Человек -существо одинокое: биологические корни одиночества

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 38Следующая ⇒

Говорят, что неврастеники строят воздушные замки, психатоники живут в них, а психиатры взимают и с тех и с других арендную плату. Психиатр_ Герард повторил данную фразу более двух десятилетии назад, исследуя биологические корни психиатрии. Он пошел дальше этого высказывания, предположив, что биологи, по-видимому, пытаются вбить сваи, соединяющие воздушные замки с землей. Я подумал, что передо мной поставлена примерно такая же задача, когда в 1966 году получил приглашение принять участие в обсуждении проблемы биологических источников одиночества; до этого времени я никогда не задумывалея над ней.

Я сразу понял, что не могу ограничиться исследова

нием животных, но должен уделить много внимания че

ловеку. Я решил сначала ознакомиться с соответствую

щей литературой и поразмышлять над проблемой одино

чества человека, и в особенности о своих собственных

переживаниях одиночества, отдельные моменты которых

были весьма яркими. Подобный подход, возможно, позво

лил бы мне выбрать элементы одиночества, не имеющие

биологического начала и поэтому должные быть чисто человеческими, такие, например, которые предполагали

бы символизм или человеческий тип общения. Потом я выяснил, что происходит, когда человека и животных ос тавляют одних на долгое время -о потере чувствитель ности существует обширная литература [Audy, 1969]. Далее я занялся вопросом, по-разному ли человеческие культуры справляются с одиночеством и есть ли зна-

9-1219

чительные расхождения в его восприятии. Я также задумался над тем, существуют ли среди животных ка кие-нибудь аналоги такого разнообразия восприятия одиночества. Например, будет ли реакция сусликов индивидуалистов сильно отличаться от реакции общи тельных кроликов? Является ли тигр одиночкой по срав нению со львом? И как животные на воле или в лабо раторных условиях реагируют на изоляцию и остракизм или на ощущение, что они находятся на последнем месте в списке тотемов? Насколько важно удовлетворение по требностей в общении?

Я полагал, что, пораэмыслив над этими вопросами, я смог бы решить, имеет ли то, что кажется глубоко человеческим переживанием одиночества, свои аналоги и корни среди животных. Теперь я считаю, что в большин стве случаев одиночество имеет такие корни, и я знаю, что биологические корни- наиболее существенные. Тем не менее человек может быть более одинок, чем живот ное, так как у него есть разные способы испытать оди

ночество.

Первой неожиданностью д.ля меня была поразитель ная нехватка данных об одиночестве в литературе, осо бенно в литературе по психиатрии. Следующая неожи данность заключалась в том, что, хотя я думал, что имею четкое представление об одиночестве, никакой ясности в мыслях относительно этого хорошо известного состояния у меня не было. Мне пришлось выявлять разницу между добровольным уединением и невольной изоляцией, пребы ванием наедине с самим собой, одиночеством, остракиз мом, ностальгией, тоской по дому, тоской по кому-то, горем из-за потерянного дома или человка, скукой, замк,! lутостью, аномией, бесцельностью существования, своеи непохожестью на других, страстью к перемене мест и формами депрессии, имеющими отдаленное отношение к одиночеству. Первое прозрение наступило, когда я заглянул в свою душу.

Психиатр Харри Стэк Салливан [ Sullivan, 1953] при знавал шесть фаз в развитии человеческой личности: младенчество, заканчивающееся с появлением членораз дельной речи, пусть даже бессмысленной; детство, с по тр: бностью во взрослых товарищах по играм; малолет нии возраст, с его потребностью в настоящих товарищах по играм, похожих на самого себя; подростковый период, с потребностью в близких отношениях с приятелем или

закадычным другом того же пола; юность, с потребно стью в близком партнере противоположного пола; и зре лость, когда чувства к избраннику противоположного пола преобладают над чувствами к себе (из чего следует, что настоящая зрелость или взрослость встречается го раздо реже, чем нам кажется). Одиночество, по мнению Салливана, сопутствует недостатку, или утрате, или бояз ни утраты тех элементов человеческих взаимоотношений, которые формируются один за другим с развитием лич ности индивида. В состав этих элементов входят потреб ность в нежности и контакте у младенца, потом страх остракизма в малолетнем возрасте и, наконец, потеря или боязнь утраты партнера в зрелом возрасте. В своей наиболее завершенной и самой страшной форме одино чество может проявляться, начиная с подростJ{ового периода. Салливан не дал полного изложения опасных тенденций к патологическому взрослому одиночеству, источники которых могут находиться в более раннем одиночестве младенца.

Поскольку любая форма одиночества является глу боко личной и ее лучше всего описывает сам человек (как это сделал Калгаун, [см. Calhoun, 1963] ), я при веду несколько примеров разного рода так называемого одиночества, пережитого мною лично. Я помню, каким ужасно одиноким я чувствовал себя в детстве в Индии, если домашние уходили вечером в гости. У меня были замечательные и тактичные родители, но я не могу за быть, как долго тянулось время и ту пугающую, напол ненную призраками пустоту бунгало, когда их не было дома. Мне было слышно, как разговаривают и готовят пищу слуги за забором через дорогу, что иногда меня утешало; но были случаи, когда это усугубляло чувство одиночества из-за широкого пространства ничейной по лосы между нашими участками. Можно искать утешения в чем-то незнакомом, и я иногда находил его в звезде, приветливо мерцающей в окне. Тем не менее это ощуще ние глубокого одиночества в ожидании шагов возвра щающихся родителей пояалялось лишь от случая к слу чаю. Очевидно, временами у меня возникала какая-то необходимость, которую я не мог определить или превоз мочь.

Но я помню, что совершенно не чувствовал себя оди

ноким, в отличие от описанного выше состояния, когда

в детстве (прогуливая, между прочим, уроки) в одиночку

отправлялся исследовать безлюдные места. Я искал уеди нения.

Слово «Одиночество» происходит от слова «один». Но быть одиноким не обязательно означает быть одному. Легко быть одному и не быть при этом одиноким и легко быть одиноким в толпе. Теперь мы признаем, что здоро вое развитие психики требует чередования периодов интенсивного получения ощущений и информации с пе риодами погруженности в уединение в целях их пере работки, поскольку в глубинах нашего сознания происхо дит гораздо большая часть процесса мышления, чем на уровне линейного мышления, привязанного к внешнему миру.

Уже в зрелом возрасте у меня иногда возникало

чувство бесцельного и смутного одиночества в моем соб ственном доме, когда моя семья находилась где-то да леко. Все пространство нашего жилища, кроме святая святых - моего кабинета, ассоциируется у меня с женой и дочерью, и когда в этом пространстве их нет рядом со мной, появляется ощущение пустоты. Такое чувство исчезает, как только я иду в свой кабинет или в уни верситет, в места, предполагающие уединение, подобно часовне. Представление о том, что некоторые места могут не только предполагать определенный настрой, но и стать неотъемлемой частью личности человека, отражает про цесс осознания «социального использования пространст ва» или того, что антрополог Эдвард Холл [Hall, 1966] называет proxemics. Такое отношение к пространству и находящимся в нем предметам уходит своими корнями в поведение животных, но за недостатком времени я не могу подробно останавливаться на этом.

Единственные запомнившиеся мне другие случаи, ко гда я испытал нечто похожее на одиночество, находясь совершенно один, произошли при двух особого рода обстоятельствах. Во-первых, я отчетливо помню, как не сколько раз, натолкнувшись на захватывающую дух сце ну, или поразительное существо, или растение, или даже на идею, я вдруг ощущал сильную потребность, чтобы кто-то оказался рядом и испытал те же чувства, посколь ку впоследствии их невозможно будет вызвать простым описанием. Но это ощущение я испытал как обострен ное чувство одиночества, смешанное с благоговейным трепетом. Вероятно, есть предел тому благоговейному страху, который человек может перенести в одиночку-

если его слишком много, мы начинаем трепетать уже от ужаса. Во втором случае обстоятельства дважды складывались так, что я заблудился, один раз в пустыне, другой раз в горах Трус-Мади на Борнео. Тогда я злился на себя за то, что проявил глупость, отправившись бро дить один, никак не помечая свою дорогу, и eu: e мне было немного страшно. Мне казалось, что я такои зате рянный и одинокий на огромном пространстве пустын или леса. Однако эти два описанных типа переживании не являются, на мой взгляд, примерами настоящего оди ночества, как я его себе представляю и которое надеюсь обсудить - они скорее примеры неожиданного осознания того факта, что ты один.

На этом можно закончить рассказ о чувствах чело

века, когда он один. Я гораздо чаще ощущал нечто вроде одиночества, когда был не один, а находился среди лю дей -среди тех, с кем не мог общаться (разумеется, речь идет не о том, что я не владел их языком).

Хотя я много времени провел «один» среди племен

в Африке и Азии, я не помню, чтобы мне было одиноко

с ними. Никогда также я не испытывал настоящего оди

ночества в общении с тем, что мы зовем Природой;

к этому вопросу я еще вернусь. Но мне было скучно

и у меня появлялось ощущение т гостного одиночества

и отчужденности в обществе люден, говорящих на моем

родном языке, но «Живущих в другом мире».

В пустыне часто мечтаешь о пиве и лимонаде. Полу

чив, вероятно, слишком большую «дозу уединения» за

два года в Сомали, я приехал в Найроби и, покинув

гостиницу, отправился на поиски пива. Открыв дверь

бара «Торр», я увидел море лиц, компании близких дру

зей, услышал их веселый смех, шум голосов мужских и

пугающих женских. Я никак не мог набраться храбрости и подойти к стойке бара. Отказавшись от этои мысли, я выпил пива в номере гостиницы. У меня ушла неделя на то, чтобы привыкнуть к таким толпам чужих и знако

мых людей.

Помню также, как совсем мальчиком, только что при

ехав в Англию из Индии, я часто простаивал на танцах,

подпирая стену, и чувствовал себя изгнанником и неже ланным. И хотя в мечтах я предавался романтическим

и даже животным страстям с более привлекательными девочками, я был слишком застенчив, чтобы с уверен ностью обратиться к ним, и чувствовал себя на танц-

площадке неуклюжим, как слон. Позднее я понял, что не меня игнорировали, а просто я сам уединялся и потом часто из-за этого хныкал от жалости к себе.

Конечно, два последних примера характерны для преходящих неврозов, которые мог бы испытать любой, только я, по-видимому, нервничал больше обычного. Общим моментом в них было уединение от общества, объясненное самому себе как исключение или изгнание сопровождаемые жалостью к себе. Если бы эти ощуще ния сохранились, то они могли бы перерасти в душевное состояние, требующее лечения, даже если бы мне не хватило ума или мужества обратиться за помощью. Од нако приведеиные здесь эпизоды -я намереваюсь проне нить это позже- были тем, что теперь я бы счел прояв ле ием того типа истинного одиночества, у которого деиствительна есть биологические корни. За исключе нием, вероятно, тех случаев, когда я ребенком ждал в темноте возвращения родителей, прежние ситуации не имели отношения к одиночеству, которое, я надеюсь, появится в качестве обоснованного понятия после того как мы проведем его сравнение с одиночеством живот

ных.

Очень мало работ полностью посвящено проблеме одиночества, и лишь изредка можно встретить хотя бы раздел на эту тему в публикациях по психиатрии и пси хологии. В подавляющем большинстве работ, к которым естественно обратился бы исследователь, совершенно иг норируется одиночество, а также некоторые состояния и цроцессы, имеющие все основания быть включенными в данную категорию. (Попробуйте найти одиночество и родственные слова в указателях! ) Психиатр Фрида Фромм-Рейхман [Fromm-Reichmann, 1959) выражает не довольство тем, что «автор, желающий подробно рас смотреть проблему одиночества, исnытывает серьезные терминологические затруднения. Оказывается, одиночест во -так мучительное и nугающее переживание, что люди поидут на что угодно, лишь бы его избежать. Подобное игнорирование включает, видимо, и странное нежелание со стороны психиатров внести ясность в этот воnрос с научной точки зрения. Таким образом, получа ется, что одиночество- одно из наименее удовлетвори тельно разработанных психологических явлений, даже не уnомянутое в большинстве учебников по nсихиатрии». Именно по этой nричине я трачу так много времени,

nытаясь решить, что же нам нужно искать в поведении животных, чтобы еще лучше представить одиночество. Пока мы можем, вероятно, nредположить, что одино чество -туманное понятие, включающее эпизоды или состояния, требующие самостоятельного рассмотрения. Кроме того, можно было бы заключить, что одиночество в основе своей связано не с тем состоянием, когда чело век один, а скорее с его самоустранением, независимо от того, кто окружает человека -люди или природа. Страх, боязнь остракизма или боязнь встретить зам кнутое и каменное сердце, когда нужна нежность, не сомненно отягчают переживание одиночества.

Сенсорная депривация

Что происходит, когда обыкновенные люди остаются одни на долгое время или когда они вынуждены пере нести даже более сильную сенсорную депривацию? Существует обширная литература, в основном авто биографического характера, где приводятся описания субъективных переживаний, например полярников, людей, оказавшихся одними в лодке среди моря, заклю ченных одиночных камер или тех, кому устроили «про мывку мозгов». Такие случаи показывают, что, когда эти люди замыкаются в себе, у них появляются порази тельна отчетливые галлюцинации. Пристуnы депрессии из-за одиночества могут привести к попыткам самоубий ства. Галлюцинации бывают иногда красочными, напри мер, человек видит длинную шеренгу белок с рюкзаками на спине, пробирающихся по снегу в своих снегоступах. Они могут иметь оттенок святости, подобно галлюци нациям Джошуа Слокама [Slocum, 1905), когда он в одиночку совершал кругосветное путешествие по морю: несколько раз, будучи больным или обессиленным за время шторма, он видел, что на борту судна появлялся своего рода спаситель-штурман, который становился за штурвал. Можно понять, как подобные галлюцинации возникали у отшельников в пещерах. Фактически уеди нение даже на несколько часов может вызвать замет ное психическое расстройство. В таком затруднительном положении оказывались впечатлительные летчики-истре бители и штурманы-одиночки бомбардировщиков. Полет

в кабине с прозрачной крышей на высоте 40 000 футов * в течение нескольких часов мо)Кет привести к серьезной дезориентации и галлюцинациям (например, ка)Кется, будто на крыло садится чудовище).

За последние 25 лет проводилось много скрупулез

ных исследований добровольцев и )Кертв, в целях экс

перимента изолированных и подвергнутых так называе

мой сенсорной депривации путем изменения степени их обособленности от поступающих раздра)Кителей. Эти иссЛедования были во многом обусловлены случаями идеологической обработки людей во время войны и осо бого рода трудностями, с которыми сталкиваются астро навты. Хотя такие эксперименты значительно отлича ются от реальных )КИзненных ситуаций, где их длитель ность и результат неизвестны, пора)Кает тот факт, на сколько быстро у объектов эксперимента помрачается сознание и в конечном счете начинаются галлюцинации. Сильная тяга к внешним раздра)Кителям дает о себе знать очень скоро, и человек легче поддается внушению, становится более подавленным, у него уменьшается спо собность ясно мыслить по сравнению с нормальным со стоянием. Сходные галлюцинации отмечались у больных полиомиелитом при длительном пользовании аппаратом для искусственного дыхания, хотя впоследствии пациен ты называли их сновидениями.

Короче говоря, нормальное функционирование мозга

зависит, оказывается, от достаточного уровня и разно

образия воздействующих раздра)Кителей, позволяющих

находиться в постоянном контакте с внешним миром,

реальностью. В лабораториях Йорка (США) и других

городов, где изучаются приматы, проводился сравнитель

ный анализ поведения обезьян, )КИВущих в сенсорно

насыщенной обстановке и в условиях изоляции от внеш них раздра)Кителей. У таких приматов наблюдалось не только психическое расстройство, но вскоре становилось очевидным, что изолированный шимпанзе просто-напро сто неполноценный шимпанзе как особь. Видимо, инди

видуальное сознание, хотя бы отчасти, является продук том психик, находящихся во взаимодействии.

* 1 фут равен 0, 3048 м.- Прим. ред.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒