Интерпретационная деятельность Европейского Суда по правам человека

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 8Следующая ⇒

Охрана прав человека на современном этапе развития вышла за внутригосударственные рамки, приобрела крупномасштабный характер. Вопрос признания и защиты этих прав более не может считаться исключительной прерогативой отдельных стран. В этой связи можно констатировать факт принятия в XX–XXI вв. колоссального объема международных договоров, содержащих фундаментальную систему принципов и норм в области прав человека.

В условиях глобализации стандартов прав человека немаловажную роль играет Совет Европы, за последнее несколько десятилетий превратившийся в крупнейшую интеграционную организацию региона, участие государств–членов в которой свидетельствует о наличии высоких стандартов демократизма и соблюдения основных признаков правового государства.

Одним из важнейших достижений данной организации является создание общей для всей Европы системы стандартов основополагающих прав человека, ядро которой составляет европейская Конвенция. Причина разработки Конвенции имела сугубо интеграционный характер. Как и учреждение Европейского Союза, так и заключение Конвенции в значительной мере стало плодом усилий сторонников идеи единого общеевропейского пространства.

С момента подписания Конвенции ее текст неоднократно подвергался пересмотрам, в ходе которых разрабатывались протоколы, каждый из которых вносит поправки в один из первых двух разделов документа. С 1952 по 2011 гг. было подписано в общей сложности 14 протоколов. В целях систематизации все протоколы можно условно разделить на две группы. Первая группа призвана усовершенствовать контрольный механизм Конвенции, прежде всего, в целях повышения роли Европейского Суда в системе защиты и соблюдения неотъемлемых прав человека (протоколы № 2–3, 5, 8–9, 14). Вторая группа протоколов (№ 1, 4, 6, 7, 12–13) дополняет Конвенцию новыми правами, принципами и гарантиями.

Однако, как уже было сказано в предыдущем параграфе, ядром европейского механизма охраны прав человека выступает не унифицированный международный договор, а наднациональный орган правосудия – Европейский Суд по правам человека.

В процессе рассмотрения конкретных жалоб частных лиц на деяния и решения органов и должностных лиц государств–участников Совета Европы, Европейский Суд по правам человека одновременно решает важную задачу толкования норм Конвенции, обеспечивая ему единообразный характер. Содержание норм, закрепленных в документе, в существенной мере дополняется и уточняется в судебной практике Европейского Суда, фактически являющимся вторым важнейшим источником общеевропейских стандартов прав человека.

В последние десятилетия возрос интерес к проблематике юридической природы решений Европейского Суда и их правовых последствий в государствах–участниках Совета Европы, расширился круг вопросов, подлежащий судебному разбирательству. Все это не могло не сказаться на представлениях о месте и роли решений Европейского Суда по правам человека.

В Российской Федерации вопрос о правовых последствиях актов Страсбургского Суда давно выступает предметом доктринального анализа ученых[13]. Несмотря на рост влияния решений Европейского Суда на российское материальное и процессуальное право, в литературе зачастую обсуждаются фактическое признание и исполнение решений Суда лишь в части выплаты денежной компенсации. Вместе с тем, правовые последствия для 47 государств–участников Совета Европы, вытекающие из решений Европейского Суда по правам человека, бесспорно, требуют особого анализа и исследования. В связи с этим, имеется необходимость исследования актов Европейского Суда по правам человека как интерпретационных актов, имеющих нормативную юридическую силу.

Европейский Суд по правам человека в соответствии с нормами Конвенции имеет право на принятие актов следующих видов:

- решения по отдельным вопросам, например о приемлемости или неприемлемости жалоб (ст. 45);

- постановления по конкретному рассматриваемому делу с последующей их публикацией (ст.ст. 42–44);

- обращение коллегии при рассмотрении дела (ст. 43);

- консультативные заключения по запросу Комитета министров (ст. 47).

Признание юрисдикции Европейского Суда по правам человека[14]обязательной по вопросам толкования и применения норм Конвенции означает признание обязательной силы решений Европейского Суда, а также признание и применение норм Конвенции в том смысле, в каком они толкуются в решениях Европейского Суда.

В теории права толкование как предварительный этап реализации права занимает важное место в функционировании права, поскольку с помощью толкования раскрывается и уточняется смысл и содержание конкретной нормы права, а также обеспечивается ее единообразное и эффективное применение. При помощи толкования уточняются более конкретные элементы и обстоятельства, необходимые для правоприменительной деятельности. В частности, устанавливается основная цель принятия закона или иного нормативного акта, содержащего рассматриваемые нормы, его роль и назначение, возможные последствия его применения, выясняются условия применения данного акта, его место в системе законодательства и характер его взаимосвязей и взаимодействий с другими актами.

При изучении акта толкования права определяется смысл, который имел в виду законодатель. Достигается его точное и единообразное понимание и одинаковое на всей территории действия нормативно-правового акта применение. Справедливо отмечено В. С. Нерсесянцем, что толкование права имеет свой особый смысл и выполняет определенную роль в системе категорий, выражающих и характеризующих особенности процесса действия права[15].

Толкование как правовое понятие по-разному определяется отечественными правоведами. Так, М. Н. Марченко определяет толкование как особый вид деятельности государственных органов, должностных лиц, граждан и их объединений, направленный на раскрытие смыслового содержания правовых норм и на выявление содержащейся в них государственной воли. Он подчеркивает, что толкование является одним из важнейших элементов, а точнее, условий успешной правотворческой и особенно правоприменительной деятельности[16]. И. И. Лукашук и О. И. Лукашук подчеркивают, что толкование имеет определяющее значение для понимания смысла и содержания любого международного договора, особенно в связи с процессами глобализации. С помощью толкования осуществляется универсализация правовых стандартов в области прав человека, обеспечивается единообразие в определении содержания и объема общепризнанных прав и свобод человека[17]. Как справедливо отмечают В. В. Лазарев и С. В. Липень, толкование норм права – это деятельность по уяснению или разъяснению смысла, вложенного в норму права правотворческим органом, для ее правильного применения[18].

Применительно к деятельности Европейского Суда по правам человека под толкованием понимается выяснение точного смысла, содержания толкуемой правовой нормы Конвенции. Задача и цель толкования заключается в том, чтобы установить смысл норм Конвенции, и правильно ее применить.

Интерпретационные акты Европейского Суда по правам человека рассчитаны на многократное применение и использование неопределенным числом лиц (в чем проявляется нормативный характер его актов толкований). Европейский Суд, однажды истолковав норму Конвенции, неоднократно использует такое толкование в своих постановлениях. Более того, первоначальное решение Европейского Суда по правам человека, содержащее образец толкования норм Конвенции является прецедентом толкования.

Прецедент толкования представляет собой пилотное толкование Европейским Судом норм Конвенции, которое в последующем применяется как образец толкования норм Конвенции при рассмотрении аналогичных споров с другим субъектным составом.

Решения Европейского Суда по правам человека играют очень важную роль как акты толкования права. Европейский Суд способствует единообразному пониманию норм Конвенции странами–участницами Конвенции. Следовательно, нормы Конвенции должны пониматься и толковаться государствами–участниками так же, как их толкует Европейский Суд в процессе рассмотрения различных обращений частных лиц.

Ярким примером нарушения данного процессуального принципа и толкования Конвенции национальным судом по собственному усмотрению является одно из решений Кассационного суда Франции, вследствие чего Европейский Суд по правам человека признал неверным толкование норм Конвенции Кассационным судом Франции и констатировал нарушение данных норм во Франции[19].

В настоящее время суды практически всех государств–участников Конвенции исследуют решения Европейского Суда и ссылаются на них для правильного применения норм Конвенции. Например, в России для правильного понимания норм Конвенции Конституционный Суд Российской Федерации в решении по делу «О проверке конституционности части 3 статьи 21 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества “Товарищество застройщиков”, открытого акционерного общества “Нижнекамскнефтехим” и открытого акционерного общества “ТНК-ВР Холдинг”» сослался на решения Европейского Суда для правильного понимания и применения статьи 6 Конвенции[20].

Анализируя решения Европейского Суда по правам человека как акты толкования права можно выделить следующие их признаки:

1) содержат в себе общие и конкретизирующие разъяснения
правил поведения и, следовательно, являются актами авторитетного
судебного органа, а не нормативными правилами;

2) адресуются, как правило, участникам процесса – заявителям и государствам–участникам спора как адресатам соответствующих норм права;

3) носят обязательный характер;

4) имеют прямое действие.

Прямое действие решений Европейского Суда по правам человека во внутреннем праве государств–участников Конвенции составляет уникальную особенность механизма Конвенции. Судебная власть государства–участника Конвенции непосредственно интегрирует требования Конвенции во внутреннее право, не дожидаясь, когда это сделают другие ветви государственной власти.

Полномочие Европейского Суда по правам человека по толкованию Конвенции распространяется на все нормы Конвенции. Для понимания решений Европейского Суда по правам человека как актов толкования права следует определить, какой вид толкования использует Европейский Суд.

В современной теории права официальное толкование принято классифицировать на два вида – нормативное и казуальное.

Нормативное толкование – это разъяснение общего характера, которое имеет целью дать ориентир для правоприменения и относится к неограниченному числу случаев. Профессор Л. А. Морозова подчеркивает, что такое толкование может вызываться как неясностью закона, неадекватным выражением воли законодателя, так и неправильным пониманием закона[21].

Казуальное толкование также является официальным (т. е. имеет юридическую силу), но, в отличие от нормативного, распространяется только на конкретный случай, рассматриваемый в данном деле. Но будучи обязательным только для определенного случая, казуальное толкование служит образцом для других органов, рассматривающих аналогичные дела или применяющих соответствующую норму.

Де-юре постановление Европейского Суда по правам человека носит обязательный характер лишь для конкретного адресата – государства–участника, в отношении которого оно было вынесено. Иными словами является казуальным актом толкования. Однако в соответствии с Конвенцией Европейскому Суду принадлежит право на нормативное легальное толкование всех ее норм[22], что устанавливает общеобязательный характер его интерпретационных актов.

Европейский Суд по правам человека, рассматривая спор и формулируя в решении толкование норм Конвенции, определяет не только поведение стороны в споре, но и порядок реализации нормы. Признавая решение Европейского Суда юридически обязательным, стороны обязаны в дальнейшем всякий раз при применении положений Конвенции учитывать решения Европейского Суда по толкованию норм Конвенций.

Таким образом, несоблюдение всеми государствами–участниками положений Конвенции в интерпретированном виде в постановлениях Европейского Суда по правам человека служит основанием для признания соответствующего государства нарушителем международных обязательств. Иными словами, судебная практика Европейского Суда по правам человека приобретает нормативность, устанавливая обязательные для всех государств–участников Совета Европы правила поведения.

Вместе с тем Европейский Суд по правам человека в своих решениях неоднократно отмечал, что Суд не должен заниматься абстрактным контролем норм Конвенции, а должен ограничить свое рассмотрение вопросами, возникающими в конкретном случае, который он рассматривает[23].

В правовой доктрине выделяются три вида толкования по объему: буквальное, ограничительное и расширительное.

Буквальное толкование – это такое толкование, при которомтекстуальное выражение нормы права и ее действительный смысл совпадают, другими словами, дух и буква закона адекватны. Таких норм большинство. Однако законодателю не всегда удается полностью совместить дух и букву правовой нормы, и тогда правоприменителю приходится прибегать к расширительному или ограничительному толкованию.

Ограничительное толкование – это такое толкование, при котором норме права придается более узкий смысл, чем это вытекает из буквального текста толкуемой нормы. Например, в ст. 57 Конституции Российской Федерации говорится, что «каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы», однако очевидно, что не каждый, а только совершеннолетние трудоспособные граждане. Остальные (дети, недееспособные) исключаются. Следовательно, толкуем данную норму ограничительно. В Конституции Российской Федерации многие статьи начинаются со слов: «каждый может», «каждый вправе», «каждому гарантировано», «все свободны», «все равны» и т. д. Но при внимательном изучении оказывается, что далеко не каждый и не все. Объясняется это тем, что законодатель не может без конца делать соответствующие оговорки, он надеется на то, что его правильно поймут и без них.

Расширительное толкование – это такое толкование, при котором норме права придается более широкий смысл, чем ее словесное выражение. Например, в статье 6 Конституции Российской Федерации фиксируется, что российские граждане обладают на ее территории равными правами и обязанностями. А как быть с иностранцами и лицами без гражданства, находящимися на нашей территории? Распространяется ли данная норма на них, обязаны ли они в частности соблюдать законы Российской Федерации? По нашему мнению – да. Следовательно, необходимо толковать данную норму расширительно. Можно сопоставить ее с частью 3 статьи 62 Конституции Российской Федерации (систематический способ), в которой записано, что иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с российскими гражданами.

Согласно практике Европейского Суда, основным применяемым видом толкования норм Конвенции по объему при рассмотрения жалоб граждан является расширительное. Так, по мнению бывшего Председателя Европейского Суда по правам человека Рудольфа Бернхардта, «европейская Конвенция должна толковаться и применяться как “живой инструмент”, следуя за развитием наших обществ и не обязательно согласно намерениям “отцов-основателей” в 1950 году»[24]. Более того, в решении Европейского Суда по правам человека дела «Фей против Австрии» Суд отметил, что ограничительное толкование прав и свобод личности, гарантированных Конвенцией, противоречит объекту и цели этого договора[25].

На сегодняшний день Европейский Суд по правам человека, раскрывая содержание и объем прав и свобод человека, гарантированных Конвенцией, толкует их настолько широко, насколько позволяет ему своими компетенциями цель Конвенции. Интерпретационная деятельность Страсбургского Суда не ограничивается простым разъяснением международно-договорных норм. В силу эволютивного способа интерпретации Конвенция рассматривается не как совокупность застывших норм, а как документ, который постоянно развивается и должен толковаться в свете современных условий. Основной формой реализации эволютивного подхода является расширительное толкование ряда понятий, содержащихся в Конвенции.

«Европейский Суд по правам человека, – заявил его экс-председатель Р. Рисдаль в своем выступлении в Москве на съезде Совета судей в 1996 году, – рассматривает Конвенцию в качестве живого, развивающегося договора, который подлежит толкованию в свете тех условий, которые сложились в настоящее время»[26].

Использование эволютивного способа толкования Конвенции было упомянуто в одном из дел, где в частности было отмечено, что Европейский Суд имеет обычай, следовать им и применять уроки в интересах правовой стабильности и последовательного развития судебной практики, касающейся Конвенции. Это не препятствует Европейскому Суду отступать от норм Конвенции, если этого требуют крайние причины. Такое резкое изменение может быть оправдано, если оно будет служить гарантией того, что толкование Конвенции развивается вместе с обществом и остается соответствующим актуальным условиям.

Следует также отметить, что существуют пределы эволютивного толкования – оно не должно превратиться в судебный активизм. Разъяснение содержания норм Конвенции должно соответствовать идеалам и ценностям гражданского общества.

Постоянно подчеркивая, что Конвенция является «живым документом» (т. е. способна адаптировать свое содержание по мере развития общества), Страсбургский Суд демонстрирует способность выводить из нее и такие положения, которые далеко уходят от первоначальных намерений авторов ее текста. В результате, как отмечают некоторые эксперты, деятельность Суда иногда превращается в подлинную законодательную политику. Аксиоматичной стала следующая формула: «нормы Конвенции действуют в том виде, в каком они истолкованы Европейским Судом». Формула нигде не зафиксирована, но признается всеми государствами–участниками Совета Европы вне зависимости от того, к какой правовой семье относится правовая система той или иной страны–участницы, признает ли она источником права судебный прецедент или нет.

Аргументом в пользу вышеизложенного утверждения может служить постановление Европейского Суда от 6 октября 2005 г. по делу «Хирст против Соединенного Королевства»[27] касательно автоматической утраты активных избирательных прав лицами, отбывающими наказание в местах лишения свободы. Судом было признано, что подобное ограничение права голоса возможно лишь в качестве индивидуального вида санкции для отдельных категории преступников, но не как общий запрет для всех осужденных к лишению свободы. При интерпретации нормы Страсбургский Суд ссылался на ст. 3 Протокола № 1 к Конвенции, которая гласит, что государства–участники Совета Европы обязуются периодически проводить свободные выборы путем тайного голосования, обеспечивающие свободное волеизъявление граждан при формировании законодательной ветви государственной власти.

Как видно, в своей буквальной формулировке процитированная статья не предусматривает гарантии избирательных прав осужденным. Однако в интерпретации Суда эти права из нее вытекают, что в итоге может потребовать законодательных реформ в ряде стран Совета Европы, в том числе и в Российской Федерации.

Резюмируя вышеизложенные доводы, мы можем прийти к ложному умозаключению, что власть Европейского Суда по правам человека не ограничена, и это будет некорректно и абсурдно. Судебная практика Европейского Суда по правам человека базируется на жестких принципах и методах толкования норм Конвенции, использование которых приводит, как правило, к расширению содержания и гарантий закрепленных Конвенцией прав и свобод.

1. Принцип автономного толкования (фр. – notions autonomes). Термины, используемые в статьях Конвенции, могут иметь неодинаковый смысл в национальных правовых системах государств–участников Совета Европы, что порождает опасность коллизий в сфере охраны соответствующих прав и свобод на территории различных стран.

Во избежание подобной опасности Страсбургский Суд самостоятельно оценивает значение соответствующих понятий и вырабатывает их единое значение. К примеру, термин «закон», используемый во многих статьях Конвенции, интерпретируется Судом в материальном смысле, т. е. может обозначать любой источник права конкретной страны, принятый в соответствии с национальной конституцией, даже если он исходит не от законодательной, а от исполнительной или судебной ветвей власти.

В то же время применительно к случаям допустимых ограничений прав личности Суд предъявляет к законам ряд требований (оценка качества закона). В частности, закон должен быть доступен для граждан, т. е. опубликован (требование доступности), достаточно четко определять условия и порядок ограничения субъективного права (требование предсказуемости).

Понятия «уголовный», «обвинение», «преступление» и «наказание» Суд распространил на многие деяния и санкции, которые в законодательстве ряда стран (в том числе и России) относятся к административным, налоговым или дисциплинарным правонарушениям. Как отмечают зарубежные эксперты, такой подход позволил включить подобные квазиуголовные (фр. – para-penales) деяния в сферу действия процессуальных прав и гарантий, предусмотренных Конвенцией (прежде всего, гарантий ст. 6 «Право на справедливое судебное разбирательство»).

Самостоятельным (автономным) и весьма широким дефинициям в судебной практике Европейского Суда по правам человека были подвергнуты многие другие понятия, содержащиеся в Конвенции: «свидетель», «ассоциация», «гражданские права и обязанности», «бесчеловечное» и «унижающее человеческое достоинство», «обращение» и «наказание» и т. д.

2. Метод защиты рикошетом (фр. – protection par ricochet) – один из наиболее сильных методов, имеющихся в арсенале Европейского Суда по правам человека. Он дает возможность Суду признавать и защищать те права, которые непосредственно не закреплены в Конвенции, но тесно связаны с ее положениями или косвенно вытекают из них. В качестве таких производных прав Судом в разное время были признаны, например, право человека на изображение и право на здоровую окружающую среду (выведены из ст. 8 Конвенции «Право на уважение частной и семейной жизни»), а также право на исполнение судебных решений.

Нельзя исключать того, что метод защиты рикошетом со временем приведет к включению в судебную практику Европейского Суда ряда социальных прав, которые связаны с гарантированными в Конвенции личными и политическими правами (например, право на достойный уровень жизни, охрану здоровья или благоприятные условия труда).

Вместе с тем, несмотря на стремление к единообразному применению Конвенции и эволютивному толкованию закрепленных в ней прав и свобод, Европейский Суд напоминает, что толкование внутреннего права в первую очередь должно осуществляться национальными органами судебной власти. Данный принципиальный подход обусловлен тем, что судебные органы государств–участников способны лучше оценить обстоятельства и условия реализации Конвенции на своей территории с учетом национальных особенностей. Вмешательство Европейского Суда возможно лишь в случае произвола со стороны внутригосударственных органов.

С учетом вышеизложенных обстоятельств, Страсбургский Суд оставляет за национальными властями определенную автономию в сфере оценки, которая может быть более или менее широкой в зависимости от конкретного права или фактической ситуации. В частности, вопрос о признании права на жизнь эмбриона (неродившегося ребенка) не сводится к общеевропейскому знаменателю, учитывая специфический характер данного явления. Аналогичное отношение Европейского Суда проявляется к вопросу о праве на добровольный уход из жизни (активная эвтаназия) для граждан государств–участников Совета Европы[28].

Однако нельзя упускать из поля зрения тот факт, что пределы оценки устанавливаются именно Страсбургским Судом, а не национальными органами государственной власти. Историко-правовой анализ прецедентного права и практики Европейского Суда по правам человека позволяет констатировать, что с течением времени названные пределы национальной квалификации постепенно сужаются.

Европейский Суд по правам человека, реализуя правоприменительную функцию, не только уясняет, но и разъясняет в форме индивидуального акта положения Конвенции. Все формы реализации права, так или иначе, связаны с толкованием, поскольку правовые нормы носят общий, абстрактный характер и применяются к конкретным ситуациям. Необходимость толкования Конвенции обусловлена также спецификой юридической техники, краткостью, использованием специальных терминов, юридических конструкций, логическими связями норм права друг с другом внутри одного нормативного акта, связями, существующими между разными нормативными документами, и тому подобными обстоятельствами.

Европейский Суд по правам человека осуществляет делегированное (легальное) толкование, так как, согласно общей теории права, такой деятельностью вправе заниматься уполномоченные органы, которые не издавали правовые нормы, но которым передано право их толкования. Статья 32 Конвенции закрепляет в ведении Европейского Суда все вопросы, касающиеся толкования положений Конвенции.

С учетом вышеизложенного можно предложить следующее определение понятия конвенционного толкования. Конвенционное толкование – это акт делегированного (легального) толкования Европейским Судом по правам человека положений Конвенции, осуществляемого непосредственно в процессе правоприменительной деятельности, имеющего общеобязательный и нормативный характер в рамках конкретного дела и имеющего для судов государств-участников Конвенции обязывающий характер.

Толкование нормы права тесно связано с конкретизацией. В правотворчестве конкретизация сводится к изданию подзаконных нормативных актов органами, обладающими правотворческой компетенцией. В правоприменении она заключается в уточнении (детализации) гипотезы, диспозиции или санкции юридической нормы, необходимом для «привязки» ее к конкретному случаю, требующему правового разрешения⁴⁶.

Положения, зафиксированные в решениях Европейского Суда и развивающие нормы Конвенции, имеют значение стандарта, которому государство должно следовать в целях недопущения нарушения Конвенции и который должен соблюдаться им в будущем при повторении аналогичных ситуаций.

При анализе данных вопросов В. В. Лазарев предложил использовать понятие правоположение, под которым им понимаются такие общие веления правоприменяющих органов, которые с наибольшей определенностью отражают волю законодателя и служат относительно самостоятельным средством поднормативного юридического воздействия на субъекты общественных отношений[29].

Толкование и конкретизация права – основные источники правоположений, формируемых Европейским судом по правам человека. Ни один правоприменительный акт не принимается без предварительного уяснения содержания соответствующих правовых норм. Причем результаты уяснения так или иначе объективируются в решении по конкретному делу. Но в одних случаях они никак особо не оформляются, в других – специально оговариваются в мотивировочной части правоприменительного акта. Это происходит обычно тогда, когда в связи с выявившимися возможностями различного понимания права возникает необходимость специально подчеркнуть единственно правильный смысл правовых предписаний. Праворазъяснительные положения как раз и связаны с потребностью доведения результатов уяснения правовой нормы правоприменителем до сведения всех субъектов правового общения.

Один из проблемных аспектов толкования норм Конвенции связан с различными вариантами ее применения. Поскольку Конвенция может применяться как часть правовой системы Российской Федерации, следовательно, ее положения могут быть истолкованы российскими органами правосудия. Но толкование осуществляет и сам Европейский Суд по правам человека. В этой связи возможна ситуация, когда толкование европейской Конвенции в судах России будет отличаться от толкования ее норм в Европейском Суде по правам человека. Очевидно, что приоритетным будет являться толкование Конвенции Европейским Судом по правам человека.

Особое значение толкование Европейским Судом норм Конвенции приобретает для российских заявителей в связи с ратификацией Конвенции, согласно которой Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. В постановлении от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» Пленум Верховного Суда Российской Федерации подчеркнул, что Верховному Суду также следует учитывать решения Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции, подлежащих применению[30].

Толкование Европейским Судом по правам человека положений Конвенции обусловлено тем, что, рассматривая жалобы о нарушении прав и свобод, гарантируемых Конвенцией, на предмет их приемлемости и по существу, Европейский Суд руководствуется не внутренним правом соответствующего государства, а собственными правовыми стандартами.

Практика толкования Европейским Судом положений Конвенции имеет определяющее значение для понимания гарантий прав и свобод человека, закрепленных в Конвенции. Этим обусловлены его правовые позиции, а также понятия, которые имеют автономное значение в соответствии с Конвенцией и, являясь результатом длительной практики толкования Судом положений Конвенции, способствуют достижению главной цели – эффективной защите основных прав и свобод человека и гражданина.

Изложенное позволяет сделать следующий вывод: практика Европейского Суда по правам человека в рамках конвенционного толкования имеет важное значение для национальных судов стран–участниц Конвенции в процессе уяснения нормативного содержания того или иного правового института, его ключевых (универсальных) параметров, нормативного содержания конвенционных норм, порядка разрешения коллизий, пределов допустимого ограничения конвенционных прав.

Задача Европейского Суда при толковании не состоит в том, чтобы подменять национальные судебные органы. На национальные органы, а именно на суды, ложится задача толкования внутреннего законодательства, даже когда внутреннее право отсылает к положениям международного права или к международным договорам. Европейский Суд лишь проверяет соответствие Конвенции и результатов такого толкования.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 Следующая ⇒