Глава тридцать первая. САН-ФРАНЦИСКО
Миль за пятьдесят до Сан-Франциско путешественники становятсясвидетелями борьбы двух конкурирующих организаций - хозяев моста Сан-Матео ихозяев парома. Дело в том, что в Сан-Франциско, если ехать туда со стороныОкленда, можно проникнуть лишь через залив. Сперва вдоль дороги попадаютсяскромные небольшие плакаты. На одних рекламируется мост, на других - паром.Путешественник еще ничего не понимает. А плакаты становятся все шире и выше, все убедительней звучат голоса хозяев моста и хозяев парома. " Самый краткий и дешевый путь в Сан-Франциско - через мост Сан-Матео! " - гремят хозяева моста. " Самое быстрое и приятное путешествие в Сан-Франциско - на пароме! Первоклассный ресторан. Очаровательный вид на Золотые ворота! " - надрываютсяхозяева парома. В том месте, где дороги разветвляются, плакаты достигают идиотическихразмеров. Они заслоняют небо и солнце. Здесь путешественник долженокончательно выбрать направление. Мы выбрали паром. Очевидно, из чувства противоречия хозяевам мостаСан-Матео. Мы видели, как несколько машин решительно направились в сторонумоста. Вероятно, из чувства отвращения к хозяевам парома. Проехав Окленд, бензиново-асфальтовый вид которого лишний разподтвердил, что мы находимся в Америке, мы остановились у пристани паромов.Там уже дожидалась небольшая очередь автомобилей. Ждать пришлось недолго, минут десять. Зазвонил колокол, и к пристани причалил широконосый паром сдвумя тонкими и высокими, поставленными рядышком трубами. Матросы бросилисходни, и из парома гуськом выехали на волю несколько десятков автомобилей.Мы не увидели ни одного пешего пассажира. Машины проехали мимо нашеймоторизованной очереди и направились в Окленд. Тотчас же снова зазвонилколокол, и на еще тепленькие, пахнущие бензином и маслом, места гуськомдвинулась наша очередь. Вся операция выгрузки и погрузки заняла не большедвух минут. Автомобили расположились на нижней палубе, по обе сторонымашинного отделения, в два ряда с каждой стороны. И паром отчалил. - Я думаю, можно не запирать машину, - заметила миссис Адамс, глядя напассажиров, которые, легкомысленно оставив дверцы своих каров открытыми, устремились на верхнюю палубу. - Но ключ от мотора я на всякий случай возьму с собой, - сказал мистерАдамс. - Ты должна помнить, Бекки, что осторожность - лучший другпутешественника. Мы поднялись наверх. Над машинным отделением было крытое помещение, сдеревянными диванчиками, двумя механическими бильярдами, автоматом, выбрасывающим жевательную резинку, и маленьким ресторанчиком. На носу и накорме помещались палубы для прогулок, а с боков, над автомобилями, выдавались мостики с двумя спасательными шлюпками на концах. На корме трещалзвездный флаг. Тут был старинный пароходный мир, с запахом водорослей и горячегомашинного масла, со вкусом соли на губах, с облупившейся эмалью поручней, сосвистками и паром, со свежим новороссийским ветром и севастопольскимичайками, которые с криком носились за кормой. Залив был так широк, чтосначала мы не могли различить на горизонте другого берега. В этом местеширина залива больше пяти миль. Казалось, что мы выходим в открытое море. - Я думаю, сэры, - сказал мистер Адамс, - что вы не собираетесьлюбоваться Золотыми воротами? Мы сказали, что именно собираемся. - И напрасно, сэры. Золотые ворота очень напоминают ваши московскиеМясницкие ворота в том смысле, что их вовсе нет. А есть просто выход иззалива в океан, который, кстати, с парома и не виден. - Но паром всю дорогу рекламировал вид на Золотые ворота. - Нет, серьезно, сэры, - сказал мистер Адамс, - вы слишком многоготребуете от акционерного общества сан-францискских паромов. Нет, правда, выполучаете право ехать через залив, вы получаете приют для вашего кара, выможете получить из автомата жевательную резинку. А вы еще хотите видетьЗолотые ворота! Надо, мистеры, пожалеть хозяев парома. Если уже сейчас ониеле существуют из-за конкуренции моста Сак-Матео, то что станется с нимичерез два года, когда будет закончена вот эта штука, только на одну борьбу скоторой они истратили миллион долларов! И мистер Адамс показал рукою на сооружение, представлявшееся издалипротянутыми через залив проводами. Так вот оно, всемирное чудо техники - знаменитый висячий мост! Чемближе подходил к нему паром, тем грандиозней казался мост. Правее, совсемпочти на горизонте, виднелись контуры второго строящегося моста через залив. " Импайр Стейт Билдинг", Ниагара, фордовский завод, Грэнд-кэньон, Боулдер-дам, секвойи и теперь висячие сан-францискские мосты, - все это былиявления одного порядка. Американская природа и американская техника нетолько дополняли друг друга, чтобы, объединившись, поразить воображениечеловека, подавить его, - они давали очень выразительные и точныепредставления о размерах, размахе и богатстве страны, где все во что бы тони стало должно быть самое высокое, самое широкое и самое дорогое в мире.Если уж блестящие дороги, то полтора миллиона километров! Если ужавтомобили, то двадцать пять миллионов штук! Если уж дом, то сто два этажа! Если уж висячий мост, то с главным пролетом в полтора километра длиною. Теперь миссис Адамс могла спокойно кричать: " Смотрите! Смотрите! " Ееникто не останавливал. И она широко пользовалась своим правом. Паромпроходил мимо поднимавшегося из воды решетчатого пилона. Он был широк ивысок, как " Генерал Шерман". С высоты его наш паром казался, вероятно, такиммаленьким, как человек на дне Грэнд-кэньона. Пилон до половины был выкрашенсеребристой алюминиевой краской. Другая половина была еще покрыта суриком. Отсюда уже хорошо был виден Сан-Франциско, подымавшийся из воды, какмаленький Нью-Йорк. Но он казался приятней Нью-Йорка. Веселый, белый город, спускающийся к заливу амфитеатром. - Вот, вот, сэры, - говорил мистер Адамс, - вы не знаете, что собоюпредставляет этот залив! Серьезно. В нем могут свободно разместиться военныефлоты всех держав мира. Да, да, да. Хорошо было бы собрать здесь все этифлоты и пустить их ко дну. Весело болтая, мы попеременно любовались то мостом, то городом. - Откуда вы, земляки? - раздался вдруг явно волжский бас. Мы оглянулись. Перед нами стоял матрос с парома, в суконной форменке, из-под которой виднелся одинаковый у всех моряков мира полосатый тельник. Начерной ленте его синей фуражки выведено название парома: " Голден Гейт" (" Золотые ворота" ). У него широкое красное лицо, седые виски и голубенькиеглаза. - Неужели из России? - Из Москвы. - Ах ты боже мой! - воскликнул палубный матрос парома " Голден Гейт". -Неужели из Москвы! Да вы не думайте, я вам не враг. Ну как в России? Как вМоскве? А в Сибири вы не бывали? И, не дожидаясь ответа ни на один из своих вопросов, он торопливо сталрассказывать о себе. Он, видно, давно томился желанием поговорить и теперьговорил, захлебываясь и поглядывая на приближающийся берег. - Ив Благовещенске не бывали? Жалко, мой родной городок. Черт менязнает! Сорвался в девятнадцатом году, во время Колчака. Не то чтоб бежал, атак... А впрочем, вернее - бежал... Фу, как вспомню! У меня на Амуре трибрата плавают. Все вроде меня, пошире даже. Все трое капитаны, пароходамикомандуют. А ведь я, знаете, тоже был капитаном. У нас в семье все капитаны.Капитанская семья. И вот теперь... Эх, черт... - Простой матрос. И где? Напароме! Еще спасибо, что взяли... - Что ж это вы так? Ведь были бы сейчас капитаном. Раздался свисток. Паром быстро подходил к берегу. - Зато камфорт! - Он произнес на английский лад: " камфорт". - Имеюкамфорт! Мы так и не поняли - говорил он серьезно или горько иронизировал надсвоим паромным " камфортом". - Ну, счастливо оставаться! - крикнул он. - Бегу! Служба! Мы поторопились вниз и поспели как раз вовремя, потому что с паромаопускали сходни и все автомобили, кроме нашего, уже нетерпеливо фыркали. - Скорей давай ключ от мотора! - крикнула мужу миссис Адамс. По быстроте, с которой мистер Адамс стал рыться в карманах, мы поняли, что сейчас произойдет катастрофа. Не найдя ключа в жилетке, он торопливопринялся за пиджак. - Ну что же ты! - подгоняла миссис Адамс Первые машины уже съезжали на берег. - Сейчас, Бекки, сейчас!.. Сзади раздался нетерпеливый сигнал. - Ты потерял ключ! - сказала миссис Адамс. - Ак, Бекки, Бекки, - бормотал мистер Адамс, копаясь в карманах иподнося к глазам какие-то слежавшиеся бумажки, - не говори так - " ты потерялключ". А вокруг стон стоял от автомобильных сигналов. Гудели машины позади наси машины, поджидавшие своей очереди на берегу. К нам подбежала группаматросов. - Живей, живей! - кричали они. Оглушенный криками, мистер Адамс вместо планомерных поисков стал делатьсовершенно непонятные движения, - он протер очки и заглянул под автомобиль, потом посмотрел на пол, поочередно поднял обе ноги, потом сделал попыткупобежать на верхнюю палубу. Но ждать дольше было просто невозможно. Лихие матросы, среди которых мызаметили нашего амурского капитана, живо усадили нас в машину и с криком, очень похожим на " вира", принялись толкать ее к пристани. - Ай'м вери, вери сори! - бормотал мастер Адамс, раскланиваясь в обестороны, как президент. - Ай'м терибли сори! Я ужасно сожалею! Под непрерывные звонки парома, гудки автомобилей и обидный смех шоферовматросы выкатили нас на булыжную пристань и, виляя задами, побежали обратнона паром. А мистер Адамс остался лицом к лицу со своей разгневаннойсупругой. - Ай'м терибли сори! - продолжал бормотать мистер Адамс, отвешиваяпоклоны. - Ну! - воскликнула миссис Адамс. - Мы долго еще будем стоять здесь напристани? - Ах, Бекки, не говори так, - сказал мистер Адамс, приходя в себя, -нет, серьезно, мне больно, когда ты так говоришь. - Ну, хорошо, я только хочу знать, что мы будем здесь делать напристани? Куда ты девал ключ? Мы стали наперерыв вспоминать, как мистер Адамс взял ключ и как онсказал при этом, что осторожность - лучший друг путешественника. - Ну, вспомни, вспомни, куда ты его положил! - Ах, Бекки! Как я могу сказать, куда я его положил? Ты рассуждаешь какмаленькая девочка. Нет, правда, ты не должна так рассуждать. - Дай я! - решительно сказала миссис Адамс и, запустив два пальца вжилетный карман мужа, сразу же вытащила оттуда ключ. - Что это такое? Мистер Адамс молчал. - Я спрашиваю тебя, что это такое? - Нет, серьезно, Бекки, - забормотал мистер Адамс, - не говори так -" что это такое? ". Это ключ, Бекки. Ведь ты сама прекрасно видишь. Через минуту мы уже катили по улицам Сан-Франциско. Это самый красивый город в Соединенных Штатах Америки. Вероятно, потому, что нисколько Америку не напоминает. Большинство его улиц подымаютсяс горы на гору. Автомобильная поездка по Сан-Франциско похожа на аттракцион" американские горы" и доставляет пассажиру много сильных ощущений. Тем неменее в центре города есть кусок, который напоминает ровнейший в миреЛенинград, с его площадями и широкими проспектами. Все остальные частиСан-Франциско - это чудесная приморская смесь Неаполя и Шанхая. Сходство сНеаполем мы можем удостоверить лично. Сходство с Шанхаем находят китайцы, которых в Сан-Франциско множество. К завоеваниям города следует отнести то, что главная его улицаназывается не Мейн-стрит, и не Стейт-стрит, и не Бродвей, а простоМаркет-стрит - Базарная улица. Мы тщетно искали " Ап-таун" и " Даун-таун".Нет! В Сан-Франциско не было Верхнего города и Нижнего города. Или, вернее, их было слишком много, несколько сот верхних и нижних частей. Вероятно, житель Фриско, как его приятельски называют моряки всего мира, на насобидится, скажет, что Сан-Франциско не хуже Нью-Йорка и Галлопа и что он, житель Фриско, отлично знает, где у него ап-таун и где даун-таун, где делаютбизнес и где отдыхают после этого бизнеса в кругу семьи, что зря мы хотимвозвести на Сан-Франциско напраслину и вырвать его из родной семьи остальныхамериканских городов. Возможно, что это и так. На наш иностранный взгляд, Сан-Франциско больше похож на европейский город, чем на американский. Здесь, как и везде в Соединенных Штатах Америки, непомерное богатство и непомернаянищета стоят рядышком, плечо к плечу, так что безукоризненный смокинг богачакасается грязной блузы безработного грузчика. Но богатство здесь хотя бы нетак удручающе однообразно и скучно, а нищета хотя бы живописна. Сан-Франциско - из тех городов, которые начинают нравиться с первой жеминуты и с каждым новым днем нравятся все больше. С высокого Телеграфного холма открывается прекрасный вид на город ибухту. Тут устроена широкая площадка с белой каменной баллюстрадой, уставленной вазами. Сверкающий на солнце залив во всех направлениях пересекают белыепаромы. У пристаней стоят большие океанские пароходы. Они дымят, готовясь котходу в Иокогаму, Гонолулу и Шанхай. С аэродрома военного городкаподымается самолет и, блеснув крылом, исчезает в светлом небе. Посредибухты, на острове Алькатрас, похожем издали на старинный броненосец, можнорассмотреть здание федеральной тюрьмы для особо важных преступников. В нейсидит Аль-Капонэ, знаменитый главарь бандитской организации, терроризовавшейстрану. Обыкновенных бандитов в Америке сажают на электрический стул.Аль-Капонэ приговорен к одиннадцати годам тюрьмы не за контрабанду играбежи, а за неуплату подоходного налога с капиталов, добытых грабежами иконтрабандой. В тюрьме Аль-Капонэ пописывает антисоветские статейки, которыегазеты Херста с удовольствием печатают. Знаменитый бандит и убийца (вродеизвозчика Комарова, только гораздо опасней) озабочен положением страны и, сидя в тюрьме, сочиняет планы спасения своей родины от распространениякоммунистических идей. И американцы, большие любители юмора, не видят в этойситуации ничего смешного. На Телеграфном холме выстроена высокая башня, с верхушки которой, какмы сказали, открывается еще более широкий вид на город. Однако наверх нас непустили. Оказывается, утром с башни бросился и разбился вдребезгибезработный молодой человек, и на этот день вход в башню решили закрыть. Сан-францискская бухта отделена от океана двумя полуостровами, которыевыступают с северной и южной стороны бухты и оканчиваются высокими мысами, образующими выход в океан. Это и есть Золотые ворота. Северный полуостровскалист и покрыт дикими лесами. Сан-Франциско лежит на южном полуострове, лицом к бухте. Мы проехали к Золотым воротам. У выхода в океан на высоком месте разбитпрекрасный парк и выстроен музей изящных искусств с большим количествомкопий знаменитых европейских скульптур. Здесь кончается " Линкольн-хай-вей": автострада Нью-Йорк - СанФранциско. Американские техники - люди удивительнойскромности. Завершение своего бетонного шедевра, соединяющего Атлантическийокеан с Тихим, они отметили памятным столбиком высотой в три фута; на немизображены буква " L", маленький бронзовый барельеф Линкольна и выбитанадпись: " Западная оконечность дороги Линкольна". Имена строителей дорогиостались неизвестными. Что ж! Люди, которые через полтора года будутпроезжать по сан-францискским мостам, не будут знать, кто эти мостыпроектировал и строил. Благодаря любезности строителей моста мы получили возможность осмотретьработы. Мы сели в военный катер, который поджидал нас в гавани, иотправились на островок Йерба-Буэна, расположенный на середине залива.Островок находится в ведении военного ведомства, и для его посещения надобыло получить особые пропуска. Мост Сан-Франциско - Окленд, длиной в семькилометров, состоит из нескольких мостовых пролетов различных систем.Особенно интересна его западная - висячая - часть длиною в 3, 2 километра.Она соединяет Сан-Франциско и остров Йерба-Буэна и состоит из висячихпролетов, связанных центральным устоем. На острове западная часть моставстречается с восточной, соединяющей остров с Оклендом. Эта часть состоит изконсольного пролета, протянувшегося на четыреста с лишком метров, и ещенескольких пролетов, перекрытых решетчатыми фермами. Главная работа на острове, уже почти законченная, - это широчайший ивысочайший туннель, пробитый в скалах. Он-то и соединяет оба участка.Туннель и мост будут двухэтажными. По верхнему этажу в шесть рядов будутдвигаться автомобили. Не забыты и пешеходы, - для них будут устроены дватротуара. По нижнему этажу в два ряда пойдут грузовики, и между ними -электрическая железная дорога. По сравнению с этим мостом величайшиеевропейские и американские мосты покажутся просто маленькими. Сейчас кончают сплетать стальной канат, на котором повиснет мост. Еготолщина около метра в диаметре. Это он-то показался нам тонкими проводами, повисшими над заливом, когда мы подъезжали к СанФранциско. Трос, который нанаших глазах сплетали в воздухе движущиеся станки, напоминал Гулливера, каждый волосок которого был прикреплен лилипутами к колышкам. Повисший надзаливом трос снабжен предохранительной проволочной сеткой, по которой ходятрабочие. Мы отважились совершить вдоль троса небольшое путешествие.Чувствуешь себя там, словно на крыше небоскреба, только с той разницей, чтопод ногами нет ничего, кроме тонкой проволочной сеточки, сквозь которуювидны волны залива. Дует сильный ветер. Хотя путешествие было совершенно- безопасным, мы с отчаяньем охватилируками трос. - Какой толстый! - говорила миссис Адамс, стараясь не глядеть вниз. - Прекрасный трос, - подтвердил мистер Адамс, не выпуская из рукстальной опоры. - Трос сплетен из семнадцати с половиной тысяч тонких стальныхпроволок, - разъяснил нам наш провожатый. Мы пришли в восторг от этой цифры и уцепились за трос с еще большейсилой. - Сэры, - сказал нам мистер Адамс, глядя в небо и почти повиснув натросе, - мне еще никогда не приходилось видеть такого троса. Это оченьхороший трос. Сколько, вы говорите, проволочек? - Семнадцать с половиной тысяч! - Нет, серьезно, сэры, такого троса никогда не было в мире. И мистер Адамс с нежностью погладил стальной канат. - А теперь мы подымемся еще выше, - предложил проводник, - до самойвершины пилона. Но нас невозможно было оторвать от троса. - Ай-ай-ай, какой трос! - восклицал мистер Адамс. - Нет, нет, сэры, вытолько посмотрите, какой он толстый! Сколько проволочек? - Семнадцать с половиной тысяч, - сказал проводник. - Прямо не хочется от него уходить, - заметил мистер Адамс. - А мы и не уйдем от него. Ведь мы будем подыматься вдоль троса, -наивно сказал проводник. - Нет, нет, сэры, в этом месте трос особенно хорош! О, но! Но, сэры, это чудесный трос! Вы только вглядитесь, какая безукоризненно тонкая и в тоже время прочная работа. Мистер Адамс нечаянно посмотрел вниз и зажмурил глаза. - Прекрасный, прекрасный трос, - бормотал он, - запишите в своикнижечки. - Не хотите ли посмотреть консольный пролет восточной части моста? -предложил проводник. - Нет, нет, сэр! Что вы! О, но! Нет, серьезно, это чудный трос! Мнеужасно нравится. Да, да, да, отличный, превосходный трос! Интересно было бызнать, из какого количества проволочек он составлен? - Из семнадцати с половиной тысяч, - сказал проводник печально. Он понял, что мы больше никуда не пойдем, и предложил спуститься. Весьобратный путь мы проделали, не выпуская троса из рук и восхищаясь егонебывалыми качествами. Только очутившись на твердой скалистой земле острова Йерба-Буэна, мыпоняли, что такое героизм людей, которые, весело посвистывая, сплетали троснад океаном.
