Исполнение решений Европейского Суда по правам человека

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 8Следующая ⇒

По вопросу реализации международных обязательств государств по исполнению актов Европейского Суда по правам человека необходимо сразу отметить, что он не обладает компетенцией отменять национальную норму или аннулировать решение внутригосударственного судебного органа. Европейский Суд по итогам своей деятельности имеет право обязать государство–ответчика выплатить компенсацию за причиненный ущерб и лишь декларировать, что тот или иной национальный акт принят в нарушение Конвенции. Решение Европейского Суда не стоит рассматривать как кассационное постановление, которое непосредственно отменяло бы оспариваемую меру государства–участника.

В отношении обязательств по исполнению решений Европейского Суда органы судебной власти в пределах своей юрисдикции могут пересмотреть то или иное решение при наличии соответствующих оснований для пересмотра во внутригосударственном законодательстве. Восстановление нарушенных конвенционных прав или свобод является прерогативой российских судов и иных правоприменителей. Так, современное уголовно-процессуальное и арбитражное процессуальное законодательство к основаниям пересмотра судебных актов относит установленное Европейским Судом нарушение положений Конвенции при рассмотрении судами общей или арбитражной юрисдикции конкретных дел (ч. 4 ст. 413 УПК РФ, ч. 7 ст. 311 АПК РФ).

Конечной целью восприятия Конвенции является создание универсальной системы признания и защиты прав человека, действующей в рамках международного права и, самое главное, доступной для частных лиц всех европейских государств, независимо от места их проживания, места происхождения, гражданства или его отсутствия.

Решения Европейского Суда обязательны для Российской Федерации и выступают в качестве фактора развития ее законодательства и законодательства других государств–членов Совета Европы и согласования его с положениями Конвенции. Непосредственно воздействовать на национальное законодательство Европейский Суд не может. Он не вправе признавать недействительными правовые нормы и правоприменительные акты внутригосударственного законодательства либо требовать признания недействительности таких актов. Государство в силу суверенитета независимо и самостоятельно определяет юридические меры, необходимые для устранения выявленных Европейским Судом нарушений Конвенции.

Сегодня явно просматривается тенденция все большего учета положений Конвенции и, соответственно, решений Европейского Суда в российской судебной практике.

В соответствии со ст. 46 Конвенции государства–участники обязуются исполнять окончательные решения Европейского Суда, вынесенные по спорам, в которых они являются сторонами. Несомненно, в каждом государстве–участнике Совета Европы действует свой механизм реализации актов Европейского Суда по правам человека.

Одним из основополагающих факторов эффективной реализации решений Европейского Суда является всецелое их исполнение. Под исполнением решений Европейского Суда следует понимать не только их фактическое исполнение в части выплаты денежной компенсации по 4 категориям (моральный ущерб, материальный ущерб, упущенная выгода, представительские расходы), но и устранение нарушений норм Конвенции, зафиксированных в решенияхЕвропейского Суда. Такая необходимость обусловлена тем, что нарушения Конвенции налагают на государства–участников не только обязательства по исполнению конкретного решения Европейского Суда (п. 1 ст. 46), но и обязательства «положить конец нарушению и устранить его последствия с целью восстановления, насколько это возможно, ситуации, существовавшей до нарушения»[78]. На практике это означает, что кроме выплаты назначенной Европейским Судом денежной компенсации, государство–ответчик должно принять определенные меры индивидуального характера.

Более того, государства–участники Конвенции обязаны также принять меры по предупреждению новых нарушений Конвенции, подобных тем, что были выявлены в результате рассмотрения Европейским Судом конкретной жалобы. Данные меры принято называть мерами общего характера.

Таким образом, в отличие от четко обозначенного в решении обязательства выплатить определенную компенсацию, способы исполнения которого едины и предельно ясны, принятие мер индивидуального и общего характера является «обязательством достичь определенного результата»[79].

В силу того, что решения Европейского Суда являются своего рода уникальными наднациональными решениями, их исполнение связано с реализацией как резолютивной, так и мотивировочной части решения. Бесспорно, резолютивная часть решения обязательна лишь для конкретного государства. Именно в ней содержится положение о выплате компенсации. В мотивировочной части решения Европейского Суда содержится, как уже было сказано в предыдущих параграфах, правовая позиция, в которой определяется, что явилось нарушением норм Конвенции и прав человека. Мотивировочная часть решения Европейского Суда по правам человека носит нормативный характер для всех государств Совета Европы. Например, нормативное положение (правовая позиция) в мотивировочной части решения Европейского Суда по правам человека по делу «Фольгере и другие против Норвегии»[80], касающееся отказа в полном освобождении учеников школ от занятий, посвященных христианству, религии и философии. Европейский Суд по данному делу признал, что знания должны даваться на подобных занятиях достаточно объективным, критическим и плюралистическим образом. Другими словами необходимо на таких занятиях преподавать не только основы одного религиозного направления, но и другие религии мира. Таким образом, данная правовая позиция Европейского Суда по делу является обязательной для всех государств–участников Совета Европы. При обращении российских граждан в Европейский Суд в связи с введением обязательного преподавания в общеобразовательных школах дисциплины «Основы религиозных культур и светской этики» или любых других предметов завуалированного религиозного содержания, решение Европейского Суда по правам человека будет аналогичным.

Исполнение решений Европейского Суда по правам человека в части мер индивидуального характера предполагает, в первую очередь, обращение к национальным правовым механизмам, при помощи которых можно восстановить права и свободы, нарушение которых было зафиксировано Европейским Судом. Меры индивидуального характера преследуют цель максимального достижения restitutio in integrum – восстановления ситуации, которая имела место до нарушения Конвенции. Так, например, если решением Европейского Суда по правам человека высылка с территории государства–ответчика признана незаконной, то исполнение судебного решения предполагает, помимо выплаты денежной компенсации, устранение допущенного нарушения, т. е. обеспечение возвращения заявителя. Вышеуказанное устранение нарушения является мерой индивидуального характера.

В Российской Федерации формально отсутствуют юридические препятствия для исполнения решений Европейского Суда, связанные с реализацией мер индивидуального характера. Действующее законодательство Российской Федерации содержит нормы, позволяющие принимать подобные меры. Так, ч. 7 ст. 311 АПК РФ, ст. 413 УПК РФ и ч. 4 ст. 392 ГПК РФ предусматривают пересмотр решений, вступивших в законную силу, если Европейский Суд установит наличие нарушений норм Конвенции.

В отличие от России с трудностями при принятии мер индивидуального характера по многочисленным делам сталкивалась Турция, в связи с необоснованными уголовными преследованиями курдских активистов и журналистов. В турецком законодательстве не оказалось адекватного закона для принятия каких-либо мер индивидуального характера в этой области. Комитет министров Совета Европы принял 23 июля 2001 г. резолюцию[81], настоятельно призывающую турецкие власти принять срочные меры, которые обеспечили бы полное и быстрое устранение всех последствий нарушений Конвенции.

В настоящее время во многих государствах–участниках Конвенции предусмотрена возможность пересмотра судебных решений национальных судов, вступивших в законную силу, в целях устранения последствий нарушений, констатированных Европейским Судом. В одних странах такая возможность прямо установлена внутренним законодательством (Австрия, Болгария, Германия, Греция, Литва, Люксембург, Мальта, Норвегия, Польша, Словения, Великобритания, Франция, Хорватия, Швейцария), в ряде государств допускается возможность пересмотра судебных решений путем широкого толкования общих конституционных или законодательных норм, т. е. существуют достаточно гибкие положения, которые при необходимости могут быть истолкованы так, чтобы пересмотр окончательных судебных решений в соответствующей ситуации оказался возможным (Бельгия, Дания, Испания, Словакия, Финляндия, Швеция).

Большие сложности возникают при исполнении решений Европейского Суда по правам человека в части мер общего характера, которые преследуют цель предотвращения в будущем нарушений, подобных тем, что были рассмотрены в конкретном деле. Устранение систематических нарушений норм Конвенции, как правило, требует анализа факторов, влияющих на реализацию тех или иных прав и свобод человека или гражданина на практике, а также последующей разработки и реализации комплексных мер по улучшению ситуации в целом.

Необходимость таких мер очевидна. Только их осуществление позволит Конвенции выполнить свое главное предназначение – поддержание в странах–участницах Конвенции единых стандартов в области основных прав и свобод человека. Именно наличие необходимости принятия мер общего характера превращает Конвенцию в «конституционный инструмент европейского правопорядка, от которого зависит демократическая стабильность континента»[82].

Существующие проблемы исполнения решений Европейского Суда по правам человека нашли отражение в целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 годы[83]. В тексте программы, дан анализ проблем российской судебной системы в этой области. Среди этих проблем указаны неисполнение решений судов и чрезмерная длительность судебного разбирательства, которые отмечены в ряде решений Европейского Суда в отношении Российской Федерации. Программа предполагает принятие ряда мер, направленных на решение этих проблем.

Вышеуказанные действия свидетельствуют о намерении Российской Федерации исполнять решения Европейского Суда по правам человека.

В России процедура исполнения решений Европейского Суда выглядит следующим образом.

Согласно Положению об Уполномоченном Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека – заместителе Министра юстиции Российской Федерации, утвержденным Указом Президента Российской Федерации «Об Уполномоченном Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека – заместителе Министра юстиции Российской Федерации»[84], в случае вынесения Европейским Судом или Комитетом министров Совета Европы решения о выплате истцу денежной компенсации в связи с неправомерными действиями федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления и (или) о восстановлении нарушенного права Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека информирует об этом указанные органы и Министерство финансов Российской Федерации, которые не позднее чем через месяц после получения извещения от Уполномоченного обеспечивают исполнение решения в полном объеме, а также информируются Конституционный Суд Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации, Генеральная прокуратура Российской Федерации.

После получения сообщения Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека о принятом Судом решении выплатить истцу денежную компенсацию Министерство финансов Российской Федерации информирует Департамент бюджетной политики в сфере государственного управления, судебной системы, государственной и муниципальной службы[85].

Вместе с тем действия Департамента бюджетной политики в сфере государственного управления, судебной системы, государственной и муниципальной службы Министерства финансов Российской Федерации по выплате денежной компенсации по решениям Европейского Суда не урегулированы достаточным образом. Несмотря на то, что приказом Минфина России «Об утверждении указаний о порядке применения бюджетной классификации Российской Федерации»[86] отмечены денежные компенсации истцам в случае вынесения соответствующих решений Европейским Судом по правам человека, нормативными правовыми актами Российской Федерации не установлен порядок выплаты денежной компенсации по решениям Европейского Суда.

Федеральный закон от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» не регулирует принудительное исполнение решений Европейского Суда в отличие от исполнения решений судов Российской Федерации[87]. В статье 242.2 Бюджетного кодекса Российской Федерации указано, что исполнение судебных актов по обращению взыскания на средства бюджета осуществляется на основании исполнительного документа, и четко зафиксировано, что таким документом является исполнительный лист. Таким образом, без получения исполнительного листа невозможно исполнить решение Европейского Суда. Вместе с этим порядок выдачи исполнительного листа по решениям Европейского Суда в России законодательством Российской Федерации не урегулирован.

Анализ российского законодательства в сфере исполнительного производства и правоприменительной практики по выявлению возможных причин неэффективности исполнительного производства в Российской Федерации в связи с исполнениями решений Европейского Суда показывает, что проблема связана с отсутствием эффективного механизма защиты прав взыскателя.

Вопросы исполнения решений Европейского Суда, по которым должником выступает Российская Федерация, неоправданно выведены из сферы регулирования Федерального закона «Об исполнительном производстве».

В отличие от актов Конституционного и других судов Российской Федерации, порядок исполнения и ответственность за неисполнение которых установлены федеральным законодательством, решения Европейского Суда в России не обеспечены необходимой правовой охраной и гарантиями их исполнения на законодательном уровне.

Совершенно очевидно, что механизм исполнения Россией решений Европейского Суда явно нуждается в совершенствовании. Эта задача должна стать первостепенной для Российской Федерации. Отсутствие механизма правовой реализации и несоблюдении Россией собственного законодательства будут и впредь становиться предметом рассмотрения в Европейском Суде с вполне, увы, предсказуемым результатом. Решения Европейского Суда в Российской Федерации исполнялись гораздо эффективнее, если бы четкий механизм исполнения таких решений был законодательно урегулирован.

В отличие от Российской Федерации в Украине механизм исполнения решений выглядит совсем иначе. Там действует закон «Об исполнении решений и применении практики Европейского Суда по правам человека»[88].

Вышеуказанным законом регулируются отношения, которые возникают в связи с обязанностью Украины выполнять решения Европейского Суда, а также процедуры в части реализации мер индивидуального и общего характера. Данный закон Украины конкретизирует некоторые общие процедуры по исполнению решений Европейского Суда и предусматривает «профилактические» меры по упразднению системных проблем и их первопричин.

К сожалению, Украина на сегодняшний день является единственной из бывших союзных республик и государств–участников Конвенции, принявшей закон об исполнении решений Европейского Суда по правам человека.

В ряде государств–участников Конвенции решения Европейского Суда реализуются сразу же после их принятия, что фактически означает прямое действие решений Суда во внутреннем праве. На так называемый феномен прямого действия зачастую ссылаются правительства государств–участников Конвенции. Допущенные нарушения исправляются, а новые действенно предотвращаются путем прямого действия решений Европейского Суда во внутреннем праве, т. е. непосредственно действиями внутренних правоприменительных органов. Ярким примером является дело «Берегенс Тиденде против Норвегии»[89]. После нескольких часов после оглашения в Страсбурге решения Европейского Суда, Председатель норвежского Верховного Суда опубликовал коммюнике о намерении изменить судебную практику для предотвращения новых подобных нарушений.

Феномен прямого действия решений Европейского Суда также заключается в том, что данные решения действуют также напрямую во внутреннем праве, не ограничиваясь решениями в отношении одной конкретной страны. Таким образом, реальное действие решений Европейского Суда переходит границы строгого обязательства исполнить постановление, которое относится лишь к государству–ответчику.

Однако в теории права встает естественный вопрос о пределах прямого действия в смысле разграничения компетенции между судами и другими ветвями власти. Иначе говоря, вопрос о том, чего можно и чего нельзя достичь с помощью прямого действия решений Европейского Суда по правам человека.

Налицо ряд очевидных ситуаций, в которых суды не в состоянии непосредственно исполнить решения Европейского Суда. Одним из препятствий является отсутствие компетенции национального суда, поскольку вопрос исполнения решений Европейского Суда находится в исключительном ведении других органов власти. Очевидно, например, что если нарушение Конвенции связано с унижающими достоинство условиями содержания под стражей, то ситуация может быть исправлена лишь последовательной политикой законодательной и исполнительной ветвей власти.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В. Д. Зорькин в этой связи правильно отметил, что деятельность судов, обеспечивающая решениям Европейского Суда прямое действие во внутреннем праве, свидетельствует об их особом отношении к Конвенции как к конституционному инструменту европейского правопорядка. При этом прямое действие не снимает с парламентов ответственности приводить внутренние законы в соответствие с Конвенцией. Выступая предвестниками, а порой и катализаторами законодательных изменений, суды позволяют выиграть время и предотвратить массу подобных нарушений, которые могут произойти до завершения законодательного процесса. В общеевропейской перспективе расширяющееся прямое действие решений Европейского Суда повышает открытость внутренних правовых систем и тем самым способствует правовой интеграции, в том числе посредством формирования особой правовой культуры и связей внутри международного судейского сообщества[90].

Возвращаясь к Российской Федерации и проблемам, связанным с исполнением решений Европейского Суда по правам человека, мы считаем необходимым отметить, что еще существует неурегулированный пласт общественных отношений, связанный с обязательными для России решениями Европейского Суда. В частности, в России не отменена смертная казнь, в настоящее время действует мораторий на ее применение.

В целях образования общего представления о степени реализации европейских стандартов в России необходимо обратиться к истории вопроса введения моратория на смертную казнь в нашей стране[91].

На сегодняшний день в Особенной части УК РФ смертная казнь предусматривается за убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), геноцид (ст. 357 УК РФ). Данные преступления являются особо тяжкими, посягающими на жизнь. Это означает, что де-юре смертная казнь в России существует как высшая мера наказания.

Для вступления в Совет Европы Россия приняла на себя множество обязательств (в общем количестве – 25), основными из которых являются подписание и ратификация Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., введение моратория на исполнение смертной казни, подписание Протокола № 6 от 1983 г. к европейской Конвенции, касающегося отмены смертной казни в мирное время, и ратификация его в течение трех лет.

28 февраля 1996 г. Российская Федерация вступила в Совет Европы. Было оговорено, что с момента вступления в стране будет объявлен мораторий на смертную казнь до ратификации протокола № 6. Но мораторий не был введен ни при вступлении, ни через год. Его нет до сегодняшнего дня.

В международном праве мораторий означает договоренность государств о воздержании от каких-либо действий на определенный срок.

Вместо моратория был издан Указ Президента от 16 мая 1996 г. № 724 «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы»[92], который обязал Правительство подготовить законопроект о присоединении к Протоколу № 6 и рекомендовал Парламенту уменьшить количества санкций в виде смертной казни. Об отмене смертной казни речи не шло.

Венская конвенция 1969 г. «О праве международных договоров» является наивысшим источником международного права относительно порядка и формы заключения международных договоров. В данной конвенции говорится, что государство обязано воздерживаться от действий, запрещенных нормативными актами, находящимися на стадии ратификации. Иными словами, государство, подписавшее международный договор, пусть и не ратифицировав его, но при этом не вышедшее из состава участников, обязано соблюдать его положения.

В дальнейшем вышло распоряжение президента от 27 февраля 1997 г. о подписании Протокола № 6 (относительно отмены смертной казни)[93]. Значение принятия этого документа Президентом огромно для будущего Российской Федерации: Президент поручил Минюсту России совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти и иными федеральными органами государственной власти разработать комплекс мер по поэтапному решению проблем, связанных с ратификацией Протокола № 6.

До 2009 г. суды использовали в качестве альтернативы высшей меры наказания пожизненное лишение свободы на следующем основании. 2 февраля 1999 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес постановление № 3-П[94], в соответствии с которым запретил всем судам приговаривать преступников к высшей мере наказания. Свою позицию Конституционный Суд мотивировал тем, что в ст. 20 Конституции Российской Федерации предусмотрено право лица, которому угрожает применение смертной казни, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Следовательно, ущемляются права приговоренных к смертной казни преступников, которые не могут воспользоваться судом присяжных.

Однако до постановления Конституционного Суда и после Указа Президента не был применен ни один смертный приговор. Все лица, приговоренные к смертной казни, было вынесено помилование в виде замены высшей меры наказания на пожизненное лишение свободы.

В начале 60-х годов были тысячи случаев смертной казни. В 1961 г. к смертной казни было приговорено 2 159 чел., в 1985 – 407, в 1989 – 100, в 1992 – 159, в 1993 – 157, в 1994 – 160, в 1995 – 141. С августа 1996 г. смертные приговоры в России в исполнение не приводятся. В начале 90-х годов широко действовал институт помилования осужденных на высшую меру наказания. В 1993 г. помиловано 149 чел., в 1994 – 134 чел., в 1995 (после подачи заявления в Совет Европы) – 5 чел.[95]

Бывший председатель Конституционного Суда Российской Федерации Владимир Туманов полагает, что в законодательстве России есть все основания для того, чтобы считать перспективу применения смертной казни нереалистичной. «Есть Указ Президента Ельцина, его может отменить только новый Указ Президента... это, наверное, невозможно», – сказал Туманов 30 октября 2009 г. в эфире радиостанции «Эхо Москвы»[96]. Указ Президента? Смертная казнь как вид наказания установлена и Конституцией Российской Федерации (ч. 2 ст. 20), и кодифицированным Федеральным законом (Уголовный кодекс). Указ Президента ни в коем случае юридически не может приостановить действия федерального нормативно-правового акта, а тем более – основного закона страны.

Согласно докладу ООН, опубликованному в 2008 г., в мире более 140 государств отказались от «узаконенного убийства». В то же время в 51 стране казни продолжаются, а нередко носят публичный характер. В 2006 г. в мире были казнены по меньшей мере 5 628 человек.

Документ о запрете смертной казни был подготовлен по инициативе Европейского союза. Его государства–члены твердо настроены на запрещение данной меры. Они применяют этот запрет на практике, действуя в рамках ст. 2 Хартии Европейского союза об основных правах и Протокола № 6 европейской Конвенции, которые гласят, что никто не может быть приговорен к смертной казни.

В Определении от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р Конституционный Суд РФ установил, что «в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого – с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, – происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни как исключительной меры наказания, носящей временный характер (" впредь до ее отмены" ) и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т. е. на реализацию цели, закрепленной ст. 20 Конституции РФ, означают, что исполнение постановления № 3-П в части, касающейся введения суда с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации, не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей.

Упомянутые международные обязательства Российской Федерации по данному вопросу определены Протоколом № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подписанным Россией 16 апреля 1997 г. До настоящего времени Российская Федерация Протокол № 6 не ратифицировала, но и не выразила своего намерения не стать его участником, что в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров означает обязанность России воздерживаться от действий, противоречащих этому документу»[97].

Каким образом может судебный орган приостановить действие юридических норм, содержащихся в кодифицированных нормативно-правовых актах страны, и аргументировать это тем, что у России есть межгосударственные обязательства перед Советом Европы по договору, который не был до сих пор ратифицирован, т. е. не имеет юридической силы? Разумеется данный вопрос риторический. Конституционный Суд, ссылаясь на современные международные тенденции по отмене смертной казни и членство России в Совете Европы, де-факто устанавливает табу на назначение смертных приговоров нижестоящими органами правосудия при рассмотрении уголовных дел и тем самым проявляет свою абсолютную власть.

Данная абсурдная с точки зрения юриспруденции и основ теории права и государства юридическая ситуация и позиция Конституционного Суда заставляет усомниться в профессионализме не только высших судов Российской Федерации, но и всех правоприменителей. Аналогично обстоит дело с реализацией решений Европейского Суда по правам человека.

В отчете Европейского Суда по правам человека за 2007 год об исполнении его решений указано, что Российской Федерацией не исполнено 20 296 решений[98]. Отрыв Российской Федерации от других государств–участников Конвенции является огромным. Такое неисполнение решений недопустимо для России.

Не удивительно, что Российская Федерация в числе 13 государств попала в «черный» список 13 государств, в которых, по мнению Парламентской ассамблеи Совета Европы, возникли серьезные задержки или сложности в связи с исполнением решений Европейского Суда по правам человека.

Говоря о возможных путях решения указанных в настоящем параграфе проблем, следует предложить осуществить следующие мероприятия.

1. Принять нормативно-правовой акт об исполнении решений Европейского Суда по аналогии с законом, принятым в Украине. В качестве альтернативы принятия подобного отдельного закона можно закрепить соответствующее регулирование путем внесения изменений в Федеральный закон «Об исполнительном производстве», предусмотрев процедуру исполнения решений Европейского Суда по правам человека.

2. Относительно выплаты компенсаций необходимо на
законодательном уровне урегулировать механизм выплаты компенсации и внести соответствующие изменения в главу 24.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации «Исполнение судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации».

3. В ряде мер теоретического характера, в первую очередь, следует исходить из необходимости признания и развития положения о том, что исполнение решений Европейского Суда в мотивировочной части обязательны для всех государств–участников Конвенции;

4. В Российской Федерации необходимо официально публиковать решения Европейского Суда по правам человека, что, в свою очередь, благоприятно скажется на правоприменительной деятельности и выполнении положений, содержащихся в рекомендации Комитета министров Совета Европы «О публикации и распространении государствами–членами Совета Европы текста Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентного права Европейского Суда по правам человека»[99].

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 Следующая ⇒