Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Решение, основанное на ложных мотивах



Большинство женщин, как правило, воспринимает аборт как «необходимое зло», а не как замечательное гражданское пра­во. Действительно, результаты опроса общественного мнения, проведенного газетой «Лос-Анджелес Таймз», свидетельствуют о том что 74 % женщин, признавшихся, что делали аборт, счи­тают такой поступок безнравственным5.

Тот факт, что большинство женщин, прерывавших беремен­ность, воспринимают это как моральную дилемму, сам по себе указывает на наличие проблемы. Моральные дилеммы по своей природе порождают душевный и интеллектуальный конфликт, поскольку ставят человека перед необходимостью выбора. Этот конфликт порождает чувство двойственности, напряженности, зачастую создает ощущение кризисной ситуации. Многие жен­щины чувствуют, что совершенно не контролируют происходя­щее6. Находясь под таким давлением, многие спешно принима­ют решение сделать аборт, полностью не проанализировав свои убеждения, потребности и чувства.

Например, Джоанна поспешно сделала аборт, не дав себе времени осознать пробуждающиеся в ней материнские чувства. Только после аборта она поняла, насколько сильно хотела ре­бенка. Охватившее ее сильное чувство горя разрушило ее жизнь. Из-за депрессии и постоянного чувства тревоги она была вынуж­дена пропустить несколько семестров в университете.

Все произошло слишком быстро. Когда я узнала, что бере­ менна, я запаниковала. Другие женщины в клинике сказали мне, что решать надо быстро. Я побоялась рассказать обо всем роди­ телям. Я не хотела рассказывать папе, в какой ситуации я ока­ залась, потому что знала, что он будет разочарован. Я была бе­ ременна, не замужем и еще не закончила учебу в университете.

Аборт показался мне логичным решением проблемы. Но я не была готова к чувству утраты и неизбывного горя, кото­рые последовали за абортом. То, что мне пришлось пережить, невозможно представить даже в самом кошмарном сне. Такой боли я и врагу не пожелаю.

На самом деле я не хотела делать аборт. Но я действовала очень быстро, не подумав. Я хотела этого ребенка, но мне было страшно.

Специалистам известно, что в кризисной ситуации люди становятся более подвержены влиянию извне. Кризисная си­туация, особенно если она связана с моральной дилеммой, за­ставляет людей меньше доверять собственному мнению и сво­ей способности принять правильное решение. Это приводит их в состояние «повышенной психологической открытости»: принимая решение, они в большей степени полагаются на мне­ние других людей, особенно авторитетных лиц. В подобной кризисной ситуации «сравнительно слабое давление, оказы­ваемое в течение сравнительно короткого периода времени, может полностью изменить состояние человека, склонив чашу весов в сторону душевного благополучия или в сторону душев­ного разлада»7. Так было с Джоанной: получив от врача совет «быстро принять решение», она почувствовала необходимость сделать аборт немедленно, пока не исчезла возможность выйти из кризисной ситуации. Не случайно этот подход широко ис­пользуется для подстегивания покупательского спроса, когда покупателю внушают необходимость сделать покупку немед­ленно, до окончания периода распродажи.

В кризисной ситуации люди «часто теряют связь с реально­стью и более склонны к перемене мнений»8. Они часто ощуща­ют усталость, безразличие, безнадежность, несостоятельность, замешательство, тревогу и неспособность к самоорганизации. Именно поэтому они чаще отказываются от своей точки зрения и позволяют решать за себя другим вместо того, чтобы защитить­ся от решений, которые принимаются без учета их интересов.

Человек, оказавшийся в кризисной ситуации и находящийся в таком же подавленном состоянии, как Джоанна, хочет вернуть стабильность, и поэтому очень подвержен влиянию со стороны тех, кто заявляет, что способен справиться с кризисной ситуаци­ей, особенно если таковые обладают необходимым авторитетом и положением9. Таким образом, профессиональный психолог, член семьи, священник или друг безо всякого усилия могут ока­зать огромное давление на женщину, выведенную из равновесия внезапной беременностью.

Ута Лэнди, консультант по абортам и бывший исполнитель­ный директор Национальной федерации по абортам, в которую входят учреждения, имеющие лицензию на данный вид деятель­ности, признает, что беременность вызывает ощущение кризиса, которое порой не позволяет женщине принять зрелое решение. Во время работы в клиниках Лэнди выделила четыре модели поведения10, которые приводят к принятию неполноценного решения: во-первых, женщина может сделать выбор слишком быстро, не продумав, как можно разрешить внутренние кон­фликты, и не рассмотрев все возможные выходы из положения; во-вторых, женщина может прийти к выводу о необходимости прервать беременность, исходя из соображений практического характера (таких как финансовые проблемы, отсутствие мужа и т.д.), не учитывая свои эмоциональные потребности (любовь к ребенку, материнский инстинкт и т.д.); в-третьих, женщина может откладывать принятие решения из-за противоречивого желания сохранить ребенка, но в конце концов согласиться сде­лать аборт, так и не разрешив свои внутренние противоречия, только потому что «больше нет времени»; и в-четвертых, она может отказаться принять решение самостоятельно и позволить другим людям, например, своему партнеру, родителям, психо­логам или врачам принять решение за нее. Лэнди предлагает психологам помнить следующее:

Отношение некоторых женщин к беременности не просто двойственно, а глубоко противоречиво. Подобное замешатель­ ство не обязательно будет выражено прямо, но может скры­ ваться за таким поведенческими проявлениями, как: 1) от­ сутствие желания общаться с другими людьми; 2) чрезмерная уверенность в себе; 3) нетерпеливость (как долго это будет про­ должаться, у меня есть другие важные дела); 4) враждебность (это ужасное место, вы - ужасный врач/психолог/медсестра, здесь невозможно находиться)11.

Хотя Лэнди признает, что женщины зачастую принимают плохо обдуманные решения, она не считает, что медицинские учреждения обязаны отказывать женщине в предоставлении услуг по прерыванию беременности, даже если налицо есть все признаки, что аборт приведет к возникновению тяжелых пси­хологических проблем.

Принуждение

Когда женщину хотят принудить сделать аборт, давление на нее может быть почти незаметным или, напротив, совершенно явным. В случае с Мэри все было очевидно.

В тот вечер, когда я рассказала ему, что беременна, он устроил в доме настоящий погром. Он орал на меня, называл шлюхой, проституткой, свиньей, кем еще только не называл. Он сказал, что ребенок родится идиотом, с отклонениями, и приказал избавиться от него. Немедленно. Во время ссоры он не выпускал меня из спальни, расшвыривал вещи и продол­ жал говорить мне невыносимые гадости, удивляюсь, что он не подошел и не ударил меня в живот. Интересно, что ему тогда помешало?

Несколько месяцев он не говорил со мной и не смотрел на меня. Он был такой злой! Он даже и после аборта таким остался. Смотрел на меня с такой злобой! Он не навещал меня в больнице и не спрашивал, как я себя чувствую. Где уж ему...

Аборт разрушил мой мир. А сил на то, чтобы уйти и осво­бодиться от такой жизни, у меня не осталось.

Бывают случаи, когда мужчины, склонные к насилию, ра­дуются известию о беременности и начинают вести себя сдер­жаннее из страха навредить ребенку12. Однако результаты ис­следований свидетельствуют о том, что беременность делает женщину более вероятным объектом физического насилия13. Имеющиеся данные подтверждают, что мужчины, склонные к насилию, чаще негативно относятся к беременности своих подруг. В подобных случаях, особенно если женщина отказы­вается сделать аборт, словесные оскорбления и физическое на­силие, как правило, усиливаются, потому что мужчина стремит­ся заставить женщину прервать беременность против ее воли14. Согласно результатам опроса, проведенного среди женщин, подвергавшихся домашнему насилию, во время беременности их чаще били не по лицу и груди, а по животу15, что может быть выражением враждебного отношения к женской способности зачать ребенка. Более того, самая частая причина смерти среди беременных женщин — убийство16. Известно, что во многих случаях убийцей руководило единственное желание — не дать женщине родить ребенка17.

Хотя, как это ни чудовищно, насилие по отношению к бере­менным женщинам встречается сплошь и рядом, еще чаще ро­дители и партнеры беременных женщин угрожают лишить их любви, моральной или финансовой поддержки или крова над головой, если они «не поступят так, как будет лучше для всех» и не согласятся сделать аборт. Иногда желающие принудить женщину принять решение об аборте отказываются от прямых угроз и пытаются вызвать у нее чувство вины: «Если бы ты меня любила, ты бы со мной так не поступила».

Именно к подобному эмоциональному шантажу прибегнул друг Синди. Он сказал, что ее желание родить ребенка разру­шит его жизнь. Когда она отказалась сделать аборт, по ночам ей начали звонить его друзья, мать и другие члены семьи, которые пускали в ход все — угрозы, уговоры, мольбы, лишь бы склонить ее к аборту. В конце концов друг начал угрожать ей, что совер­шит самоубийство, если она не сделает аборт.

На шестом месяце беременности, изможденная этим про­тивостоянием, ночными звонками и общим состоянием рас­терянности и одиночества, Синди в конце концов сдалась. Она неохотно обратилась в клинику при медицинском колледже, и ее немедленно записали на аборт — без всяких обсуждений или вопросов о том, почему она так долго медлила. Никто даже не задумался о весьма вероятных трагических последствиях для этой женщины, которая согласилась на прерывание бере­менности исключительно для того, чтобы удовлетворить чу­жие желания, в ущерб собственному материнскому инстинкту и моральным убеждениям.

После аборта у Синди развилась хроническая клиническая депрессия, которую мог бы предсказать любой специалист по постабортной травме. По утрам у нее часто не было сил даже для того, чтобы встать с постели. Она неделями не выходила из спальни, не мылась и не причесывалась. Она почти полностью перешла в «растительное» состояние. Это бездействие было от­ражением ее неспособности как-то противостоять давлению, в результате которого она сделала аборт. Неподвижный образ жизни Синди стал выражением ее глубокого горя. Ее смятенная душа была скована стыдом и унижена бессилием.

Нередко женщину на прерывание беременности толкают родители. В подобных случаях давление со стороны родите­лей подрывает ее самооценку, вызывая множество вопросов: «Разве так плохо быть родителями? А они бы тоже сделали аборт, если бы оказались в такой ситуации?». Такие сомнения способны принести много боли, и мы находим подтверждение этому в рассказе Морин:

Когда я забеременела, мама пришла поговорить со мной, видно, стараясь помочь. Но она достаточно упорно настаи­вала на том, чтобы я сделала аборт, потому что не хотела, чтобы я разрушила свою жизнь, родив ребенка.

Я знаю, что мои родители поженились, потому что мама забеременела моим старшим братом. Я была потрясена, когда она стала настаивать, чтобы я сделала аборт. Это было все равно что услышать, что мы с братом разрушили ее жизнь и что она не желает мне такой же, как у нее, судьбы. Я почув­ствовала себя такой нежеланной и нелюбимой!

Оказавшись в критической ситуации, я ожидала от нее со­ вета и поддержки. Все кончилось тем, что я сделала аборт. Но когда я вспоминаю происшедшее, я понимаю, что все тог­да было против меня. Я поверила, что дети разрушат мою жизнь. Мне пришлось ухватиться за эту мысль и жить с ней, потому что только она помогала мне оправдать принятое ре­шение. Я так и не завела детей. Я виню свою мать за то, что она вселила в меня эту веру. Ведь из-за ее «ошибки» у нее есть мы. А у меня из-за моих ошибок нет никого.

Отторжение матери

Представление женщины о материнстве в первую очередь определяется тем, какой была ее собственная мать. Все поло­жительное и отрицательное, что женщина видит в своей мате­ри, отражается на ее представлениях о том, какой матерью она сама станет в будущем. Во многих случаях решение прервать беременность подсознательно определяется потребностью во­плотить в жизнь все имеющиеся конфликты между матерью и дочерью. Часто этот выбор продиктован отторжением ма­теринской роли, накрепко связанной в сознании с чувством неприязни, которое женщина затаила по отношению к соб­ственной матери.

Например, Шэрон совсем не скрывала ненависти к своей матери. Она часто говорила себе и окружающим, что не хочет становиться похожей на свою мать, что ее тошнит от матери. В ее памяти мать осталась злобной, депрессивной и несчастной женщиной, вечно жаловавшейся на воображаемые болезни. Во время одной из многочисленных ссор мать топором прорубила дверь в комнату Шэрон, чтобы заставить ее пойти в школу.

Одной из самых плачевных сторон семейного насилия яв­ляется его циклический характер. Женщина, пережившая бур­ные конфликты с собственной матерью, чаще бывает склонна к агрессивности по отношению к своим детям. У Шэрон непри­язненное отношение к матери и отторжение материнства нашли выражение в многочисленных абортах, сделанных на поздних сроках беременности, в том числе и на шестом месяце.

Каждый раз после аборта Шэрон испытывала всепоглощаю­щее, гнетущее чувство горя. Она призналась, что искала жалости и сочувствия, надеялась, что кто-нибудь поймет, какая невыно­симая боль заставляла ее решиться на эти отчаянные поступки. Вместо этого ее решение сделать аборт на позднем сроке каждый раз вызывало отвращение и порицание. Отторжение со стороны окружающих заставляло ее снова и снова воспроизводить мучи­тельные события прошлого.

Динамика психологического состояния Шэрон служит под­тверждением мнения о том, что аборт связан с попыткой раз­решения конфликта, выросшего из наслоения целого ряда сложных противоречий. В случае с Шэрон это, во-первых, непре­рывное принуждение на протяжении нескольких поколений; во-вторых, акты символического самоубийства, с помощью ко­торых Шэрон оплакивала потерю своего ребенка, а также «свое детское начало», погибшее из-за отторжения и жестокого обра­щения; в третьих, попытка преодолеть страх стать похожей на мать; в-четвертых, стремление донести свою боль до окружаю­щих, всколыхнув в них сильные чувства и отвращение.

У Бриджит, еще одной моей пациентки, воспоминания о ма­тери рождали образ несчастной и вечно подавленной женщины, которая постоянно на что-нибудь жаловалась. Мать Бриджит часто сетовала на то, что из-за рождения детей она не смогла получить образование. Она жаловалась, что у нее никогда не было хорошей работы и ей не удалось ничего достичь, потому что она «растратила» все свои силы на заботу о детях. Бриджит и ее сестры выросли с мыслью, что они — причина несчастья своей матери, что на них лежит вина за все ее неудачи.

Именно с таким отношением к детям, усвоенным еще с детства, Бриджит вошла в собственную взрослую жизнь. Воспринимая себя как тяжелую обузу для матери, Бриджит впала в депрессию. Она сомневалась в собственной значимости и испытывала чувство горя и вины из-за двойственного отноше­ния и отторжения со стороны матери. Она стремилась ничем не огорчать свою мать, но в то же время не хотела быть такой же несчастной. Когда Бриджит забеременела, она сразу же решила, что аборт — единственный способ избежать надвигающегося несчастья. Тогда она даже представить не могла, как сильно ей придется страдать от депрессии и чувства вины, которые об­рушатся на нее после аборта.

Материнство требует от женщины умения ухаживать за ре­бенком, дарить ему заботу, поддержку и любовь. Женщине, испытавшей нехватку или отсутствие материнской заботы, бывает трудно принять на себя роль матери, если в душе она продолжает чувствовать себя отверженным и замученным ре­бенком, который сам нуждается в заботе и любви. Ей непонят­но, как она станет заботиться о своих детях, если сама выросла без материнской заботы. Если между ней и матерью никогда не было эмоциональной связи, разве сама она сумеет наладить та­кую связь с собственным ребенком? Подобные проблемы могут оказаться очень сложными, особенно для незрелой девушки, которая еще не успела сформироваться как личность. Таким женщинам прерывание беременности кажется самым легким решением. На деле аборт лишь создает новые проблемы и уси­ливает отрицательные эмоции.

Когда Мелисса решила сделать аборт, ею тоже руководило чувство отверженности, которое она испытала в детстве. К не­счастью, после аборта Мелисса только утвердилась во мнении, что она плохой человек.

Мама и бабушка постоянно говорили мне, что я плохая. После аборта я убедилась, что они правы. Я не хотела, чтобы люди тоже так обо мне думали, поэтому не рассказывала об аборте ни одной живой душе. «А что люди подумают?», «Как это будет выглядеть?» - эти вопросы я слышала всю свою сознательную жизнь.

Когда я забеременела, я знала, что для мамы это будет еще одним поводом убедиться в том, что я плохая. Я не могла до­ставить ей такое удовольствие. У меня есть сестра на пять лет меня младше. Она забеременела на первом курсе универси­тета. Она убежала из дома, вышла замуж и родила ребенка. По крайней мере, сестра сохранила своего ребенка. А у меня оста­лись только негативные чувства.

Отношения Памелы с матерью были проникнуты злостью, безысходностью, враждебностью, чувством вины и ненависти. Как и Мелисса, Памела считала себя «плохой». Когда она за­беременела, ее стали преследовать пугающие образы ребенка, растущего в ее утробе. Она стала переносить на ребенка свои негативные чувства, связанные с тем, каким «плохим» ребен­ком она сама была в детстве. Воображение настойчиво рисовало ужасного монстра, от которого ей было необходимо избавиться. Однако, сделав аборт, Памела с раскаянием поняла, что ее от­рицательное отношение к себе только усилилось.

Аманда очень гордилась тем, что «бездетность — ее сознатель­ный выбор». Этот девиз давал ей ощущение контроля, и она посвя­тила свою жизнь тому, чтобы помочь другим женщинам обрести такое же чувство свободы. Аманда работала в клинике, где делают аборты, и действительно верила, что помогает другим женщинам. В то время она не понимала, что ее убеждения и деятельность мо­тивированы ее конфликтными отношениями с матерью.

Я ненавидела свою мать. Я больше всего на свете боялась стать такой же, как она. Она постоянно всех критиковала и осуждала. И позволяла всем себя третировать. Только спустя годы я поняла, что родить ребенка и стать матерью для меня означало стать такой же, как она. Я не могла себе этого по­зволить. Наконец, когда мне было уже 40 лет, я родила своего первого ребенка. После рождения сына я стала по-другому от­ носиться к своей матери. И к абортам тоже.

Аманда вспоминает, как заехала на старую работу в клинику, чтобы отпраздновать рождение своего ребенка. Бывшие кол­леги поздравляли ее и дарили подарки для ребенка, а она чув­ствовала, как к горлу подкатывает ком, потому что ее неотвязно преследовала одна мысль: «Как они могут здесь праздновать и радоваться за меня, когда в соседней комнате убивают других детей?» У Аманды просто в голове не укладывалось, как можно веселиться, зная, что происходит за стеной.

Аманда сумела справиться со своими страхами и реализо­ваться как женщина. Жизненный опыт позволил ей понять при­роду конфликтов, довлевших над ее жизнью и ставших источни­ком ее предубеждений. Она также смогла по-новому осмыслить материнство и благодаря этому научилась ценить и понимать собственную мать. Некоторым женщинам такое не под силу.

Сбои в коммуникации

Как это ни прискорбно, прерывание беременности может стать трагической развязкой в ситуациях, когда мужчина и женщина не способны найти общий язык. Примером тому может служить случившееся с Барбарой и ее женихом, Джимом.

Я пошла к врачу, чтобы узнать результаты анализа на бе­ ременность. Врач вошел в кабинет и сказал мне, что я беремен­ на. А потом, без всякой паузы, сказал, что готов сделать мне аборт в восемь утра на следующий день. Потом он спросил, приеду ли я в больницу. Я просто пожала плечами и подумала, что так и надо.

С женихом я это вообще не обсуждала. Помню, как я ему тогда позвонила и сказала: «Я беременна, но ты не волнуйся, милый. На аборт меня записали на завтрашнее утро». Вот и вся проблема. Мы просто избавились от ребенка. У нас не было времени даже осознать, что нам нужно что-то решать.

В голове не укладывается, что я просто взяла и сделала это. Я даже не задумалась, что значит сделать аборт. Я обрадова­ лась, когда узнала, что беременна. Непонятно, как все произо­ шло. Сначала я ощутила радость. А уже в следующую минуту была готова прервать беременность. Когда я смотрю на своих детей сейчас, спустя 17 лет, мне очень больно, что у меня нет того ребенка. Мои дети - смысл моей жизни. Я так их лю­ блю. Поверить не могу, что убила одного из них, запросто взяла и убила. Просто потому, что доктор предложил, - словно это был самый разумный и очевидный выбор.

Спустя 17 лет, когда Барбара стала ходить ко мне на консуль­тации, выяснилось, что пусковым механизмом всех конфликтов и ссор между ней и Джимом были ее поступки, неважно какие, совершенные без его ведома. Корни этого механизма следует искать в боли от чувства утраты, пережитой Джимом из-за абор­та, сделанного без учета его мнения. В течение долгих лет они жестоко ссорились, не сознавая причину своей боли и глубину предательства, которое скрывалось за их внешне любовными отношениями. До обращения к психологу боль, вызванная абор­том, напоминала о себе, когда Барбара рожала своих «заплани­рованных» детей. Тот же врач, который делал аборт, принимал у нее роды. Барбара вспомнила, что очень хотела сменить врача, но не сделала этого из-за чувства стыда.

Когда я снова забеременела, я очень хотела попасть к врачу, который бы ценил жизнь ребенка, но не могла представить себе, что надо будет обо всем рассказать новому врачу. Поэтому я осталась у врача, который делал мне аборт. Я его ненавидела. Никогда не переставала ненавидеть. Каждый раз, когда я при­ ходила к нему на прием во время беременности, у меня начи­ нался приступ паники. Я злюсь на себя, что не смогла перейти к другому врачу.

Барбара продолжала скрывать свое горе за бессильным ощу­щением гнева. Прошло много лет, прежде чем Барбара и Джим нашли в себе мужество признать трагическую утрату и выразить свои истинные чувства по поводу происшедшего. До этого мо­мента они оба воссоздавали ощущение конфликта и бессилия, находя повод в разных повседневных делах. Однако в конце кон­цов они вместе оплакали утрату своего первого ребенка. Барбара раскаялась в том, что не обсудила с Джимом решение об аборте, и признала, что это разрушающе повлияло на их отношения.

Барбара и Джим могли бы избежать потери ребенка и кон­фликта, длившегося 17 лет, если бы врач не предложил сделать аборт, как будто бы это самое очевидное и естественное реше­ние. К сожалению, готовность врача прийти на помощь заста­вила Барбару отнестись к аборту без должной ответственности. Врач не дал ей времени на размышления, а Барбаре и в голову не пришло обдумать свое решение или обсудить его с Джимом.

Когда отношения носят менее серьезный характер, мужчина и женщина зачастую не способны открыто общаться и дости­гать взаимопонимания. Нередко причиной тому служит недо­статочное знание друг друга и нехватка решимости полностью открыть свои мысли, чувства и убеждения. Иногда отношения между мужчиной и женщиной остаются незрелыми именно потому, что им не удалось достичь более глубокого понимания друг друга. Нехватка взаимопонимания может объясняться мно­гими причинами, такими как слабо развитые навыки общения, отсутствие желания строить серьезные отношения, эгоцентризм, эмоциональные проблемы, нежелание довериться другому че­ловеку, страх полностью раскрыться и другие.

Случаи, когда люди, не способные понимать друг друга, на­долго остаются вместе, совсем не являются редкостью. Зачастую их объединяют только секс и инертность — нежелание поло­жить конец этим отношениям, пока каждый не найдет свою на­стоящую любовь. Именно такую историю пережила Андреа:

Я забеременела от мужчины, с которым мы то сходились, то расставались на протяжении почти четырех лет. Когда я узнала, что беременна, все худшее в наших отношениях вышло на поверхность.

Наша неспособность объясниться друг с другом привела к постоянным ссорам из-за того, как поступить с ребенком. Я не могла выразить свое желание сохранить ребенка. Я не хотела выходить за него замуж и не ожидала, что он сделает предложение. Я знала, что у нас слишком много проблем и из брака ничего не выйдет. Я знала, что мы оба почувствуем себя в ловушке и не сможем создать хорошую среду для воспитания ребенка. Но в то же время мне казалось, что у нас достаточно прочные отношения, чтобы вместе воспитать ребенка.

Неспособность объясниться друг с другом, которая всегда мешала нам, стала одной из причин, по которым мы оказались в этой ситуации. Мы не обсудили возможную беременность перед тем, как вступили в интимные отношения. Мы просто плыли по течению и как будто боялись нарушить наши отно­ шения обсуждением действительно серьезных вещей.

Все изменилось после аборта. Он не смог отпроситься с ра­ боты, чтобы сходить со мной в клинику, и я по-настоящему обиделась. Когда я вернулась домой, он позвонил, чтобы убе­ диться, что я сделала операцию. Казалось, только это его и волновало. После этого звонка я поняла, что больше не хочу иметь с ним ничего общего. Он даже не спросил, как я себя чув­ствую и не нужно ли мне чего-нибудь. Я поняла, что ему боль­ше нет места в моей жизни. Это был конец.

У таких людей, как Андреа, не уверенных в серьезности отношений и просто плывущих по течению, беременность может быть преднамеренной, она дает надежду на перемену и появление чувства долга или позволяет вдохнуть в отноше­ния новую жизнь. Когда женщина не чувствует себя полностью удовлетворенной, беременность приводит к необходимости обсудить проблемы, которые раньше замалчивались. Многие пары узнают в этот болезненный момент истины, что между ними нет любви и что их объединяют только секс и нежелание жить в одиночестве.

В результате одного опроса исследователи обнаружили, что 35 % женщин, намеревавшихся сделать аборт, по всей вероят­ности, испытывали скрытое противоречивое желание забере­менеть18. Зачастую существует целый ряд факторов, указываю­щих на эмоциональную потребность женщины забеременеть, которая в частности проявляется в нерегулярном использовании противозачаточных средств, депрессии и чувстве одиночества. Автор опроса пришел к выводу о том, что беременность, как правило, заканчивается абортом в случае существования «скры­того неразрешенного конфликта, который находит свое выра­жение при помощи беременности».

Многие женщины не принимают должных мер для предо­хранения от беременности, потому что чувствуют внутреннюю потребность изменить свою жизнь. Некоторые хотят вырвать­ся из-под влияния родителей. Другие желают испытать вер­ность партнера. Одинокие и подавленные женщины мечтают изменить свою жизнь, обретя новые привязанности. Таким женщинам чаще всего свойственно двойственное отношение к беременности, и поэтому они чаще других сомневаются в правильности своего выбора и раскаиваются в своем реше­нии сделать аборт.

«Подарок для ушедшей из жизни матери»

Иногда уже существующие психологические конфликты мо­гут быть воспроизведены самым причудливым образом. Когда Карен забеременела в возрасте 19 лет, вся семья радовалась и ей надарили много подарков. В начале она с восторгом восприня­ла новость о своей беременности. Они с другом и раньше со­бирались пожениться. Беременность бы просто ускорила этот процесс. Ее друг и все его родственники были против абортов. Они нашли и показали ей модель развития плода и все вместе радовались новой растущей жизни.

Несмотря на то, что окружающие знали о беременности и поддерживали ее, Карен сделала аборт. Она солгала своему другу, сказав, что у нее был выкидыш. Через несколько дней после аборта у нее появились мысли о самоубийстве. У нее в го­лове не укладывалось, как она могла совершить такое. Она не­навидела себя за ложь об аборте, но думала, что друг начнет презирать ее, если узнает правду. Боясь остаться в одиночестве, она отчаянно пыталась сохранить свою тайну.

Во время беседы с Карен о ее жизни я узнала, что Карен было всего 17 лет, когда у нее умерла мать. Она вспомнила, как во время похорон припала к гробу матери и выкрикнула: «Я хочу к маме, я хочу к маме!», чем повергла окружающих в ужас. Она потеряла своего самого близкого друга и не могла справиться с чувством горя. Вскоре после похорон Карен положили в пси­хиатрическую больницу, поскольку ее преследовали мысли о са­моубийстве. Она еще не оправилась от депрессии и шока, вы­званных смертью матери, когда ей опять пришлось столкнуться со смертью, на этот раз в связи с абортом.

Если бы в клиниках перед прерыванием беременности про­водили мониторинг, чтобы выявить пациентов, находящихся в группе риска, ситуация Карен вызвала бы озабоченность. Намерение Карен сделать аборт, несмотря на любовь к ребенку, стало попыткой разрешить более глубокий конфликт. Разрывая связи со своим собственным ребенком, Карен воспроизводила утрату, которую пережила, потеряв свою мать. Еще более важно то, что с момента смерти матери ее не покидало желание отдать хотя бы частицу себя ушедшей из жизни матери. Так как первые попытки совершить самоубийство потерпели неудачу, Карен от­дала самое лучшее, что у нее было, — своего любимого ребенка, неотъемлемую часть себя.

Когда я подобным образом интерпретировала поведение Карен, она рассказала мне интересную историю. Мать всегда называла ее «своим маленьким ангелочком». Сделав аборт, она попыталась подарить матери «маленького ангелочка».

Карен вспоминает, как после аборта она почувствовала еще более сильное горе, когда психолог из Ассоциации планирова­ния семьи сказал, что ребенок — это просто кусок ткани. Это усилило горе Карен, потому что она представила себе свою мать, сидящую в раю с куском ткани на коленях. Так как куска «маточ­ной ткани» для матери было недостаточно, Карен снова обра­тилась к мыслям о самоубийстве, поскольку верила, что смерть воссоединит ее с матерью и погибшим ребенком.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-04-19; Просмотров: 266; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.037 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь