Повествование имеет художественное значение

«Рассказ» — это словестное изложение исторических событий. Биб­лейское повествование сочетает в себе художественные и исторические черты. С точки зрения литературы, оно написано очень искусно и облада­ет рядом характерных черт, не свойственных другим жанрам библейских книг.⁴" Даже многие диалоги, вплетенные в ткань повествования, обла­дают художественными особенностями.⁴⁹⁵ С другой стороны, рассказ фо­кусируется на причинно-следственных отношениях событий. Понима­ние причины события ведет к пониманию самого события.

"'Адаме говорит, что пересказ историй — лучший способ обучения, особенно когда взывают к органам чувств: «Мы действительно лучше усваиваем то, что видим, осязаем или слышим,следовательно, тог­да, когда выразительные средства повествования максимально приближают нас к событию» (Jay Е. Adams, «Sense Appeal and Storytelling», The Preacher and. Preaching, ed. by Samuel T. Logan, Jr. [Phillipsburg, N. J.: Presbyterian and Reformed, 1986], 350). Известный проповедник описывает, какое впечатление оказали на него проповеди Билли Сандея по повествовательным отрывкам, покорившие тысячи слушателей: «Когда он проповедовал об Илии, то делал это так живо, что я, казалось, видел Илию. Когда он рассказывал, как Нееман спустился для омовения к Иордану, я испытывал те же муче­ния, что и Нееман. Почти час Билли Сандей был воплощением Неемана» (William Ward Ayer, «The Art of Effective Preaching», Bibliotheca Sacra 124 (January-March 1967]: 38).

Эта статья посвящена проповедям по повествовательным отрывкам Ветхого Завета. Мы не рассматри­ваем проповедь, которая превращает каждую тему в назидательное повествование или повествователь­ное богословие, в котором рассказы играют важнейшую роль. Мы не будем рассматривать подробно ха­рактерные черты или методы проповеди библейского повествования. На эту тему написано много тру­дов. Конкретно природе повествования Ветхого Завета и методам соответствующей проповеди посвящены следующие работы: Walter С. Kaiser, Jr., The Old Testament in Contemporary Preaching (Grand Rapids: Baker, 1973); Toward an Exegetical Theology (Grand Rapids: Baker, 1981); Toward Rediscovering the Old Testament (Grand Rapids: Zondervan, 1987); Tremper Longman III, Literary Approaches to Biblical Interpretation (Grand Rapids: Zondervan, 1987) и Leiand Ryken, How to Read the Bible As Literature (Grand Rapids: Zondervan, 1984). Объемный труд, рассматривающий все литератур­ные жанры Библии и методы их проповеди, — Sidney Greidanus, The Modern Preacher and the Ancient Text (Grand Rapids: Eerdma'ns, 1988). Вероятно, лучше всего рассматривается природа библейского по­вествования в работах: John Goldingay, «Preaching on the Stories in Scripture», Anvil 7, no. 2 (1990):

105-14; Tremper Longman III, «Storytellers and Poets in the Bible», Inerrancy and Hermeneutic: A Tradition, a Challenge, a Debate, ed. by Harvie M. Conn (Grand Rapids: Baker, 1988) и Leiand Ryken, «And It Came to Pass: The Bible as God's Storybook», Bibliotheca Sacra 147, no. 586 (April-June 1990): 131-42. Рекомендуем также дающий пищу для размышления труд Лонгмана в соавторстве с Раймондом Диллардом об использовании библейского повествования и злоупотреблении им христианскими теоре­тиками-наставниками: Tremper Longman III, and Raymond В. Dillard, «Hermeneutics and Counseling», The Institute of Biblical Counseling Perspective 2, no. 1 (1988): 21-30.

491 -у

«лод» — это замысел или общий план рассказа.

Gabriel Fackre, «Narrative Theology: An Overview», Interpretation 37, no.4 (1983): 341. Henry Grady Davis, Design for Preaching (Philadelphia: Fortress, 1958), 157. Благодаря этой особенности можно проповедовать повествование с небольшим количеством заметок или вовсе без них по той про­стой причине, что послание построено на реальных жизненных ситуациях, рассказе о людях, местах и событиях. Исследования показали, что ход такой проповеди помнить легче всего как проповеднику, так и собранию. Интересное исследование, посвященное тому, как проповедники в краткое время запо­минают истории, которые рассказывают часами, — Albert В. Lord, The Singer of Tales (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1960).

Сравнение библейского повествования с историей Израиля показыва­ет, что художественные особенности повествования не просто служат средством передачи исторической информации. Так что главное в повест­вовании — это не столько рассказ об исторических событиях, в противо­вес методам художественного изложения, сколько то, каким образом библейские авторы предпочитают рассказывать обдтих исторических со­бытиях.⁴⁹⁶ Вдохновленные свыше писатели не пытались рассказать обо всем случившемся, потому что библейское повествование сужено. Бог на­ставлял их, чтобы они включали в рассказ только то, что Он хотел запе­чатлеть, так, как Он хотел, чтобы это было записано, и без ошибок. Так как повествование сочетает в себе черты исторического произведения и литературного рассказа, предание — лучшая форма для проповеди о по­вествовании; форма, данная самим Богом.

Библейское повествование, таким образом, не является ни историчес­ким трудом в строгом понимании, ни прозой."⁷ Проза появляется в Ветхом Завете в посланиях (например, 2 Цар. 11:15), заявлениях (например, Езд. 1:2-4), некоторых диалогах (например, 2 Цар. 9:1-4) и других местах, но ей не свойственны многие из особенностей библейского повествова­ния."'Последнее представляет собой другой литературный жанр, который должен проповедоваться так, чтобы его отличия сохранялись.⁴⁸⁹ Одно из качеств, отличающих библейское повествование от прозы и дающее клю­чи к его толкованию и проповеди, — это продуманное строение, проявляю­щееся в симметричности формы и использовании устойчивых образцов.

iПовествование строится по определенному образцу

Следование образцам является основной характеристикой повество­вания Ветхого Завета, которая оформляет его в соответствии с конкрет­ным литературным планом и дает два преимущества проповеди по пове­ствованию. Во-первых, это создает единое обрамление, намечающее па­раметры повествования. Рассказ следует предписанному общему образцу, который определяет его как рассказ.⁵⁰⁰ Более сложный образец иногда связывает воедино рассказ, придавая ему преднамеренную сим-

"⁴ В данной ситуации повествование ведет себя подобно рассказу, избирательно «опуская то, что несуще­ственно или может отвлечь читателя, сосредоточиваясь на основных факторах события и подчеркивая их» (Adams, «Sense Appeal», 351).

Савран считает, что прямая речь в повествованиях оформлена очень искусно: «феномен цитирования указывает на пересечение ряда основных аспектов повествования. Это одновременно и прямая речь те­кущего момента повествования, и собрание предыдущих высказываний. Она представляет собой цита­ту как рассказ собственной истории и как предмет речи рассказчика. Вероятно, самое важное — это то, как цитируемая прямая речь работает в качестве экзегетического упражнения, перечитывания или пе­ресказа прошлого в более позднее время и в новом контексте» (George W. Savran, Telling and Retelling :

Quotation in Biblical Narrative [Bloomington: Indiana University, 1988], ».c). По поводу переплетения исторической линии с художественным рассказом Стернберг заявляет: «Так как автором является Бог, повествователь может насладиться привилегиями искусства, не отказыва­ясь от исторических тем» (Meir Sternberg, The Poetics of Biblical Narrative: Ideological Literature and The Drama of Reading [Bloomington: Indiana University, 1985], 82).

метричность. Например, некоторые рассказы построены «Х-образно», т. е. по крестообразному образцу, — последние эпизоды соответствуют первым через средние, но в обратном порядке. Это можно проиллюстри­ровать с помощью фразы типа «Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе».

Другая сторона следования образцу — это его использование в качест­ве формы для проповеди. Он помогает определить основные положения текста, что является одним из сложнейших, но самых важных моментов подготовки проповеди. Одно из самых трудных решений, которое должен принять проповедник перед проповедью, — это определение формы по­слания. Разъяснительная проповедь нацелена на передачу послания биб­лейского текста. Но какой должна быть форма послания? Форма — это тоже часть текста.

Проповедь требует, чтобы ее автор хотя бы минимально изменял фор­му послания, переходя, скажем, от псалма, послания или повествования к тому, что называют проповедью. Другими словами, проповедник дол­жен придать проповеди определенное строение, иначе он будет просто чи­тать текст.⁵⁰¹ Следовательно, его послание может иметь форму, отличную от формы рассматриваемого текста.

И проповедник, который движется от стиха к стиху по тщательно изу­ченному отрывку, как и тот, кто проповедует без заранее заготовленного

⁴⁹ Определение прозы продолжает оставаться проблемой для тех, кто пытается систематизировать жан­ры. В данной статье мы называем прозой «письменный или разговорный язык в обычной форме, не об­ладающий определенным ритмом или метрикой» ( Webster ' s Unabridged Dictionary , 2d ed. [New York:

Simon and Schuster, 1972], 1445). Когда авторы вроде Полцина говорят о библейской еврейской прозе, они имеют в виду более широкое понятие (Robert Polzin, Late Biblical Hebrew: Toward an Historical Typology of Biblical Hebrew Prose [Missoula, Mont.: Scholars, 1976]). Граница между прозой (повествова­нием) и поэзией в еврейском языке Библии очень тонка. Джеймс Кьюджел считает это разделение за­падным и искусственным (James Kugel, The Idea of Biblical Poetry [New Haven: Yale University Press, 1981], 69). Клоэте оспаривает утверждение Кьюджела на том основании, что «деление на строфы... яв­ляется отличительным признаком стиха» (W. Т. W. Cloete, «Verse and Prose: Does the Distinction Apply to the Old Testament?» Journal of Northwest Semitic Languages 14 [1988]: 13).

«Проза имеет тенденцию к подавлению украшений или фигуральных выражений речи. Общий прин­цип таков: чем больше автор намеревается сообщить о реальном мире, тем меньше уделяется внимания художественной форме» (Tremper Longman III, «Storytellers», 138).

Обычно «послание» повествования не может быть сведено к богословским утверждениям без утраты его уникального характера (Robert С. Tannehill, «Narrative Critisism», A Dictionary of Biblical Interpretation , R. J. Coggins and J. L. Houlden, eds. [Philadelphia: Trinity, 1990], 489. Дидактическая библейская литература (послания, заповеди и т. д.) может быть точно передана в виде назиданий и предписаний с большей легкостью, чем повествование.

Предание представляет собой последовательность событий, в которой может быть выделено начало, се­редина и конец. Конечно, важно, определить логические связи между этими тремя частями. Начало обычно описывает некую нужду, которая должна быть удовлетворена с помощью определенных дейст­вий. Середина вытекает из начала, описывая, как происходит необходимое действие. Конец в свою оче­редь проистекает из середины, показывая результаты предпринятого действия. В то же время конец связан с началом, так как проблема разрешается. Концовка позволяет читателю сказать: «Да, это «ко­нец», так как показывает, что проблема, описанная в начале, решена... или отсекая возможность любо­го разумного действия в этой области в будущем (Thomas О. Long, Preaching and the Literary Forms of the Bible [Philadelphia: Fortress, 1989], 71-72.

'"" Donald Е. Demaray, Introduction to Homiletics, 2d ed. (Grand Rapids: Baker, 1990), 103.

ного текста или послания, сначала принимают решение о форме пропо­веди. Один решает следовать образцу «комментарий-применение», ве­роятно чувствуя, что это ближе всего к оригиналу. Другой предпочитает «поток сознания», так как чувствует, что может полагаться на непо­средственные наставления Духа Святого. Отчасти неудача проповедни­ков, которые пытаются использовать повествование, заключается в их старании переложить текст в форму проповеди. Какую форму должен он принять?

Если проповедь должна представить послание оригинала полно­стью, достаточно ли будет проследить рассказ пункт за пунктом? Что бу­дут представлять из себя эти пункты? Подведение итогов отдельных эпизодов? Рассказ о поведении и характерах героев повествования? Бо­гословские положения, которые следуют из текста? Неудивительно, что часто проповедники приходят в замешательство, обращаясь к повество­ванию.

Этап структурирования значительно упростится, если вы выберете для представления повествовательного отрывка форму рассказа и будете следовать особенностям образца повествования, чтобы выделить основ­ные акценты проповеди. Это требует от проповедника сознательных уси­лий, потому что проповеди по повествовательным отрывкам должны под­черкивать послание повествования. Просто пересказ истории не достига­ет этой цели. Как предлагает один гомилетик, проповедник должен «действовать как внутри истории, так и вне ее, со сравнениями, объясне­ниями и толкованиями, по мере того как основная сюжетная линия исто­рии развивается» .°°² Делает ли он это в пунктах проповеди или между ни­ми для разработки выделенных пунктов, — вопрос индивидуальный. Но, проповедуя повествовательный отрывок, проповедник может упростить потенциальную задачу представления образцов и сохранения качества повествования с максимальной эффективностью.

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться: