СУБЪЕКТИВНОЕ И ОБЪЕКТИВНОЕ В ЯЗЫКЕ

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 5Следующая ⇒

Человек как субъект познания противостоит окружающему миру. Проникновение в этот мир и его познание человек не может осуществлять иначе, как субъективными средствами. Язык и является субъективным средством отражения и познания действительности. «Язык, — писал Потебня, — явление очень субъективное» (15, с. 22). О субъективности языка пишут и современные авторы (ср., например, 40, с. 292 и ел.). Но, разумеется, субъективный характер отражения и познания действительности с помощью языка не исключает наличия в нем, в его значимых языковых и речевых единицах объективного содержания. Образованная с помощью языка абстракция не оторвана от действительности. Материалом для абстракций служат чувственные формы отражения действительности, непосредственно с ней связанные. Сами языковые единицы имеют разное отношение к действительности. Так, например, ядро словарного состава языка образуют слова с прямым, номинативным значением, которое, будучи выраженным в свойственных языку формах, непосредственно направлено на отражение тех или других явлений и предметов действительности. Но одновременно в языке существуют и такие единицы, которые выражают чисто формальные значения; таким значениям не соответствуют какие-либо реалии (ср. в русском языке категорию рода у неодушевленных имен существительных, мн. число у слов pluralia tantum и др.).

Субъективность языка проявляется в самом характере отражения действительности. Своими отдельными знаками язык в отражении и обозначении предметов и явлений действительности расчленяет то, что в действительности и в чувственном восприятии существует как единство. Предложению «Летит белая птица», состоящему из трех слов,

соответствует один предмет. И в действительности, и в чувственном восприятии признаки не отделены от предметов. Язык, наше мышление вычленяет из предмета его признаки и тем самым делает их как бы отдельными, самостоятельными сущностями. Такое вычленение позволяет оперировать ими в разных связях и отношениях со многими другими предметами и явлениями. И, напротив, слово может представлять множество различных предметов и явлений как единое целое, нечто отдельное и дискретное (ср.: лес, страна, народ, население, союз, толпа, косяк, совокупность и т. п.). Иными словами, с помощью языка осуществляется анализ и синтез отражаемых предметов и явлений действительности, а это необходимый путь к познанию их сущности.

Субъективизм проявляется и в образовании слова. Выбор признака, взятого в название, обусловлен подходом человека к обозначаемому предмету, интересом к нему, конкретными социальными, культурными, бытовыми и прочими условиями, сопутствующими возникновению нового названия. Но эта субъективность корректируется значением слова, содержащим множество признаков обозначаемого предмета. Роль признака названия — служить «смысловым знаком» для образования значения, полнее отражающего предмет. В свою очередь, значение существенно беднее самого обозначаемого предмета. Между этими полюсами — от отдельного признака, взятого в основу названия, к множеству открываемых и познаваемых в деятельности человека признаков предмета — движется наше коллективное познание. В этом движении растет в значениях и смыслах слов элемент объективного содержания.

Обозначая и выражая мысль с помощью исторически выработанных формальных средств, каждый язык вносит в содержание мысли нечто свое, свой отпечаток. Для говорящих осознание субъективного и объективного в языке — процесс исторически длительный и изменяющийся. Первобытный человек не отделял не только слова от мысли, но и слова от вещи. Смысл слова отождествлялся с вещью и ее сущностью. Прогресс отделения субъективного и объективного элемента связан с успехами языкознания как науки. Задача теоретического языкознания, по Потебне, в частности, состоит в выделении субъективного элемента, вносимого языком как средством отражения и познания действительности, отделение этого элемента определяет тем самым и границы объективного содержания мысли. В связи с этим Потебня пишет: «...Практическое значение теоретического языкознания должно состоять в том, чтобы сообщить человеку убеждение в субъективном содержании слова и уменье выделить этот элемент из объективного сочетания мысли и слова» (15, с. 105).

Языку издревле придавали исключительное значение в познании действительности; выше мы говорили, что слово отождествлялось с сущностью обозначаемой им вещи. Такая роль слова определяется мифическим мышлением, корни которого уходят в глубокую древ-160

ность, но которое не чуждо и современному человеку. «Слово было средством создания общих понятий; оно представлялось неизменным центром изменчивых стихий. Отсюда чрезвычайно распространенное, может быть, общечеловеческое заключение, что настоящее, понимаемое другим, объективно существующее слово есть сущность вещи» (2, с. 416—417). В эволюции языка и мышления меняется само познание, его возможности. Движение ступеней, или стадий, развития языка и мышления — от мифического к поэтическому и прозаическому или научному — это вечное движение от субъективного к объективному познанию.

Первостепенную роль в отражении и познании действительности играет форма языка. Именно в форме «встречаются» и взаимодействуют два противостоящих друг друга мира — субъективный и объективный.

Генетически форма языка представляет собой выработанные в эволюции языка отвлеченные элементы строения содержания, отражающие установившиеся в данном человеческом сообществе стереотипы отношения человека и действительности. В силу этого элементы строения не могут не быть в известной степени изоморфными самой действительности. Доказательством этого служат успехи ее познания с помощью языка — главного орудия познания. Даже внешняя форма, звук, — это не случайный элемент языка, не безучастный к выражению мысли. Он препарирован мыслью, обработан мыслью, потребностью выражения ее дискретных образований.

Трудно точно и однозначно установить, в силу каких причин создается своеобразие формы того или другого языка. Надо думать, целый комплекс социальных, духовных, производственных, культурных, психологических и других условий жизни говорящего коллектива в конечном итоге определяют своеобразие формы языка. В ходе эволюции языка это некогда заложенное своеобразие может только увеличиваться, о чем свидетельствует историческое развитие родственных и неродственных языков.

Форма не существует вне выраженного ею содержания. Единство формы и содержания, т. е. язык в его действительном, актуальном существовании, отражает не только стереотипы подхода и отношения говорящего коллектива к действительности, но и конкретные результаты ее познания. Форма — средство проникнуть в окружающий человека мир путем мыслительного отчуждения или «снятия» его элементов в виде входящего в форму содержания. «Слово, — замечал Потебня, — делит непрерывное течение восприятий на отдельные акты и таким образом создает объекты мысли, подлежащие действию других таких же» (2, с. 306). Сама по себе форма субъективна, иной она и не может быть, но благодаря ей из мыслительного потока, образующегося на базе непосредственного восприятия действительности, могут отчуждаться и усваиваться элементы объективного содержания. Таким об-

разом, форма позволяет проникнуть в объективный мир, отразить его в свойственных человеку мыслительных образованиях и тем самым в известном приближении познать объективный мир.

В процессе исторического развития общества и познания действительности меняется и сам язык и осуществляемое с его помощью мышление. Выше мы говорили о различных стадиях развития языка и мышления, показывающих поступательный характер развития вербального мышления (о форме и содержании языка подробнее см. гл. VII).

Сущность отражаемого и познаваемого предмета или явления не может нам открываться сразу в нашем отражении и исследовании его. Познание действительности — бесконечное движение субъективным путем к объективному положению вещей. Указывая на бесконечность человеческого познания действительности, Потебня, как следствие этой посылки, утверждал относительность понятий субъективного и объективного в различных созданиях языка, в его формах, значениях и смыслах. Он пишет: «Понятие объективного и субъективного относительны, и, без сомнения, придет время, когда то, что нам представлялось свойством самой природы, окажется только особенностью взгляда нашего времени» (2, с. 205).

Общеизвестно также, что субъективное, прагматическое использование языка может заведомо искажать действительное положение вещей, намеренно выражать ложь, о чем писали многие ученые. Эмоционально высказал эту мысль Л. Фейербах: «Как много толковали о лживости чувств, как мало о лживости языка, от которого ведь неотделимо наше мышление! Но, как в конце концов, груб обман чувств, как утончен обман языка! » (41, с. 75).

Г. Фреге стремился показать возможность выражения лжи в самой предложенной им структуре знака, а именно: в искусственно создаваемом противоречии между смыслом знака и его значением (см. гл. III).

А.Ф. Лосев рассматривал язык как «третье бытие «по сравнению с собственно материальным и идеальным бытием. Будучи относительно самостоятельным «третьим бытием», язык может правильно отражать действительность в человеческом опыте, может искажать ее, наконец, может намеренно клеветать на нее (см. гл. III).

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒