Формирование сакрального и его знаки

Протосакральность формируется на уровне первосмыслов и означающих их предметов-магем. Смыслы напитываются сакральным значением из-за выпадения первобытной психики из биоинстинктивности. Выделение достаточно однотипно для ранних гоминид (зарубки, засечки и т.д.) Причиной однотипности может быть единство психики, может - ограниченность средств ( Тема II. 9, 10; Тема IV. 3 G).

Сакральность проистекает из стремления удержать в целостности (нерасчлененным) прафеномен ( Тема IV. 3 F).

Ключевую роль в формировании сакральных нормативов, автомодели культуры и образцов поведения играют мифологемы. Особенно, мифологема потерянного рая, к которой восходит всякое сакральное долженствование и законодательные кодексы (Тема VII. 5B; Тема X ).

Ресоциализация была достигнута на уровне сакрализации бинарного принципа. Сексуальная сфера переосмысляется через призму сакрально-профанных отношений ( Тема VI. 4, 5, 10 ).

До неолита основными распространителями сакрального были ритуал и протохрамовые комплексы. Неолит же – «золотой век» мифа (Тема VII. 1С; Тема X )

Сакральный прецедент - в МРС к нему восходят все возможные нормы и образцы поведения. Это связь сильнейшей партиципации с конкретным событием, знаком или символом, которая стала частью исторической памяти ( Тема XI. 2, 3 ).

Фигура Демиурга в эпоху МРС олицетворяла собой все сакральное ( Тема XI. 7 B).

«традиция может быть понята как способ достижения исходно целостного переживания прафеномена посредством репродуцирования его закрепляемых и сакрализуемых знаковых форм»[255]

В рамках логоцентризма адепт получает энергию через предметы, наделенные сакральным значением: книги, артефакты, места, амулеты (крестик, иконка, иероглиф и т.д.). Субъект воспринимает себя лишь по отношению к сакральному, которое его бесконечно превосходит ( Тема XV. 1 )

В культуре есть две линии: сакрализация неизреченного и сакрализация знаковых заместителей. В исламе, например, обе линии сочетаются, хотя первая доминирует ( Тема XV. 3 E).

 

Аксиологическая отмеченность

Положительная отмеченность связана с целостным переживанием.

Первичные смыслы амбивалентны - они могли быть одновременно благими и вредными. Здесь – источник неоднозначного отношения к правителям-деспотам. Их часто одновременно боятся, ненавидят, любят, поклоняются им. Фараоны, Иван Грозный, Сталин и др.

Сакральное - не значит хорошее в этическом смысле. Этичность миропорядка - изобретение логоцентризма. Из-за этической рефлексии сакральность разделилась на положительную и отрицательную отмеченность ( Тема XV. 5 A; Тема XVI. 5 ).

Негативная сакральность - форма упорядочивания деструктивных сил ( Тема XXI. 3 E). Оформилась в рамках зороастризма, манихейства в I тыс. до н.э. Чуть позже у Плотина – Единое хорошо, а Многое - плохо

В христианстве аксиологически радикальное противостояние, семантически - близость (вездесущность, всезнание Зла) ( Тема XV. 3 D).

Негативно могут быть отмечены чужеродные, инокультурнын иерархии, инородцы.

 

Профанизация

К профанизации приводит частое утилитарное использование феномена, сам факт его называния и обозначения ( Тема IV. 4 ). Поэтому во многих культурах существовал или существует запрет на частое именование («Не поминай Бога всуе») или изображение сакральных явлений. Перед утратой сакральной «насыщенности» не способны устоять никакие «вечные ценности» ( Тема III. 10; Тема VIII. 1)

Дробление сакральной сферы разбивает мотивационные поля культуры

Срединно-сакральный Абсолют, воплощающий собой полное единство культуры и сохраняющийся благодаря инверсии, как правило, обрушивается с тем большим треском, чем дольше он держался. Его разваливают самоорганизующиеся синтетические блоки, становящиеся вроде бы его компонентами ( Тема VI. 13 A; Тема XIX. 4 ).

Попытка законсервировать сакральное в неизменных формах приводит к эффекту, обратному желаемому. На него наседает профанная периферия, тогда оно ослабевает и разваливается от первого дуновения ветра.

Ведет к профанизации и низведение до одной функции, в этом смысле профанизации может быть подвержен сам человек.

Рефлексия - основной инструмент семиотизации, а значит, и профанизации ( Тема XVI. 2, 4 ).

Сама оппозиция наиболее подвержена атакам культурного сознания.

На закате традиции открывается условность всех сакральных образов, казавшихся нерушимыми - становится виден более глубокий уровень культуры. Тогда от священных имен остаются одни пустые оболочки, все мешается в одной куче - монархисты могут выступить вместе со сталинистами, фашистами и поборниками агрессивной религии ( Тема XX. 2 B; Тема XV. 9 ).

Критская керамика изначально была наделена космологическим смыслом. В последствии превратилась в «просто горшки»

«По мере освоения художественным сознанием всё новых и новых сторон городской жизни сакральное дрейфует в область эмпирического»[256]

 

 

Тема X

Мифы вчера и сегодня

За маской рациональности

1. Сущность и определения мифа

К мифу нельзя относиться как просто к отражению реальности, к особому представлению предмета в сознании. Это сама реальность, сам предмет. Внутри мифа вещи работают независимо от физических законов, законами мифообразования занимается культура и главной для нее мифологической вещью является сам человек (Тема VII. 2, 3)

Отношения между мифом и опытом не антагонистические и даже не диалектические ( Тема VI ), они, можно сказать, синкретические ( Тема II. 2, 3 ). В мифе одновременно присутствуют элементы рационального - то, что поверяется интеллектом - и т.н. «фантастика». Сам опыт всегда санкционируется каким-то мифом. И это касается не только архаического сознания ( Тема XI. 1, 2 ).

У мифа та же задача, что и у ритуала - обеспечение чувства единства реальности. Но миф как пропетый ритуал не требует стольких усилий - не нужно ничего делать, не нужны (не обязательны) музыка, танцы, жертвоприношения для того, чтобы он заработал. Его нужно просто знать. Он всегда с собой.

Однако так стало не сразу. Ранние формы мифа еще синкретически слиты с ритуалом. Мысль была неотделима от действия. Ритуал - разыгранный миф. Все изменилось, когда роль вербального языка стала преобладающей. Рассказанный миф - это уже довольно зрелая его форма. Не говоря уж о записанном ( Тема II. 4; Тема IV. 6; Тема VII. 1Ce).

Миф - это «образное инобытие нерефлектируемых ментальных интенций»^[257] ( Тема V. 1, 2; Тема XVI. 6 )

Рациональное сознание пытается подогнать миф под удобные для себя схемы, особенно этим грешил Леви-Стросс.

Миф близок палеолитической, но также детской психике. Он в значительной мере опирается на животные режимы восприятия. Близок он и реальности сна ( Тема II. 2, 3 ).

Мифологизм детской речи:

«…Не менее показательно… обозначение в детской речи действия. Дойдя до места, где взрослый употребил бы глагол, ребёнок может перейти на паралингвистическое изображение действия, сопровождаемое междометным словотворчеством… В таком способе подачи глагольных значений с особенной наглядностью проявляется мифологизм мышления, поскольку действие не абстрагировано от предмета, а интегрировано с носителем и может выступать как состояние собственного имени»^[258]

В мифе нет никаких постоянных значений, скорее пучки смыслов, расходящиеся по разным направлениям. Каждый предмет может иметь разное значение в зависимости от ситуации и времени, совмещать разные смыслы, вплоть до противоположных. Характерный пример - охра, означающая и кровь, и жизнь, и смерть. Для мифа особенно характерны смешение, многозначность смыслов, возможность образования огромного числа связей. ( Тема II. 3 )

Миф, однако, конкретнее мифологемы, его значения более формализованы и структурированы, отношения между означающим и означаемым уже менее чреваты бесконечным числом возможностей.

Бинарные оппозиции неустранимы из культуры в принципе, но в мифологическую эпоху они очень слабы, поэтому к анализу мифа неприменимы какие-либо бинарные логоцентрические схемы с устоявшимися значениями.

Нет постоянных отношений между центром и периферией, все может в любой момент поменяться. Все зависит от сложившейся в конкретном случае смысловой диспозиции. Постоянно происходит дрейф смысловой доминанты. Это основное проявления того, что можно назвать принципом попеременного доминирования смысла ( Тема IV. 3 Mc). Этому явлению противоположно то, что формируется логоцентризмом – онтологический объективизм (то есть, наделение вещей по возможности четким, однозначным смыслом) ( Тема XV. 1 ). Но даже развитый логоцентризм не может отменить указанный принцип.

Принцип попеременного доминирования смысла:

«левополушарные когнитивные паттерны сегментируют диффузно-нерасчленённое целое правополушарного гештальта на набор относительно дискретных мини-целостностей, структурная организация которых осуществляется в процессе их семантизации. Поэтому, интенционально-энергетические векторы, присущие этой структурообразующей модели на нейродинамическом уровне как бы изнутри, из глубины организуют семантический материал и проявляются в нём, не только в мифологической образности, но и в самой логике мифологического смыслообразования. Для описания процесса такого смыслообразования подходит слово «фокусировка». Фокус партиципационного переживания – условно говоря, центр – смещается от предельной размытости и синкретизма правополушарного гештальта к новообразованным фрагментированным локусам. При этом сознание (поддаваясь атавистическому стремлению удержать также и «большое целое») непроизвольно перемещает фокус партиципационных переживаний с одного семантизуемого локуса на другой, устанавливая между ними поначалу чисто ситуативные структурно-смысловые связи»^[259] ( Тема II. 9; Тема III. 2, 3 )

Центральный, главный смысл – тот, который вызывает наиболее сильную партиципацию ( Тема III. 5 ). Это сосредоточение преимущественных значений в рамках определенной группы смыслов. Однако в чисто мифологический период левое полушарие еще слабо развито, так что центр постоянно перемещается, означающее и означаемое все время меняются местами, отдельные значения очень нестабильны и вообще могут перейти в другую структуру.

Никакие запреты и табу не понимаются строго рационально. Нарушение определенных установлений подразумевает не выход, а переход в какой-то иной смысловой контекст, который это допускает. Бог подземного мира в то же время поднимается в небо в виде молнии.

Еще в XX веке исследователи отмечают многовариантность и разрозненность, фрагментарность мифа у современных первобытных культур. «Редкостью является такой информатор, который бы знал весь миф целиком»^[260] Однако, «мифа целиком» не существует, он всегда открыт и разомкнут новым смыслам.

Там, где имеются синкретические связки – всегда действует вышеуказанный принцип. А таковые связки возможны даже в самых рациональных культурах.

Миф образуется из ситуации сильнейшей партиципации и основан на значениях, имевших в ней заметное место. Природа мифа всегда коллективна, сам процесс его формирования указывает на субъектность культуры (Тема VII. 2, 3, 5).

 

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться: