ОРИГИНАЛЬНАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ. МИТР. КЛИМЕНТЪ. 849

ментова о необыкновенномъ будто бы процвйташи у насъ въ XII стол'Ьпи знашя греческаго языка и греческой письменности: то дело тутъ вотъ въ чемъ. Отражая кашя-то укоризны себе митрополита, именно, какъ сл'Ьдуетъ думать, — укоризну не въ особенно большой книжности, бома ссылался въ послаши къ Клименту на авторитетъ своего учителя—помянутаго нами выше Грвтор1я, котораго за доб­родетельную жизнь весьма почиталъ и самъ онъ—митрополитъ. По поводу этихъ ссылокъ 0омы на своего учителя Климентъ въ одномъ мъстб пишетъ: «поминаю же пакы (п) реченаго тобою учителя (тво­его) Tpnropia, его же и свята рекъ (рещи) не стыжюся, но не судя его хощу рещи, но истиньствуа: < < Григорей зналъ алфу, якоже и ты, и виту, подобно и всю к. и д. (24) словесъ грамоту, а слышиши ты, у мене мужи (есть, находятся), имже есмь самовидець, иже можетъ единъ рещи алфу не реку—на сто или дв'бсгб или триста или д ста, а виту такоже> >. Сейчасъ приведенныя нами слова Климента г. Ло-паревъ и понимаетъ какъ свидетельство, что учитель бомы Грнгорш и онъ самъ знали греческШ языкъ и что во времена Климента и среди его Шевской паствы находились изумительные начетчики въ греческой письменности. Но г. Лопаревъ понимаетъ слова Климента неправильно: онъ говорить не о знанш Григор1емъ и вомою греческаго языка, а о знанш ими алфы и виты и всЬхъ 24-хъ буквъ грамоты, и не объ изумительной начитанности въ греческой письменности того или дру-гаго количества лицъ изъ его паствы, а о томъ, что есть у него та-Kie люди, которые могутъ сказать алфу, а также и виту, не только на сто чего-то, а на двести, на триста и на четыреста. Совершенно ясно, что не о томъ говорить Климентъ, чтб разумеетъ г. Лопаревъ, хотя и не совершенно ясно, что именно разуметь въ его словахъ. Относительно этого, не совершенно само по себе яснаго, не можетъ быть спора. Подъ знашемъ Григор1емъ и вомою 24-хъ буквъ грамоты митрополитъ несомненно разумеетъ знаше ими грамоты или искус­ства чтешя (ибо подъ знашемъ буквъ азбуки что же бы еще могло быть разумеемо кроме знашя искусства читать? ); подъ способностт нъкоторыхъ изъ своихъ людей сказать альфу и виту не только на сто, но на двести, на триста и на четыреста чего-то митрополитъ ра­зумеете возможно полное усвоеше некоторыми, такъ сказать, курса екзерцизовъ, —упражненш, или однихъ азбучныхъ или же азбучныхъ

пишешн, а да оставль азъ почитаемаа писаша азъ писахъ отъ Омира и отъ Ари­стотеля и отъ Платона, иже во елиньскыхъ ныр$хъ славн'Ь(и) б4ша".

850

Т. I. ГЛ. IV. ПР0СВ*ЩЕН1Е.

и грамматическихъ, при чемъ въ первомъ случай разум-веть склады, а во второмъ случай—знаше словъ сомнительныхъ въ отношети къ произношешю или лравописан1ю (ортоэшя и ореограф1я) '. Остается недоумйннымь, что Климентъ говорить о знанш Григор1емъ и вомою греческаго числа 24-хъ буквъ азбуки, тогда какъ въ славянской аз-букв ихъ гораздо бол-Ье. Это съ вероятности) нужно объяснять тЬмъ, что наши славянсюя азбуки (какъ учебники по наукЬ чтешя) были пере-водомъ съ азбукъ греческихъ (какъ гвхъ же учебниковъ) и что по сей причини буквы греческой азбуки были въ нихъ какъ бы господ­ствующими *). вома, отстраняя укоры ему, деланные Климентомъ и состоявппе, вероятно, въ томъ, что онъ не особенно велиий грамот-никъ, ссылался на то, что онъ есть ученикъ Григор1я, котораго весьма почиталъ и самъ митрополитъ. Отвечая на это, Климентъ и говорить: < Григор1я я весьма почиталъ за его жизнь, но онъ зналъ грамоту не совершеннымъ образомъ, почему и тебя не могъ сдвлать совер-шеннымъ грамотникомъ; а вотъ у меня здйсь въ Kieei такъ дей­ствительно есть достойные удивлешя грамотники>...

Мы сказали выше, что новонайденное послаше Климента не только не свид'Ьтельствуегь въ пользу мнбшя о процвйтанш у насъ

') Мы имъемъ подъ руками эти экзерцизы въ одной рукописи конца XVI въка, принадлежащей библютек-i Московской Духовной Акадеюи, — фундамент. Л» 35, лл. 130—243. Есть никоторое количество ихъ и въ Азбукъ Бурцова, на­печатанной въ 1637-мъ году.—„Есмь самовидець, говорить Климентъ, иже (еже) можетъ единъ реши алфу не реку на сто" и пр... Какой смыслъ этихъ словъ бу-деть въ приложенш къ начитанности? И не ясно ли, что онъ* значатъ: я самъ ви-далъ, какъ иной можетъ заразъ сказать сто, двести и до четырехъ сотъ извйст-чаго рода прим-Ьровъ на альфу, а равно и на виту? —Вовсе не разумея учености настоящей, Климентъ говорить о некоторой учености своего рода (sui generis), и желательно, чтобы кто нибудь предпринялъ относительно этой древней нашей сво­его рода учености нарочитая розыскашя.

⁸) Въ I томъ ИзслъдованШ по русскому языку, изданномъ Академ! ей Наукъ (И. В. Ятчемъ), напечатанъ азбучно-грамматичесшй отрывокъ, который, указывая на зависимость нашей азбуки отъ азбуки греческой, надписывается: „Азбука со­творена по алф'Б, еже есть по скоростихш, како которая буква глаголется и на колько дълится ръчь и пословица и въ колько счетается", —стр. 781. Скоростих1я изъ РрахО? —скорый, кратки, и aroixetov—буква (краткобукв! е).—Не невозможно и то, что Климентъ вместо аза и букъ называетъ алфу и виту и вместо числа славян-скихъ буквъ указываетъ число буквъ греческихъ, желая похвалиться своею уче-ностш въ греческой азбуке. Равнымъ образомъ и выражеше: ГрпгорШ зналъ алфу и виту и всЬ 24 буквы азбуки вместо: ГригорШ ум'Ьлъ читать, ГригорШ быль че-лов'Ькъ грамотный, вероятно понимать какъ обращикъ склонности Климента къ зат-Ьйности и хитрословесш.

ОРИГИНАЛЬНАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ. МИТР. КЛИМЕНТЪ.            851

въ перюдъ до-монгольскШ настоящей образованности, а напротивъ свидЬтельствуетъ ■ именно противъ этого мнЬнк. Теперь, надеемся, чи­татель понимаетъ насъ. Если говорится о наукь чтетя, какъ о ве­ликой наукЬ, и если хорошая грамотность представляется какъ вели­кая ученость: то не ясно ли этимъ свидетельствуется объ отсутствш настоящихъ наукъ и настоящей учености? А если 0ома, равно какъ и Климентъ, знали по именамъ еллинскихъ хитрецовъ Омира, Ари­стотеля и Платона: то уже давно известны тв источники, изъ кото-рыхъ они могли почерпнуть это невеликое знаше.

Г. НикольскШ. говорить почти то же самое, чтб и г. Лопаревъ, только изумительныхъ начетчиковъ въ греческой письменности вто-раго превращает-ь въ кружокъ книжниковъ, который группировался подл* двора князя Изяслава (Мстиславича) и который занимался нау­чно-литературными (философскими) вопросами '). Дивясь на эту своего рода академш наукъ, вышедшую изъ головы г. Никольскаго, мы не будемъ опровергать его, ибо чтб мы имйли бы сказать противъ него, уже сказано нами выше. Но не можемъ не указать на ту неизвини­тельную смелость, съ которою, ради увеличешя объема своей картины, онъ позволяетъ себе < н^, Ьтъ> превращать въ < да>. Онъ говорить: < съ -пресвитеромъ бомою мнтрополитъ велъ переписку; послате перваго Климентъ читалъ предъ княземъ Изяславомъ и предъ многими послу­хами, которые, такимъ образомъ, следили за ихъ литературными сно-шетями> *). А между т-Ьмь Климентъ, отвечая на укоръ в омы, что ради тщеславк написалъ послате къ князю философски, говорить, что если и философски писалъ, то къ князю, а не къ нему—Эоме, что же касается до него—Эомы, то къ нему не писалъ и писать (за исключетемъ, подразумевается, настоящаго посланк) не нам4ренъ. И часть этого ответа Климента вомъ- г. НикольскШ приводить тутъ же, вслЬдъ за тЬмъ, чтб нами выписано!

Обращаемся къ самому митрополиту Клименту какъ къ писателю.

Ипатская летопись отзывается о немъ: < бысть книжникъ и фи-лософъ такъ, яко(ва) же въ Руской земли не бяшеть> '). А Нико­новская летопись прибавляетъ къ этому: < и много писанш написавъ предаде> '). Чтобы Климентъ действительно написалъ много писатй

») Стр. 84.

») Ibid.

') Подъ 1147-мъ годомъ, 2 изд. стр. 241.

⁴) II, 95 fin..

852

Т. I. ГЛ. IV. ПР0СВЫЦЕН1Е.

или сочиненш, это представляется очень сомнительнымъ и на слова Никоновской летописи съ вероятностью нужно смотреть какъ на соб­ственную прибавку ея составителя, сделанную по тому заключенно, что если былъ такой книжникъ и философъ, какого не бывало, то долженъ былъ оставить и мнопя писашя '). Во-первыхъ, если быКли-ментъ действительно оставилъ мнопя писашя, то должны были бы сохраниться до насъ изъ многихъ писанш хотя некоторыя немнопя, ибо трудно предполагать тотъ случай, чтобы мнопя писашя погибли решительно все. Во-вторыхъ, что на слова Никоновской летописи должно смотреть какъ на простое собственное заключеше ея соста­вителя, не основанное на какихъ нибудь положительныхъ данныхъ, это заставляетъ думать писанная одновременно и совместно съ нею Степенная книга: последняя, приведши отзывъ о Клименте Ипатской летописи, не прибавляетъ, что онъ и много писанш предалъ ²). Что касается до писанш немногихъ, которые могутъ быть современемъ открыты или которыя могли и совершенно погибнуть: то возможность ихъ совершенно допустима. Если гадать объ ихъ свойстве и достоин­стве на основаши послашя Климента къ воме, которое въ большей своей части есть не простое письмо, а именно сочинеше: то нужно будетъ предполагать, что оне представляли изъ себя лишь нехитрыя компиляцш, состоявпня въ выпискахъ изъ книгъ, каково есть послаше Климента къ воме, насколько оно есть сочинете ³). Отзывъ Ипат­ской летописи о Клименте, что онъ былъ такой книжникъ и фило­софъ, какого въ Русской земле не бывало, вовсе не требуетъ пред­полагать мнопя сочинетя Климента; летописецъ могь сделать о немъ такой отзывъ на основаши и немногихъ сочиненш, на основаши даже одного, ставшаго теперь известнымъ, послашя Климента къ боме. Мы сказали выше, что Климентъ былъ горячимъ почптателемъ аллегори-ческаго толковашя Священнаго Писашя и усмотрешя духовнаго смысла въ предметахъ вещественной природы. Толковаше и усмотреше эти, какъ уже мы замечали, представляютъ собою проявлеше болыпаго или меныпаго остроум1я и остросмысл1я, и вотъ за эти-то остроум1е и остросмы-сл1е, которыя летописецъ находилъ у Климента, хотя оне и не принадле-

') А когда г. Никольсшй говорить, что о письменныхъ трудахъ Климента свидйтельствуютъ летописи (стр. 85 sub fin.), а не одна л4топись, то онт. позво­ляете ce6i обычную ему вольность.

⁸) I, 251 нач..

*) Это показано г. Никольскимъ, который и долженъ называть своихъ фи-лософовъ простыми компиляторами, —стр. 86.

⇐ Предыдущая70717273747576777879Следующая ⇒

Поделиться: