Угон транспортного средства или маломерного водного судна

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 6Следующая ⇒

Известное всякому наблюдательному человеку явление увеличения числа транспортных средств на дорогах страны, в особенности в городах, подтверждается беспристрастными статистическими данными. Они свидетельствуют, что в нашей стране количество транспортных средств, находящихся в собственности физических и юридических лиц, растет из года в год.

Так, «на начало 2005 года в Беларуси зарегистрировано 210464100 транспортных средств (автомобили, мотоциклы, прицепы), из них - 2109573 автомобиля, принадлежащих физическим и юридическим лицам, или 74, 1 процента от числа всех транспортных средств» [8, с. 67]. «Начиная с 2001 года, ежегодно в стране количество транспортных средств увеличивается примерно на 100000 единиц. С 2001 по 2004 годы число этих транспортных средств возросло почти на одну десятую доли (9, 4 процента). Как следствие, налицо также увеличение степени автомобилизации населения республики. К примеру, в 2003 году на 1000 жителей страны приходилось 170, 3 единицы автомобилей, а в 2004 году число личных автомобилей, приходящихся на 1000 жителей, составило 179, 0 единиц (рост на 4, 9 процента)» [8, с. 67].

Достаточно распространенными являются хищения автомашин и их угоны. Так, данные статистической отчетности указывают на следующую динамику хищений автомобилей путем краж (см. Приложение 1).

С начала 90-х годов прошлого века количество краж автомобилей возросло примерно в 2, 5 раза, достигнув пика в 1995 году. После этого до 1991 года имел место спад криминальной активности в этой сфере преступной деятельности. Скачок 1999 года, достигший в 2000 году рекорда, выразившегося в цифре в 2434 преступления, в дальнейшем вплоть до настоящего времени не повторялся. Напротив, имело место ежегодное снижение количества этих преступлений, которое в 2004 году практически сравнялось с уровнем краж десятилетней давности (1993 года). Правда, налицо обратная картина, отражающая уровень краж иных транспортных средств. Если количество краж автомобилей уменьшается, то цифра краж иных транспортных средств имеет тенденцию к постоянному росту. Например, «в 2002 году количество похищенных транспортных средств, в число которых не входили автомобили, составило 5237 единиц, в 2003 году оно увеличилось до 6736 единиц (рост на 32, 3 процента по отношению к предыдущему году), а в 2004 году равнялось 71310 единицам (увеличение на 15, 6 процента к уровню прошлого года)» [8, с. 121].

Не менее существенным образом ущемляют интересы собственников (владельцев, пользователей и иных лиц) угоны различных видов транспортных средств. Динамика этих преступлений выглядит следующим образом (см. Приложение 2).

Примечание: в статистической отчетности не выделяются отдельными строками данные о количестве зарегистрированных угонов автотранспортных средств и таких же угонов маломерных водных судов.

Нетрудно заметить, что за истекшее пятилетие количество зарегистрированных угонов транспортных средств или маломерных водных судов выглядит относительно стабильным, составляя в среднем 1775 угонов в год. С удовлетворением следует отметить, что в указанный период времени в республике не зарегистрировано ни одного угона железнодорожного подвижного состава, воздушного или водного судна, не относящегося к категории маломерных водных судов.

Вместе с тем, в последнее пятилетие судебная статистика отмечает ежегодное и стабильное увеличение числа лиц, осуждаемых судами республики за угон автодорожного транспортного средства или маломерного водного судна. «Если в 2004 году их число не перевалило за тысячу (955 осужденных), то 2005 году за совершение этого преступления суды осудили 1049 человек. В 2006 году их число вновь выросло, составив 1072 человека. Но и этот рубеж был преодолен: в 2007 году среди лиц, осужденных по статье 214 УК, оказалось уже 12210 человек» [8, с. 122].

Как видно, величина судимости за анализируемое преступление даже в самые неблагополучные годы не достигала уровня 2006 и 2007 годов. И это притом, что количество населения в республике, начиная с середины 90-х годов прошлого века, имеет устойчивую тенденцию к сокращению, при одновременном отмеченном выше росте в стране числа транспортных средств и степени автомобилизации населения.

В белорусском государстве история уголовной ответственности за угон транспортных средств, как одного из наиболее радикальных средств защиты интересов собственников транспортных средств, насчитывает почти полвека.

Впервые в республике такая ответственность была введена в конце 1965 года. Произошло это посредством дополнения Уголовного кодекса (далее - УК) 1960 года статьей 207-2 – Угон автодорожного транспортного средства. Данная статья была помещена в УК в главу о преступлениях против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. Этим самым законодатель указал, что приоритетной является уголовно-правовая защита безопасности движения и эксплуатации транспорта, а не отношений собственности. Такое решение было обусловлено особенностями экономического и социального развития нашего государства того времени.

В новых исторических условиях при принятии УК Республики Беларусь 1999 года вопрос об уголовной ответственности за угон потребовал несколько иных подходов.

Законодатель уделил особое внимание уголовной ответственности за угон. При этом им были сохранены положения, апробированные практикой, и одновременно приняты во внимание наработки науки уголовного права, а также то значение, которое на современном этапе развития белорусского общества и государства приобрели средства транспорта в сфере отношений собственности и безопасности движения. Так, в частности, Парламент Республики Беларусь пошел на введение в уголовный закон следующих новелл:

1) изменил место статьи, предусматривающей ответственность за угон транспортного средства, в системе норм Особенной части УК Республики Беларусь, переместив ее в главу о преступлениях против собственности;

2) определил с помощью введения описательной диспозиции те действия, которые являются угоном;

3) расширил круг транспортных средств, в отношении которых совершается данное преступление;

4) внес коррективы в перечень обстоятельств, отягчающих ответственность за угон, придав им качество квалифицирующих признаков состава преступления;

5) существенным образом изменил санкции за совершение рассматриваемого преступления.

Статья 214 УК Республики Беларусь 1999 года предусматривает уголовную ответственность за угон транспортного средства или маломерного водного судна. Включение этой статьи в главу 24 УК Республики Беларусь придало угону статус преступления против собственности. Отказавшись от выделения в качестве непосредственного объекта этого преступления безопасности движения и эксплуатации транспорта, законодатель отдал приоритет защите прав собственника имущества в виде транспортного средства.

Такой же защите стало подвергаться и имущество в виде маломерного водного судна, что устранило пробел, имевшийся в уголовном законе со дня введения уголовной ответственности за угон и на протяжении последующих нескольких десятилетий.

Из сказанного с очевидностью следует вывод о том, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного статьей 214 УК Республики Беларусь, является собственность как система общественных отношений, в том числе и урегулированных правом, по поводу владения (дозволенного законом фактического обладания), пользования (потребления полезных свойств) или распоряжения (определения судьбы) таким специфическим имуществом как транспортные средства и маломерные водные суда.

Безопасность движения и эксплуатации транспортных средств и маломерных водных судов обрела качества дополнительного объекта рассматриваемого преступления. Дополнительным факультативным (не обязательным) объектом этого преступления может выступать здоровье человека.

Предмет преступления, являющийся составной частью системы отношений собственности (объекта преступления), обозначен в уголовно-правовой норме. К нему относится чужое, не принадлежащее виновному лицу механическое транспортное средство или маломерное водное судно.

В качестве дополнительного не обязательного объекта этого преступления может выступать здоровье человека (часть 3 статьи 214 УК). Некоторые авторы (А.И. Лукашов) в качестве дополнительного объекта также рассматривают безопасность движения и эксплуатации транспортных средств и маломерных водных судов.

В соответствии с примечанием к статье 317 УК Республики Беларусь, отсылка к которой делается в примечании к статье 214 УК Республики Беларусь, «под транспортным средством понимаются механическое транспортное средство, предназначенное для движения по дороге и для перевозки пассажиров, грузов или установленного на нем оборудования, а также самоходная машина» [ст. 214 УК].

Ранее, в УК Республики Беларусь 1999г., давалось следующее понятие автодорожного транспортного средства - все виды автомобилей, тракторы и иные самоходные машины, трамваи, троллейбусы, а также мотоциклы и другие механические транспортные средства с рабочим объемом двигателя не менее пятидесяти кубических сантиметров.

В приведенном определении понятие «автодорожное транспортное средство» раскрывается через более широкое по объему понятие «механическое транспортное средство». Понятие «механическое транспортное средство» включает в себя различные механические транспортные средства, при этом, данное понятие не ограничивается объемом двигателя, как это делалось ранее, что существенно расширяет предмет преступления. Поэтому, представляется, что ныне действующее понятие является более корректным.

В соответствии с п.2.2. Правил дорожного движения автомобиль - механическое транспортное средство, имеющее не менее четырех колес, расположенных не менее чем на двух осях, за исключением колесных тракторов и самоходных машин.

Механическое транспортное средство - транспортное средство, приводимое в движение двигателем.

Понятие " маломерное водное судно" в уголовном законе не определено. В статье 53 Водного кодекса Республики Беларусь законодатель отказался от дефиниции этого понятия, пойдя на его определение посредством приведения лишь примерного перечня тех судов, которые относятся к маломерным (гребные и моторные лодки, катера, парусные яхты и т.п.). Однако в статье 1 Кодекса внутреннего водного транспорта это понятие получило определение в виде дефиниции. Под маломерным в этой норме понимается судно с главным двигателем мощностью менее 55 киловатт и (или) валовой вместимостью менее 100 регистровых тонн.

Наконец, следует указать и на определения маломерного водного судна, содержащиеся в подзаконных нормативных правовых актах.

В пункте 1 Инструкции о порядке медицинского освидетельствования судоводителей маломерных судов, утвержденной постановлением Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 10 июля 2002 года N 50 и согласованной с Государственной инспекцией по маломерным судам 10 июля 2002 года, о маломерных судах сказано посредством приведения открытого перечня судов, относящихся к маломерным (" моторные лодки, катера и другие»).

Автор считает, что указанные определения маломерного водного судна не противоречат друг другу. Определение, содержащееся в Кодексе внутреннего водного транспорта, является главенствующим, поскольку в нем приводятся два альтернативных видовых признака маломерного судна, отличающие его от иных видов водных судов:

1) наличие двигателя определенной мощности и

2) валовая вместимость судна определенной величины.

Определения, имеющиеся в Водном кодексе и Инструкции о порядке медицинского освидетельствования судоводителей маломерных судов, как бы иллюстрируют, поясняют более обобщенное понятие маломерного водного судна, имеющееся в Кодексе внутреннего водного транспорта. Из определения, помещенного в Общих правилах плавания по внутренним водам, следует, что маломерные суда могут быть гребными и негребными. Ограничение по размеру негребного судна (менее 7м) в настоящее время утратило значение, поскольку Кодекс внутреннего водного транспорта как нормативный правовой акт, обладающий большей юридической силой, даже не упоминает о нем применительно к данному типу судов. Главным и определяющим признаком маломерного негребного судна ныне является его валовая вместимостью, придающая судну статус маломерного и равная менее 100 регистровых тонн.

Действия виновного подлежат квалификации по статье 311 УК Республики Беларусь (" Угон либо захват с целью угона железнодорожного подвижного состава, воздушного или водного судна" ), если в качестве предмета угона или захвата с целью угона выступают такие транспортные средства как железнодорожный подвижной состав (дрезина, маневровый тепловоз и т.п.), воздушное судно (вертолет, самолет и т.п.) либо водное судно, не являющееся маломерным (теплоход, буксир и т.п. суда, имеющие главный двигатель мощностью не менее 55 киловатт и (или) валовую вместимость не менее 100 регистровых тонн).

С объективной стороны угон транспортного средства или маломерного водного судна состоит в совершении двух, связанных между собой действий, описание которых приводится в диспозиции части 1 статьи 214 УК Республики Беларусь.

Угон выражается в неправомерном завладении механическим транспортным средством или маломерным водным судном (первое действие) и следующей за ним поездке на этом транспортном средстве или водном судне (второе действие).

Завладеть механическим транспортным средством или маломерным водным судном в смысле статьи 214 УК Республики Беларусь - значит получить возможность осуществить поездку на нем помимо воли его законных владельца или пользователя либо собственника. Для этого виновному необходимо установить контроль над ним, изъять его у собственника (владельца или пользователя) либо лиц, в ведении или под охраной которых оно находится.

Обязательным признаком завладения является его неправомерность, т.е. отсутствие у лица как действительного, так и предполагаемого права на использование транспортного средства или маломерного водного судна для осуществления поездки.

«Если незаконное завладение транспортным средством или маломерным водным судном и поездка на нем осуществлены в состоянии крайней необходимости или при иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния, предусмотренных главой 6 УК Республики Беларусь, действия лица не признаются преступными» [8, с. 51].

Неправомерное завладение следует отличать от случаев, когда у лица имеется право на осуществление поездки, но оно нарушает установленный порядок реализации этого права. Так, самовольное завладение водителем транспортным средством, закрепленным за ним по месту работы, и поездка на нем вопреки воле нанимателя или его представителя (например, в выходной или праздничный день), не могут влечь ответственности по статье 214 УК Республики Беларусь. Равным образом не подлежит ответственности по этой статье УК один из сособственников транспортного средства, совершивший поездку на нем вопреки воле другого сособственника в нарушение установленного ими порядка его эксплуатации. При наличии обстоятельств, указанных в уголовном законе, подобные самовольные действия лица надлежит квалифицировать по статье 313 УК Республики Беларусь (" Самоуправство" ).

«Однако слесарь, сторож и другие лица, не наделенные правом пользования транспортным средством, а лишь имеющие доступ к нему в силу того, что ремонтируют или иным образом обеспечивают его техническое обслуживание или охрану, осуществившие захват и самовольную поездку на нем, подлежат ответственности по статье 214 УК Республики Беларусь» [19, с. 43]. Аналогично должен решаться вопрос в отношении лиц, уволенных из транспортного предприятия, отстраненных от управления данным транспортным средством, получивших ясно выраженный отказ на дальнейшее пользование транспортным средством, вернувших арендованный автомобиль арендодателю в связи с истечением срока действия договора аренды. В этих и иных подобных ситуациях самовольное завладение транспортным средством является незаконным. Последовавшую за этим поездку на нем при указанных выше обстоятельствах надлежит квалифицировать как угон.

Способ, с использованием которого совершаются незаконное завладение и поездка на транспортном средстве или маломерном водном судне, не имеет значения для квалификации. Лицо может действовать тайно или открыто, может прибегнуть к обману, чтобы неправомерно завладеть транспортным средством или водным судном. Оно может также использовать в этих целях силу или угрозу ее применения. Лишь в последнем случае законодатель посчитал необходимым особо выделить такой способ совершения преступления, предусмотрев ввиду этого более строгую ответственность в части 3 статьи 214 УК Республики Беларусь.

Рассматриваемое преступное деяние относится к числу преступлений с формальным составом, отличительная особенность которого состоит в том, что общественно опасные последствия находятся за его рамками, не включены в число обязательных признаков такого состава преступления. Угон достигает стадии оконченного преступления с момента совершения второго из указанных выше действий, из которых слагается угон, - поездки на транспортном средстве или маломерном судне. С момента отъезда транспортного средства или отплытия судна с места их нахождения на любое расстояние преступление признается оконченным.

Под поездкой следует понимать использование транспортного средства или маломерного судна для перемещения на них лица в пространстве (движение) с применением двигателя угоняемого транспортного средства или маломерного судна, равно как и движение без помощи установленных на них двигателе, но в сцепке с транспортным средством (судном) - буксиром.

Имеются основания признавать поездкой и движение транспортного средства под горку с использованием силы инерции (с неработающим двигателем либо с работающим на холостых оборотах двигателе, но без использования трансмиссии), движение маломерного водного судна вниз по течению и за счет такого течения (двигатель не работает либо работает, но на холостых оборотах, не приводя в движение винт), а также движение с помощью весел, паруса, шеста или иных приспособлений.

Не является поездкой, известное по судебной практике рассмотрения уголовных дел об угоне перемещение мотоцикла с места его стоянки в другое место посредством ведения в руках, когда его движение осуществляется с использованием мускульной силы человека, когда мотоцикл лишь откатывают с места его нахождения. В силу сказанного отсутствуют основания для оценки таких действий как угона при условии, что лицо, совершающее их, не преследовало цель осуществить в дальнейшем поездку на нем.

Если же мотоцикл откатывается в другое место для запуска его двигателя в более безопасных условиях с тем, чтобы затем осуществить поездку на нем, и действия лица пресекаются, например, владельцем мотоцикла, то такие действия следует квалифицировать как покушение на угон по части 1 статьи 14 и соответствующей части статьи 214 УК Республики Беларусь. Такая же квалификация содеянного применяется для случаев неудавшихся угонов автомашин, когда лицо проникает в салон автомобиля, " снимает" его с ручного тормоза и, упираясь в переднюю стойку, пытается откатить его подальше от места стоянки, чтобы не привлекать внимание потерпевшего запуском двигателя. Упоминание в литературе такого способа поездки на транспортном средстве (судне) как " вручную" без каких-либо пояснений относительно того, каким образом это можно проделать, представляется спорным [20, с. 67].

Описание в статье 214 УК Республики Беларусь признаков, характеризующих угон с объективной стороны, имеет в основе дефиницию этого понятия, содержавшуюся в пункте 17 утратившего силу с 1 января 2001 года постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 17 декабря 1991 года " О судебной практике по делам о транспортных преступлениях (ст.ст. 206, 206-2, 206-3, 207-2, 210 УК)". Пленум Верховного Суда республики с учетом предложений ученых и имевшейся судебной практики определял угон как " незаконное без цели хищения завладение чужим транспортным средством и совершение поездки на нем" [24, с. 210]. Аналогичное определение угона содержалось и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 октября 1969 года N50 " О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения (ст.ст. 211, 211.2, 148.1 УК РСФСР)". В пункте 15 этого постановления отмечалось, что " под неправомерным завладением транспортным средством без цели хищения (ст. 148.1 УК РСФСР) следует понимать захват транспортных средств и поездку на них" [24, с. 31].

Нетрудно заметить, что проверенное практикой такое определение в целом сохранилось и в новом уголовном законе. В принципе, можно говорить о большой близости определения понятия " угон" в советской судебной практике и законодательного его определения в УК Республики Беларусь 1999 года. Думается, что законодатель, идя на воспроизведение с определенными коррективами этого определения в новом уголовном законе, не учел одного очень важного обстоятельства.

В качестве такового обстоятельства следует назвать перенос уголовно-правовой нормы об угоне из одной главы Особенной части в другую, о чем уже говорилось выше. Перемещение этой нормы в главу о преступлениях против собственности, как считает Лукашов А.И, представляется механическим, игнорирующим ее новое местоположение в уголовном законе. Дело в том, что особенность непосредственного объекта угона, в качестве которого в настоящее время выступает собственность, заставляет другими глазами посмотреть на признаки, характеризующие это преступление с объективной стороны. Так, в частности, среди ученых – правоведов существует такое мнение, что выглядит явно излишним среди других признаков состава угона такой конструктивный признак этого состава преступления как " поездка на нем". Данная точка зрения достаточно спорная и на сегодняшний день остается дискуссионной в науке уголовного права.

Когда непосредственным объектом этого преступления являлись безопасность движения и эксплуатации транспорта, наличие этого признака было вполне обоснованным. Дело в том, что вред безопасности дорожного движения и эксплуатации транспорта можно было причинить, лишь включившись в процесс дорожного движения в качестве его участника, не уполномоченного в установленном порядке на управление, поездку на угнанном транспортном средстве (плавание на маломерном водном судне). Если взглянуть на эту ситуацию глазами собственника имущества в виде механического транспортного средства или маломерного водного судна (его владельца, пользователя, страховщика и иных заинтересованных лиц), то окажется, что для него не столь важен способ, который виновный изберет для использования этого транспортного средства или судна. Для него не важно, поедет ли виновный (поплывет ли) на нем, отбуксирует ли и бросит на соседней улице или поступит схожим образом. Общественную опасность, присущую преступлению, представляет уже сам факт неправомерного завладения таким транспортным средством, причиняющего или таящего в себе угрозу причинения существенного вреда в первую очередь имущественным интересам указанных лиц.

Указание на поездку на угоняемом транспортном средстве или судне как на обязательный признак, характеризующий угон с объективной стороны, ставит весьма сложную задачу перед правоприменителем в случае использования такого своеобразного способа " угона" как, например, перемещение его с места стоянки путем буксировки на жесткой сцепке либо с помощью эвакуатора, когда в перемещаемом транспортном средстве никто из " угонщиков" не находится. В этом случае отсутствует как таковая поездка на захваченном транспортном средстве. Ввиду приведенных обстоятельств состав угона отсутствует, если лицо и не преследовало цели прокатиться на таком, перемещаемом своеобразным образом транспортном средстве или водном судне. Поэтому с учетом всего вышесказанного имеются основания для корректировки диспозиции части 1 статьи 214 УК Республики Беларусь посредством изъятия из нее упоминания об осуществлении поездки на угоняемом транспортном средстве (водном судне).

Российский законодатель не включает признак поездки в число признаков, характеризующих объективную сторону угона.

Указанное изменение российского уголовного закона в 1996 году привело к корректировке судебной практики. Так, в частности, судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации по делу Е., пытавшегося завладеть мотоциклом и откатившего его на расстояние 15 метров от спящего владельца, указала, что " завладение транспортным средством считается оконченным преступлением с момента, когда транспортное средство уведено с места его нахождения любым способом" [10, с. 56]. Следуя закону и основанной на нем практике, российские криминалисты утверждают, что угон следует считать оконченным с момента, " когда транспортное средство уведено с места стоянки", " с начала движения".

Исключение признака поездки на угнанном транспортном средстве из признаков состава угона в белорусском уголовном законе приведет к отказу от придания способу использования угоняемого транспортного средства или водного судна (поездка на нем) качества обязательного признака состава преступления. Важно будет установить не то, как было использовано угоняемое транспортное средство или водное судно, а уведено ли оно каким угодно способом с места его нахождения. Такая корректировка направлена на создание больших гарантий обеспечения прав и законных интересов потерпевших. Предлагаемое изменение одновременно упрощает задачу органов уголовного преследования и суда в части установления и доказывания признаков состава угона. Следствием этого будет уменьшение количества ошибок, допускаемых указанными органами и судом при квалификации в связи с неточным определением стадии, на которой был завершен угон.

Субъективная сторона угона характеризуется умышленной формой вины в виде прямого умысла. Интеллектуальный момент умысла характеризуется тем, что лицо сознает, что оно неправомерно завладевает автодорожным механическим транспортным средством или маломерным водным судном и совершает на нем поездку. Волевым моментом умысла охватывается желание лица совершить указанные действия, продиктованные отсутствием, как указано в уголовном законе, цели хищения.

В данном случае, как представляется, под отсутствием цели хищения законодатель имеет в виду отсутствие корыстной цели, присущей хищению. Об этом говорит норма части 1 примечаний к главе 24 УК Республики Беларусь, из содержания которой следует, что при определении понятия " хищение" был использован именно такой термин - " корыстная цель".

Решая вопрос о наличии или отсутствии состава угона механического транспортного средства или маломерного водного судна, на наш взгляд, необходимо исходить из содержания понятия " корыстная цель", тесно связанного с понятием " корыстные побуждения". Данное понятие определено в части 10 статьи 4 УК Республики Беларусь в следующем виде: " Под корыстными побуждениями понимаются мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или близких от материальных затрат" [22, с. 71]

Приведенное законодательное определение применимо и при толковании статьи 214 УК Республики Беларусь. Основанием для такого утверждения служит норма части 1 статьи 4 УК Республики Беларусь, устанавливающая, что термины, используемые в УК Республики Беларусь, в том числе и термин " корыстные побуждения", предназначены для целей единообразного и точного их применения. Из сказанного следует вывод, что угон налицо лишь в случаях, когда лицо, неправомерно завладевшее указанным транспортным средством или водным судном и осуществившее поездку на нем, действовало без цели обращения их в свою пользу или в пользу близких.

Неправомерное завладение лицом транспортным средством или маломерным водным судном с целью обратить их не в свою собственность и в собственность близких, а в собственность лиц, не являющихся ему близкими, т.е. из-за отсутствия корыстной цели (" цели хищения" - как она называется в статье 214 УК), не может влечь ответственности за хищение по статьям 205 - 213 УК Республики Беларусь. Такие действия, по моему мнению, надлежит квалифицировать по статье 214 УК Республики Беларусь ввиду наличия признака " без цели хищения". Завладение транспортным средством может осуществляться с целью использования его в своих целях (покататься, временно, воспользоваться), без цели продажи.

Действия виновного при совершении угона продиктованы, как правило, желанием незаконного временного использования угоняемого транспортного средства или судна. Указание на временный характер использования угнанного транспортного средства или судна некоторые авторы обозначают в качестве общего признака, характеризующего субъективную сторону угона, распространяют этот признак на все случаи угонов. Полагаю, что это не совсем верно, поскольку, как отмечено выше, угон может быть совершен и для обращения угнанного транспортного средства или судна в пользу третьих лиц, не являющихся близкими виновному, т.е. в постоянное, а не временное незаконное владение таких лиц.

Желание незаконно завладеть транспортным средством или маломерным судном, или иначе мотив, может быть разнообразным, как корыстным, так и некорыстным. Например, лицо может совершить угон из нежелания обременять себя транспортными расходами по доставке груза. Машина угоняется им, груз перевозится, а угнанное транспортное средство возвращается на место стоянки либо при более неблагоприятном для потерпевшего варианте оставляется вдали от этого места. При таком угоне налицо корыстный мотив. Лицо, стремящееся выполнить обещание участвовать в торжестве по случаю бракосочетания, но лишенное возможности доехать к месту торжества из одной деревни в другую из-за того, что не пришел и не придет рейсовый автобус, может удовлетворить свое стремление доехать до места назначения посредством угона мотоцикла, бросив его затем на дороге. В этом случае в совершенном им угоне нет корыстных побуждений [24, с. 124].

Таким образом, для квалификации содеянного угонщиком мотив не имеет значения. Главное, чтобы он не был связан со стремлением извлечь из совершенного преступления выгоду имущественного характера за счет обращения угоняемого транспортного средства в свою пользу или пользу близких, т.е. не был сопряжен с наличием цели хищения. Если лицо преследовало цель обратить угнанное имущество в виде транспортного средства или маломерного судна в свою пользу или пользу близких, то такой " угон" квалифицируется только как хищение без ссылки на статью 214 УК Республики Беларусь.

Угон, совершенный с целью хищения имущества, находящегося в транспортном средстве или судне, либо угон, в ходе осуществления или по окончании которого у виновного возникает и реализуется умысел на хищение имущества, находящегося в угоняемом или угнанном транспортном средстве или судне, следует квалифицировать по статье 214 и соответствующим статьям УК Республики Беларусь, предусматривающим ответственность за хищение.

Высказанный выше упрек законодателю в части непродуманности включения в диспозицию части 1 статьи 214 УК Республики Беларусь слов " и поездка на нем" подтверждается также приведенным анализом субъективной стороны угона. Едва ли кто-либо вздумает возражать против того, что поскольку угон - это неправомерное завладение транспортным средством или судном и поездка на нем, то уже в момент завладения им у лица должна быть цель осуществления такой поездки. Если цель поездки на угоняемом транспортном средстве или судне отсутствует (не доказана), то норму статьи 214 УК Республики Беларусь невозможно применить к случаям неправомерного завладения транспортным средством или судном.

В качестве " материала" для заимствования при корректировке статьи 214 УК Республики Беларусь можно было бы использовать определение понятия " угон" как неправомерного завладения транспортным средством без цели хищения, имеющегося в уже называвшейся статье 166 УК России, либо формулу, применяемую польским законодателем в статье 219 УК Польши: совершает преступление тот, " кто забирает с целью кратковременного использования чужое механическое средство передвижения" [23, с. 54]. Не исключается применение белорусским законодателем и более радикального варианта, который имеется в статье УК 289 Украины.

В этой статье украинского УК предусмотрена ответственность за незаконное завладение транспортным средством с какой-либо целью. Термин " угон" вообще не упоминается в этой статье. В примечании к статье 289 УК приводится законодательное определение незаконного завладения транспортным средством. Как следует из этого примечания, под завладением транспортным средством " следует понимать совершенное умышленно, с любой целью противоправное изъятие каким бы то ни было способом транспортного средства у собственника либо пользователя вопреки их воле" [30, с. 65]. Такое законодательное решение объединяет в одном составе и хищение транспортного средства (с корыстной целью), и его угон (с любой другой некорыстной целью), упрощая задачу правоприменителя при квалификации содеянного. Получается, что для нужд квалификации этого преступления не имеет значения выяснение цели, с которой лицо совершает незаконное завладение транспортным средством.

Исходя из такого определения целеполагания при совершении незаконного завладения транспортным средством в статье 289 УК Украины, отсутствуют основания для выделения цели в качестве обязательного признака состава этого преступления. Указание в примечании к этой статье УК на какую угодно цель действий виновного как раз и является свидетельством того, что она (цель) не является обязательным признаком субъективной стороны этого преступления. На это обстоятельство обратили внимание и авторы одного из первых учебников по Особенной части уголовного права Украины, написанного на основе УК Украины 2001 года, не выделив цель в качестве обязательного признака субъективной стороны незаконного завладения транспортным средством.

Пойдя на указанный радикальный шаг по изменению описания субъективной стороны этого преступления, законодатель Украины по существу изменил характеристику непосредственного объекта рассматриваемого преступления. Оставив указанную статью в разделе о преступлениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта, он сохранил в качестве непосредственного объекта безопасность движения и эксплуатации транспорта. Вместе с тем, в качестве дополнительного объекта этого преступления определены отношения собственности. Думается, что украинский вариант отказа от выделения некорыстной цели в составе угона транспортного средства представляется более предпочтительным. Он, полагаю, более удачно вписывается в концепцию признания угона преступлением против собственности, взятую на вооружение белорусским законодателем.

Субъект угона - любое вменяемое физическое лицо, достигшее ко времени совершения преступления 14-летнего возраста. Им может быть гражданин Республики Беларусь, лицо без гражданства или иностранный гражданин.

Обстоятельства, отягчающие уголовную ответственность за угон, предусмотрены в частях 2 и 3 статьи 214 УК Республики Беларусь. Тем самым им приданы качества квалифицирующих признаков состава рассматриваемого преступления. Дадим им характеристику в той последовательности, как они помещены в названных частях этой статьи УК Республики Беларусь.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒