От дурманящего кайфа к чистой радости

⇐ ПредыдущаяСтр 27 из 42Следующая ⇒

Казалось бы, что колоноскопия – жутко неприятная и болезненная процедура – может рассказать нам о счастье! Оказывается, может, и немало. В 1990-х гг. был поставлен эксперимент: пациентов попросили сообщать о степени болезненности своих ощущений каждые 60 секунд. Это позволило врачам выстроить график состояния каждого пациента на протяжении всей процедуры. На графиках были отображены пики сильнейшей боли и моменты, когда ощущения были скорее неприятными, чем болезненными. Теперь взгляните на два графика, представленных на следующей странице.

Легко заметить, что пациент 2 мучился больше и дольше. Однако, если бы мы по завершении процедуры спросили каждого из них, как они оценивают пережитое и готовы ли повторить свой опыт вновь, пациент 1 дал бы более негативный отзыв. Дело в том, что мы запоминаем события необъективно – самое последнее наше впечатление оставляет в нашем сознании непропорционально большой след. Последнее впечатление пациента 1 было крайне болезненным – и вся процедура соответственно, отложилась в его памяти как невыносимая. Пациент 2, напротив, испытывал под конец обследования гораздо менее интенсивные болевые ощущения и потому запомнил процедуру как не такую уж и страшную. Даниэль Канеман объясняет эту аномалию тем, что здесь задействованы два совершенно различных типа восприятия собственного благополучия[121]. У нас есть «испытывающее Я», которое переживает нашу сиюминутную радость, удовольствие, дискомфорт и боль. А еще у нас есть «нарративное Я» – оно выступает в роле летописца нашей жизни: протоколирует, интерпретирует и сохраняет происходящие с нами события в форме воспоминаний. Разница между ними такая же, как разница между тем, чтобы быть довольным по жизни или довольным своей жизнью. Эти два состояния на самом деле очень слабо связаны друг с другом. Так вот, на вопрос, насколько жутким для нас был опыт колоноскопии, отвечает наше «нарративное Я». А страдать приходится «испытывающему Я».

Предыдущая глава была ориентирована на ваше «нарративное Я» – в ней рассказывалось, как создать иную, более радостную историю успеха, заменив внешние, материалистические цели по-настоящему важными для вас ценностями. Теперь центром нашего внимания станет «испытывающее Я». Что толку с ним возиться? Ведь, в конце концов, только «нарративное Я» намечает наш путь, ставит перед нами цели и определяет наше общее впечатление от жизни. Это так, но степень нашей вовлеченности зависит от «испытывающего Я». И если мы не научимся погружаться в то, что делаем, нам не наполнить свою жизнь красками – какими бы чудесными ни были намерения нашего «нарративного Я».

Уходим в глубину

Он всегда обожал море и поэтому в 1930 г. пошел служить на флот. Однако скользить по водной глади ему было мало – он хотел узнать море, уйти в глубину. Он начал нырять в очках для плавания, но и это не удовлетворило его любопытство – нужно было найти другой способ. Вместе с инженером Эмилем Ганьяном он создал акваланг – первый автономный аппарат для дыхания под водой – и таким образом стал зачинателем дайвинга. Уйдя с флота, он отправился в морскую экспедицию длиной в жизнь. Он первым предположил, что морские свиньи способны к эхолокации, и снял несколько фильмов, в том числе оскароносный «В мире безмолвия», которые познакомили миллионы зрителей с подводными чудесами. Он ушел в глубину – и прожил жизнь, полную приключений и радости открытий; он стал вдохновителем для следующих поколений, запустил индустрию дайвинга и начал кампанию по охране Мирового океана. Его звали Жак-Ив Кусто.

Если попытаться передать суть всей этой главы одним словом, это будет «глубина». Мы живем в мире разрозненности и рассеянности. Осколки информации ежесекундно влетают в наше сознание, атакуя со всех сторон. Наше внимание разрывается между миллионами разных объектов и не успевает сконцентрироваться ни на одном из них. Мы постоянно сканируем окружающую среду в поиске новых раздражителей, перескакиваем с одного на другое, слышим вполуха и видим вполглаза. Мы привыкли, чтобы информация поступала в виде сухой выжимки, отношения существовали пунктиром, а дела решались в считаные минуты. Мы хотим жизнь, наструганную тонкими ломтиками, нам нужен кайф занятости.

Однако этот кайф поверхностен. Скажу больше: он диаметрально противоположен счастью. Все хорошее случается с нами только тогда, когда мы уходим в глубину: наши переживания становятся насыщеннее, отношения – крепче, а мышление – более способным к светлым идеям и неожиданным открытиям. Мы полнее ощущаем свою жизнь, и она доставляет нам больше удовольствия. Счастье – результат глубокого погружения, его не достичь, если плескаться на поверхности. Его нужно искать в толще воды, а не в разрозненных брызгах.

Эта глава – ода глубине. Мы мчимся по глади океана, стремясь скорее добраться до цели и принимая нервное возбуждение за истинную радость бытия. Мы не замечаем, как много интересного проносится мимо нас. Нам следует заглушить двигатель и нырнуть в чудесный, красочный мир за кормой. Но прежде чем мы решимся это сделать, нам нужно отказаться от своего пагубного пристрастия к занятости.

Борьба с зависимостью

Давайте честно признаемся: занятость бывает очень даже приятной. В своих лучших проявлениях она напоминает спортивное соревнование – ловко управляясь с кипой дел, вы испытываете схожий эмоциональный подъем. На то есть физиологическая причина: когда мы получаем новое письмо, бросаем взгляд на экран смартфона, оповестившего нас о входящем сообщении, или открываем новый сайт, наш мозг высвобождает нейромедиаторы. Эдвард Хэллоуэлл и Джон Рэти из Гарварда обнаружили, что такие перескоки с объекта на объект снабжают нас «дофаминовой дозой» так же, как это делают наркотические препараты[122]. Это значит, что дело не только в нашем стремлении быть в курсе всех событий. Электронные письма и социальные сети вызывают зависимость! Причина нашей занятости не только в том, что у нас слишком много дел. Занятость – это кайф, и мы на нее прочно подсели.

Главная причина зависимости

После Второй мировой войны человечество захлестнула эпидемия разного рода зависимостей, и год за годом она все ширится. Брюс Александер, один из ведущих исследователей этой проблемы в мире, полагает, что мы ищем выход из кризиса не там, где нужно. Психологам и социальным работникам удается помочь лишь малой доле зависимых. Полиция и вооруженные силы одерживают незначительные пирровы победы, но проигрывают нарковойну в целом. Александер считает, что причину столь плачевного положения нужно искать в области социологии, а не медицины[123]. Корень всех бед он видит в «дислокации» – чувстве утраты своего места в мире, недостаточности смысла и ослаблении культуры. Опираясь на работу венгерского светила экономической антропологии Карла Поланьи, он предполагает, что эта дислокация коренится в том времени, когда потребности общества и индивидуумов были вытеснены потребностями рынка и мировой экономики. Теперь людям только и остается, что искать смысл жизни во всем подряд – в дурманящих зельях, шопинге, занятости.

Информационная зависимость

У мозга есть замечательные эволюционные основания любить информацию и новизну. Информация, которая могла помочь древним гоминидам раздобыть пищу или лучше понять окружающую действительность, была необычайно ценной, а способность вовремя заметить хищника могла спасти жизнь. Поэтому за последующие тысячелетия мозг научился выдавать нам порцию вознаграждения каждый раз, когда мы находим новую информацию или замечаем что-то необычное. В качестве такого вознаграждения выступает не только наш старый друг дофамин. Наша опиоидная система способна погрузить нас в состояние сродни блаженному ступору (в котором мы тратим часы на поиски в Google). Стоит нам попасть в ловушку этой зависимости, как наш мозг оказывается в замкнутом круге желаний: он жаждет награды, получает ее, потом хочет снова. Дофамина много не бывает. Мы алчем информации, поэтому начинаем искать ее в Google, а найдя, получаем вознаграждение, но тут же хотим еще, поэтому вводим новый запрос. Как говорит профессор нейробиологии Кент Берридж, «пока вы там сидите, потребление вызывает лишь больший аппетит»[124]. То же самое происходит и тогда, когда вы слышите сигнал входящего сообщения или чувствуете вибрацию своего телефона. Мозг вознаграждает нас за обнаружение новых объектов, и, поскольку сообщения, звонки и электронные письма в большинстве своем приходят к нам неожиданно, мы удостаиваемся приятного бонуса каждый раз, когда получаем их.

Ищем замену

В преддверии Второй мировой войны Германия разработала метадон – синтетический опиоид, который страна рассчитывала применять как надежный анальгетик местного производства. В наши дни метадон получил широкую известность как средство, использующееся при лечении героиновой зависимости. Он считается легальным медицинским препаратом и обладает более длительным эффектом, чем героин, поэтому с его помощью зависимые люди могут постепенно сократить необходимую им дозу. Наркоманы колют героин ради кайфа, несмотря на то что он разрушает их жизни. Метадон тоже дает им этот кайф, но позволяет понизить степень зависимости.

Занятость тоже разрушает жизни – и тоже вызывает кайф. Но ведь и на нее должен существовать свой метадон? Чем можно заменить наслаждение от информационных инъекций и бешеной активности, чтобы не наносить своему здоровью и благополучию столько вреда? Берридж в своей теории проводит грань между состояниями «хотеть» и «любить»[125]. Выброс дофамина, по всей видимости, больше связан с первым, нежели со вторым. Отсюда и проистекает наше неутолимое желание проверять свой Facebook каждые 15 минут и забивать в строку поиска Google бессчетное множество запросов.

Если вы хотите поубавить свою зависимость или научиться получать кайф более планомерно и подконтрольно, у вас есть два варианта: поискать свой дофамин в чем-то другом или заменить то, чего вы хотите, тем, что вы любите (об этом следующий раздел «Упоение вовлеченностью»).

Для начала предлагаю вам пять способов подзарядиться дофамином, не прибегая к поиску новой информации и занятости:

• Ешьте. Первым и главным источником дофамина может стать ваше питание. Продукты, богатые тирозином, – такие как миндаль, авокадо, бананы, мясо, птица и зернышки кунжута – подойдут для дозаправки счастьем лучше всего.

• Тренируйтесь. Физические нагрузки повышают содержание кальция в крови, а он в свою очередь стимулирует выработку дофамина.

• Высыпайтесь. Когда мы устаем, выработка дофамина заметно сокращается.

• Ставьте перед собой микроцели. Дофамин – неотъемлемая часть вознаграждения, которое мы получаем от своего организма по достижении цели. Поставьте перед собой цель не открывать электронную почту и не выходить в соцсети в ближайшие два часа!

• Ну а если с предыдущими пунктами не сложилось, вам помогут вкусный ужин, здоровый смех и секс!

Упоение вовлеченностью

Внимание любит новизну – его влечет ко всему непривычному, как мотылька к свету. Но мозг плохо переносит беспорядок. Он любит, чтобы все было в полном соответствии: и цели, и мысли, и внимание. А новая информация по определению вносит хаос в его стройную систему – ведь она может не соответствовать ни ходу наших мыслей, ни нашим целям. Когда новизны становится слишком много, она сбивает нас с намеченного курса, отвлекает от целей, отнимает энергию, которую мы приберегали для своих приоритетных задач, и отправляет нас брести по другому, менее успешному пути. Вместо плавного, сосредоточенного и комплексного мыслительного процесса, во время которого мы полностью контролируем свое сознание, мы получаем клубок запутанных, разорванных, торопливых соображений. Это состояние ума называется «психическая энтропия» – оно неприятно и неэффективно. По-другому это состояние называется «занятость».

Так какие у нас есть альтернативы? Удалиться от дел и поселиться в одинокой хижине среди гор, подальше от XXI столетия и его соблазнов? Разобраться в этом вопросе помогли пейджеры. Михай Чиксентмихайи хотел понять феномен счастья[126]. Как и Кусто, он хотел уйти в глубину – его огорчало, что все опросники, разработанные для оценки степени удовлетворения людей их жизнью, не способны обнаружить суть счастья. Поэтому он договорился с колоссальным числом испытуемых, чтобы те носили при себе пейджеры, подающие нерегулярные сигналы по нескольку раз в день. Услышав сигнал, участники эксперимента должны были зафиксировать, что они делали в этот момент, что чувствовали и о чем думали. Собрав сотни тысяч таких записей, его команда составила очень четкую картину повседневного опыта счастья и смогла ответить на вопрос, когда и почему возникает это состояние.

Одно из первых его открытий сразу же пошло вразрез с общепринятым представлением: быть счастливым не значит лежать на пляже, потягивая коктейли… Мы как-то привыкли связывать счастье с удовольствием – с бездельем, шиком, праздником. Но Чиксентмихайи выяснил, что люди достигают наибольшего подъема, испытывают величайшее упоение и чувство максимальной удовлетворенности вовсе не в моменты пассивности – напротив, для этого нам нужно быть как можно более активными. Мы должны находиться в состоянии, которое Чиксентмихайи назвал «поток». Когда мы оказываемся в таком потоке, он поглощает нас, и мы с головой уходим в избранную деятельность. Мы теряем чувство времени, забываем о самих себе (во всяком случае в нашей голове перестает звучать внутренний монолог). Состояние потока прямо противоположно психической энтропии – все наши действия и мысли приведены в полное соответствие, наше сознание работает последовательно и организованно. Это может быть то полумедативное созерцание, которое посещает вас во время длительной велосипедной прогулки, спокойная сосредоточенность, с которой вы перебираете двигатель своего автомобиля, или беззаботность и смешливость, в которую вы впадаете на вечеринке с друзьями.

Занятость мешает нам оказаться в потоке по трем причинам: мы перескакиваем с задания на задание, и у нас нет времени сосредоточиться хотя бы на одном из них; наше внимание рассеяно, потому что мы постоянно сканируем действительность в поисках новой входящей информации; мы неосознанно выбираем более поверхностный и незаинтересованный подход к делам – лишь бы побыстрее закончить.

Вместе с тем счастье достигается тогда, когда мы полностью погружены в свою деятельность – не важно какую. Не стоит ждать, что когда-нибудь ваша жизнь вдруг станет менее нервозной и более интересной. Можно изменить ее уже сейчас, решив на 100 % концентрироваться на каждом выполняемом действии и всеми фибрами души стремиться к тому, чтобы оно удавалось вам изо дня в день все лучше. Купание детей, подготовка отчета о продажах за месяц или мытье посуды могут подарить вам отличную возможность почувствовать себя счастливым – но только если вы смело и самозабвенно погрузитесь в эти дела, отринув все остальное.

Счастье не приходит просто так – над ним нужно работать. Притом чем больше сил мы будем в него вкладывать, тем больше будем получать взамен: счастье обогатит нас жизненной энергией, творческими идеями, иммунитетом против неудач. Ради этого стоит постараться и научиться погружаться в поток.

Как погрузиться в поток

Если вы припомните моменты, когда оказывались в «потоке», вы поймете, что приход этого состояния невозможно гарантировать. Предположим, вы страстно любите готовить и зачастую переживаете эпизоды максимальной погруженности, когда взбиваете суфле или колдуете над уткой в кисло-сладком соусе. Но бывает и такое, что ничего подобного не происходит – сколько бы чеснока вы ни выдавили и сколько бы фруктов ни фламбировали. Просто не идет, и все. Вы только совершаете привычные действия, а поток вас так и не накрывает.

Поток нельзя обеспечить на 100 % – но существует ряд условий, в которых он настигнет вас с большей вероятностью. Сейчас мы с ними разберемся.

Непростые задачи

Первый компонент успешного погружения – сложная задача, которая перед вами стоит. Когда приходиться напрягаться и задействовать все свое умение, у вас больше шансов глубоко увлечься делом. Вы можете убедиться в справедливости этого правила, если вспомните себя во время спортивного состязания, ожесточенного спора или творческой работы. Но, поверьте, бросить себе вызов можно и в обычных, бытовых условиях. В этой связи мне всегда вспоминается моя тетушка Димфна. Однажды, лет в 13–14, меня отправили вытирать с ней посуду после большого семейного застолья (большая семья = гора посуды). Увидев нагромождение бессчетных тарелок, мисок и столовых приборов, с которыми нам предстояло возиться, пока другие мои юные родственники играют, я пришел в ужас. Но в итоге неприятное поручение обернулось ценным уроком. Димфна взялась за работу с невиданной ловкостью. У нее была своя хитрость: вместо того чтобы вытирать тарелки по одной, она умудрялась обработать три сразу. С ножами и вилками она обходилась так же. Я попробовал ее метод и вскоре понял, что теперь я не только разделываюсь с посудой быстрее, но и не замечаю, как летит время. Научившись вытирать по три тарелки за раз, я научился нырять в поток!

Цели

Задаться какой-нибудь целью – это другой отличный способ бросить себе вызов. Вместо того чтобы усложнять саму работу, можно поставить жесткие условия ее выполнения, которые тоже заставят вас поднапрячься. Таким образом можно даже разбор докучливой электронной почты – которая, как правило, очень способствует нашей занятости, – превратить в занятие, позволяющее окунуться в поток. Сейчас расскажу как. Определите, в какое время своего рабочего дня будете заниматься письмами. Потом посмотрите, сколько их у вас накопилось, и поставьте перед собой цель. Например: «Я отвечу на все нужные и удалю все ненужные письма за 32 минуты». Потом вытащите на самое видное место большие часы, отрубите все раздражители и вперед, стучите по клавиатуре до потери пульса. Когда вы ставите перед собой четкую цель, вы начинаете придумывать стратегии, как бы вам организовать свой труд как можно эффективнее, – это увлекает вас, и вы оказываетесь в потоке.

Концентрация

Когда деятельность требует от вас предельной концентрации внимания, она привносит порядок и ясность в ваше сознание – и вы легко попадаете в поток. Скалолазание, игра в шахматы, сочинение стихов – все подобные занятия поглощают нас целиком, и мы несемся в потоке, не думая ни о чем другом. Но того же эффекта можно добиться и от менее увлекательных дел, если сфокусироваться на деталях или промежуточных результатах.

Когда я учился в университете, я состоял в команде по академической гребле. Наши тренировки часто проходили по утрам – обычно в это время суток было холодно, промозгло и ветрено. В такие дни, садясь в лодку и предвкушая утомительный заплыв, мечтаешь только об одном – оказаться в своей постели… ну или еще где-нибудь, но только не здесь. Начав грести, чувствуешь боль во всем теле от прошлой тренировки; кажется, у тебя уже не осталось никаких сил, а вы только тронулись с места. Но потом, минут через пять-десять, тебя подхватывает поток и ты забываешь обо всем. Ты поглощен ритмом, отслеживаешь каждое мельчайшее движение гребца, сидящего перед тобой, пытаешься синхронизировать зацеп (момент погружения весла в воду), распрямляешь ноги, заканчиваешь гребок с ускорением, поднимаешь весло из воды одновременно со всеми и скользишь – плавно и грациозно – несколько секунд до следующего мощного гребка. Гребля – это бесконечная борьба за идеальный гребок, предельная концентрация на собственных действиях и движениях команды и контроль над скольжением лодки. Это тяжелый труд, и он требует 100-процентного внимания. Гребок за гребком он погружал меня в поток. Думать о чем-то еще в эти моменты было сложно – все мое сознание было поглощено работой. Гребля внесла свой вклад в мою психическую организацию: я и сейчас могу воссоздать состояние потока, испытанное тогда.

Отдача

Наибольшее удовольствие от работы мы получаем тогда, когда наша деятельность подразумевает обратную связь и мы можем оценить результат, которого добились. Когда играешь в теннис, получаешь отдачу после каждого удара – и тут же прекрасно понимаешь, насколько удачно махнул ракеткой. Тебе хочется улучшить свой результат, процесс захватывает тебя, и ты незаметно погружаешься в поток. Когда скрипачка играет на своем инструменте, она слышит, насколько успешно ее пальцы и смычок передают содержание музыкальной пьесы. Садовник отмечает ежедневные признаки развития своих «подопечных», и это становится наградой за его усердие. Заметив прогресс, мы все испытываем радость – это наше естественное поощрение за успехи.

Преданность делу

В этом перенасыщенном мире у нас появилась привычка все время оставлять за собой возможность выбора: попробовать то, или взяться за это, или вообще подождать чего-нибудь получше. Столкнувшись со всем множеством вариантов, которые предлагает нам современная жизнь, мы начинаем вести себя по принципу «не съем, так понадкусываю». Мы перескакиваем с задания на задание не только на работе – точно так же мы меняем и свои хобби. Мы начинаем заниматься парусным спортом, и вроде нам он очень даже нравится – но все заканчивается, стоит нам услышать о том, что какой-то наш друг увлекается кайтсерфингом или катается на водных лыжах.

Дэн Гилберт решил выяснить, как возможность выбора влияет на наше удовлетворение своей жизнью[127]. Он попросил слушателей курса фотографии снимать на пленку наиболее значимые для них вещи. В конце курса он предложил им проявить две свои любимые фотографии. Затем он спросил: «Какую из них вы готовы отдать? » При этом одной группе было сказано, что, если их мнение изменилось, они могут заменить выбранный снимок любым другим. А вторую группу предупредили, что они должны принять однозначное решение, потому что фотографию нужно сейчас же отправить на аттестацию и больше они ее не увидят. После этого Гилберт провел исследование, которое позволило оценить, насколько выбранные снимки нравились самим авторам. Оказалось, что тем, кому не предоставили возможность менять свое решение, очень нравились их фотографии. А те, кому разрешили передумать, относились к своим работам без особого восторга.

Научно доказано: мы увлекаемся сильнее, когда останавливаемся на чем-то одном и закрываем для себя возможность выбора. Однако для нас самих этот факт не очевиден. Когда Гилберт спросил тех же испытуемых, на какой курс фотографии они хотели бы записаться – туда, где можно менять свои решения, или туда, где нужно придерживаться единожды сделанного выбора, две трети предпочли первый вариант, то есть решили пойти по пути, в конце которого им не будут нравиться собственные аттестационные фотографии.

В своей чудесной книге «Мастерство» специалист по айкидо Джордж Леонард сетует, что мало кто из нас придерживается одних и тех же целей и развивается в одной и той же сфере на протяжении долгого времени[128]. Мы увлекаемся новыми видами спорта и новыми хобби и с энтузиазмом проходим начальную ступень обучения – ту, на которой успехи еще очень заметны. Но как только прогресс замедляется, как только мы на чем-то застреваем – а это неизбежная стадия в любом занятии, – мы теряем интерес и начинаем искать что-нибудь еще. На самом деле мы просто никак не уловим главное: истинная радость, глубокая погруженность и настоящее мастерство приходят «в дороге», для этого необходима практика и настойчивость. Для этого нужна приверженность своему делу. И это правило применимо как к хобби, так и к работе. Моя судьба переменилась в тот момент, когда я решил посвятить себя избранной специальности, когда я перестал бороться за успешную карьеру и сконцентрировался на том, чтобы стать более хорошим психологом. Поначалу метаморфозы были почти незаметны, но по мере углубления знаний я стал испытывать к этой науке все больший интерес – постепенно я влюблялся в психологию вновь. И тогда обретенные мной навыки вдруг стали влиять на мою работу, моя речь зазвучала по-иному, и передо мной начали открываться другие, поразительные возможности. Моя карьера стала складываться удачнее, и я стал получать от жизни больше удовольствия. Все это случилось не оттого, что я начал больше работать, а оттого, что я целиком посвятил себя избранному делу. Глубокая вовлеченность подарила мне радость – а заодно и открыла новые перспективы. Жак-Ив Кусто был предан своему делу – и получил взамен увлекательную жизнь, проведенную в потоке.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒