Глава 9.1 Пепел (Опасное недоверие)

«Знакомьтесь, вивера пепла». Именно с такой фразой маленькие взволнованные ребятишки вошли в просторы каменной библиотеки, подталкиваемые вперёд недовольным Фрином.

Перед малышами предстал огромный округлый зал, бесконечно вытянутый вверх и целиком забитый разноцветными книгами всех форм и размеров, которые служили как перегородками, так и дополнительными этажами для мельтешащих тут и там вивера.

Чуть только войдя внутрь, неожиданно для себя, ребята будто влились в бурлящий речной поток: резкие, чудные звуки, инородная музыка; безграничное заливистое веселье, крики, вой и широкие восклицания; беганье, прыганье и бормотание; предметы искусства и порывы творчества, малышовое безобразие и многогранное безумие из мильона действий в одном флаконе.

Ощущение посторонней толпы, чуждое для атмосферы присутствие, вмиг поглотило виверят. Тут и там пепельный народ водил танцы, хороводы, сквозь которые с криками пробегали маленькие детки. Где-то наверху даже затесался целый ансамбль и оркестр, играющий на доселе невиданных инструментах: вытянутых дудках причудливых размеров, чудаковатых струнных коробках и даже на костяных черепах, что были раза в два больше самих исполнителей. Все музыкальные приспособления издавали бренчащие, экспрессивные звуки, странные, но манящие волнительной неизвестностью.

Кто-то что-то варил в огромной железной кастрюле прямо посреди подпевающей толпы, отбивая пальцы норовящим стащить часть завтрака малышам; громко где-то ковал, разнося по округе звонкие звуки стали; падал и кричал; свистел и глухо ронял аккуратно расставленные по углам книжные стопки.

Бабки стирали пелёнки, мамаши качали грудных детей в такт икающему шуму оркестра, а те, привыкшие к беспорядочной сумасшедшей обстановке, переставали протяжно реветь и упрямо засыпали.

Сборище мужчин, притаившихся в углу, раскуривало деревянные трубки и пускало вверх дымовые кольца, отдающие лесными и подземными травами, что заполняли думы беззаботных иностранцев.

За столом, собранном из книг, сидела часто вскликивающая и вскидывающая карты разношёрстная компания. Один из неё, видно знатно накурившийся мужчина, на глазах огненных иностранцев, вышел прямо в центр произвольной пляски и стал умело вытанцовывать занимательные кульбиты под бурные аплодисменты зрителей. Позже к нему подключились остальные сумасбродные одиночки и дрыгающие руками-ногами пары. Вивера полностью отдались ритму, не придавая внимания взбалмошной среде, даже скорее наоборот став её неотъемлемой тягучей частью.

Радость и слёзы, смех и плач образовывали непроницаемый антуражный галдёж, что подчёркивал разнообразное цветастое окружение. В самодельных лампадах мерцая, горел свет, выгоняя огненные фигурки погулять по древним полкам. По всему периметру башни далеко вверх тянулись бельевые верёвки, плотно завешанные одеждой насыщенных цветов. Повсюду были разбросаны такие же бельевые кучи, которым не хватило места на сушилках, кипы книг, диковинных артефактов древности и обычного будничного хлама, а самодельные фигурки, знаки, талисманы и многозначная народная символика украшали деревянные стеллажи и задорно бренчали, задеваемые мимо пробегающей ребятнёй.

Шум, бег, гам. Кружилось, взвинчивалось, мельтешило. Лаванда, кориандр, пшеница. Ароматные запахи тонкой гремучей смесью плясали над ныряющими в раззадоренную массу головами. Что-то невольно билось, где-то завывающе пелось, водило вокруг новоприбывших детей узкий хоровод, перед неподготовленными глазами которых всё ужасно раздваивалось, расходилось в разные стороны и собиралось в тугие хаосные кучи.

- Фрин, - жалобно промяукала Мишель, - это точно пепельные?

- Самые что ни на есть, - прямо, недовольно сморщившись, ответил мальчик, продолжая вести малышей через одурманенную толпу своих сородичей.

Девочка озадаченно умолкла. Так же, как и Раян, с любопытством, но тревогой озирающийся на бушующую, словно море, округу, разумом она не могла вдаться в культурные задвиги пепельного народа, не могла принять местную действительность своей сущностью. Ведь здесь, в палате мудрости, библиотеке древнейшего человеческого рода, царило настоящее безумие, не свойственное законопослушным огненным малышам, всю жизнь прокоротавшим в каменной столице. Да и первый, встретившийся на пути детей, представитель пепельной расы оказался абсолютно отличным от характера увиденного действа вивера.

- Ты поэтому не любишь остальных пепельных? - неожиданно спросил его маленький принц, переживая за старшего друга, ныне грозного и сердитого.

- Не суй нос, а то откусят, - угрожающе изрёк Фрин, отмахиваясь от наивных расспросов, когда перед глазами маленьких виверят из бушующей толпы возникла главенствующая балаганная фигура.

- Хойт, вернулся, наконец, маленький засранец, - игриво улыбался старик, приподнимая густые брови, - Кого это ты нам привёл? Никак огненных?

Пожилой мужчина стоял, сгорбившись, опираясь на корявую палку и почмокивая курительной трубкой. Ярко разодетый, он радостно подтрунивал над двумя помощниками, хлопотавшими за спиной задорного старика.

- По пути встретились, - слегка приврал Фрин, - А вы, могли хотя бы предупредить, что здесь будете, - погрозил он взглядом.

- Ах ты ж проказник! - пошерудил его волосы глава, не дослушав малышовые возражения, - Опять поди возле южного леса бродил? Сколько раз говорил тебе не бегать где попало? Особенно на этой дрянной поверхности. Что вообще остальные вивера в ней хорошего находят? - ворчал он себе под нос, - Слепящее солнце, да сухой воздух. Тьфу.

Пепельный мальчик укоризненно молчал, продолжая сверлить взглядом наглого деда, и тот, вдоволь насмеявшись над своим грязным найдёнышем, прокашлявшись, изменил своё выражение лица на более грубое и одновременно хитрое. С новоявленной гримасой он обратился к напуганным иностранным детям, которые как можно тише и прозрачнее стояли себе в сторонке, стараясь не задевать столпившееся вокруг чужеземцев народное уплотнение:

- Мы, народ кочевой, чтобы вы понимали. Где хотим, там и разгуливаем, - грозно зыркнул старик на своего сородича, доброжелательно улыбаясь, - Но на поверхности война, знать которой мы бы и не знали, если б некоторые из нас нарочно в пекло не лезли, - пробубнил мужчина последнее, - Так что сидим, где покрепче.

Пока глава говорил, растягивая предложения как можно шире и красочно акцентируя каждое своё слово, громкие гулянки потихоньку смолкли. Теперь все пепельные вивера молча глазели на два инородных среди раздетой толпы объекта, кто с интересом, кто за компанию.

Следующая картина предстала перед мелькающими взглядами пепельного народа: маленькие огненные иностранцы неприветливо стояли на выделенной середине зала, искоса поглядывая на резко возросшее подозрительное окружение. Оба грязные и побитые. Облачённые по горло в слегка изорванные одежды тусклых цветов и частично забинтованные, словно два заблудившихся в пещерах волчонка, спасённые гуляющим по тёмному подземелью мальчиком.

Сердца детей нервно колотились. Пульс яро теребил артерии. В то время как чёрные взоры тяжко падали на хрупкие плечи малышей, изредка перешёптываясь, обособленно и непринуждённо следя за действиями подозрительных чужеземцев, будто готовясь к неприятным действам.

Не трудно понять, что подобное скопившееся внимание не особо устраивало уставших виверят. Предчувствуя недоброе, они крепко прижались друг к другу и молчали. Что-то не так было во внезапно посерьёзневшей обстановке. Ощущался неприятный, гложущий всё тело и сущность дискомфорт, который можно было переложить на окружающее детей буйное общество, но невольно напрягшееся выражение лица Фрина, косившееся на огненный дуэт со стороны говорило об обратном.

- Чего напуганные такие? - продолжал издеваться дед, хитро щеря зубы, - Языки никак проглотили? Не бойтесь, - сбавил он тон, - не съедим, - и звонко, отчасти глупо рассмеялся.

Ребята не оценили смешную, по-видимому, шутку. Наоборот ещё больше поникли, в то время как столпившееся вокруг сборище продолжало с интересом разглядывать малышей, сверля их улыбающимися взглядами.

Беспокойная Мишель стояла особняком и боязно глядела по сторонам. Ей было не по себе. Кажется, головорезы напугали бы её меньше, нежели табун разноцветных хитрюг, скрывающих нечто недоброе за ядовитыми красками своих одежд.

Раян тоже оказался напуган чудаковатым поведением пепельных вивера, но частенько поглядывая на недовольного Фрина и, помимо презрительных взглядов, замечая к тому же и безразличное спокойствие своего пепельного друга, успокаивался. Потому после окончания странного диалога старейшины маленький принц, набравшись храбрости, первый решил прекратить некультурное молчание, продолжив пропущенную тему:

- А как же сражаться с вивера земли? - правильно поинтересовался он.

- Не нашего это ума дело, мил дружок, - вновь заулыбался дед, ощеривая жёлтые, промеж золотые зубы, - Пусть себе и дальше Хребет колотят, пока не надоест. А коль сюда спустятся, так и на всю зиму продовольствием обеспечут, - вновь захохотал он, заливисто и переменно подкашливая.

Отчего-то, но мальчику, прежде испытывавшему лишь страх, стало неподдельно жутко. То ли от хитрого дедовского прищура, от окружающих взглядов, пялящихся на малышей как на животные диковинки, но вся его храбрость вмиг потерялась, оставляя место желанию схватить под мышку Мишель и убраться из библиотеки подобру-поздорову, но принц только лишь безучастно молчал. Он глядел на старика с опаской, недоверием, пока тот продолжал лучезарно улыбаться, похлопывая глаза тяжёлыми бровями, но всё ещё доверял пепельному другу, отлично знающему опасные подробности маршрута и старательно их избегающему.

Как ни странно, теперь Раян туманно, но начинал понимать, почему Фрин так относится к своему народу. Ведь за спиной пепельного старейшины явно крылось что-то чёрное и насквозь прогнившее. Мальчик не знал, что именно, но отлично развитая на опасность интуиция принца чуяла недобрые зловония, исходящие от пепельного общества.

- Мне вот больше другое интересно, - не дождавшись диалога собеседника, закряхтел глава, подёргивая поясницу, - чёй-то вивера огня по подземелью разгуливают? Никак от стада отбились? Вроде и дети совсем, - внимательно осматривал малышей он, - Стало быть, ваш народ в армию нынче и молодых берёт что ль? Совсем протухли?

- Мы ничего не знаем о войне, просто заблудились, - неожиданно вступила в разговор Мишель, жалобно вереща от нарастающего испуга, - и попросили Фрина нас вывести.

- Какого-такого Фрина? - завозмущался старейшина, противно сморщившись, - с пауками не якшаюсь.

- Старик, хорош черноту нагонять, - недовольно цокнул тот самый Фрин, от ненужного упоминания в разговоре собственной персоны. Он вдоволь успел насмотреться на сверкающее глазами сборище и его, мягко говоря, недолюбливание, усилилось, так и не опровергнувшись долгим временем отсутствия малыша в рядах своих сородичей, - К тебе как бы гости пришли.

- Гости?! Так что ж сразу не обмолвились, что вы гости, - резво захохотал старейшина, похрустывая спиной, - А ну за стол все! Быстро, быстро! Организовали здесь всё! - замахал он руками, и сборище спешно рассосалось, подготавливая грядущее пиршество, - Хойт, чертяга, уже и малышню попугать старому деду не даёшь, пёс тебя дери.

- Тоже мне, шутник нашёлся. Сам такой же ребёнок, - съязвил Фрин, неодобрительно морщась, и ушёл в неизвестном направлении, так и не дождавшись ответа от занятого организацией застолья старика.

 

* * *

 

Часы куда-то спешили, щеголяя минутными стрелками. Пепельные вивера одурманенные праздничной идеей бегали, мастерили, стряпали и сооружали из книг нужные предметы мебели. Запыхавшиеся от своих народных толстых одежд и торопливости, их закрытые тела напитались мокрой влагой, готовые простудиться, а чёрные волосы прилипли к бледной пещерной коже, спадая на заворожено сверкающие глаза, что гонялись по разным краям библиотеки.

Озадаченный мельтешащим действом, огненный дуэт продолжал стоять неподвижно и озираться по сторонам. С одной стороны, дети были чрезмерно напуганы пепельным племенем, сведущим свою отвратительность к шутке, с другой всё же хотели хорошенько отдохнуть перед скорым путешествием на поверхность. Да и от постоянной беготни по сырым помещениям виверятам несказанно хотелось наесться. Но любопытность Раяна пересилила разыгравшуюся жажду:

- Мишель, иди пока за стол, а я к Фрину сбегаю, - прошептал ей мальчик.

- Но Раян! Они какие-то помешанные. Я не останусь с ними одна! - чуть ли не плакала девочка, хватая за рукав так и норовившего сбежать принца.

- Раз Фрин сказал, что всё будет хорошо, значит так и будет, - улыбнулся Раян, медленно размыкая сжатую руку Мишель.

- Когда это он такое сказал? - усомнилась девочка.

- Ну, - задумался принц, - он точно это подразумевал, раз привёл нас сюда, - и по-простецки улыбнулся.

- Дурак! - заколотила его Мишель, - опять ты глупости несёшь! - но на этот раз не стала наговаривать гадости на сомнительного друга мальчика, потому как ещё помнила его прошлое пагубное упоминание.

Раян замолк в разыгравшихся сомнениях. Как вдруг, минуя напряжённую детскую атмосферу, к ним подбежала странная пепельная девочка, с заплетённым, болтающимся взад-вперёд роскошным хвостом иссиня чёрного цвета.

Красивая, и не скажешь, что маленькая. С выпуклыми щёчками, но основательно правильными чертами лица, и загадочно сияющими тёмно-голубыми, бездонными глазами.

- Привет! Меня Руна зовут, а тебя? - радостно улыбалась «осиная талия», хватая Мишель за руку, а другой перебирая своё разноцветное платьице.

- Мишель, - тут же спохватилась девочка, невольно оглядывая свой грязный, но тёплый костюм, - а это...

- Пойдём, Мишель! Будет весело! - протараторила черноволосая девочка и утащила новую подружку в направление организованного балагана, который так старательно готовился к пиршеству.

Мальчик был удивлён внезапным объявлением Руны, но тревога, наконец, спала с его напряжённых плеч, в том числе и благодаря недавним поколачиваниям рыжеволосой Мишель. Он только успел помахать своей подруге-бестии, да крикнуть, чтобы она и ему что-нибудь съестное загребла в карман, как две бегущие девичьи фигуры скрылись средь пепельной толпы. После чего принц и сам удалился в направлении книжных стеллажей к Фрину, весело улыбаясь себе под нос.

 

* * *

 

Вокруг продолжал мелькать всё тот же шум и гам. Стоящие возле книжного многообразия малыши то и дело удручённо вздыхали, скучая по бодрящей тишине. Пыль вздымалась вверх и падала от небрежного её ворошения, оседая на близстоящие тела и объекты редкой мебели, заставляя маленьких виверят произвольно чихать от её микроскопической щекотки.

Пепельный мальчик, всё ещё хмурящийся, беспорядочно шерудил книжные полки, выискивая для себя что-то конкретное. Пока Фрин долго и упорно ковырял стеллажи, окружённый верещащей толпой малышни, его не без труда успел отыскать Раян, рассматривающий ловкие движения рук друга, что цепко хватал одну за другой толстые книги с разных ярусов.

- Круто! - воскликнул принц, поражённый информационным многообразием, который уже и забыл причину своего стремления к заветной библиотеке, - здесь столько замечательных книг, - выхватил он первую попавшуюся и стал быстро перелистывать, внезапно огорчившись.

- Ага, и все на древнем языке, - обрадовал мальчика Фрин, не отрываясь от кропотливого поискового процесса.

Словами не выразить насколько сейчас был расстроен маленький Раян, но унывать его не заставляли две вещи. Первая:

- Фрин, а ты понимаешь этот язык? - поинтересовался он.

- Да, но могу тебя заверить: ничего такого сверхинтересного здесь нет. Это заброшенная библиотека, ещё с тех времён, когда люди кроме пещер ничего и не видели.

- Ну и ладно, - вновь погрустнел Раян, но тут же обрадовался второй заявленной вслух вещи, - сам отыщу это интересное, - кротко заверил он.

- Вот дурень, - спокойно умозаключил Фрин.

- Почему это? - удивился принц.

- Да потому, что в облаках витаешь.

- А вот и не витаю!

- Чем докажешь?

Внезапно Раян умолк, предоставив черноволосому другу, не отрывающему взгляду от стеллажной цели, поисковую тишину. Замявшись, принц сцепил за спиной пальцы в нервный замок, ногой ковыряя напольный камень. Сейчас он действительно ничем не мог доказать своё рвение и способность к долгосрочному путешествию. Потому как даже не встретился с таинственной Анжеликой, о коей говорилось в мамином письме. Не поговорил с ней, не узнал о возможности возвращения контроля над огненными способностями... Тут мальчик и спохватился, ведь само мамино послание вполне могло стать доказательством его скитальческих намерений.

- Вообще-то, - начал было Раян, но внезапно важный для принца разговор ни с того ни с сего прервал его пепельный друг.

- Нашёл, - резко, но также спокойно произнёс Фрин, поглощённый волнительными мыслями, и вытащил слегка потрёпанную книгу с дальней верхней полки. - Пошли! - кивнул он огненному виверёнку и тот, оставив предыдущую информацию засекреченной, быстро поплёлся вслед за другом, проскакивая в потаённый закоулок, средь немытых пыльных полок.

 

* * *

 

Застолье шло полным ходом. Пепельные вивера, возглавляемые скалящим зубы стариком, весело квасили, вкушали яства и громко хохотали, распугивая призрачных ворон. Только уснувшие дневным сном малыши нервно подскакивали, колотя ручками и протяжно плача. Мамы, распевающие весёлые песни, тут же бежали их укачивать, оставив мужей на произвол раздольной судьбы, а ребятишки постарше весело наворачивали круги по библиотеке, сбивая с ног изрядно наклюкавшихся взрослых и заливисто смеясь, неправильно подпевая народные песни.

Мишель сидела за столом и грустила, поджав под себя коленки и опустив напуганный взгляд под хоровые и сольные завывания. Ведь Раян буквально недавно бросил её одну, никчёмную, слабую, оставив на растерзанье воображаемым пепельным головорезам. Девочка всё ещё ловила на себе сомнительные взгляды, от которых бросало в дрожь, она всё ещё ощущала себя животинкой на арене цирка или рыбкой в стеклянном аквариуме, где мимо проходящие покупатели запросто могли приобрести себе желанную вещицу.

Пепельная Руна, что без спроса увела Мишель от принца, сидела рядом и задорно улыбалась, подключившись к настроению толпы. Иногда она уходила куда-то за кулисы с непонятными мужчинами, так же весело улыбаясь. Но, не смотря на занятость, постоянно подбадривала чужеземную девочку, угощая свежеиспечёнными сладостями.

«Она такая же» - говорила про себя рыжеволосая Мишель: «Улыбается, а на самом деле, про себя, накручивает мои внутренности на люстру, поджаривая на медленном огне». И тут у малышки внезапно забурлил желудок, заставив её спешно покраснеть:

- Ну вот, а говорила, что есть не хочешь, - захохотала Руна.

- Я и не хочу! - запаниковала Мишель, крест-накрест размахивая руками, - тебе послышалось!

- Да ты что? - ехидно заулыбалась пепельная девочка, - тогда, наверное, вот эту вкуснейшую зажаренную ножку я сама съем, - оторвала она мясной кусок от неизвестного животного торса и медленно принялась подносить его ко рту.

- Ладно! - выхватила жирную ножку из её руки огненная девочка, - Я сама съем! - и принялась набивать щёки нежным мясом, то и дело, издавая восхищённые звуки, - И прафда фкуфно! - с набитым ртом бубнила она.

- А ты забавная! - смеялась девочка напротив, - если хочешь, можешь меня называть сестрёнкой! - и засверкала бездонными глазами, прижимая схваченные ладони Мишель к своей одёжке.

Внезапно тревоги рыжеволосой девочки пропали, пропуская вперёд нотки новой дружбы. Ребёнок перестал обращать внимания на всё такие же изредка косые взгляды пепельных вивера, на странные, порой пугающие ощеривания старейшины, утрамбовывающего уже чуть ли не десятую хмельную бочку, и даже на безумную улыбку Руны, что теперь казалась ложно тёплой и мягкой, согревающей Мишель изнутри вопреки бросившим её одну товарищам.

- Хорошо! - радушно кивнула рыжеволосая девочка, делая первый шаг на пути к новым неприятностям, поджидающим малышей на пороге злосчастной библиотеки.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: