Четыре аудитории для четырёх евангелистов.

Каждое из четырёх евангелий имели своими адресатами четыре основные источника христианского прозелетизма:

Лука – евреи, он достаточно долго описывает признаки прихода мессии и пытается доказать, что Иисус именно тот, которому должно прийти, он приводит более правильную с точки зрения иудейской традиции генеалогию Иисуса, не линию старших сыновей Соломона, поскольку линия старших сыновей несколько раз проклята Богом, а использует боковую ветвь, которую выводит на Зерубабеля, главой народа при возвращении из плена, а кроме того он приводит более адекватную трактовку понимания термина «сын Божий», через генеалогию «сын Иосифа, … сына того-то, сына того-то, сын Адама и сын Бога». Вставка «как думали» поздняя, когда утвердился миф о непорочном зачатии. На то что она лишняя указывает и то, что «как думали» перечёркивает и всю генеалогию и тот факт, что Иисус был сыном Бога. Совершенно идиотская правка.

Матфей – греки-прозелиты и эллины. Это греки, принявшие иудаизм, но ещё не утвердившиеся в вере. Момент прозелитизма очень показателен в евангелиях. Индикатор прозелитизм из 12 апостолов: два брата, один носит греческое имя, а другой – иудейское. Мы помним, что принятие иудаизма не предполагает смены имени, поэтому на гробницах прозелитов написаны греческие имена (Александр, Платон, Сосипатр) еврейскими буквами. Старший из братьев носит греческое имя, а младший – еврейское, соответственно их родители приняли иудаизм как раз между их рождениями. Очень может быть, что Марта тоже быть эллинистическим римским именем из-за ассоциации с Марсом. Так, что, возможно, что и тут тоже был пример прозелитизма. Прозелиты не забыли своих греческих богов и они не знают всех тонкостей традиции, поэтому они легко поверить в то, что в Иисусе сошлись все пророчества, тогда как Лука подходит к пророчествам намного более осторожнее.

Марк писал для римлян. Он делал краткую компиляцию первых двух источников.

Иоанн – гностики. Это прежде всего интеллектуальны эллины, они ищут истину и им хочется понять как мир устроен. Гностицизм представляет собой творческое развитие учение Платона о божественной триаде благо-добро-красота. Поэтому Иоанн делает вещи, недопустимые для синоптиков (например, использовать обращение «Господи» в качестве обращения к Иисусу, что делает Иисуса полной калькой Адониса-Таммуза), из-за чего его нередко противопоставляют синоптикам. Для Иоанна Иисус изначально является истечением божественного Логоса (слова) в наш мир. Иоанн позволяет себе кощунственное для синоптиков дело – переписать сцену сотворения мира и вместо «Вначале элогим сотворили небо и землю» мы видим у него «Вначале был Логос». Он пытается переписать всю историю мира от самого начала. Иоанн – самый недостоверный из всех авторов, поскольку он пытается показать реализацию и воплощение своего гностического мифа в жизни реального человека. Для Иоанна Иисус – не живой человек, а некий метафизический и умопостигаемый концепт, воплотившийся в телесную оболочку. Иоанн вкладывает в уста Иисуса слова, которые не позволили себе приписать Иисусу ни Матфей ни Лука. Он ставит Иисуса вне человеческого контекста и вне человеческих условий. Во-многом именно поэтому Иоанн позволяет себе расходиться как в описаниях и толкованиях одних и тех же событий, что и синоптики так и придумывать целые эпизоды (допрос у Пилата). Кроме того Иоанн жил и писал на одно или даже несколько поколений после синоптиков и он смотрел на события биографии Иисуса уже с позиций своего времени и отражал иную фазу развития христианского мифа.

История Марии и Марты любопытна тем, что она при всей своей фантастичности выглядит достоверной, но записанной профаном, не понявшим, что именно он увидел.

«Был болен некто Лазарь из Вифании, из селения, [где жили] Мария и Марфа, сестра ее^[505]. Мария же, которой брат Лазарь был болен, была [та], которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими. Сестры послали сказать Ему: Господи! вот, кого Ты любишь, болен. Иисус, услышав [то], сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий. Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря. Когда же услышал, что он болен, то пробыл два дня на том месте, где находился. После этого сказал ученикам: пойдем опять в Иудею. Ученики сказали Ему: Равви! давно ли Иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда? Иисус отвечал: не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света с ним. Сказав это, говорит им потом: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его. Ученики Его сказали: Господи! если уснул, то выздоровеет. Иисус говорил о смерти его, а они думали, что Он говорит о сне обыкновенном. Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему. Тогда Фома, иначе называемый Близнец, сказал ученикам: пойдем и мы умрем с ним. Иисус, придя, нашел, что он уже четыре дня в гробе. Вифания же была близ Иерусалима, стадиях в пятнадцати; и многие из Иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их [в] [печали] о брате их. Марфа, услышав, что идет Иисус, пошла навстречу Ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог. Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир. Сказав это, пошла и позвала тайно Марию, сестру свою, говоря: Учитель здесь и зовет тебя. Она, как скоро услышала, поспешно встала и пошла к Нему. Иисус еще не входил в селение, но был на том месте, где встретила Его Марфа. Иудеи, которые были с нею в доме и утешали ее, видя, что Мария поспешно встала и вышла, пошли за нею, полагая, что она пошла на гроб - плакать там. Мария же, придя туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его и сказала Ему: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда Иудеи говорили: смотри, как Он любил его. А некоторые из них сказали: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер? Иисус же, опять скорбя внутренно, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе. Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? Итак отняли камень [от пещеры], где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал [сие] для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет» (Иоанн 11:1-45)

«Лазарь друг наш уснул и я иду разбудить его». Опять таки разбудить. Противопоставление сна и смерти как необыкновенного сна. Тут проскальзывает та же самая тема, которая будет потом реализована при описании воскресения самого Иисуса. Иисус говорит «хорошо, что нас там не было». То есть он пытается отвести подозрения в том, что смерть и воскресение Элиэзера было подстроено. «Их там не было».

Очень странная история с воскресением. Иисус в течении всех своих проповедей чморит фарисеев, которые соблюдали все заповеди в точности и провозглашает свободу от Закона и заповедей, но после смерти Иисуса апостолы вдруг внезапно соблюдают шаббат по Закону. Это описание даётся для того, чтобы перекрыть возможные подозрения в краже тела из гроба.

Фома Близнец говорит «пойдём и мы умрём с ним».

Иоанн говорит, что Элиэзер был уже 4 дня как мёртв. Для мыслящего категориями эонов и эпох, Иоанна время – категория абстрактная, более того он жил намного после событий о которых писал и пользовался источниками довольно произвольно. Писал на Патмосе, уже на грани маразма. Количество дней может иметь значение.

«Многие иудеи пришли к Марии и Марте утешать их» - не очень понятно почему пришли иудеи, хотя селение было самарянское. То есть нужно предполагать, что Мария и Марта были известны и среди южан и, непосредственно, в связи с самим Иисусом. Мария как блудница могла пользоваться популярностью у иудеев-южан.

Всё это напоминает два других мифических воскрешения – Иисуса и Таммуза.

Хорошее описание плача по Таммузу есть у Т. Манна в «Иосифе и его братьях»^[506].

Разговор с Мартой. Иоанн использует его для проповеди собственной идеологемы.

Почему плачут иудеи вместе с Марией и Мартой?

«Иудеи говорят: смотри как он любил его».

Классический литературный приём евангелистов «многие видели и уверовали». Если пересчитать всех «уверовавших» в христианских легендах, то их число превышает численность тогдашнего населения всей Земли раз 10-20.

А почему тогда Иисус выделывался, когда ему предлагали броситься с крыши храма? Все бы сразу было бы понятно. С испытанием тоже всё смешно, начиная от того, что Иисус позволяет себя носить дьяволу.

Но если очистить воскрешение Элиэзера от всей теологической шелухи^[507], то можно увидеть ритуал посвящения, который находит прямые аналогии с ритуалом зомби. Вторая ассоциация – собирание Осириса по частям. Покойник в пеленах напоминает египетские мумии.

Исида оплакивала Осириса говоря так: «О прекрасный юноша, вернись в свой дом, вернись к сестре своей, к жене своей. Ты один любил меня». Но жена и сестра одно и то же слово зенет. Это же служит объяснением истории тому как Авраам и Исаак обманывали фараонов. В этом есть и мотив Хатхор, дома Хора, корова, которая является его же матерью и он туда же возвращается в её лоно. Это реинкарнационный мотив.

Осирис «сгорел на работе», как культурный герой давал людям блага цивилизации и ему было не до того, чтобы сделать себе наследника…

В осенний день его собирали по частям. Он повелитель бобов.

Его праздник в последний месяц разлива. Это мархешван или тишрей. Разлив начинает где-то в таммузе-аве, то это соответственно мархешван. Египтяне изготавливали фигурные горшки в форме Осириса и засеивали их зерном. Они прорастали, а в конце года (архетипически – к летнему солнцестоянию) их помещали в отдельную гробницу при храме Осириса или же в гробницу последнего из умерших фараонов. Таким образом годичный цикл замыкался в кольцо. Но гражданский египетский год слабо коррелировал и с солнечным и с лунным, поэтому необходимы были поправки.

«Там, где больше всего странностей, там и получается больше всего вкусного и интересного».

Глаз Осириса – прослезившийся Иисус.

Ладья Осириса. Статуя выезжает из храма на ладье нешмет и переплывает воды смерти, чтобы возвратиться возрождённым. И именно священная ладья Осириса приносила вечную жизнь действующему фараону и его предкам.

Лазарь изображал Осириса, Мария – Исиду, раз уж все последовали за ней, когда она пошла ко гробу. Он должен был выйти к ней. И точно также она пойдёт и ко гробу Иисуса. Там правда евангелисты будут путаться в показаниях, когда станут выяснять кто первый

Иисус ехал на мистерию, поэтому понятно почему он задержался, он ждал конкретного срока.

Ещё это напоминает состязание Ильи с местными жрецами. Если Иисус тот самый Илья, который должен появиться перед мессией, тогда он мессия бен-Йосеф. Если это ритуал шомерим, то логично, если бы он проходил на севере и подальше от глаз любопытных. Но Иисус переносит его на юг, там могли быть лишние глаза как римлян, так и южан.

Когда Осирису плачут и кланяются снопу. Дидух?

Создаётся впечатление, что это происходило ночью в полнолуние. Хочется понять какой это был месяц.

Привычка жить не в доме – это суккот. Это могло бы объяснить тот факт, что было очень много разных евреев (и северян и южан) в Вифании. Как это было когда евреи хотели уйти от египтян на суккот.

Присутствие южан покрывает затесавшегося в числе публики маггла, информатора.

Всё это ещё напоминает Элевсинские мистерии. Опять таки мархешван.

Ещё одна странность. Иисус появляется на этом празднике как бы случайно, но становится главным героем, как случайный гость на Песахе, который воспринимается как Илья. Есть представление, что Иисус на Песах таки выпил бокал Элиягу. Тогда если он – Илья, тот которому должно прийти, предтеча и мессия бен-Йосеф (мессия северян), тогда кто должен быть настоящим мессией бен-Давид? Получается – Лазарь. И многие спрашивали у Иоанна, является ли Иисус Ильёй и то же спрашивали и у самого Иисуса. Иоанн, когда его спрашивали не он ли – Илья, отказывался и говорил, что он всего лишь «глас вопиющего в пустыне».

Когда Иоанн попал уже в темницу он посылает к Иисусу учеников с вопросом «ты ли тот, которому должно прийти или же нам ждать следующего?» Христиане считают, что это вопрос о том является ли Иисус – мессией-христом, но если рассматривать в этом ключе вопрос звучал так: «Ты – Элиягу?» Тогда становится понятным почему спасли сына рави (Варравву).

Поскольку уже есть представление о том, что святость содержится в узком роду (как например у реинкарнировавших несколько раз Гамлиэлей), она не разлита как прежде внутри всего колена, то получается, что мессией должен стать сын Иисуса, Элиэзер.

Иоанн аккуратно копирует все чудеса Ильи, выглядит точно также, говорит нечто подобное. Два мальчика предназначенные для большого мифа. У них практически одинаковое чудесное рождение, они родственники между собой и нам подробно об этом рассказывают об обстоятельствах рождения, а потом история второго резко обрезана, очень кратка и суха: ходил, крестил второго, внезапно попал в немилость, а затем и убит в тюрьме. Внезапно умер. Очень вовремя. А второй расписан подробно и сумбурно. И одни из его высказываний противоречат другим его же высказываниям (так в двух евангелиях Иисус утверждает, что «кто не против нас – тот с нами», а в двух других – что «кто не с нами, тот против нас»). Если это распределить на двоих на более дикого, жёсткого и прямого (Иоанна) и более городского, любвеобильного и терпимого (Иисуса). В этом противопоставлении есть и этнических конфликт севера и юга. Также как в «шма, Исроэл» я совершенно чётко слышу «слушайте, северяне» или «слушайте, шомерим», также точно в евангелиях есть ненависть к южанам.

У Иоанна чётко проглядывают «духовные скрепы», он хочет вернуть Иудею назад, в пустыню, туда, откуда у них ноги растут. Как в истории с первородством, Ривка говорит Якову, что Эйсав не достоин первородства, поскольку он забыл правила наших предков, он не хочет жить так как нам положено, он хочет жить в каменном доме и даже колыбель для ребёнка он сделал не так как мы. Он живёт как цивилизованные люди, а надо жить в шатре и растить ребёнка в шкурах. Эйсав не чтит традицию, он не может продолжить традицию.

И вот через тысячи лет, посреди эллинистического государства появляется юноша в шкурах, рассказывает, что он из хорошей семьи, но вот он жил с мамой в пустыне, как Бог велел жить нашим предкам, так мы с мамой пожили и вот я весь из себя такой красивый, здоровый, умный и образованный и ничего со мной плохого не случилось. А вы все, живёте в городах, слушаете этих греков, больные, несчастные, не знаете как жить дальше и то и делаете, что просите у Бога подсказок, а Он вам столько всего наговорил, что Ему уже надоело.

Иоанн же предложил, а давайте вернёмся к корням и будем жить как наш предок Авраам, без царей, без цивилизации и от этого будем счастливыми и здоровыми, ну а вдруг что – будем жить быстро и будем умирать молодыми.

И вот на антитезе с ним Иисус. Он – горожанин, воспринявший и греческую мудрость и медициной греческой он мог владеть. Возможно его мать научила его этой медицине.

Он вполне мог получить образование в Александрии. Весьма искусственная евангельская история с бегством в Египет должна перекрывать факт пребывания Иисуса в Египте во взрослом возрасте. Он с отцом прожил там какое-то время. Отсюда и анекдот про трактирщицу^[508].

Когда некий равин, учитель Иисуса случайно встретился с ним в гостинице^[509], он случайно, для поддержания разговора сказал своему бывшему ученику:

- Какая прекрасная гостиница!

На что Иисус ответил:

- Нет, у неё же глаза слезятся.

Довольно показательно, что два раввина беседовали не на иврите или на арамите, а на общепонятном языке оккупантов, то есть на койне. А в койне слово «xenia» обозначало и гостиницу и трактирщицу. Разговора не получилось, учитель разозлился на ученика и в сердцах бросил: «Нечестивец! Так вот, что тебя занимает больше» и ушёл. Более того, учитель так был зол, что собрался объявить ученику анафему (херем), для чего созывал 400 трубящих в шофары. Иисус же пришёл к учителю и попросил принять его, но учитель отказал ему во встрече. Когда же ритуал состоялся Иисус сказал: «Грех на тебе, потому что ты не дал согрешившему возможности покаяться»^[510]. Любопытен и вот какой момент, согласно тому же источнику, Иисус в знак протеста против несправедливости этого раввина стал поклоняться черепице.

Почему это может быть по дороге из Египта?

Период между детством и свадьбой в Канне практически полностью выпадает из поля зрения авторов канонических евангелий. А в христианской традиции это очень много – около 25 лет из 33.

Беседа с раввинами в Храме может быть после бар-мицвы, а не во младенчестве.

Воскрешение Лазаря – это последнее полугодие жизни Иисуса и это после суккота. На суккот он сильно покуражился. История о женщине взятой в прелюбодеяние (бенот суккот –храмовые проститутки Иштар, называвшиеся дочери палаток). Обличение иудеев (иудаитов?) при сокровищнице храма, известие о побитых Пилатом шомерим при башне (опять таки мигдаль!) в Шило (неоправданная жестокость Пилата, которая стоила ему должности, побил шомерим при горе, приняв их за восставших). Притча о бесплодной смоковнице (грех гордыни). У Матфея она привязана к понедельнику накануне казни, и в этой версии она выглядит и анахронично, поскольку в нисане на дереве ещё нет смокв. Лука же переносит её на праздник урожая и превращает её в притчу, заполировывая реальный грех гордыни.

Чего Иисус хотел от смоковницы в нисане? «Не сезон» - подумал Штирлиц и сел в сугроб.

Он городской мальчик и книжный. Ему невдомёк когда на дереве смоквы появляются.

Все семь смертных грехов прослеживаются:

Гордыня – история со смоковницей

Уныние – Гетсиманский сад

Зависть –

Гнев – там же со смоковницей

Алчность –

Чревоугодие –

Блуд –

В итоге Иисус всех достал своими похождениями на суккот и с гордым видом удаляется в Галилею. Оказывается по дороге – в заиорданской Перее.

Удаление после суккота – как Моше в пустыне. Это начало Исхода и казней. Начинается мархешван. Персефона удаляется в царство Аида. Начинается Потоп. Удаляется он к язычникам, чужестранцам. А у кельтов – это тёмная половина года.

Обед у фарисея.

Эту тёмную половину года расписывает по преимуществу только Лука, тот самый, который должен представить Иисуса именно как еврейского каноничного мессию и, единственный из четырёх евангелистов, который знает как именно должен выглядеть еврейский мессия.

Просьба сынов Зеведеевых о месте в царстве Иисуса. Это тот самый спор, когда ученики решили меряться кто равнее других и кто из них ближе Иисусу. Большой срач, кто же главнее. Что очень пикантно у Таксиля, который открытым текстом пишет, что это откровенный греческий гомосексуализм. Любимый ученик, который спит на коленях учителя.

Пётр спрашивал у Иисуса «Почему ты её целуешь, а нас – нет».

И перед Страстной неделей Иисус начинает путь в Иерусалим как раз из Вифании.

Поскольку воскрешение Лазаря описывает только Иоанн, то синхронизация этого эпизода с другими довольно произвольна. Скорее всего оно должно было состояться или на суккот или уже накануне песаха. В обоих этих случаях в Иерусалиме должно быть множество гостей, а, значит, в Вифании могло быть множество ротозеев и из числа южан.

Если бритвой Оккама обрезать два прибытия в Вифанию в одно (между ними Иоанн сообщает только о заговоре иудейских начальников против Иисуса, который по логике других евангелий созревает и оформляется только к песаху), получается, что этот ритуал помазания относится к весне. Иисус или складывает с себя полномочия жреца шомерим (в этом случае логичнее, если это произошло на суккот?) и передаёт их Элиэзеру.

Или принимает их?

Тут мы видим два возможных объяснения ритуалу, объяснения хотя и взаимоисключающих, но позволяющих в достаточно полной мере описать картину религиозной жизни того времени.

Элиэзер действительно заболел и не может больше быть духовным лидером? Он больше не может быть хранителем. Так как Иисус – муж его сестры. Тайна и должность остаётся в семье. Он передаёт Иисусу и таким образом Иисус становится и жрецом шомерим. Тогда его действительно должны убрать южане.

Помазание Иисуса – когда мазали мирром и голову.

И вытерли своими волосами. Это или эротический психоз или ритуал. И сцена у колодца также часть ритуала. Они воссоздают сцену встречи с Рахелью. Священнические функции достались именно от неё. А Яков – эпоним севера, Израиля. Жрецы воссоздают в Иисусе на уровне ритуала все древние мифы. В новогоднем мифе человек или жрец воссоздаёт акт творения шаг за шагом. Также и история Иисуса шаг за шагом повторяет всю мифическую историю предков. Нам описали не весь ритуал, а какой-то его кусок. Иисус встречает у колодца женщину, она приводит его в свой дом, в котором она делает с ним какие-то обрядовые вещи (помазание мирром, маслом), затем он отвечает на какие-то вопросы, как вопросы сфинкса. Это тоже своего рода обряд перехода. Затем он удаляется, что в мифоритуальном аспекте является символическим умиранием и возвращается на призыв этой же женщины.

Элиэзер в Бытии – раб Авраама, который был послан за женой для Ицхака, жреца южан (жертвоприношения Ицхака или Акеда совершалась на Рош га-Шана). Он молился Богу, чтобы та самая Ривка, за которой он и был послан, пришла к колодцу. Потом он возвращается к Аврааму и приводит её.

Он делает всё сам. Сам приходит и колодцу и в её дом. Потом удаляется и возвращается как жених и муж. Воцаряется в этом доме уже на законных основаниях и получает через неё власть. Опять таки мотив двух сестёр. Это важно в контексте двух земель – севера и юга.

Яков должен был жениться на обоих сёстрах. Любит младшую. И тут две сестры, Иисус любит младшую. Мужчина – не отец, а брат их.

Соединяются два образа царей-жрецов Ицхака (южан) и Якова (северян).

Он входит в этот дом и Элиэзер должен признать его своим наследником, как Лаван. Элиэзер должен изображать не свою смерть, а своего отца (и, соответственно отца Марии и Марты), выходящего из могилы и благословляющего брак Иисуса и Марии. Это позволяет инкорпорировать Иисуса в семью в качестве родного сына. И может быть так Иисус может стать одновременно и бен-Давид и бен-Йосеф. Тогда слёзы Иисуса имеют значение именно семейное, они говорят о том, что Иисус любит эту семью и признаёт себя её сыном.

Строго говоря, Иисус обозначен именно как бен-Йосеф, что позволяет видеть в нём мессию северян. И именно поэтому христиане так старательно замазывают его происхождение от реального Иосифа и делают его сыном мифического Давида, правда стирая его происхождение от Иосифа они делают невозможным и его происхождение от Давида.

То ли Элиэзер должен был пролежать какое-то время в семейном склепе, то ли он просто одевал этот саван. Но перед всей общиной Иисус должен был стать законным наследником в этой семье. Либо у Иисуса не было документов, либо же вся община должна была знать в лицо и видеть: вот он и есть тот, в ком соединились эти линии.

И святость ритуала, он должен быть произведён. Всё это может объяснять большое стечение народу. Если это суккот – это должен быть ритуал южан (аналогии на Элиэзера и Ицхака). Если это канун Песаха (начало нисана), то это – ритуал северян. Новый царь.

Большое стечение объясняет почему этот безвестный маггл, сочинением которого пользовался Иоанн, мог попасть на эту церемонию и записывать то, что там происходило. Возможно это мог быть даже грек (варианты – южанин, эллинистический прозелит).

После этого они должны были бы изобразить и бегство с забиранием богов. Если это происходит на суккот, сюда может монтироваться и изгнание торгующих из храма с забиранием неких священных артефактов.

 В той истории Рахель гибнет за краденных богов. В этой истории гибнет Иисус за бесчинства в Храме. Рахель рожает и умирает. Опять таки мотив рождения.

 

Рахель – как идол

 

Складывается впечатление, что Рахель – вообще не человек, а семейный идол. Странное поведение. Он её не хоронит, а закапывает близ дороги, чтобы она звала своих детей, если их вдруг будут угонять в рабство. Она как бы хранитель дома и дороги. Это имеет параллель на микенские шахтные гробницы. Они непосредственно у крепостной стены. Сурамис-цихе и строительная жертва. Но на чисто эмоциональном уровне эта история монтируется крайне слабо. Мужчина ради этой женщины адски работал, выносил унижения, женился на нелюбимой и покалеченной женщине, терпел бог знает что, только чтобы быть с ней. И вдруг когда она умирает, а он, понимая, что крайне важно её правильно захоронить, при этом вдруг так себя ведёт – закапывает её у дороги, как собаку. Если же представить, что она – какой-то идол, особенный идол, потому что его вдруг обнаруживают у колодца, определяют, что именно он принадлежит какому-то дому, личный тотем этого дома и, возможно, и колодец этот тоже принадлежит этому дому. И человек по этому знаку находит дом, к которому этот идол принадлежит и находит там подходящего возраста женщину, на которой он должен жениться. Мальчик приходит в этот дом. Сыновей там нет. Мужчины там нужны. Но идола ему никто не подарит, он должен его заработать. И он, как в хороших китайских боевиках, должен проявить смирение, находчивость, а потом всем выписать по лицу и уйти с гордо поднятой головой. Совершив эти подвиги, он говорит: давайте мне честно заработанный идол. Ему отвечают: секундочку, ты сначала должен совсем войти в наш дом и жениться на нашей дочери. Без женщины идол не работает, потому что она его живое воплощение. Мальчик женится на этом воплощении, но по утру приходит к тестю и говорит: Вы меня обманули, она ни разу не богиня, потому что она слепая и не шевелится. Ну хочешь богиню – давай мы тебя женим на богине (этом идоле). Его жизнь при этом не меняется. Ему там плохо и он хочет к маме. А ему говорят: ну раз ты уже женился на богине, то теперь уже живи в её доме. Он поплакал, пожаловался богине / жрице и она говорит, что меня тут всё задолбало, поехали к твоей маме, хоть познакомимся. Они берут идола, терафимов (Это классический прикол – победители должны забрать у побеждённых их богов. Так римляне забрали менору из Храма, взяв Фригию забрали идол Кибеллы, чтобы показать свою силу, включить в свой пантеон и чтобы лишить проигравших силы).

Елена убегая из дома тоже украла из дома всех богов.

И вот мальчик возвращается домой, тащит за собой жену, наложниц, детей. И тут его настигают. Отдай хотя бы домашних богов. Заработанное оставь себе. Это объясняет неподвижность Рахели когда встретилась с отцом. Если я слезу с верблюда, то выдам люлей всем, потому что я сейчас хочу плакать и убивать.

Месячные – через кровь – опять таки ассоциация с чечевичной похлёбкой.

Также крайне странно, что у неё якобы месячные, а совсем скоро она родит. И Лаван не заметил её беременности.

Ещё смерть. Испортил идол и на него попала человеческая кровь и идол осквернён. Или наоборот получила лишние силы. Зачем закапывать? Её окропили кровью Лавана.

Идол или осквернили или как в истории с Маккаби – свинью зарезали.

Не означает ли это, что Идол Рахели хранился в Бейт-Лехеме в роду Магдалены или матери Иисуса?

Получается, что как и в случае с Лаваном остались две девочки, но нет мужчины наследника. Некому передать. Марта – засидевшаяся в девках, как и Лея. И тогда опять таки Мария как и в истории с Рахелью – идол. Живая девочка, жрица, которая пользуется им для прорицания.

4 праматери – 4-хгранная колонна. 3 фазы видимые, 4-я невидимая. И тема праматерей играет дважды. В действительности праматери – Рахель, Лея, Зелпа и Била. Но двух наложниц заменяют Сарой и Ривкой.

Зачем Элиэзеру склеп в Бетани, в стране южан, если они северяне. Там родина. Логичнее хоронить на родине. Разве что, их насильственно переселили при Ироде Великом.

Сан-Грааль – блюдо или чаша.

Смена тёлки-Леи овечкой-Рахелью прекрасно укладывается в зодиакальный символизм. Смена Тельца Овном в точке весеннего равноденствия – конфликт Леи и Рахели. Однако умирает как раз не Лея, а овечка Рахель. И именно овном был заменён Ицхак.

Если оно относится к культу Рахели, тогда он должен быть в форме овечьей головы. Скорее всего металлический. В минойско-микенской Эгеиде были сосуды в форме бычьей головы.

Прямая параллель Яков – пастух Думмузи, о котором постоянно вспоминает Манн в «Иосифе и его братьях». Овец и коз создал бог Лахар. Опять таки Золотое Руно.

Вещь должна быть небольшой и возможно плоской, чтобы можно было привалить камнем в склепе у стенки. И блюдо также упоминается и в последнем седере. Там есть и чаша из которой Иисус пил вино, как чашу Элиягу. Может быть это та же чаша, из которой Эйсав ел чечевичную похлёбку на поминальной трапезе по Аврааму. И она действительно красная, потому что она с кровью жертвенных животных. Поэтому Эйсав пред лицом своего умершего деда (мотив умершего фараона) он фактически клянётся отдать первородство. Что получает взамен? Чистое жречество? Это даже как не продажа, а отдаёт то, что ему совершенно не нужно. Это досадное недоразумение, что первородство мне досталось. Эйсав и так доволен жизнью. Первородство ничего реально к его жизни не прибавляло. Эйсав выглядит в этой истории как герой или бней-элогим (сын божий), которому нет дела до человеческих условностей, таких как первородство. Ну тебе оно нужно – забирай. Как секонд-хэнд в его исконном значении как одежда с плеча короля. И падающий на очко Яков.

Рахель в том варианте, где она живой человек. Она становится строительной жертвой, той самой овечкой на заклание. Опять таки аналогия на Акеду. Которую закладывают вместо Якова. И кроме того она становится духом-хранителем народа в новом для него месте.

Это уровень торга не совсем понятного, то Яков выторговал жизнь сына (Бен-Они, Беньямина). За поединок ты будешь платить сыном. Нет, уж лучше заберите жену.

Опять таки блюдо с головой Иоанна. Это может быть тем самым блюдом, артефактом. На праздники его заменяло другое блюдо. Должно быть что-то плоское. Опять таки дискобол. Саломея говорит, что хочет голову Иоанна непосредственно на этом блюде. Ещё это может быть щит Давида, нагрудник первосвященника, входившего к ковчегу, жертвенным блюдом из Первого Храма. Это может быть что угодно.

Очень странно, что Яков жертвует женщиной, ради которой он провёл в рабстве 14 лет.

Проще представить, что это вещь. Дорогая, могущественная, но вещь. Её можно отдать, а потом вернуть себе. Это типа терафима. Этот предмет, если его предъявить, подобно тому как Тесей^[511] предъявлял сандалии, то можно подтвердить происхождение из царского рода. И этот предмет достался Иисусу по наследству. И вот Иисус въезжает в Иерусалим и он может повесить её на шею или на пояс. Все евреи видят этот артефакт и чётко понимают кто он такой. Тогда возникает проблема. Если Иисус не планирует поднимать восстание против римлян, то зачем ему всё это шоу со вхождением в Иерусалим на осле? Судя по тому, что мы знаем по его биографии, он такое восстание не планирует. Зачем ему показывать всем, что у него есть этот артефакт, если он не собирается провозглашать себя мессией и военным вождём?

Хочет стать царём и договориться со всеми. Он достаточно умён и хитёр. Хотя он не может стать царём. Потому что римляне ему не дадут. Он может стать царём только путём восстания, так как через 100 лет поступит Бар-Кохба. У него есть артефакт, подтверждающий его права. Его семья достаточно известна и в Иерусалиме и в Иудее и в Израиле и многие могут подтвердить, что его мать действительно происходит из аристократического рода. Но это уже время римской оккупации. Да, для народа – он может считаться царём сколь угодно долго, но юридически – это часть Римской империи и для них всё это – сказки, которые провоцируют восстание. Второй вариант – метит в первосвященники. Но по тому, что мы знаем о характере Иисуса, ему глубоко безразличны внешние атрибуты власти как светской так и духовной. Если бы он хотел стать первосвященником, он стал бы ещё тогда когда некто, то ли Сатан, то ли Габриэль, принёс на крышу Иерусалимского храма. Его могли использовать в своих целях жреческие партии. Например, для того, чтобы его брак с Магдаленой состоялся и был законным, чтобы он наследовал и её семью. Называть себя иначе, не так как его звали при рождении (например, Эммануэлем) или приставка-титул к имени.

Он должен был стать главным священником шомроним и это для него и было намного более важно и значимо, нежели титул у иудаитов. Возможно он и был им?

По канонической традиции ему 33. Для того времени это возраст солидный, это возраст, когда у мужчины уже должны быть внуки. Почему, скажем, Гамлет считался комедией. Даже во времена Шекспира следовало иметь внуков и серьёзное положение в обществе. Многие к тому возрасту уже были мертвы, совершив что-то стоющее. Отсюда же и запрет читать каббалу до 33. К этому времени он уже должен вырастить детей.

Он оказался игроком в большой игре. Есть мнение Сарамагу. Богу маленького народа нужна вселеннская слава.

Иисус – тусовщик, любит погулять берегом Ярдена.

Это не просто война за независимость или война против римских оккупантов, но джихад, священная война под Божьим покровительством от Нила до Евфрата. Война против неверных. С завоеванием Финикии и Плиштим. Но при этом сам Иисус воспринимал себя именно как мессию бен-Йосефа.

Если Иоанн привык жить в пустыне и довольствоваться скудным бытом, не мыться, не есть, общаться с кем попало. А Иисус утончённый, он не совсем хиппи, у него есть привычки хорошо одеваться, кушать хорошую пищу. Он не провёл седер в гетсиманском саду, под открытым небом, а снял дом. Денежка у него водилась. (Таксиль – жил на содержании у женщин). Он очень неплохо разбирается в греческой философии. В меру эрудированный дауншифтер, который подался путешествовать. Какой из него военный вождь?

Это напоминает ещё и Сковороду. Ходил. Сочинял стихи, размышлял о Боге и всяких интересных вещах. Затем он нашёл себе друга помещика, у которого он жил и они вместе злоупотребляли. Тот был человек недалёкий, но добрый. И он понимал, что перед ним некая непонятная святость, типа юродивого. Ну и парочка философ Маркс и богатенький друг капиталист, закопавший свой талант. Хотя «Происхождение семьи…» это честный рерайт. Энгельс взял концепцию Моргана «дикость – варварство – цивилизация» и отрерайтил её на уровне совершенно абстрактных вещей. То, что здравое – то от Моргана, НЁХ – это сам Энгельс.

Брак за растение. Смоковница – богиня смоковница. Пятиугольные листья^[512], напоминающие иероглиф «звезда», известный и в Египте и Месопотамии. Причём, если в Месопотамии он обозначал любое созвездие, то в Египте он очень быстро стал ведущим символом богини Сопду, богини Сириуса. Тогда играет мотив бесплодной смоковницы. Для римлян смоквы были священным новогодним плодом, а под деревом инжир капитолийская волчица обнаружила Ромула и Рема. У греков мучимый жаждой Аполлон попросил ворона принести ему воды в чаше, но ворон отвлёкся на смоквы и свалил всю вину на змею. Когда обман вскрылся Аполлон поместил их на небе рядом друг с другом, но при этом ворон никогда не может дотянуться до чаши, чтобы попить. Однако возникает ощущение, что это не столько чаша, сколько кольцо как символ власти. Именно листья фиги (инжира) прикрывали наготу Адама и Евы, поэтому иногда именно фиговое дерево отождествляют с древом познания. Перебой яблоко / фига? Культивация фиги в Ханаане (поселение Гилгалу I, докерамический неолит, 9400-9200 до н.э.) известна до культивации зерновых. Какой-то параллелью может быть сикомора, священная для египтян (под ней Ра в облике рыжего кота убивает змея Апопи).

Ламассу (Лахаму), священный образ, тетраморф. С параллелью на Бейт-Лахаму.

Непонятен мотив путешествия на восток. Корпус Торы формируется в районе Плена. То ли незадолго до, то ли незадолго после него. Когда вернулись из Вавилона. У пророков есть противопоставление двух партий – проегипетской и провавилонской. Один из пророков вкладывает в уста Бога слова, «народ Мой – Египтяне, и дело рук Моих – Ассирияне, и наследие Мое – Израиль» (Ис., 19:25), которые по его мнению могут примирить обе партии. С другой стороны из Вавилона взяли всё что можно было вынести, включая календарную систему и новогодний миф с Мардуком и Иштар, превратившийся в мегилат Эстер.

История о выходе Авраама из Ура Кашдим и привязка происхождения народов от горы Арарат – очень искусственны. В этом смысле Исход Авраама из Африки, засвидетельствованный в арабских источниках намного более органичен, а исторически – точен и достоверен. Так, история Агари, связанная с колодцем Земзем указывает как раз на Аравию, как мостик в миграции семитов из Африки на Ближний Восток. В библейской истории есть некая искусственность. Совершенно непонятно, зачем авторам привязываться к Месопотамии и отправлять туда праотцов, причём отправлять их туда трижды. Зачем эта история родства?

По сюжету Бытия бегство Якова к Лавану выглядит как случайность, хотя он идёт прекрасно зная куда именно. Строго говоря это брачная экспедиция на прародину. Однако, «легенда о Керете» демонстрирует, что в Ханаане была именно морская брачная экспедиция, а не сухопутная. Сухопутным этот мотив стал в результате адаптации мифов к политическим реалиям плена. Необходимо было утвердить мифологические основания для него. Мол, завоевали нас не какие-то пришельцы, а наши дальние родственники.

По Агаде мать сказала Якову: беги к Лавану, он твой родственник и он если что прикроет тебя от Эйсава. Что само по себе забавно, потому что автора текста, совершенно не заботит тот факт, что Лавану Эйсав такой же родственник как и сам Яков.

Агарь с Ишмаэлем как и Елизавета с Иоанном тоже оказался в пустыне и Ишмаэль как же точно носил шкуры и питался саранчой. И опять таки он южанин. И всякий раз в парах мальчиков один из них оказывается «пушистым». Это ещё от Каина и Авеля. Потом Ишмаэль – и Ицхак, потом: Эйсав – Яков и Иоанн – Иисус. Почему-то получается большой разрыв между Каином и Авелем с одной стороны и Ишмаэлем и Ицхаком с другой. Хронологически эта лакуна заполнена очень произвольно. Создаётся ощущение, что мир до потопа и мир до Моисея склеились в один образ. Хотя у Якова было много сыновей, наиболее ярко противопоставлены Иуда и Иосиф. Эфраим и Менашше – это северяне.

 

Хромой Иисус

 

Римлян там тогда было немного. Неизвестно сколько римлян было в районе Хермона, но в Иерусалиме их держали на дистанции. При этом на Иисуса донесли только после 3 лет его блужданий. Хотя уже много чудес с ним связано. Побил торговцев. Она сама по себе странная история. Пришёл, товары побил, торговцев обматерил, прилавки поломал. Евреи того времени хорошо знали кто он такой и что каким бы сумасбродным он бы ни был, все знают, что он сын такого-то. Имеет право так чудить. Похоже на метку на теле, поскольку он всегда может её предъявить её. Более того есть ощущение, что был кто-то кто мог возместить ущерб.

Ноги занимают авторов больше чем руки. Когда Мария принимает Иисуса в своём доме она омывает ему ноги, потом когда оплакивают – она тоже хочет убедиться, что это тот же самый человек. Она способна опознать его по ногам. Это ключевая метка. И это выход на хромого Иисуса. Он должен был хромать как хромал праотец Яков. Или неправильная форма ноги.

Повреждение ног у Якейва.

Похоже на ритуал повреждения ног или врождённое. Как мальчик родившийся в сорочке. Волхвы также должны были убедиться в том, что это тот самый мальчик.

Много народу приехало на перепись. Мало ли кто где родился.

Должна быть метка на ногах.

Она помыла ноги, покрыла дорогим маслом и вытерла своими волосами.

Удаление жилы из бедра.

Нанесение масла это заживление после повреждения бедра или даже как опухоль.

Опять таки, зачем Иисусу въезжать на осле? Если повреждены ноги, то это имеет смысл: тяжело ходить + на осла легче сесть, чем на лошадь.

Но это должно быть что-то или врождённое или повреждение в родах или с раннего детства. Поэтому родимое пятно лучше всего укладывается в имеющийся фактаж.

Клеймо в храме? Мальчик родился в храме или при принесении жертв. В каком храме? Такое ощущение, что он родился у северян и был принесён к Ягве Шомронскому. Очень многие моменты в его биографии указывают на него как на северянина.

Где ещё в Танахе мы ещё что-то знаем о ногах? История Якова, боровшегося с Богом и получившего за это новое имя.

Посохи пророков и собственно у Моисея.

Раз мы не находим этого у южан, то получается, что это традиция северян. На это указывает и то, что сам Иисус много времени провёл среди северян и жена его северянка.

Весь рассказ об Иисусе служит параллелью к истории Иосифа. Испытания, продаёт брат Иуда, его домогаются женщины, он отвергает, и в итоге он становится практически царём. Возможно, что он считал себя реинкарнацией Иосифа. В этом случае он выглядит как Мошиах бен-Йосеф, а не бен-Давид. Дуальная мифология мессии: сначала приходит мессия северян – мошиах бен-Йосеф, а потом уже приходит бен-Давид. То, что потом христиане превратили в легенду о предтече. Иисус бродит по северу, тогда как Иоанн по югу.

Его должны были продать и даже указал цену. Поэтому он думал, что он повторяет путь Йосефа и думал, что он может оттуда выйти. Он должен был найти параллели в своей жизни.

Прямым указанием на отметину на бедре служат слова из Апокалипсиса, в котором Иисус описан следующим образом «На одежде и на бедре Его написано имя: "Царь царей и Господь господствующих» (19:16) Баал баалам!

 

Благовещение у колодца

 

В Дура Европос нашли раннехристианскую фреску в которой сцена Благовещения происходит у колодца.

Сцена омовения ног Иисуса повторяет сцену опознания Одиссея. Мария Магдалина могла быть и его матерью. Кроме того это ещё и параллель с Иштар и Дали (Баллада о погибшем охотнике). Получается, что отцом Иисуса является Габриэль и у колодца – это брачный обряд Габриэля как одного из ирим. Он, Уриэль, Михаэль и Рафаэль разгоняли тусовку элогим. У Михаэля конь красный. И это параллель на красную корову и на всадников Апокалипсиса. Дали золотоволоса. И в примирительной версии баллады человеческая жена охотника узнаёт о том, что приходила Дали. Все черноволосые и она узнаёт по золотому волосу. Она ночью просыпается и видит свечение из сарая, а по другой – замечает золотой волос на одежде охотника.

Ещё это параллель на Иштар и Таммуза. Сын-любовник. Но почему тогда это прикручивается к Песаху. Если бы он умирал на Летнее Солнцестояние это ложилось бы идеально. Но у Иоанна всё также. Габриэль точно также явился Елизавете у колодца. И это есть и в канонической версии. Тогда это прямая отсылка к умычке у воды и знакомству с Рахелью и с Ривкой.

Колодец – такое место.

Яков берёт в жёны двух родственниц и также и Гаврюша берёт двух родственниц.

Два ребёнка от Габриэля – Иоанн и Иисус. Это похоже на Ишмаэля и Ицхака (Ишмаэля выгнали к колодцу). И перед тем как должен был родиться Иисус Иоанн и Екатерина убегают жить в пустыню как Агарь с Ишмаэлем. Подобным образом убегает через пустыню в Египет и Мария с Иисусом. Тут конец более логичен. Из-за бегства эти женщины вынуждены жить как предки. Ривка «Эйсав не годится в преемники, потому что колыбель его ребёнка не стоит на земле». И Екатерина и Мария и Агарь живут в пещерах. Может быть рядышком или даже в одной и той же пещере.

Есть ощущение, что один образ распался на двух мессий – бен-Довида и бен-Йосефа, чтобы один пришёл к южанам, а другой к северянам.

Две женщины с одним мужчиной в пустыни – это дочери Лота.

Это реально в том случае, если они, подобно левитам или коэнам могут размножаться только внутри своего клана, мужчины их клана далеки и недоступны, а у них уже возраст выходит и пора рожать и они действительно рожают от своего отца. И к тому же отец выполнял функции первосвященника в первую брачную ночь.

Жертвоприношения первенцев у финикийцев археологи таки не находят. Это не жертвоприношения в физическом смысле, а их посвящение Богу.

Хейердал пришёл к выводу, что детей кремировали в бронзовом быке. Это не жертвоприношение, а кремация. Многочисленность мотива жертвоприношения первенцев говорит о том, что оно должно иметь какое-то рациональное объяснение. Как и со страной рахманов, ощущение, что какой-то подгулявший турист увидел праздничную часть их жизни, так и здесь ощущение, что в ТаНаХе передали только часть обычая, за которым подглядывали в замочную скважину. Они видят, что кладут маленькое тельце, сжигают и звук страшный. Но это уже мёртвые.

Посвящение должно происходить не как сбрасывание со скалы, а как янычары забирали маленьких детей. Но они забирали чужих детей. А здесь, как и в случае с соломонарами забирали своих детей. Соломонары приходили в село и забирали своих детей по каким-то признакам определяли. А здесь забирали первенцев. Поскольку они были детьми жрецов. Было право первой ночи. Дефлорировали их именно жрецы.

Не раскрутив всю эту цепочку непонятно откуда берётся обычай.

Разносчиками культа Митры были как раз кельтские легионеры. Именно у кельтов был культ солярного божества, которое рождалось на зимнее солнцестояние, но умирает на летнее.

Разница между христианским и иудейским пониманием пришествия мессии. Мошиах – это истинный король, поэтому он военный вождь и все его дела обречены на успех. Но если для христиан пришествие – это его рождение, то в иудаизме пришествие – это помазание на царство. Тогда получается, что первую половину года от Козерога по Близнецы это время от рождения до коронации (помазания), а затем идёт царствование. Рождается солярный герой на зимнее солнцестояние, избирают его на летнее. Это хорошо показано в артуровском цикле, где Артур впервые вытаскивает меч из камня на Зимнее Солнцестояние и ему никто не верит и он показывает этот фокус многократно в течении весенней половины года, а потом только на Троицу (аналог летнего солнцестояния) его признают и коронуют. Царь-жрец правит от одного летнего солнцестояния до другого (или же несколько лет, например 8, как в случае европейского Великого Года или 19 как в Индии и у кельтов в цикле Ноденса-Нуаду). Тогда же избирают следующего, а этого убивают.

Если брать христианскую логику «рождение = пришествию» тогда непонятно. Вот он родился он на зимнее солнцестояние, а убили его на летнее. А что тогда происходит во вторую половину года царя нет и мы должны ожидать пока он родится заново на зимнее солнцестояние? Вовсе нет, царь продолжает царствовать в течении всего года. И тогда вырисовывается значение ава, как первого месяца правления или даже как месяца воцарения нового царя-жреца. И вот тут начинает играть мотив швата, как седьмого месяца. Никто не объясняет почему шват (седьмой) так называется. Он 7й если считать с ава. Только в этой логике он седьмой. Есть несколько версий происхождения названия этого месяца, но если следовать бритве Оккама, при наличии пары этимологий названия одного месяца одно из которых название образованное от порядкового числительного от 1 до 12 и любая другая, то именно этимология от числительного скорее всего окажется более верной, как более простая. Другое дело, что в случае со шватом довольно сложно найти тот вариант календаря, в котором шват был бы седьмым по счёту месяцем. На полнолуние в таммузе избирают нового царя (= олимпиада), 17-го таммуза убивают прежнего царя вепрем Нинибом, затем обнаружение воскресшего царя = избранию нового. Месяц убывает и первый месяц после избрания – это ав. Это месяц коронации. Это месяц Луганасада. Луг как новый царь.

Почему сохранился шват как седьмой сказать сложно, вероятнее всего потому что другие месяцы были надёжно перекрыты, а сам он символизировал наступление весны и прохождение крайней точки полугодия.

В первом римском календаре было 10 месяцев от новолуния в рыбах. А два месяца выпадали.

 

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться: