Глава 7. Рациональные размышления

 

Гермиона вернулась к себе в комнаты под впечатлением от происшедшего. Оказавшись в спальне, она услышала, что в ванной комнате лилась вода. Впрочем, ее тут же выключили, и через секунду в дверях показался Рон. Одно полотенце было обмотано вокруг его бедер, а другим он вытирал волосы. Едва завидев Гермиону, Рон резко остановился и покраснел.

 

— Миона? Я заметил, что у тебя в кабинете горел свет, и решил по-быстрому принять душ, — сказал он извиняющимся тоном.

 

Гермиона ничего не ответила и продолжала задумчиво смотреть в стену позади него. Рон накинул полотенце на плечи и направился к выходу, однако остановился на половине дороги.

 

— Что-то случилось? — тихо спросил он.

 

Она моргнула, перевела на него взгляд, и ее глаза наполнились слезами. Рон почувствовал, как его сердце забилось сильнее. 

 

— В лаборатории произошел несчастный случай, — почти шепотом ответила Гермиона. — Пострадало много дорогих ингредиентов.

 

Рон едва не выдохнул от облегчения.

 

— Что за несчастный случай? — спросил он, и в его голосе звучало неподдельное волнение.

 

— Я проводила инвентаризацию, и полки обрушились.

 

Рон обеспокоенно взглянул на Гермиону, подошел и обнял ее.

 

— Ты как? Не пострадала?

 

Гермиона расслабилась в его объятиях и положила голову ему на плечо.

 

— Нет, отделалась легким испугом. Эти ингредиенты стоили не меньше тысячи галлеонов.

 

Рон с шумом втянул в себя воздух.

 

— Елки, Герм. Надо быть осторожнее, у нас же нет лишних денег. Мы ведь не сможем сразу купить все новые, — сказал он и принюхался. — Мион ты что, напилась?

 

Тело Гермионы напряглось, и она высвободилась из его рук. Рон почувствовал раздражение, когда увидел, что она смотрела на него так, словно он был неудавшимся зельем.

 

— И разнесла спьяну всю кладовку? На тебя совсем не похоже. Что произошло?

 

Лицо Гермионы ничего не выражало.

 

— Я и выпила всего только один стакан огневиски. От такого количества алкоголиками не становятся, Рон. 

 

Рон вскинул руки и разочарованно покачал головой.

 

— Ну, Герм, тебе самой придется за это все заплатить. Моя зарплата и так едва покрывает другие расходы, — ответил он, и когда Гермиона промолчала, он протянул руку и сжал ее плечо. — Хорошо, что ты не пострадала, — добавил он.

 

— Спасибо, — вежливо сказала Гермиона.

 

Напряжение в комнате росло, а температура, напротив, падала. Рон скривился, как всегда, не понимая, что от него хотят. В ее присутствии он обычно чувствовал себя полным идиотом.

 

— Ну, утро вечера мудренее. Тебе надо хорошенько выспаться, — предположил он. — Пойду, не буду тебе мешать.

 

Он быстро покинул комнаты, сердитый на Гермиону за то, что этот такой свободный и такой счастливый день так быстро закончился. Оказавшись у себя в спальне, он наложил смягчающее заклинание на кровать, а потом улегся спать, пытаясь устроиться поудобнее. Чувства вины и стыда запоздало овладели им. Он скрипнул зубами, злясь на себя и тихо ненавидя Гермиону за то, что каким-то образом ей опять удалось заставить его ощущать себя повинным во всех смертных грехах. Как такое могло получиться, ведь ей же наплевать на него. Страх, что все раскроется, испарился, когда он увидел, как она была огорчена. Он попытался утешить ее, но как всегда в таких случаях, ему показалось, что он словно искал дорогу в тумане. А ему надоело тыкаться, как слепому котенку. Ему вообще все надоело, он устал!

 

Повернувшись к стене он попытался представить лицо женщины, с которой провел весь сегодняшний вечер. Вспоминая ее ловкие руки, Рон почувствовал, как член опять стал наливаться кровью. С досадой он понял, что не обратил внимания на то, какого цвета были у нее глаза: голубые или карие.

 

 

* * *

Гермиона смотрела в удалявшуюся спину мужа, и когда он скрылся с глаз, она легким взмахом палочки захлопнула за ним дверь.

 

Она попыталась проанализировать свои чувства и понять, чьё сочувствие принесло ей большее удовлетворение. По сравнению с Роном, который прижимал ее к своему почти обнаженном телу, Северусу каким-то непостижимым образом удалось достичь лучших результатов, только прикоснувшись к ней кончиками пальцев. Конечно, и тот, и другой сумели ее успокоить, но все же невозможно был не заметить разницу. Даже если не считать короткую лекцию о домашней экономии, предмете, о котором Рон почти ничего не знал, те несколько мгновений, что он ее обнимал, подарили Гермионе почти столько же душевного спокойствия, сколько она ощутила от прикосновения кончиков пальцев Снейпа. Почти. При воспоминании о том, как ей было хорошо в объятиях Северуса, на глаза Гермионы навернулись слезы. И наплевать, что он сделал это только для того, чтобы защитить ее от падающих бутылочек и баночек.

 

Она направилась в сторону ванной, на ходу снимая с себя мантию. В самом начале вечера она переживала о том, что потеряла дружбу. Теперь ей казалось, что она потеряла еще и любовника, которого никогда не было. Гермиона совсем запуталась.

 

Гермиона последовала совету Финеаса и оставила Снейпа в покое. Она иногда видела его в коридорах, но всякий раз на большом расстоянии. Чтобы быть уверенной, что с ним все в порядке, Гермиона полагалась на сведения, добытые у портретов. Она старалась привыкнуть к новой реальности и перестала оставлять ему подарки в мусорной корзине у себя в лаборатории.

 

Гермиона проинформировала Синистру об ущербе, и та согласилась, что это была вина школы. Удивительно, но когда речь заходила об этой женщине, моральные установки Гермионы бесследно исчезали. После того как все отчеты были написаны и отосланы куда надо, Синистра попросила ее предоставить список пострадавших ингредиентов для того, чтобы отправить его в Министерство. Это произошло через три недели после несчастного случая в кладовой.

 

Гермиона стояла на коленях и записывала названия ингредиентов, находившихся на нижней полке, когда ее накрыла тень вошедшего в комнатку человека. Подняв голову, она увидела стоявшего в дверях Северуса. Быстро оправившись от удивления, Гермиона постаралась придать голосу вежливую безразличность.

 

— Вы что-то хотели, мистер Снейп? — спросила она и вернулась к работе.

 

— Госпожа директор попросила помочь вам, а также предоставить ей список предметов, необходимых для починки кладовой, — ответил он.

 

От Гермионы не укрылось недовольство, скользившее в его голосе. Их своих частых бесед с Финеасом она знала, что если о чем-то не упоминалось вслух, то лучше всего было не трогать эту тему, за исключением тех случаев, когда это можно было сделать так же молча. Поэтому Гермиона никак не отреагировала на его недовольный тон.

 

— Ну что же, хорошо, — ответила она.

 

Она разорвала лист надвое, протянула ему половину и сказала:

 

— Записывайте ингредиенты на верхних полках, а я сделаю то же самое с нижними, а когда закончите, то поменяемся списками.

 

— Ну что же, хорошо, профессор, — согласился он.

 

Гермиона вернулась к склянкам и принялась за работу, изо всех сил стараясь не давать мыслям разбредаться в разных направлениях. Следующие тридцать минут прошли в полной тишине в узкой кладовке. Они старались не смотреть и не касаться друг друга, но в то же время каждый их них точно знал, в каком углу комнаты находился другой человек. Всякий раз, когда его взгляд скользил по ней, Гермиона чувствовала, как ее накрывала удушливая волна, а волоски на теле вставали дыбом. В свою очередь она пыталась и вовсе не смотреть в его сторону, чтобы не видеть его узкий силуэт. Когда они закончили записывать ингредиенты, то молча обменялись половинками листа, но Снейп задержал на ней взгляд чуть дольше обычного. Каждый вернулся к работе, но напряжение в комнате достигло такого уровня, что стало трудно дышать.

 

Гермиона наконец покончила со своей порцией ингредиентов и, опираясь о стену, поднялась на ноги. От неудобной позы мышцы затекли, и Гермиона покачнулась, однако Снейп твердой рукой поддержал ее под локоть. Как только Гермиона смогла самостоятельно стоять, он тут же отстранился.

 

— Благодарю вас, мистер Снейп. Вы уже закончили?

 

Гермионе казалось, что она преуспела в том, чтобы говорить в спокойном, деловом тоне. Однако она ничего не могла поделать с краской, медленно заливавшей ей щеки.

 

Снейп опять задержал на ней взгляд, словно пытался как следует рассмотреть ее черты. Раньше он никогда не глядел на нее таким образом.

 

— Да, с инвентаризацией я закончил, — ответил он туманно и протянул ей листок.

 

Принимая список, Гермиона заметила, что пергамент слегка дрожал. Ее губы приоткрылись, дыхание участилось, и ей с трудом удавалось держать себя в руках, оставляя несказанное несказанным.

 

— Спасибо, — сказала она, и, словно издалека, до ее ушей донесся собственный дрогнувший голос. — Я запру кладовку позже.

 

Гермиона закрыла глаза, стараясь избежать напряженного взгляда Снейпа, сделала несколько шагов назад и повернулась лицом к выходу. Не оборачиваясь, она кинулась вон из лаборатории и как можно быстрее добралась до своих комнат, желая спрятаться от всего мира.

 

На следующей неделе Снейп собрал новые полки в кладовке. Они были мечтой зельевара. Он не разу не попался ей на глаза, так как работал только в то время, когда она была на уроках.

 

Вскоре из Министерства поступили деньги на приобретение ингредиентов, и когда Гермиона собралась идти за покупками, к ее удивлению, Рон вызвался ее сопровождать. Правда, с одним условием: они зайдут в магазин с товарами для квиддича. Все получилось не так плохо. Рон даже помог ей с заказом некоторых ингредиентов и с тяжелыми свертками. Но все же они держались друг с другом несколько прохладно, и было видно, что каждый был погружен в свои собственные мысли. Рон безучастно предложил зайти куда-нибудь поужинать, и в качестве награды за его хорошее поведение Гермиона отказалась. Уизли вздохнул с облегчением. Гермиона в гордом одиночестве расставила ингредиенты на полках и записала их количество.

 

Снейп перестал вести учет всех ингредиентов как предназначенных для студентов, так и тех, что были только в пользовании Гермионы. После этого она почти с ним не виделась, только несколько раз издалека она успела заметить его удалявшийся силуэт. Наверно, Снейп каким-то образом чувствовал ее приближение и старался заблаговременно скрыться, бросив на нее презрительный взгляд.

 

Гермиона совсем запуталась. Она не понимала, что чувствовала к Снейпу, больше не понимала, почему она так хотела ему помочь, и уж совсем не понимала, что же такое произошло, что он так грубо вытолкал ее из своей комнаты несколько месяцев назад. В чем она была абсолютно уверена, так это в том, что он попросил оставить его в покое.

 

Поэтому она старалась не думать о нем, а он старался не попадаться ей на глаза. Когда на смену зиме пришла весна, то Гермионе стало уже проще справляться со своими чувствами, заперев их в воображаемый ларец.

 

Она посвящала всю себя работе. Не за горами были СОВ и ЖАБА, и Гермиона была занята тем, что готовила материалы к экзаменам, а также проводила время за проверкой домашних заданий и контрольных работ.

 

 

* * *

— А, вот вы где, профессор Грейнджер-Уизли. Вы не знаете, где ваш муж? Несколько часов назад я отправила ему записку, но не получила ответа, и в результате он пропустил совещание, где обсуждали выставку, посвященную квиддичу, которую мы собираемся устроить в школе.

 

— Он мне говорил, что будет отсутствовать на выходных, госпожа директриса. Он уехал сегодня рано утром и должен вернуться только завтра поздно вечером. Они с друзьями отправились на рыбалку.

 

— Опять? Его и в прошлые выходные не было в замке, и в позапрошлые. Вы не поссорились?

 

— Нет, госпожа директор, мы не ссорились, но спасибо, что беспокоитесь о нас. Мне казалось, что необходимость справляться о личной жизни преподавателей не входит в ваши должностные обязанности.

 

— Все, что происходит в школе, является частью моих обязанностей, и вам не следует этого забывать, профессор.

 

— Хорошо, не буду, госпожа директор.

 

— Когда муж появится дома, передайте ему, чтобы немедля явился ко мне в кабинет. Мне не нравится, что он манкирует школой.

 

— Госпожа директор, мой муж никогда не любил сидеть дома, и, простите мою смелость, но раз уж у него выдался свободный выходной, то я не понимаю, почему он должен проводить время в замке, словно привязанный. Я уверена, что ему и в голову не приходило, что вы недовольны его поведением.

 

— Я понимаю, и все же мне это не нравится. Складывается впечатление, что ему неприятно находиться в Хогвартсе, а так и до скандала не далеко. Кстати, вы ведь знаете, что скоро мы устраиваем Бал Основателей, и я настоятельно рекомендую профессору Уизли его не пропускать. Передайте ему это, пожалуйста.

 

 

* * *

— Бал Основателей? А черт, совсем забыл о нем! Но ведь у меня планы на те выходные! — прокричал Рон.

 

— Что-то последнее время у тебя всегда планы! — не выдержала Гермиона. — Весь последний месяц ты все планируешь! Так вот, передай своим планам, что в этот раз ты будешь занят. У тебя уже есть другие планы, да такие, отмена которых имеет возможность негативно отразиться на твоей работе, — сказала Гермиона и, повернувшись на каблуках, вышла из комнаты, хлопнув дверью. Через секунд дверь открылась, и Гермиона просунула голову внутрь. — Я ведь сказала, что Синистра хотела увидеть тебя как можно скорее. А это означает, что ты должен отправиться к ней прямо сейчас, безмозглый ты индюк! — произнесла она и снова с шумом захлопнула дверь.

 

Рон испепелил взглядом стену и, топая, покинул комнаты.

 

По дороге ему попалась группа студентов, и Рон снял с них баллы за слишком громкий разговор. Те ошарашенно уставились ему вслед. Раньше он думал, что если у него будет хоть немного свободы, то и справляться с каждодневными трудностями станет легче. Но потом он понял, что заблуждался. Каждая лишняя минута, проведенная в замке доставляла ему жуткие мучения. Студенты, за исключением собственных детей, его раздражали. А один взгляд на жену после выходных, проведенных в компании Эстеллы, порождал в нем неконтролируемое желание с криком бросится вон из Хогвартса. Она уже совсем достала его, да еще ее эти подколы и намеки, словно она обо всем догадалась. Что она вообще себе позволяет? Как может на него злиться, если сама во всем виновата? Если бы она не была такой фригидной ледышкой, то уж он бы точно не стал заглядываться на посторонних женщин.

 

Слава Мерлину, что скоро конец года. Он уже намекнул Гермионе, что летом у него намечалось путешествие вместе с приятелями, и она даже не моргнула глазом. И правильно сделала, ибо будь он проклят, если согласится провести восемь недель в их домике в графcтве Камбрия, притворяясь, что все в ажуре. Нет, у него уже были планы. Он рассчитывал провести как минимум четыре недели с Эстеллой, путешествуя по Америке. Квиддич там был не очень популярен, и Рон надеялся, что его никто не узнает. К тому же он полагал, что пришло время приоткрыть завесу тайны и все рассказать Эстелле. В предвкушении он потирал руки, воображая выражение на ее лице, когда она узнает, кем он являлся на самом деле.

 

Конечно, было очень неприятно принимать оборотное зелье, и часто случалось, что его действие начинало заканчиваться в самый неподходящий момент. Но все же благодаря ему Рон не сошел с ума. Их отношения с Гермионой стали просто ужасными за последние два года. Хорошо, что Снейп ему так удачно подвернулся, а то Рон не знал бы, что и делать, если бы судьба не преподнесла ему этого паразита на блюдечке с голубой каемочкой.

 

Однако из-за того, что он пользовался зельем каждые выходные, его запас стал заметно уменьшаться. Хорошо, что он заранее взялся за приготовления и смог сварить новую порцию как раз вовремя. К счастью, к третьему разу он наловчился справляться со всем и без помощи сальноволосого ублюдка, хотя ему он об этом не сообщил. Рону было приятно видеть затравленное выражение на лице Снейпа. Хотя Рон и не считал себя каким-то уж очень вредным или злобным человеком, но Снейп почему-то чрезвычайно раздражал его, и Рону доставляло удовольствие хоть в чем-то одержать над ним верх. Рон понимал, что поступал мелочно и недостойно, но ничего не мог с собой поделать. С тех пор, как Снейп появился в Хогвартсе, он возненавидел его с новой силой, хоть и пытался как-то сдержать свою неприязнь. Если так разобраться, то Снейп уже отсидел своё, и, чтобы полностью отдать долг обществу, ему было нужно закончить исправительные работы, а потом он мог катиться, куда хотел. Рон не спорил с тем, что любой человек заслуживал возможность начать все сначала, но преодолеть ненависть к Снейпу тем не менее не удавалось.

 

Рон шел на встречу с Синистрой и пытался придумать какой-то предлог и отвертеться от присутствия на балу. Думая о молодой, красивой и стройной Эстелле, Рон невольно начинал ее сравнивать со своей старомодной и неинтересной женой. Сравнение было явно не в пользу Гермионы, и Рон с отвращением передёрнул плечами. Синистра его обожала, и как только узнает о его семейных сложностях, то наверняка сразу встанет на его сторону.

 

— Сигнус, — сказал Рон, и горгулья медленно отъехала в сторону, открывая ступени, ведущие наверх.

 

Сорок минут спустя горгулья опять сдвинулась с места. По ступеням спускался разъяренный Рон.

 

Кто бы мог подумать, что его начальница такая сволочь? А ведь он всегда старался поддержать ее в любом, даже самом незначительном споре. После всего того, что он сделал для школы, эта гадина еще осмелилась зачитать ему список его недостатков, намекая на то, что его частые отлучки из Хогвартса попахивали скандалом. Хорошо хоть, Рон вовремя остановился и ничего не рассказал о проблемах в личной жизни, а то его выгнали бы из замка в ту же секунду, велев прихватить с собой и жену. И хоть Гермиона надоела ему до зубовного скрежета, все же он не хотел, чтобы она потеряла работу. Он все еще уважал ее, хотя и не мог выносить.

 

Пылая негодованием, Рон отправился на кухню, надеясь поднять себе настроение чем-нибудь вкусненьким. Он твердо решил, что ради очередной прихоти директрисы, которая решила использовать его ради создания положительного имиджа в прессе, он не пожертвует поездкой в Италию. Оставалось только придумать, как раздвоиться. На ум пришел Упырь Уизли, но Рон что-то сомневался, что старая уловка с обсыпным лишаем сработает и в этот раз. Пощекотав грушу, Рон вошел в кухню и замер на месте.

 

За столом, расположившимся слева от входа, сидел Снейп. В руке он держал печенье, которое намеревался съесть, а в глазах застыло удивление.

 

 

* * *

В каменной нише около кровати догорала свеча. Ее огонек колыхнулся и задрожал, отбрасывая на стены блики неверного света: расплавившийся воск медленно поглощал остатки фитиля. Причудливые тени упали на обшарпанную поверхность стола, стекли с нее и коснулись нового, крепкого стула, дотягиваясь темными, длинными языками до бюро и комода. Вспыхнув, желтый свет выхватил побитый молью диван, продавленный стул и скрючившегося в углу человека в ночной рубашке. Человек прижал к себе подушки и с сочувствием смотрел на умиравшую свечу. Осветив комнату в последний раз, огонек погас, и все потонуло во тьме, нарушенной только тихим стоном.

 

 

* * *

Посмотрев в обе стороны коридора, Гермиона наложила на дверь кабинета заклинания, призванное оповестить ее, если кто покажется рядом, затем открыла ее и проскользнула внутрь.

 

— Ну все в сборе? Да? Хорошо.

 

Сев за стол, Гермиона водрузила на него стопку эссе. Против нее на стене висел портрет. На нем теснились Альбус, Минерва и Финеас. Обменявшись приветствиями, они принялись за дело.

 

— Есть какие-то идеи?

 

— Нет, — ответил нарисованный Дамблдор. — Но что бы ни произошло, сразу ясно, что наш мальчик вляпался в крупные неприятности.

 

— Согласна, — сказала Минерва. — Последние несколько дней Северус стал еще больше нас сторониться. Но ни мы, ни другие портреты не заметили ничего из ряда вон выходящего.

 

— А вы с эльфами говорили? — поинтересовался Финеас у Гермионы.

 

— Да, но Винки ничего не знает. Все, что она смогла рассказать, так это то, что он всегда завтракает, обедает и ужинает у себя в комнате, хотя ничего практически не ест. Она также сказала, что он больше почти не бродит по ночным коридорам.

 

— Короче, мы ни на йоту не продвинулись к разгадке, — вздохнув, сказала Минерва. — Давайте еще раз перечислим те факты, которые нам известны. Зимой произошло что-то такое. Что — мы не знаем, но знаем, что происшествие было серьезным и что теперь Северус еще более отдалился от всех своих друзей.

 

— Еще мы знаем, что вот она, — Финеас указал на Гермиону, — как-то в этом замешана. И еще это имеет какое-то отношение к ингредиентам для зелий.

 

— Мы также знаем, что до определенного момента ничего не происходило, — добавила Минерва. — Северус хоть и сторонился нас, но, похоже, смирился с новой реальностью. Но несколько дней назад снова что-то случилось, что только ухудшило положение. Виолетта говорила, что видела его стоявшего поздно ночью в дверях главного входа и смотревшего куда-то вдаль с таким выражением лица, словно только что потерял самого близкого друга. К тому же, кажется, что он всех ненавидит и кидается на окружающих точно так же, как кидался, когда был директором.

 

— Я думаю, его шантажируют, — встрял Дамблдор. — Заставляют делать что-то, чего он делать не хочет.

 

— Полагаю, что это он воровал ингредиенты, — добавил Финеас.

 

— Но зачем? — удивилась Гермиона. — С браслетом, подавляющим магию, он все равно не сможет ничего сварить, а в замке нет ни единого человека, кроме меня самой, кому под силу было бы приготовить запрещенное или ограниченное в обращении зелье.

 

— Его могли заставить помогать, — возразил Альбус.

 

— Но тогда это мог сделать любой человек.

 

— Нет, — не согласилась Минерва, — только тот, кто имеет над ним какую-то власть.

 

— Я также считаю, что каким-то образом он пытается защитить Гермиону, — добавил Финеас.

 

— Да? — спросил Альбус. — Возможно, эти два обстоятельства никак не связаны друг с другом. Может быть, Северусу и правда нравится Гермиона, но он избегает ее потому, что она замужем. В конце концов, ему не чужды понятия о чести.

 

— Нет, я думаю, что директор Блэк прав, дело здесь нечисто, — сказала Минерва. — Северус никогда не брезговал интрижкой с замужней женщиной. Если бы его интересовал только секс, то он бы нашел способ сойтись с Гермионой поближе, если бы, конечно, не думал, что своими действиями мог бы как-то ей повредить. Что-то здесь есть еще такое, о чем мы пока не догадались.

 

Гермиона, Финеас и Дамблдор растерянно посмотрели на Минерву.

 

— Ой, да ладно, — фыркнула та. — Можно подумать, что ты, Альбус, не знал, что в свое время Северус крутил с Нарциссей?

 

— Признаться, я как-то об этом не задумывался, — ответил тот. — В свете подобной информации вся это история с непреложным обетом выглядит несколько иначе.

 

— Ну, вряд ли это была страстная любовь. Скорее, просто Нарцисса подвернулась ему по руку, да и Люциусу им обоим хотелось насолить. Но, может быть, эти отношения и сыграли некую роль при принесении обета.

 

Гермиона покраснела до ушей. Ей было жутко неудобно обсуждать подробности интимной жизни Снейпа в кругу портретов.

 

— Ну, — сказал Финеас, — чтобы там ни происходило, но давление на нашего бывшего директора только усилилось, — он посмотрел на Гермиону, — обязательно запирай все ингредиенты для зелий, да не забывай накладывать на кладовку охранные заклинания и проверяй ее на наличие признаков взлома.

 

— С тех пор, как моя личная кладовка была восстановлена, я ее крепко-накрепко заперла. Так же заперты школьная и студенческая кладовки. Никто к ним и близко не подходит, за исключением учеников во время занятий. После каждого класса я тщательно сверяю количество ингредиентов и не заметила никаких расхождений.

 

— Ну что же, нам не остаётся ничего больше, как быть все время начеку, — заключил Альбус.

 

 

* * *

Недели через две после собрания Гермиона заперла свой кабинет и зашагала по коридору, прихлёбывая кофе из кружки. Скоро должна была появиться большая часть гостей, и Гермиона ожидала, что после их прибытия все в школе будет вверх дном, а поэтому старалась успеть сделать как можно больше работы, пока кругом было относительно тихо. В результате она пропустила завтрак и теперь пила кофе на ходу. Некоторые приглашенные постучались в замок еще накануне вечером, и их уже расселили по комнатам, отведенным для гостей. Ей еще нужно было отнести кое-какие бумаги в лабораторию, затем забежать к себе в комнаты за сумочкой и кошельком, а потом, встретившись с Джинни, отправиться по магазинам. Гермионе не очень хотелось наряжаться и притворяться на публике, что у них с Роном все хорошо, и поэтому она оттягивала покупку нового платья для бала так долго, как только могла. Тем временем день бала наступил, и Джинни, пожалев Гермиону, согласилась с ней заскочить к мадам Малкин и приглядеть там уже готовую мантию.

 

Гермиона почти бежала по коридору, хоть и старалась передвигаться со всей грацией, на которую был способна. Завернув за угол, она поскользнулась и, вскрикнув, ухватилась за стену, обдав себя брызгами горячего кофе. Надеясь, что никто не заметил, насколько она была неуклюжа, Гермиона огляделась по сторонам и уперлась взглядом в Снейпа, стоявшего с вытянутыми вперед руками, словно он пытался подхватить ее. На какое-то мгновение они, застыв на месте, смотрели друг на друга. Последний раз они оказались так близко около месяца назад, да и то их встреча длилась не больше нескольких секунд. Тогда, как только Снейп понял, что она смотрела на него, то сразу придал своему лицу привычную гримасу недовольства. Сейчас же они оба не ожидали натолкнуться друг на друга, и поэтому не успели скрыть настоящие эмоции под маской. Застыв в удивлении, Гермиона наблюдала за тем, как в его глазах промелькнуло беспокойство, сменившееся смесью вины и ужаса. Однако Снейп быстро взял себя в руки, и его лицо приняло насмешливое выражение. Сердце Гермионы болезненно колотилось в груди, она была уверена в том, что ей тоже не удалось скрыть свои мысли и чувства.

 

Снейп опустил руки и почти по-дружески кивнул.

 

— Доброе утро, профессор, — сказал он чопорно и исчез за поворотом коридора.

 

Гермиона с шумом выдохнула и прижала руку к нывшей груди. Она распрямила плечи, произнесла очищающее заклинание и продолжила путь.

 

Оставив бумаги на столе, она проверила несколько котлов, находившихся под заклинанием заморозки. Сегодня у нее не было времени для того, чтобы работать над зельями, и им придется подождать до завтра. Оглядевшись, она заперла лабораторию и направилась к себе в комнаты. Обычно она не прибегала к таким крайним мерам, но Слагхорн собирался присутствовать на балу и уже вчера приехал в замок. К сожалению, он имел привычку совать свой нос в ее дела, считая, что Гермионе было необходимы его помощь и поддержка всякий раз, когда он оказывался рядом. Гермионе нравилось общество бывшего учителя, но ей никак не удавалось убедить его, что она была в состоянии справиться со своими исследованиями самостоятельно.

 

Гермиона почти бегом бежала по коридорам замка и где-то на полдороге запыхалась. Завернув за угол, она опять столкнулась со Снейпом нос к носу. Она настолько удивилась повторной встрече за столь короткий промежуток времени, что просто молча стояла и смотрела на него. Видимо, он шел, не обращая внимания на окружающих, и когда заметил ее в последнюю минуту, вздрогнул и споткнулся.

 

— Мистер Снейп? — сказала Гермиона и протянула руку, удерживая его от падения.

 

— Отстаньте от меня, — прошипел он и кинулся прочь.

 

Гермиона последовала за ним, но потом остановилась, смотря в удалявшуюся спину Снейпа, спускавшегося вниз по лестнице.

 

Все еще под впечатлением от этой встречи, Гермиона вошла к себе в комнаты и увидела Рона, сидевшего за столом и просматривающего школьный журнал, что было одним из его самых нелюбимых занятий. Услышав шум, он поднял голову.

 

— Привет, — сказала Гермиона, направляясь к себе в комнату и на ходу расстегивая мантию, которая все еще пахла кофе. К тому же, если она собиралась примерять различные наряды, то следовало надеть на себя что-то, что можно было потом легко снять. — Джинни уже в Хогвартсе, а Гарри приедет через пару часов. Мы с ней собираемся по магазинам, тебе ничего не надо из Косой аллеи?

 

Гермиона наконец справилась с мантией и бросила ее в корзину для грязного белья. Затем она достала юбку и свитер и быстро натянула их на себя.

 

— Рон? — опять позвала она мужа.

 

Взяв туфли на низком каблуке и плащ, она вернулась в большую комнату.

 

— Ты оглох, что ли, или вредничаешь? — спросила Гермиона, сузив глаза. — У меня нет времени на всякую ерунду, — резко сказала она и подбоченилась.

 

Когда она оказалась перед ним, то Рон вскочил на ноги, нервно потирая запястье. На его лице читался испуг.

 

— Я потерял голос, — прохрипел он.

 

Гермиона фыркнула и подтолкнула его к стулу. Сначала он сопротивлялся, но Гермиона опять прищурилась, и он все-таки сел. 

 

— Когда все началось? А лекарства ты принимал?

 

— Не так давно, и нет, никаких лекарств, — ответил он.

 

Гермиона вытащила палочку из узла волос.

 

— Открой рот.

 

— Оставь меня в покое, — Рон нахмурился.

 

— Не строй из себя мученика, Рональд. У меня и так мало времени. Открой рот, я хочу посмотреть.

 

Он моргнул и опять подчинился.

 

— Люмос, — прошептала она. — Да, горло красное, ничего не скажешь. А еще есть какие-то симптомы? Температура? Озноб? — поинтересовалась Гермиона и произнесла несколько диагностирующих заклинаний.

 

— Нет, только горло болит.

 

Результаты заклинаний высветились в воздухе. Гермиона их внимательно изучила и поцокала языком.

 

— О боже, Рон. Ты же наелся скребущей крапивы! Как можно было это сделать и не заметить? — Гермиона взмахнула палочкой, и светящиеся цифры исчезли. Отступив на шаг, она снова подбоченилась. — Ты все время ешь без остановки. Удивительно, что ты до сих пор вилку с ложкой не проглотил.

 

Гермиона направилась в свою ванную и вернулась с зельем.

 

— А может, это студенты над тобой пошутили? Я бы не удивилась. Ты никогда не ведешь себя так, как подобает учителю. Это облегчит боль, — сказала она, протягивая Рону флакончик. — Но голос вернется только через пару дней.

 

Рон ничего не ответил. Он молча выпил лекарство и поставил бутылочку на стол. Он все так же сидел на стуле и смотрел на Гермиону, потирая запястье.

 

— У тебя что-то с рукой? — поинтересовалась она.

 

Застигнутый врасплох, он быстро разнял руки и опять вскочил со стула.

 

— Нет, все нормально. Иди уже, — ответил Рон, сжав кулаки и прошел в свою комнату.

 

— Ладно. Не забудь потом встретиться с Гарри. Да и душ прими до моего возвращения, — сердито крикнула Гермиона прежде, чем он успел закрыть за собой дверь.

 

Выйдя в коридор, она накинула плащ и пошла по направлению к главному входу, сжимая сумочку в руке.

 

 

* * *

Стоя посреди стенного шкафа, к которому применили заклинание и превратили в маленькую комнату, Северус Снейп тяжело вздохнул. До его слуха донесся щелчок входной двери. Он опять потер запястье, на котором последние шестнадцать лет красовался сдерживавший магию браслет. Он все время не давал ему покоя, и поэтому Снейп теребил браслет, словно это был шатавшийся зуб. Весь ужас происходящего медленно окутывал его, напоминая саван.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: