ГЛАВА ПЯТАЯ. ПРАЗДНИК ПЕРВОГО СНОПА.

Двадцатого марта одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года навсегда сохранятся в памяти потомков, как начало Великой Нравственной революция, когда благодарные народы СССР, под мудрым руководством панк-фольк-рок группы Водопад имени Вахтанга Кикабидзе, шагнули на новую ступень общественного сознания.

В этот день на сцене свердловского Дворца Молодежи Водопад бичевал общественные пороки, громил власть имущих, развенчивал, вскрывал и предрекал, не оставляя камня на камне.

Эхо его выступления шквалом пронеслось по стране. Повсеместно на площадях и проспектах люберы братались с панками. Министры разных дел, красные и серые кардиналы рвали на себе рубахи, крича: "Даешь социализм с человеческим лицом!"

Члены КПСС, толпами уходя в демократы, снимались с учета, куда тут же становились наркоманы, желающие покончить с пагубным пристрастием. И если бы Водопаду удалось выступить в те дни еще разок, тиражи Огонька и сопутствующей ему прессы, упали бы до нуля, ибо в этой стране развенчивать было бы больше некого; кроме граждан родившихся 20-го вечером и еще не успевших ни разу попачкать пеленки.

К сожалению темным силам развитого социализма с помощью эстетствующих наймитов удалось сорвать ближайшие ангажементы Водопада.

А жаль, давно бы уж жили не хуже шведов. Кушали бы ананасы, слушали Шнитке, смотрели порнуху — в зависимости от настроения. — А сейчас что? Ни Шнитке, ни ананасов. Куда не глянь — одна порнуха... И-эх!

 

/из передовой статьи газеты

 «Свободная Верхотурская мысль». Март 1988/

 

Обшарпанный автоклуб, описав лихой вираж, едва не въехал на крыльцо служебного входа Дворца Молодежи. Тусовка врассыпную, но тормоза сработали четко. Захлопали дверцы и перед глазами редких в этот час почитателей рока предстало с десяток лохматых разновозрастных мужиков, судя по прическам музыкантов.

— Водопад! — зашелестела тусовка и стала делать вид: ну, и чё, мол Водопад? Мало ли чё. Нам, собственно, по фигу.

Водопад тоже очень старательно делал вид; ну, и чё, мол, дворец Молодежи? Чё мы дворцов Молодежи не видали, что ли?

У нас в Прокоп-Салде клуб тоже хороший. А завклубша — та вообще помидорчик. Не то что эти на крылечке. Только что прикинуты[2][6], а так мымры. Толкутся тут, нигде прохода от них нет... звездам. Да…

Да нам собственно по фигу, что они на нас пялятся, верно ведь, мужики? И колени у нас совсем не трясутся, и зубы нисколечко не стучат. Мы крутые! Махра мы... Щас вот возьмём свои ночные горшки, тазики, поливоксы и пройдём мимо. Возьмём вот и пройдем! И нисколечко не покраснеем... Это разная попса нехай на Роландах[3][7] шпиляет, а мы панки — нам поливокс в самый раз. В случае чего можно и по кумполу заехать — не жалко. Тому, кто хихикает много. Да.

Ну что, пошли что ль, мужики?.. Хватаем барахлишко и спокойненько так пошкандыбали... Так, сюда... Теперь сюда…Эй, бабуля! Мы тут у вас сегодня концертик бомбим, куда нам?. Туда?.. Ага, спасибон, бабуля... Спокойненько так идем. Мордочки лопатками... Вперед-вперед... Ну, вот, кажись пришли... Здрасьте! А вот и мы!.. Куда?.. Сюда?.. Ясненько. Значит гримерочка... А че, ничего… Ставим барахлевич... Только не надо кислых морд. Бедность — не порок... Пошли, что ль сцену обнюхаем... Вроде сюда... Ага, точно. А че, хорошая сцена… Соток десять поди... Я наши все уже здесь... Чайфы вон, Кабинеты... А это, наверное, Цемент… Или Нюанс... Аптекин, закрой рот... чего-о?.. Автограф?!.. Я те дам автограф... Их тут много всяких шлондает, а Водопад один… Да что вы скисли-то, мужики?.. Что мы первый раз что ли на этой сцене бомбим?.. Я вас спрашиваю?

— Да нет, не первый.

— А какой?

— Второй.

И это было правдой. Был такой казус.

 

ПЕРВЫЙ КАЗУС ВОДОПАДА

Случился он в декабре 87-го. Потому и первый. Приезжал Курехин. Чем не повод собраться и обсудить проблемы? Собрались, обсудили и отправились на концерт. Места в партере были превосходными. Ожидая начала, лениво перебрасывались сплетнями.

— Слышь, говорят, что из-за нелётной погоды смогли прибыть два гитариста, сам Курёхин, коза и Гаркуша.

— Коза? А говорили, свинья.

— Мужики, да какая разница?.. Все это туфта.

— Что туфта?

— Вся эта Поп-механика туфта. Он там у себя в Питере по сто человек шоу задвигает. Что, он их всех в гастроль потащит?.. Нет, конечно. Он вот взял с собой троих, плюс, коза — благо у неё гонорар — вилок с выхода — остальных здесь разыщет. И музыкантов, и шоуменов. Местным-то еще меньше, чем козе надо, Они счастливы уже тем, что играет с маэстро. Он их на скорую руку сошьёт, пару концертов бомбанет, бабульки отстегнет — и в самолет. Вот и вся Поп-механика.

— Ну зачем ты так на мужика. И потом, где он столько местных найдет?

— Чего-чего, а болванов у нас завсегда хватает.

— Да где ты их видел-то в наше время?

И как раз в это время на сцену стремительно вышел элегантный Саша Калужский. Подошел к микрофону и озабоченно так сказал:

— Внимание! Ребят из группы «Инструкция по выживанию» и «Водопад имени Вахтанга Кикабидзе» просим срочно подняться на сцену.

Переглянулись. Нас что ли?..

В противоположном секторе поднялись трое. Кажется, «Инструкция»... Точно! Вон Ромка Неумоев. Значит нас. Встаем, ребята.

Встали. В зале зашелестели аплодисменты. Это было очень приятно Через партер шли исполненные собственного величия. Между лопаток нежно щекотали любопытные взоры.

Едва поднялись на сцену и свернули в кулису, свет погас. В полумраке завыла какая-то дудка. В кармане за сценой молча стояли бледные коза и Гаркуша. Курехин был взволнован.

— Братки! Горю! Самолет из Питера не прибыл, с шоуменами. Все срывается! Все срывается!

— Да ладно, Серега. Говори, что делать надо.

— Надо через сцену проползти за спиной у этого парня, который в дудку дует.

— Как проползти?

— По-пластунски.

— Но мы ж в чистом! На концерт шли.

— Братки, осталось 16 тактов дудки! Потом будет увертюра, и тогда уже не проползешь!

— Почему не проползешь?

— Братки, осталось 14 тактов!

Рухнули. Поползли. Впереди Инструкция. Рома за паровоза. Его мат по поводу курехинских заморочек местами перекрывает дудку. В зале оживление, Водопад отстал. Его раздирает внутренняя склока.

— Кто-то, кажется говорил, что болваны у нас повывелись?

— Ну, я, а что?

— А ты на себя-то со стороны глянь!

— Ну, а уж ты у нас ползешь, как настоящий человек Алеша Маресьев. Ребята, дайте ему шишку погрызть... Кедровую.

— Гы-гы-гы-гы!

— Заткнитесь вы!

Нешуточное это дело на глазах полутора тысяч зрителей ползти через огромную сцену. Несмотря на гордое чувство сопричастности к рождению великой музыки, испытываешь некоторый дискомфорт: грязновато так, жестковато, пуговицы рвутся. Водопаду было чуточку легче. Он следовал за Инструкцией, в составе которой ползла девушка в короткой юбке. Это очень скрашивало тяготы путешествия.

К противоположной кулисе приползли с четко осознаной мыслью: шоу Курёхина началось с выхода Калужского, который сам-то почему-то не пополз!.. Ну, спасибо, Шура! Ну, спасибо, зёма!

Пока чистились, вытаскивали занозы и пробивались в зал, места естественно, заняли. Попытки устроить по этому поводу скандал, едва не закончились неприятностью.

— Да мы, — кричали Водопады, указывая на сцену. — сейчас там, блин, всё начинали! Весь концерт! А вы тут блин, все места заняли!

Контролеры любезно объяснили им: свободные места есть в КПЗ и если они очень настаивают, можно пригласить провожатых.

Пришлось, аки побитым псам примоститься на ступеньках и, легонько, так матюкаясь, досматривать зрелище.

Так что эту сцену Водопад знал не только на глаз, но и наощупь.

 

Гонора хватила ненадолго. Нервы были на пределе и предел не выдержал. Затряслись колени, застучали зубы, лбы покрылись испариной. Пересохшие глотки выдавали все больше визгливых нот.

— Чего скулим-то, махорочка?

— Дык, мил человек! Как же наш деревням не скулить? Было у нас свое время для репетиции, а крутых свое. Попросили они у нас немного, а сами все заняли!.. А сейчас уже у других время начнется. Те, слыш-ко, еще круче — у них серьги-то аж в носу! А когда ж нам теперь репетировать, мил человек?! Им-то што? Они поди тыщу концертов дали, а мы-то ить совсем дуб-дубы! По первости вместе, да для стольки народу!.. А они нам, слыш-ко, даже трибуну не дают поставить для шоу и президиум. Ступайте, говорят, на фиг со своей трибуной! Тут у нас комбик стоять будет. Это как же, мил человек, комбик_, когда мы первые выступаем?! Никаких наших нервов уже не осталось. И напругу с души снять нечем, с этим сухим законом, так его и растак, прости меня, гоподи!

— Не боись, махорочка! Ты, главное, почаще повторяй про себя: «пусть будет» как будет, ведь как-нибудь да будет, ведь никогда так не было, чтоб совсем ничего не было!"

 

Описать сам концерт трудно. Все были настолько задавлены, что впечатлений почти не осталось, даже Дёмин, сидевший в зале за пультом и с перепугу крутивший все ручки сразу, выразился так:

— Местами хорошо шло, бляха-муха, а местами, блин, как-то наивно.

Запомнилось полное отсутствие слоны в гортани.

Запомнились перепуганные лица каких-то парторгов. За кулисой они трясли заторможенного Лукашина и требовал убрать виселицу с плюшевым мишкой.

— Почему? — недоумевал Лукашин.

—Вы что, не понимаете, какие ассоциация это вызывает? — Шипели парторги и тыкали пальцем в потолок.

Потолок был крепкий, лбы бронированные, ассоциации широкие и прямые, как, собственно, и извилины, где они зародились. Поди потом объясни, что мишку выбрали как любимую игрушку для воспитательных целей.

Виселицу убрали, но не раньше, чем кончилась песня «Гой еси».

Запомнилось громкое, на весь зал: УБЛЮДКИ! Это произошло сразу после "Жидкого стула".

Партер затаил дыхание... Ответил Аптекин:

— Ты!.. Ты!.. Твой папа фашист, понял!

Зал одобрительно загудел. Потом подходили ребята и говорили:

— Вы, мужики, не обижайтесь. Мы с этим крикуном потолковали. Наркоша, что с него взять.

Что называется угодить в десятку.

Запомнился «Папаня». К этому времени Дёмин немного приноровился, и звук пошел. Ощущалось, что зал слушает с удовольствием, да и Славка, пестуя своё детище, оттянулся в полный рост.

И четко врезался в память финал. Полумрак, образина эта корежится. Сирена, мигалка, занавес и аплодисменты, переходящие в овации, секунд так на сорок.

Это со сцены.

А как из зала судить трудно. Но надо заметить, что свердловская тусовка овациями не разбрасывается.

Мнения были разные.

Подходили ребята из Кабинета, говорили несколько добрых слов, поздравляли с дебютом.

Не подходил Вова Шахрин, но его реплику по поводу «дрянной художественной самодеятельности» передали в фирменной упаковке.

Вечно бегущий администратор Рудольф Стерхов обронил на ходу:

— Нет, аналогов! Нет аналогов!

А в основном... . В основном те, чьи мнения представляли не меньший интерес, избегали встречаться взглядами с Водопадом. Может от воспитанности, может от неопределенности точки зрения, может от вежливого неприятия. Но живущая последние сутки на нервах, а потому болезненно мнительная команда, воспринимала это, как провал. Стремительно развивался комплекс. Казалось, верхушке рок-клуба, с примыкающими кураторами, пронзительно стыдно за посконно-суконный Водопад. Стыдно перед приглашенными звездами, стыдно перед публикой. Их взгляд как бы говорил народу: «Мы вас предупреждали, а вы настаивали. Вот и получили.»

Комплекс набухал, сознание раздваивалось. С одной стороны овации, а с другой крепнущая уверенность в провале. Как совместить несовместимое?.. Чем заполнить образующуюся трещину?..

— Можно, например, бражкой, — тихо сказали Сергей Васильевич Оглыба и его супруга, Татьяна Андреевна Давлетова-Дерновая, — очень достойная свердловская пара.

С этими словами они тихо поставили в центр хрущевской квартирки сорокалитровую фляжку браги и раздали всем по кружке.

Праздник Первого Снопа продолжался.

Тост за премьеру, тост за мудрую политику сухого закона, и разговор рассыпался на тысячу вечных рокерских тем: об удивительной забугровой аппаратуре и богатых знаменитых людях, которые ею владеют. Общее внимание удалось привлечь лишь чтением записки, поступившей после концерта.

«Парни!.. Вы, главное не комплексуйте. Все у вас в кайф! Эти горшочки. куколки и лозунги отомрут сами собой, как "детская болезнь левизны", и останется абсолютно классная команда».

Удачи! Целую!

Незнакомка.»

За незнакомку выпили все гущу.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: