Эсхатологические мотивы в поэзии старшего поколения первой волны.

В поэзии эмигрантов приютивший их западный мир предстает как «мачеха», и единственным спасением от его холода и безысходности мыслится смерть.

Ходасевич. В сборнике " Европейская ночь" метафора мира-ночи находит многочисленные инварианты в пейзажах, запахах, интерьерах, сравнениях. Небо становится похоже на эмалированный таз, море делается умывальником, прибой - размыленной пеной (" У моря" ). Мир сужается до аквариума, где трамваи " скользят в ночную гнилость" (" Берлинское" ), мутна луна, мутен блеск асфальта (" С берлинской улицы" ). " Тускнеет в лужах электричество", собаки скребут " обшмыганный гранит", " все высвистано, прособачено" (" Нет, не найду сегодня пищи я..." ). " Под землей" (в берлинской подземке) " пахнет черною карболкой / И провонявшею землей", сверху - " синяя пустыня". " Все каменное", " тяжкий дух сигары" соседствует с " чахлой травой" из стихотворения " Бедные рифмы". От этих конкретных деэстетизированных зарисовок поэт идет к обобщениям: " железный скрежет какофонических миров", мир - " постыдная лужа". Порой обобщения и натуралистические детали соединяются в гиперболизированную метафору:

На глаза все тот же лезет мир, Нестерпимо скучный, как больница, Как пиджак, заношенный до дыр.(" Он не спит, он только забывает..." )

Под стать этому кошмарному миру и его обитатели: " уродики, уродища, уроды", " клубки червей", " блудливые невесты с женихами" (" Дачное" ), " идиотское количество серощетинистых собак" (" Нет, не найду сегодня пищи я..." ), " старик, как тень Аида" (" Под землей" ), причитающий в окне " несчастный дурак", " курносый актер", " небритый старик" - потенциальный самоубийца, мертвец-рабочий (" Окна во двор" ), " румяный хахаль в шапокляке", танцовщицы - " та пожирней, та похудей" (" Звезды" ). Персонажи " Европейской ночи" задыхаются, дрожат, ковыляют, заламывают руки, хихикают, зевают, их одолевает скука.

Столь же беспощаден поэт к себе. В стихотворении " Перед зеркалом" Ходасевич показывает ту метаморфозу, которая произошла с " останкинским мальчиком", романтиком и символистом. Начав стихотворение эпиграфом из высокой " Божественной комедии" Данте (" Земную жизнь пройдя до половины..." ), писатель нарочито снижает рассказ о своей жизни, завершая его признанием в том, что в отличие от великого итальянца заблудился, а Вергилий, ставший проводником Данте, не пришел на помощь русскому поэту. В другом стихотворении (" У моря" ) самохарактеристика еще пессимистичней: " Лежу, ленивая амеба".

Разочарование в мире земном и небесном приводит Ходасевича к новому решению темы смерти. Поэт считает, что это способ уйти от скуки мира: " Счастлив, кто падает вниз головой: / Мир для пего хоть па миг - а иной" (" Было на улице полутемно..." ). В этом же ключе выдержано стихотворение " An Mariechen" (" К Марии" ), где поэт утверждает, что для слабой, бледной девушки было бы лучше сразу погибнуть от руки злодея, чем " перегрузить тяжелой ношей" свой " слабый", свой " короткий век".

Георгий Иванов. решительно, и главное, сознательно переходит в мир иных, сугубо экзистенциальных ценностей. Начинает осознавать трагичность конечности своего существования. В произведениях «гибель поэта неразрывно связана с торжеством».

в стихотворении 1924 г., лирический субъект Иванова, оказавшийся лицом к лицу со смертью, воспринимает видимый мир как «чуждый», отворачиваясь от него как от иллюзии продолжения жизни, заслоняющей истину наступившего конца, произошедшей катастрофы. Знаком отсутствия подлинной жизни оказывается «скука», которая корреспондирует с внутренней опустошенностью лирического субъекта:

Все тот же мир. Но скука входит В пустое сердце, как игла, Не потому, что жизнь проходит, А потому, что жизнь прошла.

Цитата из Баратынского, завершающая стихотворение, акцентирует внимание на мотиве разуверения, отказа от иллюзий:

И хочется сказать - мир чуждый, Исчезни с глаз моих скорей -«Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей! »

Поэт придерживается идеи, что в мире явлений нет ничего достоверного, кроме перспективы конечной гибели всего сущего.

лирический субъект Иванова, оказавшийся лицом к лицу со смертью, воспринимает видимый мир как «чуждый» и отворачивается от него как от иллюзии продолжения жизни, заслоняющей истину наступившего конца. Знаком отсутствия подлинной жизни оказывается «скука», внутренняя опустошенность лирического субъекта.

Тема утраты родины, соотносимая с утратой целого мира, получает развитие в стихотворении «Хорошо, что нет Царя...»: Хорошо, что нет Царя, Хорошо, что нет России, Хорошо, что Бога нет.

И противопоставление этому отрицанию – утверждение чего-то мертвенного, вечного, безжизненного:

Только желтая заря, Только звезды ледяные, Только миллионы лет.

В художественной системе Г. Иванова былая Россия и небытие описываются одними и теми же словами: «снег», «лед», «ночь» («звезды»), которые актуализируют значения мертвенности и опустошенности, холода.

«Некрополь», явившийся в свет накануне смерти автора в 1939 году, стал итоговым произведением В. Ходасевича, в последнее десятилетие жизни поставившего крест на своих стихах, описании биографии А. Пушкина и остановившегося на прозе.

«Некрополь» сложился из очерков, написанных и напечатанных ранее: от «Брюсова» в 1924-1925 до «Горького» в 1936-1937 годах. Почти все очерки были быстрыми откликами на известие о смерти, два очерка — «Муни» и «Гумилев и Блок» - отклики на годовщины к десятилетию смерти. Преднамеренность художественного замысла В. Ходасевича отражает тот факт, что из всех написанных им некрологов, каких было много больше, автор отобрал только девять, превратив их в цикл.

Как пишет В. Ходасевич в предисловии, «Некрополь» - это «воспоминания о некоторых писателях недавнего прошлого». На протяжении всей книги В. Ходасевич неоднократно напоминает: «Я пишу воспоминания». Прошедшее является самым общим предметом повествования, и в нем В. Ходасевича привлекают люди, его современники, друзья, ушедшие из жизни к моменту написания некрологов.

Ретроспекция обеспечивает такой взгляд на события прошлого, при котором оно предстает в завершенном и целостном виде, когда можно говорить о выявлении каких-либо обобщений.

Так как целостность и единство произведения обеспечивается и на внешнем, формальном уровне, и на внутреннем, идейном, то проблема циклизации неизбежно оказывается связанной с тем, какую цель преследовал автор при написании произведения.

О. Ткаченко делает вывод о том, что «Некрополь» - это «эстетически завершенная структура, представляющая собой замкнутое повествование благодаря использованию кольцевой композиции как внутри очерков, так и в объеме всей книги». Целостность структуры, по мнению О. Ткаченко, достигается также с помощью сквозной темы образа смерти, а также единой «системы образов автора» - и мемуариста, и персонажа очерков.

О. Ткаченко полагает, что портреты современников хотя и составляют в сумме образ литературной эпохи, но он не является самоцелью. Глубинная философия произведения - «размышление об уходе в небытие старой русской литературы, которая ассоциировалась у Ходасевича с именем Пушкина, с его эпохой».

Более подробно останавливается на проблеме единства текста «Некрополя» С. Баранов. Прослеживая спаянность текста на внешних уровнях (сквозная нумерация, образ «я», общее предисловие) и внутренних (идея заголовка, хронология), исследователь «выявляет общую установку Ходасевича на вскрытие объективной истины - о личности, о времени, о творчестве, о мире в целом» и на стремление В. Ходасевича «пробудить в читателе понимание личности каждого [персонажа книги]». Исследователь формулирует задачу, стоявшую, по его мнению, перед В. Ходасевичем, как стремление «сказать правду о туманном и лживом времени».

Емко характеризует особенности «Некрополя» Н. Богомолов. Называя текст произведения «отчасти целостным», Н. Богомолов видит его все-таки раздельным и «прерывным». Но его «полюса» объединяются «в сознании автора невидимыми нитями». По мнению литературоведа, суть этих скрытых связей заключается в том, что «именно в своей несхожести эти люди составляют портрет эпохи, именно описанием их биографий очерчивается движение времени, столь неумолимо завершающееся смертью». Центральной идеей В. Ходасевича Н. Богомолов считает мысль о трагическом столкновении человека «не только со смертью, но и с той реальностью, в которую погружены они все, - реальностью власти». Самостоятельные очерки объединяются не только тем, что «в своей несхожести эти люди составляют портрет эпохи», но и обреченностью каждого в «зловещей радиоактивности эпохи».

В «Некрополе» героями являются Нина Петровская, В. Брюсов, Андрей Белый, Муни, Николай Гумилев и А. Блок, М. Гершензон, Ф. Сологуб, С. Есенин, Максим Горький. Именно на них нацелен внимательный и пытливый взгляд В. Ходасевича.

Цель В. Ходасевича «сказать правду» об эпохе и людях воплощается в произведении как наглядная демонстрация того, как проживалась жизнь, воплощаясь в конкретных деталях - разговорах, поступках, стихах, письмах.

16. «Некрополь» В.Ходасевича: приемы циклизации, своеобразие композиционного построения очерков.

«Некрополь», явившийся в свет накануне смерти автора в 1939 году, стал итоговым произведением В. Ходасевича, в последнее десятилетие жизни поставившего крест на своих стихах, описании биографии А. Пушкина и остановившегося на прозе.

«Некрополь» сложился из очерков, написанных и напечатанных ранее: от «Брюсова» в 1924-1925 до «Горького» в 1936-1937 годах. Почти все очерки были быстрыми откликами на известие о смерти, два очерка — «Муни» и «Гумилев и Блок» - отклики на годовщины к десятилетию смерти. Преднамеренность художественного замысла В. Ходасевича отражает тот факт, что из всех написанных им некрологов, каких было много больше, автор отобрал только девять, превратив их в цикл.

Как пишет В. Ходасевич в предисловии, «Некрополь» - это «воспоминания о некоторых писателях недавнего прошлого». На протяжении всей книги В. Ходасевич неоднократно напоминает: «Я пишу воспоминания». Прошедшее является самым общим предметом повествования, и в нем В. Ходасевича привлекают люди, его современники, друзья, ушедшие из жизни к моменту написания некрологов.

Ретроспекция обеспечивает такой взгляд на события прошлого, при котором оно предстает в завершенном и целостном виде, когда можно говорить о выявлении каких-либо обобщений.

Так как целостность и единство произведения обеспечивается и на внешнем, формальном уровне, и на внутреннем, идейном, то проблема циклизации неизбежно оказывается связанной с тем, какую цель преследовал автор при написании произведения.

О. Ткаченко делает вывод о том, что «Некрополь» - это «эстетически завершенная структура, представляющая собой замкнутое повествование благодаря использованию кольцевой композиции как внутри очерков, так и в объеме всей книги». Целостность структуры, по мнению О. Ткаченко, достигается также с помощью сквозной темы образа смерти, а также единой «системы образов автора» - и мемуариста, и персонажа очерков.

О. Ткаченко полагает, что портреты современников хотя и составляют в сумме образ литературной эпохи, но он не является самоцелью. Глубинная философия произведения - «размышление об уходе в небытие старой русской литературы, которая ассоциировалась у Ходасевича с именем Пушкина, с его эпохой».

Более подробно останавливается на проблеме единства текста «Некрополя» С. Баранов. Прослеживая спаянность текста на внешних уровнях (сквозная нумерация, образ «я», общее предисловие) и внутренних (идея заголовка, хронология), исследователь «выявляет общую установку Ходасевича на вскрытие объективной истины - о личности, о времени, о творчестве, о мире в целом» и на стремление В. Ходасевича «пробудить в читателе понимание личности каждого [персонажа книги]». Исследователь формулирует задачу, стоявшую, по его мнению, перед В. Ходасевичем, как стремление «сказать правду о туманном и лживом времени».

Емко характеризует особенности «Некрополя» Н. Богомолов. Называя текст произведения «отчасти целостным», Н. Богомолов видит его все-таки раздельным и «прерывным». Но его «полюса» объединяются «в сознании автора невидимыми нитями». По мнению литературоведа, суть этих скрытых связей заключается в том, что «именно в своей несхожести эти люди составляют портрет эпохи, именно описанием их биографий очерчивается движение времени, столь неумолимо завершающееся смертью». Центральной идеей В. Ходасевича Н. Богомолов считает мысль о трагическом столкновении человека «не только со смертью, но и с той реальностью, в которую погружены они все, - реальностью власти». Самостоятельные очерки объединяются не только тем, что «в своей несхожести эти люди составляют портрет эпохи», но и обреченностью каждого в «зловещей радиоактивности эпохи».

В «Некрополе» героями являются Нина Петровская, В. Брюсов, Андрей Белый, Муни, Николай Гумилев и А. Блок, М. Гершензон, Ф. Сологуб, С. Есенин, Максим Горький. Именно на них нацелен внимательный и пытливый взгляд В. Ходасевича.

Цель В. Ходасевича «сказать правду» об эпохе и людях воплощается в произведении как наглядная демонстрация того, как проживалась жизнь, воплощаясь в конкретных деталях - разговорах, поступках, стихах, письмах.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: