Холод оттачивает ум и закаляет характер

Занудный читатель, не верящий в честность автора и объективность науки, может спросить:

– Вот вы говорите, что в эпохи похолоданий происходят великие духовные свершения, переселяются народы и вообще растет частота исторических событий. Но ведь история – штука непрерывная! В любой момент истории можно наперечислять столько событий, что любая теория рухнет!

Логично. Именно поэтому – чтобы исключить субъективизм климатолога – в этой книге использовались экспертные оценки историков. То есть брались в расчет только те события, которые само историческое сообщество считает значимыми. И накладывались на температурную кривую.

Так что закончим на время с заковыристыми вопросами и продолжим путешествие во времени.

Итак, закончилось Осевое время – эпоха самого сильного за последние 5 тысяч лет похолодания. Эпоха, давшая людям почти все мировые религии, основные философско‑ нравственные учения, греко‑ римскую культуру, железо, деньги и прочие причиндалы цивилизации. Температура сначала неудержимо ползет вверх. А в районе 350 года до н. э. снова начинает падать, такая‑ сякая. Холодный период длится примерно до 50 года до н. э. И опять, как из рога изобилия, сыплются культурные достижения. В это время создается Александрийская библиотека, строится одно из величайших инженерных сооружений древности – Фаросский маяк, при дворе Птолемеев возникает прообраз первой академии наук – Мусейон… Этот холодный период – время расцвета китайской философии и культуры. Первый поэт Китая Цюй Юань, знаменитые конфуцианцы Сюньцзы и Мэнцзы, великий писатель древности Чжуанцзы – все они жили в III–IV веках до н. э.

Ну и раз уж речь зашла о Китае, пройдемся по его истории. Следующее короткое похолодание (50150 годы н. э.) тоже подарило Китаю много нового. О военно‑ политических пертурбациях поговорим ниже, а сейчас только о технологических прорывах. В это время широкое распространение в Китае получает плужное земледелие, возникает система переменных полей, вводится грядковая культура.

В области металлургии тоже прорывы: изобретен способ приведения в действие кузнечных мехов при помощи водяного колеса. Немедленно вслед за этим дармовая сила воды стала использоваться и в сельхозпроизводстве – для перемалывания зерна при помощи водяных мельниц. Чуть позже была изобретена водоподъемная машина, что произвело небольшую революцию в области орошения земель.

Любопытно здесь вот что: все перечисленные штучки были изобретены в краткую эпоху похолодания конца I – начала II веков, но, как отмечают историки, заметное распространение получили только через сотню‑ полторы лет – в III–IV веках н. э. Смотрим график (см. рис. 5) и видим, что III–IV века – это время очередного похолодания. А между ними – технологически застойный тепловой пик, когда изобретенное не распространялось. А зачем? И без него захорошело!

Еще любопытнее, что холодная эпоха, которая породила новые сельскохозяйственные изобретения и первую механизацию, привела к постепенному растворению рабовладельческих отношений. Эпоха ухудшений климата – это эпоха дефицита, то есть время, когда, с одной стороны, рабов много и они дешевы (из‑ за обширных завоеваний расширяющейся империи), а с другой – все эти рабы хотят есть, что не вполне удобно при упавших урожаях. А водяная мельница чем хороша? Она есть не просит!

Древний мир на рубеже древней и новой эры – это закат института рабовладения. В Риме рабов заменяют колоны – вольнонаемники, а лучшие римские писатели‑ аграрники дружно отмечают неэффективность рабского труда. В Китае происходит нечто подобное: в трактате «Янь те лунь» (81 год до н. э.) также появляются жалобы на непроизводительность рабского труда. Римские и китайские книги в унисон пишут о том, что рабы в государственных мастерских и на полях трудятся из рук вон плохо, поскольку никакого резона в хорошей работе не видят. Примечательно, что в эпоху более изобильную хозяевам на эти резоны было как‑ то наплевать.

Короче говоря, в конце I века, на самом пике похолодания, в Китае возникают новые формы производства, более «капиталистические» – получает распространение кабальная аренда. Латифундисты теперь все чаще используют в своих хозяйствах труд так называемых бинь‑ кэ и бу‑ цуй. В буквальном переводе с китайского эти слова означают «гость» и «приживальщик». Уже по этимологии понятно, что это не рабы.

Опять‑ таки, впервые появившись на исторической арене в эпоху похолодания I века, эти «гости» получили самое широкое распространение только в III веке – в эпоху следующего похолодания. А в I веке, когда кабальники только начали появляться, их даже звали по‑ иному: ну‑ кэ и тун‑ кэ. Из контекста древнекитайских источников ясно, что ну‑ кэ и тун‑ кэ по своему положению почти ничем не отличаются от рабов. Но новое слово и, соответственно, понятие уже возникло! И в эпоху следующего похолодания (III век) обрело не только новый смысл, но и новую звуковую оболочку – бинь‑ кэ и бу‑ цуй. Теперь под этими терминами понимают уже не рабов, а зависимых землевладельцев. По сути – крепостных. Они еще не свободны. Но уже не рабы. У них есть земля и, соответственно, стимул работать. Их уже нельзя продавать, но еще можно передавать по наследству и дарить.

Постепенно меняется и отношение к несвободным людям – на более гуманное. Во II веке появляются беспрецедентные законодательные акты Гуан Уди, согласно которым рабов теперь убивать запрещается, равно как и клеймить. Историки спорят, был ли этот период еще рабовладельческим или уже феодальным. А мы, пока они спорят, тихонечко отметим, что эдикты о рабах, принятые во II веке римскими императорами Адрианом и Антонином Пием, очень похожи на китайские. Они карают господ за убийство рабов и предписывают жестоким хозяевам принудительную продажу рабов.

Главное похолодание всей нашей эры, которое приходится на IV–VI века, благотворно сказалось не только на китайской культуре. Золотое дерево культуры распускается и в Индии. Это век индийской математики, астрономии, медицины, литературы. Именно тогда создается «Камасутра», «Рамаяна» и «Махабхарата».

Буддизм ударными темпами проникает в Китай, Корею и докатывается до Японии, проникает в Юго‑ Восточную Азию.

В Средиземноморье и Европе укрепляется фундамент христианства. Блаженный Августин пишет книгу «Град Божий». В Константинополе строится знаменитый храм святой Софии. В монастыре Сен‑ Бенуа монахи придумывают известную этическую формулу «Молись и работай», которая позже стала идеологическим фундаментом европейской экономики и жизни.

Ирландские монахи из монастыря святого Ионы начинают многотрудную миссию по крещению англосаксов и пиктов, а ирландские миссионеры проникают в дикую континентальную Европу и основывают там целую кучу монастырей – в Австразии, Бургундии, Нейстрии и в Лангобардском королевстве.

Наконец, на излете похолодания – на границе VI и VII веков – в Аравии возникает последняя мировая религия – ислам. Температурная кривая в ту пору шла вверх (возвращение Мухаммеда в Мекку, например, это уже 630‑ й год), то есть жизнь явно налаживалась. Вопрос: почему же мировая религия, возникнув на взлете температуры, начала свое бурное распространение после смерти Мухаммеда – в самое теплое время? Нет ли здесь противоречия с теорией? Нет, если вспомнить, что в тех местах, где жил Мухаммед, ухудшение климата идет в противофазе к остальному миру. С потеплением Аравию начало сушить, жизнь резко ухудшилась, что и привело к пожароподобному распространению новой парадигмы.

И раз уж мы попали на Ближний Восток, давайте посмотрим, как отразились на этом регионе прежние ухудшения климата, связанные с глобальными потеплениями. Рассмотрим, скажем, потепление в районе 0 года (50 лет левее и 50 лет правее этой даты). На этом пике ухудшения климата на Ближнем Востоке в городе Назарет рождается пророк, с которым так же связано возникновение мировой религии. На том же тепловом пике развивают бурную деятельность его последователи – Петр и Павел.

Следующий зубчик потепления в районе 200 года порождает в Передней Азии пророка Мани – основателя четвертой мировой религии – манихейства. В Средние века манихейство было весьма популярным, оно достигло апогея в VIII–IX веках, став государственной религией Уйгурского каганата, после чего сдулось.

Что отсюда следует? А то, что все без единого исключения мировые религии – манихейство, христианство, ислам, джайнизм, брахманизм, индуизм, буддизм, зороастрийство, конфуцианство – возникли и получили распространение в эпохи ухудшения климатической обстановки, которые были связаны либо с похолоданием, либо с иссушением климата.

Перейдем теперь к нашествиям и переселениям народов. Резкое и кратковременное похолодание в районе 400 года до н. э. стронуло великую кельтскую лавину. Кельты внезапно сорвались с мест обетованных (долины Рона и Рейна) и начали свои безобразия с того, что вошли в Италию и взяли Рим.

Два слова об этом внезапном пиковом падении температуры (см. кривую 2 на рис. 4, около 400 года до н. э.) Исторические хроники повествуют, что в начале IV века до н. э. на Апеннины обрушилась череда суровых зим. Целое поколение римлян успело вырасти, ни разу в жизни не увидев льда, а тут вдруг Тибр стал замерзать каждую зиму – и так на протяжении трех лет! Скорее всего, этот аномальный пиковый сброс температуры на фоне общего роста был связан с крупным извержением вулкана.

Быстрое снижение температуры в начале IV века до н. э не может быть приписано только одной причине – для этого, несомненно, понадобилось неблагоприятное стечение сразу нескольких важнейших климатических факторов. Так и случилось: около 400 года до н. э. на далекой и никому тогда не ведомой Аляске взорвался вулкан Окмок. По шкале мощности извержений, которую мы проходили в главе 3, это была полновесная «шестерка» и ее одной хватило бы, чтобы уронить полушарную температуру на три‑ четыре десятые градуса. Но это еще не все – примерно тогда же стала резко снижаться солнечная активность. Что, как мы знаем, тоже влечет за собой похолодание, и, наконец, воды Северной Атлантики также внезапно стали менее солеными. Не вдаваясь в действительно непростые аспекты взаимосвязи солености вод Северной Атлантики с глобальной температурой, прошу поверить на слово, что распреснение вод в этой акватории всегда влечет за собой серьезное похолодание. Кстати, это тот самый ужастик, которым в последние несколько лет постоянно пугают доверчивого обывателя и на основе которого хваткие американцы изваяли нашумевший блокбастер «Послезавтра» с насмерть замерзшим Нью‑ Йорком.

Тогда же, в IV веке до н. э. похолодание ненадолго прекратилось, и кельты на время успокоились. Но сразу после 350 года до н. э. температура опять поползла вниз, и у кельтов вновь случилось двигательное обострение, связанное с возникшим переизбытком населения (читай, недостатком еды). Результат: свободные (от еды) кельты громят Македонию, грабят святилище Аполлона в Дельфах (279 год до н. э.), переправляются в Малую Азию, где и находят внезапное успокоение – во времена похолоданий, как мы помним, в Малой Азии происходит климатическое улучшение. Кельты оседают на новой благословенной родине и дают ей свое название – Галатия. Знаменитая турецкая футбольная команда «Галатасарай», которая не так давно выиграла Кубок УЕФА, названа по имени района Стамбула, где издавна селились те самые галаты, то есть кельты.

Похолодание II века до н. э. заставило сняться с ПМЖ саков и юэчжи.

Начавшийся обвал температур IV–V веков н. э. сорвал с места оголодавших гуннов и эфталитов.

Продолжающееся падение температуры в VI веке сорвало с места аваров и славян.

Обратите внимание на график (см. рис. 5). С середины III века н. э. начинается затянувшееся похолодание, которое длится около четырех веков. Это эпоха так называемого Великого переселения народов. Зашевелились все! Не только традиционно подвижные кочевые народцы, которых страгивало с места малейшее иссушение степи, но и лесные варвары, обитающие в Северной и Центральной Европе.

Великая Римская империя, уже изрядно подразболтанная предшествующей теплынью (золотой век Антонинов), вдруг столкнулась с тем, что со всех сторон на нее сначала тихонько, потом все сильнее и сильнее начало наседать варварство. И чем сильнее холодало, тем сильнее отовсюду лезло. С севера навалились германцы, с северо‑ востока – славяне, свевы, с востока – аланы, с северо‑ запада – скотты и пикты, с юга – берберы… Давление нарастало до тех пор, пока конструкция не треснула.

…Великая империя пала. На столетия Европа погрузилась во мрак…

Раз уж речь зашла о Риме, полезно будет упомянуть, что вся история триумфального взлета этого замечательного государства пришлась на холодную эпоху. По холоду основывается Рим. По холоду этот город‑ государство завоевывает всю Италию. По холоду выигрывает Первую Пуническую, захватывает Сицилию. Потом выигрывается Вторая Пуническая и устанавливается контроль Рима над Иберией. Заодно уж римляне громят Македонию. Затем следует окончательное решение карфагенского вопроса, завоевание Помпеем Сирии. И уже совсем на излете холодной поры – завоевание Цезарем Галлии.

Дальше наступает теплая эпоха, и Рим начинают трясти гражданские войны. Рушится республика и устанавливается фактическая монархия.

Наибольшего расширения Римская империя достигает во времена очередного похолодания (примерно 100 год н. э.) в славное правление Траяна.

Затем следует столетнее потепление со всяческими либеральничаньями, свойственными оттепелям, типа поголовной раздачи всем римского гражданства и опустошительной эпидемии оспы.

Потом – очередной виток похолодания. Диоклетиан жестко закручивает гайки, собирая и заново отстраивая изрядно разболтавшуюся и уже полуразвалившуюся империю.

Дальнейшее падение температуры делает жизнь настолько невыносимой для всех, что трещит и рушится мир вслед за Римской империей, павшей под натиском набежавших отовсюду как тараканы дикарей.

…В III части книги я обещал подробнее остановиться на военно‑ климатических качелях Рим‑ Византия – Парфия‑ Персия. Следите за руками, сейчас будет фокус…

В Парфии сухо до катастрофичности, а в Риме тепло и хорошо. Рим подвергается жуткому разгрому. Наголову разбит победитель Спартака Марк Красе в битве при Каррах. Парфия захватывает Сирию, парфяне осаждают Иерусалим и разбивают армию Марка Антония. Это 53–36 годы до н. э.

Потом меняется климатический тренд, наступает похолодание времен Траяна. В Риме падают урожаи. В Парфии тоже чуть похолодало, что для сельского хозяйства Парфии не критично, но зато полились благодатные дожди. То есть стало хорошо. И Парфия проигрывает по всем фронтам – Траян завоевывает Армению, берет Вавилон, Селевкию и столицу Парфии Ктесифон, доходит до Персидского залива. Армения и Месопотамия объявляются римскими провинциями… Только чума, скосившая половину его войска, и еврейское восстание в тылу заставляют Траяна вернуть парфянам Ктесифон и Селевкию, которые он более не в силах удерживать. Однако чуть позже Марк Аврелий опять отбирает оба города. Это 115–164 годы н. э.

Снова перемена климатических декораций: 170–260 годы н. э. В Риме тепло и, значит, хорошо, а на Востоке засушило. И Месопотамия с Арменией возвращаются под власть Востока. Армия римского императора Гордиана III разбита в битве на Евфрате. Римлян бьют также под Эдессой и при Барбалисе. Наконец в 259 году в плен к парфянам попадает римский император Валериан. Полный облом!

260‑ 350 годы н. э. – в Риме захолодало, а в аридной Персии повлажнело. Риму плохо, Востоку хорошо. Римский император Марк Аврелий Кар вторгается в Месопотамию. Соправитель Диоклетиана император‑ тетрарх Гай Галерий входит с легионами в Армению и наголову разбивает персов. Армения и изрядный кусок Месопотамии вновь в руках Рима. Армения заключает союз с Римом против персов.

350‑ 400 годы н. э. Небольшой подскок температуры. Для Рима это хорошо, для аридной зоны – плохо. Но подскок температуры маленький и неуверенный, поэтому военные весы колеблются. И, кажется, норовят качнуться не в сторону Рима. Отобранная Месопотамия вновь возвращается Персии, Рим вынужден отказаться от антиперсидского союза с Арменией. Персия и Рим делят Армению – 4/5 ее территории отходит к Персии. В самом начале V века Рим и Персия заключают мирный договор о совместной охране Дербентского и Дарьяльского проходов, единственных путей, ведущих через Кавказ на север.

420‑ 650 годы н. э. Температура продолжает падать. Теперь уже плохо и Риму‑ Константинополю, и Персии‑ Ирану. Аридный восток уже не спасает повышение увлажненности. Очень холодно! Падает урожайность. Снега стали выпадать в Месопотамии – виданное ли дело! Начинается дребезг системы – война идет с переменным успехом, из последних сил, на уничтожение. Договор о «вечном мире» от 532 года нарушен. Персия захватывает Сирию, Антиохию. Почти сразу же Константинополь отбирает Сирию обратно. Вместе с Западной Грузией. В 561 году заключается новый мирный договор, в котором оговариваются прежние границы между двумя империями. Выходит, воевали зря…

А температура все падает. Всем плохо, очень плохо, и нужно обязательно воевать, пережигая избыточное население. И вот Персия‑ Иран вновь берет Антиохию, Иерусалим, Александрию, проходит залихватским рейдом по Египту и Анатолии. Персидский шах Парвиз Хосров II отбирает у Византии восточные и южные провинции. Его войска подходят к Константинополю. Однако вскоре византийские войска, которые ведет великий полководец император Ираклий, переходят в контрнаступление и вторгаются в Иран, захватывают шахскую резиденцию, отбирают Иерусалим. В 628 году обе стороны подписывают третий мирный договор. И снова на прежних условиях.

…Мир трещит от напряжения…

Теперь пощупаем реальность на предмет укрепления государственной централизации и возбуждения имперства в эпохи похолоданий.

Каждое глобальное похолодание сопровождалось возникновением или усилением как минимум одной империи. Про Рим мы уже говорили. Он возник и начал победоносно расползаться по италийскому сапожку в то самое Осевое время. Осевое время вообще было богато на империи, которые раздувались, как пузыри, по всему Северному полушарию. Восточная империя Ахеменидов, например, тоже возникла именно тогда.

Во время второго похолодания (300‑ 20 годы до н. э.) Рим расползается от Атлантики до Сирии.

В Индии в это время (приблизительно конец IV века – самое начало похолодания) возникает династия Маурьев, основавшая первую в истории страны империю.

В середине III века до н. э. в засушливых закаспийских степях и полупустынях возникает Парфянское царство, которое просуществовало почти 500 лет.

В районе 200 года до н. э. греко‑ бактрийский царь Деметрий завоевывает северо‑ западную Индию, а чуть позже царь Менандр отхватывает от Индии еще добрый ломоть и распространяет свое влияние таким образом на кусок суши от Средней Азии до Ганга.

В Китае в это время после почти трехсотлетней междоусобицы (эпоха Борющихся Царств) происходит объединение Китая в империю Цинь, которую тут же сменяет империя Хань. Китайский император Уди расширяет пределы своей страны до реки Тарим на западе, а на юге – до острова Хайнань, модернизирует Великую китайскую стену и даже устанавливает через Парфию связь с Римской империей.

Третье похолодание (50‑ 150 годы н. э.). Рим на пике могущества. В Центральной Азии происходит усиление Кушанского царства, которое расползается от Аральского моря до Индии. В восточной Африке расширяется царство Аксум, которое мало кому известно, но которое, тем не менее, более 600 лет не только процветало, контролируя всю морскую торговлю с Индией, но и вершило судьбы народов в бассейне Красного моря.

Четвертое похолодание, почти такое же сильное, как похолодание Осевого времени, знаменуется ничейно‑ смертельным столкновением двух сверхдержав древности – Византии и Сасанидского Ирана, но это мы уже проходили. Здесь нужно обратить внимание вот еще на что – Сасанидский Иран возник из разросшейся Парфии в начале III века н. э., во времена потепления. Но мы помним, что потепление в тех местах – синоним ухудшения климата. А до этого свинчивания в единую страну Парфия воспринималась современниками (теми же римлянами, например) как лоскутное одеяло, как конфедерация нескольких царств (восемнадцати, согласно Плинию). Причем каждым из этих царств руководил свой царек. Но в эпоху очередного ухудшения климата Сасаниды превратили лоскутное одеяло в монолит.

Историки знают, что начало нашей эры ознаменовалось общим системным кризисом, захватившим такие удаленные и такие разные государства, как простершийся от Атлантики до Сирии Рим, огромный ханьский Китай, Парфию, занимающую пространства от Аму‑ Дарьи до Евфрата и Красного моря. Все эти гиганты словно были поражены какой‑ то общей социальной болезнью. Возможно, причина этой болезни – высокочастотные климатические колебания конца прошлой – начала нашей эры, когда температура скакала то вверх, то вниз с амплитудой в 0, 2–0, 4 °C. При этом длительность благоприятных и неблагоприятных периодов держалась в районе 100 лет. А подъем или падение температуры происходили за 25–30 лет, то есть за время смены одного поколения. Иными словами, климатические колебания совпадали с «собственной частотой социума». Неудивительно, что система вошла в резонанс и пошла вразнос.

Наверняка в благоприятные периоды выживаемость новорожденных росла, и они успевали вырасти до возраста, когда могли носить оружие, а система уже не в состоянии была прокормить их. Зато могла бросить в огонь войны, ликвидируя тем самым в дурное время избытки человеческой массы, накопленные в хорошую пору.

Окончательно измочаленные друг другом Запад (Рим‑ Византия) и Восток (Парфия‑ Персия‑ Сасанидский Иран), заключив третий по счету мирный договор, тяжко дышали, словно два зверя, вывалив языки на плечи. А тут как раз незаметно подкрался тот третий, который всегда оказывается в выигрыше, когда дерутся гиганты. Арабы! В сражении с ними на реке Ярмук и у Аль‑ Кадисии в 636 году н. э. рухнула империя Сасанидов, а Византия, мигом утратив былое римское величие, превратилась в обычное рядовое царство, каких много. Случилось сие становление новой арабской империи, как вы уже, быть может, догадались, в эпоху температурного неудобья.

…Как всегда. Пора бы уже привыкнуть…

Теперь снова занесем лупу над Китаем, поскольку читателю было обещано рассмотреть его военно‑ политические пертурбации с точки зрения климата. Отъезжаем назад в прошлое… V–IV века до н. э. – эпоха быстрого выправления климатической ситуации. Из холодной Осевой эпохи мир быстро всплывал в теплую. И в Китае немедленно началась смута, возобладали центробежные тенденции. Историкам эта пора известна как эпоха Чжань‑ го. Страна распалась на семь кусков, которые вели между собой вялотекущие военные кампании ровно до тех пор, пока вновь не захолодало – в середине IV века температурная кривая изменила направление и поползла вниз. И чем больше морозило, тем яснее становилось, что чаша военно‑ политических весов склоняется на сторону северо‑ западного пограничного государства Цинь. В 316 году до н. э. Цинь покорила первые два царства – Шу и Ба.

Дальше – больше, и вот уже сменившая династию Цинь династия Хань собирает под свое владычество огромный Китаище – от Маньчжурии до Гуандуна. Этот монстр прекращает свое существование в очередную теплую эпоху – в 9 году до н. э. власть захватывает регент малолетнего наследника престола Ван Ман.

После чего вновь начинается эпоха смут и восстаний. Которая длится аккурат все теплое время – конец I века до н. э. и начало I века н. э. После чего все заканчивается как обычно – приходит новый крепкий парень и все свинчивает обратно.

Звали парня Гуан Уди, а восстановленную им империю историки окрестили Младшая Хань. Температура заскользила вниз, а Китай пополз вширь, всячески выказывая великоимперские амбиции. Причем пополз так, что мало не показалось никому. Войска молодой империи крепко настучали по кумполу северным варварам. Армия китайского полководца Ма Юаня захватила северный Вьетнам. Китайский генерал Доу Гу серией блистательных карательных экспедиций очистил Великий шелковый путь от обнаглевших за время усобиц хунну, восстановив тем самым влияние империи на западе. 200 тысяч хунну были пригнаны в империю в качестве рабсилы. Но более всех отличился генерал Бань Чао, войска которого дошли до Средней Азии и вышли к Каспию.

… Сердце радуется, когда такое читаешь, согласитесь. Хоть мы и не Китай, но все равно приятно…

Бань Чао удалось даже надрать задницу войскам Кушанского царства, о котором мы уже упоминали выше и которое также разрослось по первому холодку начала эры. Будучи наместником завоеванных западных территорий, Бань Чао развил бурную деятельность еще и как дипломат, он послал представительную делегацию налаживать связи на Запад. И делегация эта дотелепала аж до Средиземного моря. Китайский посол прибыл в Антиохию, где был с соответствующим почетом принят.

Однако триумфальное шествие империи Младшая Хань по исторической арене длится недолго – во время нового потепления империя оказывается там же, где она оказывалась в прошлые периоды потеплений – в трясине гражданских войн и усобиц. Сначала Китай разваливается на три самостийных государства и какое‑ то время держится в таком «подвешенном» состоянии только благодаря тому, что снова началось похолодание, долженствующее пробудить центростремительные тенденции. Но потом следует короткая тепловая вспышка в районе 400 года, и Китай, балансирующий на острие, трескается и распадается на 12 самостоятельных государств.

Угадайте, когда заканчивается период смут и раздробленности? Посмотрите на график (см. рис. 5). Правильно: в самой холодной ямке – аккурат в середине VI века Китай снова становится единым государством, а на престоле воцаряется династия с несколько неприличным наименованием Суй.

В предыдущей части книги было постулировано, что Китай – идеальная модель для изучения влияния климата на социальную централизацию. И сказано это было не зря: дело в том, что Китай представляет собой «чистый эксперимент» – из‑ за своего географического положения на него воздействует очень мало внешних помех вроде орд диких кочевников, которые могли бы внести существенные коррективы в историю. Ранее мы неоднократно наблюдали вещи, которые, казалось бы, противоречат нашей модели – во времена похолоданий некоторые империи, вместо того чтобы усиливаться, рушились под внешними ударами кочевых дикарей, которым было просто некуда отступать. Сила перемалывала силу. А вот Китаю угрожали только северные варвары. И если пренебречь этой помехой, как математики пренебрегают бесконечно малыми величинами, климатическая теория Клименко будет в Китае работать без сбоев: холод – концентрация государства, тепло – дезинтеграция. Периоды смут и гражданских войн в подавляющем большинстве случаев соответствуют теплым периодам. А если даже какая‑ то смута и возникает в холодный период, как, например, реформаторско‑ социалистическое движение братьев Гракхов в Риме, оно терпит неудачу: у сильного государства не забалуешь.

Часть 5

Средневековье

…В жарких сварах горячась,

Кипятится населенье –

Потому из часа в час

Мир съедает Потепленье.

И когда‑ нибудь доест,

Ох, когда‑ нибудь доточит

Островочки «теплых мест»

Океан «горячих точек»…

Борис Влахко

– И все‑ таки, друг мой, мне кажется, многим будет непросто поверить в строгую детерминированность истории от климата. Рассуждения просты: ну вот как на меня влияет климат, пусть даже самый суровый? Я надел шубу да пошел…

– Климат влияет не только на внешний облик, но и на обычаи, национальный характер. Русский правовед и политический деятель, учитель будущего императора Александра III Константин Победоносцев как‑ то сказал: «Да знаете ли вы, что такое Россия? Ледяная пустыня, а по ней бродит лихой человек». Знаете, где проходит настоящая граница между Европой и Азией? Там же, где пролегает нулевая изотерма зимних температур – восток Польши, запад Украины, северное Причерноморье… Слева от этой изотермы – Европа, Запад, католичество и протестантство, индивидуализм, а справа – Азия, Восток, православие, общинность. Эту границу видно даже невооруженным глазом: слева зимой земля черна и идут дожди, а справа – все белым‑ бело.

Почему нас до сих пор Европа боится? Да потому что европейцы – поляки, прибалты, немцы и прочие венгры по сию пору считают нас варварами из заснеженных лесов. Хотя те же венгры, скажем, имеют к варварству большее отношение – они прямые потомки диких кочевников, которые тысячу лет назад пришли в Европу из глубин Азии. Между прочим, в Венгрии есть историческая область, которая называется Кумания, а куманами в древности называли половцев. В общем, это были самые обыкновенные азиаты из Зауральских и Предуральских степей, ярчайшие представители финно‑ угорских племен – узкоглазые, низкорослые, кривоногие. Их самые ближайшие родственники в нынешнем Зауралье – ханты и манси.

Предки нынешних венгров вторглись в Европу в конце IX – начале X веков во время одного из похолоданий, которое и выгнало часть кочевых племен с их исторической родины. Это были обычные кочевники, подобные гуннам, аварам… Кстати, до сих пор в Венгрии самое популярное мужское имя Аттила, и центральная улица Будапешта носит то же самое имя человека, наводившего ужас на Европу V века. Но вы видели венгров? Похожи они на узкоглазых низкорослых хантов и манси? Внешне ничего общего! Даже узкие глаза куда‑ то делись. А ведь говорят практически на одном языке! Вот что сделал с ними климат.

Шестьдесят лет венгры наводили ужас на всю Европу, опустошая ее, слово чума. Венгры брали Рим, проникали до юга Италии и севера Франции, пока в 962 году германский король Оттон I не разбил их в битве у реки Лех на территории нынешней Баварии. Оттон предусмотрительно казнил всех до единого вождей неистовых мадьяров, после чего венгры осели на равнинах, которые теперь называют венгерскими, и всего за 100 лет вполне цивилизовались, забросили кочевые привычки, приняли католичество, создали централизованное государство. Превратились из кочевников в европейцев. Которые считают нас, живущих правее нулевой изотермы, восточными варварами.

Аналогичная трансформация произошла с норманнами. Эти тоже не одно столетие наводили ужас на всю Европу своими набегами. У норманнов были плоскодонные суда, которые позволяли им ходить и по морю, и по рекам. Они заплывали в глубь Европы, брали Руан, Париж, Рим… Дикие были абсолютно! Норманны творили совершенно бесполезные и бессмысленные зверства – все, что не могли унести с собой, громили и рушили, всех, кого не могли с собой увести, убивали.

Эти морские кочевники доплывали до Гренландии и Америки. А в IX веке неукротимая страсть к грабежам привела норманнов в северную Африку, где они со свойственной им жестокостью и решительностью выбили культурных арабов из многих опорных пунктов. В XI веке Папа Римский нанял этих неотесанных мужланов для разборок. К тому времени восточная и западная христианские церкви уже разделились, в 1054 году состоялось знаменитое взаимное проклятие конкурирующих организаций – католической церкви и православной, византийской. И Папа решил руками диких язычников выбить православных с последнего осколка византийских владений – Сицилии.

Византийцев норманны выбили, но и Папу прищучили так, что тому мало не показалось – через несколько лет норманны уже диктовали Папе свою волю, а на захваченной ими Сицилии (которую они после взятия и не подумали отдавать Папе) организовали свое королевство. Грязным, вонючим, диким норманнам хватило нескольких десятилетий для того, чтобы оцивилизоваться и выстроить мощное королевство, которое просуществовало несколько веков и породило известных всему миру правителей, самым выдающимся из которых, безусловно, был Фридрих II Гогенштауфен, король Сицилии и одновременно император Священной Римской империи. Его саркофаг, покоящийся в кафедральном соборе Палермо, до сих пор каждый день утопает в цветах. Вся Европа называла его Ступор Мунди – Изумление Мира, – настолько просвещенным и мудрым оказался этот мужик.

Фридрих II возвышался над средневековой Европой, как египетская пирамида над пустыней. Он в совершенстве владел несколькими иностранными языками, правда, по‑ немецки говорил не очень хорошо. Он находился в многолетней переписке с Чингисханом и мамлюкским султаном Египта ал‑ Камилом, с которым переписывался на арабском языке. В переписке двух правителей обсуждались новости астрономии, географии. Двор Фридриха был полон самых выдающихся ученых того времени. А это было, между прочим, время крестовых походов, когда христиане ожесточенно резали мусульман… Так вот, авторитет Фридриха был таков, что ему удалось договориться о том, чтобы христиане без войны и без выкупа получили Иерусалим с гробом Господним и дорогу к нему от моря. Договор такой был подписан, но, к сожалению, не пережил людей, его подписавших. Однако на 20 лет христианско‑ исламские войны были прекращены, и возобновлен свободный доступ христианских паломников к гробу Господню.

Фактически этот потомок диких норманнов был признанным главой всего христианского мира. При этом он не был религиозным фанатиком, его веротерпимость достигала такого уровня, что однажды в Иерусалиме он посетил главную мусульманскую мечеть Омара (Скальный храм). Это был беспрецедентный для того времени шаг. Первый в истории случай посещения главой христианского мира «враждебного» храма! Но Фридриху было наплевать на предрассудки, его главной задачей было установить мир.

Это был большой человек, величие которого осознавалось всеми в тогдашнем мире. Когда Фридрих II умер в 1250 году, в его смерть никто не хотел верить. В Европе даже возникла легенда, будто на самом деле Фридрих не умер, а удалился со своими воинами в одну из альпийских пещер на юге Германии, и выйдет оттуда, когда Германии будет угрожать опасность. Легенда эта дожила до наших дней, и одним из ее приверженцев был Гитлер – его резиденция «Бергхоф» в баварских Альпах была построена как раз на той самой горе, где, по преданию, находилась пещера Фридриха.

Как видите, одного‑ двух столетий проживания в благоприятном климате хватает, чтобы оцивилизовать вчерашних грязных, одетых в звериные шкуры дикарей до вполне приличного состояния. Порой это даже на внешности отражается самым благотворным образом: даже монголоидность из венгров испарилась – будто и не было ее.

– Если мне не изменяет память, Гумилев писал, что чистокровные половцы – высокие, голубоглазые, светловолосые…

– Старичок много чего смешного писал. Не знаю, как ему в голову пришла такая странная мысль, но приходит она не только ему. Я был во многих странах и уголках мира и почти везде слышал от местного мелкого и чернявого коренного населения, что «настоящие» аборигены – высокие, светловолосые, голубоглазые. Даже про Чингисхана говорят, что он был высок ростом, рыжеволос и голубоглаз…

– Иногда бывает вариант – «рыжие»! Я тоже слышу эти сказки постоянно – в Турции, в Абхазии, в Сибири… Так о себе иногда говорят даже евреи! Все хотят быть высокими, белокурыми, голубоглазыми. И никто не хочет быть кривоногим монголоидом или горбоносым чернявым семитом.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 Следующая ⇒