в свою очередь, определяем общество». По мнению Дж. Александера, социальное действие детерминировано тремя основными составляющими: культурой, индивидуальностью и социальной системой.

Формирование философской концепции детерминизма исходит из представлений античных философов о целостном единстве мира, в основе которого находится первопричина, выступающая абсолютным началом всего многообразия вещей. Последующее развитие концептуальных идей о детерминизме происходило в рамках становления механистической картины мира. Существенным феноменом, выражающим взаимообусловленность явлений материального мира, является детерминация. Она раскрывает конкретный механизм связи взаимодействующих между собой предметов и дает ответ на вопрос, как осуществляется реальный процесс развития и какой из доминирующих факторов определяет его направленность. Сущность социального детерминизма выражает взаимодействие первичных и вторичных структур общества с выявлением их субординационных связей и отношений. Детерминация социального действия носит системный характер и в основаниях своих предопределяется конкретно-историческим типом общественных отношений (формационный аспект), диалектикой взаимосвязи объективных и субъективных факторов (общесоциологический аспект), взаимодействием субъекта с объектом социального действия (социально-философский аспект). Детерминация массового социального действия (социально-организованных групп людей и неформальных движений) носит ситуативный характер и зависит от качественных изменений, происходящих в обществе.

Билет 19. Человек и власть в философии 20 в. Легитимация господства. Дисциплинарные пространства повседневности: от принуждения к признанию и самоконтролю.

Основное, базисное, фундаментальное обоснование легитимации господства получили в трудах немецкого политолога, социолога, юриста М. Вебера. Он первым в двадцатом веке создал научную теорию легитимности, которая не утратила своей актуальности и сейчас, хотя некоторые ее положения в настоящее время переосмысливаются и дополняются.

По мнению М. Вебера, значимость социального порядка, как «степень вероятности фактической ориентации социальных действий индивидов на их представление о правомерности и законности, предъявляемых им требований» составляет содержание понятия «легитимность». С его точки зрения, понятие «легитимность как раз и применяется для характеристики социального порядка, обладающего престижем, в силу которого он диктует индивидам, включенным в него, обязательные требования и устанавливает образец поведения». Это так называемая «эмпирическая» легитимность социального порядка, связанная с его фактической «значимостью» для социального поведения людей (в отличие от нормативной (легальности), характеризующейся его формальным соответствиям законам страны)». Следовательно, по утверждению М. Вебера, различия между властью и господством, как правильно замечает Р. Арон, заключается в том, «что в первом случае приказ не есть законная необходимость, а подчинение - необязательный долг, тогда как во втором случае подчинение основано на признаний приказа теми, кто ему подчиняется».

М. Вебер различает три «чистых» типа легитимного господства в зависимости от трех основных (возможных) «мотивов уступчивости», повиновения. По его мнению «сущность легитимности выражается в том, что все те, кто находится у власти, ожидают полного повиновения их приказам, а те, кто повинуется, что приказ будет иметь тот характер, какой ими, повинующимися, ожидается». Исходя из этих методологических позиций, М. Вебер анализирует типы легитимного господства власти в политической системе общества.

Первый тип - традиционная легитимация, то есть господство на основе традиционного авторитета. Такое господство основано на уважении к традициям, вере в святость и справедливость древних установлений, в то, что власть выражает «дух народа», соответствует его обычаям, отразившимся в качестве стереотипов сознания и поведения. Традиционная легитимация связана с долговременной практикой ее существования в том или ином государстве.

Второй тип - харизматическая легитимация («харизма» в переводе с греческого божественный дар). Под харизмой понимается качество личности, признаваемое необычайным, благодаря которому она оценивается как одаренная сверхъестественными, сверхчеловеческими, или, по меньшей мере, специфическими особыми силами и свойствами, не доступными другим людям. Харизматическое господство основано на вере в личные качества вождя, его особые способности, его исключительное предназначение. Этот тип легитимации не связан с разумом, разумными суждениями и. логическими умозаключениями. Харизматическая легитимность опирается на чувства, это сенсорная по своему характеру легитимность.

Третий тип - рациональная легитимация, то есть господство, основанное на воспринятом умом убеждении в целесообразности и оправданности существующего режима, законов, принятых в данном обществе для руководства им, вере в функциональную компетентность руководителя государства. Здесь в качестве мотива подчинения выступают соображения интереса. При таком типе господства индивиды подчиняются не личности, а установленным законам: им подчиняются и управляемые и управляющие, то есть правовое, рациональное начало - это принцип, лежащий в основе данной легитимации.

Очевидно, что М. Вебер классифицирует типы легитимности, исходя из субъективного отношения людей к существующей в данном обществе власти. Сравнивания вышеназванные типы легитимного господства, М. Вебер замечает, что наибольшей легитимирующей силой обладают харизматический и традиционный типы, но они же и более авторитарны, чем легальный.

Хотелось бы отметить следующее. Во-первых, М. Вебер впервые создал целостную и систематизированную концепцию данного феномена, обратил внимание на его значение в достижение социального порядка и стабильности политического режима. Во-вторых, анализируя данный феномен, он показал, что категория «легитимность» воплощает спектр эмоционально-рациональных отношений к власти от «упования на вождя» до сухого подчинения безличному закону». Однако, как обоснованно отмечает Р. П. Шпакова, рассматривать сегодня легитимность власти только в ключе методологии М. Вебера явно недостаточно. Этой же точки зрения придерживается и М. Доган, говоря, что «веберовская типология непосредственно не отражает взаимосвязи легитимности и демократии», «оказывается в некотором роде анахронизмом... больше не годится для исследования современных режимов, поскольку сегодня немногие из них построены на основе традиционной власти, а харизматический тип становится чрезвычайно редким».

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: