Психология управления в полицейских органах США

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 28Следующая ⇒

Использование психологических знаний в организационной и управленческой практике полицейских учреждений отличается пока относительно невысокой эффективностью по сравнению с другими разделами направления «психология и право». Правда, в последние годы наметился заметный сдвиг: появилось значительное количество новых работ, проведены соответствующие экспериментальные исследования, высказаны новые идеи. Одной из основных причин сложившегося в этой области положения является отставание в применении на практике уже имеющихся знаний. «То, что уже хорошо известно об обеспечении соблюдения законов и уголовной юрисдикции, — пишут К. Мэррей и Р. Крюг, далеко превосходит то, что обычно осуществляется на практике» [7, с. 12]. Объясняется это в значительной степени косностью руководящих работников полиции и их недоверием к представителям науки, и в частности психологам. Дело в том, что существующие порядки позволяют делать карьеру в полиции людям, не способным адекватно решать стоящие перед их учреждениями задачи. Поэтому введение научных принципов в организацию их деятельности ставит под угрозу положение таких людей.

Какие же проблемы привлекают внимание американских психологов в сфере организации и управления полицейскими органами? Одной из них является вопрос о социальном статусе сотрудников полиции и престижности их профессии. Этот вопрос имеет большое значение, так как с ним связана во многих случаях мотивация лиц, избирающих карьеру в полицейской службе, их чувство собственного достоинства и самоуважения, а также удовлетворенность работой и жизнью. Оценка своего социального статуса сказывается также и на отношении полицейских к своим согражданам.

Исследования в этой области проводились в двух направлениях: с одной стороны, изучалось действительное отношение публики к полиции, с другой — выяснялась оценка самими полицейскими собственного статуса и престижности. Оказалось, что в восприятии американских граждан статус и престижность профессии полицейского действительно получают по разным показателям довольно невысокую оценку. Так, ряд исследований конца 60-х—начала 70-х годов показал, что профессия полицейского по ее престижности стоит во второй (нижней) половине списка основных профессий. Весьма низко оценивались такие характеристики, как правдивость и альтруизм полицейских, и еще ниже—их профессиональная компетентность. Последний пункт объясняет тот факт, что 55% граждан, ставших жертвами преступлений, не обращаются в полицию, поскольку не верят в эффективность ее действий. Одновременно исследования показали, что сами полицейские оценивают свой социальный статус и свою престижность еще ниже, чем общественное мнение. Это порождает у них чувство настороженности и подозрительности и мешает установлению отношений взаимного доверия с населением.

Важную проблему для психологов составляет вопрос о мотивации лиц, избирающих карьеру полицейского. Значение этого вопроса трудно переоценить, так как от мотивации зависит отношение человека к делу, к своим обязанностям, к другим людям. Ряд исследований показал, что большинство полицейских являются выходцами из рабочих, что многие из них до поступления в полицию испробовали ряд других профессий, и что качестве главного мотива выбора профессии полицейского выступает стремление иметь постоянную, стабильную службу, которая позволяет избежать риска безработицы. Таким образом, в качестве основного фактора, толкающего людей на службу в полицию, несмотря на низкий уровень ее престижности, выступают социально-экономические условия капиталистического общества.

Этот момент, а, кроме того, в известном смысле идеологический аспект проблемы мотивации проявились также при сравнении мотивации полицейских из белого населения и полицейских из негров и пуэрториканцев. Выяснилось, что для «алых стремление обеспечить личное благополучие стоит о первом месте в иерархии их мотивов, а соображения о поддержании «законности и порядка» и о «помощи людям» оказались у них соответственно на втором и третьем месте. В то же время у негров и пуэрториканцев последовательность мотивов построена в обратном порядки: на первом месте у них желание поддерживать «законность и порядок», на втором—«оказывать помощь людям» и лишь на третьем—обеспечение личного благополучия. В мотивации цветных полицейских своеобразно отразилось стремление как-то компенсировать то социальное неравенство, жертвами которого являются в США национальные меньшинства.

Статус и престижность профессии, и основные мотивы, которыми люди руководствуются при ее выборе, в значительной степени предопределяют их удовлетворенность собственной деятельностью и ценности, имеющие для них значение. Изучение этой проблемы привело различных американских психологов к довольно противоречивым выводам, однако преобладающими среди них можно считать следующие.

1. Либо по всем, либо по многим критериям удовлетворенности рядовые полицейские испытывают меньшее удовлетворение от своей работы, чем рабочие в промышленности.

2. Чем выше уровень притязаний у полицейского, тем меньше он удовлетворен своей работой. Особенно большую роль в данном случае играют низкий социальный статус и низкая престижность профессии.

3. При относительно высокой реализации материальных потребностей не находят должного удовлетворения потребности в самоактуализации, «автономии» и уважении.

4. Чем выше образовательный уровень сотрудника полиции, тем меньшее удовлетворение получает он от своей работы, поскольку реализация потребностей в самоактуализации и в автономии (самостоятельности) становится для него более значимой, чем обеспечение материального благополучия.

Вопрос о значении образования для сотрудников полиции давно привлекает внимание американских психологов. Подавляющее большинство считают, что рост образовательного уровня полицейских необходим для повышения их профессиональной компетентности, вовлеченности в работу и удовлетворенности ею, для изменения отношения полицейских с населением в сторону большей «открытости» и меньшей авторитарности. Однако вопрос о том, как скажется образовательный уровень на деятельности полиции и удастся ли вообще привлечь людей с высшим образованием на полицейскую службу, остается пока открытым. Более того, многие американские психологи настроены весьма скептически относительно возможности решения этого вопроса в целом.

Их скептицизм основан на ряде конкретных данных. В частности, исследования нескольких психологов, проведенные в 1962, 1967 и 1973 гг., показали, что хорошо образованные и более способные сотрудники полиции нечасто могут «вписаться» в условия полицейской службы и поэтому покидают ее. Кроме того, выявился и такой парадокс: чем образованнее и интеллектуальнее полицейский, тем ниже он оценивается своими руководителями. Далее, полицейские-негры с высокими показателями интеллекта чаще оказываются жертвами дисциплинарных взысканий, чем их менее развитые коллеги. И наконец, повышение образовательного уровня не означает изменения социальных ориентации полицейских, т. е. не ведет автоматически к повышению их чувства ответственности перед обществом. Главное заключается в том, что климат, господствующий внутри полицейской службы, система механической дисциплины и страх потерять свое положение не способствуют, как говорит психолог Гувер, проявлению качеств, приобретаемых с помощью высшего образования.

5. Важную роль в формировании чувства неудовлетворенности у сотрудников полиции играет тот факт, что большинство из них видят большой разрыв между представлениями об «идеальной» роли полиции и тем, как эта роль выполняется в действительности. Это порождает аномию и циничное отношение к профессиональным обязанностям и социальным ценностям.

Примечательно в этой связи заключение, к которому пришли М. Рокич и его коллеги в результате сравнительного анализа ценностных систем полицейских и «не-полицейских». Они констатировали, что между ценностями сотрудников полиции, с одной стороны, и остального населения — с другой, существуют большие различия, заключающиеся в том, что полицейские в значительно большей степени, чем остальные американцы, ценят личные интересы в противовес социальным. К этому можно добавить заключение Дж. Макнамары о том, что те «демократические представления», которые прививаются будущим сотрудникам полиции в специальных учебных заведениях, в том числе в академии, с приходом их на практику «имеют тенденцию к исчезновению или даже превращению в свою противоположность».

Эгоистичные мотивы, которыми руководствуется подавляющее большинство сотрудников полиции при поступлении на службу, отсутствие социальной заинтересованности в своей деятельности, чувство аномии и цинизм, а главное—общие идейные и моральные принципы, свойственные буржуазному обществу, объясняют скандальное по своим масштабам распространение преступности среди самих полицейских (в Чикаго, например, только в период 1971—1973 гг. были осуждены за преступную деятельность 48 сотрудников полиции и 407 уволены, в Нью-Йорке в течение 1972—1973 гг. были осуждены 33 полицейских и т. д.

Преступная деятельность американских полицейских имеет очень широкий диапазон: от взяточничества и укрывательства до торговли наркотиками и краж со взломом. Положение стало настолько угрожающим, что американские власти создали внутри самой системы полицейских органов сеть агентов и осведомителей, систему подслушивания, а также организуют специальные мероприятия по выявлению преступников и нечестных людей среди полицейских. Так, в Нью-Йорке в 1974 г. была проведена операция, в процессе которой 51 сотруднику полиции были переданы через подставных лиц якобы «утерянные» бумажники с небольшой суммой денег. При подведении итогов операции оказалось, что 30 полицейских не сдали полученные ими бумажники. Нужно сказать, что всякого рода учебно-тренировочные курсы, предлагаемые психологами для перевоспитания сотрудников полиции, не порождают оптимизма у работников специального прокурорского надзора, которые продолжают считать, что чиновников и полицейских, склонных к преступной деятельности, надо лишь «держать в страхе».

Система мотивов и ценностных установок сотрудников американских внутренних дел предопределяет их отношение к своим служебным обязанностям и стиль их выполнения. Психологические исследования вскрыли весьма существенную особенность в их деятельности, которая заключается в ярко выраженном недостатке инициативности сотрудников полиции. Они склонны действовать только по приказу сверху и только в рамках приказа. «Полицейский, пишут психологи Р. Уолтер и его коллеги, — предпочитает командовать и подчиняться и работать в рамках структурированных ситуаций. Он любит точно знать, чего от него ожидают, вместо того, чтобы самому решать, что и как делать. Он предпочитает скорее директивный, а не партиципативный или делегирующий стиль лидерства».

Недостаток инициативности полицейских в исполнении своих обязанностей легко объясняется их основной мотивацией. Поскольку они руководствуются в первую очередь не чувством долга, не сознанием своей ответственности перед обществом, а соображениями личного благополучия, то для них более безопасно и надежно механически выполнять приказы, чем проявлять собственную инициативу, рискуя вызвать недовольство начальства.

В свете тех проблем, о которых шла речь, особое значение для американских психологов приобретает вопрос оценки личностных особенностей людей, поступающих на службу в полицию, и трансформации этих особенностей в процессе службы. В течение последних 20 лет было предпринято много попыток исследовать психологические характеристики лиц, работающих в американской полиции. В основу определения личностных характеристик бралась чаще всего «Шкала личных предпочтений Эдвардса» (система вопросов, по ответам на которые производится математический анализ личных склонностей и особенностей), представляющая собой один из вариантов факторного анализа. Как надежный метод оценки личности он не получил пока общего признания в психологической науке, так как в значительной степени строится на формальных признаках. Для сравнения брались средние показатели, выведенные для мужского взрослого населения, а также показатели, полученные для групп студентов. Например, согласно результатам изучения группы лиц, только что поступивших в полицию в штате Орегон, проведенных в 1964 г. Дж. Матараццо, В. Алленом и др., получалось, что молодые полицейские отличались от «обычных» людей более высоко развитыми честолюбием и агрессивностью, стремлением быть в центре внимания, ярко выраженной склонностью к материальной обеспеченности.

По данным У. Саймона, В. Уайлда и Р. Кристала, полученным в 1972 г. при обследовании 38 полицейских, проработавших в полиции несколько лет, сотрудники полиции имели выше, чем средние, показатели по таким факторам, как агрессивность, стремление быть в центре внимания, тенденция следовать за лидером и подчиняться влиянию вышестоящих. Это качество, известное в западной психологии как «авторитарность» (по Адорно), особенно последовательно проявляется во всех исследованиях, проведенных с 60-х годов и в настоящее время. Оно может служить в качестве частичного объяснения недостатка инициативности у американских полицейских. В то же время показатели по факторам, которые можно расценивать как способность к самокритическому отношению, к образованию дружеских связей, способность вести за собой людей, склонность к заботе о семье, у полицейских были значительно ниже, чем средние показатели студентов. Серьезные различия в результатах разных исследований приводят' авторов к выводу о том, что не все личностные черты сотрудников полиции носят стабильный характер и что они могут варьироваться в зависимости от условий места и времени, а также опыта работы, возраста, пола, национальности и уровня образования. Несмотря на то, что исследований личностных особенностей американских полицейских проводилось довольно много, до сих пор еще не удалось выработать надежную систему научных методов подбора и оценки кадров.

По давно установившейся традиции основными критериями при отборе остаются такие показатели, как возраст, состояние здоровья, рост, вес, физическая подготовка, острота зрения, характер и результаты экзаменов на пригодность к службе в системе административных органов. Окончательная оценка кандидата производится в результате группового собеседования с ним. Нетрудно увидеть, и это доказано многими исследованиями, что названные критерии никак не свидетельствуют о потенциальных способностях кандидата к полицейской службе. Они составляют лишь минимальный набор данных, которые позволяют судить лишь о его физическом здоровье, «нормальном» с клинической точки зрения развитии и возможной общей пригодности к службе.

Обзор исследований, имевших целью оценить валидность групповых собеседований с кандидатами, которые обычно проводятся тремя опытными офицерами полиции, показал, что достоверность выводов, получаемых в этих собеседованиях, оказывается весьма низкой. Сопоставление оценок реальной деятельности значительного числа сотрудников полиции, прослуживших уже несколько лет, с прогностическими оценками, полученными ими после собеседований при поступлении на службу, показало крайне низкую корреляцию. Основной недостаток этого метода заключается в субъективном характере выбора критериев для прогнозирования будущей компетентности поступающих в полицию и в интуитивном подходе к их оценке. В результате нередко выбираются такие критерии, которые вообще не имеют значения (или очень мало значимы) для будущей работы.

Поскольку метод групповых собеседований давно уже используется в практике вооруженных сил, то еще до заимствования его полицией и гражданскими учреждениями он подвергался серьезной проверке. В годы второй мировой войны в США был проведен показательный в этом отношении эксперимент. Группе из 100 специально отобранных военно-морских офицеров, считавшихся «опытными» в деле подбора и оценки кадров, было предложено указать десять наиболее важных, по их мнению качеств,, которыми должен обладать офицер военно-морского флота. При анализе результатов оказалось, что лишь четыре качества были названы в списках 50% и более испытуемых. Из них два качества, получивших наибольшее число «голосов» (личную аккуратность и манеру держаться отметили 90% испытуемых; такт и светскость—60%), вряд ли можно считать самыми важными для несения военно-морской службы. Четыре других качества были названы лишь 20—40% опрошенных (интеллект—35%, выдержка—40, верность—41; адаптабельность—22%). Тридцать других различных качеств офицера, упомянутых в ответах испытуемых, получили каждое меньше 10% голосов. Таким оказался субъективный разброс критериев даже у «опытных» в деле подбора кадров людей.

На материалах практики полиции субъективность критериев и оценок при групповом собеседовании показал в 1976 г. Ф. Лэнди. Не отвергая в принципе этого метода, Лэнди призывает к его «дальнейшему изучению и модификации».

В последние 20 лет при отборе кадров в ряде мест, хотя далеко не везде, стали применяться психологические тесты и беседы с психиатром. Но и эти методы, в том виде, в каком они используются, вызывают серьезную критику. Дело в том, что применяемые тесты нацелены прежде всего на определение «эмоциональной стабильности» обследуемых лиц и выявление случаев патологии среди них. Психолог Р. Леви, в частности, указывает, что, во-первых, эти тесты позволяют обнаружить лишь явные патологические отклонения, во-вторых, еще никто точно не установил, что собой представляет «эмоциональная стабильность» полицейского, и, в-третьих, отсутствие каких-то качеств у кандидата в момент проверки не означает, что они не могут быть выработаны впоследствии в период его обучения и службы. Ненадежность применяемых методов приводит некоторых исследователей к неутешительному выводу о том, что более или менее достоверную и стабильную оценку компетентности сотрудника полиции можно дать лишь примерно после 2, 5 лет его практической работы.

Сложность всей проблемы прогнозирования профессиональной компетентности отбираемых кандидатов и оценки деятельности уже работающих полицейских заключается в том, что до сих пор еще не разработана соответствующая модель деятельности полицейского, которая могла бы служить основой для оценок. Для разработки такой модели необходим и морального фактора, идеологической и партийно-политической работы, проводимой политорганами и политработниками, необходимости единоначалия, дисциплины, непрерывного управления, интенсивной боевой подготовки, оснащения современным оружием и техникой, снабжения всеми видами довольствия.

На ранних этапах разработки военных социально-психологических проблем, в годы борьбы против военной интервенции империалистических государств, выступавших против социалистической республики, решались задачи создания твердой марксистско-ленинской методологической базы. Первые советские военные психологи (Г.Ф. Гире) выступали против теории толпы Г. Лебона. Они подчеркивали бессодержательный формализм в понимании массы как механической суммы особей. Вместе с тем предпринимались попытки ставить вопросы руководства людьми, дисциплины, единоначалия и др. В послевоенные годы пришлось выступать против теорий биологического человека (М.Король) стадного понимания группы. Большую работу, связанную с критическим анализом этих проблем, выполнили А. А. Таланкин и Г. Д. Хаханьян. На рубеже 20—30 годов в военной психологии была проведена большая исследовательская работа по изучению информационных процессов и групповых реакций в воинском коллективе (А.А.Гайворонский, С.М.Богданов). Очень важным представляется обобщение, сформулированное В.С.Рубцовым, о том, что вся наша военная психология должна быть социальной.

Особенно много социально-психологических наблюдений и обобщений было сделано в годы Великой Отечественной войны. В этот период получают практическую разработку вопросы руководства людьми, сплочения боевых коллективов, преодоления страха и паники, нравственной мобилизации масс, формирования единого общественного мнения, создания положительных традиций и др. Свой вклад в разработку военных социально-психологических проблем внесли командиры (Н.А.Колышкин, Г.И.Салманов), политработники (К. В. Крайнюков, А. И. Власов), психологи (Б. М. Теплов, К.Т.Булочко).

В послевоенные годы утверждается теоретическая база для обоснованной постановки социально-психологической проблематики Вооруженных Сил. Получает самостоятельное звучание вопрос о психологии воинского коллектива, его особенностях, роли в военном деле (Г.Д.Луков), о коллективном характере ратного труда, коллективизме воинской деятельности (М.И.Дьяченко), о путях укрепления войскового товарищества и дружбы (А.В.Барабанщиков). В последующем разрабатываются положения о сплочении воинского коллектива, структуре его психологии, особенностях взаимоотношений между различными категориями военнослужащих, что находит отражение в ряде работ. На базе сделанных в этих работах обобщений оказалось возможным осуществить ряд конкретных социально-психологических исследовании применительно как к армии вообще (А.Д.Глоточкин, В.М.Ковалев, М.Л.Новожилов, Э.П.Утлик), так и с учетом особенностей различных видов и родов войск (В.Ф.Давыдов, Г.А.Броневицкий).

По мере дальнейшего накопления экспериментальных данных и обобщений социально-психологического профиля с учетом потребностей практики боевой и политической подготовки войск в военной психологии все большее внимание уделяется социальной психологии. В 70-х годах происходит структурное и содержательное развитие науки. Те ее разделы, которые больше развивались в прошлом, становятся, по существу, пропидевтическими (анализ психических процессов, чувств, свойств, состояний в условиях военной службы). Ряд разделов реорганизуется и трансформируется (анализ боевой деятельности, психология воинского коллектива), появляются новые разделы (психологическая подготовка личного состава к современной войне, управление воинами и воинскими коллективами, социально-психологические явления в боевой обстановке и др.). Объектами изучения в военной социальной психологии становятся воинская часть, корабль, деятельность должностных лиц, служебные и боевые ситуации и т. п. Такая постановка проблем имеет место в психологии для политработников, в психологии для командиров, военно-педагогической психологии.

Военная психология в значительной мере является социальной, ибо военное дело есть деятельность коллективная. Социальный подход здесь выражается уже в том, что объектом изучения военной психологии является не личность вообще, не коллектив вообще, а военнослужащий, во взаимодействии с другими осуществляющий выполнение служебной, учебной или боевой задачи.

Развитие военной социальной психологии обусловлено не только ранее сложившимися тенденциями, но, прежде всего потребностями современного уровня развития военного дела. Для характеристики военной социальной психологии и социального аспекта всей военной психологии необходимо указать на узловые проблемы этой науки и современные тенденции их разрешения.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒