Глава 16. Все тайное всегда становится явным

 

Гермиона сделала несколько глотков какао, а потом направилась в сторону столика, около которого хлопотала Джинни, выдвигая стулья. Внутри кафе, да еще и в теплом пальто Гермионе было невыносимо жарко, но снять верхнюю одежду она пока не решалась.

 

— Ну, подруга, что за секреты? Мы наконец одни, давай, выкладывай.

 

— Ну хорошо. Только сначала пообещай мне кое-что. Когда ты расскажешь все Гарри, а я не сомневаюсь, что именно так и будет, то возьмешь с него торжественную клятву, что он ничего не станет предпринимать. Ничего, поняла? Это вопрос жизни и смерти, в прямом смысле этих слов.

 

— Хорошо. Хочешь, чтобы я принесла непреложный обет?

 

— Это слишком, твоего слова достаточно.

 

Джинни отпила из чашки и удовлетворенно вздохнула.

 

— Обожаю этот латте, — тихо сказала она.

 

— Да, я бы его тоже с удовольствие сейчас бы выпила, но увы…

 

— Почему? Ты решила отказаться от кофеина? — озадаченно спросила Джинни, но потом она взглянула на слишком просторное пальто, и ее глаза округлились. — Гермиона, ты что…

 

— Да, — ответила та и потихоньку отменила маскирующие чары.

 

Затем она расстегнула пальто и с облегчением сняла его. Джинни отодвинула маленький столик в сторону и внимательно оглядела подругу.

 

— Мион, мы же с тобой виделись всего пару недель назад!

 

— Джинни, я начала пользоваться маскирующими чарами еще в августе, — покачав головой, ответила Гермиона.

 

— Какой у тебя срок?

 

— Двадцать две недели.

 

— Даже не знаю, что и сказать. Как это Рон до сих пор не проболтался. Хотя когда я видела его пару недель назад, то он показался мне весьма довольным жизнью. Теперь понятно, почему.

 

— Уверена, что я тут не причем. Скорее всего, это Лаванда так благотворно влияет на него. Я ничего не рассказывала Рону, он не в курсе.

 

Джинни подавилась кофе. Гермиона молча ждала, пока подруга откашляется.

 

— Святые угодники, Гермиона! Что вообще происходит?

 

Гермиона хотела ответить, но слезы потекли по щекам. Она схватила салфетку и принялась их вытирать.

 

— Герми, давай-ка пойдем отсюда. Ко мне или к тебе? Гарри не будет дома до самого вечера.

 

— Тогда к тебе.

 

Они вновь закутались в верхнюю одежду, Джинни взяла Гермиону под руку и подруги вместе покинули кафе. Завернув за угол, Джинни крепко прижала Гермиону к себе, и с легким хлопком они обе исчезли из виду.

 

Едва они приземлились на ступенях дома на площади Гриммо, как пластиковый стакан с латте, продолжая поступательное движение, вылетел из руки Джинни. Та громко выругалась.

 

— Черт! Я так хотела его выпить!

 

Вытащив палочку, она уничтожила провинившийся стаканчик, потом повернулась к дому и сняла охранные заклинания. Обняв Гермиону за плечи, она провела ее внутрь.

 

— Кричер!

 

В это мгновение шторки, закрывавшие портрет миссис Блэк, отъехали в сторону. Джини, не глядя, ловко махнула палочкой, и шторки вернулись на место. За годы жизни в том доме она научилась управляться с надоедливой родственницей.

 

— Госпожа! — воскликнул домой эльф, появляясь из ниоткуда.

 

— Принеси нам, пожалуйста, поднос с чаем в гостиную.

 

— Конечно, госпожа!

 

 

* * *

— Ладно, сейчас я повторю все то, что ты рассказала, чтобы убедиться, что я все правильно поняла, — произнесла Джинни. — Рональд тайком сбегал из замка для того, чтобы встречаться с какой-то итальянской шлюшкой. Потом он с ней расстался, и произошло это где-то в прошлом мае. А после бала вы с ним закрутили, что в общем-то неудивительно, помню, в тот вечер он очень старался произвести на тебя впечатление. А сама ты так напилась или находилась под таким впечатлением от его мужского обаяния, что напрочь забыла о противозачаточном заклинании.

 

— Слушай, — недовольно сказала Гермиона. — В тот вечер вообще все было странно, к тому же мы не были близки с Роном года три. Я сама себя корю, так что совсем не хочется выслушивать еще и твои нравоучения.

 

— Ну ладно, извини. Просто на тебя это совсем не похоже. Короче, вы с Роном все обсудили и решили, что проработаете в школе еще год, а потом тихо расстанетесь. Пока все так, да? Вскоре после этого ты понимаешь, что беременна, отправляешься в коттедж в Камбрии и застаешь там моего чертового братца скачущим на Лаванде Браун?

 

— Тогда я не знала, что это была она, — уточнила Гермиона.

 

— Конечно, не знала. Она была раздета, а откуда тебе было знать, как Лаванда выглядит без одежды? Обычно это мужчины узнают ее в таком виде, — ответила Джинни. — Ты, безусловно, жутко разозлилась, и в некотором роде я могу понять, почему все лето ты скрывала свое положение от Рона: для работы над экспериментальным зельем требовалась спокойная обстановка. Но почему ты потом ему ничего не рассказала?

 

Гермиона нервно покрутила обручальное кольцо.

 

— Каждый раз, когда я собиралась во всем признаться, мне на ум приходила тысяча причин, по которым этого делать не стоило, и тогда я откладывала разговор на следующий день, потом на следующий, да так ничего и не сказала. К тому же наши отношения более-менее успокоились, Рон уже не бегал налево каждые выходные, так, иногда исчезал на несколько часов, а затем возвращался. В общем, я боялась, что мое признание нарушит это хрупкое равновесие. И еще, мне временами казалось, Джинни, что он был почти что счастлив. В некотором роде, наверно, так и было.

 

— Ну да, до тех пор, пока не узнал, что являлся очень хорошим стрелком, — ввернула Джинни.

 

— На самом деле ему еще не до конца известно, насколько метко бьет его ружье.

 

— Гермиона, разве ты не видишь, что это все походит на безумие? Это не в характере Рона — вдруг сорваться с места и побежать за другой женщиной, а ты не похожа на человека, который бы утаивал такую важную информацию, как беременность от собственного мужа на протяжении почти шести месяцев! Что вообще происходит?

 

— Не знаю! Я тоже ничего не понимаю. Вот пока я говорю с тобой, здесь, мне и самой кажется, что мир просто сошел с ума, и я с ним за компанию. Но стоит мне вновь оказаться в замке, как все возвращается на круги своя, и я опять начинаю придумывать всякие предлоги…

 

— О, Гермиона, — ахнула Джинни и, достав палочку, стала водить ею вокруг подруги.

 

— Если ты пытаешься найти какое-нибудь проклятие или еще что-то подобное, то бесполезно. Я и Рона проверила, все чисто.

 

— Но что-то же происходит. Я знаю, что ваша совместная жизнь не была идеальной, но мне все равно кажется, что в этом во всем замешано нечто, чего мы пока не знаем. Жаль, что нельзя ничего рассказать Гарри. Он ведь аврор и знает специальные чары, с помощью которых можно обнаружить даже самые хитроумное темномагические проклятья.

 

— И все же я думаю дело не в темной магии. Скорее всего, вообще нет никакого вмешательства. Просто у меня наступило помутнение, и каким-то образом оно перешло на Рона. Ну, или с него на меня.

 

Джинни погладила Гермиону по руке.

 

— Ну ладно, дальше произошло следующее, — продолжила Джинни. — После нападения на Хъюго, которого спас Снейп, за что его можно поблагодарить, на вас с Роном снизошло озарение, и вы оба решили раскрыть все свои секреты, только Рон успел вперед тебя. И каким-то волшебным образом ты согласилась на то, чтобы продолжать весь этот спектакль до конца года. Не известно, что на тебя больше подействовало, его умение обращаться с тайно заработанными деньгами или то неизменное чувство симпатии, которое ты все еще испытываешь по отношении к моему брату, — Джинни прищурилась. — Или все дело в том, что у Снейпа случился сердечный приступ, и по сравнению с этим все остальное показалось тебе не таким важным? Наверно ты уже догадываешься, куда я клоню?

 

Гермиона опустила голову и принялась внимательно разглядывать чашку, словно там можно было найти ответы на все вопросы.

 

— Я так и думала, — сказала Джинни. — И когда же это началось?

 

— Не знаю, — ответила Гермиона. — Правда, не знаю. Я пыталась понять, во все разобраться, взглянуть на проблему с разных точек зрения, но так и не поняла в какой момент на смену сочувствию пришла одержимость. Да, это, пожалуй, самое подходящее слово.

 

— А Снейп что?

 

— Пока что его ввели в кому, чтобы он мог восстановить силы, в то время, как мое зелье помогает ему восстановить ткани в сердечной мышцы.

 

— Ты прекрасно поняла, что я спросила не о его здоровье.

 

— Ах, Джин, я поняла, что именно ты спрашивала. Проблема в том, что я и сама-то не знаю, как ответить на этот вопрос. Мы переглядывались с ним с конца прошлой зимы. К весне мы пришли к некоторому соглашению. Нас обоих не устраивало то, что я была замужем, хотя Снейп и признался, что я ему нравилась, правда дал понять, что был не рад этому обстоятельству. Я смирилась с его решением. По крайней мере большую часть времени. А потом он вдруг стал вести себя странно. Помнишь, я тебе об этом рассказывала? На протяжении нескольких недель он прятался в подземельях. А потом, когда мне удалось перемолвиться с ним парой слов, он был не такой, как обычно. Я никак не могла понять, что случилось. Он то старался держаться как можно равнодушнее, то буквально пожирал меня взглядом.

 

— То есть, ты полагаешь, что он вел себя так же странно и непоследовательно, как ты и Рон?

 

— Мне трудно сказать, — задумчиво ответила Гермиона и нахмурилась. — Я не очень хорошо знаю Северуса, и мне непросто судить, что нормально для него, а что — нет.

 

— Ну хорошо. Просто, пока предположим, что он все-таки вел себя странно. Ну и когда же вы наконец… — Джинни сделала неопределенный жест рукой.

 

— Мы до этого не дошли.

 

— Нет? А мне казалось, что да. Почему ты выглядишь такой виноватой? Гермиона! Ты даже себе представить не можешь, как я рада, что вы не стали близки. По правде говоря, мне было бы не очень приятно узнать, что ты изменила моему брату. Ты не пойми меня не правильно. Мы с тобой подруги, и я в любом случае на твоей стороне, но все же Рон мне брат.

 

— Мне стыдно признаться, но мы не сошлись со Снейпом не из-за того, что я не хотела. Честно говоря, я думаю о нем постоянно. И мне это совсем не нравится, — Гермиона положила руку себе на живот. — С того самого вечера меня мучают угрызения совести. Я ведь говорила тебе, что в тот раз сильно напилась. Ну так вот, пока мы были с Роном, мои мысли витали совсем в другом месте. Он пытался покорить меня новыми приемами, которым он научился у других женщин, а я воображала, что занималась любовью с Северусом, — Гермиона повесила голову. — У моего нерожденного ребенка просто ужасные родители. Если бы людям выдавали лицензию на детей, то свою я бы точно потеряла бы к чертям собачьим.

 

— Ну что ты, Мион. Ты далеко не первая женщина, которая мечтала о другом мужчине во время секса с мужем. Короче, у вас с Роном будет еще один ребенок, правда сам Рон об этом еще не знает. В это время Лаванда терпеливо дожидается следующего лета, когда Рон сможет получить свободу. А какая-то зараза в Италии живет на деньги, тайно заработанные Роном, и с каждым днем в ней растет ребенок, который вскоре станет членом нашей большой счастливой семьи. Ты же мучаешься виной от того, что мечтала о ком-то другом, когда напилась. И эта вина так тебя измучила, что ты решила простить моего братца. А вообще-то ты как-то необычно терпелива. Конечно, ты заколдовала его кровать и стащила несколько предметов обстановки, заметим, довольно глупые поступки, но это вряд ли сравнится с грехами Рона.

 

— Не совсем так, Джинни. Мы с Роном отравляли друг другу жизнь. И с самого начала нельзя было сказать, что один из нас более виноват, чем другой. Я ведь тоже не без греха. Мы с Северусом не были близки, но не потому, что я ему не предлагала.

 

— Я так понимаю, что ничего из этого не вышло, раз вы до сих пор не переспали.

 

— Это как раз произошло сразу после того, как я узнала, что была в положении. Я находилась в растрепанных чувствах, и он застал меня в лаборатории. Он попытался мне помочь и принялся мешать зелье, которое я варила. И напряжение между нами все возрастало и возрастало, мне казалось, что я сходила с ума. Мне было так хорошо рядом с ним, и из-за этого, наверно, у меня совсем помутилось в голове. В общем, я предложила ему себя, а он меня оттолкнул, да еще и лекцию прочитал. Уничтожил жалкие остатки самоуважения, какие у меня еще были. Я с ним не разговаривала до тех пор, пока не начался новый учебный год.

 

— Да, представляю, как ты обиделась.

 

— В этом-то и самое интересное. До тех пор, пока я снова его не увидела, я действительно была очень обижена. А потом я опаздывала к началу распределительной церемонии, с магией, как всегда при беременности, у меня были сложности. А он выбежал мне навстречу из замка, и я была так счастлива его видеть, что стояла и улыбалась, как полная дура. Но и он был рад меня видеть, Джинни, по-настоящему рад. Было такое чувство, что вот тогда, когда мы смотрели друг на друга, все встало на места, и больше ничего уже было не надо. Потом я задумалась над этим и испугалась и уже старалась вообще не попадаться ему на глаза.

 

Джинни внимательно посмотрела на Гермиону.

 

— Вам приходилось дотрагиваться друг до друга?

 

— Я же говорила, между нами…

 

— Да нет, я не про секс. Дотрагивались ли вы друг до друга?

 

— Ну да, конечно…

 

— А когда это происходило, то было щекотно в месте прикосновения?

 

— Нет, но было невообразимо хорошо. И когда мы поцеловались, это было так чудесно, что если бы в тот момент я умерла, то умерла бы абсолютно счастливой.

 

— Поцеловались? Ты ничего об этом не говорила!

 

— Всего-то один раз и поцеловались. Но это был такой поцелуй…

 

— И когда это произошло?

 

— Как раз перед самым сердечным приступом.

 

— Черт, Мион, да ты умеешь сразить наповал!

 

— Не смешно, Джини.

 

— Наверно, и правда не смешно, извини. И что было дальше? Вот вы поцеловались, и он тут же потерял сознание?

 

— Ну не совсем. Все произошло как раз после того, как Рон мне все рассказал. Я была очень расстроена, а Снейп нашел меня бредущей по коридору в слезах и затащил в одну из пустых классных комнат. У меня в голове тогда все перемешалось, и единственно, на чем я могла сосредоточится, так это чувство какой-то необыкновенной правильности, возникшее, когда он заключил меня в объятия. Словно я вдруг оказалась в раю. У меня даже не хватает слов все это точно описать. Как если бы мы ждали этого момента целую вечность, и больше ждать уже не было никаких сил. И тогда мы поцеловались. Мне казалось, что этот поцелуй продолжался несколько часов. И потом он спросил, что случилось, и я ему рассказала. И тогда он поинтересовался не беременна ли я, и я сказала, что да. А потом он попытался еще что-то сказать, объяснить мне что-то, чего я не знала, а затем он стал давиться словами, и тут и произошел инфаркт, — ответила Гермиона и всхлипнула.

 

— Гермиона, что именно он пытался сказать?

 

— Что-то насчет ребенка. Но все, что ему удалось произнести прежде, чем потерять сознание, это то, что говорить Рону про беременность было опасно.

 

— Черт возьми, в каком смысле?

 

 — Не знаю. Я так и не смогла его потом расспросить. Когда он пришел в себя в больничном крыле, то рядом были Помфри и Синистра. Поэтому я просто поинтересовалась у него, не хотел ли он испробовать на себе действие моего нового зелья, и он согласился. На протяжении последних шести дней он находился в коме. Мне кажется, что Финеас что-то знает. Он мне велел делать так, как просил Северус. А потом он исчез со своего портрета.

 

— Он здесь.

 

— Что?

 

— Он у нас редкий гость, но где-то с неделю назад он появился на одном из портретов и с тех пор не покидал дома, переходя с одной картины на другую, — Джинни махнула рукой, указывая на один из пустых холстов.

 

— Ну, надо же! И сейчас он сбежал с портрета!

 

Джинни встала и подошла к картине. Она позвала бывшего директора, потом постучала по деревянной раме, но все без результата. Махнув рукой, она вернулась и, налив себе еще чаю, села на диван.

 

— Гермиона, еще раз хочу тебя спросить, когда вы со Снейпом дотрагивались друг до друга или целовались, то у тебя не возникало чувства, что между вами будто пробежал электрический заряд? Постарайся, пожалуйста, вспомнить. Это трудно было бы не заметить.

 

— Нет, но у меня точно возникло такое чувство в ту ночь, после бала, когда мы были близки с Роном.

 

— Ерунда какая-то выходит. Не могли же вы так напиться и с пьяных глаз решить провести обряд Связи после стольких лет совместной жизни.

 

— Нет, мы не совсем потеряли голову. И вообще, при чем тут этот обряд?

 

— Ну, может, меня совсем занесло не в ту сторону, но то, что ты мне рассказываешь про себя и Снейпа, очень напоминает наличие волшебной Связи.

 

— Что? В каком смысле?

 

— Когда вы поцеловались, у тебя было такое чувство, словно ты вернулась домой?

 

— Да.

 

— Когда вы касались друг друга, то это необыкновенно приятно.

 

— Да.

 

— Когда кто-то из вас очень расстроен, то другой чувствует эту боль?

 

— Нет. Ну, то есть так, наверное, совпало, что он оказывался рядом в трудную минуту, но я не могу сказать, что я чувствовала его настроение.

 

— Черт! Может, тогда все дело в том, что он очень наблюдательный и умеет хорошо целоваться? Что не понятно, так это то, что ты вдруг испытала характерные покалывания с Роном после стольких лет вместе, — Джинни замолчала, обдумывая полученную информацию. Потом она подняла голову и, посмотрев на Гермиону, взяла ту за руку. — Погоди! Беременность временно приостанавливает действие Связи, потому что в это время твоя магия направлена на защиту ребенка. А раньше ты когда-нибудь дотрагивалась до Северуса?

 

— Только тогда, когда я исправила ему нос. Я тогда втирала лечебную мазь ему в лицо.

 

— И? Не было покалывания?

 

— Нет, но тогда мое внимание было сосредоточено совсем на другом.

 

— Да… и ему тоже было не до прикосновений. А в тот день ничего странного не произошло?

 

— Нет. Хотя, если подумать было одеяло!

 

— Одеяло…

 

— Ладно, забудь. Слишком сложно объяснить. Но именно в тот день меня впервые посетила мысль, что я, возможно, нравилась ему. И именно в тот день я в первый раз обратила внимание на то, что он был мужчиной.

 

 — Может быть, тогда все началось с первого прикосновения?

 

— Да что ты все про прикосновения и покалывания говоришь? Я ничего не понимаю!

 

— Ну конечно, ты же магглорожденная! Не удивительно, что ты ничего не понимаешь. Как же я сразу не догадалась! Я говорю о церемонии Связи. У вас с Роном такой церемонии никогда не было, и ты, наверно, просто не читала литературу на эту тему, да и времени у тебя тогда, скорее всего, не было. А так как ты магглорожденная, то ты не сможешь полностью почувствовать притяжение Связи до тех пор, пока ритуал не завершен.

 

 Джинни замолчала и посмотрела на Гермиону. Та сидела, не двигаясь.

 

— Понятно, стоит начать с общей лекции. Существуют три вида связи между Суженными. Первая из них это Свадебный ритуал. Двое решают пожениться, независимо от того любят они друг друга или нет. После первой части церемонии они чувствуют влечение друг к другу. Обычно магглорожденные ощущают это не так остро. После второй части церемонии при прикосновении возникает ощущение приятного покалывания, словно электрический разряд переходит от одного участника пары к другому. Это означает, что магия мужа и жены подстраивается друг под друга. И заключительная часть ритуала — это близость. Вы достигаете оргазма одновременно, и тогда ваша магия и магия вашего партнера сливаются. После этого каждый раз, когда вы дотрагиваетесь друг до друга, то получаете необыкновенное удовольствие, хотя уже нет такого непреодолимого желания оказаться рядом во что бы то ни стало, так как ваша Связь установилась и закрепилась. Мы с Гарри прошли как раз через такую церемонию.

 

— Подумать только чего я лишила Рона, — ответила Гермиона со слезами в голосе. Если бы мы воспользовались подобными обрядом, то были бы счастливы?

 

— Трудно сказать, Гермиона. В волшебном мире полно несчастливых браков. Обряд — еще не гарантия благополучия, и его так же легко нарушить, как и обычные маггловские клятвы, произнесенные перед алтарем. В этом случае Связь постепенно разрушается, пока не исчезает полностью.

 

После слов Джинни Гермиона почувствовала себя в некотором роде лучше. Но только в некотором роде.

 

— А расскажи мне про два других обряда, — попросила она Джинни.

 

— Ну, существует Связь любовников, когда двое встречаются и влюбляются друг в друга. Если их любовь настоящая, то они могут соединиться без особого обряда. Для этого просто нужно сознательно обменяться магией во время близости, правда, связь установится только в том случае, если эту чувство на самом деле подлинное. Многие молодые пары пытаются так поступить, считая это ужасно романтичным. Дурачки! Чаще всего оказывается, что любовь была ненастоящей, и ничего не выходит. Это ведет к обидам и бесконечным спорам и ссорам, и в конце концов пара расстается, лишний раз подтверждая свою глупость и наивность.

 

— А третий вид?

 

— Третий вид Связи самый редкий, и называется он Связью Душ. О такой любви пишут поэмы и слагают легенды. Связь эта является источником великого счастья и великих трагедий. Она возникает, когда мужчина и женщина рождаются с одной душой на двоих. Если им повезет и во всем мире они смогут отыскать друг друга, что довольно проблематично, и если Связь между ними установилась, что тоже не просто, то уже ничто не сможет ее разрушить. Их души будут требовать закрепления Связи. И тогда не нужен ни обряд, ни договор, ни ритуал, ни обещания. Если эти два человека становятся близки, то Связь закрепляется раз и навсегда, и если один из них умирает, то и второй долго не задерживается среди живых. Но если так вышло, что Связь установилась, но не была закреплена до конца, то для участников это оборачивается ужасными последствиями.

 

— Какими последствиями? — спросила Гермиона, ощущая, как внутри все сжалось от дурного предчувствия. — Что ужасного может произойти?

 

— Для начала, — сказала Джинни и ее глаза расширились, — они сходят с ума.

 

Подруги обменялись испуганными взглядами.

 

— Расскажи мне еще про покалывания. Почему я вдруг почувствовала их с Роном?

 

— Видишь, выходит какая-то путаница, — ответила Джинни. — Те ощущения, которые ты испытываешь с Северусом, очень походят уже на образовавшуюся, но не до конца закрепленную Связь. В то же время, ощущения покалывания во время близости с Роном очень похоже на стихийную Связь. Но вот тут и получается ерунда, ведь вы с Роном и раньше занимались любовью, и ничего подобного не случалось.

 

 — Стихийная Связь? Это что, какой-то четвертый вид?

 

— Нет, это как раз то, что происходит во время закрепления Связи Душ. Но если бы вы с Роном имели одну душу на двоих, то это стало бы понятно еще пятнадцать лет назад, когда вы впервые стали близки. В этот момент магия, словно волна, вылилась бы из вас для того, чтобы соединиться и закрепить Связь.

 

Гермиона почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

 

— Ах, черт возьми! — воскликнула она, вскакивая с дивана. — Я его убью!

 

— Кого?

 

— Их обоих! Пресвятые угодники! Как же я могла быть такой слепой! Теперь все встало на свои места!

 

— Хорошо, что хоть ты разобралась, в чем дело. Может, поделишься? Я так ничего и не поняла, хоть и рассказала тебе все о магических видах обряда.

 

— Вы все знали! — прошипела Гермиона.

 

Джинни тоже вскочила с дивана и повернулась, на всякий случай вытащив волшебную палочку из кармана. С портрета на нее смотрел абсолютно спокойный и грустный Финеас Найджелус Блэк.

 

— Я догадался только в тот вечер, когда ты уехала из Хогвартса, предварительно рассказав мне, что он оттолкнул тебя.

 

— Вы могли бы поделиться со мной догадками.

 

— Он меня убедил в том, что это принесет тебе только один вред.

 

— Именно поэтому он мне отказал?

 

— Да. Он не знал, что ты была в положении, и полагал, что если бы дотронулся до тебя, то непременно бы умер.

 

— Так почти и случилось! Черт вас всех задери! Почему никто мне ничего не рассказал?

 

— Минуточку, вот теперь я окончательно запуталась. Да что происходит?

 

Гермиона повернулась к Джинни. По ее лицу катились слезы.

 

— Это был не Рон! — закричала она.

 

— О чем ты вообще говоришь?

 

— Я говорю о долге жизни!

 

— Долг жизни? Снейпа перед Роном? Мой брат никогда бы не воспользовался этим правом, ведь так?

 

— Не так! Чертов эгоист! Альбус говорил, что это походило на шантаж. Ах, Джинни! Рон заставил Северуса совершить такую ужасную глупость, что я и словами не могу описать.

 

— Что натворил мой брат?

 

— О, всего лишь нашел способ и на елку залезть и задницу не уколоть! Теперь понятно, почему он был на сто процентов уверен, что газеты ни о чем не пронюхают. Более того, он ведь сам сказал: «она так и не поняла, кем я был». Я подумала, что он сокрушался, что его не узнали, хотя он так ужасно знаменит!

 

— Гермиона, ту несешь какую-то несвязанную чепуху!

 

— Рон заставил Снейпа приготовить оборотное зелье для того, чтобы он мог покинуть замок незамеченным и отправиться на тайные свидания. Мы с Финеасом сломали голову, пытаясь понять, что же такое произошло, отчего Северус стал таким несчастным. У него не было выбора, и ему пришлось помогать Рону. Но этого было мало, Джинни. Твой братец заставил Северуса выпить это чертово зелье. Это он был на балу! Ну конечно, голос! Покалывания… Мерлин! Мерлин! Джинни, это ребенок Снейпа. Мой чертов Суженный мной воспользовался! — Гермиона плакала и смеялась одновременно, и Джинни пыталась успокоить подругу, в то же время стараясь разобраться в ее словах. — Он попытался мне все объяснить, как только понял, что произошло, но из-за долга жизни заработал инфаркт! Он знал, что так будет! О Господи! Он чуть не умер, пытаясь заявить о своем отцовстве! Ах, что за идиот!

 

Гермиона обхватила плечи руками и рухнула на диван. Джинни обняла Гермиону, а затем обернулась и посмотрела на портрет.

 

— Это правда?

 

— Да.

 

— Прекрасно! Надо же было так вляпаться! Я считаю, что нам нужно пойти и все обсудить с Роном.

 

— Этого делать нельзя…

 

— И почему же, скажите на милость? — огрызнулась Джинни.

 

 

— Вы не учли всех обстоятельств. Как вы думаете, почему Снейп считал, что Рон не должен знать о ребенке?

 

Джинни перевела взгляд на свою подругу.

 

— Он просто сказал, что это было опасно.

 

— Именно! — воскликнул Финеас.

 

— Но почему? — спросила Джинни.

 

— А потому, что твой брат на грани безумия, — последовал ответ.

 

Джинни от удивления открыла рот, а Гермиона перестала плакать, подняла голову и посмотрела на портрет. Потом они обе подошли поближе к картине.

 

— Связь установилась не так давно. Я ведь сломала его нос около года назад.

 

— Связь установилась семнадцать лет назад, — возразил портрет. — В ту ночь, когда Снейп чуть не умер. Ведь Гермиона ему тогда помогла.

 

 — О Господи! Семнадцать лет! Они бы уже давно должны были сойти с ума.

 

— О чем вы говорите? Объясните мне, что происходит!

 

— Тебе необходимо понять саму суть этой Связи, — ответил портрет. — Как говорила Джинни, люди рождаются с одной душой на двоих.

 

— Ну как такое может быть? Северус старше меня на двадцать лет.

 

— Разве для души время имеет значение?

 

— Ничего не понимаю, — тихо сказала Гермиона.

 

Джинни пододвинула стул и усадила на него подругу, а потом принесла еще один для себя.

 

— Кто-нибудь может объяснить все то, что произошло, простыми словами? Вы все думаете, что я хорошо знаю тонкости магических обрядов, а в этом вообще не разбираюсь.

 

Джинни заклинанием подозвала коробку с бумажными салфетками и протянула ее Гермионе. Обняв подругу, Джинни гладила ее по спине, давая той возможность как следует поплакать, и в какой-то момент, не выдержав, разрыдалась и сама, горюя о незавидной судьбе Рона. Прошло какое-то время, прежде чем Гермиона успокоилась и вытерла слезы.

 

— Вы говорили… — начала она, подняв голову и посмотрев на портрет, — говорили что-то о том, что Рон на грани безумия.

 

— На самом деле то, что твой муж до сих пор не сошел с ума, говорит о силе его духа. Вклинившись между вами, он оказался словно в ловушке и жил так все эти годы. К тому же, он являлся еще и держателем долга жизни, что тоже является одой из разновидностей Магии Душ. Человек менее крепкий слетел бы с катушек еще тогда, когда бывший директор показался на пороге Хогвартса.

 

— Показался на пороге замка?

 

— Ваш муж довольно успешно боролся против пагубного влияния Связи на протяжении пятнадцати лет. Но появление Снейпа укрепило Связь. Эта ситуация в некотором роде сродни тому, когда двух альфа-самцов запирают в одной клетке, и то, что твой муж стал проявлять первые признаки помешательства и нерационального поведения спустя только год, говорит о многом. К моему удивлению, Снейп смог продержаться гораздо более краткий срок, и это не смотря на то, что он всегда такой рассудочный.

 

— В каком смысле? — спросила Джинни.

 

— Проф… Гермиона, — с жалостью сказал Финеас, — твоя Связь с Сересуом не завершена. Связь с Роном тоже так и осталась незавершенной. Они оба оказались во власти обстоятельств, а из-за того, что Рону пришлось жить с этим гораздо дольше, то его положение более нестабильное. К тому же он воспользовался долгом жизни, что сделало его душу еще более уязвимой.

 

— Ну хорошо, это я поняла. Но почему вы говорили, что Северус в опасности?

 

— Твоя беременность. Снейп знает, что это его ребенок, а знание имеет сильно значение для Связи. Как только вы узнаете о ее существовании, сама Связь становится сильнее. Едва Северус понял, что произошло, то он решил тихо исчезнуть из твоей жизни. Глупый поступок, достойный выходцев вашего славного факультета, и безусловно ведущий к безумию и смерти. Он полагал, что таким образом дарует тебе свободу и возможность найти счастье с более достойным человеком. Дурак! Хотя, что теперь говорит об этом? Севеурс чуть не поплатился жизнью за то, что пожелал заявить права на своего ребенка. Разве так поступают те люди, которые трезво мыслят? Кому бы стало лучше от того, что он бы все-таки смог выдавить из себя правду и потом бы упал замертво у твоих ног? И ведь ничто не мешало ему рассказать тебе о Связи. Но нет, он ничего, кроме наличия ребенка, уже не видел. И конечно, долг жизни тут же дал о себе знать. Боюсь, ты оказалась между двух мужчин, сцепившихся в первобытной схватке за территорию и господство. И, похоже, Уизли оказался более выносливым и умным соперником.

 

— В каком смысле? — воскликнула Джинни.

 

— Где-то в глубине души он чувствует, что что-то происходит. До сих пор он не попытался накинуться на Снейпа. Вместо этого он отправился на поиски другой женщины, с которой мог бы разделить свою душу. Он пытается вырваться, освободиться. Но для этого ему необходимо причинить тебе боль, а это, как мне кажется, не является частью его характера. На самом деле, я восхищаюсь силой его духа. И в то же время считаю, что он обречен. Впрочем, как и Северус. Когда Уизли поймет, что Снейп уже был с тобой близок, что ты носишь его ребенка, то не знаю, как он сможет удержаться от того, чтобы не уничтожить угрозу. Иными словами от того, чтобы не убить Снейпа. Думаю, что Северус опасается, что Уизли может попытаться что-то сделать с тобой и с ребенком, но я считаю, что Рон достаточно силен, чтобы не зайти так далеко. В то же время Северус уже совершил ряд необдуманных поступков. Он знает, что Уизли является угрозой. И не стоит предполагать, что тот в безопасности только потому, что Снейп обязан ему жизнью, ведь Связь обладает большей силой. И Северус попытается убрать его до того, как тот сможет как-то навредить тебе. Его душа не имеет достаточной стойкости.

 

— Но ведь его магия блокирована.

 

— Для этого дела магия ему не нужна.

 

— Подсобка с опасными ингредиентами надежно заперта!

 

— Гермиона, — грустно сказал Блэк. — Он был Пожирателем смерти. Они находили магию более изящным и утонченным способом убийства, но это не означает, что они не умели использовать другие методы.

 

— Мы ничего не расскажем Рону. А ведь если он не знает, то и переживать не о чем. Вы ведь сами говорили, что знание усиливает последствия Связи.

 

— Это только даст Северусу возможность подготовиться и напасть неожиданно.

 

— Но ведь должен же быть какой-то выход?! — спросила Джинни.

 

— Единственный выход, который я вижу, это закрепить Связь с Северусом. Как только твоя душа полностью соединиться с его, оба мужчины освободятся от отрицательного влияния незавершенной Связи.

 

— И как я могу это сделать?

 

— Сними с него браслет. Магия пытается завершить обряд еще с прошлого июня.

 

— Но это не возможно, — встряла Джинни. — Как только мы снимем браслет, сюда тут же нагрянут авроры. На нем стоят специальные сигнальные чары. И тогда Снейпа опять посадят в Азкабан.

 

— О, Господи, значит, у нас нет другого выхода, кроме как постараться изолировать их друг от друга. И как-то продержаться еще два месяца.

 

— А может, все это время можно просто продержать Северуса в коме? — предложила Джинни.

 

Гермиона недовольно посмотрела на подругу.

 

— Подумаешь, даже спросить нельзя, — ответила та.

 

— Джинни, ведь нельзя же человека просто убрать в шкаф. Даже если бы это имело смысл с медицинской точки зрения, то как я смогу ввести всех в заблуждение? Ему только что сделали полное обследование, выяснив все, что только было можно.

 

— Предлагаю отравить Уизли, — вмешался Блэк.

 

Гермиона и Джинни окинули его сердитым взглядом.

 

— Подумаешь, спросить даже нельзя, — передразнил тот Джинни.

 

— Нужно с кем-то посоветоваться, — сказала Гермиона.

 

— Гарри, — предложила Джинни.

 

— Альбус, — ответил Финеас.

 

— Лаванда, — сказала Гермиона, удивив остальных. — Поднявшись со стула, она провела руками по лицу. — Финеас, пожалуйста, вернитесь в замок и расскажите Минерве с Альбусом о том, что мы только что обсуждали. Расскажите им все, без утайки, без ваших слизеринских замашек. Джинни, а ты поговори с Гарри как можно скорее. Но прежде всего, заставь его принести обет, что он не натворит глупостей. А то мне не хватает, чтобы он кого-нибудь убил. А завтра мы встретимся в трактире «Три Метлы». Я вам позже дам знать во сколько.

 

— А сама ты куда собралась? — поинтересовалась Джинни у подруги, когда та направилась к выходу.

 

— А я поговорю с его другой женщиной.

 

— Мне кажется, это не очень хорошая идея. Ты беременна, тебе нельзя волноваться. Ты и так уже столько всего пережила. Может быть, нам пойти вместе?

 

— Не беспокойся, все будет хорошо, поверь мне, — возразила Гермиона, коварно улыбнувшись.

 

Проводив Гермиону, Джинни вернулась в библиотеку и поставила один из стульев на место.

 

— Сколько времени у нее осталось? — спросила она.

 

— Не так много, как нам хотелось бы. С тех пор, как они были близки, у нее иногда случаются приступы легкого помутнения разума. А теперь она обо всем знает. И к тому же это не просто Связь, которая не была закреплена. Это Связь, которая была закреплена лишь частично. Да еще беременность. Она так же оказывает влияние на душу, и поэтому Гермиона сойдет с ума еще быстрее.

 

Джинни плюхнулась на стул.

 

— Почему вы мне или Гарри ничего не сказали? Как давно вы все поняли, Финеас? Вы ведь знаете, что Гермиона считает вас своим другом, но сейчас мне кажется, что вы ее предали!

 

— А что бы вы сделали, миссис Поттер? Я не говорил вам, потому, что не хотел осложнять вашу жизнь. Так что скажите мне спасибо. Вам было бы невыносимо наблюдать за тем, как ваша подруга постепенно теряет рассудок, а сделать вы ничего не можете.

 

Закончив фразу, Блэк быстро покинул свой портрет. «Наверно, отправился обратно в Хогвартс», — подумала Джинни. Она опустила голову и заплакала.

 

 

* * *

Лаванда Браун трансгрессировала в скрытое от посторонних глаз место, находившееся неподалеку от небольшого дома, где она жила вместе с мамой. В каждой руке она держала сумку с продуктами и, прежде чем продолжить путь, проверила, не пострадали ли они во время перемещения. Убедившись, что с сумками было все в порядке, она зашагала по тропинке, ведущей к дому. День вдался ветреным, и Лаванда куталась в фиолетовый шарф, обмотанный несколько раз вокруг шеи. Подойдя к калитке, она толкнула ее крутым бедром и вошла в сад. Оглядев придирчивым взглядом розовые кусты, аккуратно обрезанные в преддверии зимы, Лаванда стала подниматься по ступенькам крыльца и вздрогнула, испугавшись, когда кто-то поднялся из кресла, расположенного около входной двери, и сделал ей навстречу несколько шагов.

 

— Привет, Лаванда. Давно мы не виделись. Давай я помогу тебе с сумками.

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: