Канон и неканонические структуры

1) Бахтин М.М. Эпос и роман // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

“...никогда не удается дать сколько-нибудь охватывающей формулы для романа как жанра. Более того, исследователям не удается указать ни одного определенного и твердого признака романа без такой оговорки, которая признак этот, как жанровый, не аннулировала бы полностью” (с. 452). “Я не строю определения действующего в литературе (в ее истории) канона романа как системы устойчивых жанровых признаков. Но я пытаюсь нащупать основные структурные особенности, определяющие направление его собственной изменчивости и направление его влияния и воздействия на остальную литературу.

Я нахожу три таких основных особенности, принципиально отличающие роман от всех остальных жанров: 1) стилистическую трехмерность романа, связанную с многоязычным сознанием, реализующимся в нем; 2) коренное изменение временных координат литературного образа в романе; 3) новую зону построения литературного образа в романе, именно зону максимального контакта с настоящим (современностью) в его незавершенности” (с. 454-455). “В разрезе нашей проблемы эпопея как определенный жанр характеризуется тремя конститутивными чертами: 1) предметом эпопеи служит национальное эпическое прошлое, «абсолютное прошлое», по терминологии Гете и Шиллера; 2) источником эпопеи служит национальное предание (а не личный опыт и вырастающий на его основе свободный вымысел); 3) эпический мир отделен от современности, то есть от времени певца (автора и его слушателей), абсолютной эпической дистанцией” (с. 456). “...имманентная эпопее и конститутивная для нее авторская установка (то есть установка произносителя эпического слова) есть установка человека, говорящего о недосягаемом для него прошлом, благоговейная установка потомка <...> Эпическое абсолютное прошлое является единственным источником и началом всего хорошего и для последующих времен. Так утверждает форма эпопеи” (с. 457-458).

2) Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Изд. 3-е, доп.

“Литературный этикет и выработанные им литературные каноны — наиболее типичная средневековая условно-нормативная связь содержания с формой” (с. 81). “Дело, следовательно, не только в том, что определенные выражения и определенный стиль изложения подбираются к соответствующим ситуациям, но и в том, что самые эти ситуации создаются писателем именно такими, какие необходимы по этикетным требованиям: князь молится перед выступлением в поход, его дружина обычно малочисленна, тогда как войско противника громадно и враг выступает «в силе тяжце», «пылая духом ратным», и т. д.” (с. 87). “Перед нами, следовательно, этикет миропорядка, этикет поведения и этикет словесный. Все вместе сливается в единую нормативную систему, стоящую над автором и не отличающуюся внутренней целостностью, поскольку она определяется извне — предметом изображения, а не внутренними требованиями литературного произведения” (с. 90).

4) Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа.

< О соотношении романа с эпопеей>

“Различие заключается, в частности, в том, что в романе повествование выступает в качестве чисто художественного вымысла, не претендующего на историческую или мифологическую достоверность. В этом плане фольклорным эквивалентом романа является сказка — жанр, точнее — группа малых жанров, участвовавших в формировании романа, а затем, в свою очередь, испытавших его влияние. Роман в отличие от эпоса разделяет со сказкой и специфический интерес к формированию и судьбе (испытаниям и приключениям) отдельной личности, но гораздо больше, чем сказка, ориентирован на изображение «частной жизни» и личности, достаточно эмансипированной от эпического фона. Роман дерзает и на недоступное сказке изображение внутренних душевных коллизий, а позднее — и на широкий бытовой фон” (с. 124).

5) Тамарченко Н.Д. Типология реалистического романа.

“Понятие «внутренняя мера» столь же необходимо в изучении нетрадиционных жанров, как понятие «канон» в изучении традиционных. <...> Известно, что отказ от канонов — важнейший поворотный момент развития литературы. Но без определенных норм и границ никакой жанр обойтись не может; жанр и есть особая система норм. <...> инвариантная структура в данном случае должна быть понята не как застывшая норма (таковой как раз является «канон»), но как логика изменения жанра” (с. 10-11). < О сравнении структур эпопеи и романа у Бахтина>: “Очевидно, что структура жанра вообще, с точки зрения М.М. Бахтина, имеет три аспекта. Но если в одном случае каждый из них характеризуется определенной незыблемой нормой, то в другом — сосуществованием противоположных пределов, между которыми происходит варьирование и историческое движение форм” (с. 13-14).

6) Tamarč enko N. Problem “unutarnje mjere” realistič kog romana // Knjiž evna smotra. (Zagreb). 1998. B. 107 (1). S. 36. (Резюме).

“Сочетание общеизвестной “пластичности” романа с константными особенностями, без которых жанр утратил бы свою самостоятельность, осмысливается с помощью понятия «внутренней меры» жанра. Оно, по мысли автора, соответствует понятию «канона» для жанров традициональных или «готовых». Анализ ряда образцов русского классического романа обнаруживает в каждом из трех аспектов жанровой структуры (хронотоп и сюжет, слово и стилистический мир, «зона построения образа») формы, полярные по своему историческому происхождению и функциям. По отношению к этим структурным возможностям и происходит всякий раз самоопределение жанра, сохраняющее «основное направление его изменчивости».