Последние замечания и выводы.

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 15

Мы видим, что толстовские публицистические сочинения о революции, как бы мы ни относились к ним теперь, содержат серьёзное предостережение человечеству.

Напоминая об уроках европейских буржуазных революций, Толстой подчёркивает: «Я радуюсь на революцию, но огорчаюсь на тех, которые, воображая, что делают её, губят её» (76, 194. Письмо В.В. Стасову от 20 сентября 1906г.). К губителям подлинно народной революции писатель относит не только представителей господствующего слоя капиталистов и крупных землевладельцев во главе с правительством, но и радикалов и экстремистов всех мастей, предпочитавших террор и насилие истинно революционным средствам. Люди, обладающие «архиреволюционной» логикой, а также сторонники репрессивных мер, жестокостей и казней, проводившихся правительственным лагерем, должны бы были радоваться достигнутым в 1907-1908 годах «результатам». «Дошло до того, - свидетельствует Л.Н. Толстой, - что если бы теперь в России дать всем людям возможность убивать всех тех, кого они считают для себя вредными, то почти все русские люди поубивали бы друг друга: революционеры всех правителей и капиталистов, правители и капиталисты – всех революционеров, крестьяне – всех землевладельцев, землевладельцы – всех крестьян и т. д.» (37, 41).

Революция подлинная есть серьёзное и ответственное дело, созидающее и утверждающее жизнь добрую и разумную, а не стихия разрушения. По воспоминаниям П.И. Бирюкова, Толстой полагал неизбежные революционные разрушения лишь следствием творческой созидательной работы подлинных революционеров – работы над сознанием масс, над христианским нравственным чувством каждого. Ведь и в прорастающем зерне тянущийся к свету и жизни росток неизбежно прорывает ставшую ненужной оболочку. «Если же мы сами разорвём шелуху зерна, - прибавлял Л.Н-ч, - то мы совершим насилие, погубим растение и нарушим гармонию мира»[395].

Прежде всего, пытался внушить современникам великий писатель, революция должна выражать и защищать интересы и чаяния не возомнившего себя творцом истории меньшинства, а трудового народа. «Если только народ, настоящий народ, не сделает ненужною и безвредною всю эту несерьёзную, шумную, развращённо-самолюбивую ораву, - предсказывал Л.Н-ч в 1905 году, - мы непременно придём к военной диктатуре, и придем через великие злодейства и развращение, которые уже начались. Для того чтобы заменить отживший порядок другим, надо выставить идеал высший, общий и доступный всему народу. А у интеллигенции и настрёканного ею пролетариата нет ничего похожего, - есть только слова, и то не свои, а чужие» (76, 193. Из письма В.В. Стасову).

О врагах истинной революции, которые ещё при жизни писателя насаждали и благословляли на русской почве западную буржуазность и капитализм, равно как и о тех архизаботниках о пролетариате, кому уже в 1917 году доведётся ухватиться за власть, Толстой, безошибочно разбиравшийся в подобных людях, отзывается так:

«Поистине удивительно скудоумие русских интеллигентов-паразитов, не имеющих ни одной своей мысли, ни одного своего вывода из своего наблюдения и умеющих только рабски повторять то, что говорят европейские интеллигенты-паразиты. Удивительно это скудоумие, но ещё удивительнее сухость сердца и лицемерие этих людей» (36, 471-472. Вар. к ст. “Великий грех”).

«О том же, как народ устроится, когда он освободится от насилия, подумает он сам, когда освобождение это совершится, и без помощи учёных профессоров найдёт то устройство, которое ему свойственно и нужно» - так писал Толстой в 1909г. одному из революционеров (38, 267).

В своей последней, неоконченной, к сожалению, статье «О социализме» (1910) Л.Н. Толстой противопоставляет соблазнительным лжеучениям Маркса, Энгельса и Бернштейна закон жизни доброй и разумной, данный людям от Бога через истинных учителей человечества – браминов, Будду, Лао-Цзы, Сократа, Эпиктета, Марка Аврелия, Христа, Руссо, Канта, Эмерсона и других (Там же. С. 427).

Этот религиозно-нравственный закон мудр и исполним уже тем одним, что он ни к чему не принуждает, ничего не предписывает, а требует лишь воздержания от некоторых поступков. Осуществление его в жизни было бы общим благом, но ему препятствует суеверие мнимой действенности изменений внешнего устройства жизни других людей, которому одинаково подпадают и консерваторы, и социалисты, и коммунисты, и анархисты (Там же. С. 427-428). И причина этого общего соблазна – безверие, которому вовсе не мешает формальная принадлежность большинства к господствующей церкви.

Уходя из известной плотскому человеку жизни в бессмертие, Толстой-публицист оставил нам свой завет:

«Вам, молодым людям, людям 20 столетия, людям будущего, если вы точно хотите исполнить своё высшее человеческое назначение, надо прежде всего освободиться, во 1-х от суеверия о том, что вы знаете, в какую форму должно сложиться человеческое общество будущего, во 2-х от суеверия патриотизма, чешского или славянского, в 3-х от суеверия науки, то есть слепого доверия всему тому, что вам передают под фирмою научной истины, в том числе и разные экономические и социалистические теории, 4-х от главного суеверия, источника всех зол нашего времени, о том, что религия отжила своё время, а есть дело прошлого.

Освободившись же от этих суеверий, вам надо прежде всего постараться изучить всё то, что в области определения истинных основ жизни сделано всеми величайшими мыслителями мира, и, усвоив разумное, религиозное мировоззрение, исполнять его требования не для того, чтобы достигнуть вами или кем бы то ни было определённой цели, а для того, чтобы исполнить свое назначение человека, несомненно ведущее к неведомой нам, но несомненно благой цели» (Там же. С. 432).

Прошедший век и в России, и в мире, несмотря на невиданный ранее прогресс цивилизации, в целом был проигран злому по причине интенсивнейшего противления ему насилием, в условиях торжества вышеназванных теорий, патриотического одурения и упадка веры. Так что завет яснополянского пророка не обветшал и не утратил своего значения в наступившем веке. Теперь только он адресован нам.

*****

Памятуя этот завет Л.Н. Толстого и его учение о революционном освобождении, честным и просвещённым верой людям 21 столетия, людям общественного и гуманитарного знания, следует признать огромной важности задачей дальнейший объективный анализ толстовского публицистического наследия.

Главное же – необходимо сделать максимально доступной и пока малоизвестную страницу истории действительно передовой общественной мысли России.

Лишь тогда можно быть уверенным, что массы трудящихся и эксплуатируемых в 21 веке найдут в себе мудрость и мужество для того чтобы подняться и объединиться для нанесения решающего удара по власти обманщиков, эксплуататоров и мучителей, вооружившись при этом всеми завоеваниями капитализма и буржуазной науки, сплотившись в общехристианское братство тружеников и борцов, которые мощью разума и жизнетворящей веры задушат, уничтожат без насилия всякое социальное зло и приобретут себе Царствие Божие на земле – там, где ему и должно быть.

===========

__________

Заключение.

Импульсами к публицистическим выступлениям Л.Н. Толстого, как мы видим, служили возмущавшие и ужасавшие его события в России и в мире и главные проблемы эпохи. Его предложения по их разрешению сочетают в себе фундаментальный идеализм в воззрениях на человека и историю с религиозностью их идеологического «облачения». Недаром в теоретическом разрешении важнейшего в России земельного вопроса писатель «взял на вооружение» теорию Генри Джорджа о «едином налоге», базировавшуюся у американского экономиста, как мы и показали, именно на этико-религиозном, а не на научно-экономическом фундаменте. В системе научных экономических знаний для Джорджа было актуально то, что подтверждало справедливость его эмоционального неприятия буржуазного пауперизма, нищеты и эксплуатации неимущих тружеников, «безбожной» жестокости господствующих классов. Примерно такую же этико-религиозную «ревизию» научных знаний об обществе и человеке, научных, философских и богословских текстов производил и наш великий русский мыслитель и публицист.

Обращение Л.Н. Толстого в 1881-1908гг. к «царю и его помощникам», многие его общественно-политические статьи, обнажают элементы консервативной утопии в его мировоззрении. Это, помимо богословских составляющих доктрины, также и призывы: к покаянию и нравственной чистоте жизни, адресованные богатым и властвующим согражданам; к отказу от «пользования капитализмом», адресованные трудящимся. Это и «модное» у российских писателей XIX столетия противопоставление Запада Востоку и восточному образу жизни, черты которого Толстой с радостью узнавал в жизни традиционного общинного крестьянского сообщества. Это и болезненное неприятие любого модернизаторского радикализма (вспомним здесь хотя бы три письма Столыпину).

Толстовскую критику жизни в стране и в мире, его предложения по улучшению жизнеустройства нельзя отделять от его же призывов к современникам отречься от социального насилия. Учение о «непротивлении злу насилием» можно уподобить строительному раствору, скрепляющему в единое целое разные элементы мировоззрения и политической программы великого мыслителя. Для исследователя, который понял и принял его, просто не существует тех «кричащих противоречий», которые традиционно «отыскивались» и «отыскиваются» по сей день в социальном научении Л.Н. Толстого.

Противоречивые же высказывания Толстого в публицистике и беседах разных лет свидетельствуют только против тех, кои стремятся приравнять научавшего мудрости разумения жизни писателя к закоснелым фанатикам или безумцам: перед нами предстаёт не труп, столь вожделенный для неприятелей толстовского слова, толстоедов всех мастей, но - живая, эволюционирующая мысль гения, имеющая, как и он сам, свою биографию, не чуждую противоречий и ошибок, как самая живая жизнь.

И мысль эта у Л.Н. Толстого-публициста и философа развивается свободно, не будучи скована рамками художественного повествования. Писатель никогда не переоценивал возможностей художественного текста в деле учительного общения с современниками, а в свои мудрые годы с чрезвычайной, даже, быть может, чрезмерной критичностью оценивал с этих позиций свои ранее написанные произведения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он уделял месяцы, а иногда, с перерывами, и годы напряжённого труда именно философской и общественно-политической публицистике. Это был его способ оперативного отклика на события как в политической, так и в духовной жизни его современников. Больна ли плоть общественного организма, растлен ли дух, пьянство ли, социализм ли – всё становилось предметом внимания Толстого как публициста. Выступления в печати явились способом общения с желающими слушать и понимать его почти пророческое слово, содействовать ему в тяжёлой борьбе с массовидным безверием, с кризисом в религиозном сознании общества, лишь вставшего на опасный, исполненный поистине вопиющих противоречий и многих жертв, путь преодоления «научно-индустриального» этапа в своём развитии. Как мы увидели, Толстой откликался в печати и на прямо приходившие к нему по почте просьбы, вопросы или обвинения; так в его творчестве получил развитие жанр открытого письма-ответа на тот или иной злободневный и волнующий многих вопрос.

В главе 1 данной работы мы показали, что теория Л.Н. Толстого о «непротивлении злу насилием» есть не его умозрительная и нежизненная выдумка, а – приложение к современной Толстому жизни как личной, так и общественной евангельского правила доброй и разумной жизни, одной из заповедей Христа. Как справедливо заметил современный автор, заповеди Христа «направлены на преодоление в людях именно тех стадно-государственных животных программ, которые чреваты массовыми безумиями»[396], то есть исполнение их способствует утверждению в человеке разумного и человеческого. С позиций же современной общенаучной парадигмы системности неупотребление насилия в сопротивлении тому, что субъективно атрибутируется как злое, есть природосообразное невмешательство насилием в процесс саморазвития сложных самоорганизующихся систем (человека, коллектива, общества). Идея Толстого имеет, таким образом, и религиозное, и научное обоснование.

В главе 2 настоящей работы, посвящённой анализу антивоенной публицистики Толстого, подчёркнуто, что статьи и открытые письма-обращения писателя и публициста были направлены не столько против милитаризма и гонки вооружений, сколько против патриотического «воспитания», то есть одурения и развращения взрослыми малолетних, которое Толстой и признавал корнем существующего зла.

В главе 3 мы постарались доказать, что Л.Н. Толстого в течение рассматриваемого периода его публицистической деятельности интересовали проблемы нравственного, а не только материального неблагополучия. Причём год от года всё более пристальное внимание он уделял не своему сословию и не правительству, но верующим людям русского народа, будучи убеждён в особом его призвании в мире: религиозном революционном освобождении трудящихся от повиновения человеческой власти дармоедов и эксплуататоров. Его же обращения к правительству были вызваны распространением в общественном сознании ряда злых, деструктивных тенденций: атеистического вакуума, инстинктов стяжательства и индивидуализма, фантазий о «священной собственности», агрессии, разврата и оправданий того и другого, социалистических и прочих инородных идей, и т.п. Это всё казалось тем ужаснее для писателя, что он мог фиксировать и иные, позитивные, тенденции в российском обществе. Народ прозрел, почувствовал человеческое достоинство, потянулся к возможности гражданской активности, к просвещению, к истинной вере. Нужно верить в народ, уважать его, как бы это ни было непривычно, а не бить прутами по заднице, загонять в обязательную службу, в тюрьму, обкрадывать, обманывать, дурить детский мозг патриотизмом, богословием… Дарование «сверху» гражданских свобод стало бы, и не только для Толстого, желанным свидетельством модернизаторского потенциала российской монархии, её жизнеспособности в ХХ веке[397]. Но убедиться российским консерваторам пришлось в обратном… Утопичность консервативно-либеральной программы Толстого в том, что она заведомо рассчитана на ту возможность, что правители буржуазной России не вовсе лишены совести и христианской религиозности, способны к честности и покаянию, к диалогу равенства с народом[398].

Наконец, главы 4 (собственность на землю в публицистике Толстого) и 5 (Толстой о значении русской революции) позволяют сделать общий вывод о том, что, расставание Толстого с религиозно-монархическими иллюзиями усилило в его сознании к началу 1900-х гг. надежды религиозно-демократического характера. В революционном протесте 1905-1907гг. писателю и публицисту виделось начавшееся прозрение масс трудящихся в России к тому, чтобы ненасильственным, религиозным путём освободиться от насилия, угнетения и неравенства, а следом освободить и весь мир. Ближайшим же и важнейшим шагом, необходимым на пути к такой свободе, он полагал решение вопроса о собственности крестьянина на землю в пользу мелкой неэксплуататорской собственности. Религиозный отказ свободных общинников (не только землепашцев, но людей самых разнообразных полезных знаний! ) от кормления и обслуживания каких-либо правительств и вообще городских «элит» должен форсировать и у этих отсталых от народа существ некоторое прояснение сознания и неизбежное за ним принятие народного образа жизни. Так издохнет государственность: сначала как идол массового сознания, а затем и как форма социального бытия. Христианский религиозный фундамент в таком, всемирного значения, предприятии, очевидно-необходим: иначе рядовому делателю революции не будет духовной опоры, ведь предъявить самые суровые требования и ограничения он должен не «классовым врагам», а себе.

*****

Печальная судьба преданных забвению трудов Толстого-публициста – это свидетельство непонимания его читателями, неприятия его идей. Есть в этом доля вины самого Толстого: например, один из ключевых терминов его теории – «непротивление» был явно неудачен. Сознание неподготовленного, т.е. весьма широкого, читателя осмысливало формулировки «непротивление», «закон непротивления» и т.п. таким образом, что в лексико-семантическую группу, относящуюся к этим и окказионально-синонимичным им лексическим единицам, попадали: «примирение» (со злом), «покорность», «трусость», «эскапизм», «капитуляция», «отказ от борьбы» (со злом), «пассивность», «погубление» (жертвы - пассивным невмешательством в ситуацию). Толстой, между тем, имел в виду другое: неупотребление в борьбе со злом неадекватного целям борьбы средства – насилия, то есть ответного зла. Иначе говоря, в указанной лексико-семантической группе парадоксальным образом фигурируют: «непримиримость» (по отношению к злому), «активность», «борьба» (со злом), «смелость» (необходимая в этой борьбе), «наступательность», «стойкость», «одоление» (зла добром), «спасение» (от зла как жертвы, так и грешника-злодея)[399]. И всё же надо признать, что термин «непротивление» очень неудачен, так как уже современниками Толстого был ложно воспринят как «толстовское» обозначение индифферентизма в отношении деструктивных явлений социального бытия.

Вина же читателей и критиков Толстого по сей день – в удержании атавизмов веры в насилие и неприязни к обличающей истине.

В целом анализ отобранного для данной работы публицистического наследия Л.Н. Толстого, его идейного и художественного своеобразия, позволяет сделать вывод о несоответствии действительности ветхой идеи «слабости и противоречивости» текстов Толстого-публициста и мыслителя, его противопоставления художественному гению Толстого. Всё это обветшало, рухнуло и не может быть восстановлено. Мысль гения жила, развивалась, и досталась нам во вполне совершенном, зрелом, а потому и не осмысленном сполна, виде. Итоги ХХ века, в котором не внявшее голосу из Ясной Поляны человечество привело себя на грань возможности саморазрушения, поставили перед прихватизировавшей некогда Толстого-публициста и замкнувшей его от людей научно-культурной «верхушкой» неудобоваримую для неё задачу: не громоздить, по привычке, критики идей Толстого и критики на критики этих идей, а взять, что есть, и – начать учиться самим и учить живым толстовским словом других, сделав публицистическое наследие последних, ценнейших 28 лет жизни Толстого, жизни учителя, мудреца и пророка, максимально доступными для всех способных к чтению и слушанию людей. Надо освобождать и воспитывать мысль и художественный вкус современников, помогая им, по завету писателя, своими «книжными знаниями». Не говоря уже о том, что критики Толстым правительств и собственников буржуазного мира сохранили свою предельную актуальность[400] и достойны многих размышлений и дискуссий, художественное воплощение толстовской мысли доставляет и будет доставлять эстетическое наслаждение, пробуждая в разумном сознании читателей наступившего тысячелетия мудрые мысли и лучшие чувства.

=================

=============

ПРИБАВЛЕНИЕ К ЗАКЛЮЧЕНИЮ

< Письмо В.А. Мороза директору Ясной Поляны В.И. Толстому>

(с незначительными сокращениями)

МИЛЕЙШИЙ ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ!

В ЭТОМ моём письме к Вам нет ничего такого, чего бы Вы сами не знали. Поэтому прошу Вас отнестись к нему, как к напоминанию о некоторых важных вещах. < …>

Первое. Надо помнить, что, НЕ РАЗДЕЛЯЯ МИРОВОЗЗРЕНИЯ Толстого, ничего нельзя сделать полезного для дела, которое было ДЕЛОМ ЖИЗНИ Толстого.

Имея это точкой отсчёта своей деятельности, надо помнить, что, не разделяя мировоззрения Толстого, нельзя сделать ничего полезного и для людей. Таково уж назначение религиозно-нравственного Учителя.

Второе. Как мало прочесть Евангелие – надо жить им /по нему/, так же мало прочесть Толстого – надо жить им /по нему/.

Миропонимание Толстого, выраженное им в своих писаниях, есть «ВОЗВЕЩЕНИЕ О БЛАГЕ» (так переводит слово Евангелие Толстой) ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, или, что то же, - указание пути истинной жизни человечества, по которому, хочет того человечество или нет, оно вынуждено будет идти.

Третье. Сказанное подводит меня к теме «Ясная Поляна». Ясная Поляна оправдает своё существование, если она будет ДУХОВНЫМ ЦЕНТРОМ России (а значит и мира).

Понять это можно, если понимать, что Толстой выдвинул РЕЛИГИОЗНОЕ СОЗНАНИЕ в силу, выстраивающую истинную жизнь человечества.

Отдельно от Толстого как УЧИТЕЛЯ ЖИЗНИ, Ясная Поляна, как скорлупа без своего содержимого – зерна, не выполнит своего назначения.(Паломничество – будет. Поклонение – будет. Но чему? Вещам? Поклонение вещам, то же что “мощам” – вид язычества. Незаметно может получиться и “парк горького”: с аттракционами, с ездой на лошадях, а, в итоге, может быть, и с “чёртовым колесом”. Но разве ЭТО наследие Толстого? ). Толстой, когда его спросили: любит ли он море? – без всякого воодушевления ответил, что море «вещественный предмет» /всего лишь/. Что же Ясная Поляна БЕЗ ДУХА, которым жил Толстой, как не вещественный предмет?

Четвёртое. Толстой на многие века вперёд стал учителем человечества (и – будет им оставаться, пока не исполнит свою миссию). А раз так, то он ДОЛЖЕН БЫТЬ И ВАШИМ УЧИТЕЛЕМ (не можете же вы выпасть из человеческой семьи).

Пятое. На данном этапе, когда Вы столько сделали для спасения Ясной Поляны, < …> Вы можете /должны! / своё ДУХОВНОЕ Я (так это называл Толстой), начать скреплять ДУХОВНЫМ Я самого Толстого. С вытекающим из этого последствием:

ПРИДАНИЯ ЯСНОЙ ПОЛЯНЕ образа ДУХОВНОГО ЦЕНТРА (ЦЕНТРА МЫСЛИ). Мыслительная жизнь Толстого всегда будет мыслительным центром мира.

Надо прозреть на то, что дело Вашей жизни гораздо больше тех дел, которыми Вы занимаетесь, и не афишируя, исподволь, начать заниматься тем, что больше этих дел.

ДЕЛО РАСКРЫТИЯ людям общечеловеческого (касающегося всех без исключения народов мира) мировоззрения Толстого не терпит ни минуты продления (гибель многих людей, как физическая, так и духовная, имеет прямую связь с тем, что люди оторваны от спасительной силы толстовской мысли).

Надо выдвинуть то, чем жил Толстой – а жил он ДУХОМ БОГА В СЕБЕ, и, как он говорил: «в вечности» - впереди его телесного существования в телесном мире, а значит и в мире Ясной Поляны. < …> ДУХ ДОЛЖЕН БЫТЬ ВПЕРЕДИ.

Шестое. Если /говорю условно/ Ваша программа по Ясной Поляне имеет сто пунктов, то уже теперь надо вставить в неё пункт под № 101: постоянно действующая “изба-читальня”. < …>

Люди, входя в соприкосновение с МЫСЛЬЮ мудреца (и через него, со всей мудростью человечества), примутся за работу, которую я называю СПАСЕНИЕМ СОЗНАНИЯ.

Духовная пища – МЫСЛЬ, придёт к людям из сказанного Толстым. Ведь мало кто знает, по вине вопиюще-невежественного образования, что “Толстой-писатель” – ещё и РЕЛИГИОЗНЫЙ МЫСЛИТЕЛЬ всеохватного масштаба.

Погружаясь в писателя Толстого, люди будут делаться и “поклонниками”, и “паломниками”, но уже – НАСЛЕДИЯ ДУХОВНОГО, - людьми нравственно очунающимися, просветляющимися, встающими на ПУТЬ ЖИЗНИ, - что ни с чем, ни с какими делами человеческими сравниться не может.

Тогда люди поймут и слова Толстого, сказанные им про себя – что до своего «второго рождения» (рубеж 70-х – 80-х гг.), - РОЖДЕНИЯ В ЖИЗНЬ ДУХА И МЫСЛИ, всё написанное им – «только этюды».

И сами, с помощью Льва-Учителя, будут обретать своё ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ.

Сейчас долдонить о Толстом как о великом создателе художественных произведений – трюизм. Для меня, и думаю, что для многих, ясно, что выше того, что создано Толстым, в литературе нет ничего со времени её существования. И всё же – «художников слова» в истории человечества – великое множество, выразителей же СЛОВА БОЖЬЕГО /ИСТИНЫ/, - единицы.

Открытие каждым для себя Толстого, как своего духовного учителя, направляющего человека к НАЧАЛУ МЫСЛИ – ДУХУ БОГА в человеке, открывающего ему не мнимую, а истинную духовную жизнь: ЖИЗНЬ МЫСЛЬЮ, - состоится благодаря действительным, а не мнимым «Толстовским чтениям».

Седьмое. Если так будет, Ясная Поляна заживёт ДУХОМ, которым жил Толстой. А не природным и вещественным яснополянским телом, хотя и прекрасным.

Если так не будет, Ясная Поляна останется одной из вещей, которых в вещественном мире несчётное множество. < …> Не продолжая ДЕЛО ТОЛСТОГО, не неся людям истину – не понятно, зачем так печься о Ясной Поляне. Сберечь тленное – невозможно (Толстой в таких случаях говорил: «Всё равно умрёт»).

Ясная Поляна должна быть БОЖЬИМ МЕСТОМ НА ЗЕМЛЕ, в каждом дне Ясной Поляны должна быть слышна проповедь Льва-Учителя, вот её назначение.

Не одна Россия, а мир в ц3елом, нуждаются в этом. Неведение, ЧТО явил России и Миру толстой, особенно этого требует.

И сделать это легко при ЕДИНОМЫСЛИИ с величайшим Учителем, и – вовсе невозможно, если такого единомыслия нет. Всё будет не только впустую, более того – будет даже во вред. Ясная Поляна, не сделавшись духовным центром, станет тормозить вживление в жизнь мировоззрения Толстого. Уводить от него в сторону.(А без уяснения, осознания Учения о жизни, явившегося в ХХ век с Толстым, - ХХI-му веку – погибель).

Не дай Бог Вам и Ясной Поляне стать причастными (хоть и невольно) к такому делу.

Восьмое. В.Г. Чертков (в 1915г.) готовя к изданию полный Свод мыслей Толстого, писал:

«Всякий просвещённый человек не может обойти Толстого, если он желает быть на высоте современного развития человечества. Незнакомство с идеями Толстого уже в настоящее время служит признаком НЕДОПУСТИМОГО НЕВЕЖЕСТВА».

Почти столетие спустя < …> я бы добавил к его словам:

Самое большое дело, какое один человек может сделать для других, в условиях полного одурения, в которое ввергло себя человечество, это – сделать мировоззрение Толстого достоянием как можно большего числа людей.

Большей задачи, чем эта, у человеческой жизни – НЕТ.

Девятое. < …> …Придётся признать, что виноваты в отрыве сознания людей от сознания Толстого те не религиозные люди, которые сами себя называют «философами», «учёными», «писателями», «художниками», «музыкантами» и, конечно, те, как самые не религиозные – люди “церковные” (“церковно-мыслящий” – то же, что не мыслящий вовсе).

В заключение. Не бойтесь осуждения ни с чьей стороны. (Толстой учит не дорожить “славой людской”…)

РАСПЯТЬ могут как за Истину, так и за мирские дела (в них и зависть, и соперничество, и злоба).

Так уж лучше терпеть за ИСТИНУ.

С уважением…

Ясная Поляна, Сентябрь 1998г.

===============

Источники и литература.

I. Источники.

1. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений (Юбилейное): В 90т. М., 1928-1958, 1992 (репр. изд.).

2. Его же. Собрание сочинений: В 22т. М., 1984. Т.16, 17, 19-22.

3. Его же. Собрание сочинений: В 20т. М., 1960-65. Т.17-20.

4. Его же. Собрание сочинений: В 12т. М., 1958. Т. 7.

5. Его же. Не могу молчать. М., 1985.

6. Его же. Избранные философские произведения. М, 1992.

7. Его же. Педагогические сочинения. М., 1953.

8. Его же. Путь жизни. М., 1993.

9. Его же. Записные книжки. М., 2000.

10. Его же. Четвероевангелие: Соединение и перевод четырёх Евангелий. М., 2001.

11. Его же. Об истине, жизни и поведении. М., 2002.

12. Его же. Закон насилия и закон любви. М., 2004.

13. Толстовский листок: Толстой и о Толстом. Вып. 3-14. М., 1993-2001.

*****

14. Бирюков П.И. Биография Л.Н. Толстого: В 2т. М., 2000.

15. Гусев Н.Н. Два года с Л.Н. Толстым. 1907-1909. М., 1973.

16. Джордж, Генри. Земельный вопрос, его сущность и его единственное решение. Изд. «Посредника», № 684. М., 1907.

17. Его же. Земля для народа. Изд. «Посредника», № 601. М., 1917.

18. Его же. «Не укради». Изд. «Посредника», М., Б.г.

19. Маковицкий Д.П. Яснополянские записки. 1904-1910 // Литературное наследство. М., 1979. Т. 90. Кн. 1-4.

20. Новиков М.П. Из пережитого. М., 2004.

21. Толстая А.Л. Отец. Жизнь Льва Толстого. М., 1989.

22. Чертков В.Г. О революции. Насильственная революция или христианское освобождение? // «Свободное слово». № 89. 1904. С. 46, 48-49.

II. Литература.

1. Арденс Н.Н. (Апостолов Н.). Творческий путь Л.Н. Толстого. М., 1962. С. 372-398.

2. Арефьев М.А., Давыденкова А.Г. Социальная философия Л.Н. Толстого (об аграрном вопросе в России) // Философская мысль в России традиции и современность. – СПб., 1997. – С. 136-139.

3. Асмус В.Ф. Мировоззрение Толстого // Литературное наследство. М., 1961. Т. 69. Кн.1. С. 35-102.

3. Его же. Толстой в дневнике Маковицкого. Эпоха. Мировоззрение. Быт // Литературное наследство. М., 1979. - Т. 90. - Кн. 1. - С. 11-31.

4. Бондарев Д.А. Толстой и современность. Л., 1928.

5. Вестник Японского толстовского общества «Зелёная палочка». – Токио, 2004. - № 1.

6. Галаган Г.Я. Л.Н. Толстой. Художественно-этические искания. Л., 1981.

7. Её же. Проблема общественного мнения в наследии Л.Толстого // Современность классики: Сб. научн. трудов. Л., 1989. С. 76-87.

8. Её же. Лев Толстой. Закон насилия и закон любви // Sub specie tolerantiae. Памяти В.А. Туниманова. СПб., 2008. – С. 428-438.

9. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия IX – XIX вв. – 2-е изд. Л., 1989. – С. 558-574.

10. Гельфонд (Клюзова) М.Л. Критика учения Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием в отечественной религиозно-философской мысли конца 19-начала 20 вв.: три основных аргумента // Вопросы философии. – 2009. - № 10. – С. 121-133.

11. Гусейнов А.А. Учение Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием // Свободн. мысль. – 1994. - №6. – С. 80-82.

12. Его же. Понятие насилия // Толстой и современный мир. Сб. науч. ст. - В2ч. - Ч. 1: Идеи Л.Н. Толстого в контексте современной эпохи. – Тула, 1998. – С. 32-53.

13. Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и Лев Толстой // Вопросы литературы. – 1994. - № 1. – С. 77-105.

14. Идеи социализма в русской классической литературе: Сб. ст. – Л., 1969. – С. 310 – 333.

15. Ионайтис О.Б. Л.Н. Толстой. «Закон насилия и закон любви»: человек и мир // Яснополянский сборник-2006. – Тула, 2006. – С. 147-153.

16. Келдыш В.А. Лев Толстой в эпоху первой русской революции // Революция 1905-1907 гг. и литература. М., 1978. С. 67-98.

17. Козлов Н.С. Лев Толстой как мыслитель и гуманист. М., 1985.

18. Короленко В.Г. Собр. соч.: В 10т. М., 1955. Т. 8. С. 95-124.

19. Кудрявая Н.В. Лев Николаевич Толстой – педагог: от народного учителя Яснополянской школы до учителя жизни // Яснополянский сборник-2006. – Тула, 2006. – С. 154-162.

20. Лебедева В.А. Земельный вопрос в публицистике Л.Н. Толстого 80-х – 1900-х гг. // Яснополянский сборник. Год 1955. С. 126-136.

21. Лев Толстой и мировая литература. Материалы Международной научной конференции, проходившей в Ясной Поляне 28-30 августа 2003г. Тула, 2005.

22. Ленин В.И. Полное собр. соч. Изд. 5 –е. Т. 17, 20.

23. Ломунов К.Н. Духовные искания Л.Н. Толстого (Из истории их изучения и оценки). // Толстой и о Толстом. Материалы и исследования. Вып. 2. – М., 2002. – С. 132-155.

24. Его же. Концепция Бога в религиозно-философском учении Л.Н. Толстого // Толстой и о Толстом. Материалы и исследования. Вып. 2. – М., 2002. – С. 176-193.

25. Луначарский А.В. О творчестве Толстого // Л.Н. Толстой в русской критике. М., 1952. С. 501-524.

26. Его же. Толстой и наша современность // Лит. наследство. М., 1961. – Т. 69. – Кн. 2. – С. 406-426.

27. Лурье Я.С. Об исторической концепции Льва Толстого // Русская литература. 1989. № 1. С. 26-43.

28. Его же. Лев Толстой и Пётр Столыпин // Звезда. 1993. № 1. С. 164-173.

29. Его же. Лев Толстой и мыслители «серебряного века» // Звезда. 1993. №7. С. 173-183.

30. Его же. После Льва Толстого. СПб., 1993.

31. Луцкий М.Д., Столяров Д.Д. Л.Н.Толстой как критик буржуазной политической экономии. Ташкент, 1960.

32. Мак-Пик Р. Толстой: боец за мир // Толстой и мировая литература: Материалы 5-й Международной научной конференции, проходившей в Ясной Поляне 12-16 августа 2007г. – Тула, 2008. – С. 39-45.

33. Мальцева Н.Л. Человек и человечество: на пути к устойчивому развитию. Волгоград, 1996.

34. Машинский С. Ленин размышляет о Толстом… // В мире Толстого. Сб. статей. М., 1978. С. 7-52.

35. Мейлах Б.С. Ленин и проблемы русской литературы XIX – начала XXвв. 4-е изд., доп. Л., 1970.

36. Мелешко Е.Д., Гусова С.А. моральная философия Толстого. – Тула, 2005.

37. Её же. Философия непротивления Л.Н. Толстого: аргументы разума и аргументы жизни // Толстой и современный мир. Сб. науч. ст.: В 2 ч. Ч. 1. С. 8-24.

38. Мотылёва Т.Л. О мировом значении Л.Н. Толстого. М., 1957.

39. Немировская Л.З. Л. Толстой и проблемы гуманизма. М., 1988.

40. Осипов Ю.М. Метафизическая драма Льва Толстого // Страсти по Толстому. – М., - Елец, 2005. – С. 5-32.

41. Петров В.К. Бремя страстей человеческих: духовно-религиозная, историческая и семейная трагедия Льва Толстого // Страсти по Толстому… - С. 180-195.

42. Плеханов Г.В. Симптоматическая ошибка // Л.Н. Толстой в русской критике. 2-е изд., доп. М., 1952. С. 361-367.

43. Его же. Заметки публициста // Там же. С. 371-381.

44. Его же. Смешение представлений // Там же. С. 381-405.

45. Его же. Карл Маркс и Лев Толстой // Там же. С. 405-428.

46. Позойский С.И. Лев Толстой как журналист и редактор. 2-е изд. - Тула, 1955.

47. Полтавцев А.С. Философское мировоззрение Л.Н. Толстого. - Харьков, 1974.

48. Попов А.К. Не плоть, а дух растлился в наши дни… // Страсти по Толстому… - С. 155-168.

49. Ранкур-Лаферьер Д. Был ли Толстой христианином? // Лев Толстой и мировая литература. Материалы Международной научной конференции, проходившей в Ясной Поляне 28-30 августа 2003г. Тула, 2005. – С. 171-193.

50. Руа Ф. Свобода по Толстому: педагогический опыт и опыт жизни // Лев Толстой и мировая литература…- Тула, 2005. – С. 249-251.

51. Сабиров В.Ш., Соина О.С. Жизнь и смерть, любовь и насилие (духовные истоки метафизической драмы Л.Н. Толстого) // Страсти по Толстому… - С. 195-228.

52. Слинько А.А. Анатомия патриотизма: Л.Н. Толстой и П.Я. Чаадаев // Толстой и современный мир: В 2 ч.: Ч. 1. – Тула, 1998. – С. 97-104.

53. Соина О.С. От этики непротивления – к философии права // Человек. 1999. № 4. С. 27-40.

54. Страсти по Толстому (метафизическая драма великого человека) / Ред. Ю. М. Осипова, Е.С. Зотовой. – М., Елец. – 2005.

55. Тестов В.А. Жёсткие и мягкие модели обучения // Педагогика. - № 8. – 2004. – С. 35.

56. Толстой и о Толстом. Материалы и исследования. Вып. 2. – М., 2002.

57. Толстой и современный мир: Сб. науч. ст.: В 2ч. Ч. 1: Идеи Толстого в контексте современной эпохи. – Тула, 1998.

58. Тютюкин С.В. Л.Н. Толстой и первая российская революция // Исторические записки. М., 1986. Т. 113. С. 154-207.

59. Философская мысль в России): традиции и современность. – СПб., 1997. – С. 136-139.

60. Хара Т. О взглядах Толстого на определение образования и воспитания // Вестник Японского толстовского общества «Зелёная палочка». – Токио, 2004. - № 1. – С. 7-12.

61. Худушина И.В. Историко-философский анализ творческого наследия Л.Н. Толстого // Вестн. Моск. ун-та. – Сер. 7. – Философия. – 1986. - № 6. – С. 78-79.

62. Черепнин Л.В. Исторические взгляды классиков русской литературы. М., 1968. С. 295-334.

63. Чубаков С.Н. Лев Толстой о войне и милитаризме. Мн., 1973.

64. Его же. «Всё дело жизни…» (Лев Толстой и поиски мира). Мн., 1978.

65. Чуприна И.В. Нравственно-философские искания Л. Толстого в 60-е и 70-е годы. Саратов, 1974.

66. Шифман А.Н. Лев Толстой – обличитель империализма // Творческий путь Л.Н. Толстого: Сб. статей. М., 1954. С. 360- 415.

67. Его же. Лев Толстой – обличитель буржуазной культуры. Тула, 1960.

68. Его же. Лев Толстой – публицист // Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 20т. - М., 1964. - Т. 16. - С. 5-47.

69. Его же. Статья «Не могу молчать» Л.Н. Толстого. – Тула, 1958.

70. Шкловский В.Б. Лев Толстой. М., 1963.

71. Щетинина Г.И. Лев Толстой как социальный реформатор. – М., 1995.

72. Эльцбахер П. Сущность анархизма. – Мн. – М., 2001.

73. Яснополянский сборник-2006. - Тула, 2006.

74. Ячевский В.В. Общественно-политические и правовые взгляды Л.Н. Толстого. Воронеж, 1983.

75. Sub specie tolerantiae. Памяти В.А. Туниманова. – СПб., 2008.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 13 1415