Князь Иван Семенович Куракин

 

Иван Семенович Куракин – видный полководец Смутного времени, основательно, впрочем, забытый ныне. И тому есть некоторые причины.

Куракины – род Гедиминовичей из старшей ветви, произошли они от брата князя Булгакова-Голицы. Этот род имел еще меньше влияния на дела государства, чем Голицыны при Иване Грозном. Однако Куракины оказались связанными с военной оппозицией, двое представителей рода были казнены, других, однако, опала не коснулась, и они сделали неплохую карьеру.

Прежде чем рассказать об Иване Семеновиче, скажем несколько слов про его дядю Андрея Петровича. Хотя он и не был особенно ярким деятелем, однако достаточно неплохо проявил себя в борьбе с Крымчанами. Он сохранял в боярской думе посты при Борисе Годунове, Лжедмитрии и Василии Шуйском, но после появления поляков проявил принципиальность, сотрудничать с оккупантами не стал и бежал из Москвы, позже присоединившись ко Второму Ополчению.

Иван Семенович Куракин был совсем молодым полководцем в период Смуты. В 1606 году он был уже воеводой Смоленска – сыграла роль знатность и достаточно высокое положение отца. Иван Семенович был в заговоре против Самозванца, и Василий Шуйский тут же пожаловал ему боярство, придя к власти.

Иван Семенович в борьбе с Болотниковым не участвовал, первым его самостоятельным действием была деблокада Брянска. Брянск был осажден войсками Лжедмитрия Первого, и требовалась срочная помощь. В городе был голод, но воеводы князь Кашин и Ржевский держались.

Иван Семенович Куракин послал впереди основных войск авангард князя Литвинова-Мосальского, и тот блестяще справился с задачей, разгромив войска Самозванца (об этом – в статье о Мосальских). В тот момент Куракин, подоспев с основным войском, мог попробовать нанести решающий удар и добить войско Самозванца, после чего история могла пойти по иному сценарию. Куракин, однако, рисковать не стал, вероятно допустив ошибку, так как войско Самозванца росло, подобно снежному кому.

Куракина, однако, заметили, а в сражении под Болховым он снова отличился. В первый день боя, когда был смят передовой полк князя Василия Голицына и нависла угроза прорыва поляков, Куракин нанес своевременный фланговый контрудар и отбросил противника. Если бы в тот момент главнокомандующий поддержал его контрудар всеми силами, он бы мог без труда разгромить значительно уступавшее по численности войско противника. Но Дмитрий Шуйский предпочитал «выжидать», чем это кончилось, мы уже знаем. Из всех воевод в том бою лучше всего действовал Куракин. А вскоре он снова отличился.

Ему доверили вместе с Лыковым войско, задачей которого была борьба с летучим отрядом Лисовского. Лисовский сформировал свой отряд из легких гусар, этот отряд отличался сверхмобильностью, появляясь в самых неожиданных местах. Лисовский одержал под Коломной победу над войском князя Долгорукова, взял его в плен, взял богатую добычу. Куракину и Лыкову требовалось попытаться настичь его и уничтожить, так как этот отряд дезорганизовывал всякое управление войсками, сеял панику, а самое главное славился жестокостью и мародерством. Однако богатая добыча сыграла с гусарами злую шутку – она лишь замедлила отряд. Куракин и Лыков воспользовались этим, они смогли совершить стремительный марш-бросок и выбрать для удара момент, когда войско Лисовского переправлялось через реку у Медвежьего брода. Расчет был на внезапность атаки. Войско Лисовского было не готово к бою и полностью разгромлено, так как не привыкло обороняться – привыкло нападать. Лисовский с трудом сбежал, бросив всю добычу, пленник князь Долгоруков был отбит.

Куракин и Лыков, что очень важно, показали умение действовать в тандеме, как единое целое, не ссорясь и совместно осуществляя командование. Это учел Шуйский, когда назначил их помощниками Андрея Голицына в обороне Москвы. Куракин на Ходынке стал одним из творцов успеха, снова проявив смелость, решительность, нанеся контрудар своим полком одновременно с Лыковым и Голицыным.

Боевой тандем Лыков-Куракин царь сохранил, когда опасность взятия Москвы отпала, и он отправил талантливых воевод на помощь Скопину с отборным войском. Куракин сразу же стал командиром авангардного отряда Скопина. Ему поручено было совершить зимой рейд на Дмитров, где укрылся Сапега, и не дать ему уйти оттуда, а при случае и разгромить. Куракин проявил изобретательность, поставил войско на лыжи и совершил рейд с огромной быстротой. Сапега не думал, что Московское войско по такому большому снегу быстро доберется до Дмитрова, он надеялся здесь спокойно передохнуть. Куракин свалился на него, как снег на голову, он уничтожил выставленные вокруг города дозорные полки и полностью блокировал в городе Сапегу, который выйти из города не решился. Куракин подготовил прекрасный плацдарм для основных войск Скопина-Шуйского.

Куракин показал себя полководцем быстрым, смелым, деятельным и изобретательным. Царь не рискнул его и Лыкова послать под Болхов, так как побаивался, что оба полководца, уважавшие Скопина, к Дмитрию Шуйскому уважения испытывать не будут. В итоге два великолепных полководца оказались невостребованными.

После свержения Василия его друг Лыков оказался в числе семи бояр, осуществлявших управление страной. Куракин сам в силу своей молодости не мог быть в их числе, но положение занимал высокое. Он держался в русле политики Лыкова, который имел на него большое влияние. Сначала ждали Владислава, потом согласились принять Сигизмунда и гарнизон Гонсевского, который вел себя в Москве, как в завоеванном городе. Куракина это положение дел нисколько не смущало. Он возглавил крупное московское войско. Противником этого войска были на тот момент патриоты – члены Первого Ополчения, которые, впрочем, многими по-прежнему рассматривались как «смутьяны» и «тушинский сброд». Боярское правительство направило его на подавление восстания к Владимиру. Куракину, до того честному полководцу, предстояло бороться против собственного народа за поляков.

Куракин выполнил это поручение вполне честно – поначалу имел локальные успехи, но затем ему, впервые за карьеру, воинское счастье изменило, он был побежден под Владимиром и возвратился восвояси. Он сидел вместе с ляхами в осаде в Кремле на положении полупленника.

После установления новой династии он, в отличие от многих других, был признан «активным предателем», воевавшим против ополченцев-патриотов, и был сослан на дальнее воеводство в Тобольск, где вскоре и умер еще сравнительно молодым.

Куракин – характер сложный. Он был отличным полководцем, лучшей его победой стала победа над талантливым Лисовским у Медвежьего брода, где он смог застать врасплох блестящего тактика. Он побеждал в бою за Москву Ружинского, перехитрил и победил Сапегу под Дмитровым. Его полководческий талант не вызывал вопросов.

В истории он, однако, остался с клеймом изменника. Пожалуй, сказалось излишнее доверие его к Лыкову, с которым вместе он одержал все свои крупные победы. Однако Лыков и сам не был бескорыстным воином. Куракин не мог подняться выше понятий «верность правительству» и «аристократическая солидарность». Для него московское правительство было законным в любом виде, а его решения он предпочитал не обсуждать. Ополченцы же представлялись бывшими холопами, людьми второго сорта. Не многие наши князья смогли преодолеть эти понятия и взглянуть на ситуацию с другой стороны: верность Отечеству и его интересам. Мы не оправдываем полководца, а лишь пытаемся объяснить мотив его поступков, так как личным властолюбием он не обладал, был смелым и в интригах не замеченным.

Он для ополченцев был опасным противником, так как имел талант, но, к счастью, в бою под Владимиром счастье ему изменило, и он проиграл своему народу бой, который стал последним в его карьере.

Князь Куракин – еще один сложный, двойственный характер той смутной эпохи.

 

Князь Борис Михайлович Лыков.

 

Князь Борис Лыков – известный деятель Смутного времени, один из лучших полководцев. Впрочем, в его биографии были не только полководческие подвиги. Но обо всем по порядку.

Лыковы были родом, относящимся к большому клану Оболенских, одной из его младших ветвей. При Иване Грозном их не обошли репрессии: дед Бориса Михайловича, Юрий Лыков-Чапля, был казнен Иваном Грозным за связь со Старицким. Отец князя – Михаил Юрьевич, погиб вместе с Палецким в крепости Сокол, сражаясь против поляков. Род в разрядной иерархии был «средним».

Борису Лыкову, таким образом, для успешного развития своей карьеры были необходимы личные заслуги. При Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове он служит в небольших крепостях по окраинам – путь любого князя из «среднего» рода.

Нашествие первого Самозванца он встретил на посту коменданта Белгорода. Лыков при появлении Самозванца тут же переметнулся на его сторону. Самозванец оценил предательство, и при новом царе он тут же получил боярство и чин кравчего, не совершив ничего замечательного.

Лыков достиг первого возвышения, но вскоре понял, что Самозванец не удержится. Он примкнул к заговору Шуйского, предав и Самозванца. При новом царе он сохранил боярство и положение.

Первоначально его в бои с Болотниковым не пускали, помня его ненадежность. Но на завершающем этапе, когда все лучшие воеводы провалились, ему доверили войско, которое должно было из Рязани идти на соединение с московским войском Голицына. Лыков и Голицын, соединившись, нанесли решающее поражение в битве при Ворсме Телятевскому (см. статью о Голицыных). Лыков показал себя грамотным полководцем и смелым человеком.

Второй в его послужном списке стала печально известная Болховская битва, где он занимал не самый высокий пост, потому и ответственность за поражение не мог нести. Зато, командуя совместно с Куракиным войском, он нанес поражение Лисовскому у Медвежьего брода (см. статью о Куракине). Лыков дважды стал сотворцом крупных побед. Это, кстати, было важное качество – умение действовать в единой связке, в боевом тандеме, сначала с Голицыным, а затем – с Куракиным. Третьим боем был бой на Ходынке, о котором также в статье о Голицыных мы рассказывали. Лыков снова проявил себя с самой наилучшей стороны, став одним из главных героев той победы.

Его, как наиталантливейшего, вместе с Иваном Куракиным отправили на помощь Скопину-Шуйскому, и Лыков сыграл важную роль в победе под Дмитровом. Славу Лыкова-предателя забыли (да и кто тогда не предал? ), помнили лишь его четыре блестящие победы.

После смерти Скопина его отправили вместе с Воротынским на соединение с крымскими царевичами и совместную борьбу против остатков войск Лжедмитрия Второго. Войска Лжедмитрия значительно превосходили московское войско, несмотря на раскол в Тушине. Их встретили на реке Наре. Лыков одержал еще одну победу – вместе с Воротынским (идейным руководителем был именно Лыков) он остановил полчища Самозванца. Но, когда крымские татары изменили и ушли, был вынужден также отступить, ввиду подавляющего перевеса в силах на стороне Тушинцев. Однако войско он сохранил.

После свержения Шуйского Лыков вошел в Семибоярщину, как один из лучших полководцев. Лыков в новом правительстве был наименее родовитым, и наиболее деятельным и талантливым, наряду с Андреем Голицыным. По сути, вряд ли мы ошибемся, если скажем, что именно он направлял всю политику Семибоярщины. Формально возглавлявший ее Мстиславский не был человеком активным и, если бы находился изначально на том положении, что Лыков, едва ли сделал бы какую-либо карьеру. Также и Воротынский и Трубецким были «ведомыми», а не «ведущими», они участвовали в событиях страны, но не творили их. Лыков же был именно творцом событий. Помимо воинских талантов, он имел большое властолюбие.

Лыков понял, что ориентироваться надо на поляков, и альтернатив им не видел. Ему не было принципиально, будет ли Владислав крещенным или нет и будет ли вообще жить в Москве – по сути, для него было главным собственное высокое положение. Он вполне поддержал и Сигизмунда, и введение польского гарнизона.

Тут у него появился повод избавиться от наиболее опасного и принципиального соперника в новом правительстве – от Андрея Голицына. Тот занял принципиальную антипольскую позицию. Лыков, не задумываясь, «подсидел» боевого соратника, с которым вместе одержали две победы. Вероятно, он-то и выдал его Гонсевскому. В пользу этого говорит тот факт, что Лыков получил от поляков щедрое вознаграждение в виде богатых земель репрессированного князя.

Воротынский, второй человек в правительстве, также занял позицию антипольскую, но он был менее опасен, так как имел меньше авторитета и меньше таланта. Его тоже вывели из правительства. Лыков, фактически, стал руководителем Руси (той ее части, которая была под контролем Москвы), но на самом деле был вынужден во всем слушаться Гонсевского и поляков. Лыкова это положение ничуть не беспокоило. Он открыл военные действия против Первого Ополчения, объявив его членов «мятежниками». Именно от него, а не от Мстиславского, исходили идеи об отсылке войск на подавление «мятежей». Во главе русских ратей он ставил талантливых полководцев – прежде всего своего соратника Куракина, на которого имел большое влияние, а также смелого Григория Ромодановского. Но боевые действия успеха не имели. Лыков поставил не на ту карту.

Он пережил с поляками долгое московское сидение. При новой власти его, совершенно резонно, считали одним из главных изменников. Однако уничтожать его не спешили – все-таки Лыков был талантливым полководцем, и мог пригодиться. Его отправили в ссылку, а вскоре вернули.

Ему поставили задачей уничтожение опасного атамана Баловня, действовавшего на северо-востоке, нещадно терроризировавшего население. Лыков повел дело умело: он начал договариваться с казаками, предлагая сначала им миром перейти на сторону Москвы. Часть из них покинула Баловня. Затем он атаковал остальных, не пожелавших смириться, и в двух сражениях нанес казакам полное поражение, покончив с опасностью. За это его отличили, вернули ему боярство и положение. Вскоре он командовал войском, выдвинувшимся навстречу войску королевича Владислава. В задачу его входило задержать королевича у Можайска. Противостоял ему ни кто иной, как Ходкевич, с которым он недавно был союзником, один из лучших полководцев, а также его «старый друг» Гонсевский. Лыков доверил авангард Валуеву, еще одному бывшему предателю и по совместительству герою Смуты. Валуев разгромил вражеский авангард, затем Лыков укрепился в Можайске, несмотря на слабость укреплений, и успешно отбивал нападения вражеского войска, дожидаясь подхода основных сил под командованием Пожарского и Черкасского. Выждав момент, он произвел мощный контрудар и основательно потрепал вражеское войско. Но Черкасский с основными силами действовал неудачно, и едва избежал полного разгрома, не избежав гибели в бою. В итоге войско отступило, но без паники, отход прикрывал оставшийся в Можайске гарнизон Волынского, который успешно отбил все атаки и так и не сдал городок. В итоге нам удалось заключить мир ценой минимальных уступок.

Про измену Лыкова, проявившего себя наилучшим образом, забыли, он занял видное положение в Думе, наместничал в крупных городах, был главой разбойного приказа, составлял писцовые книги, решал местнические споры. Его богатое имение Троице-Лыково сохранило название до наших дней. Он умер в глубокой старости.

Лыков был еще одним двойственным характером той эпохи. Лыков был полководцем, не испытавшим горечи крупных поражений, как самостоятельный командир, всегда действовал быстро, инициативно, умел «работать» в боевом тандеме, обладал личной храбростью. Это был один из лучших полководцев Смутного времени. Ему доводилось бить таких мастеров боя, как Телятевского, Лисовского, Рожинского, Сапегу, Баловня, Ходкевича. Это были не просто противники – это были прекрасные полководцы. Он умел действовать быстро и напористо, как в битве против Баловня, которого было непросто «подловить», а также против Лисовского, мог выжидать и изматывать, нанося вовремя контрудар, как в битве при Ворсме, на Ходынке, мог организовывать долгую оборону, как в Можайском сражении. Качества его как полководца сомнения не вызывают.

Однако Лыков имел и другую славу – предателя русских интересов ради интересов личных. Он ради завоевания высокого положения не только предал Родину – он предал дружбу, своего боевого соратника князя Голицына, Воротынского. Лыков умел ориентироваться в ситуации, понимать, когда и на чьей стороне выгодно быть, благодаря этому он постоянно избегал серьезных репрессий, и его карьера в итоге оказалась очень удачной. Лыков – один из самых двойственных характеров Смутного времени.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: