Князь Григорий Борисович Роща-Долгоруков

 

Прежде чем рассказать о Григории Борисовиче Долгоруковом, одном из героев Смуты, скажем несколько слов о его роде.

 

Долгоруковы – княжеский род, который был родствен Оболенским. Род этот был крайне разветвленным, и уже при Иване Грозном было четыре ветви Долгоруковых. Однако они, в отличие от Оболенских, ничем не были заметны в истории до некоторого времени. Иван Грозный им в целом, в отличие от Оболенских, благоволил – никто из Долгоруковых казнен не был. Но и какого-то сверхвозвышения члены рода не имели. Их звездный час наступил в Смуту, когда разные представители этого рода совершенно по-разному себя проявляли.

Яркими деятелями Смуты стали Владимир и Федор Тимофеевичи, представители второй ветви. Но, как это нередко бывало в смуту, они были по разные стороны баррикад.

Владимир Тимофеевич был честным воеводой: он был первопроходцем, участником покорения Кавказа, затем деятельным участником борьбы с Болотниковым, сыгравшим большую роль в победе над ним – он поднял восстание в тылу Болотникова в Коломне и разгромил его отряды, затем, побежденный Лисовским, он был спасен Лыковым и Голицыным из плена. Он не изменил Шуйскому даже после его свержения и был противником избрания Владислава изначально, оборонял северные земли от шведов – вполне успешно. За свою верность делу он был высоко вознесен при Михаиле, даже стал неформально главой думы, что очень многим не нравилось. Он выдал дочку за Михаила, но она была отравлена соперниками Долгорукова, не хотевшими его возвышения. Это был тяжелый удар для старого воина. Он вскоре отдалился от дел и, по воспоминаниям, страдал в конце жизни жесточайшей депрессией. По тому делу даже не было произведено следствия, потому что... не хотели стравливать боярские кланы между собой.

Владимир Тимофеевич – фигура во многом привлекательная, чего не скажешь про его брата, который предавал всех и каждого. Он сначала воеводствовал в далеком Сургуте, потом был вдруг приближен Лжедмитрием за заслуги всего рода, прощен Василием, изменил ему, перейдя на сторону Второго Лжедмитрия, был затем в ополчении Трубецкого, но изменил и ему, перейдя на сторону поляков. Трудно в истории найти двух столь же непохожих братьев.

В целом Долгоруковы были сторонниками Лжедмитрия и именно при нем были возвышены, многие из них поддерживали затем Болотникова (Михаил Долгоруков был видным полководцем в его войске), Лжедмитрия и в целом роль их в смуту была скорее отрицательной.

Григорий Долгоруков, происходя из младшей ветви и так не слишком влиятельного рода, не имел надежды сделать хорошую карьеру. Да и как ее было сделать – он начал службу еще при Иване Грозном, в качестве воеводы самых захудалых окраинных гарнизонов. Его долго использовали на самых сложных рубежах – сначала в недавно построенном Воронеже, новой крепостенке, где недавно его дальний родственник был убит казаками. Что и говорить, место было неспокойное. Потом он мелькает уже в качестве воеводы в Тюмени – снова в далеком месте и непростом. Лишь в 1605 году, после более чем двадцати лет службы в разных окраинных городишках, он получает назначение на воеводство в Курск – кстати, город в то время также не очень большой, давно утративший былое величие. Обычная карьера для князя из не самого знатного рода – рутинная служба, переброска с места на место, кочевая жизнь военного человека.

Время жестокое – время борьбы с Лжедмитрием. Долгоруков, не задумываясь, переходит на его сторону, так же, как почти весь его клан. Но, весьма вероятно, искренне верит тому, что Самозванец является истинным царевичем. По сути, откуда Долгоруков мог знать, находясь в Тюмени, все хитросплетения борьбы у престола? Ведь переходит он на его сторону не в момент, когда Самозванец силен, а напротив, когда тот потерпел поражение и основательно потрепан. Тем более, тут же под стенами Курска оказывается громадное войско Мстиславского, который про измену Долгорукова ни сном, ни духом. Долгоруков проявляет принципиальность, хотя силы его невелики: он говорит, что присягнул Дмитрию, и вслед за этим открывает по царскому войску огонь. Он рискует, но Мстиславский не хочет связываться с крепким Курском и уходит восвояси.

Лжедмитрий оценил воеводу, и он, как и все Долгоруковы, тут же получает повышение. Из скромного воеводы, мотающегося всю жизнь по окраинам, он вдруг становится одним из ближних людей Самозванца и боярином.

Когда Самозванца свергли и к власти пришел Василий, он признал власть нового царя. Царь его опале не подверг, но из боярской думе выгнал и отправил в Брянск воеводствовать. Царь ему не особо доверял. Однако он, в отличие от других Долгоруковых, не изменил царю, когда в Брянске вспыхнуло восстание, и успел уйти в Москву. Царь ему, однако, по-прежнему доверия не оказывал, тем более его родня активно воевала на стороне Болотникова. В больших боях Долгоруков не участвовал. Под конец царь отправил его воеводствовать в Троице-Сергиеву Лавру. Лавра считалась всего лишь одной из крепостей, никто не ожидал, что именно Лавра станет костью в горле поляков.

Про осаду Лавры все знают, но не все помнят имя героического коменданта – князя Григория Долгорукова. Между тем, именно его деятельность и верность долгу предопределила успех обороны.

Лавру осаждали лучшие из лучших – Сапега, Лисовский, Вишневецкий, Тишкевич, прославившиеся уже рядом побед и взятием куда более сильных крепостей. Но Долгоруков хорошо подготовился. Пригодился опыт – он двадцать лет был комендантом разных крепостей на опасных направлениях.

В Лавру стекались люди из близлежащих сел и деревень, спасаясь от преследований ляхов. Григорий мог бы закрыть ворота и никого не пустить, так как создавалась угроза голода. Но он принимал всех, говоря, что «Сергий приютит всех». Он создавал ополчение из пришедших, монахи брались за оружие. Из женщин и детей создавал пожарные команды, которые должны были тушить попадающие в город каленые ядра, а также команды строительные, которые должны были быстро исправлять разрушения укреплений. Многие женщины принимали участие в отражении штурма.

Сапега оценил ситуацию – Лавра была целью непростой. Сначала он предложил сдачу, на что Григорий Долгоруков ответил ему решительным отказом.

Сапега приготовился к делу основательно. Он не спешил штурмовать. Расположив пушки, он открыл огонь по Лавре. Однако, благодаря умелому расположению крепостной артиллерии, он вынужден был вести огонь издали. Огонь был неэффективен, стена тряслась, но стояла. Стена была совсем новой – построена при Иване Грозном. Повреждения быстро заделывались, пожарные команды не давали разгореться огню от каленых ядер. Так продолжалось шесть недель. Григорий Долгоруков выжидал. И вот наконец начался штурм.

Осажденные действовали столь успешно, что даже не допустили штурмующих до стен. Бой на стене не начался – врага отразили с большими потерями. А на следующий день казаки тайно устроили вылазку и уничтожили дозорный отряд ляхов без шума. Видя это, Григорий Долгоруков решился на общую вылазку. Он всеми силами ударил по вражеским турам, надеясь уничтожить осадные пушки. Но неприятель оказал сопротивление и не допустил наших к пушкам, нанеся немалые потери.

Сапега одержал небольшую победу, и решил ночью совершить генеральный штурм. Ляхи дошли до острога, но здесь были встречены мощным контрударом – русские не дремали, и враги отброшены к своим передовым окопам, а с рассветом новая мощная вылазка отбросила их к главному стану. Была одержана важная победа, и Сапега с Лисовским поняли, что прямой штурм чреват неудачами.

Сапега решил сменить тактику и сделать подкоп. В очередной вылазке были добыты языки, которые рассказали про подкоп, но они не знали места. Григорий Долгоруков распорядился делать «слухи» - специальные ямы, дабы услышать, где ведется подкоп. Примерное место было определено, но надо было узнать точное. Григорий Долгоруков проявил сметливость: он распорядился сделать в том месте земляной ход, закрывающийся железными воротами, через него было удобно совершать вылазки и возвращаться назад. Мастерами вылазок были казаки. Пока этот ход делался, Сапега попытался его ликвидировать мощным ударом, но снова был отброшен. В итоге вылазок удалось наконец взять человека, который указал точное место подкопа. Григорий Долгоруков решился его уничтожить. Это было весьма трудным и опасным делом.

Нельзя не отметить попутно, что именно в это время наши пушкари показали мастерство – разрушили метким выстрелом главное вражеское осадное орудие.

Бой за подкоп, где располагались мощные силы врага, должен был быть весьма сложным. Григорий Долгоруков ночью на трех направлениях вывел воинов и с трех сторон на рассвете напал на мельницу, от которой велся подкоп. Выгнав ляхов, русские смогли взорвать подкоп, к сожалению, с двумя смелыми защитниками, которые наполнили его горючим веществом, подожгли и не смогли спастись. Пользуясь замешательством врага, русские начали развивать успех: был нанесен удар по турам на Красной горе, Сапега отправил туда мощные силы, и завязался встречный бой. Сначала ляхи потеснили русских, но затем новым ударом удалось разбить врага, ворваться на красную гору, захватить множество огнестрельного снаряда и 8 осадных пушек! Была одержана важнейшая победа, силы врага были здорово ослаблены и предотвращена опасность взрыва стены.

Сапега и Лисовский попытались использовать теперь иную тактику. Они заметили, что русские охотно совершают вылазки большими силами, в которых постоянно наносят потери осаждающим. Сапега решил подловить нас на вылазке – выманив отряд, притворным бегством заманить в ловушку и уничтожить. Но замысел его не удался.

Настала зима, а с ней невозможность вести активные осадные действия. Долгоруков принял решение не давать ему передышки и отогнать подальше от стен. В мощной вылазке пришлось принять бой с силами Сапеги и Лисовского, значительно превосходившими наши. Долгоруков рисковал, но риск снова оправдался. Только такая сверхактивная оборона могла иметь успех, в противном случае враг мало-помалу добился бы того, что в крепости попросту начался бы голод. Долгоруков рассчитывал измотать его встречными боями, мелкими вылазками, в которых казаки без потерь уничтожали мелкие вражеские отряды, и крупными, в которых ставка была на неожиданность и на слаженность действия, нанести ему большие потери и заставить снять осаду.

Лисовский и Сапега притиснули защитников к стенам крепости, была опасность, что они ворвутся на их плечах в крепость. Долгоруков, однако, учел, что Сапега и Лисовский попадали под огонь со стен, а кроме того, у него оставался еще резерв. Он кинул последний конный резерв в бой, и добился полной победы.

Сапега и Лисовский потеряли немало войск в двух больших битвах и при штурмах, лишились части осадных орудий, но все же замысел Долгорукова не оправдался – осаду они не сняли. Войска их были слишком сильны. Сапега твердо решил взять Лавру. Он не понимал, что стратегическая ситуация как раз складывалась не в пользу его. Пока он завяз под Лаврой, Скопин мог начать собирать мощное войско. Все зависело от того, сколько еще Лавра продержится.

К зиме Лавра была не готова. Было мало дров, и приходилось даже дрова добывать в вылазках. Кроме того, враг узнал, откуда монастырь снабжается водой, начал вести подкопы, но Долгоруков снова от языка получил о подкопе информацию и, произведя очередную успешную вылазку, уничтожил вражеские работы.

В Лавре начинали появляться перебежчики, которые сообщали важную информацию врагу, среди изменников оказался даже второй воевода – Голохваствов. Его измену вовремя разоблачили, наказания он не понес, но отныне Долгоруков отстранил его от обороны Лавры.

Сапега зимой штурмов не предпринимал. Он ждал голода, который должен был неминуемо начаться. Так и произошло. Начался голод, а с ним и эпидемия. Однако русские продолжали совершать вылазки, в одной из таких вылазок был серьезно ранен Лисовский. Ждали помощи извне, но в Лавру смог прорваться лишь небольшой отряд из Москвы. Силы Шуйского были наперечет. Лавра должна была быть магнитом, притягивавшим к себе литовские рати и отвлекавшим их от Москвы.

В мае Сапега решился на очередной решительный приступ, зная, как мало после эпидемии, с весной, впрочем, закончившейся, осталось в монастыре людей. Он тоже решил все поставить на карту – атаковал всеми силами, атакующих активно поддерживала артиллерия. В отражении приступа участвовали уже практически все, кто уцелел, даже женщины, старики и дети. Сапега штурмовал крепость до самого вечера, не считаясь с потерями, а вечером, отброшенный от стен, подвергся страшной вылазке, в которой было захвачено множество осадных орудий.

Сапега больше на штурм не решался, берег войско. Он убедился, что единственная надежда – взять Лавру измором. Войско его понесло большие потери, но оставалось немалым, тем более он получал резервы, а Лавра резервов не имела. Можно сказать, что Лавра устояла. Лисовский отправился от Лавры в суздальскую землю, осаду вел один Сапега.

От Долгорукова требовалось только одно – продержаться до подхода Скопина. Несмотря на голод, Лавра держалась. В связи с успехами Скопина в нее стали проникать отряды, посланные этим полководцем, и под конец отряд Валуева окончательно снял осаду Лавры.

От первоначальных защитников Лавры осталась горстка – чуть более ста человек. Но враг так ее и не взял. Решило дело мужество ее защитников, прекрасная работа русских инженеров и пушкарей и блистательная тактика Долгорукова.

 

Герой осады Лавры, показавший блестящее умение, мужество и верность долгу, не получил никаких особых наград от царя. Чествовали Скопина, а про Долгорукова просто забыли. Он больших повышений не получил, и в последующих боевых действиях не участвовал. Видимо, ему просто дали отдых после такой сложной осады.

В итоге в 12 году герой погиб при очень странных обстоятельствах. Он воеводствовал в Вологде. Врага он вовсе не ждал и проявил полную беспечность. В результате в город беспрепятственно ворвалась небольшая шайка литовцев, которые могли в то время оказаться где угодно, и расслабляться было нельзя, даже будучи уверенным в том, что крупных вражеских сил нигде поблизости нет. Долгоруков погиб ночью, не успев даже оказать никакого сопротивления.

Повороты судьбы неожиданны. Человек, который выжил там, где выжить было почти невозможно, погиб, можно сказать, случайно. В истории Долгоруков – личность не столь известная, как, например, Пожарский, Скопин-Шуйский, Минин, даже Ляпунов и Басманов. Однако, как мы считаем, он является одним из самых главных героев Смутного времени.

 

Петр Федорович Басманов

 

Петр Федорович Басманов – герой и предатель в одном лице. многим он известен благодаря драме Пушкина «Борис Годунов». При всем уважении к великому Русскому Писателю и Поэту, который пытался Басманова представить героем, и измену-то совершающим после серьезной нравственной борьбы и из желания избежать лишнего кровопролития, мы позволим себе не согласиться с его оценкой данной личности.

Прежде всего, обратимся, как всегда, к происхождению. Происхождение – ключевая вещь при определении позиции тех или иных людей того времени. Басманов был внуком знаменитого Алексея Басманова, о котором мы много рассказывали в нашем труде «Иван Грозный: Альтернативный взгляд». Алексей Басманов был фактически творцом опричнины и почти десять лет определял всю внутреннюю политику Царства. Но потом он был уничтожен соперниками вместе с сыном – Федором, отцом Петра.

Петр тогда еще был очень молод, и воспитывался в семье Василия Юрьевича Голицына. Василий Голицын – воевода времен Ивана Грозного, лояльный, пользовавшийся повышенным кредитом доверия от царя, не слишком талантливый.

По своему рождению Басманов уже не имел особых привилегий, и ему предстояло делать карьеру в условиях нелюбви большинства знати, которая прекрасно помнила деятельность его отца. Ориентироваться он сразу же стал на Годунова – бывшего опричника. И ориентировался правильно.

Прямого пути в боярскую думу ему не было, для этого ему, как его деду, надо было совершить что-то особенное. Случай представился лишь в 1604 году. Он был помощником новгород-северского воеводы – Никиты Трубецкого. Скажем так, средняя должность. Однако он стал фактически руководителем обороны.

Басманова часто представляют, как человека, верного долгу. По нашему мнению, все было не совсем так. Он прекрасно понимал, что вот он – случай отличиться! В победу Самозванца он, рассудив, не верил, так как войско Бориса было намного больше войска Самозванца, надо было лишь его дождаться. Трусом он, конечно же, не был. Он был карьеристом, а карьеру в те годы нельзя было сделать, не отличившись на поле боя. Вспомним – и его дед героически воевал, пробившись благодаря своим подвигам наверх. И отец его был человеком смелым. И его отчим – князь Голицын, всю жизнь провел в походах.

Басманов возглавил оборону города, так как Трубецкой был уже немолод и талантами не обладал. Он отбил первый штурм, а затем был предпринят генеральный. Он был отбит с огромными потерями для нападавших, после чего в стане Лжедмитрия чуть не начался открытый конфликт. Басманов очень умело распределил оборону и тревожил врага мощными вылазками, благодаря которым Лжедмитрий не мог вести эффективный артогонь.

Правда, войско Мстиславского было побеждено под стенами Новгорода-Северского. Царь Борис высоко наградил Басманова – вызвал его в Москву, оказал великие почести и ввел в боярство. Басманов добился своей цели – возвышения. Но в войске он был, пожалуй, на тот момент нужнее, так как талантов явно недоставало. Кстати, Трубецкой, видимо обиженный, что о нем забыли, вскоре перешел на сторону Самозванца.

Басманов еще и получил большие денежные награды и поместья. Но его властолюбие лишь нарастало. Он хотел командовать всеми войсками. Это было невозможно по требованиям местничества. И новый царевич Федор поставил его вторым воеводой в войске князя Андрея Телятевского.

Басманов был очень сильно обижен. Телятевский ничем не запомнился на поле боя, зато был родней Годуновых. Басманов пытался напомнить, что его дед был главой опричнины, в которую входил отец Телятевского, но эти рассуждения никем не принимались. Басманов в итоге задумал отомстить. Он оценил ситуацию – Годунова уже нет, войско царское не может даже Кромы взять, Самозванец усилился. И тогда Басманов решил склонить чашу весов на сторону Самозванца. Он, пользуясь тем, что в войске Годунов непопулярен, открыто перешел на сторону Лжедмитрия вместе с войском, рассчитывая на большую благодарность.

Измена Басманова фактически завершила борьбу, так как в Кромском войске тоже был разброд – Голицын (кстати, человек, с которым вместе рос Басманов) и Салтыков перешли на сторону Самозванца.

Самозванец высоко оценил заслуги Басманова. Он уважал его и как полководца. В итоге Басманов добился той же высоты, что и его дед. Он стал ближайшим сподвижником Самозванца, первым лицом в государстве.

Басманову опереться было не на кого – клана у него не было. Его дед опирался на свой клан и на нужных людей среди аристократии и духовенства. У Басманова клана не было – Плещеевы в те годы не были активными участниками событий. Голицыны вели свою игру и держали нос по ветру: с одной стороны, они поддерживали самозванца, с другой, поддерживали связь с княжеской оппозицией, которая была недовольна тем, что Лжедмитрий, став царем, отодвинул ее от управления. Басманов прекрасно понимал, что аристократия недовольна его возвышением.

Главным врагом он видел князя Василия Шуйского. И решил его уничтожить при случае. Шуйский, сам всегда рвущийся к власти, но с осторожностью, объединял вокруг себя всех недовольных – тут были и Воротынский, и Трубецкие, и другие княжеские рода. Сами по себе они не могли представлять угрозы – нужно было уничтожить лидера. Басманов смог распутать сети заговора и убедить Лжедмитрия арестовать Шуйского.

Более того, Басманов стремился к казни Шуйского. Он напоминал мнимому Дмитрию, как действовал «отец» в данных условиях. Видимо, он надеялся, что постепенно Лжедмитрий будет уничтожать врагов Басманова, как делал Иван Грозный в отношении врагов его деда. Лжедмитрий, однако, родовой аристократии побаивался. Басманов убеждал – она слаба. В итоге убедил его казнить Шуйского. Лжедмитрий уже отвел Шуйского на плаху... а потом передумал и заменил казнь ссылкой.

Басманов понимал, что опасность не минует, пока Шуйский жив. Тем не менее, временно заговор был прекращен. Самозванец, однако, слишком сильно ориентировался на поляков, не соблюдал русские обычаи, чем обижал всех. Басманов пытался его уговаривать, но на Самозванца влияние имели польские магнаты – соперники Басманова.

Вскоре Самозванец еще и вернул Шуйского из ссылки и восстановил в правах в боярской думе. Самозванец не понимал, что Шуйский не прощает ничего. И на сей раз возник новый заговор. Его поддержали все князья. Басманов был одинок. Он ничего уже не смог поделать. Лжедмитрий его не слушал.

Басманов трусом не был, и не стал выпрашивать жизнь у восставших. Он решил биться до последнего за Самозванца и остался ему верным, хотя уже не на что было рассчитывать. Его убил при восстании Михаил Татищев.

Справедливость впоследствии восторжествовала – Михаил Татищев был также растерзан народом по обвинению в измене. Это произошло в Новгороде, перед походом Скопина-Шуйского. Скопин хотел произвести суд, но народ произвел суд самостоятельно. К Татищеву вернулось его зло бумерангом.

 

Петр Басманов был последним представителем рода Басмановых, который имел всего четырех личностей в составе, но – очень ярких. Он не был бескорыстным героем, он был лишь храбрым карьеристом, способным на все, чтобы добиться власти: как на подлость и измену, так и на героизм, смотря что было выгоднее. Во многом он похож методами действия на своего деда. И, как и дед, он в итоге получил вполне по заслугам.

 

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: