Естественный язык как система манипулирования

Стр 1 из 13Следующая ⇒

Если вам встретится человек, который утверждает, что никогда не манипулировал другими людьми или им не манипулировали, – плюньте ему на нос и понаблюдайте, желательно издалека, на его предсказуемую реакцию… Действительно, мы постоянно манипулируем друг другом, а язык, на котором мы с вами общаемся, – это самый мощный инструмент такого манипулирования, изобретённый Природой.

Слово есть символ (маркер) объекта, а значит, оно взаимодействует с ассоциативной матрицей в памяти человека, извлекая оттуда соответствующий образ или группу ассоциативных образов. Это, в свою очередь, вызывает ряд вполне определённых физико-химических реакций в мозге и в целом в организме человека.

Слово является, в то же время, самостоятельным объектом и, как всякий объект, напрямую взаимодействует с подсознанием человека. Это приводит к возникновению неосознаваемых человеком реакций, также как человек не осознаёт воздействия на него невидимого глазу облучения.

Например, основная задача мантр воздействовать именно на подсознание. Стихи также частично или полностью являются пищей подсознания, поскольку призваны вызвать вполне определённый ассоциативный ряд образов. Возможно у каждого человека это свой ряд ассоциаций, но общее настроение, тем не менее, задаётся структурными особенностями стихов. Здесь уместно вспомнить идею о вторичных языках, обозначенную пунктирно в работах Э.Эриксона и его последователей. Вторичный язык – это как бы зашифрованная для сознания информация, содержащаяся в тексте сообщения. Эта информация может не иметь ничего общего с прямым смыслом сообщения, а может дополнять или усиливать его. Например, фраза «Водку пить – одно удовольствие» содержит « троянские » (скрытые) слова: КУПИ (водКУПИть) и ДНО (оДНО). Дело в том, что сознание человека, скорее всего, пропустит «троянские слова» мимо, что никогда не сделает подсознание. Замеченные подсознанием слова также включаются в орбиту ассоциативного поиска, и даже с б о льшим приоритетом, поскольку процессы на уровне подсознания эволюционно закрепились как более важные для выживания субъекта. В силу этого информация, введённая непосредственно в подсознание в виде команды, имеет силу прямого приказа, который с большой долей вероятности будет исполнен. Поэтому использование вторичных языков в цивилизованных странах запрещено в рекламе товаров и услуг. Основная идея вторичного языка – в создании случайно или осмысленно особой структуры в тексте, вызывающей (дополнительно к прямому смыслу текста) последовательность ассоциаций с некоторым множеством объектов. Например, все подчёркнутые в тексте слова представляют собой такого рода гиперструктуру текста и будут вносить семантический шум в момент чтения этого текста. В стихах задание ритма с помощью рифм (а также за счёт чередования по определённой схеме ударных и безударных слогов) акцентирует структуру из рифмованных слов, что превращает стих в гипертекст (текст, имеющий несколько параллельных сообщений, задаваемых вторичными языками). Если, помимо прямых рифм, имеются скрытые – это ещё более усиливает семантическую наполненность текста. Собственно, вся прелесть стихов заключается в том, что они являются гипертекстами и несут, помимо явно осознаваемой информации, скрытую, но воздействующую на подсознание информацию. Это совсем не умаляет их ценность, скорее вызывает восторг – как это гениальные поэты, руководствуясь только своей интуицией, создали такие гипертексты. Вторичный язык может иметь в основе не только язык слов, но и любой произвольный язык. Вспомните 25 кадр в телепрограммах. Кстати, кадр не обязательно должен быть 25-ым. Даже стробоскопный показ с периодом 0.51 секунды параллельной телеинформации воздействует на сознание значительно сильнее, чем обычный показ.

В этом свете, природа ассоциативных связей, возникающих в сознании и подсознании человека в ответ на предъявленный образ (знак), представляет собой особый интерес. Рассмотрим это на примере аудиального образа.

Природные звуки подразделяются на стихийные, отражающие активность природных явлений (ветра, водопада, молнии, дождя и т.д.), и индуцируемые живыми организмами звуки, сопровождающие перемещение людей и животных и их иную естественную активность.

Структурированный аудиальный образ, целенаправленно созданный каким-либо субъектом, подразделяется в основном на речь, музыку, песню и иные, смоделированные субъектом звуковые «солитоны» (целенаправленно модулируемые сигналы типа сирены, телефонного звонка и т.п.).

Воздействие речи на сознание и подсознание человека основывается на порождаемых речью ассоциативных образах. Такого рода ассоциативные связи имеют как индивидуальные корни, так и социальные. К индивидуальным особенностям восприятия звука речи относятся биологические особенности восприятия различных звуковых частот и обертонов. Каждый на собственном примере убеждался, что голос некоторых наших знакомых (как правило, противоположного пола) оказывает на нас фактически магическое воздействие, независимо от смысла того, что они нам говорят. Далее, поскольку каждый из нас имеет собственный жизненный опыт, включающий индивидуальный контекст восприятия того или иного звукового образа, у нас образовался различный внутренний контекст реагирования на этот образ. Здесь важно отметить законы, по которым звуковой образ, впервые услышанный человеком, внедряется в его ассоциативную матрицу. Основное правило состоит в том, что при наличии внутреннего и внешнего положительного контекста (особенно при наличии сильных положительных эмоций), внедряемый образ также приобретает общий положительный оттенок в сознании и подсознании человека. Как говорят психологи, звуковой образ становится «якорем» или «маркером» для положительных ощущений и событий, т.е. образ превращается в знак события, а значит, для него будут работать все правила, действующие при формировании знаков. Для отрицательных событий звуковой образ может стать якорем именно этих событий. Правда, необходимо учесть физическую природу воздействия звукового образа, например, пожарная сирена навряд ли сможет стать знаком положительного события, происходящего параллельно. Это будет зависеть от соотношения интенсивности воздействия на человека звука и воздействия прочих условий окружающей среды.

Ассоциативные связи социальной природы, порождаемые услышанными словами, образуются на основе смыслового значения этих слов. Смысл слов мы усваиваем в процессе общения с другими людьми, обучаясь языку в школе и читая литературу. Социальный аспект языка – это собственно плоскость развития языка как средства общения. Подразумевается, что в этой плоскости все слова понимаются людьми достаточно однозначно. Однако, прожив два-три десятка лет, человек убеждается, что одни и те же слова мы все понимаем совсем не одинаково. Причина в том, что учёные определили как «индивидуальные особенности человеческого восприятия», которые привносят в текст вторичный смысл, иногда полностью подавляющий основной смысл сообщения (с точки зрения говорящего). Множество человеческих судеб разбилось о скалы Жизни только потому, что они верили в то, что другие люди понимают слова так же, как и они сами. И это происходит до сих пор, хотя уже имеется масса литературы, обучающая как можно понять другого человека и как ему передать то, что ты хочешь, чтобы он понял. Иллюзии живучи и мы их постоянно порождаем сами, сознательно или бессознательно.

В целом исторический контекст возникновения языка показывает, что язык, в конечном счёте, и создавался как инструмент манипулирования внешним миром и, в первую очередь, другими людьми. Действительно, основная функция языка – донести до слушателя (читателя) ту мысль и то настроение, которые мы вложили в это сообщение. Мы ожидаем, что нас так и поймут, т.е. мы ожидаем, что изменим поведение или как минимум эмоциональное состояние людей в нужную нам сторону. Целью этих манипуляций может быть: получить сочувствие слушателя или довести до него определённую информацию, чтобы подтолкнуть к определённому действию и т.п.

Сила воздействия слов (манипуляция) усиливается соответствующими жестами и мимикой, тоном голоса, ритуалом, а в телевидении – соответствующим видеорядом.

Психотронная природа знака

Любое слово состоит из элементов – знаков, имеющих звуковое и графическое представление. Оба эти представления находятся в соответствии между собой, но это соответствие не является строгим. Например, под ударением или без ударения буква может читаться (звучать) по-разному, т.е. одно и тоже написание знака представлено несколькими вариантами звучания этого знака. Для некоторых звуков верно и обратное. Особенно, это явление распространено в английском языке.

Вы, конечно же, понимаете, что различные знаки несут в себе различное количество информации. Например, только номер дома не позволит найти конкретного человека, проживающего в этом доме. Указание улицы повышает шансы его найти. А добавление названия города и номера квартиры фактически однозначно определяют его местожительство.

Меру тождества знака и конкретного объекта в науке принято называть уровнем абстракции. Поэтому в дальнейшем мы будем говорить, что один знак является более абстрактным, чем другой, если этот знак предоставляет нам меньше информации о том, что он описывает. В нашем примере название улицы – более абстрактное понятие, чем полный адрес по отношению к месту проживания конкретного человека.

Слова «знак», «знакомый», «значение», «знание» имеют общий смысл или, как говорят специалисты, общую семантику. Действительно, «знакомый» это тот человек, которого мы «знаем», это тот человек, о котором у нас есть представление – «знание». А знание – это совокупность признаков («знаков», «значений» атрибутов) данного человека.

Все слова в нашем языке (и не только в нашем) обладают определённым уровнем абстракции, т.е. несут то или иное количество информации об окружающем нас мире. Жест часто может заменить или дополнить слово, не говоря уже о языке глухонемых. Взгляд иногда может дать больше информации о человеке, чем его рассказ о себе. Из НЛП мы знаем, например, что когда человек лжёт, он сначала вспоминает реальное событие, затем конструирует соответствующую ситуацию и помещает её в оперативную память, что практически всегда автоматически отражается в быстрых движениях глаз (для «правши»: смотрит влево-вверх, затем вправо-вверх, через мгновение влево-вверх и, наконец, в глаза собеседнику) – в народе говорят «глаза бегают».

При определённом навыке и знаниях о соотношении внешних и внутренних маркеров поведения человека достаточно просто определить не только лжёт человек или говорит правду, но и то, о чём он в данное время думает, точнее основной вектор его мыслей (это изучает наука «бихевиоризм»).

Всякий знак отражает объективную информацию о том, с чем он связан, с той или иной степенью достоверности, т.е. отражает в той или иной мере абстрактную модель фрагмента, окружающего нас мира. Обычно в слове фиксируются несколько основных признаков соответствующего объекта. Например, слово trafic (фр.) – торговля, оно же означает «движение», т.е. в семантике французского слова «торговля» закрепился основной признак древнего торгового люда – их передвижение по городам и странам со своими товарами (нечто вроде перекрестного опыления). Или слово transe (фр.) – транс, оно же означает и страх, ужас, которые, в свою очередь, несут в себе главный признак страха – дрожание (transir – дрожать; фр.). Или, скажем, слово tete (фр.) – голова. Какой признак «головы» можно взять за основу, чтобы описать её другими словами? Например, голова – это «то, что находится на теле сверху». Действительно, слово tete имеет также значение «вершина», «шляпка». Можно также предположить, что один из основных признаков головы – это то, что там, как утверждают учёные, располагается «ум». И, к нашему «удивлению», мы обнаруживаем, что слово tete имеет значение «ум», «рассудок». Аналогично и в русском языке, например, фраза «Ну, ты и голова! » означает «Ну, ты и умный! ».

Мы хорошо знаем, что некоторые животные, птицы и насекомые имеют вполне определённый «язык» общения. Стандартный набор знаков такого языка – это «предупреждение об опасности», «призыв брачного партнера», «выражение удовольствия», «гнев» и другие такого же плана, достаточно простые по своей природе знаки, которые позволяют наладить простейшие коммуникации (общение) особей одного вида.

Обратим, например, внимание на язык пчёл, на так называемый «язык танца». Основное назначение «танца пчелы» – показать другим пчёлам, куда нужно лететь за мёдом и сколько его там. Человек бы в этом случае показал направление, рассказал, нарисовал бы план. У пчелы меньше возможностей для передачи информации, но для этой цели достаточно, ведь она тоже может нарисовать план, правда, в воздухе: «танец» пчелы – и есть этот план. Пчела повторяет в воздухе свой путь к мёду в определённом масштабе и с определённой степенью достоверности (мы тоже, как правило, пренебрегаем деталями, изображая дорогу к определённому месту). Этот план, представленный пчелой подругам по «бизнесу», в совокупности с умением пчёл отыскивать источник мёда, позволяет им отправиться на поиски мёда и найти его. Итак, здесь «знаком» является «танец», а то, к чему этот знак относится в реальности – это «дорога к мёду». В данном случае ЗНАК – это МОДЕЛЬ реального явления (движения пчелы к мёду).

Каким образом формируется модель? Строя модель предмета, мы специально упрощаем или игнорируем некоторые детали этого предмета, например, размер, материал, из которого изготовлен предмет. Модель в этом смысле копирует некоторые внешние или внутренние особенности предмета в том или ином масштабе. Одна из целей построения модели объекта – понять природу его функционирования. То, что животные могут моделировать и понимают модели, также давно известно. Волк, например, устремляется наперерез пути своей жертвы, когда это возможно, а не гонится тупо по пятам. Т.е. он моделирует движение своей жертвы и оценивает, где она будет через какое-то время, если будет бежать в том же направлении. Это очень важная особенность моделирования – изучение и предсказание поведения объекта.

Выше мы рассмотрели, пожалуй, одну из важнейших сторон возникновения знака. Знак какой-либо деятельности чаще всего предстает пред нами в форме «свёрнутой» деятельности. Такое сворачивание происходит постепенно, как правило, в течение нескольких поколений. В человеческом обществе это явление особенно заметно на примере различного рода ритуалов: знакомства, прощания, венчания, и т.п. Изменённая таким образом деятельность становится символом, она сохраняет своё основное предназначение, но упрощается и превращается в знак, символизирующий это предназначение. Например, мало кто помнит, откуда пришел к нам обычай надевать на невесту фату в день свадьбы, однако это не мешает фате быть символом непорочности невесты, а кольцу символизировать вечность любви (вспомните песню: «Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца...»).

Другой аспект возникновения знака лежит в сфере необходимости донести до другого человека информацию об отсутствующем здесь и сейчас предмете. Мы посылаем своей любимой букет цветов как знак нашей любви. Мы подробно пересказываем разговор с соседом, чтобы собеседник получил ту же информацию, что мы получили от этого соседа. Мы, например, можем нарисовать то, что мы видели, и показать своему другу. И это описание предмета с помощью рисунка – пожалуй, самый древний и универсальный способ передачи информации об отсутствующем здесь и сейчас предмете или явлении. В наше время это место рисунка занял фотоснимок. Язык как универсальное средство передачи и хранения информации – более позднее изобретение цивилизации, чем рисунок. Как возникали письменные символы языка и как они превратились в буквы или современные иероглифы – сейчас доподлинно известно. По крайней мере, очевидно, что на заре человеческой истории символом в языке служила картинка, схематично изображающая предметы окружающего мира. А далее мы имеем аналогичный вышеописанному процесс сворачивания рисунка в знак, в символ, за счёт отбрасывания несущественных для этого рисунка деталей. Рассказ обо всех тонкостях возникновения современных письменных символов языка – это отдельная, объёмная и почти фантастическая история. Сейчас нам важно только заметить, что природа возникновения знаков языка практически такая же, как и природа возникновения всех прочих знаков – постепенное отчуждение (в процессе эволюции) формы знака от конкретного объекта ему соответствующего. Устный язык имеет свою систему знаков – совокупность звуков. У нас нет причины считать, что звуковая система знаков развивалась по другим законам, а это значит, что существовали реальные природные звуки, которые поначалу просто копировались людьми в целях передачи сущности того явления, которое сопровождалось этим звуком. Известно, например, что индейцы использовали крик птиц для передачи информации о передвижении воинов враждующего племени. Аналогично обстоит дело с другими народами и племенами древности. Менялся колорит (другие птицы, другие животные), но смысл коммуникации оставался один и тот же: человек не мог не использовать те средства общения, которые эволюция уже апробировала на животных и птицах. Например, ритуальные состязания и так называемые брачные игры мы повсеместно наблюдаем в животном мире, и человек, как часть животного мира, использует похожие ритуалы, и, чем дальше вглубь веков, тем они ближе к ритуалам животных.

Как мы видим, происхождение звуков также оказывается не случайным, а обусловлено реальными связями с окружающим нас миром. «Материальное представление» знака может быть различно и сильно отличаться от моделируемого объекта. В знаке остаются только самые важные, характерные черты этого объекта. Причём эта самая «важность» определялась субъективно в рамках того или иного социума. Естественно, что звук может отражать информацию не только о другом звуке, но и о самых различных предметах окружающего мира. Но также очевидно, что проще передать звуковую сущность предмета через его звуковые характеристики. Например, в слове «вьюга» слышится завывание ветра, а в слове «гром» – грохотание грома (вспомним также слова «громкость», «гам», «гомон», «грохот», «гавкать», «гудеть», «гул»). Произнесите слово «люблю» и ваши губы на слоге «лю» вытянутся в трубочку, как при поцелуе… А ведь это только остатки в современном языке от тех реальных связей с окружающим миром, что были повсеместны в древних языках.

Не будет большим допущением признать за факт, что смысл определённого набора звуков эволюционно закреплялся в сознании человека как своего рода образ определённой деятельности или предмета. Этот факт подтверждается анализом индоевропейского праязыка и самой логикой развития знаков.

Здесь мы подошли к очень важному аспекту языка. Мои компьютерные исследования языка современными методами структурного анализа подтвердили тот факт, что определённый смысл имеет не только интегральный звуковой образ, соответствующий слову или предложению, но и отдельный звук в этом слове. Звук, обладающий своей собственной семантикой, мы будем называть « звукобуквой [1]», при условии, что этот звук не делится ни на какие другие звуки, обладающие собственной семантикой.

Смысл набора звуков строится из индивидуальных смысловых единиц, входящих в него звуков, по вполне определённым простым правилам, похожим на те, по которым собирается смысл предложения из смыслов, входящих в него слов. Самое интересное в этом то, что функциональный смысл отдельного звука оказался практически один и тот же для различных языков. Это принципиально переворачивает наше прежнее представление о языке: слово оказалось не просто произвольной «биркой» предмета, оно всегда описывает определённое качество предмета, которое мы всегда можем узнать только за счёт анализа составляющих это слово звуков. Правда, это качество предмета описывается в достаточно абстрактной форме. Конкретизация осуществляется в зависимости от контекста соседних слов.

Качество предмета, задаваемое конкретной буквой в слове, соответствующему данному предмету, также описывается в абстрактной функциональной форме. Например, мы вне контекста не можем сказать, что конкретно описывает буква «м», функциональный смысл которой сводится к «фиксации пограничного внутреннего состояния». Но в слове «яма» мы уже видим, что речь идёт об обособленности внутреннего объекта, зафиксированного и отделённого от окружения пограничным сооружением (эта конкретизация получена с использованием семантических функций «я» и «а»). Но даже в этом случае, мы не можем с уверенностью сказать идёт ли речь о горе ([яма] – гора; яп.) или об яме (рус.). Структурная семантика, входящих в это слово звуков, говорит лишь о том, что объект, попав в «яму», окажется внутри неё и отделён от окружения. Фактически мы можем оказаться в любом углублении, в том числе и в пещере, внутри горы. А ведь во многих языках название «горы» происходит от её качества иметь пещеры, в которых можно укрыться от непогоды.

Используя аналогию из математики, можно сказать, что слово является функцией от смысла входящих в него звукобукв, точно также как предложение зависит от смысла слов, в него входящих. Эта функция отражает взаимоотношение между объектом (соответствующим данному слову) и другим произвольным объектом или явлением. В нашем примере, «яма» – есть функция от двух объектов (параметров) «ямы» и «человека» (или «зверя» или «машины» или других объектов, которые, как говорят математики, представляют собой параметризованное множество). Если нам известна конкретная семантика одного из объектов, семантическая функция позволяет понять смысл второго объекта по отношению к первому.

Например, если взять за основу ваше имя, а вторым параметром естественно указать слово «человек», мы получим на основе структурной семантики, какие качества человека ваше имя отражает. Вы ведь знаете, что раньше имена давались в соответствии с тем или иным реальным качеством: «Ястребиный Коготь», «Соколиный Глаз», «Тигран». Действительно, есть мнение, что назначенное человеку имя определяет в той или иной мере его судьбу (наряду с другими факторами). Для этого есть реальные основания. Недаром ведь пословица утверждает, что «если человека всё время звать птичкой, то очень скоро он запоёт, а если свиньёй, то он скоро захрюкает». С точки зрения психологии это объясняется достаточно просто – то, как люди воспринимают человека, во многом формирует его мнение о себе. Имя, в этом смысле, настраивает людей на определённый образ человека. Согласитесь, вы изначально по-разному отнесетесь к людям (которых вы до того не знали) с именами «Веня Финтифлюшкин» и «Егор Строев». Практически каждый из нас имел в детстве кличку и познал на себе её влияние. Недаром русичи старались называть своих сыновей такими благозвучными именами, как Ратибор (побеждающий в ратном бою), Переслав (высоко славный человек), Святослав (святой и славный человек). Недаром христианские каноны рекомендуют называть человека именем святого, который прожил достойную жизнь (за что его и канонизировали), в надежде на то, что названные так люди также будут жить достойно.

Структурная семантика, в основе которой лежит смысл звука в зависимости от его места в слове, даёт еще один повод задуматься над тем, какие имена мы даём своим детям. Выяснилось, что существует связь конкретного звука с процессами в головном мозге, а это, скорее всего, означает, что смысл звуков заложен эволюцией в наш мозг на генетическом уровне. Механизм этого пока ещё недостаточно изучен, хотя сама связь такого рода практически ни у кого не вызывает сомнения. Что из этого следует? Например, для имён известно, что реакция головного мозга человека на произнесение его имени является одной из максимальных по интенсивности. Значит влияние имени на функционирование мозга достаточно велико. Теперь представьте, что за эту верёвочку (имя) вас постоянно дёргают. Вероятно, вы согласитесь, что совсем не безразлично, как эта верёвочка устроена, какие ассоциации она вызывает в вашем подсознании и в подсознании окружающих людей. Имя стимулирует вас, или наоборот подавляет, или оно нейтрально по своей природе? Вы это хотите знать? Вы хотите узнать, почему предмет назван так, а не иначе? Вы хотите узнать, почему «работает» заговор или аутотренинг, как их можно использовать, и как составлять СВОИ собстВЕнные заговоРЫ (ВЕРЫ)? Если это вас интересует или вы просто хотите понять природу родного языка, на котором с детства говорите – вы на ВЕРНОМ ПУТИ.

Вас ждет уникальное и увлекательное ПУТЕШЕСТВИЕ В МИР СЛОВ.

Квантовый смысл знака

Знак представляет собой ограниченный в пространстве и времени квант информации, который посылает нам окружающая нас Реальность. Это её моментальный снимок, запечатлённый нашими органами чувств. Это лишь часть, фрагмент знаний об окружающем нас мире, поэтому мы не можем определить точное значение знака. К тому же знак меняется со временем, а также зависит от качества нашего восприятия, ограничен его рамками.

Этот квант информации (знак) является лишь фазой существования некоего волнового объекта в поле нашего восприятия. Но знаки, выстраиваясь в цепочку, образуют определённую информационную волну, приносящую нам смысл (семантику) изменений в окружающей нас действительности. Именно такие «стоячие волны» в пространстве и лежат в основе образования стереотипов нашего восприятия.

Как и в квантовой физике, где невозможно точно определить одновременно местоположение частицы и её скорость, так и в лингвистике невозможно точно определить смысл отдельного знака вне слова и предложения. Однако физикам это не мешает изучать свойства (смысл) элементарных частиц отдельно от волновых процессов – не помешает и нам. Но необходимо помнить, что только одновременное изучение квантовой природы знака с позиции статистических (корпускулярных) свойств и с позиции волновых свойств знака, определяющих его поведение в потоке знаков – даст нам полное представление о природе, о сущности знака и языка в целом.

Природа символа

Символ представляет собой традиционное толкование (интерпретацию) того или иного знака или их совокупности. Например, символ власти – это скипетр, корона, трон, богатство и ряд иных признаков, которыми традиция наделила соответствующий образ. По этим своего рода эталонным для восприятия признакам (знакам) мы можем определить, имеем мы дело с властью или же нет.

Символ в виде буквы или цифры несёт в себе структурную семантику (смысл), указывающую на правила его использования в языке. Однако тысячелетия развития языка привели к тому, что люди утратили знание конкретного смысла языковых символов. Это произошло естественным путём в силу постоянно действующего процесса упрощения символа, отдаляющего его от реального прообраза. Но это не повод думать, что сейчас не осталось никакой связи между абстрактным языковым символом и конкретным признаком реального объекта, который в своё время привёл к появлению данного символа в языке.

Научные исследования показывают, что различные символы и звуки им соответствующие по-разному влияют на физиологию человека. Эта тема достойна, чтобы рассмотреть её чуть подробнее.

Существующая вокруг человека аура из всевозможных физических полей, которую экстрасенсы обычно называют «биополем», имеет и акустическую составляющую. Правда экстрасенсы считают, что в «биополе» входят неизвестные науки поля. Вероятность этого конечно же существует, хотя, на мой взгляд, реально именно интегральный эффект взаимодействия всех полей и является этим «неизвестным» полем.

То, что поля взаимодействуют между собой и это называется в физике резонансом, мы знаем из школьного курса физики. То, что ультразвук и инфразвук вызывают физические изменения в живых организмах, также известно достаточно давно. Остается сделать один небольшой шаг и понять, какие иные звуковые солитоны вызывают какие последствия для человека, и, в конечном итоге, какие ассоциации порождаются этим воздействием в нервных структурах и в особенности в головном мозге. Доктор медицинских наук Мосолов Александр Николаевич (г.Новосибирск) занимался исследованием воздействия акустических волн на живой организм еще в начале 80-х ХХ-го столетия. Представляют интерес его опыты с эмбрионами. Было показано, что ооцит (оплодотворённая яйцеклетка) продуцирует вокруг себя акустическое поле (я думаю, остальные физические поля также присутствуют) и клетки, появляющиеся при делении ооцита, жёстко «вгоняются» в резонансные узлы этого поля. Получается, что суть работы генов при создании копии организма не только в том, что они содержат цепочки ДНК и РНК, управляющие химическими реакциями в организме, но и в том, что они продуцируют полевую матрицу, по «образу и подобию» которой воссоздаётся целостный организм. ДНК работает просто ретранслятором, приёмо-передатчиком определённого спектра излучения. Мне жаль, что эти работы не получили должного развития в современной науке. Роль резонансно-волновой составляющей в процессе эволюции сложно переоценить. Вспомним, например, всемирно известную теорию С.Грофа о «перинатальных матрицах»: жизнь человека (в том числе особенности его психики) детерминируется контекстом его внутриутробного развития и особенностями самого процесса рождения. Резонансно-волновое взаимодействие плода с организмом матери, наряду с химическими и прочими составляющими этого процесса, определяет и формирует физическую и энергетическую структуру растущего плода. Мы начинаем воспитывать и «формировать» человека только после его появления на свет, когда физические и энергетические основы его организма, как это ни парадоксально, уже сформированы. Приходится переучивать и лечить маленького человечка и не всегда это заканчивается удачно. Кстати, идею Грофа гармонично дополняет теория «архетипов» в изложении А.Подводного. Архетип можно представить в форме «постнатальной матрицы», т.е. в виде комплекса инструкций, управляющих подсознательной деятельностью человека через множество модальных фильтров. Архетип, инициируясь в сознании и подсознании человека, жёстко детерминирует поведение человека. Единственное слабое место в определении «архетипа» – это неизвестная точно природа его возникновения. Пока это скорее описательная, статистическая модель.

В Институте компьютерных психотехнологий РАЕН был поставлен ряд опытов, аналогичных по воздействию «25 кадру», но в сфере акустики. Испытуемым предъявлялась звуковая информация (например, цифры) в зашумленном виде, когда сознание не способно выделить эту зашифрованную информацию из сигнала. Однако, как и ожидалось, подсознание достаточно стабильно справляется с распознаванием звукового образа, так же как оно успевает воспринять и запомнить «25 кадр». Этой же группой учёных был поставлен ряд других интересных экспериментов, суть которых – создание определённой поведенческой установки для группы людей так, чтобы они этого не заметили (не осознали). Эти эксперименты, как ни печально, также увенчались успехом.

Ещё несколько интересных фактов из области акустики. Эффект Кирлиана легко моделируется: при прохождении ультразвука через жидкость, она приобретает ультрафиолетовое сияние. Данное свечение (излучение) естественно несёт информацию о структуре воды, об её особенностях. Помножим это на количество воды и жидкости в живом организме и получим при желании «фотографию ауры» человека или животного. Ещё один опыт, если в цилиндр с водой поместить резиновый и свинцовый шары, и поместить цилиндр на вибростенд – свинцовый шар всплывёт, а резиновый потонет. Чем не явление «антигравитации»? Или другой опыт из той же серии: на металлический стержень надевается шайба (чуть больше по диаметру, чем стержень) и помещается всё это на вибростенд – шайба поднимается и парит на некоторой высоте от основания. По-видимому, гравитация тоже имеет резонансно-волновую природу.

Известно также, что все функциональные системы в организме человека, начиная от ядра клетки и до функциональных органов в его теле, излучают в определённом диапазоне акустические и иные волны. Например, колебание клеток при митозе (делении) 10⁹ герц. Ядрышко в клетке пульсирует, колеблется, задавая ритм всей клетке. Если таких клеток в организме примерно 10¹³ – представляете, какой мощный осциллятор из нас получится, если мы заставим все клетки колебаться в одном ритме?! Когерентное излучение – основа работы любого лазера... и основа успеха любого гипнолога.

Идея психотронных техник лежит в плоскости резонансно-волнового воздействия на организм человека с целью получить наперёд заданную реакцию. Это не обязательно акустический канал, подойдет любое излучение, если мы можем предсказать результаты его использования. В декабре 1997 в Японии разразился громкий скандал, связанный с одной из компьютерных игр: примерно у 10 000 детей «поехала крыша» (эписиндром) только потому, что на экране были красные вспышки определённой формы и с определённой частотой пульсации. А сколько подобных сцен в других играх и мультиках, где совершенно случайно резонанс не достиг порогового значения? Вы уверены, что воздействия нет, если мы не видим ярко выраженных последствий этого воздействия? Очевидно, что наиболее сильно это воздействие скажется на людях с ослабленной психикой, которые казалось бы после безобидного мультика идут убивать соседскую кошку или делать больно самому соседу...

Теперь несколько слов о музыке.

Известно, что Моцарт не переносил флейту, вплоть до тошноты. Родители переориентировали его на струнные инструменты, и всё пошло успешно. Оверченко писал, что не может физически переносить музыку Вагнера. А.Н. Мосолов утверждает, что четыре дирижера умерли от остановки сердца при исполнении оперы Вагнера.

Музыку (ритм) используют шаманы для достижения состояния изменённого сознания. В Индии ткачи «слагали» свой узор под музыку, руководствуясь ассоциациями, которые она вызывает. В индийской йоге каждому человеческому органу сопоставляется свой звук.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒