Анализ различных художественных произведений

Анализ различных художественных произведений

 

Выполнил:

Ученик 9м класса

Павлов Иван

Руководитель:

Никонова Елена Анатольевна

 

 

Оглавление

Предисловие.. 1

Основные правила анализа художественных произведений.. 2

Основные термины и определения.. 2

Определение художественного произведения и три его составляющих.. 2

Особенности описываемого времени.. 3

Замысел автора.. 3

Общие законы, справедливые для любого общественного устройства.. 3

Способы анализа художественных произведений.. 3

Определение особенностей каждой из трёх составляющих конкретного произведения.. 4

Описание персонажей и событий с учетом вышеперечисленных особенностей 5

Определение основной мысли произведения.. 5

Действительный вывод.. 5

Можно ли разбирать художественные произведения «вне времени»? . 5

Почему многие художественные произведения теряют актуальность? . 6

Откуда вообще взялось такое правило: «нельзя анализировать персонажей какого-либо произведения, как реально существовавших людей, их же никогда не существовало в действительности»? . 6

Как связаны между собой замысел автора и его образ жизни? . 7

Анализ двух произведений с учётом всего вышесказанного.. 8

Вступление.. 8

Подробный анализ романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина».. 9

Общая характеристика основных персонажей.. 9

К. Д. Левин (alter ego автора). 9

К. А. Щербацкая (Кити). 10

А. А. Каренин.. 10

А. А. Каренина.. 12

А. К. Вронский.. 13

Д. А. Облонская (Долли). 15

С. А. Облонский (Стива). 15

Описание романа «Анна Каренина» в соответствии с правилами, изложенными выше 17

Введение….. 19

Встреча Анны с Вронским. Описание бала.. 21

Развитие отношений между Анной и Вронским.. 24

Щербацкие за границей.. 36

Левин у себя в деревне. Приезд Сергея Ивановича Кознышёва.. 40

Встреча Левина и Кити. Объяснение.. 52

Разговор Алексея Александровича и Дарьи Александровны.. 54

Окончательное объяснение Левина и Кити.. 56

Роды Анны. Перерождение Каренина.. 61

Свадьба Левина и Кити.. 68

Анна и Вронский за границей.. 69

Семейная жизнь Левина. Смерть Николая.. 71

Каренин после разрыва с женой. Его сближение с графиней Лидией Ивановной. 73

Анна и Вронский в Петербурге. Свидание с сыном. Последствия.. 74

Шестая часть (краткий анализ).. 78

Левин и Кити в Москве. Знакомство Левина с Анной. Роды Кити.. 84

Окончательный разрыв между Анной и Вронским.. 89

Поиски Левина. Окончательный вывод. Завершение….. 91

Выводы.. 96

Заключение.. 98

Список литературы.. 99

Приложения.. 100

Приложение А. Расширенный алгоритм анализа художественного произведения. 100

 

Предисловие.

Точность любой науки определяется,

прежде всего, степенью её познания.

 

Анализ художественных произведений — одна из самых неточных наук на сегодняшний день. Причём, вызвано это отнюдь не недостатком исследований (и исследователей) в данной области. Это вызвано другими причинами, о которых я подробно расскажу ниже. Прежде всего, подобная неточность обусловлена тем, что человек, анализирующий события, описываемые в каком-либо художественном произведении, опирается, прежде всего, на собственное окружение, которое, кстати сказать, мало что способно дать человеку, задумавшему правильно и без ошибок проанализировать что-то. Другими словами, человек, анализирующий события или персонажей, часто судит по себе, а также может составлять характеристику того или иного персонажа оправдывая, прежде всего, свои собственные недостатки. Это приводит к появлению множества различных суждений (ведь все люди разные), ни одно из которых не будет верным. Многое (почти всё) из вышесказанного конечно не совсем понятно, но, думаю, при описании примеров подобного «анализа» всё станет ясно.

Итак, цель данной работы — описать, наконец, точные способы анализа художественных произведений. Для этого я опишу все известные мне способы, а потом проанализирую два произведения (почему два, объясню ниже). Первое произведение — всемирно известный (хотя, мало кому понятный) роман Л. Н. Толстого «Анна Каренина». Второе — повесть Н. М. Карамзина «Бедная Лиза». Самые догадливые, наверное, уже поняли, что это и есть задачи работы.

 

 

Основные правила анализа художественных произведений.

 

Основные термины и определения

 

· Действительный вывод

· Правильность/неправильность общественного устройства

· Искусственные факторы

 

Определение художественного произведения и три его составляющих

 

Прежде чем анализировать что-либо, необходимо чётко уяснить для себя суть предмета анализа. Художественные произведения в этом отношении не являются исключением и перед тем как описывать правила их анализа необходимо дать определение термину «художественное произведение». Я дам несколько вариантов определений с тем, чтобы выбрать наиболее правильный. Сразу скажу, что все нижеперечисленное касается главным образом художественной литературы.

Определение 1: (общепринятое): художественное произведение — изображение чего-либо с помощью текста, написанного с использованием художественного стиля речи (в зависимости от описываемой ситуации, могут использоваться любые другие стили: разговорный, публицистический и т. д.).

Подобное определение недопустимо, так как оно предполагает анализ художественного произведения в исключительно узких рамках, т. е. не затрагивая связанных с описываемыми событиями проблем, в случае, если они не подняты автором непосредственно.

Определение 2: художественное произведение — это результат «совмещения» трёх составляющих: особенностей описываемого времени, замысла автора (вытекает из многих фактов из жизни автора и тесно связан с первой составляющей) и общих законов, справедливых для любого общественного устройства, независимо от времени (пример такого закона: к нежелательным последствиям человека всегда приводят его же собственные отрицательные поступки). Все эти составляющие неразрывно связаны с конечным результатом работы автора, т. е. текстом произведения и рассматривать только текст «отрывая» его от них мы не имеем права!

Это определение — более полное и позволяет описать более или менее точные способы анализа художественных произведений. Но для начала, необходимо подробно описать три составляющих.

 

Особенности описываемого времени

Эта составляющая используется при анализе любого текста достаточно часто. Существует даже правило о том, что «нельзя разбирать текст вне времени». Его необходимо формулировать несколько по-другому: нельзя пытаться совместить время, описываемое в тексте, с настоящим или любым другим временем. Вот почему при анализе художественных произведений, дошедших до нас из прошлого необходимо во всех деталях знать особенности времени, в которое было написано данное произведение (или особенности времени, описываемого в нём).

 

Замысел автора

Он складывается из образа жизни автора, а значит тесно связан со временем, в котором жил автор того или иного произведения. О замысле автора нам могут рассказать факты из его биографии и именно поэтому необходимо знать биографию автора, чтобы сделать правильный (действительный) вывод из произведения.

 

Общие законы, справедливые для любого общественного устройства

Их необходимо знать и понимать, т. к. они являются основой действительного вывода, позволяют художественным произведениям быть актуальными, независимо от времени. Думаю, следующая фраза из «Лекций по русской литературе» В. В. Набокова в достаточной мере поясняет суть этих законов: «Законы общества временны, Толстого же интересуют вечные проблемы. И вот его настоящий нравственный вывод…» (вывод сознательно опускаю, т. к. разберу его во второй части, посвящённой анализу романа «Анна Каренина»). Именно «вечные проблемы» общественного устройства имеют в качестве основы те самые общие законы, а возникновение проблем связано, прежде всего, с неправильностью (иррациональностью) общественного устройства, с их нарушением. Впрочем, более подробно о такой «неправильности» и её причинах я скажу ниже.

 

Действительный вывод

Думаю, фраза о том, что у одного произведения может быть один и только один действительный вывод, не нуждается в пояснениях. Действительный вывод неразрывно связан с основной мыслью произведения. Его необходимо делать на основании всех данных, полученных при анализе произведения. Напоминаю, что он не должен расходиться с тремя составляющими данного произведения.

Вступление

 

Эпиграф к этой части выбран не случайно. Ведь первая мысль о романе «Анна Каренина», анализу которого и посвящена эта часть моего повествования, возникает у Л. Н. Толстого ещё в 1870 году, о чём и свидетельствует данная запись из дневника С. А. Толстой.

Анализ романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» я разобью на две части. В первой части дам общую характеристику персонажам. Во второй части я, попутно описывая факты из биографии Л. Н. Толстого, ссылаясь на предыдущие варианты «Анны Карениной», применяя общие законы и используя особенности описываемого времени, опишу персонажей и «ключевые» события, описываемые Л. Н. Толстым.

В процессе анализа я подниму некоторые проблемы общественного устройства, укажу на их причины и, возможно, опишу пути их решения. Хотя, маловероятно, что такая проблема как, скажем, потеря русским народом своей самобытности вследствие «равнения на Запад», которая имеет огромное количество нежелательных последствий для России, является разрешимой (почему, объясню ниже).

Итак, в этой части я опишу результаты практического применения всего вышесказанного. Первый раздел будет полностью посвящён анализу романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина». Нужно сказать, что большая часть описываемого в первой главе была получена как раз при «разборе» этого романа. Именно поэтому я помещу во втором разделе краткий анализ повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза».

В конце второй части моего повествования я подведу итог, сделав вывод, касающийся, как анализа художественных произведений, так и общественного устройства и связанных с ним проблем.

 

А. А. Каренин

 

«…каждый раз, когда он сталкивался с самою жизнью, он отстранялся от нее. Теперь он испытывал чувство, подобное тому, какое испытал бы человек, спокойно прошедший над пропастью по мосту и вдруг увидавший, что этот мост разобран и что там пучина. Пучина эта была - сама жизнь, мост - та искусственная жизнь, которую прожил Алексей Александрович. Ему в первый раз пришли вопросы о возможности для его жены полюбить кого-нибудь, и он ужаснулся пред этим».

 

«Переноситься мыслью и чувством в другое существо было душевное действие, чуждое Алексею Александровичу. Он считал это душевное действие вредным и опасным фантазерством».

 

«Он, этот умный и тонкий в служебных делах человек, не понимал всего безумия такого отношения к жене. Он не понимал этого, потому что ему было слишком страшно понять свое настоящее положение, и он в душе своей закрыл, запер и запечатал тот ящик, в котором у него находились его чувства к семье, то есть к жене и сыну».

 

«…он не сознавал того, что он сам выдумывал себе в нынешнем году дела, что это было одно из средств не открывать того ящика, где лежали чувства к жене и семье и мысли о них и которые делались тем страшнее, чем дольше они там лежали».

 

Всё вышеперечисленное относится к последствиям измены Анны своему мужу (А. А. Каренин). То как Каренин пытается «уладить» это сложнейшее дело, выдаёт в нём чёрствого, сухого человека. На эту черствость указывает даже описание его рассуждений:

 

«”Итак, - сказал себе Алексей Александрович, - вопросы о ее чувствах и так далее - суть вопросы ее совести, до которой мне не может быть дела. Моя же обязанность ясно определяется. Как глава семьи, я лицо обязанное руководить ею, и потому отчасти лицо ответственное; я должен указать опасность, которую я вижу, предостеречь и даже употребить власть. Я должен ей высказать”».

 

Однако:

 

«…этот с виду самый холодный и рассудительный человек имел одну, противоречившую общему складу его характера, слабость. Алексей Александрович не мог равнодушно слышать и видеть слезы ребенка или женщины. Вид слез приводил его в растерянное состояние, и он терял совершенно способность соображения».

 

То есть, черствость и сухость обусловлены, прежде всего, родом его деятельности:

 

«Всю жизнь свою Алексей Александрович прожил и проработал в сферах служебных…»

 

Но роды Анны, едва не ставшие причиной её смерти переродили Алексея Александровича:

 

«Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал. Он вдруг почувствовал, что то самое, что было источником его страданий, стало источником его духовной радости, то, что казалось неразрешимым, когда он осуждал, упрекал и ненавидел, стало просто и ясно, когда он прощал и любил».

 

Впрочем, более подробно об этом важнейшем («ключевом») событии я расскажу ниже.

А. А. Каренина

 

«…жена одного из важнейших лиц в Петербурге и петербургская grande dame».

 

Её принадлежность к высшему свету способствует развитию в ней многих отрицательных черт, например, способности лгать, не краснея:

 

«…каждый раз, как он начинал говорить с ней, он чувствовал, что тот дух зла и обмана, который владел ею, овладевал и им, и он говорил с ней совсем не то и не тем тоном, каким хотел говорить. Он говорил с ней невольно своим привычным тоном подшучиванья над тем, кто бы так говорил. А в этом тоне нельзя было сказать того, что требовалось сказать ей…»

 

«Но почему она именно сказала про старую фрейлину Вреде, к которой ей нужно было, как и ко многим другим, она не умела бы объяснить, а вместе с тем, как потом оказалось, она, придумывая самые хитрые средства для свидания с Вронским, не могла придумать ничего лучшего».

 

Вот как Л. Н. Толстой характеризует чувства Анны после того, как она вышла (вернее, была выдана) замуж за Алексея Александровича (я привожу выдержку из чернового варианта «Анны Карениной» (с сохранением дореформенного стиля)):

 

 

Все вышеприведённое указывает на то, что Анна, выйдя замуж за Алексея Александровича, не осознавала своего настоящего положения и однажды осознала его (далее текст из последнего варианта «Анны Карениной»):

 

«В Петербурге, только что остановился поезд, и она вышла, первое лицо, обратившее ее внимание, было лицо мужа. " Ах, боже мой! отчего у него стали такие уши? " - подумала она, глядя на его холодную и представительную фигуру и особенно на поразившие ее теперь хрящи ушей, подпиравшие поля круглой шляпы. Увидав ее, он пошел к ней навстречу, сложив губы в привычную ему насмешливую улыбку и прямо глядя на нее большими усталыми глазами. Какое-то неприятное чувство щемило ей сердце, когда она встретила его упорный и усталый взгляд, как будто она ожидала увидеть его другим. В особенности поразило ее чувство недовольства собой, которое она испытала при встрече с ним. Чувство то было давнишнее, знакомое чувство, похожее на состояние притворства, которое она испытывала в отношениях к мужу; но прежде она не замечала этого чувства, теперь она ясно и больно сознала его».

 

Здесь идёт речь о последствиях (для Анны) встречи с Вронским, чувство к которому в корне изменило отношение Анны к окружающей действительности, но, будучи облечённым в недопустимые формы и, находясь в соединении с её неправильными представлениями о жизни (они обусловлены принадлежностью Анны к высшему свету и не идут ни в какое сравнение с представлениями Левина), способствовало, в конечном счёте, тому, что Анна, потеряв нравственную опору, бросилась под поезд. Впрочем, более подробно об этих «формах», причинах их недопустимости и причинах потери нравственной опоры я скажу ниже.

Кстати, на недопустимость форм, в которые Анна и Вронский облекли свои взаимоотношения, указывает следующая выдержка из «Планов и заметок к “Анне Карениной”»:

 

 

То есть то, что Л. Н. Толстой особенно осуждал.

 

А. К. Вронский

 

«Человек, отец которого вылез из ничего пронырством, мать которого бог знает с кем не была в связи...»

 

«Вронский никогда не знал семейной жизни. Мать его была в молодости блестящая светская женщина, имевшая во время замужества, и в особенности после, много романов, известных всему свету. Отца своего он почти не помнил и был воспитан в Пажеском корпусе».

 

«В Москве в первый раз он испытал, после роскошной и грубой петербургской жизни, прелесть сближения со светскою милою и невинною девушкой, которая полюбила его. Ему и в голову не приходило, чтобы могло быть что-нибудь дурное в его отношениях к Кити».

 

«Женитьба для него никогда не представлялась возможностью. Он не только не любил семейной жизни, но в семье, и в особенности в муже, по тому общему взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более - смешное».

 

А вот как Л. Н. Толстой описывает тот «свод правил», которыми Вронский руководствуется:

 

«Правила эти несомненно определяли, - что нужно заплатить шулеру, а портному не нужно, - что лгать не надо мужчинам, но женщинам можно, - что обманывать нельзя никого, но мужа можно, - что нельзя прощать оскорблений и можно оскорблять и т. д. Все эти правила могли быть неразумны, нехороши, но они были несомненны, и, исполняя их, Вронский чувствовал, что он спокоен и может высоко носить голову. Только в самое последнее время, по поводу своих отношений к Анне, Вронский начинал чувствовать, что свод его правил не вполне определял все условия, и в будущем представлялись трудности и сомнения, в которых Вронский уже не находил руководящей нити».

 

Более подробно об этих правилах и о том, почему они были «несомненны» я расскажу в последующих главах.

 

Такие черты характера тут же выдают материалиста, крайне приземлённого человека, впрочем, Вронский не виноват в этом, т. к. из таких людей состояло (состоит и будет состоять) всё «высшее общество», которое Л. Н. Толстой осуждает на протяжении всего своего повествования.

Но, тем не менее, Вронский не лишён положительных качеств. Например, он не может лгать самому себе:

 

«…Вронский же не мог обманывать и мучать себя и в особенности озлобляться. Он со свойственною ему решительностью характера, ничего не объясняя и не оправдываясь, перестал заниматься живописью».

 

«Главная же причина, почему принц был особенно тяжел Вронскому, была та, что он невольно видел в нем себя самого. И то, что он видел в этом зеркале, не льстило его самолюбию. Это был очень глупый, и очень уверенный, и очень здоровый, и очень чистоплотный человек, и больше ничего. Он был джентльмен - это была правда, и Вронский не мог отрицать этого. Он был ровен и неискателен с высшими, был свободен и прост в обращении с равными и был презрительно добродушен с низшими. Вронский сам был таковым и считал это большим достоинством; но в отношении принца он был низший, и это презрительно-добродушное отношение к нему возмущало его».

 

К тому же его чувство к Анне изменило его к лучшему, о чем он и говорит ей:

 

«- Я уже давно оставил эту жизнь, - сказал он, удивляясь перемене выражения ее лица и стараясь проникнуть его значение. - И признаюсь, - сказал он, улыбкой выставляя свои плотные белые зубы, - я в эту неделю как в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь, и мне неприятно было».

Кстати, этого нельзя сказать о самой Анне:

 

«Она была совсем не та, какою он видел ее первое время. И нравственно и физически она изменилась к худшему. Она вся расширела, и в лице ее, в то время как она говорила об актрисе, было злое, искажавшее ее лицо выражение. Он смотрел на нее, как смотрит человек на сорванный им и завядший цветок, в котором он с трудом узнает красоту, за которую он сорвал и погубил его».

 

Д. А. Облонская (Долли)

 

«…мать пяти живых и двух умерших детей…»

«…истощенная, состарившаяся, уже некрасивая женщина и ничем не замечательная, простая, только добрая мать семейства…»

«…имевшая от отца дар смешно рассказывать, заставляла падать от смеха Вареньку, когда она в третий и четвертый раз, все с новыми юмористическими прибавлениями, рассказывала, как она, только что собралась надеть новые бантики для гостя и выходила уж в гостиную, вдруг услыхала грохот колымаги. И кто же в колымаге? - сам Васенька, с шотландскою шапочкой, и с романсами, и с крагами, сидит на сене».

 

От отца она унаследовала не только «дар смешно рассказывать», но и способность трезво рассуждать и умение отличать искреннее, неподдельное от фальшивого:

 

«Правда, сколько она могла запомнить свое впечатление в Петербурге у Карениных, ей не нравился самый дом их; что-то было фальшивое во всем складе их семейного быта».

 

С. А. Облонский (Стива)

 

«Степан Аркадьич был человек правдивый в отношении к себе самому. Он не мог обманывать себя и уверять себя, что он раскаивается в своем поступке. Он не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцатичетырехлетний, красивый, влюбчивый человек, не был влюблен в жену, мать пяти живых и двух умерших детей, бывшую только годом моложе его. Он раскаивался только в том, что не умел лучше скрыть от жены. Но он чувствовал всю тяжесть своего положения и жалел жену, детей и себя. Может быть, он сумел бы лучше скрыть свои грехи от жены, если б ожидал, что это известие так на нее подействует. Ясно он никогда не обдумывал этого вопроса, но смутно ему представлялось, что жена давно догадывается, что он не верен ей, и смотрит на это сквозь пальцы. Ему даже казалось, что она, истощенная, состарившаяся, уже некрасивая женщина и ничем не замечательная, простая, только добрая мать семейства, по чувству справедливости должна быть снисходительна. Оказалось совсем противное».

 

Поясняю, в этом отрывке речь идет об измене Степана Аркадьича и последовавших за ней событиях описываемых Л. Н. Толстым так:

 

«Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супругами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более связаны между собой, чем они, члены семьи и домочадцы Облонских. Жена не выходила из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому, как потерянные; англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел еще вчера со двора, во время обеда; черная кухарка и кучер просили расчета».

 

То как Стива отреагировал на уличение его в этом постыдном поступке:

 

«С ним случилось в эту минуту то, что случается с людьми, когда они неожиданно уличены в чем-нибудь слишком постыдном. Он не сумел приготовить свое лицо к тому положению, в которое он становился перед женой после открытия его вины. Вместо того чтоб оскорбиться, отрекаться, оправдываться, просить прощения, оставаться даже равнодушным - все было бы лучше того, что он сделал! - его лицо совершенно невольно (" рефлексы головного мозга", - подумал Степан Аркадьич, который любил физиологию), совершенно невольно вдруг улыбнулось привычною, доброю и потому глупою улыбкой».

 

…и то, какого мнения был он о своей жене (описано выше), выдаёт в нем в высшей степени безнравственного человека, не имеющего никаких принципов, никакой нравственной опоры (ведёт бессмысленную жизнь) и не признающего никакой морали. На все эти его черты указывает его диалог с Левиным (его я приведу ниже).

Щербацкие за границей.

 

Как я уже сказал, Щербацкие уехали на воды, в Германию. Это было необходимо, чтобы поправить здоровье Кити, изрядно пошатнувшееся после отказа Левину и неудачи с Вронским. Подробно останавливаться на всех событиях, произошедших с Кити на водах, я не буду. Опишу только два важнейших события, составляющих основу того, что происходило с Кити в Германии. Первое событие — знакомство с некой Варенькой. Второе — знакомство с мадам Шталь. Приступим…

 

Итак, приехав на воды в Германию, Кити знакомится с Варенькой. Вот что предшествует этому весьма значительному событию:

 

«Главный же задушевный интерес ее на водах составляли теперь наблюдения и догадки о тех, которых она не знала. По свойству своего характера Кити всегда в людях предполагала все самое прекрасное, и в особенности в тех, кого она не знала. И теперь, делая догадки о том, кто - кто, какие между ними отношения и какие они люди, Кити воображала себе самые удивительные и прекрасные характеры и находила подтверждение в своих наблюдениях.

Из таких лиц в особенности занимала ее одна русская девушка, приехавшая на воды с больною русскою дамой, мадам Шталь, как ее все звали».

И описание размышлений Кити о ней:

 

«Она всегда казалась занятою делом, в котором не могло быть сомнения, и потому, казалось, ничем посторонним не могла интересоваться. Этою противоположностью с собой она особенно привлекла к себе Кити. Кити чувствовала, что в ней, в ее складе жизни, она найдет образец того, чего теперь мучительно искала: интересов жизни, достоинства жизни - вне отвратительных для Кити светских отношений девушки к мужчинам, представлявшихся ей теперь позорною выставкой товара, ожидающего покупателей. Чем больше Кити наблюдала своего неизвестного друга, тем более убеждалась, что эта девушка есть то самое совершенное существо, каким она ее себе представляла, и тем более она желала познакомиться с ней»

Последствия знакомства Кити с Варенькой — очень важный эпизод, поэтому разберу его подробно. Итак, как это часто бывает, Кити, «попав под влияние» Вареньки, стала во всём подражать ей. Подобное стремление обусловлено тем, что Кити считала себя «намного хуже» окружающих (сказались последствия отказа Левину). Она стремилась «стать лучше», считала, что это возможно, если «…забыть себя и любить других…» Однако этому помешало одно важнейшее обстоятельство, суть которого можно сформулировать так: подражая другому, человек никогда не станет лучше, так как мировоззрение другого человека зачастую расходится с его собственным. Стоит заметить, что на Кити оказало огромное влияние знакомство с мадам Шталь. Вот последствия этого знакомства слово в слово:

 

«Сначала княгиня замечала только, что Кити находится под сильным влиянием своего engouement (увлечения — прим. автора), как она называла, к госпоже Шталь и в особенности к Вареньке. Она видела, что Кити не только подражает Вареньке в ее деятельности, но невольно подражает ей в ее манере ходить, говорить и мигать глазами. Но потом княгиня заметила, что в дочери, независимо от этого очарования, совершается какой-то серьезный душевный переворот».

В чем же состоял этот так называемый «душевный переворот»? Попробую ответить. Итак, Кити поняла, что для того, чтобы обрести «спокойствие и достоинство», нужно, повторюсь, «…забыть себя и любить других…», однако ей не удалось этого сделать по причинам, о которых говорилось выше. Толчком к разочарованию было охлаждение Анны Павловны, жены некоего живописца Петрова, приехавшего на воды, лечиться от чахотки. Причина этого охлаждения была следующая:

 

«…она догадывалась в такой вещи, которую она не могла сказать матери, которой она не говорила и себе. Это была одна из тех вещей которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе; так страшно и постыдно ошибиться».

 

Поясню, живописец Петров, с семьёй которого Кити сошлась, начал испытывать к ней симпатию. Поэтому в изменившемся отношении Анны Павловны к Кити нет ничего удивительного. Окончательно же Кити разочаровалась, когда приехал её отец и рассказал подлинную историю мадам Шталь. Вот диалог Кити с отцом:

 

«- Это наша аристократия, князь! - с желанием быть насмешливым сказал московский полковник, который был в претензии на госпожу Шталь за то, что она не была с ним знакома.

- Все такая же, - отвечал князь.

- А вы еще до болезни знали ее, князь, то есть прежде, чем она слегла?

- Да. Она при мне слегла, - сказал князь.

- Говорят, она десять лет не встает.

- Не встает, потому что коротконожка. Она очень дурно сложена.

- Папа, не может быть! - горячо возразила Кити. - Варенька обожает ее. И потом она делает столько добра! У кого хочешь спроси! Ее и Aline Шталь все знают.

- Может быть, - сказал он, пожимая локтем ее руку. - Но лучше, когда делают так, что у кого ни спроси, никто не знает.

Кити замолчала не потому, что ей нечего было говорить; но они и отцу не хотела открыть свои тайные мысли. Однако, странное дело, несмотря на то, что она так готовилась не подчиниться взгляду отца, не дать ему доступа в свою святыню, она почувствовала, что тот божественный образ госпожи Шталь, который она месяц целый носила в душе, безвозвратно исчез, как фигура, составившаяся из брошенного платья, исчезает, когда поймешь, как лежит это платье. Осталась одна коротконогая женщина, которая лежит потому, что дурно сложена, и мучает безответную Вареньку за то, что та не так подвертывает ей плед. И никакими усилиями воображения нельзя уже было возвратить прежнюю мадам Шталь».

 

И это при том, что когда Кити познакомилась с мадам Шталь, она (Кити) была о ней совсем другого мнения:

 

«…Кити в каждом ее движении, в каждом слове, в каждом небесном, как называла Кити, взгляде ее, в особенности во всей истории ее жизни, которую она знала чрез Вареньку, во всем узнавала то, " что было важно" и чего она до сих пор не знала».

 

Последствия разочарования послужили причиной ссоры между Кити и Варенькой. Не буду на ней подробно останавливаться, приведу только наиболее важный аспект этого диалога:

 

«- Поделом за то, что все это было притворство, потому что это все выдуманное, а не от сердца. Какое мне дело было до чужого человека? И вот вышло, что я причиной ссоры и что я делала то, чего меня никто не просил. Оттого что все притворство! притворство! притворство!..»

Это — самое прямое подтверждение того, о чём говорилось выше, невозможности для человека стать лучше, подражая кому-либо. Впрочем, все эти слова Кити произносила в «припадке вспыльчивости». Потом она поняла, что Варенька ни в чём не виновата и помирилась с нею. И в заключение, как бы подводя итог того, что произошло с Кити в Германии, приведу заключительные фразы второй части:

 

«Мир был заключен. Но с приездом отца для Кити изменился весь тот мир, в котором она жила. Она не отреклась от всего того, что узнала, но поняла, что она себя обманывала, думая, что может быть тем, чем хотела быть. Она как будто очнулась; почувствовала всю трудность без притворства и хвастовства удержаться на той высоте, на которую она хотела подняться; кроме того, она почувствовала всю тяжесть этого мира горя, болезней, умирающих, в котором она жила; ей мучительны показались те усилия, которые она употребляла над собой, чтобы любить это, и поскорее захотелось на свежий воздух, в Россию, в Ергушово, куда, как она узнала из письма, переехала уже ее сестра Долли с детьми.

Но любовь ее к Вареньке не ослабела. Прощаясь, Кити упрашивала ее приехать к ним в Россию.

- Я приеду, когда вы выйдете замуж, - сказала Варенька.

- Я никогда не выйду.

- Ну, так я никогда не приеду.

- Ну, так я только для этого выйду замуж. Смотрите ж, помните обещание! - сказала Кити.

Предсказания доктора оправдались. Кити возвратилась домой, в Россию, излеченная. Она не была так беззаботна и весела, как прежде, но она была спокойна, и московские горести ее стали воспоминанием».

 

Разбор второй части завершён, впереди ещё шесть частей. Какие-то эпизоды придется разобрать подробно, какие-то — вскользь, ну а для важнейших — выделить отдельные главы. Так или иначе, я продолжаю, и первое, что я разберу — это повседневная жизнь Левина в деревне. Дело в том, что с ним тоже произошло немало перемен, разочарований, во многом аналогичных тем, что описывались выше. Далее последует анализ рассуждений Каренина, Анны… а, впрочем, не забегаю ли я вперёд? Не лучше ли приступить к раскрытию сути перемен, происходивших с Левиным? Итак, брат Левина, Кознышёв, петербургский учёный, философ, приехал в деревню к Левину, чтобы «…отдохнуть от умственной работы…». И первое, что следует рассмотреть, это столкновение взглядов Кознышёва и Левина на жизнь в деревне…

 

Свадьба Левина и Кити.

Итак, продолжаем… Пятая часть начинается с описания свадьбы Левина и Кити, вне всяких сомнений, важнейшего события в романе. Это событие во многом является поворотным в жизни Левина, о чём и свидетельствуют его многочисленные размышления перед свадьбой. Разберу их подробнее.

 

Итак, свадьбу решили сделать до поста (до него оставалось пять недель), и Левин с нетерпением ждал этого события. Однако, он уже девять лет не был в церкви, а по обычаям того времени, нельзя было венчаться, не исповедавшись. И вот за четыре дня до свадьбы Левин по указанию Стивы отправляется в церковь… Не буду останавливаться на этом подробно. Скажу лишь, что для него «…как для человека неверующего и вместе с тем уважающего верования других людей, присутствие и участие во всяких церковных обрядах было очень тяжело. Теперь, в том чувствительном ко всему, размягченном состоянии духа, в котором он находился, эта необходимость притворяться была Левину не только тяжела, но показалась совершенно невозможна».

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: