Гоббс и классический реализм

 

Глава 13 «Левиафана» Томаса Гоббса (впервые опубликован в 1651) представляет политику в досоциальном, естественном состоянии. Результатом становится необычайно ясная теория, придающая равно значение человеческой природе и международной анархии.

 

Естественное состояние по Гоббсу

 

Гоббс выдвигает три простых предположения:

 

[33]

 

1. Люди равны. (Язык отражает не только стандартное для XVII века использование слова «men», но также и глубоко гендерное, мускулинное видение, см. Tickner 1988; глава 9).

2. Они взаимодействуют в рамках анархии.

3. Ими движут соперничество, страх и стремление к славе.

Сочетание этих условий ведёт к войне всех против всех.

Люди равны в том естественном смысле, что «самый слабый имеет достаточно сил, чтобы убить самого сильного, прибегая к хитрости или объединяясь с другими» (абзац 1). «Из этого равенства способностей возникает равенство надежд на достижение целей» (абзац 3). Я столь же хорош, как и вы, и поэтому должен иметь (по меньшей мере) столько же, сколько имеете вы. Но нехватка [благ] не позволяет каждому иметь столько, сколько он желает, что превращает людей во врагов.

Вражда обостряется соперничеством, страхом и стремлением к славе. «Первая причина заставляет людей нападать друг на друга в целях наживы, вторая – в целях собственной безопасности, а третья – из соображений чести» (абзац 7). Даже там, где человек не ищет выгоды, страх ведёт к оборонительной войне, поскольку «нет более разумного для человека способа обеспечить свою жизнь, чем принятие предупредительных мер» (абзац 4). И желание каждого человека, «чтобы его товарищ ценил его так, как он сам себя ценит» (абзац 5), ведёт к конфликту из соображений чести.

Принимая во внимание отсутствие правительства, смесь становится изменчивой и порочной. «Отсюда видно, что, пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех» (абзац 8). Хотя борьба происходит с перерывами, каждый спор может быстро перерасти в насилие. В результате, производственная деятельность людей ограниченна, и «жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна» (абзац 10).

Важно видеть, что состояние войны – нобходимое логическое следствие из этой модели. Логики конфликта по Гоббсу можно избежать, только если одно или больше предположений этой модели либо не исполнятся, либо они будут сбалансированы иными силами. Например, фундаментальное неравенство сил может привести к навязанному иерархическому порядку, сама сущность которого смягчает конфликт и насилие. Даже в условиях анархии преследование целей выгоды и славы сократило бы частоту и интенсивность конфликтов, потому что страх ведёт к войне, прежде всего, из-за страха быть истреблённым хищниками. Среди уравновешивающих сил Гоббс выделяет «страсти, склоняющие людей к миру» и разум, который «подсказывает подходящие условия мира, на основе которых люди могут прийти к соглашению» (абзац 14). Однако он не слишком верит в их способность преодолеть более эгоистические страсти, особенно отсутствие правительства, которое проводило бы в жизнь правила взаимодействия.

 

[34]

 

Оценки реализма Гоббса

 

Гоббс признаёт (абзац 11), что такое дикое состояние никогда не существовало на земном шаре. Я предложил бы пойти дальше и отказаться от любых посягательств на историю или сравнительную антропологию. В таком прочтении Гоббс устанавливает логику взаимодействия, идеальную типизированную модель воздействий и тенденций. Когда равные акторы взаимодействуют в условиях анархии, управляемой соперничеством, страхом и стремлением к славе, можно предсказать всеобщий конфликт с применением насилия.

Теория – это искусное абстрагирование. Она перенаправляет наше внимание от сумбура «сбивающих с толку деталей» к тому, что «более важно». Теории – это маяки, линзы, фильтры, которые направляют нас на то, что согласно теории необходимо для понимания (некоторой части) мира. Так же, как хорошая карикатура отбирает, преувеличивает и умышленно искажает предмет, чтобы выхватить его определяющие свойства, хорошая теория намеренно чрезмерно упрощает, чтобы подчеркнуть типичные главные для поведения силы.

Следовательно, правильный вопрос относительно теории Гоббса, или вообще любой теории, – это не вопрос о том, описывает ли она мир верно. Разумеется, нет; большá я, даже бó льшая, часть политики лежит за пределами его теории. Вместо этого нам следует спросить, помогают ли нам предположения Гоббса понять важные элементы международной политики.

Идея Гоббса, что человеческая природа имеет естественное происхождение и почти неизменна, дискуссионна. Однако большинство аналитиков согласились бы, что определённая распространённость и значимость предположения о преобладании соперничества, страха и стремления к славе делают это упрощение подчас полезным.

Что касается анархии, тот факт, что в большинстве стран ей на смену пришло иерархическое политическое правление, на самом деле повышает вероятность того, что она сохранится в международных отношениях. Даже дурные и неэффективные правительства обычно обеспечивают ощутимую защиту жизни и собственности своих граждан. Это заметно сокращает попытки заменить международное естественное состояние международным правительством. Поскольку ни государства, ни их граждане не приемлют одинокую, бедную, беспросветную, тупую и кратковременную жизнь, международная анархия гораздо предпочтительнее её внутригосударственного аналога. Она также отражает стремление государств и их граждан к автономии, выраженное в современной практике государственного суверенитета.

Предположение о равенстве некоторым образом является самым проблематичным аспектом модели Гоббса. Материальное неравенство регулярно приводит к иерархии и неравенству форм, например, двусторонним отношениям доминирования, сфер влияния, гегемонии и империи. Но для «великих держав» – государств, способных нанести тяжёлый урон и даже поставить на грань уничтожения любую другую державу в системе, – предположение Гоббса о равенстве действует. (Обратите внимание, что это предполагает, что реализм (Гоббса) является теорией политики великих держав, а не общей теорией международных

 

[35]

 

отношений. Отношения между фундаментально неравными державами будут подчиняться иной логике взаимодействия).

Таким образом, каждое из предположений Гоббса будет применимо к существенным частям международных отношений. Ключевой вопрос – до какой степени другие факторы и силы продвигаются в разных направлениях. Какая часть международных отношений, при каких обстоятельствах управляется гоббсовским сочетанием анархии, эгоизма и равенства? Используя социальный научный жаргон, каково относительное воздействие «эндогенных переменных» (факторов включённых в теорию) и «экзогенных переменных» (невключённых факторов)? Далее мы будем периодически возвращаться к этому вопросу.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: