От власти к порядку: международное общество

 

Как мы убедились, Английская школа подробно разбирает удивительно высокий уровень порядка, который существует между независимыми политическими сообществами в условиях анархии. Некоторые, подобно Уйату (1977: 43), были увлечены тем небольшим количеством международных обществ, существовавших в истории человечества, и их относительно коротким жизненным циклом: все, ранее существовавшие примеры, были разрушены империей спустя несколько тысячелетий. Уайт (1977: 35-9) также заметил склонность к международным расколам в форме международных революций, которые скорее приводили к конфликту переходных сил и идеологий, а не суверенных сообществ. Он задался интересным вопросом: была ли торговля тем, что инициировало первый контакт между разными обществами, и, таким образом, создала контекст, в котором могло бы развиться общество государств? (1977: 33). В его заметках о трёх наиболее известных международных обществах (древнекитайское, греко-римское и современное общество государств) он утверждал (1977: 33–5), что каждое из них возникло в регионе, характеризовавшемся высоким уровнем языкового и культурного единства. Независимые политические сообщества чувствовали себя принадлежащими к «цивилизованному» миру и относились с превосходством к своим соседям. Ощущение своей «культурной дифференциации» от предположительно полуцивилизованных и варварских народов, содействовало коммуникации между ними, облегчая определение прав и обязанностей, которые связывали их вместе в эксклюзивное международное общество.

Хедли Булл, протеже Уайта, описывая эволюцию современного международного общества (1977: 82), подметил, что в «форме доктрины естественного права, идеи гуманитарной справедливости исторически предшествовали развитию идей межгосударственности или международной справедливости, и предоставили, возможно, основополагающие интеллектуальные базисы, на которых первоначально опирались эти более поздние идеи». Данные слова кажутся эхом позиции Уйата относительно того, что некое ощущение культурного единства является существенным для развития международного общества. Но позиция Булла была другой. Он подчеркивал, что международное общество может существовать и при отсутствии языкового, культурного или религиозного согласия.

 

[91]

 

Поясняя данную точку зрения, Булл ввёл различие между международной системой и международным обществом, которого не существует в работах Уайта. «Система государств (или международная система), – утверждал он, – формируется, когда два или больше государств поддерживают друг с другом соответствующий контакт и соответствующим образом влияют на решения друг друга вести себя, хотя бы в какой-то мере, как части целого» (1977: 9–10). Общество государств существует, «когда группа государств, осознающих определённые общие интересы и общие ценности, формируют общество в том смысле, что они воспринимают себя связанными общим сводом правил в своих взаимных отношениях и разделяются в работе общих институтов» (1977: 13). Данное важное разграничение подкрепляет попытки Булла развить более точное описание того, как развиваются международные общества.

Как мы знаем, Булл утверждал, что порядок может существовать между государствами, которые не чувствуют себя принадлежащими к общей цивилизации. Прагматической потребности сосуществования достаточно для создания того, что Булл (1977: 316) называл «дипломатическая культура», а именно тех соглашений и ограничений, а также институтов, которые сохраняют порядок между государствами, разделенными культурой и идеологией. Далее он добавляет, что дипломатическая культура с большей вероятностью будет сильнее, если она укоренена в «международную политическую культуру» – т.е., когда государства разделяют подобный общий образ жизни. Иллюстрируя данную точку зрения, Булл и Вотсон утверждали, что в девятнадцатом веке Европейское сообщество государств зиждилось на международной политической культуре, но в связи с экспансией такого общества охватить все части света, ощущение принадлежности к общей цивилизации сошло на нет. Но даже в данной ситуации, базовые правила международного общества, которые впервые развились в Европе, были приняты большинством её бывших колоний, а сейчас равных суверенных членов первого универсального общества государств. В настоящее время никакая международная политическая культура не поддерживает дипломатическую культуру; однако Булл (1977: 316–17) полагал, что такое положение могло бы измениться, если различные элиты по всему миру придут к разделению «космополитической культуры» современности.

Булл (1977: 53–5) предоставил наиболее подробный анализ основ международного порядка. Он утверждает, что все общества – внутренние и международные – имеют механизмы для защиты трёх «первичных целей»: установление ограничений на насилие, соблюдение права собственности и обеспечение соблюдения договоренностей. Тот факт, что такие первичные цели являются общими как для внутреннего, так и международного общества, поясняет неприятие Буллом «внутренней аналогии», которая заключается в идее о том, что международный порядок не будет развиваться до тех пор, пока государства не сдадут свою власть централизованным институтам по типу существующих на национальном уровне (Suganami 1989). Как уже было отмечено, авторы Английской школы порвали с реализмом так как они верили, что государства могут воспользоваться преимуществами общества без трансферинга суверенной власти более высоким органам управления. Подход Булла утверждает, что в своих отношениях друг с другом государства, как независимые политические сообщества, обычно берут на себя обязательства по сдерживанию использования силы,

 

[92]

 

обеспечению уважения собственности и поддержанию доверия. Такие разделяемые интересы, а не общая культура или образ жизни, являются абсолютным базисом международного общества.

Нации-государства так же, как и международные общества, обеспокоены защитой первичных целей, но порядок нации-государства более чёткий по сути своей «анархической» природы. Граждане государства подчиняются «первичным законам», которые определяют, как им следует себя вести, а также «вторичным законам», которые определяют, как такие первичные законы создаются, интерпретируются и вступают в силу (Bull 1977: 133). В реальных нациях-государствах полномочия создавать первичные и вторичные законы принадлежат центральным институтам. А в международном обществе, государства создают свои собственные первичные законы, так же, как и вторичные законы, которые управляют их созданием, интерпретацией и введением в действие. Кроме того, международному обществу присуще наличие свода уникальных первичных целей (Bull 1977: 16–20). Идея о том, что только суверенные государства могут быть членами международного общества (а не отдельные физические или юридические лица) является такой отличительной особенностью – так же, как и убеждение, что общество государств является единственной легитимной формой глобальной политической организации, и вера в то, что государства должны уважать суверенитет друг друга. Эти цели могут вступать в конфликт друг с другом, как заметил Булл в своей работе о порядке и справедливости, о чем будет рассказано далее в этой главе.

Общества государств существуют потому, что большинство политических сообществ желают минимизировать применение силы и привнести цивилизованность в их внешние связи. В этой связи возникает интересный вопрос: не придают ли некоторые международные общества, в большей степени, чем другие, ценность международному обществу и защите его институтов, которые включают дипломатию, международное право и практику баланса силы тех держав, которые стремятся навязать свою волю другим? Авторы Английской школы утверждают, что международное общество может быть мультиконфессиональным и включать государства, у которых абсолютно разные культура и философия управления. На самом деле, по их мнению, главная задача дипломатии – стимулировать понимание и открывать общность взглядов между обществами, которые являются приверженцами очень разных культур и склонны не понимать желания и стремления друг друга. Те, кто думает, что члены общества государств должны иметь одинаковую идеологию, так и не смогли убедить мыслителей Английской школы (Wight 1991: 41–2). При этом, авторы, подобно Уайту, также утверждали, что Европейские общества, которые глубоко привержены конституционной политике, играют жизненно важную роль в формировании международного общества (Linklater 1993). Важно рассмотреть данную тему в свете дискуссии неореалистов с либералами об отношениях между системой государств и её составляющими частями.

Кеннет Уолтц (1979) утверждал, что международная система заставляет государства участвовать в борьбе за власть и безопасность независимо от типа режима и идеологических убеждений. Критикуя неореализм,

 

[93]

 

Майкл Дойл (1986) утверждал, что либеральные государства имеют сильную предрасположенность к установлению мира друг с другом, и в такой же степени они испытывают нежелание по отношению к нелиберальным государствам. Решающим здесь является вопрос, насколько глубоко «внутреннее» влияет на «внешнее» – т.е., насколько внутренние национальные преференции могут формировать международный порядок и насколько они отклоняются под давлением анархии. Для авторов Английской школы очень важно понять, как «внутреннее» влияет на «внешнее» и наоборот. Эсее Уайта (1977) о том, как принципы международной легитимности изменились за прошедшие столетия, иллюстрирует данный вопрос. За этот период династические принципы управления сменила идея о том, что народ или нация являются законным хозяином суверенной власти; правила управления членством в международном обществе изменились в процессе (см. также Clark 2005). В важном комментарии Уайт (1977: 153) добавлял, что «такие принципы легитимности обозначают область аппроксимации между политикой международной и внутренней. Это такие принципы, которые превалируют (или, по крайней мере, декларируются) внутри большинства государств, которые формируют международное общество, так же, как и в отношениях между ними». Точно такой же принцип относится к недавним заявлениям США о том, что легитимные члены международного общества должны уважать права человека или быть приверженцами демократии.

Авторы Английской школы критически относятся к неореализму, т.к. он оставляет без внимания механизмы влияния борьбы между внутренней и международной легитимностью на мировую политику. Данный уклон делает Английскую школу естественным союзником конструктивистской концепции о важности принципов легитимности и мировых норм в международных отношениях. (Edelman 1990; Clark and Reus-Smit 2007; см. глава 8). В тоже время, исходное убеждение критикует доводы о том, что международное общество зависит от консенсуса по вопросу режимов, которые являются правомочными членами; оно берёт на себя обязательства анализировать принципы, которые делают возможным для очень разных социальных систем дружно жить вместе. Внимание на «нормативном» и «институционном» факторах, которые придают международному обществу его собственную «логику» уже давно является отличительной чертой Английского анализа (Bull and Watson 1984: 9). Все более мультикультурный и мультирелигиозный характер современного международного общества только подчёркивает важность подхода данного учения к международному порядку и взаимопониманию.

 

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: