ВЕЛИКОПОСТНАЯ МОЛИТВА СВЯТОГО 1ФРКМА СИРИНА

Молитву, которою предание приписывает одному т великих наставников духовной жизни святому Еф­рему Сирину, можно действительно назвать велико­постной молитвой, так как она особенно выделяется среди всех песнопений и молитв Поста.

Вот текст этой молитвы:

Господи и Владыко живота моего, Дух праздности, уныния, любоначалия и празд­нословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю! Даруй ми зрети моя прегрешения И не осуждати брата моего. Яко благословен еси во веки веков.

Аминь,

Эта молитва читается дважды в конце каждой ве­ликопостной службы от понедельника до пятницы (по субботам и воскресениям она не читается, так как бо­гослужения этих двух дней, как мы увидим позже, отличаются от общего великопостного строя). При первом чтении этой молитвы после каждого прошения кладется земной поклон. Потом двенадцать раз про себя читается молитва «Боже, очисти мя, грешного» с поясными поклонами. Затем вновь читается вся молит­ва, после которой кладется один земной поклон.

Почему эта короткая и простая молитва занимает такое важное место во всем великопостном богослуже­нии? Потому что в ней перечисляются особым, свойст­венным только этой молитве образом все отрицатель­ные и положительные элементы покаяния и определя­ется, так сказать, список наших индивидуальных под­вигов. Цель этих подвигов прежде всего — освобожде­ние от какого-нибудь основного недуга, направляюще­го всю нашу жизнь и препятствующего нам вступить на путь обращения к Богу.

Основной недуг — праздность, лень, нерадение, не­брежность. Это — та странная лень и пассивность

всего нашего существа, что тянут нас всегда вниз, , ■ *" а не поднимают вверх, что постоянно убеждают нас в невозможности, а потому и нежелательности что-либо изменить. Это поистине глубоко вкорененный в нас цинизм, который на каждый духовный при­зыв отвечает: «Зачем? » — и из-за которого в течение всей нашей жизни мы растрачиваем данные нам ду­ховные силы. Праздность — корень всех грехов, пото­му что она отравляет духовную энергию у самых ее истоков.

Плод праздности — уныние, в котором все учителя духовной жизни видят величайшую опасность для ~ души. Человек во власти уныния лишен возможности видеть что-либо хорошее или положительное; для него все сводится к отрицанию и пессимизму. Это воистину > дьявольская власть над нами, так как дьявол прежде! *■ всего лжец. Он лжет человеку о Боге и о мире; он 'наполняет жизнь тьмою и отрицанием. Уныние — это Г самоубийство души, потому что, если человек нахо--* дится во власти уныния, он совершенно неспособен ви-.^а деть свет и стремиться к нему.

Любоначалие! Любовь к власти. Как ни странно это может показаться, но именно праздность, лень и уныние наполняют нашу жизнь любоначалием. Лень и уныние извращают все наше отношение к жизни, опустошают ее и лишают ее всякого смысла; они за-Е^ставляют нас искать возмещения в совершенно непра­вильном отношении к другим людям. Если моя душа не направлена к Богу, не ставит себе целью вечные '^ценности, она неизбежно станет эгоистичной, эгоцент-^: ; ричной, а это значит, что все другие существа станут средствами для удовлетворения ее желаний и удоволь­ствия. Если Бог не Господь и Владыка моей жизни, то я сам превращаюсь в своего господина и владыку, становлюсь абсолютным центром моего собственного мира и рассматриваю все с точки зрения моих необ-ходимостей, моих желаний и моего суждения. Любо­началие, таким образом, в корне извращает мое от­ношение к другим людям, стараясь подчинить их себе. Оно не всегда побуждает нас действительно командо-* вать и властвовать над другими людьми. Оно может выражаться также в равнодушии, презрении, отсутст­вии интереса, внимания и уважения к другим людям. ₅ Дух праздности и безнадежности в этом случае на-

 

28

29

правлен на других; и духовное самоубийство соединя­ется здесь с духовным убийством.

После всего этого — празднословие. Человек один — среди всех созданных Богом тварей — получил дар речи. Все святые Отцы видят в этом «отпечаток» Образа Божия в человеке, потому что Сам Бог явлен нам как Слово (Иоанн 1, 1). Но, будучи высшим да­ром, оно в то же время и наибольшая опасность. Вы­ражая действительно саму сущность человека, его са­моисполнение, оно именно благодаря этому может стать средством падения, самоуничтожения, обмана и греха. Слово спасает и убивает; слово вдохновляет и слово отравляет. Правда выражается словом, но и дьявольская ложь пользуется словом. Обладая выс­шей положительной силой, оно поэтому имеет огром­ную отрицательную силу. Оно создает положительное и отрицательное. Когда слово отклоняется от своей божественной природы и назначения, оно становит­ся праздным. Оно подкрепляет дух праздности, уны­ния и любоначалия, и жизнь превращается в сущий ад. Слово становится тогда действительно властью греха.

Покаяние, таким образом, направлено против этих четырех проявлений греха. Это препятствия, которые надо удалить. Но только Один Бог может это сделать. Поэтому первая часть этой великопостной молитвы — крик из глубины человеческой беспомощности. Затем молитва переходит к положительным целям покаяния; их тоже четыре.

Целомудрие! Если не придавать этому слову, как это часто делают, только его сексуальное, побочное значение, то его надо понимать как положительную противоположность духа праздности. Праздность пре­жде всего означает рассеяние, разделение, изломан­ность наших мнений и понятий, нашей энергии, невоз­можность видеть вещи, как они есть, в их целом. Про­тивоположность праздности и есть именно целост­ность. Если обычно считают целомудрие доброде­телью, противоположной сексуальному развращению, то это происходит только благодаря тому, что изло­манность нашего существования нигде так себя не выражает, как в сексуальном разврате, в отчуждении жизни тела от жизни духа, от духовного контроля. Христос восстановил в нас целостность, восстановил

настоящую иерархию ценностей, приведя нас обратно к Богу.

Первый чудесный плод этой целостности или цело­мудрия— смирение. Мы уже говорили о нем. Оно пре­жде всего победа правды в нас самих, уничтожение всей той лжи, в которой мы обычно живем. Одни сми­ ренные способны жить по правде, видеть и принимать вещи так, как они есть, и благодаря этому видеть Бо-асие величие, доброту и любовь ко всем. Вот почему сказано, что Бог смиренным дает благодать и проти­вится гордым.

За целомудрием и смирением естественно следует терпение. Падший в своей естественной природе чело­век— нетерпелив, так как, не видя самого себя, он скор на суд и осуждение других. Его понятия обо всем неполные, изломанные, искаженные; он судит обо всем согласно со своими вкусами и со своей точки зрения. Он равнодушен ко всем, кроме как к самому себе, по­этому он хочет, чтобы жизнь для него стала немедлен­но удачной.

Терпений поистине божественная добродетель. Гос­подь терпелив не потому, что Он снисходительно к лам относится, но потому, что Он видит реально са­мую глубину вещей, которую мы по своей слепоте не видим и которая открыта Ему. Чем больше мы при­ближаемся к Богу, тем терпеливее мы становимся, тем более отражаем в себе свойственное одному Богу бе­режное отношение, уважение к каждому отдельному существу.

Наконец, венец и плод всех добродетелей, всех усилий и подвигов есть любовь, та любовь которая, как мы уже сказали, может быть дана одним Богом; это тот дар, который является целью всего духовного подготовления и опыта.

Все это сведено воедино в последнем прошении ве­ликопостной молитвы, в котором мы просим «видеть свои прегрешения и не осуждать брата своего». В кон­це концов, перед нами стоит одна опасность — горды­ня. Гордость — источник зла, и зло — источник гордо­сти. Недостаточно, однако, видеть свои прегрешения, потому что даже эта кажущаяся добродетель может обратиться в гордость. Писания, святых Отцов полны предостережением против этого вида ложного благо­честия, которое на самом деле, под прикрытием сми-

 

30

31

рения и самоосуждения, может привести к дьяволь­ской гордыне. Но когда мы «видим наши грехи» и «не осуждаем брата своего», когда, другими словами, це­ломудрие, смирение, терпение и любовь соединяются в нас в одно целое, тогда и только тогда главный враг — гордость — уничтожается в нас.

После каждого прошения молитвы мы кладем зем­ной поклон. Не только во время молитвы святого Еф­рема Сирина кладут земные поклоны; они составляют отличительную характеристику всего великопостного богослужения. Но в этой молитве значение их раскры­вается лучше всего. В долгом и трудном подвиге ду­ховного возрождения Церковь не отделяет души от тела. Человек отпал от Бога весь целиком, душой и телом; и весь целиком человек должен быть восста­новлен, чтобы вернуться к Богу. Греховное падение состоит именно в победе плоти — животной, иррацио­нальной похоти в нас — над духовной, божественной природой. Но тело прекрасно, тело свято, так свято, что Сам Бог «стал плотью». Спасение и покаяние тог­да не презрение к телу, не небрежение им, — но вос­становление тела в его настоящем служении, как вы­ражения жизни и духа, как храма бесценной человече­ской души. Христианский аскетизм не борьба против тела, но за него. Вот почему весь человек — душой и телом — кается. Тело участвует в молитве души так же, как и душа молится не вне, а в своем теле. Таким образом, земные поклоны, психо-телесный знак покая­ния и смирения, поклонения и послушания, являются отличительной чертой великопостного богослужения.

СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ

Церковная молитва всегда библейская, то есть вы­ражается она языком, образами и символами Святого Писания. Если Библия содержит в себе Божественное Откровение, то она также и вдохновенный ответ чело­века на это Откровение и потому — выражение и со­держание человеческой молитвы, хвалы и поклонения. Возьмем как пример псалмы; прошло несколько ты­сяч лет с тех пор, как они были написаны, однако, ко­гда человек хочет выразить свое раскаяние, всем пот­рясенным существом своим призвать милосердие Бо-жие, он находит единственное совершенное выражение

своей молитвы в покаянном псалме 50: «Помилуй мя, Боже! » Во всех возможных положениях человека пе­ред Богом, миром, другими людьми, начиная от за­хватывающей радости Божьего присутствия до без­донного отчаяния человека в изгнании, в грехе или бо­лезни, — совершенное выражение своей молитвы он н.а-ходит в этой единственной книге, которая поэтому все­гда составляла ежедневное питание Церкви, средство ее молитвы и самоназидания.

В Великом Посту на библейском измерении цер­ковного богослужения ставится как бы особое уда­рение. Можно сказать, что в течение сорока дней По­ста человек и Церковь как бы возвращаются духовно в состояние Ветхого Завета, во времена до Христа, время покаяния и ожидания, время «истории спасе­ния», движущейся к своему исполнению во Христе. Это возвращение необходимо, так как, несмотря на то, что мы принадлежим ко времени после Христа, знаем Его и крестились в Него, мы постоянно отпада­ем от новой жизни, полученной от Него, и это означа­ет, что мы возвращаемся к «старым» временам. Цер­ковь, с одной стороны, уже «дома», ибо она есть «бла­годать Господа нашего Иисуса Христа, любовь Бога и Отца и причастие Святого Духа»; а с другой сторо­ны, она все еще «в пути», в долгом и трудном стран­ствии к исполнению всего сущего в Боге, к возвраще­нию Христа в конце времен.

Великий Пост — время актуализации этого второго призвания Церкви, жизни ее как ожидания и странст­вия. Поэтому здесь Ветхий Завет приобретает свое полное значение не только как книга пророчеств, уже осуществившихся, но как книга о человеке и всем со­творенном мире на пути к Царству Небесному.

Чтения Ветхого Завета во время богослужений Ве­ликого Поста совершаются двояко: это, во-первых, уд­военное чтение Псалтыри и, во-вторых, «1есгю сопН-пиа», то есть чтение по порядку и целиком трех Вет­хозаветных книг: Бытия, Пророка Исайи и Притч Со­ ломоновых.

Псалмы всегда занимали в христианском богослу­жении центральное и исключительно важное место. Церковь видит в них не только лучшее и самое верное выражение человеческой молитвы, раскаяния, покло­нения, хвалы, но и настоящую «устную икону» Христа

 

32

2     А. Шмеман

33

и Церкви, откровение в Откровении. Святые Отцы счи­тают, по словам одного толкователя их писаний, что «только Христос и Его Церковь молятся, плачут и го­ворят в этой книге» (книге псалмов). Поэтому е само­го начала псалмы составляли основу молитвы Церкви, ее «естественный язык». В богослужении псалмы упот­ребляются, во-первых, как постоянная основа еже­дневных служб: «вечерний псалом» 103 за вечерней; шестопсалмие, псалмы 3, 38, 63, 88, 103, 143; «хвалит-ные» псалмы 148, 149, 150 во время утрени; по три псалма на каждом часе и т. д. Из Псалтыри выбраны Прокимны, стихи для «Аллилуйя» в дни годичных праздников и др. И наконец вся Псалтырь, разделен­ная на двадцать частей, Кйфизм, прочитывается еже недельно за вечерней и утреней; это третье употребле ние Псалтыри удвоено во время Великого Поста; вся Псалтырь прочитывается не один, а два раза каждую неделю Поста, когда чтение кафизм включается еще в Третий и Шестой Час.

Установление «постоянного чтения» Бытия, Исайи и Притч целиком восходит к тем временам, когда Ве­ликий Пост был еще главным образом подготовитель­ным периодом к крещению и богослужения носили особый поучительный характер для наставления огла­шенных в вере христианской. Каждая из этих трех книг содержит в себе одну из основных частей Ветхого Завета: история сотворения Богом мира, пророчества и моральные и нравственные поучения.

Книга Бытия дает нам как бы основную рамку ве­рований Церкви. Она содержит в себе историю сотво­рения мира, грехопадения и, наконец, обещание и на­чало спасения заключением первого Завета Бога с Его избранным народом. Она передает нам основные веро­вания Церкви в Бога как Творвд, Судию и Спасителя. Она открывает нам самые корни христианского пони­мания человека, созданного «по образу и подобию Бо-жию», отпадшего от Бога и остающегося объектом бо­жественной любви, заботы и конечного спасения. Она объясняет смысл истории как истории спасения, ве­дущей к Христу и завершенной Им. Она возвещает нам тайну Церкви, переданную в образах и событиях жизни избранного народа, Завета, Ковчега и т. д.

Исайя — величайший из всех пророков, и чтение его пророчеств в течение всего Великого Поста должно

открыть нам еще раз великую тайну спасения через страдания и жертву Христа.

И в конце концов Книга Притч — как бы итог нрав­ственного учения Ветхого Завета, морального закона и мудрости; не принимая их во внимание, не соглаша­ясь с ними, человек не может понять своего отпадения от Бога и поэтому не способен даже услыхать благую весть прощения, посылаемого нам любовью и благо­датью.

Поучения из этих трех книг читаются ежедневно в течение Великого Поста от понедельника до пятницы включительно; книги Бытия и Притч за вечерней, про­рочества Исайи на Шестом Часе. И хотя Великий Пост давно перестал быть периодом, подготовляющим к крещению, главная цель этих чтений полностью со­храняет свое значение. Наша христианская вера тре­бует этого ежегодного возвращения к своим библей­ским корням и основаниям, так как не может быть предела нашего возрастания в понимании Божествен­ного Откровения. Нельзя рассматривать Библию как сборник догматических теорем, которые надо заучить и запомнить раз навсегда; это живой голос Самого Бога, вновь и вновь говорящего с нами, вводящего нас все глубже в неисчерпаемые богатства Его Мудрости и Любви. Самая большая трагедия нашей Церкви — почти полное незнание Святого Писания среди членов Церкви и, что еще хуже, действительно полное равно­душие к нему. То, что было бесконечной радостью, ин­тересом, духовным и интеллектуальным ростом для от­цов Церкви, для святых, теперь для стольких совре­менных православных превратилось в устарелые тек­сты, не имеющие никакого значения для их жизни. Будем надеяться, что если вновь воспринимаются дух и значение Великого Поста, то это означает, что и Святое Писание вновь воспринимается как настоящая духовная пища и общение с Богом.

ТРИОДЬ

Великий Пост имеет свою особую богослужебную книгу: Триодь постную. В эту книгу входят все песно­пения (стихиры и каноны), библейские чтения на каж­дый день Поста, начиная с Воскресения мытаря и фа­рисея и кончая вечерней Святой и Великой Субботы.

 

34

35

Песнопения Триоди были составлены большею частью уже после фактическою исчезновения оглашенных (крещаемых во взрослом возрасте и требующих под­готовки к крещению). Поэтому в них главным образом говорится и выделяется не крещение, а покаяние. К со­жалению, в настоящее время очень мало кто знает красоту и глубину этих великопостных служб. Незна­ние Триоди — главная причина, почему в христиан­ском сознании постепенно иначе стали пониматься смысл и значение Поста, что мало-помалу обратило Пост в соблюдение чисто формальных предписаний и ограничений в пище. Подлинное вдохновение и при­зыв Великого Поста в настоящее время почти утеряны, и единственная возможность их вновь приобрести — это внимательное слушание всех песнопений Триоди. Обратим внимание, например, на то, как часто в стихирах мы слышим предупреждение именно против «формального» и, следовательно, лицемерного пони­мания Поста. Уже в среду Мясопустной недели мы слышим:

От брашен постяшися душе моя и страстей не очистившися, всуе радуе-шися неядением: аще бо не вина ти будет ко исп­равлению, яко ложная возненавидена будеши от Бога. И злым демоном уподобишися, николиже ядущим. Да не убо согре-шающи, пост непотребен сотвориши: но непоколе­бима к стремлениям без­местным пребывай, мня-щи предстояти распятому Спасу, паче же сраспяти-ся тебе ради распенше-муся!

Вотще ты радуешься, о душа, что воздержива­ешься от пищи, тогда как от страстей ты не очище­на. В тебе нет желания исправления, ты будешь в презрении, как лживая, пред очами Бога, ты бу­дешь сравнена с злыми демонами, которые никог­да не едят! Если ты бу­дешь продолжать гре­шить, твой Пост будет бесполезен; поэтому стре­мись постоянно стоять пе­ред Распятым Спасите­лем или скорее стремись сораспяться Ему, Кото­рый был распят для тво­его спасения.

Или вот еще стихира среды четвертой недели:

„Втайне добродетелей де­вающие, духовная воз­даяния чающие, не посре­ди торжищ и распутий яв-шяют сия, но внутрь серд­ца носят паче; и всех ви-яй бываемое втайне, зду воздержания подает даам. Пост совершаем, не етующи лицы, и в клетех уш наших молящеся, не-рестанно возопиим: Отче аш, Иже еси на небесех, ; е введи нас во искуше-ие, но избави нас от лу-авого.

; - Жаждущие духовных уте-? - шений совершают свои; - добрые дела втайне, не! - разглашая их на торжи-[- щах и площадях, но не-[- престанно молясь в глу-;, бине сердца: потому что т Тот, Кто видит сотворен-е ное втайне, вознагражда-х ет нас за наше воздержа-: - ние. Постимся не с пе-е чальными лицами, но не-:, престанно молясь в глуби­не души: Отче наш, Ко­торый на небесах, не вве­ди нас во искушение, но избавь нас от лукавого.

В течение всего Великого Поста в стихирах посто-

нно говорится о противоположности смирения мытаря

" самохвальства фарисея и осуждении лицемерия.

чем же состоит настоящий Пост? Триодь отвечает:

режде всего во внутреннем очищении:

Постимся, верующие, что­бы избавиться от вред­ной пищи и губительных страстей, чтобы получить жизнь от божественного Креста и вернуться с бла­горазумным разбойником в Отчий дом...

.Постимся вернии от ящей тленных, и страс­тей всегубительных, да от жественного   Креста изнь обымем, и со бла-эумным разбойником к Начальному отечеству воз­вратимся...

А также вернуться к любви; это борьба против астраченной жизни, против ненависти, несправедли-ости, зависти:

Братие, постясь телесно, будем поститься и духов­но: развяжем всякие сою­зы неправды, расторгнем препятствия к нужным

..остяшеся, братие, те-

есне, постимся и духов-

е: разрешим всякий со-

/~з неправды; расторгнем

кропотная нуждных из-

 

36

37

Только те, кто «радуются о Господе», для которых Христос и Его Царство высшее желание и радость; х жизни, способны радостно принять борьбу против зла и греха и участвовать в окончательной победе над зВими. Вот почему только к мученикам, среди разных " йдов святости, обращаемся мы за каждой велико-устной службой, только они восхваляются в особых, священных им стихирах. Потому что именно муче­ники предпочли Христа всему другому на свете, вклю­чая самую жизнь; они так радовались во Христе, что > могли вместе со святым Игнатием Антиохийским ска­зать, умирая: «Теперь мы начинаем жить...». Они — свидетели Царствия Божия, потому что только тот, то видел и вкусил его сладость, способен на такое гшее самозабвение. Они наши спутники, наши вдох­новители в течение Великого Поста, который для нас,:: менно есть время борьбы за восстановление божест­венного, небесного и вечного начала в наших душах.

В то время, когда мы слушаем эти стихиры, как мы далеки от фарисейского понимания Поста, кото­рое в настоящее время преобладает и определяет ис­ключительно отрицательное отношение к Посту, как к известному неудобству, на которое мы по своей доб­рой воле соглашаемся, «страдая», но которое автома­тически зачтется нам как наша заслуга и доведет нас до оправдания Богом. Сколько людей соглашаются с той мыслью, что Пост — это время, когда что-то само по себе приятное и хорошее запрещено, как будто Гос­подь находит удовольствие в том, чтобы нас мучить. Однако для творцов великопостных стихир Пост озна­чает как раз совершенно противоположное; это воз­вращение к нормальной жизни, к тому лощению, ко­торое нарушили Адам и Ева, допустив таким образом в мир страдание и смерть. Поэтому Великий Пост приветствуется как духовная весна, как время радо­сти и света:

Засияла весна постная, цвет покаяния...

менений, всякое списание неправедное раздерем, да­дим алчущим хлеб, и ни­щие бескровные введем в домы: да приимем от Хри­ста Бога велию милость.

Возсия весна постная, цвет покаяния...

Приидите, вернии, делаем во свете дела Божия, яко во дни благообразно хо­дим, всякое неправедное списание от себя ближне­го отимем, не полагающе претыкания сему в со­блазн. Оставим плоти сладострастие, возрастим души дарования, дадим требующим хлеб, и при­ступим Христу в покаянии вопиюще: Боже наш, по­милуй нас.

изменениям, разорвем не­праведные писания. Да­дим алчущим хлеб и при­ютим нищих и бездомных, дабы получить от Христа Бога великую милость.

Придите, верующие, бу­дем во свете делать дела Божий, как днем будем ходить честно, благооб­разно. Избавимся от не­справедливого обвинения ближнего, не стараясь столкнуть с пути на со­блазн другим. Оставим сладострастие плоти, ра­зовьем данные нашей ду­ше дарования и присту­пим к Христу в покаянии, взывая: «Боже наш, по­милуй нас! »

;; Постное завещание радо­стно восприимем: аще бо бы сие праотец сохранил,

■ Едемского отпадения не прияли быхом...

⁵ Время веселое поста, тем-же чистоты световидныя и любве чистыя, молитвы светозарный, и всякия нныя добродетели наеы-

.тивеся богатно, светло во-возопиим...

рдино дышуще, на едино 3»зирающе страстотерпцы мученицы, един путь жи­вота обретше, за Христа |емерть...

'В броня оболкшеся доб­оре и образом крестным ^вооружившее себе воини ^благомощнии показасте-, ся мучителем мужески

Радостно восприимем за^-вещание Поста! Если бы праотец наш (Адам) не нарушил Поста, мы не были бы лишены рая...

Время Поста — время ра­достное светлой чистоты, чистой любви, светозар­ной молитвы; насытив­шись обильно всякой дру­гой добродетелью, радо­стно воззовем...

Одним дыша, на одно взи­рая, страстотерпцы муче­ники, вы нашли один путь жизни —смерть за Хри­ста...

Облекшись в броню прав­ды, вооружившись силою Креста, вы были воина­ми, добром побеждаю­щими. Вы мужественно

 

38

39

противистеся, и диаволю прелесть потребисте, по­бедители бывше венцев сподобистеся: молитеся Христу Богу о нас, во еже спастися душам на­шим.

противились вашим му­чителям, и одолев дья­вольские ко^ни, стали по­бедителями и сподоби­лись венцов: молитесь Христу Богу, о нас, чтобы души наши были спасе­ны.

Глава 3

 

В течение сорока дней Крест Господень, Его Вос­кресение и сияющая радость Пасхи — главная тема всех великопостных песнопений, постоянное напомина­ние, что, как бы труден и узок ни был путь, он в кон­це ведет к трапезе Христа в Его Царстве. Как я уже сказал, ожидание и предвкушение пасхальной ра­дости проходит через весь Пост и придает настоящий смысл постному подвигу.

Постная Триодь — неизвестная, забытая книга! Если бы мы только знали, что в ней мы можем най­ти возрождение, обрести вновь дух не только Великого Поста, но и всего Православия — «пасхального» об­раза жизни, смерти и вечности.

Желающе Божественныя Пасхи причаститися... По­следуем постом на диаво-ла победу показавшему... Снемы Пасху Христову священнейшую.

Желая причаститься Бо­жественной Пасхи... про­должим Пост, дающий нам победу над дьяво­лом... и приобщимся свя­щеннейшей Христовой Пасхе.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: