Сциентизм и антисциетнизм. (Сц., Ац.)

Сц. в переводе с лат. – " знание, наука". Сц. и Ац. пред-ют собой две остро конфликтующие ориетации в совр. мире. К сторонникам Сц. относятся те, кто приветствует достижения НТР, модернизацию быть и досуга, кто верит в безграничные возможности Н. Н. оказывается высшей ценностью. Ац. видят сугубо отриц. последствия НТР. Возникли одновременно в 19 в. и провозглашают диаметрално противоположные установки: Сц. приветствуют достижения Н. Ац. испытывают предубежденность против науч. инноваций. Сц. провозглашают знание как наивысшую культурную ценность. Ац. не устают подчеркивать критич. отношение к Н. Сц. видят в Н. ядро всех сфер чел-ой жизни и стремятся к " онаучиванию" всего общ-ва в целом. Только благодаря Н. жизнь м. стать организованной, управляемой и успешной. Ац. считают, то понятие, " науч. знание" не тождественно понятию " истинное знание". Сц. намеренно закрывают глаза на многие острые проблемы, связанные с негативными последствиями всеобщей технократизации. Ац. прибегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития чел-ва, привлекая тем самым большее число своих сторонников. Однако указанные позиции выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной односторонностью. Ориентации Сц. и Ац. носят универсальный хар-р. Иногда эти ориентации носят откровенный и открытый хар-р, но чаще выражаются скрыто. Ац. уверены, что вторжение Н. во все сферы чел-ой жизни делает ее бездуховной, лишенной чел-ого лица и романтики. Возникает неподлинный мир, к-ый сливается со сферой производства. Ац. делают из Н. капитал, представляют ее заменителем морали. Крайний Ац. приводит к требованиям ограничить и затормозить развитие Н. Но в этом случае встает проблема обеспечения потребностей в элементарных и уже привычных благах. Дилемма " Сц. – Ац." предстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Отражает противоречивый характер общественного развития.

Математизация и компьютеризация современной науки.

Одна из важных закономерностей развития Н.-усиление сложности науч. знания, углубление и расширение процессов математизации и компьютеризации Н., к-ые обеспечивают совершенствование форм взаимод-ия в науч. сообщ-ве. Роль мат-ки в развитии познания была осознана довольно давно. Уже в античности была создана геом. Евкл., сформулирована теорема Пифагора и т.п. В Новое время один из основателей экспериментального естествознания Галилей говорил о том, что тот, кто хочет решать вопр. естеств. Н. без пом. мат-ки, ставит неразрешимую задачу, т.к. «книга Всел. написана на языке мат-ки». Кант считал, что учение о природе будет содержать Н. в собственном смысле лишь в той мере, в какой м.б. применена в нем мат-ка. История познания и его совр. уровень служат подтверждением того, что мат-ка стала действенным инструментом познания мира. Она была и остается превосходным методом исслед-ия многообразных явл-ий, вплоть до самых сложных-социальных, духовных. Мат-ие понятия есть не что иное, как особые идеальные формы освоения действ-ти в ее кол-ых хар-ах. Они могут быть получены на основе глубокого изучения явл-ий на кач-ом уровне. Сущ-ть процесса математизации закл. в применении кол-ых понятий и формальных методов мат-ки к кач-ному содержанию частных Н. При этом частные Н. д.б. достаточно развитыми в теоретич. отношении. Именно этим обстоятельством опр-ся возможности математизации данной Н. Чем сложнее явл-ие, тем труднее оно поддается изучению кол-ми методами, точной мат-ой обработке. Так, в совр. аналитической химии сущ-ет более 400 методов кол-го анализа. Однако невозможно математически точно выразить рост сознательности чел-ка, степень развития его умств. способностей, эстетические достоинства худ. произведений и т. п. Применение мат-их методов в Н. и Т. за последнее время значительно расширилось, проникло в ранее недоступные сферы. Эффективность применения этих методов зав-т как от специфики предмета Н., степени ее теорет. зрелости, так и от мат-го аппарата, позволяющего отобразить все более сложные свойства и закономерности кач-но многообразных явлений. Нельзя не заметить, что успехи математизации внушают порой желание «испещрить» свое сочинение цифрами и формулами (нередко без надобности), ч-бы придать ему «солидность и научность». На недопустимость этой псевдонаучной затеи обращал вним. еще Гегель. Считая кол-во лишь одной ступенью развития идеи, он справедливо предупреждал о недопустимости абсолютизации этой одной (хотя и очень важной) ступени, о чрезмерном и необоснованном преувеличении роли и значении формально-мат-ких методов познания. Это хорошо понимают выдающиеся творцы совр. Н. Мат-ие методы надо применять разумно, ч-ы они не «загоняли ученого в клетку» искусственных знаковых систем, не позволяя ему дотянуться до живого, реального материала действительности. Количественно-мат-кие методы д. основываться на конкретном кач-ом, фактическом анализе данного явл-ия, иначе они могут оказаться хотя и модной, но беспочвенной, ничему не соответствующей фикцией. Абстрактные формулы и математ. аппарат не д. заслонять (а тем более вытеснять) реальное содержание изучаемых процессов. Применение мат-ки нельзя превращать в простую игру формул, за к-ой не стоит объективная действительность. Вот почему всякая поспешность в математизации, игнорирование кач-го анализа явл-ий, их тщательного исследования ср-ми и методами конкретных Н., ничего, кроме вреда, принести не могут. Использование мат-их методов без выяснения кач-ой опр-сти изучаемых явлений ничего не дает. Но к-да кач-ая опр-сть выявлена и проанализирована, к-да в данной Н. достаточно четко сформулированы положения, касающиеся специфики ее предметной области, мат-ка становится мощным ср-ом развития этой Н. История познания показывает, что практически в каждой частной Н. на опр-ом этапе ее развития начинается (иногда весьма бурный) процесс математизации. Особенно ярко это проявилось в развитии естественных и технических наук (характерный пример-создание новых «математизированных» разделов теоретической физики). Но этот процесс захватывает и науки социально-гуманитарные-экономическую теорию, историю, социологию, социальную психологию и др., и чем дальше, тем больше. Например, в наст. время психология стоит на пороге нового этапа развития-создания специализированного мат-го аппарата для описания психических явл-ий и связанного с ними поведения человека. В совр. психологии сформировалась и развивается особая науч. дисциплина-мат. психология. Применение кол-ых методов становится все более широким в исторической науке, где благодаря этому достигнуты заметные успехи. Возникла даже особая науч. дисциплина — клиометрия (буквально — измерение истории), в к-ой мат. методы выступают главным, но все-таки вспомогательным ср-ом изучения истории. Успехи математизации и компьютеризации во мн. связаны с совершенствованием содержания самой мат-ки. Совр. мат-ка развивается достаточно бурно, в ней появляются новые понятия, идеи, методы, объекты исследования и т. д., что, однако, не означает «поглощения» ею частных наук. В наст. время одним из основных инструментов математизации НТП становится мат. моделирование. Его сущность и гл. преимущество сост. в замене исходного объекта соответствующей мате. моделью и в дальнейшем ее изучении (экспериментированию с нею) на ЭВМ с помощью вычислительно-логических алгоритмов. Творцы науки убеждены, что роль мат-ки в частных науках будет возрастать по мере их развития.

Наука и нравственность.

На первый взгляд, Н. и Нр. отстоят др. от др. очень далеко. Н. — это совокупность теорет. представлений о мире, ориентированная на выражение в понятиях и мат-их формулах объективных хар-к действ-ти, к-ые не зав-т от сознания. Нр. (мораль), напротив, явл. совокупностью ценностей и норм, регулирующих поведение и сознание людей с т.з. противоположности добра и зла. Нр. строится на чел-их оценках, повелевает действовать опр-ым образом в зав-ти от наших жизненных ориентиров. Напр., тот факт, что газы при нагревании расширяются, не может быть морально оценен.; то, что на все предметы действует на земле закон притяжения, заставляя их падать, это тоже факт, о котором бессмысленно говорить, хороший он или плохой, нравственный или безнравственный. Это просто закон. Однако все обстоит не так просто. Во-первых, Нр. проникает всюду, где встречаются два субъекта и где речь идет об их нуждах и угрозах для них, во-вторых, Н. — дело вполне чел-ое и касается огромного мн-ва чел-их интересов. Чтобы разобраться о взаимод-ии Н. и Нр. условно выделим 3 сферы их взаимод-ия. Первая — соотношение Н. и ученых с применением их открытий в практ. жизни. Вторая — внутринаучная этика, т.е. те нормы, ценности и правила, к-ые регулируют поведение ученых в рамках их собственного сообщ-ва. Третья — некое «срединное поле» между научным и ненаучным в самых разн. обл. Говоря о первой сфере, надо иметь в виду, что ученый — чел-к, к-ый производит и выражает на науч. языке объективное знание о реальности или отдельных ее обл. Известно, что крупные ученые доходят в своей жажде познания до фанатизма. Само по себе знание не несет никакой нравственной хар-ки, но, лишь до того момента, к-да оно, пройдя ряд стадий, не превращается в атомную бомбу, суперкомпьютери т.д. И тогда перед чел-ом-ученым встают, по кр. мере, две серьезные нравственные проблемы: 1. продолжать ли исслед-ие, к-ое может нанести вред людям; 2. брать ли на себя ответственность за использование рез-ов открытий «во зло» — для убийства, безраздельного господства над сознанием и судьбами др. людей. Большинство ученых решают первый вопрос положительно: познающий разум не терпит границ, он стремится преодолеть все препятствия на пути к науч. истине, к знанию о том, как именно устроены мир и чел-к. Ученые продолжают свои эксперименты даже т-да, к-да их поиск оказывается под офиц. запретом. И здесь мы приходим непоср-но ко второму вопросу—о внутринаучной этике. По нему мн. тоже разделяются, и это разделение вызвано реальным противоречием. В одном отношении ученый не м. отвечать за последствия своих исследований, т.к. в большинстве случаев не он принимает кардинальное решение о том, как применить его открытие на практике. Др. ученые, представляющие крыло прикладного знания и работающие непос-но на заказ, могут использовать сформулированные им и законы для создания конкретных аппаратов и приборов, способных создать чел-ву проблемы. С другой стороны, ученый не марионетка, а чел-к с ясным умом и твердой памятью, поэтому он не может не осознавать собственный вклад в изготовление тех или иных предметов и систем, опасных для людей. И вряд ли ученые, участвующие в подобных разработках, не понимают, что они делают. Поэтому, доля ответственности за происходящее в технике, технологии, медицине и других практических областях ложится на плечи ученого. Особенно остро проблемы нравственности науки стоят для ученых, занятых в прикладных областях, а также для тех конструкторов и инженеров, которые призваны воплощать идеи в конкретных технологиях. Ярким примером являются острые дискуссии, развернувшиеся вокруг темы клонирования животных и человека. Итак, первая нравственная установка, необходимая для ученого, это установка на объективность. Объективность — то, что постоянно манит к себе исследователя, заставляет двигаться за собой, тем не менее, неуклонно отдаляясь. Объективность выражается в стремлении быть непредвзятым и видеть изучаемый предмет всесторонне, в целостности. Объективность — другой облик справедливости. Они обе выступают как подлинные добродетели ученого. Однако научные сообщ-ва, нередко сражаются друг с другом, доказывая теоретическую несостоятельность соперника при этом в ход идут отнюдь не моральные средства, такие как напрасные обвинения, ложь, клевета, замалчивание результатов, полученных «противной стороной», игнорирование ее успехов, приписывание ученым иного направления практики подтасовки данных. Все это мешают понимать мир таким, как он есть В связи со всем этим важнейшей добродетелью ученого наряду со стремлением к объективности—справедливости является самокритика, честность (т.е. не утаивание результатов исследования от своих коллег), порядочность (тесно связана с объективностью и честностью; подлинный ученый никогда не станет присваивать себе чужие открытия, недаром самым большим позором плагиат). Третья важная сфера проблем, касающихся науки и нравственности, это проблемы, с одной стороны, взаимодействия науки с сопредельными областями знания, а с другой — взаимодействия теории с экспериментальной областью в самой науке, где совершается выход за пределы теории — в жизнь. О соотношении науки и других форм духовного освоения мира, вернее, о том, как ученые соотносятся в своем сознании с этими формами, можно сказать, что соотношение это не всегда пронизано добротой, благожелательностью и стремлением к взаимопониманию. Нередко ученые, особенно представляющие точные науки, в своем отношении ко всему иному (не научному) нередко бывают высокомерны и чванны, проявляют гордыню Рассуждения строятся примерно так: «Мы — ученые (математики, физики, химики), мы владеем секретами устройства мира, мы мыслим точно, наши открытия приносят весомые плоды в виде головокружительной техники, от которой нынче все зависят, поэтому мы — элита, и никто по своим достоинствам с нами не сравнится». При этом достается не только представителям искусства (этот конфликт когда-то вылился в нашей стране в дискуссию между «физиками и лириками»), но и собратьям-гуманитариям, дисциплины которых расцениваются как «болтовня». Впрочем, действительно талантливым и масштабным ученым подобный порок гордыни не присущ. Многие из них прекрасно осознают и понимают важность для человека не только музыки или изобразительного искусства, но и литературы, истории, философии — всей совокупности гуманитарного знания.

Знание и вера.

Знание претендует на адекватное отражение дейст-ти. Оно воспроизводит объективные закономерные связи реального мира, стремится к отбрасыванию ложной информации, к опоре на факты. Знание делает истину доступной для субъекта посредством док-ва. Оно рассматривается как рез-т познавательной деят-ти. А с глаголом «знать» связывают наличие той или иной информации или совокупность навыков для выполнения той или иной деят-ти. В этом смысле допустимо суждение: «Я знаю, как это делается». Вера в отличие от знания есть сознательное признание чего-либо истинным на основании преобладания субъективной значимости. Вера-это не только основное понятие религии, но и важнейший компонент внутреннего духовного мира чел-ка, психический акт и элемент познавательной деят-ти. Она обнаруживает себя в непосредственном, не требующем доказательства принятии тех или иных положений, норм, суждений за истинные. Как психологический акт вера проявляется в состоянии убежденности и связана с чувством одобрения или неодобрения. Как внутреннее духовное состояние вера требует от чел-ка соблюдения тех принципов и моральных предписаний, в к-ые он верит, напр.: в справедливость, нравственную чистоту, мировой порядок, добро. Понятие веры может полностью совпадать с понятием религии и выступать как религиозная вера, противоположная рациональному знанию. Религиозная вера предполагает не док-во, а откровение. «Верую, потому что абсурдно», -это высказывание Тертуллиана в емкой форме отражает суть религиозной веры. «Слепая» вера ничем не отличается от суеверия. Проблема взаимоотношения знания и веры активно обсуждалась средневековыми схоластами. Вера основывалась на авторитете догматов и традиции. Считалось необходимым познать в свете разума то, что уже принято верой. «Верую, чтобы познать»-гласит лат. изречение, основанное на христианском: «Блажен не видящий, но знающий». Соотношение знания (разума) и веры не может быть решено в пользу одной или другой компоненты. Так же как знание не может заменить веру, так и вера не может заменить знание. При помощи веры нельзя решить проблемы физики, химии, экономики. Однако вера как доинтеллектуальный акт, досознательная связь субъекта с миром предшествовала появлению знания. Она была связана не с понятиями, логикой и разумом, а с воображением, фантазией, чувственно-образным восприятием мира. Если вера покидала сферу религии, а религия-это вера в сверхъестественное, то в составе познавательного процесса она обозначала уверенность в истинности научных выводов, в высказанных гипотезах, являлась могучим стимулом научного творчества. В связи с эти весьма примечательно высказывание А.Эйнштейна, который отмечал, что без веры в познаваемость мира нет никакого естествознания. Мы верим в существование внешнего мира, в трехмерность пространства, необратимость времени, развитие науки. Вера есть бездоказательное признание истинным того или иного явления. Вера как основа саморегуляции. Феномен веры может иметь религиозную, гносеологическую и экзистенциальную окраску. Самосознание каждого человека включает в качестве неотъемлемого компонента экзистенциальную веру в себя, в факт существования окружающего мира, личностно значимых ценностей: дружбы, любви, справедливости, благородства, порядочности и пр. Самосознание всегда присутствует в двух основных модусах: как самопознание и как саморегуляция. Установка «Познай самого себя», которую, согласно легенде, провозгласил дельфийский оракул и которую Сократ сделал основным принципом своей философии, может работать не только как источник нового знания о себе. Она может выступить основой саморегуляции или же ее антипода-самодеструкции. Это подчеркивает, как тесно связаны самопознание и саморегуляция. Зачастую в интроспективном плане самопознание и саморегуляция сливаются в едином феномене-в общении с самим собой. Вместе с тем существуют определенные отличия самопознания и саморегуляции. Если самопознание всегда происходит в состоянии явного сознания, когда включается рефлексия, проясняющая внутреннее состояние, обеспечивающее его «прозрачность», то саморегуляция как раз наоборот. Она совершается перед порогом сознания. Это то «тайное брожение духа», о котором говорил Гегель, противопоставляя его процессу познания. Саморегуляция всегда осуществляется на уровне смутных ощущений, предчувствий, неудовлетворенности собой, внутреннего дискомфорта, т.е. тогда, когда самопознание затруднено. Можно сказать, что заинтересованное в себе самопознание, имея психотерапевтический эффект, и есть частичная саморегуляция. Однако оно не приводит ни к чему новому, а лишь позволяет «разобраться в своем состоянии», «упорядочить переживания», «сориентироваться в себе». Чтобы саморегуляция имела конструктивный эффект, она должна опираться на духовные опоры веры, которые особенно востребуемы в условиях современного нестабильного мира.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: