Человек как субъект культуры

Человек существует в мире «слишком человеческого» или «жизненного мира» и мире системных процессов, не отвечающих его представлениям о правильном и хорошем.

Существует двойная субъектность истории - культуры и человека, которые диалектически взаимообусловливают друг друга. Человек выступает как часть сознания культуры, и как ее диалектическая антитеза. Человек и культура и связаны друг с другом, и противостоят, составляя единую Антропопсистему ( Тема VI. 4, 14 ).

«энергия человеческого устремления к горизонту абсолютной партиципации, воплощаясь в разнообразнейших культурных практиках, «цинично» используется культурой для решения ее собственных задач: развития и структурирования своих многочисленных подсистем. Таким образом, человек и культура пребывают в неизбывном симбиозе-противоборстве. Концепт избавления от противоречивого и травматичного бытия в культуре воплотился во множестве мифологем и религиозных идей от первобытного спиритуализма до эсхатологии религий спасения. Бесконечная устремленность к абсолютной партиципации и невозможность таковой – своеобразный perpetuum mobile АС – внутренний источник ее ароморфоз и любого самодвижения вообще. Выход из этой симбиотической ловушки (теоретически такую возможность исключить нельзя) был бы для человека выходом из Культуры, прорывом в некое новое надчеловеческое качество, да и культура тоже стала бы чем-то существенно иным»[237].

Двойная субъектность Антропосистемы заключается также в оппозиции субъектности социального - индивидуального. Эта оппозиция не снимаема, так как ее источником является еще природная ситуация. Она же - основание всех историко-культурных коллизий и травматичности бытия человека в культуре. Начало расслоения и оформления оппозиции - ослабление популяционных волн. Тогда как тенденция началось медленное высвобождение человека сначала из природной, а затем социальной программной заданности. Поначалу очень слабая, но по мере роста полисубъектности внутри культуры все увеличиваясь. Чем больше подсистем у КС, тем легче человеку выбирать следование социальным императивам по собственной воле. Но оставлять человека в состоянии абсолютной свободы культура не любит.

Это ведет нас к следующему. Культура – система с самой большой степенью свободы элементов. Диалектика осложнена множественной промежуточной групповой субъектностью между человеком и культурой. Культура не есть монолитный субъект - это комплекс полутрансцендентных человеку сил и направленностей (Тема VIII. 1). Каждая субсистема (топос) решает свои задачи и строит свои отношения с человеком. Отдельный субъект или социальная группа как бы крутятся внутри амальгамы из разных подсистем культуры, у каждой из которых свои задачи в рамках целого. Культура формирует и глобальные, и частные цели для себя как целого и для своих подсистем ( 4 ).

Внутри всякой подсистемы возникает социальный сценарий, отведенный человеку. Если он его не может отрефлектировать – это показатель, что подсистема заменила его субъектность своей ( Тема XVI. 1 - 4 ).

Много подсистем, противоречиво взаимодействущих друг с другом и человеком – в развитых культурах. Социальные институты всегда немного уклоняются от изначально предписанных задач и начинают решать какие-то свои проблемы. Формально они выполняют функции жизненно важных органов с исключительными задачами у каждого. Но фактически у каждой подсистемы есть собственная субъектность и стремление к автономизации. Собственными средствами они стремятся моделировать целое ( Тема II. 7 ).

Подобные подсистемы - искусство, религия, наука, философия, масс-медиа, почта и т.д.

Вся Культура как принцип - тоже носитель субъектного начала.

Субъектность человека формируется вместе с субъектностью культуры. Культура, включая человека в свои иерархические цепи, придает смысл его существованию и, в то же время, делает его своим рабом. При перемещении по этим цепям у человека возникает иллюзия, что его субъектность - точка отсчета. Но она скорее посередине, так как человек партиципирует к одному из полюсов традиции ( Тема III. 4 ). Человек включается в смыслообразовательную активность примерно в 1, 5 года, и втягивает его язык. Язык по структуре одинаково устроен с соответствующей культурной системой ( Тема IV. 6 ).

Культура использует волю и стремления человека для развития собственных форм. Он для нее представляет собой лишь элемент системы, имеющий такие-то функции и ограниченный опытом данной системы. Антропосистема стремится специализировать человека, сделать его своим винтиком, чтобы он способствовал ее логическому развитию. Но человек хочет понять и увидеть все как целое, при возможности и способностях - выйти на следующий уровень.

Каждая подсистема культуры норовит включить человека в свое мотивационное поле и использовать именно для своего развития, снабдив определенным набором программ. Культура напоминает не столько бога, сколько компанию демонов со своими интересами и способами манипуляции человеком у каждого.

Современные адепты вуду говорят:

«Главному богу не до тебя! Обратись к кому-нибудь поближе, и он займется твоими делами! »[238]

Культура развивается на основе природного принципа дуализма ( Тема VI. 2, 3 ). В природе он скрыт, но по мере роста культуры становится очевидным и системообразующим ( Тема VI. 4 - 6 ). Природный дуализм трансформируется в бинарные смысловые структуры и ментальные конструкции ( Тема V. 2 B). Благодаря дуализации возникает рефлексия - она говорит о росте субъектности человека и культуры ( Тема XVI. 1 ).

Человек гонится за трансцендентным - трагически и, в большинстве случаев, безуспешно ( 2 Db; Тема VIII. 1 – 4)

Человек может как способствовать развитию своей КС в рамках ее логики, так и выбиваться из нее. В древних мифах был тип персонажа - культурный герой. Он в значительной мере подгонял действительность под Автомодель ( Тема VI. 13 B; Тема XI. 7 B)

Человек неотделим как от собственной природы, так и от смыслов собственной культуры. Любая его деятельность опосредуется невидимыми ему законами культурных макросистем. Включенность человека в определенные смысловые поля с их законами и ценностями делает его субъектом культуры в собственных глазах. Она и не дает ему видеть реальную самоорганизацию ( Тема V. 1, 2 B). Культура общается с человеком посредством социальных норм, ценностей и отношений.

Человек способен создавать и диссистемные смыслы. Культуры по-разному реагирует на них: скрывают их, наделяют новым значением, уничтожают (порой вместе с носителями) ( Тема XXI. 3 E)

Интенциональные константы (ретроспективная, стабилизирующая, перспективная) - то, что в ментальности человека постоянно движет им, желающим выйти из дуального пространства культуры.

Творчество - способ культуры расширить свою знаковую систему и смысловое пространство, но и опасный путь ( Тема IV. 3 P). В культуре есть стремление к инновационности и к сохранению. В большинстве случаев стабилизирующие силы культуры подавляют инновационные тенденции.

Однако, культура вынуждена в известной мере подстраиваться под человека – его способности восприятия, природу. Ей приходится считаться с природными факторами: климат, ландшафт, биология человека, она не всемогуща.

Все же, субъектность культуры не означает ее разумности.

Утверждению воли и самостийности человека способствует отчуждение ( Тема III. 10; Тема XVII. 1 ).

Человек открыт новым, в т. ч. инокультурным смыслам, поэтому он выламывается из опыта своей традиции. Ментальность человека способна снимать в себе опыт всей самоорганизации системы ( Тема V. 2 A). Он способен уворачиваться от манипуляции культуры, искать ответы и решения в других КС ( 1 A)

«бессознательно используя внутренние противоречия культуры, «отщепенцы» находят в структуре системы лазейки для самореализации и тем самым открывают пути давления на систему со стороны вертикальных эволюционных векторов»[239] ( Тема XXI. 5 )

В отличие от культуры, гибнущей из-за вскрытия ее оснований, для человека переход в другую систему достаточно безболезнен. Правда, далеко не все на это способны. Культура же вообще не может перешагнуть границы паттерна (своей исторической модели). Какие-то культуры в принципе развиваются в не слишком оптимальные ( Тема XIX )

Об оптимальности той или иной культуры можно судить на основании того, как она способна решать задачу внутреннего самоструктурирования. Но судить об этом крайне трудно изнутри системы, так как даже самые неоптимальные в этом смысле культуры убеждают привязанных к ним людей, что все может быть устроено только так. Как китайский уродец, выращенный в кувшине. Только извне оказывается ясен потенциал нереализованных возможностей. Современность несколько расширила возможности человеческой рефлексии по этому поводу, но не стоит преувеличивать ( Тема XVIII. 5 )

Большинство людей просто агенты своей традиции, они в любое время охотно вписываются в отведенные культурой роли, но в принципе человек – важнейший самостоятельный элемент двуединой системы Культура - Человек. По мере развития ментальности он все менее зависим от подсистем своей культуры. Чем глубже рефлексия культурного смыслообразования - тем свободнее человек.

Адекватное постижение своей ЛКС связано с отрывом от адресатов партиципации ( Тема III. 2 ).

Символическое мышление ( Тема IV. 5 ) сформировало художественное сознание. Последнее, нуждаясь во все новых формах, официально утвердило в культурной Автомодели многое из того, что считалось профанным и незначительным. Художник становится субъектом-медиатором ( Тема VI. 13 B).

В XIX веке человек провозгласил себя единственным субъектом, заявив, что ранее господствовали стихийные и слепые силы. Однако это культура представила таким образом свою субъектность – то есть, «Человек» - это не человек, а имя культуры как субъекта с XIX века. Так человек стал трансцендентным самому себе. В конце XIX века это породило вспышки фатализма, пессимизма, продолжавшиеся весь XX век ( Тема XVII. 5 G-I; Тема VIII. 1)

Культура с очевидностью предъявила инструменты манипуляции ( 2 D). Старые партиципационные связи перестали нормально работать, и тогда ею были созданы особые конструкции - идеологии. Они были сформированы из обломков старых культурных традиций и соответствующей ментальности

Культуру нельзя оценивать в этом смысле с позиций морали. Только недавно человек осознал, что законы нравственности не безусловны, а внесены в мир культурой. Этика не субстанциональна ( Тема XVI. 5 )

Сейчас человек превращается из элемента системы в новую систему. Если ранее он просто был ассимилирован определенной традицией, то теперь он сам снимает в себе весь опыт культуры. Теперь взаимоотношения с культурой становятся полностью диалогическими. И этот процесс только начинается ( Тема VI. 14 ).

Но не стоит преувеличивать современный «триумф индивидуализма». Культура всегда найдет способ компенсировать крайность при помощи манипуляций и репрессий где-то, где мы их не видим. Даже личность остается в плену своей культуры, часто оказываясь в ситуации иллюзии избавления от иллюзий или переживающей очередную смерть бога. Только гении видят структурную организацию смысловых конструкций, вернее, часть ее ( Тема XVII. 1 ).

 

Культурная динамика

Ответы на современные проблемы и их источник нужно искать в далеком прошлом. Причем, увидеть его надо в его собственной глубине, не измеряя современной меркой.

Становление субъектности человека, субъектности Культуры и ее подсистем - единый, взаимообусловленный процесс ( Тема VI. 14 ).

Чем развитее системы, тем сильнее они тяготеют к общей теме ухода от природы. Мифоритуальная система и логоцентрическая – уровень макроконфигуративный, а не региональной телеологии ( Тема XI. 3; Тема XV. 1, 5, 6, 8 ).

Культура не пользуется природными программами как таковыми. Когда она возникла, она перемолола их и стала применять свои инструменты. Природные программы были переделаны в культурные.

Поэтому не стоит видеть развитие Культуры как ответ на вызовы природы или среды. Она ответила на этот вызов только один раз, когда выросла из материнской среды. Все остальные вызовы – спровоцированы ею и имеют смысловую природу. И находит она им смысловое же решение. Ее история - скорее изменение смысловых взаимоотношений (медиации) человека с миром ( Тема IV; Тема VI. 13 B).

Эволюционирование было травматичным для человека, оно вызвало болезненный разрыв с полнотой универсума, и культура первоначально была способом настройки расшатанных эволюцией биопрограмм для восстановления чувства единства. Одним из главных механизмов выпадения было стремительное развитие левого полушария ( Тема II. 5, 7, 9; Тема III. 3 ).

В верхнем палеолите культура оформилась в систему. Она начинает развиваться благодаря внутренним противоречиям.

Трепанация черепа, возможно, преследовала целью блокирование левополушарного развития. Согласно предположению смыслогенетической теории – люди пытались заблокировать развитие левого полушария, потому что чувствовали, что оно выталкивает их из синкретической слитности с мирозданием ( Тема II. 8 ).

Идея, что трепанация преследовала еще какие-то цели, кроме магико-целебных[240]. У перуанских паракас (I тыс. до н.э. – I н.э.) совершались массовые трепанации.

В неолите культура перестала блокировать расширение ресурса ( 1 Cd; Тема XI. 7 С), что привело к формированию ряда продуктивных противоречий. Это развитие специализации, граница между протогородскими и сельскими поселениями ( Тема VI. 10 ). Для этого культуре нужно было переступить через себя. И нужно было это именно самой культуре - человек этому всячески противился, часто предпочитая смерть изменению ментальности и образа жизни.

В раннюю эпоху чужим, даже демоническим считалось все, что не имело отношения к конкретному племени. Культура кодировала себя с помощью языка. Ее субъектность проявлялась в форме изоляционизма - близкие по соседству племена имели абсолютное языковое различие ( Тема IV. 6 ). Другая форма - запрет сексуальных контактов с иноплеменниками. Это лишнее доказательство субъектности культуры, так как в данном случае она перемалывала даже природные инстинкты.

Стоило человеку частично освободиться от природных императивов, как его тут же опутали культурные. В следовании им не было никакого эгоистического интереса, не было уже и животного (даже альтруистического). Вернее, природные программы продолжали действовать, но культурные надстроились над ними и их подавили. Природные программы - это витальный базис культурных.

Культура начинает снимать сексуальные табу только после того как укрепила мифо-ритуальное ядро ( Тема XI. 3 ).

Эволюция Культуры - смена глубинных смыслообразовательных парадигм. Хотя процесс этот весьма нелинеен. Иногда от старой ЛКС могут даже остаться отдельные институты на некоторое время. Философские школы Античности зачахли чуть позднее остального целого (Тема XIII. 4).

Начало архаической культуры - распад палеосинкрезиса ( Тема II. 2, 3 ). На каждом последующем витке новая культурная система вырастает на обломках предыдущей. То, что остается от старой системы представляет собой новый синкрезис. Впрочем, не стоит механически прикладывать эту схему везде и всюду. Синкретические блоки распадаются только там, где это нужно культуре ( Тема II. 5 ). На исходе мифо-ритуальной системы каждое новое приобретение, тактически призванное задержать распад МРС, стратегически работало на окончательный развал системы ( Тема XI. 7 H; Тема XV. 2 ).

Развитие Культуры - это усиление волевого, затем волюнтаристского начал. Оно вызывает ответное желание вернуться в холономный мир - отсюда духовные практики в разных культурах, например, даосские ( Тема II. 7, 8 ).

При переходе от МРС к логоцентризму граница проходит уже не между природой и культурой, а внутри самой культуры. Начиная с Дуалистической Революцией ( Тема XV. 2 ) культура борется с культурой, природное уже дано в опосредованном и частично переработанном виде.

Смысловое пространство в конце МРС было максимально атомизировано и дезинтегрировано. Единственным способом преодолеть эту ситуацию была глобализация бинарных оппозиций - упорядочение хаотизованной среды умирающей МРС по двум основным кластерам (Добро и Зло, Должное и Сущее) ( Тема XV. 5, A, B). Смысловое пространство культуры стало структурированным, но травматически расколотым надвое. Вторая фаза логоцентризма - синтез оппозиций в Абсолюте. За ним скрывалась субъектность культуры. Культура стала более сложной и дифференцированной, поэтому понадобился новый системный интегратор - религии спасения ( Тема XV. 5 E).

Культуре не надо было выяснять отношения с Природой, но нужно было провести границу с миром опосредованной природности (наследием МРС). Особенно актуально это было в эпоху средневековья. Нужно было встроить мифо-ритуального человека в новый контекст.

В эпоху логоцентризма главной задачей культуры было сконструировать образ Абсолюта, который манил бы человека идеей абсолютной партиципации. Для культуры это форма самомобилизации. Наиболее сильную историческую динамику породили зрелые формы логоцентризма - христианство и ислам. Другие модельные центры не так сильно оторвались от первоначального синкрезиса. Диалектические антитезы там лишь намечались ( Тема XV. 3, D, E).

Концептуализированный трансцендентный Абсолют стал новым ядром культуры, выполнявшим функцию синкрезиса. Любые нововведения должны отныне им быть одобрены. Теперь он стремится контролировать все и вся, по возможности не давая партиципационной энергии уходить на сторону. Отсюда фанатизм, временами присущий логоцентризму.

ЛКС развиваются благодаря внутренним и внешним противоречиям. Это происходит большими и малыми ритмами. Большие - lounge durei, например, борьба интеграционного и дезинтегративного начал. В частности это борьба социального с индивидуальным ( 6 ).

Малые циклы - жизнь самих ЛКС ( 1 A)

Переход к большому обществу всегда не прост. Некоторые культуры плохо сочетают старые и новые программы и не дают человеку оптимальных возможностей для решения проблем, в частности, для нормального трансцендирования[241] (Тема VIII. 4)

По мере отрыва культуры от природных оснований у нее развивается коллективная, а затем индивидуальная рефлексия, способность к целеполаганию ( Тема XVI. 1, 2, 4 ). Это происходит на стадии формирования ЛКС ( 1 A)

Кульминация жизни культуры не в середине, а скорее ближе к концу ее пути.

Диссистемные смыслы культура сначала не замечает, потом означивает их искаженно, называя неизвестное известными терминами. Затем эти элементы организуются в контрсистему. КС так или иначе умирает - как взрыв или как медленный спад. Создают диссистемные смыслы отдельные люди или маргинальные группы.

Играет свою роль и сам факт того, что инновационные и диссистемные смыслы становятся заметны - сначала отдельными субъектами или субкультурными группами, затем они передают это «в народ». Это признак скорого конца системы ( Тема IV. 3 O).

Революция личности - органический этап развития культуры ( Тема XVII. 5 D-H).

В раннем культурогенезе сильнее проявлялась субъектность Культуры, в современном мире - человека. По ходу истории все важнее становится отдельный человек. Племена, наоборот, были важнее всего на заре истории, когда появились большие общности - Культура могла ими жертвовать.

Всякий стратегический выбор культуры во имя стабилизации отсекает возможные альтернативы. Человеческие интересы здесь не играют столь уж большой роли, так как долгосрочный результат выбора несоизмерим с человеческой жизнью.

Глобализация - не столько признак именно современной культуры. Стремление к неограниченному росту - черта всякой империи ( Тема XVIII. 5, 6; Тема XIX. 5 ).

«Культура как системное образование – не более чем одно из промежуточных звеньев в цепи глобальной эволюции. Поэтому никакой конечной в метафизическом смысле цели она иметь не может, как не может иметь конечной цели и сама эволюция. На уровне философских спекуляций можно предположить, что целью Культуры является самоснятие и переход в новое, более «продвинутое» эволюционное качество. Но эта абстрактная формула мало что помогает понять в конкретно-исторических культурных процессах. Здесь мы имеем дело с разномасштабными, но все же обозримыми временны́ ми конъюнктурами, в которых ЛКС решают разнообразные имманентные задачи. Характер этих задач определяется как уровнем сложности структурной конфигурации самой ЛКС, так и стадиальными характеристиками ментальности человека – создателя и носителя смыслов. При этом роль ментальной конституции человека на имманентные задачи его культурной системы проявляется не прямо, а косвенно, опосредовано; напрямую ставить и осознавать человек может лишь свои человеческие цели. Цели же ЛКС, как и ее системные основания, от человека скрыты. Культура, таким образом, понимается не просто как некий объект, пространство или набор программ, но прежде всего как субъект, наделенный способностью к саморазвитию, рефлексии и целеполаганию»[242] ( 1 A; Тема V. 3; Тема XVI. 1, 7 )

 

 

Тема VIII

Трансцендентное, трансцендирование

За границами познания

1. Сущность трансцендентного

Трансцендентное - элемент одной из 3 основополагающих для культуры оппозиций, соотносимый с континуальным и сакральным ( Тема VI. 4, 5, 8; Тема IX). Под этим подразумевается все необозначенное и неотрефлексированное ( Тема XVI. 6 ). Например, всякой локальной системе трансцендентны силы эволюции («глобальные эволюционные векторы» (ГЭВ) и т.д.).

«Тоска по полному, незамутненно чистому воплощению идеи (психической интенции) есть проявление трансцендентной природы ГЭВ… эхом резонирующее в преобразованной культурогенезом человеческой психике»[243]

Трансцендентное - способ культурной традиции спрятать от человека свои базовые основания, чтобы им манипулировать (Тема VII. 2D). В каждой культуре свои формы взаимоотношений с запредельным миром ( Тема V; Тема VII. 1A). В человеческом сознании как бы предуготованы определенные каналы восприятия, традиция заполняет их конкретным материалом (Тема VII. 1Bb). Она включает человека в свои иерархические цепи.

Культура одновременно трансцендентна и имманентна миру. Это комплекс полутрансцендентных человеку сил и направленностей.

В сфере трансцендентного индивидуальное и социальное пребывают в вечной гармонии или вообще не разделены ( Тема II. 2, 3 )

Трансцендентное соблазнительно для человека, так как предлагает возможность выхода за границы познания и мышления в бинарных кодах ( Тема VI. 3 - 7 ).

Оно возникает на стадии предузнавания предмета и формирования психического образа. Оно представляет собой потенциальные нереализованные аспекты или модальности всякого объекта, особенно данного как прафеномен ( Тема IV. 3, F, I).

Источник трансцендентного - непроявленные, скрытые аспекты феномена. Это область всех потенциально возможных смыслов. Наиболее апофатичные и синкретичные смыслы ближе всего к трансцендентному. Внеденотативные компоненты смысла (эмоции, генезис), к которым направлен трансцендирующий порыв - это «Кощеево яйцо» культуры. В любом смысле остается нечто трансцендентное, но это редко удается сохранить до конца ( Тема IV. 1; Тема VII. 1B).

Сфера трансцендентного неисчерпаема. Оно становится частью наличного мира благодаря кодификации и семиозису ( Тема IV. 4 ). Письменный знак одной из своих сторон (собственно, смысловой) трансцендентен всему житейскому. С другой стороны, это вещь ( Тема IV. 3 G).

В эпоху логоцентризма трансцендентным стало означаемое ( Тема XV. 1 ).

А в целом его роль играли Абсолют и идеал, противоположный имманентной действительности.

Трансцендентная цель (она всегда трансцендентна) организует культурное пространство, пропитывая все поры культуры. Однако, чем более она запредельна и невероятна, тем больше компромиссов с пошлой действительностью. Цель появилась вместе с логоцентризмом. В архаическом и близком к нему сознании должна магически преобразовать мир. Миф здесь господствует над опытом. Сознание рефлексивного типа тоже стремится к цели, но верит в нее меньше, и только мудрецы осознают ее суетность (Тема VII. 2Dc, 5, A, B; Тема XV. 5 B).

Когда сегодняшний человек так возится с этическим аспектом религии, это означает что культуре важно сохранить трансцендентное хоть в какой-нибудь оболочке ( Тема XVI. 5 ). У Ньютона религиозность была специфична в том смысле, что бог почти не играл роли, но без него вся картина мира посыпалась бы. Однако его удалили оттуда, как только физическое и метафизическое окончательно расслоилось.

Трансцендентный полюс всегда существует, но его не всегда видно.

Трансцендентное всегда возрождается, так как обещает выход из дуального пространства культуры ( Тема VI. 4 ).

Фактически трансцендентный полюс никому не удавалось выкинуть (Монтень, Спиноза, просветители, марксисты), он просто перемещался.

Культура как принцип держится на оппозиции трансцендентного и имманентного, при иссякании трансцендентного ( 6 ) конкретная культура просто умрет, поэтому всеми силами старается его оберегать.

У погруженных в синкрезис культур тоже было трансцендентное начало. О нем часто не говорится, потому что они «купаются» в запредельном, оно для них не запредельное вовсе, они не обдумывают его, потому что оно и так всегда рядом ( Тема II. 2, 3 ).

 

2. Знаки и образы трансцендентного

Во всех культурах связано с идеей Бога.

Одним из знаков сакрального и трансцендентного является вертикаль (Тема IX).

Вознесение - во всех религиозных традициях значимый образ божественного. Трансцендентное и вообще божественный мир всегда воплощает в себе Демиург ( Тема XI. 7 B). За трансцендентное культура заставляет принимать самые изменчивые смыслы (Тема VII. 1B).

Слово может быть инструментом трансцендирования и образом трансцендентного.

Христос - случай антропизации трансцендентного.

Рай – образ бесконечной трансценденции [244]

В эпоху логоцентризма трансцендентное концептуализировалось. Трансцендентный идеал предстал в образе нравственного Абсолюта. Основным образом трансцендентного также стала автомодель культуры (Тема VII. 5; Тема XV. 5 B).

Образы и концепты трансцендентного нужны не для воплощения, а чтобы побудить человека к культурной деятельности (Тема VII. 2Db).

Работа с символами и знаками, обещающими трансцендирование ( 4 ) трактуется человеком как реализация его человеческого начала.

Дискурсы трансцендентного в ранних культурах слабы из-за подчиненности трансцендентному всех аспектов бытия, неразделенности трансцендентного и имманентного. Только этот дуализм заставил заговорить о трансцендентном.

Ранее это могли быть Бог, Истина, Добро. В современности трансцендентным самому себе стал человек как идея (Тема VII. 6, 7; Тема XVII. 7; Тема XVIII. 5 ).

 

3. Природа

В природе нет трансцендентного, там универсальный закон неотделим от элементов. Будучи слабо выделен из природы, человек находился в ситуации «спонтанного трансцендирования», перед ним не стояла проблема выбора. По мере дробления синкрезиса оно все отчетливее выделяется в паре с имманентным. Тяга к трансцендентному объясняется стремлением вернуться в непротиворечивое синкретическое бытие. Оно манит переживанием близкого ощущения к состоянию первозданной эпохи ( Тема II. 3 ).

4. Трансцендирование

Это универсальная антропологическая константа, интенционально-энергетический вектор, направленный на выход из травматического дуализма. Стремление сознания к выходу за свои пределы. Равносильно припоминанию, интуитивному «считыванию» универсальных законов. Это некая постоянная культурного смыслообразования. В основе трансцендирования эволюционный травматизм и память об архаических когерентных связях сущего ( Тема II. 2; Тема VI. 2 ).

Цель трансцендирования - стремление дотянуться до потенциальных, неотрефлектированных культурой смыслов (Тема VII. 1B; Тема XVI. 6 ). Устремленность к трансцендированию глубже и сильнее восприятия эмпирической реальности. Абсолютное трансцендирование - конечная цель партиципации ( Тема III. 2, 3, 7 ). Трансцендирование обусловлено «способностью человека к надситуативной активности и построению психических образов»[245] ( Тема IV. 3 I) За него отвечает правополушарное восприятие ( Тема II. 9; Тема VI. 3 ).

Чем ближе к синкрезису - тем легче осуществляется трансцендирование. Трансцендирование глубже, когда феномены менее конкретны и чувственны.

Посредством трансцендирования чаще всего достигается не абсолютное единство, а уровень первоначального отпадения от синкрезиса. Это неснимаемые оппозиции, пары-заготовки для будущих синтетических смыслов: мужское - женское, земля - небо, активное – пассивное ( Тема II. 4 ).

Источник трансцендирования - атавистическое стремление к возврату в непротиворечивый мир.

Порыв к трансцендированию возник еще при изготовлении камней-магем, хотя оппозиция трансцендентное-имманентное тогда еще не возникла ( Тема IV. 3 G; Тема VI. 13 B). Импульс к трансцендированию – perpetuum mobile смыслообразования. Человек стремится к трансцендентному с новой силой, когда все смысловые возможности культуры исчерпаны.

Движение от тезиса к антитезису и синтезу крайне мучительно для сознания, но вознаграждается переживанием истинноблага (максимально возможные партиципация и трансцендирование) ( Тема VI. 13 Bb; Тема XVII. 3; Тема III. 5 )

 

A. Специфические формы и инструменты трансцендирования

Рутинизация (Тема VII. 1Bc1); Тема XI. 5 )

Трансцендирование происходит благодаря особым отношениям ритма и симметрии ( Тема VI. 9 ).

«Суть этого непосредственного трансцендирования та, что некий конечный феномен как бы становится бесконечным за счет отражений, повторений в другом посредством простейших симметрийно-ритмических связей»[246]

Детский ступор - широко описан в «этнографии детства»

Крест

«крест в подавляющем большинстве значений связан с манифестированием самодостаточных и завершённых форм трансцендирования»[247]

Культура, традиция в каком-то смысле тоже занимается самообманом из-за трансцендентного. Автомодель в значительной мере формируется благодаря погоне за ним (Тема VII. 5).

Имманентное трансцендирование - находясь в актуально длящемся настоящем, субъект «переваривает» трансцендентные образы прошлого и будущего, таким образом делая их осязаемо настоящими (имманентизуя их). В этой ситуации трансцендентное представляется модусами потерянный рай и рай обретенный. «искусственный феномен есть форма имманентизации трансцендентных принципов упорядочения в предметной форме»[248]. Простейший путь имманентного трансцендирования - партиципация к хаосу ( Тема III. 9; Тема XXI. 3 B)

Имманентная самотрансценденция - познание Бога через собственную природу.

«Лучшая жизнь» и «черный день» - формы трансцендирования.

«Тело культуры, как ствол дерева, помимо колец эволюционных циклов в горизонтальном срезе, соткано из вертикальных нитей, иерархически связывающих корни, ствол и крону единой направленностью траснцендирующего порыва и партисипационного переживания»[249]

У индивида Род - форма медиации с трансцендентным. Партиципация к роду - самая архаическая форма трансцендирования. Примыкание к Роду - способ преодолеть конечность человеческой жизни ( Тема XI. 6 ).

В книге «Культура как система» партиципация часто характеризуется как трансцендирующая.

Расширение ресурса в эпоху неолита включало в себя устремленность к трансцендированию (Тема VII. 1Cd; Тема XI. 7C).

В манихействе Добро и Зло - равнозначные категории, что вызывают особенную потребность в трансцендировании, и само оно является более глубоким ( Тема XV. 2, 5 A).

Христианство было способно к радикальному прорыву к трансцендентному благодаря фокусировке экзистенциальной энергии на проекте спасения и глобализации оппозиций - чего не могла, хотя и стремилась к этому, поздняя античность (Тема XIII. 4; Тема XV. 5 E).

Трансцендирование возможно и через партиципацию к образам Мирового Зла в логоцентрических культурах. Это тесно связано с сакральным ядром культуры ( Тема III. 9; Тема IX. 3).

Для варвара ресурс всегда связан с трансцендентным. Его надо либо быстро промотать, чтобы он не стал привычным и не пленил его, либо отложить на будущее в виде клада, сокровищ и т.д. (Тема XII)

Наиболее радикальное трансцендирование характерно для буддизма ( Тема XV. 3 A).

Слово может быть инструментом трансцендирования.

«для индивида трансцендирование как преодоление отчуждения связано с максимальным погружением в ритмический континуум репродуктивной деятельности. Для паллиата это активная социальная практика во имя установления должного космического порядка. Для личности – творчество в самом широком смысле»[250]

Историческая эволюция ментальности вызывает к жизни все более сложные формы трансцендирования.

Придание трансцендентного статуса профанным вещам - иллюзия перехода на новый уровень (Тема IX).

Не все культуры способны оптимально удовлетворять жажду трансцендентного, это часто толкает на скользкие пути[251]

 

B. Измененные состояния сознания

Это особая форма трансцендирования. Здесь могут иметься в виду как платоновский анамнезис, медитация, просветление, инсайт, даосские практики, так и феноменологическая редукция Гуссерля, так и сексуальный экстаз, так и банальная алкоголизация или даже наркотизация[252]

ИСС определенно связаны с правым полушарием. Именно на них основаны внушение и особенно самовнушение (автосуггестия):

Во всех культурах техники достижения этих состояний присутствуют, это бывают и психотехники, и употребление определенных веществ. Однако, каждая культура старается их в той или иной степени регламентировать, так как культурной системе не выгодно отпускать слишком многих в столь свободное плавание (Тема VII. 2, 6). Запреты веществ – ясное дело, но часто запрещен и нежелательный альтернативный духовный опыт.

Цель ИСС – преодоление отчуждения посредством психофизического воздействия ( Тема III. 10 ). Они противоположны продуктивному смыслообразованию ( Тема XVII. 3 ). Они призваны снять чувство отчуждения, обойти психические задержки на смыслах/предметах, которые неустранимы в пространстве культуры; дотянуться до непосредственных гештальтов переживания. Эта стратегия направлена на достижение синтеза всех возможных противоречий. Психику как бы «размазывает» по взаимосвязанным объектам реальности - в большей степени это относится к ИСС, достигаемому посредством рутинизирующей стратегии (Тема VII. 1Bc1)). Иногда и вправду удается вызвать чувство восстановления всеобщего единства, как бы заглянуть в чистую холономность мира. Этому сопутствует чувство эйфории.

В книге «Постижение культуры…» вводится дифференциация горизонтальные и вертикальные ИСС. Первые просто притупляют травматизм пребывания в культуре. Вторые – делают доступными новые культурные программы подготовленному сознанию.

«Расширяя (по каким-то другим параметрам, напротив, снижая) диапазон и изменяя режимы сенсорного восприятия, практики ИСС вновь актуализуют возможности, утраченные в результате модального самоопределения системы на последней пройденной эволюционной развилке. И тогда носители таким образом преобразованной ментальности оказываются способными видеть и осмыслять то, чего не могут видеть и осмыслять «рядовые агенты» культурной системы, «зашоренные» стереотипными программами адаптации и специализации»[253] ( Тема V. 2 A).

Но успеха достигают только отдельные индивидуумы. А тем, кто все-таки получил запредельный опыт, крайне трудно передать и описать его стандартными культурными дискурсами.

Любая традиция ИСС стремится освободить сознание от иерархических цепей.

Особенно распространенными эти техники становятся под закат культуры ( Тема XX. 1 ). Вообще ИСС тяготеют к апофатичным культурам или к апофатичным (указывающим на неназываемое) культурным программам. Они мало востребованы, так как не дают культуре много материала. Сокровенное знание всегда выхолащивается, когда посвящаемого не удается полностью погрузить в нужный режим.

По факту ИСС редко дают реальный выход из культуры. Обыкновенно они недолговременны и частичны. Для их освоения необходима инкультурация, там, где ее удается повернуть вспять, человек перестает быть в привычном смысле человеком ( Тема XX. 1 Aa). Так происходило с некоторыми исследователями древних культур, становившихся шаманами и вообще утратившими бытие в своей собственной культуре. Другой вариант окончательного выхода из культуры – смерть.

 

 

5. Иссякание трансцендентного ( Тема III. 10; Тема IX. 4)

Расширение культурного ресурса приводит к жесткому разграничению трансцендентного и имманентного, запредельного и вещественного, вообще к снижению влияния трансцендентного (в долгосрочной перспективе) ( Тема XI. 7 С).

Любой вопрос о трансцендентном «попадает в клетку смысла»[254]. В любом смысле остается нечто трансцендентное, но это редко удается сохранить до конца ( Тема IV. 1, 4 )

Когда семантических представлений становится слишком много - трансцендентное просто становится еще одним комплексом наглядных элементов культуры.

Всякие кодификация, семиотизация, означивание - переводят трансцендентное в область имманентного. Поэтому культура всегда стремится говорить о нем лишь косвенно или при помощи крайне широких понятий (Единое, норма, закон, благодать, Дао и т.д.). ( Тема II. 8 )

Партиципация неотделима от чувства присутствия трансцендентного, при этом всегда заканчивается его имманентизацией (обнаружением его здешнего происхождения и бытования) и отчуждением ( Тема III. 2, 10 ).

Трикстер как ролевая модель поведения - тот, кто насмешками и порицанием на самом деле задерживает имманентизацию трансцендентного. Его насмешливость подразумевает существование альтернативных трансцендентных ценностей, но он не называет их, чувствуя их неуловимость ( Тема XXI. 4 ).

Когда трансцендентное исчерпывается, культура умирает

На Западе трансцендентное стало перетекать в имманентное с эпохи протестантизма ( Тема XVII. 5 E). В этом была причина многих достижений, но из-за этого полюс трансцендентного катастрофически опустел. Отсюда волны востокомании и т.д. – нужно чем-то заполнить пустоту. В протестантизме сакральное скрывается в имманентном. Божественное предстает в образе земного, сакральное опосредуется профанным (Тема IX). Так Абсолют вроде бы становится неуязвимым. Однако он постепенно истощается, так как сакральность перекачивается в человека, а сам Абсолют перестает задавать трансцендентное измерение в культуре. Все из-за разрыва между ним и физическим миром (перестают иметь друг к другу какое-либо отношение). Это системный кризис, требующий изменения парадигмы. В эпоху позднего западного логоценьризма трансцендентным стал сам человек. Самоупоение XIX века переросло в пессимистический фатализм и всплески иррационализма в веке XX ( Тема XV. 9; Тема XVII. 7 ).

В каждой культуре есть определенная асимметрия трансцендентного и имманентного: когда слишком много культурных феноменов - для трансцендентного легко находится семиотический знак, но само трансцендентное быстро рутинизируется и исчерпывается. Это приводит к десакрализации основ культуры и общему упадку ( Тема IV. 4; Тема VII. 1Bc1)).

Утилитаризм и прагматизация ценностей ведут к упадку трансцендентного.

 

 

Тема IX

Сакральное и профанное

Степени значимости

Суть оппозиции

История культуры - процесс все большего разведения сакрального и профанного. Это одна из системообразующих оппозиций, она в основе любой аксиологии ( 3; Тема VI. 4, 8 )

Сакральное - всякая безусловная отмеченность. Оно трансцендентно и часто апофатично, ближе всего к синкрезису. Здесь культура в наибольшей мере сопротивляется его дроблению ( Тема II. 2, 3, 8 ).

Сакральное ближе к первичным смыслам, к прафеноменам ( Тема IV. 3 F), профанное - дальше от них, это последние производные смыслы со множеством опосредующей семантики. Территориально - сакральное всегда в центре или вверху, профанное – на периферии или внизу. Правда, внизу может быть и негативно отмеченная сакральность

Самые первые объекты партиципации, в том числе и знаки, наделяются выраженным сакральным значением ( Тема III. 4 ).

Сфера профанного - быт, рутина

Абсолют всегда трансцендентно-сакрален ( Тема XV. 1. 6. 8 )

Целиком сакрален мир архаика. Каждый предмет в нем указывает на связь с определенными духами. Магическое всегда наделено сакральным значением. Мир деревенского жителя почти такой же, в отличие от городского, для коего большая часть пространства профанна ( Тема XI. 1, 2 ).

Оппозиция пронизывает всю культуру, она задает человеку ценности и мотивации. В то же время эти черты приписываются предметам культурным сознанием, это не их сущность. Они определяются культурным контекстом, а не естеством. Последнее как раз, зачастую, перемалывается. Однако Андрей Анатольевич допускал, что определенные предметы могут действительно накапливать энергию сакрализации – «намоленные места», шпага Наполеона и т.д.

Отмеченность субъективна, но не устранимо само стремление к ценностному выделению объектов. Партиципация к сакральным образам трактуется человеком как реализация его человеческого начала.

Именно эту оппозицию культура в большей степени стремится сохранить синкретической. Человек же стремится снять эту оппозицию при каждом удобном случае.

Избыток сакрального - тоже минус, так как при бескомпромиссной привязанности к одному полюсу процессы горизонтальной самоорганизации могут восприниматься как деструкция, отпадение от закона, а эти процессы необходимы.

Партиципация к образам Мирового Зла тоже связана с сакральным ядром культуры.

Оппозиция предварительно намечалась еще на уровне древнейших манупортов. Они подразумевали определенную сакральную выделенность определенных мест ( Тема IV. 3, F, G).

Эта оппозиция является причиной многих изменений. Переход сакрального центра мифо-ритуальной системы от мужского рода к женскому повысил статус земледелия и скотоводства, а не наоборот. Тогда сформировался и культ богини-матери, который можно считать первым, собственно, религиозным культом. Ушли тотемистические черты, бывшие присущими мужскому божеству нижнего мира ( Тема VI. 10; Тема XI. 3 ).

У варвара дробление сакрального-профанного блокируется в самом начале, что сформировало устойчивое культурное качество (Тема XII).

Сакрализовались орудия труда - каменные топоры в Трое II (2400–2200 до н. э.), инструменты строителей готических соборов в XIII веке.

 

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: