ГЛАВА 21. ВЫСОКАЯ НАГРАДА

 

Дверь с шумом отворилась. На пороге небольшой комнатки, где разместилась приемная медсанбата, появился офицер с петлицами капитана.

– Товарищ медсестра, где ваш начальник, где этот неуловимый майор медицинской службы? Второй день не могу его застать.

– Не волнуйтесь, товарищ капитан. Майор сейчас придет. Садитесь, отдыхайте.

– Сажусь, что же еще делать.

– А вы издалека прибыли? – спросила, усаживаясь около столика с медикаментами, Надежда Самуиловна.

– Сюда из штаба дивизии, а в последнее время под Тулой стоял.

– Под Тулой? Что вы говорите? Ведь я из Тульской области.

– Приятно слышать… Туляки – хороший народ. В дни обороны стойко держались. Так Тулу и не отдали фашистам, а они ведь на окраине были. – Капитан расстегнул шинель, уселся поудобнее. – Так, значит, вы из Тульской области, – продолжал он. – Семья там осталась или как?

– Муж, сын, родственники. Вот только о судьбе из ничего не знаю.

– Подождите немного, скоро напишут вам, тогда все узнаете. Я совсем недавно из Тульской области, – продолжал капитан, – мы там на переформировке стояли. Пришлось видеть одну печальную картину. Да, вот это герой… А всего-то ему лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Я на похоронах его был. Его немцы повесили. Вел себя, говорят, геройски. Партизан.

– О ком вы говорите? – спросила, отчего-то внутренне встрепенувшись, Надежда Самуиловна.

– О судьбе одного молодого героя. Если хотите, расскажу подробнее, время есть.

Пока капитан рассказывал, тревога Надежды Самуиловны нарастала. Она, не отрываясь, смотрела на капитана, на глазах ее выступили слезы. Прервав рассказ офицера, она взволнованным голосом спросила:

– Товарищ капитан, скажите, как звали того партизана? Где это было, когда?

– Это было в маленьком городке Лихвине, в начале ноября… Но почему вы так взволнованы? На вас лица нет! Что с вами?

– Фамилию, фамилию этого юноши! – простонала Надежда Самуиловна.

– Звали его Александром, а фамилия, если не запамятовал, Чекалин, – ответил капитан.

Мать уронила голову на руки. Все ее тело вздрагивало от рыданий. Капитан, ничего не понимая, встал со стула.

– Товарищ капитан, – сказала молоденькая девушка с двумя кубиками на петлицах. – Ее фамилия Чекалина, она мать казненного партизана. Вы принесли печальную весть.

Капитан, ошеломленный, молчал. Потом с какой-то гордой торжественностью произнес:

– Она – мать героя…

Комиссар медсанбата политрук Рябов собрал на митинг весь личный состав. Взволнованно рассказал о жизни и геройских делах сына Чекалиной. Мать, еще не оправившаяся от первого приступа горя, подошла к столу и обернулась к стоявшим:

– Товарищи, родные. Больно мне, слов нет, как больно… Но я горжусь Шурой, горжусь, что он геройски вел себя. Его мучили, пытали, хотели от него добиться сведений, но он молчал. Я так и вижу: стоит мой сын, немцы его мучают, а он, мой мальчик, молчит…

Слезы не давали ей говорить, но, пересилив себя, она продолжала:

– Шурика моего повесили… В последний момент он запел «Интернационал» … Мне, товарищи, очень тяжело. Сына я не забуду никогда. У меня есть второй сын, – Виктор. И пусть он во всем берет пример со старшего брата…

Надежда Самуиловна отошла от стола. Минуту все молчали, находясь под впечатлением сказанного. Затем Чекалину окружили, говорили теплые слова.

Потом Надежда Самуиловна осталась одна. Вспомнила свою жизнь, мужа, Шуру… Всплыли в памяти слова политрука Рябова: «Шура, наверное, гордился такой матерью, которая его вырастила настоящим ленинцем, смелым и честным. Вас воспитала партия, а вы воспитали достойного сына Родины, дорогая Надежда Самуиловна». «Какой человек, – подумала Чекалина. – Меня утешает, а ведь у самого семья осталась в оккупации, жена убита, дети не найдены. Какой человек… С таким не пропадешь. И командир батальона Андреев, и начмед капитан Семенов, и доктор Алексеев, и медсестра Валя, и другие – какие они все славные». И, думая об этих людях, она чувствовала, как тепло подступает к сердцу.

Надежда Самуиловна вышла на улицу. Мороз обжег лицо. Под ногами похрустывал снег, блестя в лучах лунного света. Она медленно шла по затемненной улице. Вдали слышалась артиллерийская перестрелка…

 

Февральский день клонился к концу. Лучи заходящего солнца отражались в замерзшем окне. Надежда Самуиловна собиралась заснуть: за день намаялась, ночь плохо спала, глаза слипались. «Шутка ли, – подумала она, – помогала в семнадцати операциях». Вдруг кто-то постучал в окно. Накинув шинель, она приоткрыла дверь. Вместе с морозным паром из полутьмы сеней шагнула высокая фигура Рябова.

– Надежда Самуиловна! Хорошую весть вам принес. Вы только послушайте: сыну вашему высокое звание присвоено. Указ самим Калининым подписан!

Мать растерялась, не зная, что ответить. Она отступила назад и, глядя на Рябова удивленными глазами, произнесла:

– Проходите, товарищ политрук, садитесь. Я, право, ничего не понимаю. Голова идет кругом.

– Дорогая Надежда Самуиловна, – с торжественностью в голосе начал он. – Вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о посмертном присвоении Александру Чекалину звания Героя Советского Союза. Вы должны гордиться, что воспитали настоящего героя.

Мать провела рукой по волосам:

– Мой Шура – Герой Советского Союза?!

– Вот, читайте, – и Рябов положил перед Надеждой Самуиловной газету. На первой странице «Правды» мать прочитала Указ. Она склонилась над столом, на газетный лист упали слезы: горе не утихло, оно только ушло внутрь и давило тупой болью, а теперь снова прорвалось.

«За отвагу и геройство, – читала Надежда Самуиловна, – проявленные в партизанской борьбе в тылу против немецких захватчиков, присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» Чекалину Александру Павловичу».

«Мой мальчик, – думала мать, – не дожил ты до радостного дня».

Рябов, как мог, стал ее утешать. Она перестала плакать, встала и, блестя влажными глазами, тихо произнесла:

– Я горжусь сыном… Спи спокойно, мой мальчик. Спи, герой…

– От души поздравляю Вас, Надежда Самуиловна. Мы гордимся, что в нашем медсанбате служит мать героя. – Рябов крепко пожал руку Чекалиной.

Политрук ушел. Надежда Самуиловна несколько раз прочитала Указ, вдумываясь в каждое слово. И ей вдруг показалось, что Шура жив, что он рядом… Долго сидела мать над газетой, вспоминая короткую жизнь своего первенца…

Весть о присвоении сыну Надежды Самуиловны звания Героя Советского Союза быстро облетела медсанбат. До самого вечера приходили к Чекалиной друзья и товарищи, поздравляли, крепко жали руку.

На другой день был устроен митинг. Речи товарищей до глубины души тронули Надежду Самуиловну. Еще утром, узнав о митинге, она приготовила речь, но теперь все забыла и от этого сильно волновалась.

– Слово имеет мать Героя Советского Союза медсестра товарищ Чекалина! – громко сказал Рябов.

Мать встала. Ей показалось, что стены комнаты раздвинулись. Преодолевая волнение, она произнесла первые слова:

– Моего Шуры нет в живых. Убили его проклятые фашисты. Но мне, матери, никогда не забыть его. Он, как живой, всегда будет стоять перед глазами. Помню, уходя в партизаны, сказал: «Мама, что ты горюешь! Вот прогоним немца и снова заживем на славу! » И ушел. Больше я его не видела… Благодарю вас, дорогие друзья, за слова участия, за внимание. Спасибо партии и правительству за то высокое звание, которое они дали Шуре. Не дожил он до светлых дней…

– Хорошо сказали, Надежда Самуиловна, от всего материнского чистого сердца, – взволнованно произнес командир медсанбата…

На другой день батальон получил приказ двигаться дальше. Наступающие части ушли далеко вперед, нужно было подтягивать и тылы. Шло наступление.

Недолгие сборы – и вскоре колонна медсанбатовских машин устремилась по дороге на Запад.

В кабине одной из машин, рядом с молоденьким шофером, сидела Надежда Самуиловна. По сторонам фронтовой дороги валялись разбитые немецкие танки, орудия, автомашины и полузанесенные снегом трупы гитлеровцев. «Вот она, дорога войны, безмолвный свидетель разыгравшейся здесь битвы», – думала Чекалина. На повороте колонна остановилась, чтобы пропустить вперед танки и грузовики с прицепленными к ним пушками. В грузовиках сидели артиллеристы. Они улыбались, махали руками.

Надежда Самуиловна вышла из машины, любуясь стремительным движением людей и техники. Радостно было осознавать себя частицей этой огромной силы, устремленной вперед, на Запад, к победе над врагом.

 

Оглавление

СЫН РОДИНЫ.. 1

ГЛАВА 1. В ПЕСКОВАТСКОМ... 3

ГЛАВА 2. ДЕВЯТЫЙ КЛАСС ПОЗАДИ.. 6

ГЛАВА 3. ВОЙНА НАЧАЛАСЬ. 9

ГЛАВА 4. НА ТРУДОВОМ ФРОНТЕ. 14

ГЛАВА 5. НАКАЗ МАТЕРИ.. 21

ГЛАВА 6. РОЖДЕНИЕ ОТРЯДА.. 25

ГЛАВА 7. СУМЕРКИ ЛИХВИНА.. 30

ГЛАВА 8. ПЕРВЫЕ УДАРЫ.. 34

ГЛАВА 9. ПАРТИЗАНСКИЕ БУДНИ.. 37

ГЛАВА 10. В КОЗЕЛЬСКЕ. 42

ГЛАВА 11. СХВАТКА ЗА СХВАТКОЙ.. 46

ГЛАВА 12. СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯ. 51

ГЛАВА 13. ПАРТИЗАНСКАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ. 55

ГЛАВА 14. ОТЕЦ И СЫН.. 61

ГЛАВА 15. ВЫДАН ПРЕДАТЕЛЕМ... 65

ГЛАВА 16. НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВСТРЕЧА.. 69

ГЛАВА 17. В ЛАПАХ ВРАГА.. 72

ГЛАВА 18. С ПЕНИЕМ «ИНТЕРНАЦИОНАЛА». 76

ГЛАВА 19. ПУТИ-ДОРОГИ.. 80

ГЛАВА 20. ОСВОБОЖДЕНИЕ ЛИХВИНА.. 82

ГЛАВА 21. ВЫСОКАЯ НАГРАДА.. 84

 

 

⇐ Предыдущая12345678910

Поделиться: