Словарь Насти накопленный к 1 году 2 месяцам

Возраст	Слово	Пояснения
5 месяцев	Да-да-да
	Дэ-да
7 месяцев	Мама
	Катя	Любимая кукла
	Капа, Капка	Кличка собаки
9 месяцев	Папа
	Кот
	Кышшш	Прогоняет Капу
9, 5 месяцев	Бу	Что-то упало
	Каач	Качаться на качели, качели
10 месяцев	Бабу-у	Бабуля
	Дядя
	Ё-ё	Ёлочка
	Гои	гори
11 месяцев	Баб	Бабочка
	Япа, Япка	Яна
	Во-о	Волк
	Мя-я	Мяч
	Топ-топ	Ходит
	Пай	Хорошая, и гладит по голове
	Бай-бай	Спать
11 месяцев	Тапка	Тапки
	Така-така-така-така	Говорит очень быстро и улыба ется ­
11, 5 месяцев	Яба	Яблоко
	Папатя	Палка
	Ми-и	Мишка
	Бада-бада	Бадается
	Ю-ю	Юра
	Деть	Дети
	Котя	Костя
1 год	Тета	Тетя
	Гысь	Грейси (кличка собаки)
	Та-та-та	Просит вкл. музыку
	Ням-ням	Просит есть
	Дем	Идем
	Гап-гап	Собачий лай
	Мяу	Тоненьким голоском
	Му-у	Корова
	Ку-ку	Прячется
	Ка-ка	Горшок
1 год 1 мес.	Гудь	Просит мамино молоко
	Попа
	Будь муй	Буду смотреть мультики
	Дай
	Пить
	Дом
	Маня	Кукла — подруга куклы Кати
	Сяпка	Шапка
	Ия	Ослик Иа
	Тыка-тыка-тыка-тыка
1 год 2 мес.	Да	Соглашается и утвердительно
		кивает головой
	Сё	Всё

К одному году словарный запас Насти составил около соро­ка слов. Это показатель очень хорошего речевого развития. Де­вочка очень эмоциональная: под музыку танцует, живо, очень выразительно смеется, любит кататься на качелях. Кстати, ее мама заметила, что Настя хорошо запоминает новые слова, дет­ские стихи, когда качается на качелях. Родители другой зна­комой девочки также заметили, что ребенок лучше усваивает слова, качаясь на качелях. Качели — великолепный тренажер, развивающий функции мозжечка. Но о роли мозжечка в разви­тии ребенка речь пойдет впереди. Сейчас же вернемся к нашей повседневной практике.

Чаще всего в наш неврологический центр «Прогноз» обра­щаются по поводу задержки речевого развития. К нам прихо­дят родители с детьми двух, трех, четырех лет — и даже стар­ше, — которые вообще не говорят, либо говорят очень мало и очень плохо. Когда мы обследуем таких детей, то находим по­мимо речевых массу неврологических проблем. Эти дети, как правило, появлялись на свет непросто, была гипоксия во время беременности или во время родов. Раннее развитие таких де­тей шло со значительными задержками: они поздно садились, начинали ходить, у них были проблемы с мышечным тонусом, они вяло сосали материнскую грудь или не брали ее вообще...

При обследовании у абсолютного большинства детей выяв­лялись нарушения кровотока в главных артериях и особенно — венах головы и шеи. У многих детей оказывались увеличены желудочки мозга (свидетельство повышенного внутричереп­ного давления либо частичной атрофии тканей мозга при кро­воизлияниях в желудочковые сплетения), часто определялись кисты в различных областях мозга.

Результаты комплексного обследования детей с задержка­ми речевого развития свидетельствуют: у абсолютного боль­шинства есть достаточно выраженные неврологические анома­лии после родовых травм и гипоксии, возникавшей во время беременности и родов. Неврологически здоровыми их назвать нельзя. Мы всегда рассматривали алалию и другие речевые на­рушения как симптомы проблем в родах, но никак не «чистые» речевые нарушения. Когда проводилось необходимое лечение исходя из общих неврологических проблем детей, их состояние улучшалось вплоть до выздоровления — и так в абсолютном большинстве случаев. Детей с такого рода проблемами чере; наш центр прошло несколько тысяч. Причем, если родители точно выполняли рекомендации и назначения врачей, улучше­ние было значительным.

В западной литературе нет диагноза «алалия». Раньше, как уже говорилось, это нарушение развития речи за рубежом обоз­начали как «афазия развития», «дисфазия развития», в совре­менных источниках называют «специфическим нарушением языка». Это нарушение, по данным западных источников, по­ражает около 6% детей, причем четверть из них тяжело. Маль­чики страдают в два раза чаще девочек, также обычно страдают оба близнеца из монозиготных пар.

Маленький ребенок поздно начал говорить — это задержка развития речи. Нормально развивающийся ребенок прилагает много усилий к общению, он задает так много вопросов, что порой надоедает родителям. Дети, которые не задают вопросов или не говорят без конца родителям, чего они хотят, должны вызывать тревогу.

Дети с задержкой развития речи порой не говорят до двух- трех лет. В три года они могут заговорить, но с плохой артику­ляцией. По мере роста и взросления они будут изо всех сил ста­раться осваивать новые слова, поддерживать беседу и произ­носить звуки понятно и разборчиво, но даже в школьные годы следы речевых проблем останутся как трудности в овладении чтением и письмом.

 

 

Глава 2

КОГДА МОЗГ НЕ СЛЫШИТ УШИ

 

Большинство детей на приеме у отоларинголога (врача, известного еще как «ухо-горло-нос») демонстрируют хоро­ший слух. Тем не менее родители часто сомневаются, хорошо ли слышит их ребенок, поскольку в шумной обстановке — в детском саду, где все дети одновременно разговаривают, в толпе или при включенном телевизоре, магнитофоне — дети плохо воспринимают речевую информацию. Также родите­ли жалуются, что их дети плохо понимают быструю или кос­ноязычную речь, речь, где много новых, длинных и сложных слов.

Особенно часто проблемы со слухом возникают, когда ре­бенок идет в школу, где скорость речевой информации резко возрастает, требуется усваивать много новых и сложных слов, а шумовой фон всегда очень высок. Типичная жалоба родите­лей: сидел на уроке, но не слышал, что говорил учитель.

Около десяти лет назад мы начали использовать в своей практической работе методику слуховых вызванных потенци­алов. Механизм следующий: слуховые сигналы, полученные ребенком через наушники, вызывают реакцию мозга (потен­циал). Компьютер обрабатывает множество этих потенциалов и выдает достоверную картину реакции мозговых структур на слуховые сигналы. Первоначально мы предполагали, что у многих детей со школьными проблемами обнаружим сниже­ние слуха. Однако абсолютное большинство детей (из тех, чьи родители жаловались на плохое понимание учителя! ) имели, по данным методики, нормальный слух.

 

Давайте предпримем экскурс в анатомию и физиологию слуха, чтобы как-то разобраться в этой проблеме. Звук пере­дается по воздуху путем его сжатия и разрежения. Звуковые волны, улавливаемые ухом, преображаются в нем в элект­рические импульсы. Попадая в наружное ухо, звук проходит через ушной канал к барабанной перепонке. Он вызывает ко­лебания барабанной перепонки, которая сообщает движение тонким косточкам в среднем ухе. Из среднего уха звук пере­дается во внутреннее ухо, где волосковые клетки (эти клетки имеют волоски разной длины, каждый из которых изгибается в ответ на определенную частоту звука) преображают звук в электрические импульсы, идущие по слуховому нерву к моз­гу. Путь этих электрических импульсов сложен, он включает в себя несколько важных промежуточных центров переработки звуков, которые чрезвычайно важны для восприятия звуков речи. Если какая-либо часть этого пути не функционирует, то слух нарушается. Нарушение слуха может быть временным или постоянным.

Существует четыре типа нарушения слуха:

1. Проводниковое. Этот тип нарушения возникает из-за пов­реждения, заболевания или неправильного формирования наружного и среднего уха. Отит среднего уха, часто встречаю­щийся у детей, — это воспалительное заболевание уха, которое вызывает проводниковое нарушение слуха. Когда имеется про­водниковая потеря слуха, ребенок слышит слабый, приглушен­ный звук. Этот тип потери слуха может быть временным или постоянным.

2. Нейросенсорное. Повреждение или неправильное разви­тие внутреннего уха (улитки) или слухового нерва вызывает нейросенсорную потерю слуха. Звуки искажаются или пропус­каются. Нейросенсорная потеря слуха обычно бывает постоян­ной.

3. Смешанное. Комбинация проводниковой и нейросенсор- ной потери слуха.

4. Центральное. Центральная потеря слуха возникает в ре­зультате повреждения слуховых центров мозга, которые иска­женно и не в полном объеме воспринимают слуховые сигналы. Ребенок с таким повреждением слышит, но не все понимает в услышанной речи.

Итак, начав заниматься слуховыми вызванными потенциа­лами, мы не получили простого ответа, почему возникает нару­шение восприятия речи ребенком. Ухо слышало звук. Неболь­шое снижение слуха из-за частых отитов мы встречаем нередко, но заболевание обычно хорошо пролечено отоларингологом и не дает какого-либо серьезного снижения восприятия речи.

Зато мы увидели другие существенные изменения на кар­тинке, которую рисовал компьютер после применения методи­ки слуховых вызванных потенциалов (ВП). (Картинка вызван­ных потенциалов показывает прохождение слуховых нервных импульсов по большей части нервного пути от уха до мозга, причем как слева, так и справа.) Проведя многие тысячи таки исследований у разных детей с самой разнообразной патологи ей, в том числе и имеющих речевые и «школьные» проблем мы очень редко получали нормальные картинки слуховых вы званных потенциалов.

Слуховые вызванные потенциалы называют еще ствол выми, потому что основная часть звукового пути проходит п стволу мозга. Ствол мозга — эта переходная часть от спинно мозга, который находится в позвоночнике и управляет мышеч ной системой всего организма, непосредственно к структура головного мозга. Если представить головной мозг как «шляпк гриба», то ствол мозга — это его ножка.

Ребенок рождается «стволовым» существом. Другие час мозга еще не созрели, но ствол обеспечивает ребенку все необх димое для начального жизнеобеспечения и развития. Что кас ется слуха, то ствол играет важнейшую роль в его обеспечени; Ствол мозга сортирует «кусочки» информации по тону и тембр или по качеству «кусочков», сохраняет эти звуки и различает н~ боры звуков, которые не несут информации сами по себе.

На картинке слуховых вызванных потенциалов мы види слева и справа по шесть основных потенциалов, которые в глядят как ярко выраженные пики. Первый и второй пики от ражают вызванные потенциалы от волосковых клеток и клет ядра зрительного нерва, третий же пик отражает потенциал сг верхнего оливарного комплекса. Оливарный комплекс оцен; вает слух по расстоянию: «далеко-близко». Он «вычисляет что источник громкого звука находится ближе. Оливарн комплекс также проводит упорядочивание слуховой инфо мации по времени и объединяет информацию, полученную каждого уха. Четвертый и пятый потенциалы отражают реа цию другой важной стволовой структуры — нижних бугорк четверохолмия.

Мне недавно попалась весьма любопытная научная статья, которой обсуждался вопрос: какая структура мозга является человека наиболее важной? Авторы утверждали, что наибол значимой структурой в мозге следует считать нижние бугор четверохолмия ствола мозга. В этой структуре происходит к иболее активный обмен веществ (кислорода и глюкозы), о первой созревает (начинает созревать на 25-й неделе береме ности и к моменту рождения полностью функционирует), иболее богата кровеносными сосудами.

Впервые исследовав кровоток у животных в различных структурах мозга, ученые обнаружили, что кровоток в нижних бугорках четверохолмия намного превосходит кровоток в дру­гих областях мозга. Вначале предположили, что это ошибка эксперимента, но повторение подтвердило полученные резуль­таты. Исследования с помощью радиоизотопов у человека дало аналогичную картину.

Нижние бугорки четверохолмия являются важнейшим пер­вичным слуховым центром. Они обрабатывают и передают звуковые частотные характеристики (в том числе и речевые), интенсивность звука, оценивают локализацию звука в пространстве Значение нижних бугорков подтверждается коли­чеством нервных клеток: так, если в ядре слухового нерва 8800 нейронов, то в нижних бугорках — 392 ООО.

Повреждение нижних бугорков четверохолмия из-за недо­статка кислорода происходит во время тяжелых родов. Даже кратковременная, в несколько минут, асфиксия (полное от­сутствие кислорода) во время родов может привести к тяжелым последствиям — например, аутизму у детей. Синдром дефици­та внимания, трудности в обучении связывают с умеренными формами гипоксии во время родов (например, накладывание скобы на пуповину сразу после родов, до первого дыхания но­ворожденного).

Одной из основных функций нижних бугорков четверохол­мия является «сторожевая», то есть прослушивание окружа­ющих шумов до включения внимания. Здесь осуществляется «контроль» звуков и шорохов в пространстве: если выявляют­ся «опасные» звуки, весь мозг начинает реагировать на опас­ность.

У детей с синдромом дефицита внимания нередко оказы­ваются повреждены нижние бугорки четверохолмия, поэтому они имеют недостаточное слуховое внимание и слабые ориен­тировочные реакции.

От нижних бугорков четверохолмия среднего мозга слухо­вые импульсы передаются к таламусу, в медиальные коленча­тые тела и затем к первичной слуховой коре в височной облас­ти — конечному пункту слухового пути. Мы можем наблюдать на картинке стволовых ВП шестой пик, который отражает ре­акцию медиального коленчатого тела таламуса. Таламус — это основной узел, центр, куда сходится вся сенсорная информация от различных рецепторов. Эта информация здесь оценивается и фильтруется — дальше проходит только важная часть ее, обходимая в данный момент. В этом слуховом центре окол 500 ООО нервных клеток, что подтверждает его значение восприятия звука.

Сейчас ученые проводят много исследований по выяс? нию роли медиального коленчатого тела в развитии дисле сии (нарушению при обучении чтению) и других расстройст речи и языка. В этой структуре есть большие клетки, которь быстро обрабатывают слуховые импульсы. Рядом со слух вым центром находится аналогичный центр для зрительнь импульсов — латеральное коленчатое тело. Как показыва? исследования, скорость работы слухового центра связана расшифровкой фонем, а скорость работы зрительного це* ра — со способностью к письменной орфографии. Вероятн согласованная работа этих центров помогает быстро чита: Но у людей с дислексией имеются выраженные нарушения обоих этих центрах.

Итак, какую информацию дают врачу слуховые вызваннь потенциалы ребенка? Каждый потенциал, каждая реакция здорового ребенка проявляется через строго определенн: время после слухового сигнала. Таким образом, у ребенка нарушениями восприятия речи мы можем увидеть, где имев но произошла задержка, замедление прохождения слуховог импульса, то есть — где в стволе мозга нарушен участок пут затрудняющий нормальное движение импульса. У детей с рН чевой патологией и «школьными проблемами» мы постоян: - находим эти нарушения, причем тяжесть нарушений соотве ствует величине задержке прохождения слухового сигнала, картинке некоторые слуховые потенциалы при этом деформ: руются, резко уменьшаются в размерах.

Слуховые вызванные потенциалы — великолепный инстр) мент для диагностики нарушений ствола. Мало того, что эт метод помогает в постановке диагноза — он позволяет объез тивно оценить качество лечения. Очень жаль, что этот мет: распространен крайне недостаточно и большинство враче® неврологов не знакомы с ним.

 

Глава 3

ВСЕ МЫ РОДОМ ИЗ РОДОВ, ИЛИ КОНЦЕПЦИЯ РОДОВОЙ ТРАВМЫ

А. Ю. РАТНЕРА

 

Я специально так много говорю о стволе мозга, чтобы под­вести вас к пониманию проблемы родового травматизма, недо­статка кислорода (гипоксии) и нарушениям кровообращения во время родов. Никто не скажет лучше о концепции родово­го травматизма, чем ее автор, профессор кафедры детской не­врологии Казанского института усовершенствования врачей Александр Юрьевич Ратнер.

Александр Юрьевич много раз приезжал в Петербург с лек­циями, всегда останавливаясь в моем доме. Вечерами мы долго беседовали, и беседы эти сохранились в памяти. Свое послед­нее интервью А. Ю. Ратнер дал журналисту Наталье Карнаух, работавшей в нашем центре «Прогноз» и готовившей научные сборники по детской неврологии, и я бережно храню магнито­фонную кассету с этой записью. Вот отрывки из интервью

Бывает, что научному работнику в жизни повезет. Мои друзья не­врологи, московские и ленинградские, считают, что мне просто по­везло, и я с ними согласен: натолкнулся сначала на одну необычную проблему, потом на вторую, потом на третью... И некоторые из них оказались не совсем банальными и — совсем не банальными.

Молодость была связана с проблемами, которые за рубежом не изучались или почти не изучались. Это редко бывает, чтобы что-то такое не изучалось за рубежом и сначала изучалось у нас. Речь шла о проблеме шейного остеохондроза у взрослых. То, что сейчас ока­залось самой распространенной болезнью человечества. Это сейчас каждая домохозяйка знает, что есть какой-то хондроз, от которого все страдают.

Первая моя книжка называлась «Шейная мигрень», речь в ней шла о мозговых нарушениях у обладателей шейного остеохондроза. Мне повезло, она оказалась первой в литературе, посвященной шейно­му остеохондрозу... Удалось обнаружить, что множество вариантов головных болей, головокружения, нарушения зрения, слуха, даже сердечные нарушения, подскоки артериального давления и многие- многие другие беды связаны с так называемым остеохондрозом по­звоночника. А потом в 33 года я стал доктором наук, что, в общем, непри­вычно для клинической медицины, и получил предложение основать кафедру детской неврологии. И я решил не отказываться. Попро­бовал, поехал в Москву на месяц, чтобы перенять их опыт детской неврологии. И через месяц понял, что я самый счастливый человек, мне в руки дали то, что нужно было делать...

Потому что это было страшно и грустно. Эти клиники в Моск­ве — их было две-три, они были в ужасном положении, в ужасном помещении.

И главное, что они были, так сказать, малоперспективны. Они не использовали того, что во взрослой классической неврологии есть.

А отсюда комплекс суррогатных, с точки зрения казанцев, диа­гнозов ДЦП.

Таких детей миллионы. А «детский» — только за то, что ребенок, «церебральный» — за то, что мозговой, паралич — ясно... На самом деле у многих таких детей нет никакого паралича, нет ничего цереб­рального...

Есть такое понятие «топическая диагностика», от слова «топика», то есть «локализация». И я считал, весь мир считает, что в невроло­гии без топики нельзя. А в детской неврологии — можно?

С самого начала мы избрали ключ — все начинается с детства. Пом­ните, Сент-Экзюпери: все мы родом из детства... Мы это переиначи­ли на свой медицинский смысл и решили применить к новорожден­ным. Первое, что я сделал, разрушил все эти вековые представления о принципах осмотра новорожденных и решил взять на вооружение все то лучшее, что есть в классической неврологии взрослых. Если ручка не двигается — парез ручки, если ножка не двигается — значит, что-то с ножкой. Причем, должны сказать где, какое, что сломали?.. Оказалось в процессе родов.

Треть всех новорожденных получает родовые травмы, большие или маленькие, средние и легкие. Но легкие — это когда у соседа...

...В результате появилась книга, которой я тоже горжусь, «Поздние осложнения родовых повреждений нервной системы». Об этом никто не писал, просто в голову никому не могло прийти, что кроме грубых существуют легкие повреждения. Они проходят незаметно, вполне безнаказанно. А потом в школьном возрасте появляются головные бо­ли, головокружения, нарушения зрения, нарушения слуха. Там описана школьная близорукость. Ее можно лечить консервативно, и дети сни­мают очки. Дальше шейный остеохондроз, плоскостопие — это наши пациенты, эту тему можно продолжать до бесконечности... Тут что ни тема, то совершенно новые вещи, совершенно новые перспективы.

А. Ю. Ратнер первым в детской неврологии обратил внима­ние на нарушения работы ствола мозга. В его клинике изучали миатонический синдром — очень низкий мышечный тонус у новорожденных и детей грудного возраста, возникающий из-за стволовых нарушений в родах.

Родителям следует знать: у детей с миатоническим синдро­мом сразу после рождения заметен низкий мышечный тонус, они лежат «в позе лягушки». Из-за низкого мышечного тонуса дети долго не могут держать головку, самостоятельно садиться, поздно начинают ходить. Если сразу не назначено адекватное лечение, задерживается развитие двигательных навыков, и в конце концов возникают нарушения в работе опорно-двига- тельного аппарата.

Как правило, ребенок после рождения находится в состоя­нии повышенного мышечного тонуса, его ручки и ножки пос­тоянно напряжены. Мышечный тонус постепенно ослабевает, и в возрасте около трех месяцев остается только в ножных мышцах. Если ребенок в течение длительного времени пыта­ется «встать на цыпочки», когда его ставят на ножки, это повод обратиться к неврологу для назначения лечения и массажа, на­лицо так называемый пирамидный синдром.

Также необходимо показать малыша врачу, если слишком долго сохраняется повышенный мышечный тонус во всем те­ле (или, наоборот, очень низкий мышечный тонус). Все эти отклонения у грудных детей обусловлены не нарушениями в мышцах ножек и ручек, а повреждением шейно-стволового и, возможно, коркового уровня мозга.

В клинике А. Ю. Ратнера также занимались изучением об­мороков, внезапно возникающих при изменении положения головы у детей школьного возраста. Дело в том, что поворот или наклон головы иногда приводит к снижению кровоснабже­ния ствола и внезапному падению мышечного тонуса. Конеч­но, такие состояния возникают у детей школьного возраста, из­начально имевших недостаточное кровоснабжение на шейно- стволовом уровне. Обмороки могут возникать в разных ситуа­циях: когда, скажем, девочки, причесываясь, порой наклоняют голову к плечу; снижение кровотока бывает спровоцировано и спортивными упражнениями — например, ребенок поднимает­ся по канату с запрокинутой головой или кувыркается назад. Таких детей необходимо проконсультировать у невролога и обязательно начать лечение Во втором номере сборника «Детская неврология», который был подготовлен в нашем центре «Прогноз» в 1995 году, мы опубликовали последнюю статью А. Ю. Ратнера о роли позво­ночной артерии в неврологии.

 

Автор пишет:

...Даже в процессе так называемых физиологических родов на шейный отдел позвоночника плода падает необычно большая нагруз­ка — акушеры, как правило, слышат при выведении плечиков «хруст» и «треск», но не придают этому никакого значения. Опасность для кровотока в системе позвоночных артерий возникает чрезвычайная, и очень многие неврологические симптомы периода новорожденнос- ти удается объяснить лишь с этих позиций. Сюда относится целый ряд типично стволовых симптомов (нистагм [быстрые горизонталь­ные движения глаз. — Прим. Авт.), плавающие движения глазных яб­лок, бульбарный симптомокомплекс [симптомы со стороны нижнего отдела ствола мозга. — Прим. авт.] и т.д.).

Для развития грубых, а иногда и витальных [жизненных. — Прим. авт.] осложнений в процессе родов не обязательно возникновение грубых повреждений, кровоизлияний, разрывов. Вполне достаточ­но минимальных геморрагий [кровоизлияний. — Прим. авт.] в стенку позвоночной артерии, что ведет к грубому ангиоспазму [спазму сосу­дов. — Прим. авт.] со всеми его последствиями.,

Этот фрагмент статьи выдающегося невролога посвящен роли родового травматизма в стволе мозга. Шейный отдел спинного мозга — наиболее уязвимая структура во время ро­дов, а ствол мозга является фактически продолжением шей­ного отдела, имеет сходное (сегментарное) строение и общий источник кровоснабжения — позвоночные артерии. Поэтому у новорожденных детей чаще всего встречаются шейно-стволо- вые родовые нарушения.

Ребенок, имеющий даже умеренные шейно-стволовые про­блемы, развивается заметно хуже сверстников. Приведу при­мер.

Саша К. родился от первых родов с весом 4100 г. Роды про­ходили со стимуляцией, поскольку у матери была слабость ро­довой деятельности. Первое время в роддоме и после выписки у ребенка наблюдалась легкая кривошея (головка была слегка наклонена к правому плечу). Мальчик не брал материнскую грудь первые сутки после рождения, но затем постепенно на­чал сосать. На грудном вскармливании он находился до четы­рех месяцев. При этом сосал грудь подолгу, часто поперхивал- ся, срыгивал, икал. Мать назвала его «ленивым сосуном».

Младенец долго не держал головку — научился делать это только к трем месяцам. Мышечный тонус всегда был низким, только в ножках слегка повышен. Когда Сашу ставили на нож­ки, он обычно становился «на цыпочки». Но после курса мас­сажа тонус в ногах немного снизился, и ребенок только поджи­мал пальчики на ножках. Он научился самостоятельно сидеть только к восьми месяцам. Мальчик долго не ползал из-за сла­бости ручек, а когда начал ползать, то первое время полз назад. Зато ходить с поддержкой начал рано — в 10, 5 месяцев, а в 11, 5 уже ходил самостоятельно. В дальнейшем мальчик рос физи­чески слабым, быстро появилась сутулость, сформировались «крыловидные» лопатки, разная высота стояния плеч.

Наибольшие трудности возникли у Саши с овладением речью. До трех с лишним лет мальчик вообще не говорил, но хорошо понимал окружающих, разумно выполнял просьбы родителей, вполне конструктивно общался и играл. Заговорил он поздно, и сразу возникли большие проблемы с артикуляцией — произне­сением звуков. Родители очень переживали по поводу задержки речевого развития, беспокоились, не связана ли эта задержка с общим интеллектуальным отставанием. Ребенок постоянно за­нимался с логопедом, но особого успеха не достиг.

Только когда родители обратились к неврологу, мальчик, пройдя комплексное обследование и интенсивное лечение в нашем центре, заговорил и начал быстро осваивать речь. Про­изношение также стало улучшаться.

Александру Юрьевичу Ратнеру было трудно оценивать лег­кие стволовые нарушения, поскольку в то время его клиника не имела такого тонкого инструмента, как методика стволовых вызванных потенциалов. Мы же видим и средние, и легкие, и очень легкие стволовые нарушения практически у всех паци­ентов с различными нарушениями речи, поведения и «школь­ными проблемами».

Итак, мы выяснили: родовые травмы и гипоксия являются тем фактором, который влияет на все последующее развитие ребенка. Наибольшая нагрузка в родах падает на шейный отдел позвоночника. Ухудшается кровоснабжение по позвоночным артериям и их продолжению — основной артерии. Нарушения кровоснабжения по этим кровеносным сосудам врачи нашего центра выявляют методом допплерографии. Из-за нарушения кровоснабжения ствола мозга не хватает кислорода, необходи­мого для «дыхания» нервных клеток. Гипоксия воздействует больше всего на уже созревшие нервные структуры — именно они страдают в первую очередь от кислородного голодания.

 

 

Проблемой нарушения кровоснабжения спинного мозга за­нимался главный невролог Санкт-Петербурга, академик Рос­сийской академии медицинских наук, профессор Александр Анисимович Скоромец. Вот что он обнаружил. При остеохонд­розе у взрослых происходят небольшие нарушения кровоснаб­жения в шейном отделе спинного мозга. Эти нарушения кро­вообращения происходят вдоль небольших артерий и носят «гнездный» и «шахматный» характер.

Поскольку ствол мозга является продолжением спинного мозга и имеет сходное строение и кровообращение, аналогич­ные нарушения бывают и в стволе мозга у новорожденных де­тей.

Избежать гипоксии во время родов практически невозмож­но, можно только минимизировать повреждения. Однако вос­становительные способности новорожденного очень высоки. Как врач, имеющий большой практический опыт лечения та­ких детей, я призываю родителей помочь своим детям как мож­но раньше. Чтобы преодолеть нарушения, связанные с родами, нужно обратиться к врачу-неврологу, не теряя времени в тот период развития ребенка, когда восстановительные возмож­ности максимально велики. Чем быстрее будет оказана ква­лифицированная помощь, тем быстрее и в более полной мере произойдет восстановление функций нервной системы.

 

 

Глава 4

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: