Ты их подожди лишь до завтра.

 

Эта песня была символом силы и храбрости людей, которые среди смерти и лишений видели впереди свет­лое будущее. Черчилль назвал это время «самыми прекрасными часами».

Такое же упорство было проявлено в то время и во многих других странах. Оно достигло своего апогея в Ленинграде (сейчас Санкт-Петербург), где русский на­род терпел ужасные лишения во время 872-дневной немецкой осады. Только в 1942 году погибло более 650 тысяч ленинградцев, в основном от голода, болез­ней и обстрелов. Но спасшиеся отказывались усту­пить агрессорам. И их поведение среди невыразимого ужаса стало одним из самых поразительных примеров человеческой отваги в истории. Сегодня Санкт-Петер­бург носит статус города-героя.

Если верно то, что в трудное время в человеке вы­рабатывается эмоциональная и физическая сила, то должно быть верным и обратное. Это действительно так. Легкая жизнь и достаток всегда производят на первый взгляд незаметную слабость. Не в обиду моим согражданам будь сказано, я считаю, что мате­риализм и довольство сделали нас слабыми и уязви­мыми. Многолетнее по сравнению с другими страна­ми процветание выработало в нас соблазнительную любовь к комфорту. Временами я спрашиваю себя: «А смогли бы мы вынести те лишения, которые пере­живают большинство людей?» У нас, казалось бы, до­статочно проблем, связанных с простой ежедневной рутиной.

Русский писатель и философ Солженицин осознал слабость американской нации вскоре после того, как его выслали из Советского Союза. В своем выступле­нии в Гарвардском университете 8 июня 1978 года, он упоминал о мягкости и неустойчивости, присущими демократии. Для него было очевидно то, что западные страны не настолько стабильны и находятся в безо­пасности, как это кажется на первый взгляд. Призна­ки социального разложения в их культуре были оче­видны для Солженицына. Он, в частности, ссылался на отсутствие великих государственных деятелей и вседозволенность, примером которых могут быть гра­бежи и драки, начинающиеся с приходом в город тем­ноты. Солженицын привел много других примеров, прежде чем сделать вывод о том, что эта социальная система очень нестабильна и нездорова.

Это замечание Солженицына в еще большей мере справедливо по отношению к американцам сегодня. Как мало нужно, чтобы вывести нас из себя. Водители на дорогах Лос-Анджелеса даже стреляют друг в дру­га по мелочным причинам. Общество пропитано вся­кого рода насилием. Беспорядки в Лос-Анджелесе и других городах в 1992 году потрясли мир своей жес­токостью и вандализмом. Алкоголизм, наркотики, непонимание в семьях, насилие над детьми, порногра­фия, детская преступность, гомосексуализм, азартные игры, – все это сейчас распространилось более, чем когда-либо раньше. Культура нации закипает на мед­ленном огне. Нужно совсем немного, и она изживет сама себя. И это проявляется в относительно хорошее время. Выходит, что процветание, в самом деле, явля­ется гораздо большим испытанием для характера, не­жели трудности и несчастье.

Справедлив ли этот принцип и в контексте христи­анства? Бесспорно. Сравните церкви Восточной и За­падной Европы. До развала коммунистической систе­мы и открытия границ христианская община в этих странах была гораздо сильнее и сплоченнее, чем при оттепели свободы. Этот факт изумляет меня. В Польше, Чехословакии, Румынии, Восточной Германии, где не было ни семинарий, ни христианских конфе­ренций, ни религиозных теле- и радиопрограмм, где было мало Библий и духовной литературы, церковь была живой. Давление социалистического строя на верующих было велико. На шесть-восемь церковных приходов приходился один пастор или священник по причине недостатка обученных лидеров. Чтобы быть в то время христианином, человеку приходилось пла­тить высокую цену. И все же в этом жестоком окру­жении вера не только существовала, она процветала.

И все это, когда религиозные собрания на Западе томились и чахли в своей свободе. Безразличие и апа­тия были особенно очевидны в тех странах, где цер­ковь поддерживали общественные фонды: в Дании, Швеции, Норвегии и Греции. На основании вышеска­занного кое-кто мог бы решить, что самый верный спо­соб убить или ослабить церковь – это лишить ее воз­можности бороться с определенными трудностями.

Давайте рассмотрим действие принципа несчастья в личностном аспекте. Какое отношение имеет он лично ко мне или к вам? Возможно ли, что наш Небесный Отец допускает, чтобы Его дети боролись с чем-то и ста­новились через это сильнее? Я убежден, что это именно так. Именно об этом говорил апостол Иаков христиа­нам-евреям первого века: «С великою радостью прини­майте, братия мои, когда впадаете в различные искуше­ния, зная, что испытание веры вашей производит терпе­ние» (Иак. 1:2-3). Павел затрагивает эту же тему в своем Послании к Римлянам: «Хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда» (Рим.5:3-4).

Иисус говорил об этом еще яснее: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мною» (Мат. 16:24). Или еще: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто поте­ряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот обретет ее» (стих 25). Эти слова не оставляют почти никаких сомнений. Иисус хочет, чтобы мы были верными, по­слушными и сильными. Он предупреждает нас об опасности «тихой» жизни. Я уверен, что Он именно это имел в виду, говоря: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Цар­ствие Божие» (Map. 10:25). Он не имел в виду то, что Бог установил другой, более сложный стандарт для богатых людей. Скорее Он давал нам понять, что изо­билие может сделать нас зависимыми от комфорта и беззаботности. По сути, ведь это очень соблазнитель­но. Человека, привыкшего жить в достатке, практиче­ски вряд ли будет привлекать жертвенная жизнь и не­сение своего креста. Точно так же, как тот богатый юноша, который отошел от Иисуса, им будет сложно следовать за Господом, который призывает нас отдать величайшую жертву.

Но опасно для нас не только богатство, а и страсть к власти над другими людьми. Если хотите узнать, что представляет собой какой-то человек, предоставьте ему высокий социальный статус и общественное признание. Сокрытые стороны его характера проявятся очень ско­ро. Соломон писал: «Что плавильня для серебра, горни­ло для золота, то для человека уста, которые хвалят его» (Пр.27:21). Из этого и многих других отрывков оче­видно явствует то, что христианская жизнь никогда не была и не будет прогулкой по цветущему саду. Эта идиллия закончилась, когда Адам и Ева были изгнаны из Эдемского сада. С тех пор жизнь постоянно бросает нам вызов. Уверен, вы это уже ощутили.

Я пережил время потрясений несколько лет тому назад. Тогда разочарования приходили ко мне, как лодки к берегу. Я чувствовал себя, как Иов, когда гон­цы с плохими новостями выстраивались в очередь, чтобы о них рассказать. Так прошел целый месяц. Потом как-то вечером, когда Ширли уехала на конференцию в другой город, я решил поехать в свой любимый рес­торан быстрого обслуживания, где делают заказ и за­бирают еду, не выходя из автомобиля. (Это было до встречи моей жены с кардиологом, которая разрушила одну из самых больших радостей моей жизни).

Я сел в машину нашего сына, забыв, что я аннули­ровал страховку на нее, когда сын уехал в колледж. Я успел проехать три квартала, когда до меня дошло, что я ехал на машине, рискуя очень многим в случае ава­рии. «Одна глупая ошибка – и мы можем лишиться нашего дома», – подумал я. Моя цель находилась в двух кварталах, и я поехал прямо туда. Фактически я не ехал, а плелся, останавливаясь на каждом углу и глядя по сторонам. Я уверен, что те, кто меня в это время видели, думали, что я или чудак, или уже слиш­ком древний, а может, и то и другое.

Я благополучно добрался до ресторана и вздохнул с облегчением. «Могу я принять ваш заказ?» – спро­сил приглушенный юношеский голос из черного ящика-приемника. Я сделал заказ и подогнал машину к окошку выдачи. Там мне протянули пакет с прекрас­но пахнущей едой, я высунулся из окна, чтобы его взять, и тут увидел, что пожилая женщина на «мерсе­десе» позади меня теряет управление своей машиной. Ее нога соскочила с тормоза на акселератор. Эффект мы сравнили с результатом удара танка «шерман» по маленькой вагонетке. Мы вместе с машиной мгновен­но полетели в неизвестность вниз по дороге. Свой гамбургер я так и не увидел.

Когда машина наконец-то остановилась, я был на­столько потрясен, что не мог и шевельнуться. В этот момент подошла эта милая восьмидесятилетняя ста­рушка, осведомилась, все ли у меня в порядке, и попро­сила не звонить в полицию. Она сказала: «Прошу прощения. Две недели назад я сделала то же самое с другой машиной. Я отремонтирую ваш автомобиль; пожалуйста, не сообщайте в полицию».

Я знаю, что я должен был позвонить в участок, но мне просто стало ее жаль. Мы оба переживали время неудач.

Как и в этом случае, бывают времена, когда кажется, что земля уходит из-под ног и небо сваливается на го­лову. Много лет назад я увидел этот комикс, очень точно отражающий то, как жизнь может «ударить» тебя, когда ты меньше всего ожидаешь этого.

 

 

Итак, жизнь – это вызов. Она, очевидно, и была задумана такой. Посмотрите на отношение Иисуса к Его ученикам во время Его служения на земле. Едва ли можно было обвинить Его в том, что Он их бало­вал. Вспомните их в маленькой лодке поздним вече­ром. Известная история. Иисус вздремнул, и, пока Он спал, началась буря. Вы знаете, что некоторые из уче­ников были рыбаками и хорошо знали, чем может обернуться такой шторм для их суденышка и всех, кто в нем находится. Они были испуганы, точно так же, как боялись бы вы и я. Но их Учитель, спокойный и безмятежный, спал на корме. Волны заливали палубу и грозили потопить лодку. Охваченные паникой, муж­чины не могли больше бездействовать. Они разбуди­ли Иисуса и сказали: «Господи, спаси нас! Мы то­нем!» Прежде, чем успокоить шторм, Он обратился к ученикам: «Что вы так боязливы, маловерные?» (Мат.8:23-26).

Если бы я имел только поверхностное знание этой истории, мои симпатии были бы в данном случае на стороне учеников. Можно ли обвинять их в том, что они испугались шторма? Поблизости не было спаса­тельной службы. Не было бы удивительно, если бы они утонули в такую ужасную бурю. И все же Иисус не одобрил их паники. Почему? Да потому что страх и вера никогда не ходят в паре. И потому что Он хо­тел, чтобы они доверяли Ему даже перед лицом смер­ти. Эта уверенность им очень понадобится через не­сколько месяцев.

Давайте рассмотрим еще один эпизод, когда Иисус и ученики оказались на озере. Согласно Евангелию от Марка (6:45-50), Он поручил им сесть в лодку и от­правиться на другую сторону к городу Вифсаида. А Сам взошел на гору помолиться. Очевидно, Иисус мог видеть все озеро с того места, где Он сидел, и наблю­дал за Своими учениками, «налегающими на весла, так как ветер был противный». Библия говорит нам, что «около четвертой же стражи ночи подошел к ним, идя по морю» (стих 48). Заметьте, от начала вечера до четвертой стражи ночи семь часов. Все эти семь часов, пока Он не подошел к ученикам, Иисус наблюдал, как они сражались со штормовым ветром. Они были в поле Его зрения и контроля всю ночь. Он явно хотел, чтобы они прошли через это испытание, прежде чем пришел им на помощь.

Иногда Он так же позволяет вам и мне бороться с трудностями до тех пор, пока мы не осознаем свою полную зависимость от Него. Таким образом Он дает возможность нашей вере возрастать. Но одно всегда неизменно: мы всегда остаемся в поле Его зрения. Если цель Его достигнута и время верно, Он успокоит штормящее море и безопасно проведет нас к другому берегу.

Разрешите мне сказать еще кое-что о тех христиан­ских писателях и проповедниках, которые говорят об ожидании легкой христианской жизни. Они пытаются нас убедить, что следование за Иисусом не несет ника­ких испытаний или разочарований, которые имеют не­верующие. Некоторые говорят нам с особой страстью и убедительностью то, что мы хотим услышать, искажая истины, записанные в Слове. Они заставляют нас по­верить, что Господь, ставя нас перед лицом трудностей, сразу же убирает всякие нужды и неудобства. Да, ино­гда Он так и поступает, но далеко не во всех случаях. Другими словами, Он всегда с нами, и наша жизнь все­гда находится под Его совершенным контролем.

Давайте рассмотрим другой пример обращения Иисуса со Своими «не очень сильными» учениками. Это случилось в Гефсиманском саду перед Его арес­том и распятием. Там с Ним были Петр, Иаков и Иоанн. Когда наступила ночь, Им овладела скорбь о том, что должно было с Ним произойти. Он попросил этих троих учеников побыть с Ним и бодрствовать, пока Он помолится. Трижды Он возвращался и нахо­дил их спящими, потому что «глаза их отяжелели» (Мат.26:43). Как и раньше, Он не скрывал недоволь­ства их слабостью.

Нам нужно помнить, что эти люди в те дни также жили в очень трудном стрессовом ритме. Они осозна­вали, что их могли казнить за тесную связь с Иисусом. Ощущение опасности изматывает, к тому же они бодр­ствовали с раннего утра. Неудивительно, что им было сложно просидеть всю ночь, не уснув. И все же Иисус именно этого и хотел от них, говоря: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мат.26:41). Опять-таки, Иисус настаивает, чтобы ученики укрепляли свой дух – стремились к большему самообладанию. Зачем? Пото­му что слабая плоть более подвержена искушению.

Сквозь все Писание алой нитью проходит эта мысль. Господь хочет, чтобы Его народ был сильным. Прочтите еще раз историю израильского народа, блуждавшего в пустыне – их мучил голод, жажда, от­сутствие крыши над головой. Они устали от однотип­ной пищи – манны небесной; они тосковали по жизни в Египте. Если бы я оказался в подобной ситуации, я вероятно, вел бы себя так же. Но заметьте, что написа­но в книге Чисел 11:1:

... народ стал роптать вслух на Господа; и Гос­подь услышал, и воспламенился гнев Его, и воз­горелся у них огонь Господень, и начал истреб­лять край их стана.

Если это кажется жестоким, то следует вспомнить, что Бог избрал этих людей по Своему изволению и что Он совершал большую работу в их жизни. Он ос­вободил их от четырехсотлетнего египетского рабства. Он накрыл их преследователей волнами Красного моря. Он восполнял их потребности, а они все ворча­ли и жаловались. Писание говорит нам, что Бог долго­терпелив и медлен на гнев, но наконец и Он пресытил­ся хныканьем и ворчанием этого народа.

Значит ли это, как может показаться нам, что мы не должны свободно выражать свои сокровенные жела­ния и разочарования пред Господом? Неужели Он так требователен и беспристрастен, что мы должны скры­вать от Него свои страхи или пытаться быть тем, кем не являемся на самом деле? Должны ли мы скрывать свои переживания за улыбкой, когда каждая клеточка твоего естества сотрясается от горя? Следовать ли нам примеру уток, которые выглядят такими спокойными на поверхности озера, но бешено гребут лапами под водой? Нет! По меньшей мере сто отрывков из Писа­ния опровергнут такое понимание требований Бога. Иисус сказал: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мат. 11:28). Сказа­но, что Он «знает состав наш, помнит, что мы – персть» (Пс.102:14). Он также понимает, что некото­рые из нас сильны и уверены в себе в силу темпера­мента. Другие же более склонны переживать и беспо­коиться. Выходит, что нет неожиданностей для Того, кто создал нас такими, какие мы есть.

Меня ободряет также Божье сострадание к Давиду, когда тот пролил все свои слезы, когда все его надеж­ды были разрушены. Мы нигде не находим выраже­ния неудовлетворения Господа, когда Давид изливал Ему свои многочисленные страхи и горести. В чем же разница тогда между его «жалобами» и жалобами де­тей народа израильского много лет назад? Ответ кро­ется в природе этого плача царя Давида. Он изливал­ся вместе с верой и выражением полной зависимости от Господа. Даже тогда, когда он был подавлен, он по­мнил, каков есть его Бог и какова его верность и пре­данность. А в рыдании детей израильских веры не было. Еще раз мы можем убедиться, что в Писании все сводится к одному короткому, но жизненно важному слову «вера».

Давайте подытожим: мы знаем теперь, что вера дол­жна быть сильной. Но зачем? Существует ли логиче­ское объяснение, почему Господь просит нас укреп­ляться и встречать трудности с высоко поднятой голо­вой? Я верю в то, что это происходит по причине тесной взаимосвязи между разумом, телом и духом че­ловеческим, о которой говорилось раньше. Мы не мо­жем в одно и то же время быть духовно стойкими и эмоционально нестабильными. Мы находимся в ду­ховной борьбе со смертным врагом, преследующим нас в любое время суток. Мы должны быть в наилучшей форме, чтобы отражать стрелы, встречающиеся на на­шем пути. Вялые, слабохарактерные, чрезмерно преда­ющиеся удовольствиям, избалованные христиане про­сто не имеют достаточно жизненных сил и выдержки, чтобы сражаться в этом бою. Таким образом, Господь надевает на нас сейчас духовное всеоружие, чтобы держать нас в отличной «военной форме».

Вот это и есть «принцип несчастья», которому все из нас так или иначе подвержены.

8. Вера должна быть твердой

 

Предыдущую главу мы закончили словами о христи­анской жизни, вспоминая о хорошей «военной форме». Эта аналогия появилась не случайно. Апостол Павел пользовался военной терминологией для описания служения, на которое он был призван. Он писал во Втором послании к Тимофею, 2:3-4: «Переноси стра­дания (опять упоминание об этом), как добрый воин Иисуса Христа. Никакой воин не связывает себя де­лами житейскими, чтоб угодить военачальнику». Это наталкивает нас на вопрос: что значит эта параллель? Какое отношение может иметь к жизни верующего солдатская жизнь? И что же значит «переносить стра­дания, как добрый воин»?

Мы все видели фильмы с участием Джона Вейна, в котором сражения похожи на романтическую игру в парке. Люди, испытавшие войну на себе, рассказывают о ней по-другому. Самое наглядное описание битвы я на­шел в прекрасных книгах Брюса Кеттона, посвященных гражданской войне в Америке. Вот что я написал о во­енной жизни XIX века и о жизни солдат во время вой­ны между Севером и Югом после прочтения несколь­ких подобных описаний. Читая, подумайте о сравнении Павла хороших христиан с укрепленной армией.

«Армия Потомака» и другие книги Кеттона дают поразительное описание силы солдат-янки и солдат-южан. Их жизни были наполне­ны такими опасностями и лишениями, которые сегодня даже трудно себе представить. В то время было привычным делом совершить двух­недельный марш-бросок, и тем, кто отставал, командование грозило смертью. Их часто бро­сали в центр ужасного сражения, как только они достигали линии фронта. Изо дня в день они участвовали в изнурительных боях, а по ночам валились на землю, иногда под холодным дождем или снегом. Их едой был сухой чер­ствый хлеб, сухарь, другую пищу давали не так часто. Когда ожидались не очень напря­женные сражения, солдатам позволяли скупой кусок соленой свинины и кофе. И все! Неудиви­тельно, что их кишечники были подвержены постоянным расстройствам, дизентерии и дру­гим болезням, которые «косили» их ряды. По отчетам Объединенной армии, более двухсот тысяч солдат умерли в результате болезни, половина солдат остались калеками. Армию южан постигла такая же судьба.

В то время сражения отличались невероят­ной жестокостью. Тысячи солдат, стоящих лоб в лоб, убивали друг друга, как мух. После одной кровавой битвы в 1862 году пять тысяч мертвых тел занимали площадь в три квад­ратных километра. Еще двадцать тысяч были ранены. Один свидетель рассказывал, что мож­но было пройти сто метром по мертвым те­лам, не найдя места, чтобы поставить ногу на землю. Многие раненые оставались там же, где они упали, по двенадцать-четырнадцать часов

среди человеческих и лошадиных трупов, напол­няя всю округу стонами.

Недавно я держал в руках мушкетную пулю, найденную на месте одного исторического сраже­ния. Я был поражен, увидев, каким огромным и массивным был этот литой свинец. Если такой метательный снаряд попадал в человека, сохра­нить конечности уже не удавалось: он разрывал плоть и раздробливал кости так, что их было невозможно восстановить. Операции делались без анестезии, врачи использовали нестерильный инструментарий. После каждого крупного сраже­ния было привычным видеть груду рук и ног, сва­ленных возле операционной палатки. Мужчины, возвращающиеся домой с фронта в фургонах, держали окровавленные конечности вверх раной, чтобы облегчить боль. Антибиотиков в то вре­мя не было, и гангрена часто завершала страш­ную работу, начатую пулей меткого стрелка.

По мере роста способности людей переносить физические страдания моральная выдержка ар­мии становилась также все более и более пора­зительной. Они верили в свое дело, и Северная армия, и Южная, и они отдали этому делу всю свою жизнь. Большинство солдат были готовы к тому, что не доживут до конца войны, но это уже было второстепенным вопросом.

Не поймите меня неправильно. Я не вижу абсолютной добродетели в героических собы­тиях того времени. Люди были готовы отдать свою жизнь, по сути, за войну, в которой они мало что понимали. Но их приверженность и личная жертва увековечивают воспоминания тех лет.

Возможно, письмо майора Объединенной армии Салливана Баллоу – один из лучших примеров прин­ципа чести и преданности. Это письмо он написал 14 июля 1861 года, перед началом Булранского сраже­ния своей жене, с которой прожил всего шесть лет. Эти исполненные силы строки все еще трогают мою душу:

Дорогая моя Сара,

Обстоятельства сложились таким образом, что мы выезжаем через несколько дней, возмож­но, завтра. Может, я тебе больше уже не на­пишу, поэтому хочу сейчас черкнуть несколько строк, которые смогли бы остаться у тебя, когда меня уже не будет...

Я не имею ни сожаления, ни недостатка уве­ренности в том, что делаю, и храбрость моя не ослабела. Я знаю, как сильно зависит сейчас американская нация от триумфа правитель­ства и как велик наш долг перед теми, кто шел перед нами сквозь кровь и страдания за Рево­люцию. И пишу эти строки, всем сердцем же­лая отдать радость обладания этой жизнью, чтобы помочь укрепить наше правительство и чтобы исполнить свой долг.

Сара, моя любовь к тебе бессмертна: она как бы обвила меня крепкими канатами, которые не разорвать никому, кроме Всемогущего. Но все же моя любовь к этой стране сильнее всего меня, и она несет меня вперед на поле битвы вместе со всеми узами и привязанностями.

Когда я вспоминаю то блаженное время, ко­торое я провел с тобой, меня наполняет благо­дарность Богу и тебе за то, что я мог так дол­го наслаждаться этими мгновениями. Как тя­жело мне прогонять их, сжигать все надежды на будущее, когда по воле Божьей нам следова­ло бы любить друг друга, видя, как подраста­ют наши сыновья.

Если я не вернусь, моя милая Сара, никогда не забывай, как сильно я тебя люблю. Я буду шептать твое имя, когда дыхание будет поки­дать меня на поле битвы. Прости меня за всю боль, что когда-либо причинил тебе. Как порой глупо и бессмысленно я себя вел...

О Сара, если мертвые смогут вернуться на эту землю и невидимо кружить вокруг тех, кого они любили, я всегда буду рядом с тобой: и в солнечные дни, и в самые темные ночи, и в радости, и в несчастьи, всегда-всегда; и когда легкий ветерок коснется твоей щеки, знай, что это мое дыхание, а если на виске ты ощутишь прохладную струю, то знай, что это мимо про­носится мой дух.

Сара, если я погибну, не рыдай обо мне; ду­май, что я просто ушел и ожидаю тебя, ибо мы встретимся снова...

Салливан

 

Майор Баллоу погиб спустя неделю на передовой Булранской битвы. Мне все же интересно – не знаю, как вам, – успел ли он прошептать mm жены, когда умирал? В результате той ужасной войны Сара, не­сомненно, испытала огромное горе.

Все это примеры преданности и жертвенности, о ко­торых говорил апостол Павел во Втором послании Тимофею. Хотя в наш век самоутверждения и требо­вания своих прав это может показаться почти бес­смысленным. А ведь когда-то мы считали себя дис­циплинированными воинами армии Божьей? Когда-то эта тема была очень популярной. Одним из самых любимых гимнов в церкви был «Вперед, солдаты Гос­пода». В нем пелось, что христиане шли с крестом Христовым, как на войну, а Сам Господь был впереди них: «Вставайте за Христа, крестовые солдаты». Или: «Будь, как Даниил. Будь стоек, ставь перед собою цели и достигай их». Именно так относились христиа­не прошлых лет к своей ответственности. Как видите, мы ушли достаточно далеко. Сейчас наша цель зак­лючается в использовании Божьей силы, чтобы до­биться более успешной и богатой жизни. Что-то на этом пути из прошлого к будущему мы, очевидно, поте­ряли.

Герой сегодняшнего дня поет: «Что-то хорошее произойдет сегодня, случится сегодня, случится сегод­ня. Что-то хорошее случится сегодня, ведь Иисус из Назарета идет к нам сюда». Мне эти строки очень не нравятся, потому что они отражают влияние искажен­ной теологии на сознание христиан. Я в свои годы знаю, как нужно понимать стихи, но здесь дело не в форме. Здесь поется о том, что христианство обещает человеку только блага, только положительные эмоции. А это не так. Давайте будем честны сами с собой. Сло­во говорит нам, что в любой момент на вас может на­грянуть что-то неприятное. Христиане тоже болеют и умирают, как и все люди. Они теряют работу, попада­ют в автокатастрофы, имеют проблемы с зубами, и их дети тоже болеют. Если думать иначе, то вера станет ловушкой, которой не избежать ни молодым верую­щим, ни некоторым верующим со стажем!

Причина, по которой многие церковные гимны до­шли сквозь столетия до наших дней, – это то, что они были основаны не на приятных для уха слушателей словах, но на глубоких теологических истинах. Одним из любимых моих гимнов является «Иисус, я взял свой крест». Слова написал в 1824 году Генри Лайт, музыка Моцарта. Ощутите истину этих прекрасных слов:

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: