Глава 3. Железные крылья.

Тем временем.

 Это было обычное мелкое кафе в центре города, каких разбросано по всему Риму не меньше десятка тысяч. За окном уже давно вовсю светило солнце, а лёгкий ветер гулял по улицам вечного города, поднимая мелкий мусор и немногочисленную пожелтевшую листву, кружа её вихрем в воздухе.

 В помещении плотно стоял приятный запах настоящего кофе, отчего кофейня имела некий мистический шарм, будто внутри неё человек переносился во времена, когда над этим городом ещё витал дух бывшей свободы.

 Кофейня располагалась на первом этаже большого жилого комплекса, возвышавшегося на шестьдесят этажей вверх, что было вдвое больше стандартных «коробчатых» жилых домов и поэтому посетителей в ней было всегда предостаточно, несмотря на дороговизну самого кофе, и еды, которой в ней подают.

 В кофейне было несколько тусклое освещение, отчего создавалась приятная для души томность этого места.

 За стеклянными дверями сразу простирался пол, представленный мраморной плиткой, в зале стояли круглые деревянные столики с плетёными стульями. У стен, где и стояли двуместные столики, были ещё и пара экзотических растений. Окна были аккуратно занавешены лёгкими коричневыми шторами.

 Хоть с первого взгляда и могло показаться, что это кафе по своему духу как бы противопоставлено нагнетающей атмосфере Рейха, но на самом деле всё обстояло иначе. У дверей кофейни весели два стяга – флага Рейха. На стенах висело несколько плакатов, с изображением герба, политических деятелей Рейха, что своим каменным взглядом холодно смотрели на посетителей, и несколько полотнищ с надписями, полными идеологической тематикой: «Власть Рейха – непоколебима», «Не забудь молитву вознести не только Богу, но и Канцлеру», «Прибывай в вечной верности Рейху» или «Идти против Рейха и Канцлера – значит идти против Бога». На посуде можно было заметить государственную символику.

 Даже в это, с виду свободное и источающее дух былой свободы, место проник так называемый «Культ государства».

 Культ государства был интересен по своим принципам и предназначению. Он зародился ещё в начале правления первого канцлера, когда ему требовалась идеология, чтобы скрепить всё общество будущей империи. Первый канцлер не приемлил догмы коммунизма и ещё с большим презрением относился к либерализму. И тогда он нашёл выход. Он создал собственную идею, мало похожую на полноценную идеологию, назвав её «Почитание своего государства» или Культ Государства.

 Её суть сводилась к одиннадцати простым догматам: «1. Я Канцлер, господин твой. Да не будет у тебя других правителей пред лицом Моим.

2. Не ищи себе правителя другого и никакого господина того, что за стеной может быть и что самопровозгласит себя правителем внутри Рейха.

3. Не поклоняйся им и не служи другим правителям, ибо я Канцлер твой, повелитель твой, наказывающий детей за вину отцов, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим догматы Мои.

4. Не произноси имени Канцлера, повелителя твоего, напрасно; ибо правосудие не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

5. Помни день субботний, чтобы святить Его и провести день в молитвах за Канцлера своего. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота Канцлеру. Ибо несколько лет создавал Канцлер великое государство. Посему благословил Господь день субботний и освятил его.

6. Почитай служащих государству как мать свою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Канцлер, повелитель твой, дает тебе.

7. Не убивай.

8. Не прелюбодействуй, ибо пойдёшь ты против морали.

9. Не кради у Рейха.

10. Не произноси ложного свидетельства на Рейх или государственного служащего.

11.  Не желай богатств Канцлера своего или имущества Рейха».

 Эти догматы были очень похожи на те десять заповедей, что некогда Бог через Моисея дал своему народу. И действительно, первый канцлер в своём стремлении сравняться чуть ли не с Богом просто создал эти догматы пародией на десять священных заповедей. Так же он создал так называемый «Фолиант Гражданина». Это была небольшая карманная книжка, где трактовались в нужном смысле догматы, и рассказывалось, как нужно правильно служить своему государству. По своей сути «Фолиант Гражданина» был культовым сборником, где рассказывались правила нужного поведения.

 Но в первую очередь он стремился навязать почитание самого государства, как сакрального и священного института, по величию и возвышению сравнимого только с Царствием Небесным. Помимо всего он преследовал ещё одну цель – полное и тотальное подчинению государству на всех уровнях и на любом месте. И это подчинение должно быть повсеместным, не зависимо от региона. Но была и более благородная цель у этого культа. В «Фолианте» была одна глава, рассказывающая о том, как должен себя вести государственный служащий при общении и взаимодействии с народом. Канцлер преследовал цель создать более благоприятную обстановку для общения людей с чиновниками всех уровней.

 И именно для этих, как ему казалось – правильных, целей он создал Культ Государства.

 Культ Государства был не просто каким–то объявленным обычным почитанием института, он имел собственную структуру, систему, уровень полномочий и принципы. Он представлял собой так называемый «Департамент Власти».

 И если какой–то человек или организация хотели более высокий, так называемый «Гражданский Рейтинг», то они должны были строго и полностью следовать Культу Государства, не уклоняясь от его постулатов не на йоту. Министерства, Культ Государства и Империал Экклесиас строго следили за тем, чтобы почитание государства не падало ни на десятую балла.

 И кофейня, казалось бы духом свободная, просто изобилировала культовыми предметами: плакаты, гравюры, соответствующие духу идеологии картины, государственно правильные песни, посуда с символикой Рейха и ещё очень много реликтовых для культа вещей.

 И за одним из столиков, скатерть которого была украшена гербом Рима, сидел высокий мужчина.

 На нём было длинное бежевое пальто, его шею окутывал коричневый шарф. Он был одет в чёрную кофту, поверх бесцветных брюк, которые только слегка прикрывали ботинки.

 Мужчина был коротко подстрижен, носил круглые очки, не из–за плохого зрения, а скорее отдавая дань старой моде. Черты лица были несколько квадратными, довольно зрелыми и на вид ему было дать чуть больше сорока лет.

 Лицо мужчины выражало крайнюю беспокойность. Одной рукой он постоянно тыкал в экран своего телефона, а другой беспорядочно мял салфетку.

 На столе возле него стояла чашка недопитого напитка, от которой ещё исходил запах свежего кофе.

 Хоть одежда и недорогой кофе человека могли сказать о невысоком социальном статусе, но действительность была иной. Этот человек был одним из двенадцати фактических правителей огромной и необъятной империи, которая задыхалась от полуфашистских догматов. Он был одним из двенадцати Верховных Лордов, что своей железной волей и ужасающим развратом правили Рейхом.

 Действительность была такова, что своей наглостью, хитростью и неистовым желанием править они сумели «пододвинуть» второго Канцлера и занять место единственного гегемона у власти, став вертеть Рейхом как игрушкой в собственных руках.

 Да, они сохраняли святость фигуры второго Канцлера, отлично понимая, что народу легче любить только одного вождя. Присягать на верность только одному правителю. Обвинять и взваливать ответственность на одного человека. И просто верить можно только в одну сакральную личность. Лорды понимали, что редко когда народ примет «нужную» политическую святость несколько личностей у власти и не назовёт их ворами и мошенниками, которые ничего не делают. Люди никогда не теряли веры в «доброго царя».

 Они так же и понимали, если они хотят остаться у власти и продолжить беспрепятственно кормиться, то ни о каких правах и свободах у людей не может быть и речи. Народ должен беспрекословно повиноваться своей власти, не задавая лишних и ненужных вопросов. И для этих целей, после смерти первого Канцлера, наигранно были сняты некоторые ограничения и запреты, всего лишь притворно показывая ослабление деспотизма личности. А тем временем были усилены тайные механизмы подавления воли и свободы. Но сначала многократно усилили институты пропаганды идеологии. Была троекратно усилена Империал Экклесиас – официальная церковь Рейха. В своих полномочиях был усилен Культ Государства. Но больше всего были напряжены отделы тайных шпионских агентурных сетей, Инспекторской Канцелярии и Трибунала Рейха.

 Везде и всюду – от детских садов до городских мэрий читались молитвы и пелись молитвенные гимны во славу Бога, Канцлера и Рейха. Адепты Культа Государства во всех школах и на всех предприятиях читали лекции о пользе почитания Рейха. Везде где только можно было, людям вкладывали в умы и сознания, вписывали в подсознание одну простую установку – «Рейх – единственный абсолют в жизни, ради которого стоит жить».

 И если где–нибудь, будь то на заводе или во дворце губернатора человек начнёт сомневаться в постулатах Рейха, то, скорее всего через некоторое время он просто пропадал бесследно. А начальство получало приказ сверху о его «необходимом» переводе на другое место. А самого «еретика мысли» можно было встретить на мануфактории – невообразимо огромной тюрьме–заводе, где люди работали до конца своей жизни. И из этой тюрьмы можно было выйти лишь по особому приказу. И таких приказа было всего три – Помилование от Великого Отца, Специальный Циркуляр Канцлера и Великое Распоряжение Трибунала Рейха.

 И Верховные Лорды всё сильнее утягивали удавку репрессий на шее собственного народа, всё сильнее грабя собственных граждан. Им нужно было поддерживать легенду о сильном и независимом Канцлере, который любит свой народ и поэтому, к тем, кто начинал сомневаться в правильности курса государства вскоре приходили и читали специальную воспитательную лекцию. А на второй раз человек уже бесследно пропадал.

 Под дурманящие ум и душу молитвенные песнопения, под бесконечные поучительные лекции и под нескончаемый террор Верховные Лорды, ведомые собственной жадностью, старались как можно больше вытащить из карманов людей. Новые налоги вводились под сладкие песнопения о долге государству. Высшие Лорды стали худшей пародией на правление первого Канцлера. За их правление было введено сорок два новых налога.

 И вот так вот в Рейхе была установлена деспотия олигархии, вместо диктатуры одной личности.

 Но далеко не все так хотели жить. Нашлись те, кто захотел скинуть ярмо тирании правящего олигархата. На далёком Иберийском полуострове, дети древней Испании подняли мятеж, стремясь скинуть ярмо деспотичной власти. Город за городом и вся территория бывшей Португалии оказалась под властью сепаратистов. Лорды сразу дали директивы, чтобы в Иберию никого не пускали, обосновывая это экологической катастрофой, а в средства массовой информации, от газеты из киоска до Сети Рейха – подобия интернета, была дана информация, что в Иберии сейчас катастрофа и Рейх всеми силами будет её устранять. Но была одна странная особенность в этом мятеже. Отступники оказались хорошо вооружены и осведомлены обо всех действиях правительственных войск. А армия Рейха наоборот оказалась оснащена старой техникой, да и её соединений оказалась очень мало в этом регионе, чтобы отразить нападения мятежников. Это оказались не обычные повстанцы, а люди, ведущую собственную пропаганду собственных ценностей и идеалов, вразрез отличавшихся от идеалов Рейха. А при расследовании оказалось, что пропаганды церкви и Культа Государства в этом регионе было критически мало, что и повлекло к распространению еретических и отступнических идей. Это всё привело к мыслям, что в высшем руководстве есть предатели. И тут Инквизиция, инспекторы занялись своей любимой работой – дознание информации и бесконечные пытки. Во время расследования было показательно казнено свыше четырёх тысяч чиновников и три десятка священников, которых посчитали за еретиков.

 Лорды направили войска на подавление мятежа и забыли про всё на свете, предаваясь, похоти и разврату, но один из правящих олигархов заметил нечто странное.

 Сейчас он сидел в кофейне, явно кого–то ожидая. Его лицо, его подёргивания уже мятой салфетки и судорожное тыканье пальцем в экран собственного телефона: всё это выдавало в нём крайнюю обеспокоенность.

 В кофейню зашёл человек. Он был одет в чёрные длинную накидку, штаны и которые короткие чёрные сапоги, капюшон был откинут назад. На плече имелся герб полк–ордена.

 Мужчина поднял голову и резко обратил свой взор на вошедшего человека. Взгляд Лорда наполнился огнём и злобой.

 – Здравствуйте, Лорд Ротмайр. – Сказал вошедший человек, подойдя к столику.

 – Ты почему опаздываешь? Почему когда я тебе пишу, а ты не отвечаешь? У меня не столько много времени осталось, чтобы с тобой здесь кофе гонять. – С толикой наглости и самомнения заявил Лорд.

 – Простите, господин, но у меня ещё довольно много дел в полк–ордене, а телефон просто сел.

 – Ладно, присаживайся. – Немного укротив свой нрав, сказал Ротмайр. – Что ты мне готов рассказать интересного? – Задал он вопрос.

 – Можно контр вопрос?

 – Ну ладно, задавай. – Нехотя ответил Лорд.

 – Почему вы решили, что всё изменилось? Что заставило вас так беспокоиться и искать помощи у нас?

 Ротмайр сначала сморщил недовольную гримасу на лице, но всё же потом ответил:

 – Я видел его взгляд.

 Рядом сидящий человек от такого ответа опешил, и он тут же задал ещё один вопрос:

 – Все ваши предположения и беспокойства основываются всего лишь на взгляде?

 У Лорда взгляд сделался недовольным, но в своей любимой манере он не вспылил, а ответил на вопрос:

 – Я помню тот взгляд, когда мы сломали его. Я помню взгляд после того, как он покинул место «отдыха». Взгляд был пустым, сломленным, не выражал даже жизни. А сейчас он иной. Он наполнился больным светом и жизненной силой. Его взгляд стал выражать не холод и пустоту, а злобу, жестокость, силу и бесконечное безумие. – Приостановился Ротмайр, глубоко задумавшись, а потом, выйдя из ступора, продолжил. – Я знаю, такие люди как вы привыкли доверять фактам и неопровержимым доказательствам, но я слишком долго был в политике и я знаю, что взгляд может о человеке сказать многое. Его речи могут лукавить, поступки сбивать с толку, но взгляд не подведёт никогда. Как бы это банально не звучало – глаза – зеркала души.

 Рядом сидящий человек спокойно сидел, слушая Лорда. На лице слушателя во время всего разговора не сходила лёгкая и еле заметная улыбка.

 – Вы сами виноваты, ибо это чудовище сотворили вы. – Обвинительным тоном сказал рядом сидящий человек. – Вы в вашей жадности к власти, создали этого психопата. – Упрекнул он Лорда.

 – Да, мы хотели власти. – Нагло и исказив в грубый голос, заявил Ротмайр. – И мы её получили. И неважно, каким путём.

 – А ваши собратья–Лорды не знают, что вы решили уйти от общего пути? Что вы решили проявить несвойственное для вас благородие? – С лёгкой улыбкой и с сарказмом в голосе сказал напротив сидящий человек. – Вы помните, как решили помиловать жертвенную козу, подменив её?

 – Замолчи. – Тихо прорычал Лорд. – Ты не знаешь, о чём говоришь. Сейчас идёт большая игра. Есть силы, что стремятся переделать всё по собственному усмотрению. Мы эти силы так и не узнали, хотя они нам изрядно попортили жизнь. И та спасённая жертва, возможно, сыграет решающую роль в будущем.

 – А вы не хотите сообщить своим друзьям о надвигающейся угрозе?

 – А зачем? – Удивлённо чуть ли не восклицая, сказал Ротмайр. – Они послужат для утоления жажды мести того психа.

 Лорд заметил возмущение в глазах своего собеседника и сказал ему:

 – И не смотри на меня так. Мне их не жалко…. Ты вообще пришёл для того чтобы мне отчитаться. – Возмущённо заявил Лорд.

 – Да. Что ж, я принёс вам некоторую информацию, которая подтверждает ваши догадки. – Сказал собеседник и протянул ему несколько листов.

 Взяв бумаги, Лорд стал в них внимательно вчитываться, но через несколько мгновений его лицо помрачнело, и он, откинув бумаги на стол, буквально подорвался с места и заспешил к выходу. Его захотел остановить официант, требуя оплаты за кофе, но Ротмайр отмахнулся со словами: «Вон тот мужчина уплатит» – указывая на своего информатора. Тот в свою очередь достал удостоверение теневика полк–ордена и показал его официанту. С недовольным лицом и с расстроившимся взглядом официант, надевшийся на чаевые, которые были строго определены Министерством Заведений Культурного Досуга, взял чашку со стола и унёс.

 Антоний, теневик полк–ордена, собеседник Ротмайра, достал устройство, похожее на широкий телефон, но таковым не являлось. Это был коммуникатор полк–ордена. Он переключился на индивидуальную связь с Командором и стал печатать в сеть полк–ордена текст:

 – Стервятник решил покинуть гнездо.

 – Что прости за чушь? – Появился через полминуты вопрос, явно заданный Командором в возмущении. – Вы можете выражаться понятней? Наша сеть не просматривается со стороны Имперор Магистратос.

 Антоний улыбнулся и снова начал набирать текст:

 – Простите Командор, я не удержался. Я сообщаю, что Верховный Лорд Ротмайр решил покинуть Рим.

 – Отлично. Благодарю за информацию. Пора инициировать план по его перехвату. У нас есть свободная гражданско–тактическая группа в пределах Рима.

 – Да, есть такая.

 – Отлично, инициируйте план по перехвату Лорда, а в цитадель–монастырь нашего полк–ордена пока ничего не сообщайте. Им не о чем знать, об этом.

 – Слушаюсь. – Напечатал теневик, быстро сунул коммуникатор в карман и вышел из кофейни.

 

Глава 4. Дела аванпоста.

 

 Спустя чуть больше часа.

В кабинете стояла непроницаемая тишина. Окна и двери были закрыты, а поэтому помимо тишины в помещении было несколько душно.

 Командор сидел за собственным столом и что–то высматривал в экране монитора собственного компьютера, которой был ещё старой сборки, времён до Ночи Междуцарствий, став, ещё как–то работающим анахронизмом давно ушедших времён.

 Компьютер тихо постанывал, под тяжестью пережитого времени и оттого в кабинете стоял негромкий гул работающей техники.

 Командор из своего кабинета беспрестанно день за днём управлял аванпостом, который ему вверили. С должности он мог лишь перевестись в другой аванпост, если таковой имелся или же его могли снять с этой должности.

 Хоть командоры аванпостов не участвовали в операциях полк–ордена, если не проявят личное желание, но и их жизнь не была лёгкая. Ежедневно на главу аванпоста взваливалось масса задач, которые необходимо было решать. Это и обеспечение продовольствием, и снабжение инструментами и приборами разного рода для обслуживающего персонала, и техническая поддержка аванпоста, и коммунальные услуги, и канцелярские принадлежности… вплоть до стройматериалов для ремонта или строительства объектов. Проще сказать, что всё, что не касалось обеспечения оружием, амуницией, техникой и информацией солдат, командоры приобретали сами. Каждый аванпост был максимально автономен, а это значит, что его экономико–хозяйственная сторона должна была обеспечиваться командорами. Главам аванпостов всего лишь из штаба выделяли деньги. А где они возьмут всё им необходимое: купят у Рейха, у частного лица или достанут по–другому не так сильно волновало цитадель–монастырь.

 В кабинете стоял приятный компьютерный гул, как вдруг его развеял звук открывания двери и в помещение прошёл мужчина с листами в руках.

 – Вам пришли прошения из четырёх министерств, на которые необходимо ответить в самое ближайшее время. – Сказал вошедший человек.

 – Хорошо, положите на стол и можете быть свободны. – Спокойно, сиплым голосом, чуть оторвавшись от своего компьютера, сказал Командор.

 Вошедший человек спешно положил четыре листка на стол и тут же удалился из кабинета. В помещении вновь воцарился тихий и спокойный звук неспешной работы старого компьютера.

 Командор мысленно про себя проклял министерства, ведь почти каждую неделю ему, и командорам из других аванпостов, из бесчисленных структур правительства Рейха слали запросы об отчётах разного рода. А какой направленности может быть прошение, это уже было в воле тех структур, которые его составляли, и они могли запросить всё, что придёт им на ум: от отчётов про количество мётел в подвале до лояльности персонала идеалам Рейха. И сейчас ему вновь придётся разбираться в бесконечных требованиях бесконечных министерств.

 Командор решил с каждым прошением разобраться по очереди.

 Он взял со стола первый листок. От того, что в его в его руках был слегка желтоватый лист, от этого простейшего ощущения особенности у Командора на лице проступила лёгкая улыбка, ведь он единственный, наверное, из всего командорского состава, кто пользовался бумажными носителями. Все остальные предпочитали использовать электронную почту.

 На первом листе было прошение от Министерства Идеологической Чистоты.

 – Проклятье. – Выругался вслух Командор, но довольно тихо для того, чтобы его не услышали за дверью.

И причин не любить это министерство у любого руководителя было предостаточно. Вечно любят следить за лояльностью Культу Государства, и для этого они были уполномочены запросить любую информацию. Это министерство фанатично старалось следить за каждым человеком в Рейхе, практически еженедельно отслеживая его лояльность. И если характеристика не совпадёт с действиями гражданина, то руководитель мог быть арестован сразу по нескольким статьям Идеологического Кодекса: «Подрыв идеологических основ Рейха», «Сокрытие фактов, угрожающих идеологическому строю Рейха» и «Нанесение ущерба идеологическим устоям Рейха».

 Было ясно, что любой руководитель яростно, тоже практически с фанатизмом поддерживал Культ Государства и верность Рейху в любом своём подчинённом, вплоть до увольнения, или даже хуже. Бывали случаи, когда руководители собственноручно писали доносы на своих работников в министерство.

 Сама система, носившая название «Сердечное отношение», по которой измеряли лояльность, состояла из двух вещей. Во–первых, это рейтинг лояльности, который определяли руководители или начальники. Конечно, были даны к ней директивные предписания, по которым «рекомендовалось» оценивать гражданина. Она предполагала собой список вопросов, по которым выводилась оценка. Оценивался в этом вопросе человек по четырёх бальной шкале. Чем выше оценка, тем лучше. Если она была меньше трёх с половиной, то следовало уже сообщить в министерство или в Трибунал. И, во–вторых, эта система состояла ещё из одного аспекта. На каждом заводе, предприятии, военной части – везде рекомендовалось иметь небольшую внутреннюю часовню, которая будет посвящена Канцлеру и Богу. И чем больше человек посещал её, то тем большую лояльность он проявлял. За каждое посещение часовни человеку добавляли две десятых балла лояльности. Если такой часовни не имелось, то человек был обязан принести бумагу от священника, удостоверяющую, что данный гражданин молился за Канцлера в церкви. И если таких молитв за месяц, было свершено меньше пятидесяти, то такой человек зачастую арестовывался Инквизицией, за подозрение в ереси.

 Недаром на стяге этого министерства был всевидящий глаз с мечом. Это было довольно символично, ибо это министерство старалось неустанно смотреть за каждым жителем Рейха, а при необходимости – беспощадно карать.

 Командор взял листки и посмотрел на напечатанный текст. Глубокое негодование сменилось на лёгкую улыбку, и тут же в кабинете послышался лёгкий выдох.

 Министерство Идеологической Чистоты у аванпоста запрашивало написать оценку общей лояльности Канцлеру всего военного состава.

 Командор не стал сейчас заниматься делами министерства Идеологической Чистоты, зная, что написать эту оценку это дело менее двух минут.

 Отбросив этот листок в сторону, он взял прошение из другого министерства.

 Это был приказ из министерства Денежных Потоков и он гласил, чтобы все солдаты полк–ордена переписали номера своих монет и купюр и предоставили их списком в пределах ближайших двух дней.

 Это министерство занималось отслеживанием денежных потоков, траншей, переводов, покупок, сделок дарения денег – всего того, что касается операций с деньгами.

 От их всевидящего ока не могла укрыться ни одна организация или частное лицо, ибо они имели полный и безоговорочный контроль над всеми финансовыми потоками. Даже в законе было прописано, что деньги людям не принадлежат, ибо они собственность государства. А гражданам они даны на мудрое использование.

 Они имели полный доступ к кошелькам граждан, зная, какое максимальное количество денег должно быть у гражданина. По закону, свои деньги нужно было держать строго в кошельке, который вмещал правильно определённое количество купюр и мелочи. Если же деньги найдут в кармане или пакете, то человека имели право арестовать или оштрафовать.

  Это министерство полностью отслеживало каждое поступление в кошелёк человека: от его зарплаты, до уличной сдачи, для чего деньги, выдаваемые гражданину, пропускали через специальное устройство, которое записывало, что именно эта купюра ушла в «карман» этому жителю. От их всевидящего взора не укрывалась не единая монетка или заношенные купюры, которые годами могли лежать в кармане человека.

 Естественно, такие жёсткие меры тотального контроля министерство объясняло антитеррористическими мерами. Мол, отслеживание денег поможет установить, кто и когда сможет купить оружие, боеприпасы и амуницию и станет готовиться к теракту и откуда у него появились эти деньги.

 И никто не возмущался этому положению дел, ведь ударные силы Трибунала Рейха всегда были готовы привести канцлеровское правосудие в исполнение, несмотря от источника возмущения.

 На гербе этого министерства красовался динариус – основная монета Рейха, а нём присутствовало всевидящее око.

 Командор вызвал к себе помощника, передал ему приказ министерства и решил приступить к следующему прошению.

 Это было прошение из министерства Мониторинга Средств Социальных Коммуникаций.

 Сие министерство занималось тотальной просушкой телефонных переговоров, вскрытием переписок в социальных сетях, отслеживанием почтовой деятельности и всем тем, что было связано с вторжением в личную жизнь. Вообще, в законах Рейха не было определения «личная жизнь». Была «Жизнь человека», в которую нельзя вторгаться только третьим лицам, вроде частных или юридических лиц. А государство было признано содержателем жизни человека и поэтому имело полное право на вторжение в личные дела человека, вплоть до интимных подробностей.

 Служители этого министерства имели полный доступ ко всем телефонам, что были в Рейхе. В каждый телефон устанавливался специальный жучок, который отправлял всё заслушанное в министерство. Раз в месяц этот жучок специальные работники меняли.

 Министерство могло прослушивать любые разговоры, которые ему вздумается и, причём круглосуточно. Никто не был спасён от прослушивания разговоров, ибо этими жучками были оборудованы все телефоны, от богатых и развитых городов, до самых захолустных деревень. Был известен случай, в труднодоступную деревню, которую случайно нашли на старой карте, решили привести фургон с жучками и оснастить ими телефоны. На эту всю кампанию, на эту, как казалось, великую цель, было потрачено неимоверно огромное количество денег, но по прибытию оказалось, что деревня как год уже заброшена. Никто из высокопоставленных лиц ничего по этому поводу не сказал, лишь в Имперском Буле была поднята эта проблема, а в «Вестнике Рейха» – главном новостном канале, ничего не было сказано про этот случай. Лишь в структурах Имперор Магистратос было создано ещё одно министерство – «по делам заброшенных деревень».

 Так же министерство Мониторинга Средств Социальной Коммуникации занималось тотальной слежкой за всей перепиской граждан в социальных сетях. От их всевидящего взора не могла укрыться ни одна переписка, будь то общение старост деревень до диалога двух министров.

 В таком государстве как Рейх существовало всего три социальные сети: «Общение в Рейхе», «Имперское братство» и «Культурное обогащение». Первая сеть была ориентировано на простое общение, второе было объединением людей интересующихся политической сферой, а третье было приспособлено на общение людей, глубоко увлекающихся музыкой, картиной и всему тому, что связанно с культурой. И для каждой социальной сети было создано собственное министерство, а над всеми ними стояло Министерство Социальных Сетей. И весь этот министерский каскад занимался полным сбором информации на каждого гражданина в Рейхе, независимо от его положения.

 Помимо этого, они занимались полным отслеживанием за каждым сказанным в социальных сетях слов. Если вдруг в диалоге появлялась критика на Рейх, Канцлера или всем тем что связанно с Департаментами Власти, то сама критика тщательно стиралась, а к самому «критику» выезжала полиция… или того хуже – представители Трибунала Рейха.

 Министерство Мониторинга Средств Социальной Коммуникации было вольно собирать любую информацию, которую оно сочтёт нужным. Там где общались люди, им всегда в спину дышало это министерство, неустанно следя за каждым словом, что выйдет из уст человека.

 Конечно, людям помпезными речами объяснили, что подобные меры были приняты для того, что бы защитить их от возможных правонарушений и для установления полной безопасности. Что лучше во имя идеала стабильности отдать часть своих прав, нежели утонуть в царстве анархии и беспорядка. Но людям не сказали, что так легче определять и вылавливать преступников мысли, которые стали неугодны Рейху.

 На гербе этого министерства было изображено ухо, с надписью на чёрной ленте под ним: «Канцлер всё видит, не следует обманывать нашего заботливого Отца».

 Командор вчитался в прошение. Это министерство требовало от него предоставить длительность разговора каждого человека, что находится в обслуживающем персонале.

 Его лицо скривилось в отвращении, ибо он не любил рыться в личной жизни чужих людей. Но работа есть работа. Он вызвал к себе одного из помощников и дал ему определённые указания. После чего приступил к разбору последнего прошения.

 Он взял листок, на котором была очень редкая печать. На нём были изображены песочные часы, на фоне клинка, а внизу, на геральдической ленте бардового цвета, была подпись: «Время было дано тебе Канцлером, используй его мудро».

 Лицо Командора помрачнело, в глазах пропал всякий огонь, а и рук выпал листок, мягко прилетевший на стол.

 – Бюракрати Хронос…– Прошептал Командор.

 Это было очень древнее и таинственное министерство. О нём редко когда заводили разговоры, а само оно стало главным героем легенд, бытовавших в народе. Это было министерство Времени.

 Эта структура была неимоверно древней, по сравнению с ныне существующими органами правительства Рейха. Если большинство министерств было создано к средине правления первого канцлера, то это существовало всегда. Говорят, что это министерство было создано ещё в самом начале существовании Южно–Аппенинского ковенанта, для поддержки собственной системы летоисчисления.

 Это было крайне закрытое, практически тайное подразделение Имперор Магистратос. Его возглавлял не один начальник, а министариум – совет из пяти министров, которые руководили всем министерством. И сам аппарат управления этой структурой был не таким огромным. Всего двадцать тысяч человек, против пятисот тысяч в среднем в других министерствах.

 Это потайное и покрытое мраком отделение правительства не присутствовало в Совете Министров и не подчинялось Лорд–Магистрариусу, лишь напрямую Канцлеру. Путь в него был закрыт, потому что министариум назначался лично верховным правителем, а уже эти пять избранников лично выбирали тех, кто будет в министерстве.

 Как ни странно, но это министерство не выступало с законодательной инициативой и не проводило в жизнь реформ Канцлера, ибо оно было само реформатором.

 О полномочиях этой структуры было ещё меньше известно. В круг полномочий этого министерства входила слежка за ходом времени в Рейхе, и устранение всех неточностей в датах. Именно оно определяло, как граждане должны были использовать собственное время.

 Именно министерство Времени установило единую систему летоисчисления, жестоко преследуя всех несогласных с ней.

 Если остальные министерства полностью контролировали и регулировали жизнь гражданина Рейха, то это министерство полностью определяло её, составляя «желательный» распорядок его дня. Оно составляло, сколько человек должен был работать, сколько спать, сколько посвятить молитвам и досугу, когда принимать пищу. Это министерство было особенно тем, что оно было сильно связано с Империал Экклесиас, ибо свой распорядок оно составляло, основываясь на священном писании.  

 Но так, же стоит сказать, что распоряжения этого министерства были просто необязательны, нося лишь рекомендательный характер. Но тем, кто строго соблюдал распорядок, составленный министерством, давалось огромное преимущество в «Гражданском рейтинге» – показатели благонадёжности граждан.

 Всё что касалось календарных дат, то этим тоже занималось это министерство.

 Но Командор был удивлён до глубины души, ведь это министерство практически не контактировало с внешним миром, а с полк–орденом практически никогда. В истории был известен случай, когда подобное прошение пришло Консулу полк–ордена и то, тогда последовал ряд реформ в изменении календарных дат. И никто не знает, какое соглашение было заключено между Консулом и министерством.

 Командор подобрал этот листок и вчитался в прошение. Министерство Времени запрашивало полный распорядок аванпоста – от момента звонка первого будильника до того, когда выключается последняя лампочка.

 Хозяин кабинета был обескуражен и скривил лицо в гримасе удивления. Он отбросил листок и вызвал к себе служителя аванпоста. Быстро дав ему распоряжения – написать распорядок аванпоста, Командор отпустил его.

 Прежде чем приступить к прошению министерства Идеологической Чистоты хозяин кабинета облокотился на спинку, закрыл глаза и задумался.

 – Господи, зачем нужна вся эта министерская фантасмагория? – Уже не шепча, недовольно, в голос сказал Командор.

 Людям всегда говорили, что чем больше министерств, то тем эффективней управление. С высоких трибун красивыми, сладкими словами и сахарными речами рассказывали, что весь этот бюрократический скоб был создан для блага народа. Что именно вся эта система поддерживает жизнь государства. А тотальная слежка и выхолащивание личной жизни существует для абсолютной безопасности всего общества. Как сказал министр Средств Массовой Информации – «Чем больше будет создано министерств, то тем больше вырастет эффективность, следовательно, больше увеличится контроль Рейха, а значит, мы ещё на шаг приблизимся к идеалу. Ибо когда установится полнейший контроль над всем, то тогда мы вступим в новую эру процветания».

 «Разделяй и властвуй» – подумал про себя Командор. Ведь чем больше министерств, то тем эффективней будет жестче, сильнее и полнее будет контроль над всеми сферами общества, которые только возможно.

 Но внезапный стук в дверь отвлёк от своих мыслей Командора.

 – Проходите. – Сказал он и по старой привычке стал перебирать документы.

 Дверь со скрипом отрылась и в кабинет вошёл один из служителей аванпоста. В его руках был конверт.

 – Вам пришло письмо. – Сказал вошедший человек и передал его Командору. Тот в свою очередь слегка кивнул, поблагодарил принёсшего и символическим взмахом руки отпустил его.

 Хозяин кабинета с энтузиазмом посмотрел на этот конверт. На нём стояла печать Империал Экклесиас, которой пользовался только самый примечательный иерарх.

 Командор сломал печать и достал оттуда письмо. Его содержание было довольно коротким: «Встретимся в месте вознесения. Время будет указанно позже по защищённому каналу. Скорее всего, вечером. Папа»

 Командор недовольно тяжело выдохнул, откинув письмо в сторону, тут же облокотившись на своё кресло, став проклинать тот день, когда он вступил на этот путь.

 После того, как в голове были произнесены проклятья, он быстро приступил доделывать свои дела, потому что вечер обещал быть долгим.

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: