Вторая волна русской эмиграции: пути, причины, судьбы, специфика литературы.

С началом второй мировой войны наступает спад в жизни русского литературного зарубежья: прекращают существование центры культурной жизни, приостановлено издание периодических изданий русской эмиграции в Европе. Перед бывшими российским гражданами встал вопрос: с кем быть?

Большинство эмигрантов не приняло идеологию фашизма и внесло свой вклад в борьбу с ним: Г. Адамович, Вад. Андреев, Г. Газданов, Н. Оцуп, Д. Кнут, Вл. Корвин-Пиотровский, З. Шаховская, Б. Кац, мать Мария. Даже французское антифашистское движение «Сопротивление» обязано своим названием нелегальной газете, издававшейся подпольной группой Б. Вильде.

Рост патриотических настроений в эмигрантской среде в большинстве случаев не означал признания перемен, произошедших в России после 1917 года, хотя ряд эмигрантов (А.Ладинский, Н.Рощин, Л.Любимов) приняли после 1945 года советское подданство. Почти все, кто сочувствовал успехам русского оружия (И.А.Бунин, Б.К.Зайцев, Тэффиидругие), желалипобедыРоссии, анеторжествасталинизма.

В то же время значительное число эмигрантов, особенно из числа бывших военных, перешли на сторону немцев, рассчитывая с их помощью победить большевиков (например, исторический романист и атаман Войска Донского П.Н. Краснов участвует в военных событиях, а Д.С. Мережковский выступил с радио-речью, приветствуя нападение Гитлера на СССР). Судьба русских военных частей вермахта была трагичной: в конце войны они разоружились и попытались сдаться американцам, но большинство их было выдано союзниками командованию Советской Армии (тысячи успели покончить с собой, еще большее число было тут же или позднее расстреляно, а остальные погибли в лагерях).

Вторая мировая война подвела трагический итог в истории первой русской эмиграции. Спасаясь от фашизма, многие русские продолжили эмигрантский путь в Америку, положив начало феномену повторной эмиграции; к нему относятся и переселенцы, которые по мере наступления Красной Армии покидали Китай, расселяясь в широком ареале – от Австралии до ЮжнойАмерики.

Одновременно возникает и вторая волна эмиграции – беженцы и перемещенные лица, которая принесла новые, яркие имена в пределы русского зарубежья.

Состав:

В отличие от первой, вторая волна эмиграции (1941 – 1965 годы) не имела столь массового характера. К концу войны в пределах третьего рейха находилось несколько миллионов «остарбайтер» (восточных рабочих) и около 700 тысяч военнопленных. В течение 1945 года 5, 5 миллионов человек было репатриировано. Но за «железным занавесом» осталось свыше миллиона человек.

Значительно менее представительным был и состав литературной эмиграции: почти не было известных на родине писателей и поэтов (Р.В.Иванов- Разумник, Р.Акульшин, Г.Глинка). Вторую литературную эмиграцию составили люди, лишь пробовавшие свои силы в художественном творчестве или вообще ранее литературой не занимавшиеся: О.Анстей, И.Елагин, С.Максимов, В.Марков, Н.Моршен, В.Нарциссов, Н.Нароков, Л.Ржевский, Ю.Трубецкой, Б.Ширяев, В.Юрасов – и вступившие в активную литературную деятельность после второй мировой войны ранее проживавшие в эмиграции Ю.Иваск и И.Чиннов.

Пути и причина:

Со второй волной СССР покидают военнопленные, перемещенные лица – граждане, угнанные немцами на работы в Германию.Это были граждане Прибалтийских республик, не желавшие признавать советскую власть; военнопленные, справедливо опасавшиеся возвращения домой; молодые люди, вывезенные с оккупированных фашистами территорий в Германию в качестве дешевой рабочей силы; наконец, это были люди сознательно вставшие на путь борьбы с советским тоталитаризмом. Все представители второй эмиграции прошли лагеря для перемещенных лиц (displacedpersons – ди-пи). Поэтому первый период новоэмигрантской литературы связан с лагерными устными газетами, гектографированными изданиями. Положение существенно изменилось после окончания второй мировой войны. В Германии возникают новые центры литературы русского зарубежья – Мюнхен и Франкфурт-на-Майне, где возникли новые периодические издания, публиковавшие художественные произведения писателей второй эмиграции: «Посев», «Грани», «Явь и быль», «Литературный современник», «Мосты», «Голос народа».

Местом встречи первой и второй волн эмиграции стал Париж, который утрачивает значение лидирующего центра русской литературной жизни. Своеобразным смотром литературных сил стал вышедший в 1947 году альманах «Орион», в основе отбора материала для публикации лежала идея преемственности в развитии литературы эмиграции.

Отношения с представителями первой волны эмиграции:

В то же время между представителями первой и второй волн явно ощутима отчужденность. Новые литераторы-эмигранты принесли с собой страшный человеческий опыт жизни в тоталитарной стране; почти у всех за плечами были пережитые репрессии: аресты, заключения в тюрьмы и лагеря, ссылки или жизнь на полулегальном положении (даже в эмиграции они чувствовали «руку Москвы», недаром многие из них взяли псевдонимы). Это не могло не наложить отпечаток на их отношение к родине, в которой они уже не видели «утраченный рай».

Разногласия возникают и по эстетическим причинам. Вторая волна эмиграции – это, в основном, молодые люди, родившиеся после революции и воспитанные на образцах советской литературы. Недаром многие, писавшие олитературе«ди-пи», указывали на «опасность обличительства и отражательства», т.е. соцреализма наоборот. Это и стало поводом для неприятия новоэмигрантсткой литературы первой волной, воспитанной на классической литературной традиции.

Однако постепенно разногласия сглаживаются; творческая активность писателей первой эмиграции стала побудительным мотивом для привлечения их к сотрудничеству во вновь созданных в Германии русских периодических изданиях.

С 1949 года начинается отток второй литературной эмиграции из Германии в США: многие литераторы в 1960 – 1970-х годах приняли американское гражданство, стали профессорами славистики в американских университетах. В связи с этим возросло значение газеты «Новое русское слово» (издается с 1922 года) и«Нового журнала» (издается с 1942 года), продолжающего традиции парижских довоенных «Современных записок». Особое значение для литературы второй эмиграции имела деятельность американского Издательства имени Чехова: за 4 года деятельности оно выпустило 178 книг 129 авторов и 7 антологий.

Специфика литературы:

Писатели второй волны, безусловно, внесли свежую струю в слабеющую литературу русского зарубежья. Особый жизненный опыт писателей в немалой степени определил жанрово-содержательные особенности эпики. Проза второй волны приносит свой устойчивый круг проблематики: сталинские лагеря, невиданная по своей жестокости Вторая мировая война, мучительный выбор между коммунистической властью и врагами России, немецкий плен. Показательна в этом отношении лагерная проза («Соловецкие острова» Г. Андреева, «Соловецкие фактории» М. Розанова, «Неугасимая лампада» Б. Ширяева) и «идеологические романы» («Мнимые величины» Н. Нарокова, «Предатель» Р. Редлиха, «Кресты и перекрестки» Б. Филиппова, «Две строчки времени» Л. Ржевского), пронизанные идеями развенчания философии и практики зла, насилия, тоталитаризма и утверждения философии свободы. В какой-то степени здесь был закодирован«соцреализм наоборот», со всеми его схемами, типажом «положительного героя», понятиями социального «добра» и «зла», только идейно обращенными против идеологических ценностей коммунизма. Наиболее цельная книга Ширяева " Неугасимая лампада" (Нью-Йорк, 1954; в России издана в 1991: М.: " Столица" ) о Соловках от Петра Первого до советского концлагеря. Выразительные портреты соловецких узников (от уголовной шпаны до иерархов церкви) чередуются с легендами и преданиями. Само название книги идет от легенды о Схимнике, со смертью которого не погасла Неугасимая лампада Духа. В финале автор выражал твердую уверенность, что " через Смерть к Жизни - тайна Преображения".

В эмигрантской поэзии 1940–1950-х преобладает политическая тематика: Елагин пишет Политические фельетоны в стихах, антитоталитарные стихи.. Основными «узлами» своего творчества он называл гражданственность, беженскую и лагерную темы, ужас перед машинной цивилизацией, урбанистическую фантастику. По социальной заостренности, политическому и гражданскому пафосу стихи Елагина оказывались ближе советской поэзии военного времени, нежели «парижской ноте».

Проза и поэзия второй волны эмиграции не только открывали глубинные пласты, ранее не известные сферы русской действительности («жизнь советскую-соловецкую», «концлагерный социализм»), но и давали новый извод русской идеи, новый поворот в судьбе русского человека в ХХ веке. Ведется поиск соответствующих жанрово-стилевых, повествовательных форм для выражения новых нравственно-философских, культурных, психологических, эстетических проблем. Поэтика во многом определяется «расколотым сознанием» ее творцов, постоянно носящих в себе трагические коллизии «тогда» и «теперь», «там» и «здесь».Жажда синтеза, гармонии поверхностного и глубинного вызывает к жизни новое эпическое формообразование, «синтетическая» природа которого ощущается в каждом «осколке».

Долг творца представители второй волны эмиграции видели в развитии свободной мысли, свободного слова, свободного творчества.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: