СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТЕКСТОВОГО СЛОВА

Неоднотипность лексических значений как основа текстовых смыслов слов

Наши представления о возможностях внетекстового слова и слова, включенного в перспективу текста, еще далеки от совершенства. Эти возможности не до конца выяснены по отношению к объединениям слов и на самой абстрактной, наиболее существенной категориально-лексической основе — по типам лексических значений. Между тем разнотипные лексические значения имеют неодинаковую коммуникативную предназначенность, обнаруживающуюся в разнообразии текстовых позиций и текстовых функций содержащих их слов.

Так, свободно-номинативные значения глаголов перемещения в пространстве коммуникативно предназначены для обозначения конкретных физических действий, тогда как связанные и синтаксически обусловленные значения этих глаголов ориентированы на мир идеальных сущностей. Это различие в перспективе текста связывается и с различием типов коммуникативных ситуаций, в которых используются данные глаголы, и со всей совокупностью факторов текстообразования, обусловливающих отбор тех или иных средств языка, например, композиционно-смысловых. Эти последние и будут предметом преимущественного внимания студентов.

Свободно-номинативные значения глаголов перемещения используются по преимуществу в текстовых фрагментах с повествовательной установкой, в изображении динамических ситуаций, сменяющих друг друга действий. Ср., например, фрагменты из повести Н.Евдокимова «Происшествие из жизни Владимира Васильевича Махонина» с отбором в основном глаголов свободно-номинативного значения. Особая интенсивность действий, передаваемых этими сливами, и связанная с ними экспрессия обусловливают широкое вхождение глаголов и в авторскую речь, и в речь персонажей.

« Подошел поезд, раскрылись двери, одна толпа хлынула из вагонов, другая — на смену ей — рванулась в переполненные вагоны и втиснула нас в душную, влажную тесноту, где стоял спертый воздух разбухших от дождей пальто, мокрых сумок и зонтов. Мою спутницу протолкнули в середину, а я стоял вдалеке от нее, у самых дверей». «Теперь дома у нас стоял аквариум, в нем плавали рыбки, и среди них она, золотая. Я прижимался носом к стеклу, она подплывала и что-то шептала, шептала, раскрывая свой круглый рот. Я мог сидеть так часами, глядеть, как она плавно, изящно скользит в воде, то опустится на самое дно, то поднимется, захватит глоток воздуха и снова уйдет в глубину. Любоваться рыбками приходил соседский кот Джентельмен, который так же, как и я, мог часами сидеть и смотреть на них. Иногда он вставал на задние лапы и смотрел сверху, и тянулся мордой к ним, и тыкался в воду носом, перевесившись через кран аквариума. Рыбы боялись его, и я прогонял кота вон....Ей было там очень плохо, скверно было моей золотой рыбке, я это знал, она металась по узкому пространству аквариума, тыкалась рыльцем в стекло, подолгу глядела на меня выпуклыми глазами, молила об избавлении».

В речи персонажа, в передаче его импульсивных, лихорадочных действии: «Самолет сделал посадку в Энске, сказали — на три часа, я уехала в город погулять, вернулась — он уже взлетел на моих глазах и на моих же глазах загорелся, упал и взорвался. Все погибли. А я осталась, одна. Чуть с ума не сошла. Я бежала изаэропорта, все документы мол остались в самолете. Хотела вернуться в Москву и даже купила билет и поехала, но в дороге решила, что в Москве мне делать нечего. Добралась сюда, хотела дом продать, не нашла покупателей, забила окна, двери, отправилась все же в Москву. Уволилась. Получила документы. Вы хотели, чтобы я исчезла, вот я и исчезла. Вы ходили сегодня ночью в моем доме? Вы? »

Коммуникативная предназначенность глаголов перемещения обусловливает как разнообразие их употребления, так и усилительный повтор в пределах одного текстового фрагмента деривационно сближенных слов, синтагматическое согласование с отбором различные сем у глагольных распространителей.

«Синцов так и не узнал, скольким из них удалось спастись тогда: они разбежались по лесу в разные стороны и уже не встретились друг с другом. Он шел, шел почти без остановок, лишь иногда на несколько минут присаживаясь, чтоб отдышаться, шел весь остаток этого короткого октябрьского дня, пока окончательно не стемнело, и шел всю ночь. Он шел через лес, перебирался через два противотанковых рва и через брошенные окопы. В одном из них он наткнулся на трупы, и это спасло его: иначе он замерз бы. Он снял с одного мертвого гимнастерку и почти новую телогрейку, только по краю немного замазанную кровью, а около другого подобрал свалившуюся ушанку и, сцепив зубы, надвинул ее себе на голову, поверх бинтов. Он хотел взять валявшуюся тут же винтовку, но она оказалась без затвора, и он, сколько ни шарил кругом, так и не нашел его. Потом он пересек две дороги, одна была пустая, а по другой ровно через минуту после него проехала колонна немецких мотоциклистов.

Он чувствовал чанах пожарит, видел зарева и слышал стрельбу то слева, то справа. А одно время она, казалось, была со всех сторон. Ему тогда почудилось, что он переходит фронт, и это действительно так и было.

Но когда на рассвете он, обессиленный, свалился на землю в чаще леса, то снова услышал грохот разрывов не справа и не слева от себя, и не сзади, а далеко впереди.

От усталости он плохо соображал, и ему не пришло в голову, что эти далекие разрывы могли быть немецкой бомбежкой у нас в тылу. Наоборот, он подумал, что ему раньше только показалось, что он перешел фронт, а на самом деле линия фронта по-прежнему впереди.

Решив спастись во что бы то ни стало и не желая рисковать, он выпил болотной воды и заполз в кустарник. Лучше дождаться сумерек и попробовать перейти фронт ночью: у него было больше надежд на ночь, чем на день. Решив так, он на несколько часов заснул как мертвый и проснулся, когда в воздухе уже начинало чуть-чуть сереть.

Он встал и снова пошел и шел еще километров пять по все никак не кончавшемуся лесу. Один раз ему послышались голоса и даже раздался заставивший его вздрогнуть близкий выстрел. Если бы он пошел на эти голоса и на этот выстрел, он попал бы прямо в распоряжение стоявшего здесь медсанбата. Но он все еще считал, что не перешел фронт и что эти голоса и этот выстрел немецкие и ему надо идти дальше.

Наконец, когда почти совсем стемнело, он вышел из леса на перекопанное противотанковым рвом поле. Он перебрался через этот ров и дошел до каких-то выселок — трех домиков с тянувшимися сзади них плетнями.

Он поднялся на взгорок и подошел к крайнему домику. Кругом было тихо. Домик показался ему нежилым, но когда он подошел еще ближе, из-за угла дома навстречу ему вышел немолодой боец с ведром в руке.

Именно это и было как чудо! Именно то, что боец шел так запросто с ведром в руке к колодцу, не оставляло сомнений: вышел к своим». (К. Симонов. Живые и мертвые).

Коммуникативная предназначенность свободно-номинативных значений глаголов ЛСГ перемещения в пространстве обусловливает их скопление в таких участках текста, которые вводят в новую ситуацию, обозначают переход к новой микротеме, к новому сюжетному повороту. Эта текстовая позиция глагола очевидна при выраженном композиционном членении текста.

Сравните:

«В баню заходить не стали. Баню без веника разве оценишь? И в дровяник не заглядывали — тут техника недалеко шагнула... Прошли прямо к въездным воротам. Михаил уж сколько раз сегодня проходил мимо этих ворот, а вот подошел к ним сейчас, и опять душа на небе. Чудо-ворота! Широкие, на два створа — на любой машине въезжай, столбы на века — из лиственницы, и цвет красный, как Первомай, как Октябрьская революция. И вот все, кто ни едет, кто ни идет — чужие, свои, пекашинцы, — все пялят глаза - Останавливаются.

Девчошки первыми очухались — с криком, с визгом кинулись в гору, за ними, охая и крякая, посеменили старушонки, Антон Таборский показал свою прыть. А им что делать? Домой далеко — через весь луг бежать надо... — давай на старое пепелище! Воды в тучке хватило ровно настолько, чтобы отбить гребь да вспарить их, потому что едва они поднялись в гору, как дождь перестал и опять брызнуло солнце...

О приезде (отглагольный дериват.—Н. С.) братьев Лиза узнала еще вечор от Анки. Та прибежала к тетке — никакие запреты ей родительские не указ — как только пришла телеграмма. А сегодня Анка еще два раза прибегала и все, все рассказывала... и не выдержала — перемахнула за изгородь... Отрезвление наступило, когда перешагнули за порог избы.

На могилы ходят с утра... Но Петру... вздумалось идти сегодня, и Лиза не стала противиться,... а то, что они придут на кладбище не рано, кто упрекнет их? Степан Яндреянович? Мать? Вася? Лиза надела праздничное платье, туфли на полувысоком каблуке, а когда вышли на улицу, под руки подхватила Петра и Григория и не боковиной, не закрайкой — середкой потопала.

От ставровской лиственницы рукой подать до Пинеги: под бугор спустился, перемахнул узкую луговину в белых ромашках — и вот прибрежный ивняк, пестрый галечник, раскаленный на солнце. АПетр выбежал на луговинку, глянул на широкий голубой разлив пекашинского луга слева и вдруг порысил туда, к родному печищу, — захотелось к Пинеге сбежать той самой тропинкой, по которой бегал в детстве.

Мост за Нижнюю Синельгу наконец-то сделали. Капитально... никакой паводок не своротит. Но куда девалась Марьюшка? Где знаменитые марьюшские луга? Бывало, из ельника выйдешь — море травяное без конца без края и ветер волнами ходит по тому морю. А сейчас Петр водил глазами в одну сторону, в другую и ничего не видел, кроме кустарника... И там, в сияющей голубизне, на головокружительных высотах, совсем как прежде ходил коршун.

Свободно-номинативное значение глагола ходил «выдвигает» разные свои семы в зависимости от субъекта действия (ветер, коршун).

Сам факт расчленения значений, по-разному представляемый словарями (см. Н. В. Солоник), отражает коммуникативные потенции слов свободно-номинативного значения, разнообразие отражаемых ими коммуникативных ситуаций. В соответствии с текстовыми потребностями одни семы погашаются, другие актуализируются. С помощью актуализации, выдвижения некоторых сем происходит своеобразная мотивация использования слова в тексте: «Парасковья-пятница побрела к сенному валу, одной рукой держась за Ульяну. Переставлять потихоньку свои старые ноги вслед за граблями — это она еще кое-как могла, ходить по земле просто, ни на что и ни на кою не опираясь, уже не могла».

Ср. истолкование глагола побрести в БАС: «Пойти медленно, с трудом передвигаясь, поплестись». Таким образом, дифференциальные семы глагола побрела подчеркнуты текстовыми обстоятельствами распространителями (держась потихоньку, вслед за граблями) и контрастом глаголу ходить с его обстоятельственными распространителями (просто, ни а что и ни на кого не опираясь), актуализирующими потенциальные семы данного глагола (без опоры).

Гораздо реже в начальной позиции текстового фрагмента выступают глаголы связанного значения (при условии прозрачности связей со свободно-номинативным значением и их в силу этого взаимопроницаемости) и глаголы смежных ЛСГ, для которых значение движения, перемещения оказывается сопутствующим.

«Слухи о новой засухе на юге поползли еще в конце июня: все горит на корню... скотину гонят на север. Ад на Пинеге начался дней 10 спустя после Петрова дня, с сухих гроз, когда вдруг по всему району загуляли лесные пожары... А те, кто был помоложе, пограмотнее, те опять толковали... про то, что человек вторгся в запретные вселенские пределы».

Нервная, сеногнойная пошла погода. С утра жгло, калило, коршуны... вычерчивали свои орбиты в небе... Нет, из-за лeca выкатилась тучка, одна, другая, дунул, крутанул ветришко, и вот уже залопотали, завсхлипывали березы (Ф. Абрамов. Дом).

< …> По преимуществу повествовательная установка свободно-номинативных значений глаголов перемещения может приглушаться и даже сниматься при введении элемента описания благодаря использованию синтаксических средств — параллельной межфразовой связи с опорой на параллелизм видо-временных форм глагола. В этом проявляется интегра-тивное начало текстовых единиц по сравнению с внетекстовым, влияние факторов текстообразования.

Ср.: «Выбегая из бора, речка делает в травах у лозняка прощальный изгиб. И вот уже, приподнявшись в лодке, я вижу воды другой реки. Сейчас Усманка с ними сольется. Рядом с лодкой плывут кленовые листья, плывет оброненное птицей перо... И вот уже нет Усманки — лодка плывет по тихой реке с названием Воронеж». «Три часа не спеша мы плыли по вечерней реке... на берегу, как залетные пули, прошивали кроны дубов и тяжело падали в темноту желуди. Иногда желудь срывался в воду, и тогда казалось: не с дерева, а с самого неба падало что-то в реку». «Сначала мы увидели речку... По заводям плавали гуси. Расходились круги от рыб. И шел от речки волнующий запах здоровой воды, запах прибрежных трав и донных растений». «По воде расходились круги от рыб... чуть пожелтевший лес спускался к самой воде. От реки в чащу уходили поросшие ежевикой тропинки» (В. Песков. «Речка моего детства»).

Два последних глагола обнаруживают один из способов включения глаголов ЛСГ в описание — использование их в тех лексически связанных значениях, по которым они сближаются с глаголами смежной «статичной» ЛСГ — положения в пространстве, что особенно заметно в их текстовом соседстве с глаголами первой, «динамичной» группы в их свободно-номинативных значениях. Ср. в этом плане и использование глаголов подступала, подходила с устранением в них значения перемещения: «Его шатало, его покачивало, когда он вышел в открытые, без дверей сенцы. Семейка молоденьких рябинок подступала к старенькому, до седловины выбитому ногами порожку, на который он сел. В прогалинах зеленого кружева листвы сверкала далекая, серебром вспыхивающая Пинега, лошадиное хрумканье доносилось снизу... Вдруг какая-то тень пала сверху на Петра... Григорий... вышел наугор». (Ф. Абрамов. «Дом»). Пашня подходила местами к самой воде... Ни одной мочажины, ни единого ключика не текло в речку». (В. Песков. «Речка моего детства»).

Взаимодействие слов в тексте делает наглядными некоторые особенности системной организации лексики, обнаруживая, в частности, связь разных ЛСГ в лексической системе языка через «смысловое согласование» в тексте разных по типу лексического значения глаголов. Несвободные значения как средства непрямой номинации выступают способом текстового сближения, интеграции глаголов разных ЛСГ. Ср. в этом плане межфразовую связь свободно-номинативного значения глаголов звучания и связанных значений глаголов перемещения:

«Запевал Игнат Поздеев.... потом вступали остальные... голоса сами собой приходили в согласие, в лад. Калина Иванович тоже подпевал... Но подпевал, пока дело не доходило до его любимого «Конька» (Ф. Абрамов. «Дом»).

Ср. еще использование несвободных значений глаголов перемещения вместо свободно-номинативных значений глаголов звучания:

«И тотчас взметнулись в ответ голоса — в одном углу, в другом, в третьем... Вся вечерняя Марьюша пришла в движение...— Ничего музыка? — Кто это? — Единоличники. Все разбрелись по норам» (Там же).

Диффузными выступают не только значения многозначного слова, но и значения всей ЛСГ при условии ориентации ее членов на разные типы лексических значений, поскольку по исходным значениям группы четко дифференцируются. Борьба за экспрессивность выражения, за «чужую» форму рождается ввиду содержательной значимости этой формы, в своей первичной функции служащей для выражения иного значения. «Несоответствие» замысла и средств его осуществления, непрямой, ассоциативный способ выражения и рождает экспрессию, возможность текстовых приращений смысла. Разная функциональная ориентация свободных и связанных значений не исключает их диффузности у глаголов одной ЛСГ в тексте:

«Часом-двумя позже они лежали в своей избе. В темном углу у дверей металась малиновая папироска, слова летели оттуда раскаленными ядрами — Михаил всю жизнь прожитую выворачивал наизнанку». «— Да, через все прошла. Через леса и степи, через пустыни и болота. От жары погибала, песком засыпало, на Колыме замерзала...» (Там же). «Вторжение хорошенькой девицы, опекуном коей он являлся... необходимость не только вывозить, но и устраивать для нее балы удручали старого князя прямо-таки до бешенства. И вдруг счастливым метеором мелькнул в его сознании и яви поручик Чадов» (С. Наровчатов. «Абсолют»).

Если диффузность смазывает, то текстуальная нейтрализация подчеркивает разную функциональную предназначенность свободных и связанных значений. Нейтрализация, например, используется при намерении сместить в сознании героя кажущееся и реальное, нарочито их столкнуть:

«У меня закружилась голова, мне душно стало, тесно, пространство, в котором я находился, сдвинулось, сжало меня со всех сторон. Я задыхался... Но я ли шел или кто-то нес меня задыхающегося, не знаю, не помню. Я был беспомощен, я рвался куда-то из душной, мягкой темноты и не мог вырваться... И все же я вырвался наконец, пространство, сжимавшее меня, раздвинулось и, освобожденный, я закричал пронзительным голосом, вдохнув полные легкие живительного воздуха» (Н. Евдокимов. «Происшествие из жизни Владимира Васильевича Махонина»),

Ср. со случаем диффузности у того же автора:

«Тот, кто начертал на бортах грузовиков «не уверен — не обгоняй» или на оконных рамах в трамвае «не высовывайся», был не только неплохим юмористом, но и большим -мудрецом под стать древнеиндийским философам, утверждавшим, что всякий глупец может стать героем в определенный момент. Этот грузо-трамвайный мудрец, очевидно, и не подозревал, что начертал советы, неукоснительно исполняя которые можно достигнуть многого и, наконец, как это ни парадоксально, далеко высунуться, никогда не высовываясь... Когда-то и я высовывался... Устал...» (Там же).

Исследование текстовых функций глаголов подчеркивает базовый характер противопоставления свободно-номинативных и связанных значений в лексической системе языка, которое соотносится с определенными закономерностями композиционно-смыслового членения текста, создания его цельности и связности.

< …> Наблюдения над функционированием слова в тексте вскрывают семантические его особенности в аспекте их коммуникативного предназначения, отраженного в системных связях, но не очевидного вне текста.

Представляют интерес типы лексических значений, связанные с привнесением в лексическое значение слова специфических черт функциональной ориентации (экспрессивно-синонимические, предикативно-характеризующие), а также функции слов разных ЛГК в связи с разными типами их лексических значений, выявляемые в текстовых ситуациях. При разведении системно-структурных и функциональных характеристик типов лексических значений любой из них, выделенный по первому из названных оснований, может оказаться или стилистически нейтральным, или экспрессивно-стилистическим. Экспрессивно-синонимическое значение (устанавливаемое в микросистеме синонимического ряда с нейтральным опорным членом) выступает как одно из проявлений типа стилистически отмеченного значения (устанавливаемого в макросистеме стилистического расслоения слов) в его противопоставлении стилистически нейтральному типу лексических значений.

Функциональная обусловленность типа лексическою значения создается отражением в структуре значения, в семном составе условии употребления слова, контекстом в широком смысле. Новые значения, в момент своего возникновения опосредуясь другими, приобретают в массе своей тип фразеологически связанного значения. Этот тип лексического значения является пограничным в семантических процессах: он фиксирует момент возникновения нового значения и момент отрыва одного из значении в случаях незаконченности распада полисемии. Это объясняется признаками, создающими нестабильность единицы смыслового объема слова: нечеткость сигнификата (в случаях зарождения и угасания), опосредованность более стабильными в лексической системе значениями, пословные связи, ограниченность сферы применения. Текстовые функции разных по типу лексического значения относительных прилагательных ярко отражают субкатегориальную природу слов данного ЛГР, они специфичны по сравнению с функциями прилагательных качественных, хотя и выступают в той же обусловленности типами лексических значении. При всей своей прозаичности относительные прилагательные обладают широким диапазоном стилистических возможностей, несмотря на узость их смыслового объема по сравнению с качественными. Объективность, точность номинации, создающая эффект достоверности изображаемого, обусловливает место относительных прилагательных свободно-номинативного значения в участках текста, вводящих в ситуацию (зачин, начало новой темы и т.п.). С этим качеством связана роль относительных прилагательных в бытописании, в создании примет времени. Проекции синтаксических значений производящего в свободно-номинативное значение относительного прилагательного позволяют лаконично, в самых общих чертах представить признак, лишь намекнув на его связь с той или иной субстанцией, избегая подробностей, что важно в художественном тексте с ею условной точностью. Широта и абстрактность свободно-номинативного значения относительных прилагательных объясняет его способность к интеграции фрагментов текста в связи с необходимостью в их пределах конкретизировать свое содержание. Функция спецификации, первичная для относительных прилагательных, используемая обычно в строгих функциональных подсистемах, в художественном тексте становится сигналом смены типа повествования, средством передачи профессиональной принадлежности персонажа, научного способа мышления, создания эффекта современности.

В художественном тексте используется и фразеологически связанное значение относительного прилагательного, обычно терминологическое, специальное, создающее стилистический эффект своей «экзотичностью» в иностилевой среде. Изображение культурной среды обусловливает использование специальной лексики из разных областей знания с ориентацией в основном на свободно-номинативное значение слов, наиболее прозрачное для не посвященного в споры читателя. Способностью расширения сочетаемости за счет нарушений общепринятой логики связей (для слов свободно-номинативного значения) и границ семантической темы (для слов лексически связанного значения) относительные прилагательные сближаются в своем текстовом поведении с другими категориями признаковых слов.

Стилистические потенции прилагательных и глаголов связаны с возможностью расширения границ лексической сочетаемости, обусловленной типом их лексического значения. Слова свободно-номинативного значения представлены в основном общеупотребительной, стилистически нейтральной лексикой. Их стилистические функции в тексте порождаются или нарушением общепринятой сочетаемости за счет сопоставления несопоставимых понятии, расширения семного потенциала, или в результате целенаправленной сочетаемости с однотипными в каком-либо отношении существительными, что создает определенную экспрессию, необходимую социальную оценку.

Качественные прилагательные фразеологически связанного значения в значительной своей части представлены стилистически отмеченной лексикой. Лексика терминологическая, книжная, устарелая, отражающая данный тип значения, выступает в естественных для нее функциях. Кроме того, текстовые функции прилагательных фразеологически связанного значения порождаются целенаправленным расширением их лексических связей.

Промежуточное положение типа лексически связанного значения обусловливает у слов, им обладающих, текстовые функции, общие и со словами свободно-номинативного, и со словами фразеологически связанного значения. Экспрессивно-стилистические значения у слов лексически связанного значения разнообразны.

Качественные прилагательные разговорного, просторечного и др. характера используются в естественных для них стилистических функциях. Функциональные потенции глагола в их обусловленности типами лексических значении близки к тем, которые обнаруживаются именами прилагательными ввиду общности семантической природы признаковых слов.

Текстовая перспектива глагольного слова в заданной типом лексических значений обусловленности увязывается со всей совокупностью текстообразующих факторов. Функциональная перспектива свободно-номинативных значений глаголов наиболее широка и многообразна с варьированием их функций в текстах разных стилей и речевых жанров.

Широкий диапазон ситуаций, схватываемых сигнификатом самих глаголов данного типа значения и скрытых в нем актантов, повышенная информативная нагрузка этих глаголов объясняют их роль в развертывании событийной канвы текста, а тем самым в создании целостности и связности текста. Многообразие видов парадигм, свойственных глаголам свободно-номинативного значения, в текстовой перспективе выступает средством создания межфразовой связи.

Ведущая функциональная ориентация свободно-номинативных значений глаголов ЛСГ перемещения в пространстве, связанная с передачей конкретных физических действий, реальных событий, объясняет их значительное место в тех композиционных звеньях текста, которые вводят в ситуацию, намечают новый сюжетный поворот, переход к новой микротеме, освещению нового события, что особенно ощутимо в текстах с выраженным композиционным членением, подтверждающим объективность наблюдений.

Отбор глаголов свободно-номинативного значения в тексте связан с их преимущественной предназначенностью для таких функциональных типов текстовых фрагментов, как повествование (реже — описание). Динамический характер значений данного типа обусловливает их скопление в особо острых текстовых ситуациях, одновременно используясь как средство выражения авторского отношения к событиям, создания эффекта сопричастности с ними. Глаголы данного типа значения активны в литературных жанрах сходной ориентации (очерковый жанр путевых заметок или рассказы, корреспонденции, содержащие элементы этого жанра). Понятийная прозрачность, общедоступность значении данного типа расширяет возможности их текстового использования также в связи со свободой адресата, к которому обращены тексты.

Абстрактность значений анализируемых глаголов, сопровождающаяся их связностью, проявляется в текстах, направленных не столько на изложение событий, сколько на концепцию этих событий, их квалификацию. Несвободные, лексически не связанные значения глаголов широко используются как средство передачи психологических, нравственных, эстетических признаков, состояний, оценок, что связано с их ориентацией на мир познающего субъекта. По этой же причине они становятся средствами текстовой параметризации субъекта, участвуют в разных формах субъективации повествования.

Лексическая связанность и синтаксическая обусловленность значения как способы интерпретации идеальных сущностей подтверждаются фактами индивидуальной лексической связанности в тексте. Лексически связанные и синтаксически обусловленные значения в связи с их субъектной ориентацией часто представлены в текстовых фрагментах рассуждающего типа. Разная функциональная ориентация свободно-номинативных и лексически связанных значений, сложившаяся в системе языка, обнаруживается в тексте через взаимодействие глаголов разных ЛСГ при условии разнотипности их лексических значений в пределах текстового фрагмента. Ни один из текстообразующих факторов сам по себе не является единственно определяющим в отборе глаголов того или иного типа лексического значения. Эти факторы находятся в отношениях сложного взаимодействия с выдвижением того или иного из них на первый план в соответствии с микро- или макроперспективой текста.

Прагматическая установка подчиняет себе арсенал типов лексических значений глаголов с дифференциацией их по частным функциональным заданиям в пределах общего. Это особенно ощутимо при использовании одного и того же глагола или глаголов одной ЛСГ в разных по типу лексических значениях в пределах общего фрагмента текста. Функциональные факторы определяют не только ведущую стилевую тональность текста, но и «состыковку» жанров, объясняющую сближение по типам лексических значений глаголов, свойственных разным функциональным подсистемам языка. Экспрессивно-стилистическое значение предстает специализированным способом выражения модальности и прагматической установки текста.

⇐ Предыдущая 32 33 34 35 363738 39 40 41 Следующая ⇒