Приемы изучения статистических источников

⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 24Следующая ⇒

Историки, работая со статистическими источниками, обычно используют опубликованные итоговые данные статистических разработок. Как было показано, такие данные могут существенно отличаться от первоначально собранных сведений. Поэтому исследователи должны прежде всего оценить достоверность и полноту информации источника. Важной источниковедческой задачей является также получение обоснованного ответа на вопрос: каким образом данные, собранные и разработанные для изучения, например численности населения целой страны, или доходности отдельных крестьянских хозяйств и общин, или товарооборота между государствами и т. д., могут быть использованы исследователем при работе над его конкретной темой? Понятно, что решаться такая задача может по-разному. Покажем это на нескольких примерах.

Писатели-сатирики И.Ильф и Е.Петров в своем романе «Двенадцать стульев», написанном в 1927 г., утверждали, что статистика

знает все, за исключением количества стульев в СССР. И для того чтобы восполнить этот досадный пробел, предложили собственную «методику разработки» данных переписи населения 1926 г.: «Последняя статистическая перепись определила численность населения союзных республик в сто сорок три миллиона человек (разработка и публикация материалов переписи продолжалась несколько лет, окончательная цифра численности населения СССР в 1926 г. г составила 147 млн человек. — А. Г.). Если отбросить девяносто миллионов крестьян, предпочитающих стульям лавки, полати, завалинки, а на Востоке — истертые ковры и паласы, то все же оста-f ется пятьдесят миллионов человек, в домашнем обиходе которых стулья являются предметом первой необходимости. Если же принять во внимание возможные просчеты в исчислениях и привычку некоторых граждан Союза сидеть между двух стульев, то, сократив на всякий случай общее число вдвое, найдем, что стульев в стране должно быть не менее двадцати шести с половиной миллионов. Для верности откажемся еще от шести с половиной миллионов. Оставшиеся двадцать миллионов будут числом минимальным».

Разумеется, данная схема не может претендовать на роль методической рекомендации для работы со статистическими источниками. Но она является примером того, как можно извлечь из источника содержащуюся в нем скрытую информацию, исходя из очевидной посылки: в XX в. для городских жителей стулья были одним из предметов первой необходимости.

Исследователи зачастую изучают проблемы, которые либо совсем не интересовали создателя источника, либо рассматривались им под другим углом зрения. Так, земские статистики в большинстве своем рассматривали русское крестьянство второй половины XIX в. как единый социальный слой населения Российской империи. В. И.Ленин в исследовании «Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности» подошел к изучению этой проблемы иначе. Он исходил из того, что общественно-экономическая обстановка, в которой оказалось крестьянство в связи с развитием капиталистических отношений, «есть товарное хозяйство». В этой обстановке неизбежно расслоение крестьянства и формирование новых типов сельского населения: зажиточного крестьянства («размеры хозяйства превышают здесь в большинстве случаев рабочие силы семьи»); среднего крестьянства («самостоятельный земледельческий труд лишь в лучший год и при особо благоприятных условиях покрывает содержание такого крестьянства»); неимущего крестьянства, наемных рабочих с наделом (отличительные черты этого типа — ничтожный размер находящегося в полном упадке хозяйства на клочке земли, «невозможность существовать без продажи рабочей силы»). Этот процесс Ленин определил как «разложение

крестьянства», которое, по его словам, создает внутренний рынок для капитализма. Он и стал объектом исследования, предпринятого на основе опубликованных данных земских подворных переписей.

При сводке подавляющей части первичных данных земские статистики сгруппировали их по общинам или по селениям. Суть таких группировок состояла в том, что исходные данные суммировались в целом, без выделения каких-либо слоев в составе крестьянства. Значительно меньше статистических публикаций земств содержат группировки крестьянских дворов по хозяйственной состоятельности. Наиболее распространенной при таком подходе была группировка первичных данных подворных переписей по размерам землевладения, прежде всего по обеспеченности крестьян надельными землями. В реальности величина наделов в связи с широким распространением аренды земли не отражала истинных размеров крестьянского хозяйства. Поэтому группировка по наделам искажала соотношение слоев в среде крестьянства и затушевывала различие между ними.

Ленин считал, что при обработке подворных данных о крестьянстве не следует ограничиваться группировкой по наделу, а надо использовать различные признаки, сообразуясь с местными условиями и формами земледелия. Например, если при экстенсивном зерновом хозяйстве удачным приемом будет группировка подворных данных по размерам посева (или по количеству рабочего скота), то при других условиях необходимо принять во внимание и переработку сельскохозяйственных продуктов, и ведение молочного хозяйства, и огородничество, и промысловые занятия, и т.д. Из всего массива публикаций земско-статисти-ческих данных подворных переписей Ленин отобрал те, которые охватывали значительные территории, давали достаточно подробные сведения о важнейших признаках расслоения крестьянства и были обработаны таким образом, что позволяли выделить группы крестьян по их хозяйственной состоятельности. Этим условиям удовлетворяли данные, относившиеся к семи губерниям: Таврической, Самарской, Саратовской, Пермской, Орловской, Воронежской и Нижегородской. Кроме того, были проанализированы менее полные данные, основанные на сплошных подворных переписях, еще по семи губерниям: Новгородской, Черниговской, Иркутской, Енисейской, Полтавской, Калужской и Тверской.

Для того чтобы свести воедино данные, выявленные в публикациях земств, Ленин применил оригинальный прием. Он сравнивал не абсолютные цифры, подсчитанные по-разному в каждом уезде и в каждой губернии, а соотношения между процентными долями дворов разной хозяйственной состоятельности. По каждой региональной совокупности хозяйств он выделил 20 % дворов наиболее зажиточ-

ных крестьян и 50 % самых неимущих. Таким образом удалось получить сопоставимый материал, дававший возможность сравнить данные о расслоении крестьянства на три крупные типа с ясно определенными признаками.

Сравнение проводилось по следующим 14 показателям: числу дворов; числу душ обоего пола; количеству надельной земли (купчей, арендованной, сданной в аренду); общему количеству земли в землевладении или землепользовании (надельная земля + купчая + аренда - сдача); величине посева; количеству рабочего скота; общему количеству скота; числу дворов с батраками; числу дворов с заработками; числу торгово-промышленных заведений; количеству улучшенных земледельческих орудий. Показатели «сдача земли» и «заработки» характеризуют упадок хозяйства, разорение крестьянства. Все остальные показатели свидетельствуют о расширении хозяйства и превращении крестьянина в сельского предпринимателя.

По этой методике Ленин произвел расчеты данных, относящихся к 21 уезду 7 губерний (о 558 570 душ обоего пола). Результаты наблюдений он проверил данными военно-конских переписей об обеспеченности крестьянских дворов лошадьми в 49 губерниях. Расчет, произведенный по той же методике, подтвердил вывод, сделанный на основании данных земских статистиков. Он показал, что в 1888—1891 гг. у 20% наиболее зажиточных крестьянских дворов было 52, 6 % лошадей, а у 50 % наименее обеспеченных дворов — только 13, 7 % лошадей. Очевидно, что данные зем-ско-статистических подворных переписей представительны для изучения на их основе процесса расслоения крестьянства в русской деревне второй половины XIX в. Этот источниковедческий вывод Ленина стал отправной точкой для историков И.Д. Ковальченко и Л.В.Разумова¹. Они убедительно показали, что пообщинные сводки данных подворных переписей, представленные в большей части земско-статистических публикаций, позволяют изучать процесс расслоения крестьянства на уровне волостей и селений. В пообщинных сводках содержатся данные: о числе дворов безлошадных и безко-ровных; с одной, двумя, тремя или четырьмя и более лошадьми и коровами; о величине посевов. Это дает возможность выделять группы волостей и селений по соотношению в них дворов с разной обеспеченностью рабочим или продуктивным скотом, а также по величине посевов. Кроме того, по средним данным о состоянии крестьянских хозяйств в полярных группах селений (наиболее богатых и наиболее бедных) можно составить представление (разумеется, самое общее) о степени внутриобщинного расслоения крестьян-

¹ Ковальченко И. Д., Разумов Л. В. Источники о хозяйстве и положении крестьян // Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. — М., 1979.

ства. Поэтому в тех случаях, когда отсутствуют подворные данные, ' они частично могут быть восполнены материалами пообщинных сводок.

Нередко историку приходится преодолевать национальные особенности формирования исторического источника даже одного и того же вида. Специфика статистики внешней торговли породила скептическое отношение исследователей к этому источнику. Хрестоматийным стал пример о балансе в русско-германских торговых отношениях начала XX в., когда по данным статистики двух этих стран он получался отрицательным... одновременно для обеих! Поэтому при работе с материалами внешнеторговой статистики наряду с такими общими для всех видов источников проблемами, как полнота и достоверность, особое значение для исследователей приобретает выяснение сопоставимости данных отечественной и зарубежной статистики.

Официальной статистикой внешней торговли была таможенная статистика, возникшая на базе таможенного учета, главной задачей которого изначально был фиск (контроль за доходами). Осознание того, что внешняя торговля составляет одну из отраслей народного хозяйства, побудило правительство регламентировать ее, видоизменяя таможенное обложение. Это потребовало организовать сбор, обработку и публикацию необходимых данных. Ежегодные статистические сборники о внешней торговле под разными названиями выходили в России более ста лет, вплоть до 1917 г.

Важнейшим достоинством этой статистики был ее централизованный характер: все работы по сбору, сводке, группировке сведений по заданным параметрам, а также подготовка их к публикации осуществлялись специальным органом таможенного ведомства. Вместе с этим ряд особенностей российской таможенной статистики порождает проблемы ее сопоставимости со статистикой других государств. Различия в данных объясняются несколькими причинами.

Во-первых, расхождением в понимании таможенной территории. Таможенная территория, которая охватывалась учетом внешней торговли, не совпадала с государственной территорией Российской империи. Так, Финляндия находилась за пределами российской таможенной границы и поэтому ее торговля с другими странами не включалась в российскую внешнюю торговлю. В о-в торых, расхождениями в структуре статистики. Включение в статистические ежегодники помимо сведений об экспорте и импорте данных о транзите товаров искажало общую картину торговли, увеличивая долю экспорта. Кроме того, часть привезенных, досмотренных и учтенных как импорт товаров не попадала на российский рынок сразу, а оседала на таможенных складах, и затем частично вновь вывозилась за границу. В результате завыша-

ись данные об импорте. В-третьих, несовершенством прин-ипов определения страны происхождения и назначения товара, статистике всех стран недостаточно четко выделялась посредническая торговля. Торговля делилась на «специальную», представлявшую собственно экспорт и импорт страны, и «общую», включавшую помимо «специальной» еще и сведения о транзите (прямом и косвенном), реэкспорте и реимпорте товаров. В-четвер-ы х, различными методами определения ценности товара и его оличества (веса). В-пятых, изменением в группировке и обо-начении товаров. В-ш естых, методикой сбора сведений и кон-" оля за их достоверностью. Так, вывезенные в конце года и зарегистрированные как экспорт вывозящей страны в отчетном году товары прибывали в страну назначения и регистрировались там как импорт уже в следующем году.

Несопоставимость данных усугублялась несовпадением российского и европейского календарей.

В целом несоответствие данных об экспорте товаров из России за границу по российской статистике со сведениями об импорте этих товаров по данным статистики государства-контрагента порождалось как различной методикой статистических работ в разных государствах, так и трудностями осуществления этих работ

на практике.

Для преодоления расхождения данных и получения более адекватной общей картины внешней торговли между Россией и Германией И. И.Астафьев предложил использовать смешанную статистику, предполагающую сопоставление данных импорта той и другой страны¹. Эта методика основывалась на положении о том, что, как правило, сведения о привозе более точны, чем сведения о вывозе товаров. Применение этой методики позволило установить, что в русско-германской торговле оборот был больше, чем это представляется только по русским или только по германским данным; торговый баланс все время положителен для России. Рост оборота происходил главным образом за счет увеличения вывоза сельскохозяйственных продуктов из России (прежде всего ячменя и пшеницы); более 90 % всего вывоза из России в Германию по ценности составляла продукция сельского хозяйства и лесоводства.

Источники

Велицкий С. Н. Справочная книга по земской статистике. Программы земских обследований. — М., 1899. — Т. 1—2.

¹ Астафьев И. И. Русско-германская торговля в период империализма (опыт источниковедческого анализа) // Вестник Московского ун-та (Серия «История»). - 1978. - № 2.

Всероссийская перепись членов РКП 1922 г. — М., 1922—1923. — Вып. 1—5.

Всесоюзная перепись членов ВКП(б) 1927 г. — М., 1927. — Вып. 1 — 8.

Всесоюзная перепись населения 1926 г. — М., 1928 — 1933. — Т. 1— 56.

Всесоюзная перепись населения 1937 г. Краткие итоги. — М., 1991.

Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги. — М., 1992.

Динамика российской и советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за 40 лет (1887—1926 гг.): в 3 т. — М.; Л., 1929-1930.

Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г.: в 14 т. — М., 2004. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г.: в 15 т. — М., 1962—1963. Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г.: в 7 т. — М., 1972—1974. Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 г.: в 10 т. — М., 1989 — 1990.

Итоги Всесоюзной переписи социалистической промышленности. — М., 1940.-Вып. 1-4.

Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. — 30-е гг. XX в.). — М., 1994.

Квиткин О. А. Население городов Европейской части РСФСР по переписям 1897, 1917, 1920, 1923 гг. // Бюллетень ЦСУ. - 1923. - № 77.

Материалы для статистики Российской империи, собираемые по ведомству Министерства государственных имуществ. — СПб., 1858 — 1871. — Вып. 1-6.

Краткая социально-демографическая характеристика РСФСР (по данным Всесоюзной переписи 1989 г.): в 4 т. — М., 1991.

Материалы по статистике движения землевладения в России. — СПб.; Пг., 1896-1917.-Вып. 1-25.

Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг. Статистический сборник. — М., 1990.

Народное хозяйство СССР за 70 лет. Юбилейный статистический ежегодник. — М., 1987.

Население СССР по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. — М., 1990.

Обзор внешней торговли России по европейским и азиатским границам за... год. - СПб.; Пг., 1870-1915.

Общий свод по империи результатов разработки данных Первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 янв. 1897 г.: в 2 т. — СПб., 1905.

Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 г. (по подсчетам, произведенным местными переписными учреждениями). — Пг., 1916—1917. — Вып. 1 — 3.

Профессиональный состав персонала фабрично-заводской промышленности СССР на 1 января 1927 г. — М., 1927. — Вып. 1—9.

Профсоюзная перепись 1932 — 1933 гг. — М., 1934.

Россия в конце XIX в. — СПб., 1900.

Россия 1913 г. Статистико-документальный справочник. — СПб., 1995.

Свод данных о фабрично-заводской промышленности России [за 1867-1897 гг.]. - СПб., 1889-1900.

Свод отчетов колхозов за период Отечественной войны // Исторический архив. — 1962. — № 6.

Свод отчетов фабричных инспекторов [за 1900 — 1914 гг.]. — СПб.;

Пг., 1902-1915.

Свод статистических сведений по сельскому хозяйству России к концу XIX в. - СПб., 1902-1906. - Вып. 1 - 3.

Сдвиги в сельском хозяйстве СССР между XV и XVI партийными съездами. Статистические сведения по сельскому хозяйству за 1927 — 1930 гг. -М., 1931.

Сельское хозяйство СССР. Ежегодник 1935 г. — М., 1936. Сельское хозяйство СССР. Статистический сборник. — М., 1971. Сельскохозяйственные статистические сведения по материалам, полученным от хозяев. — СПб., 1884—1905. — Вып. 1 — 12.

Списки населенных мест Российской империи. — СПб., 1861 — 1885. — Выпуски по губерниям.

Список фабрик и заводов Европейской России. — СПб., 1903. Список фабрик и заводов Российской империи. — СПб., 1912. Статистика землевладения 1905 г. Вып. 1 —50. Свод данных по 50 губерниям Европейской России. — СПб., 1906—1907. — Выпуски по губерниям.

Статистика Российской империи: в 110 т. — СПб., 1887—1917. Статистические сведения о фабриках и заводах по производствам, не обложенным акцизом, за 1900 г. — СПб., 1903.

Статистические сведения по обрабатывающей фабрично-заводской промышленности Российской империи за 1908 г. — СПб., 1912.

Статистический Временник Российской империи. — СПб., 1866—1890. Сер. 1. - Вып. 1; Сер. 2. — Вып. 1 —25; Сер. 3. — Вып. 1—25.

Статистический ежегодник России. 1911 — 1916 (за 1904—1910 гг. — Ежегодник России). — СПб.; Пг., 1905—1918.

Стоимость производства главнейших хлебов. Статистические сведения по материалам, полученным от хозяев. — СПб.; Пг., 1915 — 1917. —

Вып. 1—3.

Фабрично-заводская промышленность Европейской России за 1910 —

1912 гг. - СПб.; Пг., 1914-1915.

Фабрично-заводская промышленность в период 1913 — 1918 гг. // Труды ЦСУ. - М., 1926. - Т. 26. - Вып. 1-3.

Численность и состав населения СССР по данным Всесоюзной переписи населения 1979 г. — М., 1984.

Юбилейный сборник Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. — СПб., 1913.

Литература

Антонова С. И. Статистика фабричной инспекции как источник по истории пролетариата //Рабочий класс и рабочее движение в России. 1861 — 1917. — М., 1966.

Анфимов А. М. «Свод по России» как источник для изучения помещичьего хозяйства XX в. // Проблемы источниковедения. — М., 1959. — Т. 8.

Астафьев И. И. Русско-германская торговля в период империализма (опыт источниковедческого анализа) // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. — 1978. — № 2.

Бовыкин В. И. Формирование финансового капитала в России. Конец XIX в.- 1908 г. -М., 1984.

Бокарев Ю. П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник. — М., 1981.

Воронцова С. В. Массовые источники по истории промышленности России конца XIX —начала XX в. — М., 1995.

Гозулов А. И. Местные переписи населения до революции //Ученые записки Ростовского-на-Дону финансово-экономического ин-та. — Ростов н/Д, 1941.-Т. 1.

Григорьев В. Н. Предметный указатель материалов в земско-статисти-ческих трудах с 1860-х гг. по 1917 г. — М., 1926—1927.- Вып. 1 — 2.

Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статистическое исследование. — М., 1993.

Дробижев В.З., Соколов А. К., Устинов В. А. Рабочий класс Советской России в первый год пролетарской диктатуры (Опыт структурного анализа по материалам профсоюзной переписи 1918 г.). — М., 1974. Ежов А. И. Организация статистики в СССР. — М., 1968. Жиромская В. Б. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939 гг. История подготовки и проведения // История СССР. — 1990. — № 3.

Кабузан В.М. О достоверности учета населения России (1858—1917) // Источниковедение отечественной истории: сб. ст. — М., 1982.

Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. — М., 2003. Комиссаров 10. П., Славко Т. И. Бюджеты рабочих 20-х гг. как исторический источник (Вопросы источниковедения и методики обработки) // История СССР. - 1987. - № 2.

Ленин В. И. Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности // Ленин В.И. Поли, собр. соч. — Т. 3.

Лшпвак Б. Г. Перепись населения 1897 г. о крестьянстве России (источниковедческий аспект) // История СССР. — 1987. — № 2.

Массовые источники по истории рабочего класса периода развитого социализма. — М., 1982.

Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. — М., 1979.

Массовые источники по социально-экономической истории советского общества. — М., 1979.

Машихин Е.А., Симчера В. М. Статистические публикации в СССР. Библиографический указатель. — М., 1975.

Минарик Л. П. «Статистика землевладения 1905 г.» как исторический источник по изучению крупного помещичьего землевладения России в начале XX в. // Малоисследованные источники по истории СССР XIX— XX вв. - М., 1964.

Панин Л. И. «Списки населенных мест» Российской империи как исторический источник//Археографический ежегодник за 1959 г. — М., 1960.; Поляков Ю.А. Советская страна после окончания Гражданской войны, территория и население). — М., 1986.

Свавицкий И. А. Земские подворные переписи (Обзор методологии). —

И., 1961.

Свищев М.А. Налоговая статистика как источник для изучения соци-рьной структуры города 20-х гг. // История СССР. — 1985. — № 6.

Тарасюк Д.А. Военно-конские переписи конца XIX—начала XX в. // Источниковедение отечественной истории. 1989: сб. ст. — М., 1989.

Яцунский В. К. О применении статистического метода в исторической Науке // Исследования по отечественному источниковедению. — М.; Л., 1964.

■

Глава 10 ДОКУМЕНТЫ ЛИЧНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Общая характеристика

Документы личного происхождения — собирательное наименование совокупности письменных исторических источников, созданных в частном порядке с целью самовыражения, самоосознания и самоутверждения автора. В источниковедении принято различать три главные их разновидности: личные дневники, частную переписку и воспоминания.

В основе различения — критерий адресности документа. Поверяя бумаге свои наблюдения, мысли и чувства, автор дневника обычно не предполагает постороннего читателя. Он как бы смотрит в зеркало. И подобно пушкинской царице задается вопросом: «Я ль на свете всех милее? » Частное письмо всегда имеет конкретного адресата, с учетом личных качеств которого автор формулирует свое сообщение. Воспоминания адресуются многочисленным, неизвестным автору, читателям. Очевидно, что каждой из указанных разновидностей документов личного происхождения присущи во многом отличные приемы реализации целевых установок автора.

Как документы личного происхождения также могут рассматриваться литературно-художественные произведения и произведения научного творчества.

Любой документ личного происхождения содержит непосредственную информацию о его творце и опосредованную — об описываемых им событиях. Особенности конкретных источников данного вида обусловлены индивидуальностью их создателей. Социальное происхождение автора, его общественное положение, профессия, жизненный опыт, мировоззрение, пол, возраст, характер, самочувствие, настроение, а также множество других факторов и обстоятельств влияют на содержание, достоверность, точность записей. Как нет двух одинаковых людей, так нет и двух одинаковых личных дневников, частных писем или воспоминаний.

Содержание документов личного происхождения часто поли-фонично: один и тот же автор может оставить в них свидетельства, существенные для изучения очень разных тем. Поэтому единая общепринятая классификация этого вида источников не выработана. Наибольшее распространение получила их группировка по двум признакам: по преобладающему тематико-хронологичес-

кому содержанию (например, о Столыпинской аграрной реформе, о Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.) и по социально-профессиональной принадлежности авторов (например, дворянин или крестьянин, дипломат или военный). Такое деление во многом условно, но оно позволяет фокусировать внимание на основном содержании источника и выделять то особенное, что характеризует позицию автора по отношению к описываемым событиям.

Сохранение документов личного происхождения зависит, прежде всего, от воли авторов и тех лиц, в собственности или распоряжении которых эти документы находились. Поэтому первоначально они откладываются главным образом в личных архивах. Но достаточно быстро дневники, частная переписка, воспоминания государственных и общественных деятелей, литераторов, ученых становятся объектом коллекционирования и собирания. В XIX— начале XX в. значительные коллекции личных источников отложились в Публичной библиотеке и в архиве Академии наук в Петербурге, в Публичной библиотеке Румянцевского музея и в Историческом музее в Москве, в библиотеках и музеях других университетских центров. В советский период собирание и хранение документов личного происхождения, наряду с библиотеками и музеями, осуществляли также государственные и партийные архивы.

Наиболее полные сведения о местонахождении личных архивных фондов, поступивших на государственное хранение, содержит справочник «Личные архивные фонды в государственных архивохранилищах СССР» (М, 1962. — Т. 1; М., 1963. - Т. 2; М., 1980. — Т. 3). Только немногими хранилищами (как, например, отделом рукописей преемницы Публичной библиотеки Румянцевского музея — Государственной библиотеки СССР им. В.И.Ленина) изданы указатели находящихся в них рукописей, дневников и воспоминаний¹.

Значительное число опубликованных дневников и воспоминаний учтено в справочниках: «История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах» (М., 1976—1989. — Т. 1 — 5); «История советского общества в воспоминаниях современников. Аннотированный указатель мемуарной литературы» (М., 1958— 1967. — Ч. 1 —2); «Советское общество в воспоминаниях и дневниках. Аннотированный указатель книг, публикаций в сборниках и журналах» (М., 1987—1994. — Т. 1 — 3). Сводных библиографических указателей опубликованных частных писем на русском языке за вторую половину XIX—начало XXI в. нет.

¹ См.: Воспоминания и дневники XVIII —XX вв. Указатель рукописей. — М., 1976.

12 Голиков 353

10.1.1. Личные дневники

Такие дневники содержат записи личного характера, ведущиеся в частном порядке изо дня в день. Как все документы личного происхождения они бывают разномасштабны — по социально-профессиональному положению авторов (императоры, министры, светские дамы, писатели, ученые, инженеры и т.д.) и по хронологическому охвату описываемых событий (десятилетия, несколько лет, недели и даже дни). В каждом конкретном случае ценность дневников как исторического источника определяется для исследователя той информацией, которую он может извлечь из них для своей темы. По сравнению с письмами и воспоминаниями дневники представляют собой более непосредственную форму самовыражения, самоосознания и самоутверждения личности.

От личных дневников, создаваемых по желанию их авторов, следует отличать служебные дневники, которые ведутся по обязательной форме в рамках выполнения должностных обязанностей. Таковы камер-фурьерские журналы, книги записей посетителей, дневники экспедиций и т.д.

Писатель М.М.Пришвин, который вел личный дневник на протяжении полувека, справедливо подметил: «Дневник пишется или для себя, чтобы самому разобраться в себе и вроде как бы посоветоваться с самим собой, или пишется с намерением явным или тайным войти в общество и в нем сказать свое слово»¹. Первое намерение преобладает при ведении подневных записей в продолжении длительного времени, когда заполнение дневника становится не просто привычным делом, но необходимостью, даже своего рода средством нравственной гигиены. Второе — при написании записок, побудительным мотивом к составлению которых послужили исключительные обстоятельства, давшие автору доступ к информации, заведомо ценной, но известной очень ограниченному числу лиц. В обоих случаях описание событий дается сквозь призму их восприятия автором, и вследствие этого является формой самохарактеристики.

Можно выделить три группы личных дневников, которые авторы ведут «для себя»: ^дневники-хроники, в которых, преимущественно для памяти, отмечаются день за днем существенные для автора события; 2) дневники-фотографии, в которых авторы стремятся зафиксировать информацию, представляющую для них служебный или профессиональный интерес (нередко в таких дневниках цитируются личные письма, документы, дается оценка упоминаемых событий и т.д.); это материал, к которому обращаются постоянно; 3) дневники-размышления, представляющие собой часто нерегулярные заметки, по-

¹ Пришвин М. U. Дневники. — М., 1990. — С. 364.

водом для которых обычно становятся общественно значимые события; в наибольшей степени характеризующие гражданскую позицию автора.

Приведем примеры конкретных дневников каждой из перечисленных групп. Образцом дне& ника-хроники является дневник императора Николая II. Он начал вести его тринадцати лет от роду, будучи цесаревичем, и не изменил привычке делать краткую запись о событиях минувшего дня ни в годы царствования, ни после отречения, когда он стал гражданином Романовым. Первые книжки для наследника престола изготовлялись по заказу. Для заметок за каждый день в них отводилась отдельная страница с заранее проставленной датой. Формат книжки не позволял делать пространные записи. Позднее для ведения дневника использовались тетради типа общей, учетной тетради, переплетенные в черную кожу. Но стиль записей — небольших по объему, лаконичных, фиксирующих факты преимущественно личной жизни и скупо отражающих события общественно значимые — в них сохранился. В течение 36 лет, день за днем, ровным, аккуратным почерком Николай II записывал то, что было ему интересно: какая была погода, с кем провел день, что делал.

Автор дневника-хроники (обычно фиксирует события дня как одинаково важные, он какбьц наблюдает за ними со стороны. Для такого дневника характерен постоянный интерес автора к определенным темам. Покажем это на примере записей, сделанных Николаем II в разные периоды жизни и в разных жизненных обстоятельствах. Чтобы избежать возможного упрека в искажении мысли автора, будем приводить подневные записи полностью¹.

Вот несколько фрагментов из дневников за 1894 г., сделанных в Ливадии; цесаревичу в это шремя 26 лет. Меньше чем через месяц он станет российским императором:

< *27-го сентября. Вторник. Утром после кофе, вместо прогулки, дрались с Ники каштанами, сначала перед домом, а кончили на крыше. В 2 часа отправились верхом к водопаду; влезли выше второй площадки. Опоздали к чаю. Сандрю и Ксения обедали у себя — провели вечер без них!

28-го сентября. Среда. Дешь был хороший, ветер стихал, хотя пароходы в море здорово качало. После завтрака отправились верхом за Папа и Мама, Ксенией и Сандро в Массандру. Управляющий Шелухин угостил нас земляникой, персиками, орехами и каштанами. Получил два письма от милой дорогой /Алике.

29-го сентября. Четверг. Утро было ясное, но к полудню небо затянуло тучами, хотя было совершенно тепло. Опять дрался с Ники шишками на крыше. Завтракали как всегда в 12 ч. У дорогого Папа вид как будто лучше, но самочувствие скверное по-прежнему — его

П и II и ШП1

¹ Дневники императора Николам II. — М., 1991.

мутит и опухоль в ногах мешает движению ног! Поехали верхом через Орианду вниз на plage. Видели яхту «Форос», которая проходила совсем близко, идя в Севастополь. Ночь была чудная и лунная».

Прошло десять лет. Автор дневника теперь глава великой державы — Российской империи. Почти год длится война на Дальнем Востоке. В стране назрела революция. Нижеследующие записи сделаны в 1905 г. в Царском Селе:

«8-го января. Суббота. Ясный морозный день. Было много дела и докладов. Завтракал Фредерике. Долго гулял. Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 000 ч. Во главе рабочего союза какой-то священник — социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах.

9января. Воскресенье. Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело! Мама приехала к нам из города прямо к обедне. Завтракали со всеми. Гулял с Мишей. Мама осталась у нас на ночь.

10 января. Понедельник. Сегодня особых происшествий в городе не было. Были доклады. Завтракал дядя Алексей. Принял депутацию уральских казаков, приехавших с икрою. Гулял. Пили чай у Мама. Для объединения действий по прекращению беспорядков в Петербурге решил назначить ген.-м. Трепова генерал-губернатором столицы и губернии. Вечером у меня состоялось совещание по этому поводу с ним, Мирским и Гессе. Обедал Дабич (деж.)».

Минуло еще восемь лет. Казалось, ничто не предвещало новых потрясений. Царь с семьей в любимой им Ливадии. Подходил к концу последний предвоенный 1913 г.:

«27-го сентября. Пятница. Утром покатался на тройке до больших скал в Орианде и обр

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒