Специфика генетической критики. Задачи и методология данного подхода к литературному тексту. Взаимосвязь с постструктурализмом и с традиционными литературоведческими дисциплинами.

           Направление генетической критики возникло в 70-е годы 20 века. Это школа в современном французском литературоведении. В основе методологии генетической критики - применение категорий постструктурализма (в частности, разработанной им теории «письма») к текстологии. Предметом исследования для генетической критика служат писательские рукописи и черновики, понимаемые не как подготовительный этап в создании произведения, но как автономная система, обладающая самостоятельной ценностью. Генетическая критика стремится изучать литературу на стадии её зарождения, рассматривая процесс письма - открытую, незавершённую игру вариантов - в качестве альтернативы статичному каноническому тексту. То есть в центре – сам процесс написания текстов. Цель создания: разработка интердисциплинарных методов анализа рукописей и выпуск текстологических изданий. Напоминает текстологию, которая занимается установлением канонического состава литературного произведения. Для текстологов интересны такие явления как становление авторства, датировка самого текста, обстоятельства, условия, в которых создавалось произведение. Тексты рассматриваются в генетической критике как сугубо документальные материалы. Понятие «генетический» связано с «генезисом», то есть становлением, эволюцией. Текст является результатом собственного развития. Рукопись не полна по сравнению с потенциальным богатством замысла, она более динамична и конечна, чем отфильтрованный текст. Генетисты стремятся воспроизвести все этапы создания текста в процессе письма. Часто в истории текста следует видеть особую форму произведения. Таким образом, концепция литературы в Г. К совпадает с теориями позднего структурализма; по словам А . Грезийон (долгое время возглавлявшей ITEM), «к литературе, понимаемой как закрытое множество канонических текстов, < . . . > добавляется отныне литература, понимаемая как открытое можество процессов письма». Предмет Г. к. — литература на стадии ее зарождения, принципиально незавершенной игры вариантов и черновиков; одной из главных и открыто провозглашаемых целей «генетистов» является развенчание «мифологии» конечного текста как замкнутой и однозначной системы.

Жан Бельмен-Ноэль является родоначальником авантекста (опирался на теорию письма 60-х-70-х Кристевой, Барта) – ключевое понятие генетической критики, сформулированное в 1972 году (это совокупность черновиков, рукописей, набросков и вариантов, рассматриваемых как материальные предшественники текста, системно связанные с ним). Однако, в отличие от структурализма и семиотики, для Г. к. характерно разделение понятий текста и письма (Р. Дебре-Женетт, Д. Феррер). Если авантекст — это целое множество возможностей, то текст — парадоксальная «необходимая возможность».

Тем самым история текста понимается как совокупность особых форм произведения, отвечающих логике различных возможностей, которые нередко приходят в столкновение

между собой. Поэтому теоретическое содержание понятия «авантекст» впоследствии характерным образом модифицировалось, соединив в себе научный и герменевтический смысл: «авантекст» понимается в Г. к. как целостная модель, созданная критиком на основе анализа черновиков. Тем самым, с одной стороны, он возникает лишь как результат деятельности исследователя а с другой — сохраняя статус «не-произведения»,

превращается в неотъемлемую составную часть литературы. С этой точки зрения объект Г. к. сближается с постмодернистскими текстами, сознательно выстроенными как образцы «открытого» письма. С другой стороны, изучение генезиса произведения ставит проблему

сущности процесса письма как такового, то есть объектом Г. к. может служить не только литературный, но и любой иной текст.

Методологическая опора на теорию письма предполагает и пересмотр традиционной концепции автора; однако в данном вопросе мнения отдельных представителей

Г. к расходятся. Согласно Ж. Бельмен-Ноэлю. следует строго различать «личное» и «публичное»: история превращения письма в текст есть история постепенного расхождения автора и «субъекта письма»; напротив, А. Грезийон полагает, что «рукописи — не только место, где рождается произведение, но и пространство, < . . . > где рождается писатель».

Аналогичные разногласия в рамках Г. к. существуют и в понимании основного для нее понятия рукописи. Бельмен-Ноэль различает рукопись (беловой автограф текста) и черновики — документы, где зафиксирован труд писателя-работника, преодолевающего сопротивление словесного материала. Работая с черновиками, критик-генетист должен выделить один или несколько текстовых профилей — столько направлений формирующегося смысла, сколько существует подходов к уже опубликованному тексту. Иное, историческое толкование термина «рукопись» предлагает Б. Бойе: рукопись —

это то. что написано от руки, она осмысляется как таковая в период зарождения книгопечатания. Мир рукописи в ее оппозиции печатному тексту предстает

как субъективный (писатель еще не утратил власти над произведением); мир же книги — мир объективный (автор более не участвует в ее судьбе).

Общим для всех критиков-«генетистов» остается представление о генезисе текста: отказываясь от идеи поступательного движения от рукописи к конечному произведению, они рассматривают эволюцию черновиков как автономный процесс, подчиняющийся собственным законам; по мнению Э. Луи, правомерно и исследование «обратной эволюции» — от окончательного текста к рукописям. Согласно Ж. Левайану, генезис литературного произведения является не органическим, а скорее комбинаторным, к нему неприменима причинно- следственная логика. Страница черновика — открытое

пространство коммуникации, однако бесконечное порождение новых смыслов ограничено завершенным текстом.

Поэтому одним из центральных понятий для Г. к. становится гипертекст, концепция которого положена в основу новейших компьютерных изданий. От изданий

академических их отличает многомерность: на экран можно вывести одноременно нескольких стадий писательской работы над рукописью. Тем самым резко повышается роль читателя: благодаря технике он реализует свой потенциал восприятия, а авторские интенции предстают лишь одним из слоев многомерного смысла, формирующегося в ходе коллективного восприятия гипертекста. Эти идеи Г. к. получили продолжение в

развернувшихся в конце 1990-х дискуссиях вокруг компьютерных гуманитарных изданий (Р. Дарнтон, Р. Шартье и др.): книга в их рамках понимается как практически бесконечный гипертекст, позволяющий ученому предоставить в распоряжение читателя всю систему документов и теоретических посылок, использованных при написании работы.

Принципиальная установка на множественность интерпретаций, связанная с изучением процесса письма (создание авантекста мыслится лишь как одна из возможных реконструкций генезиса произведения), позволила Г. к. в 1980-1990-х, в период «кризиса теории», не только сохранить и развить важные теоретические положения предшествующего периода, но и выдвинуть ряд новых идей. Так, изучение связи художественного и рефлективного дискурсов в рамках авантекста открывает возможности для нетрадиционного психоанализа литературного творчества; концепция авантекста как гипертекста ведет к новому пониманию пространственно- временных характеристик текста в целом. Однако генетический подход имеет и свои слабости, отмечаемые самими генетистами. Прежде всего, Г. к. вынужденно опирается на сложившуюся, институциональную систему литературных ценностей, тем самым подтверждая «школьную» иерархию авторов и произведений (поскольку в архивы поступают только рукописи «классических» писателей, то создание авантекстов возможно только для них). С другой стороны, Г. к. не позволяет концептуализировать деструктивные стороны

литературного творчества: негативность конечного текста выше, нежели черновиков, которые дают в остатке именно конечный текст (иными словами,

черновики имеют не вполне художественный характер). Наконец, авантекст по определению внеисторичен, поскольку целиком исчерпывается приемами интерпретативной практики. Проблемой является и самый статус Г. к. Ее нельзя

рассматривать как разновидность (или вспомогательную область) поэтики, поскольку ее объектом является не законченный текст, но диахроническое развитие текста во всех присущих ему вариантах. Множественность подходов и теоретических установок, сближение с постмодернистскими тенденциями в самой литературе делают условным и определение Г. к. как научной школы. По своим функциям Г. к., осуществляющая

одновременно научную, издательскую и мемориальную деятельность, может быть названа скорее социокультурным институтом.

Основная деятельностьпредставителей генетической критики (П. М. де Биази, Б. Бойе, А. Грезийон, Р. Дебре-Женетт, Д. Феррер) сосредоточена в Институте современных текстов и рукописей (Institut des textes et manuscrits modernes, ITEM, создан в 1982); издания института выходят в серии «Тексты и рукописи» («Textes et manuscrits»), возглавляемой Э. Луи, а также в журнале «Genesis». Критики отражали динамику становящегося текста, занимались размышлениями по поводу техники письма. Генетическая критика отдает предпочтение не конечному продукту, а процессу производства – не единичному, а множественному; не статическому, а динамическому, не форме книги, а энергии письма. В общем, главная задача: осмыслить, почему, как, зачем рождается слово, пометка, вычеркивание.

 

⇐ Предыдущая22232425262728293031Следующая ⇒

Поделиться: