Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным

дисциплинам  www.vusnet.ru\biblio

 

Мы приглашаем Вас активно пользоваться Эл. библиотекой РГИУ. В Вашем распоряжении около 4000 полновесных текстов книг и статей, более 70 словарей. Любую книгу библиотеки вы можете свободно скачать и сохранить у себя на ПК.

 

Об учебном портале РГИУ. www.vusnet.ru

Если вы хотите получить первое или второе высшее образование, мы рекомендуем поступить учиться в РГИУ. Вы получите хорошее образование, гос.диплом аккредитованного Московский вуза, сэкономите временя и деньги.

 

Обучение проходит в Интернете, где Вам доступны учебники, специально подготовленные для чтения на ПК и тесты. К каждому учебнику прилагаются: хрестоматия, библиография, Интернет-ресурсы, специальные статьи, словари.  Инвалидам скидка - 20%.

 

В учебном Портале РГИУ имеется 90 общеобразовательных и профессиональных курсов. Они в вашем распоряжении. www. vusnet. ru

 

Если у Вас возникли вопросы, постараемся на них ответить. Если есть пожелания – непременно сообщите.

Пожалуйста, пишите на: [email protected],  [email protected] Или звоните: (916) 637-86-07 (Анна).

 

ИСТОРИЯ

РУССКОЙ ЦЕРКВИ

 

                                                  

 

ИСТ0Р1Я

Риской aiPEBi

Е. Голубинскаго,

ЗАСЛТЖЕНВАГО ОРДИНАРНАГО ПРОФЕССОРА МОСКОВСКОЙ ДУХОВНОЙ АкАДЕМШ.

ТОМЪ I. Пер1одъ первый,

К1ЕВСК1Й или домонгольскгй.

ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА ТОМА.

ИЗДАН1Е ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ,

напечатанное ИМПЕРАТОРСКИМЪ ОБЩЕСТВОМЪ ИСТОРШ и ДРЕВНОСТЕЙ РОСМЙСКИХЪ при Московскомъ Университет*.

ПОСЕВА.

Университетская типографш, Страстной бульваръ.

1901.

Е.Голубинскии

История

Русской церкви

том

I

ПЕРИОД ПЕРВЫЙ,

Киевский

домонгольский

Первая половина тома

Е.ГОЛУБИНСКИИ

ИСТОРИЯ

том I

ПЕРИОД ПЕРВЫЙ,

КИЕВСКИЙ

домонгольский

ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА ТОМА

КРУТИЦКОЕ ПАТРИАРШЕЕ ПОДВОРЬЕ

ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ ЦЕРКОВНОЙ ИСТОРИИ

МОСКВА

1997

 

Истор ' ш русской церкви относительно качества сво - ихъ источниковъ. Ея раздаете на перюды. Образъ

Изложешя.

Обработка всякой исторш есть д§ло весьма не скорое, требующее бол4е или менЬе длиннаго ряда работниковъ. Однако это не значить, чтобы всякая истор1я, при употребленныхъ времени и талантахъ, могла быть доведена до возможной степени совершенства, желаемаго отъ на­стоящей исторш, или иначе — чтобы всв исторш при одинаковости обработки могли быть равными между собою по своему достоинству въ отношенш содержашя. Hcropifl не есть поэзш и обработка истори­ческая не есть творчество, а именно только обработка готоваго и дан-наго историческаго материала. Задача историковъ извлечь (и выжать) нзъ этого матер1ала все, что служитъ къ созидашю настоящей исторш; но дал'Ье этого они пойдти не могутъ и безсильны прибавить самаго матер1ала или его улучшить. Между гЬмъ матер1алъ историческШ не всегда и не везд'Ь одинъ и тотъ же по обилш и качеству, а въ каждомъ частномъ случай свой, начиная съ его полнаго отсутствш или полной непригодности (такъ что иные люди не югбютъ никакихъ исторш, а друпе имбютъ ихъ только начисто баснословный). Такимъ образомъ, исторш, какъ исторш, могутъ быть болйе совершенными и менЬе совершенными и вообще имъть степень совершенства весьма раз­личную и всякая свою.

Наша русская церковная исторш по своему достоинству, какъ исторш, должна быть поставлена очень не на высокомъ м^стЬ и от­несена къ числу исторш, которымъ суждено оставаться далекими отъ совершенства. По своему научному идеалу исторш есть возможно удовлетворительное воспроизведете прошлой исторической жизни лю­дей, —такое воспроизведете, чтобы эта историческая жизнь возставала передъ нами, какъ настоящая, во всей своей жизненной живости и

VIII

во всей своей целостной полноте (съ тЬмъ прибавлетемъ цротивъ настоящей—чтобы и со всЬмъ своимъ смысломъ). Штъ ни одной дей­ствительной исторш, которая бы достигала этого идеала вполне (ибо идеалъ исторш такъ же недостижимъ, какъ и всяшй другой идеалъ); но степени приближетя къ нему могутъ быть весьма различныя, и наша русская церковная истор1я есть именно одна изъ числа гЬхъ исторш, которыя въ состоянш приближаться къ нему наименее, или иначе— изъ числа тЬхъ исторш, которыя имьтотъ возможность воспроизводить прошлую историческую жизнь далеко не въ сколько нибудь желаемой степени.

Источники исторш, сколько ихъ вообще можетъ быть, разде­ляются на три класса: письменные, вещественные и (если дбло идетъ о народахъ живыхъ, не вымершихъ) представляемые живой жизнью¹). Источники письменные, подразделяясь на несколько частнейшихъ клас-совъ, состоять: 1) изъ сказатй нарочито повествовательныхъ, каковы суть летописи обпця и частныя и историчесшя монографш объ отдель-ныхъ, особенно замечательныхъ, лицахъ и собьтяхъ; 2) изъ сочине-шй не нарочито быто и нраво-описательныхъ, каковы суть сочинешя юридическаго и такъ называемаго публицистическаго содержатя; 3) изъ памятниковъ двоякаго рода: съ одной стороны — деятельности, именно правительственной—законодательной и административной, ка­ковы судь законодательные акты, указы и грамоты; съ другой стороны— жизни, именно умственно-нравственной, каковые представляетъ лите­ратура всей своей, ббльшей или меньшей, наличностью. Источники вещественные суть сохранившиеся вещественные памятники: здавия, принадлежности быта, произведешя ремеслъ и искусствъ. Живая жизнь представляетъ собою источникъ исторш въ языке, въ быте, въ эпиче­ской народной поэзш, въ повер! яхъ и суевер1яхъ и пр.

Русская церковная истор1я обладаетъ всеми сейчасъ указанными источниками, такъ что по ихъ количеству она можетъ быть причи­слена, такъ сказать, къ истор1ямъ первокласнымъ *). Но другое дело— ихъ качество и обил! е...

Перечисленные источники исторш разделяются на главные и второстепенные: одни доставляютъ въ собственномъ смысле историче-

') Такъ по матерш; по форм*—прямое лвтописаше и памятники (письменные, вещественные, и—если двло идетъ о народахъ живыхъ—представляемые живымъ бытомъ: въ языке, пов4рьяхъ, обычаяхъ и пр.).

*) И даже mrfcerb одинъ липгай источникъ противъ исторШ всбхъ западныхъ церквей: это—сказан1я или записки о Россш западныхъ иностранцевъ.

IX

сыя св'Ьд'Бнк, св'Ьд'бшя положительныя и именно о томъ, что состав­ляете въ истор1яхъ существенное; друпе же или доставляютъ сведения, которыя мало положительны и надежны, касаются сторонъ жизни не главныхъ, а второстепенныхъ, или представляютъ изъ себя только обпця свидетельства своею совокупностью и могутъ только служить данными для заключений. Единственный главный источникъ должно бы состав­лять лйтописаше, какъ оно есть единственный прямой и нарочитый источникъ. Но лътописаше съ самаго его начала и до позднейшихъ временъ велось у людей односторонне. Человйчесия общества, со­ставляющая предметъ исторш, состоять изъ двухъ частей—изъ самыхъ обществъ и изъ правительствъ: общество есть то, чтб имеетъ цель само въ себе, въ своей жизни; правительство есть необходимый органъ общества, безъ котораго оно не можетъ существовать какъ общество, им^юнцй назначешемъ поддерживать жизнь общества и содействовать ея движешю впередъ (т. е. такъ по идей, хотя въ посл'Ьднвмъ случае далеко не всегда такъ на дъмгв). Настоящая исторк всякаго общества должна быть истор1ей обеихъ его половинъ, а не которой нибудь только одной, ибо иначе она не будетъ истор1ей полной и настоящей. Но только въ наши дни совеЬмъ должнымъ образомъ понята и при­нята очень простая, невидимому, истина, что общества, какъ общества, съ своей жизнью должны составлять предметъ исторш. По взглядамъ же, которые господствовали отъ временъ древнБйшихъ и до насъ, общества представляемы были только въ виде ихъ правительствъ, по­чему и подъ HCTopiefl обществъ разумеема была исключительно истор1я правительствъ. Сообразно съ этимъ взглядомъ летописцы повествовали только о дЬлахъ и дбяшяхъ лицъ, составлявшихъ изъ себя правитель-ствеяныя смены и вовсе не касались нарочитымъ образомъ изображе-шя жизни обществъ.  Ведя повеетвовате о деятельности лицъ пра-вительственныхъ, нельзя до некоторой степени не касаться жизни обществъ, ибо хотя деятельность эта далеко не вся бываетъ посвящена обществамъ, какъ бы следовало по идее (и за исключешемъ пред-ставляющихъ собою редчайшую редкость такихъ всестороннихъ ве-ликихъ людей, какъ франкскШ Карлъ Великш или нашъ Петръ Вели­ки), но во всякомъ случае наибольшею частно такъ, что она посвя­щается ему много или мало; такимъ образомъ, если бы у летописцевъ было обычаемъ повествовать о всей деятельности лицъ правитель-ственныхъ, то они вместе съ симъ въ довольно значительной, хотя и далеко не въ достаточной, степени изображали бы намъ и жизнь обществъ. Но къ сказанному выше должно быть сделано еще одно

X

существенное ограничеше. У летописцевъ образовался тотъ взглядъ на историчесшя, достойныя повествовали, д-Ьла (образовался, под­разумевается, вместе со всеми другими людьми, ибо летописцы не со-сгавляютъ исключетя изъ числа всЬхъ другихъ людей), что онЬ суть только двла достопримечательный, и изъ этого понятая достопримеча­тельности была исключена не громкая по внешности деятельность правителей на благо обществъ. Такимъ образомъ, летописи были бы совершенно недостаточнымъ источникомъ для исторш жизни обществъ, если бы мы не имели другихъ источниковъ. Эти друпе источники суть: памятники законодательства, сочинешя юридическаго и такъ называе-маго публицистическаго содержания. Какимъ образомъ памятники законо­дательства могутъ составлять источникъ для познашя жизни, это само собою понятно, ибо законодательство есть именно организация жизни; сочинешя юридическаго содержашя, комментируя законы и вообще такъ или иначе трактуя о нихъ, вместе съ тЬмъ необходимо сообщаютъ въ большей или меньшей мере свйдЬтя и о самой жизни; изъ сочинетй публицистическаго содержашя мы разумеемъ тотъ отдблъ, который въ свитской литературе называется сатирой '), а въ духовной—словами обличительными: сатира и слова обличительный, изображая пороки и недостатки жизни современныхъ обществъ, чрезъ то самое становятся источникомъ для исторш этой жизни.

Этими-то главными источниками исторш вовсе и не можетъ похва­литься русская церковная истор1я, —качественными по качеству, коли­чественными по обидно.

Мы сказали, что въ лътописяхъ исторш обыкновенно пишется односторонне. Такъ это въ нихъ съ истор1ей гражданской. Но съ истор1ей церковной можетъ быть и иное, а именно—что она не пишется въ нихъ никакъ. И увы! этотъ послйднш случай имеетъ место въ нашихъ лЬтописяхъ съ нашей церковной истор1ей.

По степени своего образовашя, которое состояло въ отсутствш настоящаго образовашя, мы не были способны къ самостоятельности и не могли пойти въ исторюграфш далее того, въ какомъ положеши находилась она у современныхъ ея у насъ началу Грековъ. Но у позднбйшихъ Грековъ, после того какъ начало у нихъ клониться къ упадку образоваше, понятае историческаго, совсЬмъ переставъ знать жизнь какъ жизнь, низошло къ возможно узкому и мелкому понятш достопримечательна™ и такъ какъ двла церкви въ это позднейшее

') За поздб±Й1шя времена не одна сатира, а вообще такъ называемый романъ.

XI

время, бывъ устроены и пришедъ въ порядокъ, перестали являть необыч­ное и приняли обычное течете, следовательно—перестали быть досто­примечательными, то церковная исторюграф1я у нихъ совершенно пала: прекративъ ведете особыхъ церковныхъ лъгописей, церковную исторш ограничили только тЬмъ, что отвели ей самое ничтожное мйсто въ лътописяхъ гражданскихъ, причемъ вовсе не заботясь о ней какт. о цельной исторш, не вели ея въ видь* повъхтвоватя непрерывнаго и последовательна™, а только кое-что вписывали изъ нея случайнымъ и разрозненнымъ образомъ. Чтб было съ церковнымъ лътописашемъ у Грековъ, не лучшее того должно было случиться съ нимъ и у насъ, т. е. говоря иначе и яснЬе—лучшее того, что было у Грековъ, у насъ не могло случиться. Но подражатели иногда еще значительно отстаютъ отъ своихъ образцовъ или отъ тЬхъ, кому подражають: и этотъ имен­но случай имйлъ м^сто у насъ по отношешю къ церковной исторш. У насъ, какъ и у Грековъ, были поведены только летописи граждан-сюя; но въ этихъ послъ\цнихъ ничтожное мйсто, отведенное церковной исторш въ л'Ьтописяхъ греческпхъ, до такой степени еще умалилось, что меньшее его было бы уже совсбмъ никакое. У самаго перваго.тЬтописца нашего, если исключите довольно подробные разсказы объ основанш Печерскаго монастыря преп. веодоиемъ и о начальномъ жительстве въ монастыри, чтб объясняется тбмъ случайнымъ. обстоя-тельствомъ или той особенной причиной, что авторъ самъ былъ монахъ Печерскаго монастыря, всЬ церковно-историческш извйстш состоять: въ краткой записи о поставленш одного митрополита (сделанной также благодаря тому случайному обстоятельству, что это поставлете находи­лось въ связи съ истор1ей Печерскаго монастыря), въ отетЬткв года прибытш на Русь двухъ митрополитовъ, въ отметке года смерти од­ного митрополита, въ случайныхъ упоминатяхъ еще о двухъ митро-политахъ — и только. Въ начали этихъ разрозненныхъ отм^то^ не стоить даже извйопя о прибыли на Русь самаго перваго нашего митро­полита и объ учреждении имъ у насъ церковнаго управлетя '). Даль-нМппе летописцы представляютъ никоторый прогрессъ претивъ перваго, однако весьма небольшой и состояпци въ слЬдующемъ: летописцы домонгольскаго першда—во-первыхъ, отмйчають годы восшеств1я на

') А была или не была въ летописи запись о крещенш Владимира, т. е. въ настоящее время читаемая въ лътописи повесть о крещенш, составляющая въ ней поздн*йшую вставку, была ли поставлена въ ней на м-ЬстЬ прежде стоявшей въ ней записи или на Micrb чистомъ, на которомъ прежде ничего не было, это составляете вопросъ.

XII

каеедру и годы смерти если не всбхъ митрополитовъ, то бблыпей части, и во-вторыхъ—въ видЬ исключешя сообщаютъ некоторое, весьма не­большое, количество отрывочныхъ извъстш о церковныхъ дълахъ; ле­тописцы посл^монгольсше аккуратно отмйчають годы восшеств! я на каеедры и годы смерти вс4хъ митрополитовъ, начиная впрочемъ не съ перваго, а со второго изъ сихъ послъднихъ, и также въ видЬ исключе-тя сообщаютъ такое же количество извъстШ о помянутыхъ д'Ьлахъ.

Такимъ образомъ, наши лътописи даютъ нашей церковной исто­рш: голый каталогъ предстоятелей нашей церкви, за древнейшее время далеко неполный и относительно хронолоии далеко неудовлетворитель­ный, и ничтожное количество отрывочныхъ, по качеству большею частно весьма неудовлетворнтельныхъ, изв^стт о церковныхъ д'Ьлахъ. Чтобы быть впрочемъ совершенно точными по отношешю къ лъто-писцамъ до-монгольскаго перюда, мы должны сделать оговорку. Почти совсъмъ не давая у себя мйста церковнымъ дъламъ и собыиямъ въ строгомъ смысли этого слова, летописцы эти, кроме записей о поставле­на* митрополитовъ, ведутъ еще записи о поставлешяхъ епископовъ и о построен»! каменныхъ церквей такъ, что, говоря точно, церковная iiCTopifl состоитъ у нихъ не изъ одного каталога, а изъ трехъ: ми­трополитовъ, епископовъ и каменныхъ церквей.

Если у позднъйшихъ Грековъ, а всл^дь за ними и у насъ, цер­ковная истор1я была исключена изъ области общаго лътописатя, то тЬмъ менъе у нихъ и у насъ она могла быть предметомъ л^тописа-шя частнаго, каковое представляютъ собою монографш. Въ церковной области вместо монограф1й историческихъ у нихъ и у насъ были только монографш иеичесшя—жит1я святыхъ '). Жипя святыхъ, какъ бы онЬ ни чуждались исторш, которая не составляетъ ихъ цели (и которая иногда стоить поперекъ дороги ихъ цъчшмъ), все же не могутъ обхо­диться безъ того, чтобы не сообщать по крайней мйрь* нЬкоторыхъ историческихъ св^двшй о тЬхъ лицахъ, подвиги святости которыхъ описываютъ. Такимъ образомъ, если бы наши жипя святыхъ были именно житкми нашихъ митрополитовъ, то все-таки же были бы далеко не безполезны для исторш, хотя давали бы настоящаго историческаго и не особенно много. Но жи'ий митрополитовъ мы имеемъ весьма неболь-

') За все пространство времени до Петра Великаго им£ емъ, впрочемъ, одно нсключеше, это—6iorpai}> ia патр. Никона, написанная Иваномъ Шушеринымъ (а до некоторой степени можно считать церковной монографией и Осаду Троицкаго монастыря Аврам1я Палицына).

XIII

шое число '), а наибольшая часть всего остальнаго, довольно значи­тельная, ихъ количества, повествуя о подвигахъ и святой жизни людей, не стоявшихъ на сцене исторш и не принадлежавшихъ къ ея, тЬятелямъ (намеренно выд^лявшихъ себя и удалявшихся изъ общества), почти ничего не даетъ исторш. Въ прежнее время, до обстоятельнаго знакомства съ жетпями, питалась надежда, что, не давая фактическихъ св^дйшй, оне дадутъ изобильный матер1алъ для изображетй общества въ нравственномъ и церковно-бытовомъ отношешяхъ. На деле оказы­вается, что надежда была совершенно напрасною: во-первыхъ, писатели житш весьма мало заботятся о томъ, что называется < рисовать об­становку >; во-вторыхъ, свою скудную обстановку они рисуютъ не посредствомъ живыхъ чертъ, взятыхъ изъ действительной жизни (со­временной самимъ святымъ или—если авторы житш поздше—современ­ной имъ самимъ), а посредствомъ общихъ м'Ьстъ и реторическихъ фразъ, въ которыхъ почти н'Ьтъ ничего живаго и индивидуальнаго, а только одно приложимое ко всякому месту и времени и ко всякимъ людямъ.

Поели летописей и монографш источникомъ для исторш лицъ правнтельственныхъ и ихъ деятельности остаются самые памятники ихъ деятельности законодательной и административной. Законодатель-ствуютъ, съ делда производить улучшетя въ жизни и быте обществъ, болышя или менышя, обпця или частныя, обыкновенно не все прави­тели, а только некоторые; у насъ же, какъ скажемъ сейчасъ ниже, изъ правителей церковныхъ были законодателями только весьма не-MHorie, а все решительное большинство ихъ были просто администра­торами, т. е. правителями, тсоторые, не двигая жизни впередъ, съ большей или меньшей ревностью заботились объ ея поддержанш на данномъ уровне и которые съ большей или меньшей ревностью стара­лись о возведенш къ этому уровню всехъ частей целаго. Но памят­ники административной деятельности представляютъ собою источникъ для исторш лицъ правнтельственныхъ весьма неудовлетворительный. Такъ какъ они были не общими законами, а частными указами, на­правленными противъ отдбльныхъ лицъ или въ известныя ОТДЕЛЬНЫЙ места, то они не имели быть хранимы намеренно, а могли сохраниться въ болынемъ или меньшемъ числе только случайнымъ образомъ. Сле­довательно, здесь большее или меньшее количество сохранившихся памятниковъ есть простое дело случая и не даетъ никакихъ основа-

') И эти-то существуюцуя жиия и иоказываютъ, какъ немного получили бы мы нсторнческихъ свъхЬшй изъ житШ другнхъ митрополитовъ.

XIV

нШ заключать что либо къ качеству самой деятельности. Затвмъ, па­мятники административной деятельности, не бывъ иллюстрированы летописями и вообще сторонними свидетельствами, наибольшею частно представляютъ изъ себя немую и слепую грамоту, въ которой трудно прочесть что нибудь съ уверенностш. Администращя (администрирова-Hie) есть псполнеше установленныхъ и определенныхъ обязанностей, чтб можно делать или съ величайшею ревностно или безъ всякой рев­ности, просто формальнымъ образомъ. Отдельные и разрозненные па­мятники администрации, если только они не представляютъ собой чего нибудь исключительнаго и слшпкомъ характерная, вовсе не говорятъ, принадлежать ли они людямъ первой категорш или второй, и суть ли плодъ ревности или простого формальнаго исполнешя обязанностей. Положимъ, что отъ какого нибудь митрополита мы имеемъ несколько памятниковъ карательной административной деятельности. Если памят­ники не выдаются ничемъ особеннымъ, то они не будутъ говорить намъ ровно ничего: можетъ быть они принадлежать человеку, который былъ одушевленъ ревностью къ исполнешю своихъ обязанностей, и столько же можетъ быть, что они принадлежать человеку, который ограничивалъ всю свою ревность темь, что подписывалъ указы.

Человечесюя общества движутся впередъ сами собой, присущею имъ силою движешя, и усюпями правительству которыя суть органы н орудк обществъ спещально для той цели, чтобы поддерживать ихъ жизнь и двигать ее впередъ. Правительства движутъ или делаютъ попытки двигать впередъ общества путемъ законодательства. Лица правительственныя, изъ преемства которыхъ состоять правительства, бываютъ или люди обыкновенные или исключительные, такъ-называе-мые велите люди. На великихъ людей природа вообще чрезвычайно скупа и ихъ везде весьма не помногу. Что же касается до обыкно-венныхъ людей, составляющихъ преемства лицъ правительственныхъ, то они суть дети своихъ обществъ, т. е. нисколько не возвышаются надъ ними. По этой причине насколько самимъ обществамъ присуща сила движетя впередъ, настолько же и лицамъ правительственнымъ присуща энерпя двигать ихъ. Наше русское общество, наделенное этой силой движешя менее или не менее другихъ, во всякомъ случае проявляло ее весьма слабо. Само собою разумеется, что это было оди­наково какъ въ государстве, такъ и въ церкви. Въ перюдъ домон-гольсюй преемство лицъ правительственныхъ, церковныхъ, у насъ было не свое русское, а чужое—греческое. Но у Грековъ въ позд­нейшее время сила нашего движешя совершенно ослабела и они не

XV

были способны на то, чтобы возбуждать ее въ другихъ. Всл^дств1е этого наша русская церковь сравнительно крайне б^дна памятниками законодательства. Отъ перюда до-монгольскаго мы не знаемъ ни одного такого памятника. Можетъ быть, они и были, только не сохранились или пока остаются яеизв'Ьстными; во всякомъ случай нъть никакого основашя предполагать, чтобы они были многочисленны. Великое бйд-ств1е—HamecTBie Монголовъ заставило русскую церковь нисколько позаботиться о своемъ улучшенш, каковая забота выразилась въ дЬя-шяхъ Владимирскаго собора 1274 года. А поели этого никакнхъ за-конодательныхъ м4ръ до XVI вика, когда соборы 1503—4 года и Стоглавый 1551 года. Къ нашему счастш, посл'ЬднШ соборъ значи­тельно вознаграждаетъ насъ за отсутств1е законодательныхъ памятни-ковъ въ предшествующее время. При Иван'Ь Васильевиче IV Русь стала новымъ государствомъ—изъ великаго княжества царствомъ, съ великой ролью второй Византии и третьяго Рима. Ставъ новымъ госу­дарствомъ съ великимъ значешемъ, Русь сознала потребность въ об-новленш своей жизни государственной и церковной, сл^, Ьдств1емъ чего и было издаше гражданскаго Судебника и для улучшешя двлъ цер-ковныхъ созваше Стоглаваго собора. Въ посл'Ьднемъ случае двло могло быть поведено такъ и иначе, поставлено узко и широко, обни­мая многое или ограничиваясь кой-чЪмъ. ТогдашнШ предстоятель рус­ской церкви—митр. Макарш, именно и сознавппй нужду въ ея обнов-леши, поставилъ дЬло самымъ широкимъ образомъ, такъ чтобы обновлеше было по возможности всеобщимъ и цфлостнымъ. Практи-ческаго значешя д^ян1я Стоглаваго собора не имйли никакого, ибо обновлешя вовсе не последовало; но они имйютъ для насъ чрезвы­чайно важное значеше какъ исторически источникъ: мы находимъ въ нихъ живую и возможно полную картину русской церкви и русскаго общества въ церковномъ отношенш за XVI въчсъ.

У людей образованныхъ сочинешя юридическаго содержашя со­стоять въ ученыхъ комментар1яхъ на законы и вообще въ какихъ бы то ни было ученыхъ трактатахъ о нихъ. Такъ какъ у насъ не было никакой образованности и учености, то ничего подобнаго и не могло у насъ быть. Такимъ образомъ, этого источника исторш въ его соб-ственномъ видЬ мы совевмъ лишены. ШжЬвмъ мы впрочемъ сочинешя, который могутъ быть отнесены къ нему въ несобственномъ смысл* и которыя представляютъ собою какъ бы частное законодательство. Лю­ди, знаюпце церковные законы и обычаи, или по собственному побу-ждетю или въ отвъгъ на вопросы людей незнающихъ, писали дисцип-

XVI

линарно-каноничесия настав лешя. Въ этихъ наставлешяхъ, которыя по времени относятся преимущественно къ першду до-монгольскому, бол'Ье или мен-Ье затрогиваются жизнь и быть церковные съ ихъ жи­выми чертами.

Свитская сатира и духовныя слова обличительныя также могутъ существовать только у людей образованныхъ. Прежде всего, чтобы обличать пороки и недостатки жизни современнаго общества, нужно сознать ихъ и возвыситься надъ ними (если не жизнью, то мыслью). Но обыкновенное средство къ этому сознашю и возвышешю для из-бранныхъ натуръ есть образовате. Правда, есть еще средство не­обыкновенное, которое и въ обществахъ необразованныхъ приводитъ людей къ сознашю ихъ пороковъ и недостатковъ, именно—достиже-Hie пороковъ и недостатковъ до черезъ-чуръ крайней крайности. Но и въ этомъ случай у людей необразованныхъ сознаше не можетъ вы­разиться въ сатире или словахъ обличительныхъ. Сатира и слова обличительныя составляютъ родъ письменности, требующей литератур-наго образовашя. Осмеивать и обличать совсЬмь не то, что о чемъ нибудь повествовать. Составлять разсказы, худые или xopomie, о дан-ныхъ нстор1яхъ, вести летописный или погодный рядъ такихъ разска-зовъ можетъ всякш. Но совсЬмъ другое дйло сатиры и слова обли­чительныя: они могутъ быть сочинешями только искусственными; что­бы писать ихъ, недостаточно сознавать пороки и недостатки и быть исполнену противъ няхъ негодовашя, а нужно обладать искусствомъ сочинять, иначе ничего не выйдетъ кромй нескладныхъ и краткихъ ничто. Поэтому у насъ, хотя наша церковная жизнь приводила людей къ сознашю ея пороковъ и недостатковъ, не могло являться настоя-щпхъ ея обличителей и дйло должно было ограничиваться только са­мыми незначительными попытками этого обличенк. Впрочемъ и зд^сь, какъ въ памятникахъ законодательства, судьба была къ намъ не со­всЬмъ немилостива и послала намъ одного обличителя со стороны. Въ XVI в. прибылъ въ Pocciro для совершешя одного частнаго книж-наго д4ла ученый Грекъ; по совершенш дЬла онъ имъмгь возвратиться домой; но судьба (для пользы русской церковной исторш, хотя и на несчаспе его самого) распорядилась такъ, чтобы онъ навсегда остался въ Россш, и этотъ Грекъ, —знаменитый преп. Максимъ, ставъ биче-вателемъ пороковъ и недостатковъ современной ему русской церков­ной жизни, ярко изобразилъ намъ эту жизнь со всЬмъ ея смысломъ за данный перюдъ времени.

Изъ сейчасъ сказаннаго видно, до какой степени наша русская церковная истор1я не богата тбми главными изъ своихъ источниковъ,

XVII

на основаши которыхъ созидаются настояиця исторш, и какъ ей мудрено и напрасно мечтать о томъ, чтобы сколько нибудь прибли­зиться къ идеалу исторш.

Этотъ идеалъ исторш требуетъ, чтобы люди составляющее преем­ства лицъ правительственныхъ и вообще всб историчесгае деятели изображаемы были какъ живые люди съ индивидуальной личной фи-зшном1ей и съ индивидуальнымъ нравственнымъ характеромъ каждаго_г поелику въ исторш, подобно действительной жизни, которую она вос-производитъ, всяшй челов'Ькъ им^еть значеше только какъ живая нравственная личность и поелику наше нравственное чувство ищетъ находиться въ живомъ общенш съ историческими людьми и хочетъ знать, должны ли мы воздавать имъ почести или произносить надъ ними стропи, такъ-называемый исторически, судъ. Но каше живые люди въ нашей церковной исторш, когда летописи даютъ намъ только имена и имена и не обрисовываютъ людей ни единой чертой? На всемъ пространстве до-петровской церковной исторш выступаетъ передъ нами какъ живой до некоторой степени челов'Ькъ только патр. Никонъ, ко­торый самъ до некоторой степени очертилъ себя '), а всб остальные суть совершенно безличныя тъни и тени и просто ярлыки на пустыхъ м4стахъ. Даже знаменигБйшш нашъ деятель, митр. Макарш, стоитъ передъ нами позади своихъ д^лъ, какъ смутная тень, живую физш-номда которой мы напрасно силимся разглядеть.

Идеалъ исторш требуетъ, чтобы жизнь обществъ была изобра­жаема во всемъ ея постепенЯомъ (или непостепенномъ) движенш. Но мы достаточно знаемъ русскую церковную жизнь только за XVI в^къ (благодаря деяшямъ Стоглаваго собора и Максиму Греку), а зат-Бмъ, обращаясь назадъ и восходя до самаго начала, — или совершенный мракъ или только кой-кашя несвязный черты.

Итакъ, русская церковная нстор1я по своему качеству какъ исто­рш принадлежитъ и имеете принадлежать къ числу исторШ вовсе не-высокихъ.

Само собою разумеется, что это не радостно, а печально. Однако печально такъ-сказать совсбмъ въ особомъ смысле. Наша церковная

') И еще до некоторой степени его иредшественннкъ, патр. 1осифъ, кото-раго съ ЕгЬкоторыхъ сторонъ обрисовываетъ царь Алексий Михайловичи. въ сво-емъ изв^стноиъ письмй къ Никону.

2 -из:

XVIII

исторш не высока, т. е. ей суждено быть невысокою, не отъ какнхъ нибудь случайныхъ обстоятельствъ, на которыя мы им'Ьли бы право сЬтовать, а по нашей собственной винЬ, потому что мы не написали ее (прямо и косвенно) бол4е удовлетворительнымъ образомъ. Не на­писали мы ее болйе удовлетворительнымъ образомъ потому, что были неспособны написать. А были неспособны написать потому, что были неспособны... потому, что въ нашемъ прошломъ, —грустный или не­грустный, но действительный фактъ, —мы представляли изъ себя исто­рически народъ невысокаго достоинства. Въ этомъ посл'Ьднемъ об­стоятельстве заключается весь простой секреть, ибо всяшй народъ настолько обладаетъ способностью писать свою исторш, насколько обла­даете, способностью или насколько проявляетъ способность жить исто­рически (насколько народъ обладаетъ просв'Ьщешемъ и склоненъ къ прогрессу или движенш въ жизни, настолько онъ пишетъ свою исто­рш въ прямомъ.тЬтописанш и оставляетъ въ памятникахъ) '.

Можно подумать, что, ч4мъ скуднее истор1я источниками, гЬмъ бол^е легкую задачу представляеть ея обработка. На самомъ д-бль-совершенно наоборотъ. Изъ обильныхъ источниковъ черпай полною рукой и, им-Ья талантъ историка, только созидай настоящую исторш. Но совсЬмъ другое двло, когда источники скудны. Чтобы сдвлать что нибудь, пипгущШ исторш долженъ превратиться въ усердиМшаго такъ-сказать тряпичника, долженъ по десятку разъ тщательн'Ьйпгамъ обра­зомъ перерывать всяшй хламъ, чтобы не оставить ни одного лоскута и лоскутка, который бы могъ пойти въ д4ло и послужить на пользу; не изсушая въ себе живаго человека, каковымъ необходимо быть исто­рику, онъ долженъ быть кропотливМшимъ работникомъ; и при всемъ этомъ его постоянно сопровождаетъ чувство недовольства и неудо­влетворенности...

Если обработка всякой исторш требуетъ цйлаго ряда работни-

') За послъдшя слова мои крайне гнЬваются на меня некоторые особаго рода патрюты (теперь впрочемъ почти сполна вымерпне). Но не великШ толкъ и не великая польза отъ того, чтобы изображать себя прекрасными въ прошедшемъ съ помощш сочинительства и фантазШ. Не это должно намъ двлать, а то другое, чтобы, имйя мужество признавать прошедшее такимъ, какимъ оно было, стараться, въ нарочитое возмйщеше за него, стать возможно лучшими въ будущемъ (и не сЬтовать на Бога за то, что Онъ послалъ намъ Петра Великаго, а разв-Ь молиться Богу, чтобы Онъ послалъ намъ другаго Петра Великаго...).

XIX

ковъ, то гЬмъ более требуетъ его такая истор1я, какъ русская цер­ковная...

Сд'Ьлаемъ здесь пояснительное приатЬчаше относительно нашихъ летописей за першдъ до-монгольсшй.

За этоть першдъ мы имеемъ летописи общеруссюя (точнее сле­довало бы сказать главно-руссшя, потому что летописи называемыя обще-русскими суть собственно лътописи великихъ княжешй) и лето­писи м^стнын.

Съ первыми изъ летописей за нашъ першдъ двло представляется въ такомъ видЬ. Пространство времени отъ начала государства до 1110 года описано (т. е. мы имеемъ описаннымъ) не въ нъчжолькихъ заразъ или одновременно веденныхъ лътописяхъ, а въ одной лътописи, которая вся составлена неизвъхтнымъ по имени монахомъ Печерскаго монастыря, жившимъ во второй половине XI—въ начале XII вЬка (несправедливо принимаемымъ за преп. Нестора). Отъ этой < перво­начальной > лътописи идутъ два ряда (постепенно веденныхъ) про-должешй: одинъ рядъ, первоначально веденный въ Kieei или вообще въ Южной Руси, а потомъ во Владимире или вообще въ Суздальской Руси, доходящш до самаго конца першда и загЬмъ идупцй далее, со-ставляетъ летопись Шево-Суздальскую; другой рядъ продолжений, весь веденный въ Шеве или вообще въ Шевской Руси и доведенный до 1200 года, когда почти совсЬмъ кончилась политическая роль KieBa, со­ставляете летопись KieecKyio. Такимъ образомъ, за першдъ до-мон­гольсшй мы имеемъ: первоначальную летопись отъ начала государ­ства до 1110 года и потомъ одновременно две летописи—Шево-Суз­дальскую и Шевскую.

Первоначальная лътопись дошла до насъ не въ одной редакщи, а въ нъхколькихъ—въ древнейшей и въ четырехъ или более позд­нейшихъ. Редакщи позднейппя представляютъ бблыше или меныше лишки противъ редакщи древнейшей. Летописи Шево-Суздальская и Шевская дошли до насъ: во-первыхъ—каждая отдельно, во-вторыхъ, въ позднейшихъ сводахъ обеихъ въ одно место. Позднейппе своды, точно такъ же какъ позднейппя редакщи летописи первоначальной, представляютъ болыше или меньцпе лишки противъ обеихъ летописей въ ихъ отдельномъ виде.

Лишки позднейшихъ редакщи летописи первоначальной и позд­нейшихъ сводовъ летописей Шево-Суздальской и Шевской двоякаго

XX

рода. Одни составляютъ несомненный и очевидный вымыслъ, друие Жв 116 имйготъ признаковъ вымысла. Такъ какъ позднБйппе редакторы летописи первоначальной и позднЕйппе сводчики летописей KieBO-Суздальской и Шевской могли иметь у себя въ рукахъ друпе источ­ники, кроме этихъ самыхъ летописей или даже эти самыя летописи въ иномъ вид^, нежели въ какомъ онв дошли до насъ, т. е. нежели какой имъчотъ они—первоначальная летопись въ ея нынешней древ­нейшей редакцш, а летописи Шево-Суздальская и Шевская въ нынешнемъ отдельномъ виде: то втораго рода лишки или остается принимать какъ достоверные или во всякомъ случае нетъ права прямо отвергать какъ ложные.

Древнейпие списки, въ которыхъ дошла до насъ древнейшая ре-дакщя летописи первоначальной, суть: Лаврентъевскт, написанный въ Суздале въ 1377 году монахомъ Лавренпемъ, отъ котораго и полу­чи лъ имя, и ИпатъевскШ или ИпатскШ, написанный неизвестнымъ въ конце XIV—въ начале XV века и получившш назваше отъ Костром-скаго Ипатскаго монастыря, въ которомъ найденъ. Древнейшш спн-сокъ летописи Шево-Суздальской есть сейчасъ помянутый Лаврентьев­ой, въ которомъ она следуетъ за первоначальной летописью, а древ-нейшш спнсокъ летописи Шевской есть второй помянутый выше ИпатьевскШ, въ которомъ она также следуетъ за первоначальной ле­тописью (въ Лаврентьевскомъ списке: первоначальная летопись, Шево-Суздальская летопись до конца першда и потомъ ея продолжете до 1305 года; въ Ипатскомъ списке: первоначальная летопись, Шевская летопись и потомъ Галицко- Волынская летопись, о которой сейчасъ ниже).

Когда мы будемъ цитовать «первоначальную летопись> или про­сто <.тбтопнсь>, то это значить, что мы разумеемъ первоначальную летопись по ея древнейшей редакцш въ спискахъ Лаврентьевскомъ и Ипатскомъ. Когда за пространство времени, обнимаемое первоначаль­ной летописью или до 1110 года, мы будемъ цитовать какую иибудь летопись съ определеннымъ назвашемъ — СофШская, Воскресенская, Никоновская и пр., за исключетемъ Новгородской, о которой сейчасъ ниже, —а за все остальное время пер1ода до-монгольскаго летописи не Лаврентьевскую и не Ипатскую, а как1я нибудь друия, за исклю­четемъ той же Новгородской, то это значить, что извейте берется или пзъ позднейшихъ редакцш летописи первоначальной, или изъ позд-ибйшихъ сводовъ летописей Шево-Суздальской и Шевской. Списки

XXI

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: