Отцы: кто приходит после Эдипа?

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 16Следующая ⇒

Один мужчина, клиент Дона, рассказал о сне, который преследует его с отрочества. «Я занимаюсь любовью со своей подружкой. Как раз в момент кульминации ее лицо вдруг становится лицом моей матери, а мой отец прерывает нас стуком в дверь. Я чувствую себя виноватым, пристыженным и испуганным». Доктору Зигмунду Фрейду, отцу современной психологии, этот сон понравился бы. «Очевидно, — сказал бы доктор, — сын пытается украсть мать у отца. Сын ненавидит отца настолько, что готов убить его, точно так, как в истории об Эдипе». Мы все слышали об эдиповом комплексе, но мало кто из нас по-настоящему обратил внимание на значительные допущения в этой теории. Она представляет собой попытку Фрейда объяснить психологический переход сына из мира матери в мир отца. Фрейд был точен в описании одного из возможных путей, которыми сын переносит объект самоидентификации с матери на отца: сын желает мать для себя так сильно, что готов избавиться от отца. Когда он понимает, что мать ему не получить, он соединяется с отцом, чтобы стать на него похожим. Тогда однажды он сможет привлечь к себе кого-то, похожего на мать.

Д-р Фрейд был не совсем точен, однако, предполагая, что описанное выше упрощение является единственной дорогой, по которой сыновья входят в мир отцов. Доктор философии Лорен Е. Педерсен, психоаналитик школы Юнга, в своей книге о мужском развитии «Темные сердца» подверг сомнению давно принятое объяснение Фрейдом эдипова комплекса. Доктор Педерсен истолковывает использование Фрейдом мифа об Эдипе как способ описания падения отношений между отцом и сыном. Педерсен придает этому другое значение. «Фрейд переоценивает негативного отца, — пишет он. — На том этапе развития мужчины, который следует за отделением от матери, главной задачей является примирение отца и сына. Для того чтобы помочь сыну успешно преодолеть этот этап, отец сам должен завершить свое собственное отделение от матери. Но он должен и удерживать в себе мать как интегрированную часть самого себя. Если же он этого не сделал, его взаимоотношения с сыном непременно будут оставаться оскверненными, т. е. он снова покинет сына».

Когда журналист и исследователь Шери Хаит опросил 7239 мужчин об их взаимоотношениях с отцами, почти никто из них не сказал, что они когда-либо были близки с отцом или близки с ним сейчас.

Большинство мужчин зависают на материнской стороне баррикады. Застревание на этой фазе развития делает для мужчин затруднительным воспитание собственных сыновей и оказание им помощи в процессе возмужания. Отсутствие сердечной заинтересованности в сыне, по словам д-ра Педерсена, является главным фактором образования эдиповой раны. Готовность сына к диалогу с отцом непроизвольно оживляет в отцах сожаление о том, что у них самих не было близких отношений с отцами, и, вместо того чтобы просто оплакать свою потерю, отцы скрывают ее под гневом и негативизмом по отношению к сыну. Если отец реагирует на развитие сына затаенной злобой и неприятием вследствие того, что в свое время он сам не совершил вместе со своим отцом позитивного перехода к самоидентификации по мужскому типу, мальчик, вполне естественно, ищет утешения и поддержки у матери. Когда психологическая сила толкает мальчика к отделению от матери (где-то в возрасте 7-9 лет), отец сталкивается с двойственной задачей. Ему самому еще только предстоит покинуть мир матери и перейти в мир отца, но в это же время он должен перенести туда и своего сына. Решение этой задачи под силу только Гераклу, и поэтому хорошо бы обратиться за помощью к другим мужчинам.

Когда я познакомился с положениями новой психологии о мужчинах, я испытал чувство безнадежности и растерянности. Мне стало страшно, что пройдут годы и годы, пока я стану достаточно сильным, чтобы воспитывать своего сына, а ему уже семь лет! Но я решил сделать первый шаг — проводить с ним побольше времени. Мне было удивительно, как быстро мы нашли общий язык. Стыдно признаться, но до этого момента все, что касается сына, совершалось исключительно по решению его матери. Я был скорее ее помощником, чем отцом, потому что всегда старался доставить ей удовольствие. Теперь мы с сыном регулярно ходим вдвоем в походы. Иногда вместе с нами ходят другие отцы со своими сыновьями. Поддержка со стороны других мужчин оказалась для меня очень полезной. Мы с женой оба заметили, как стал «расцветать» наш сынок. Исчезло множество проблем, связанных с дисциплиной. Само мое присутствие смиряет агрессивность, которую он демонстрирует при матери. Моему сыну не довелось получить в отцы закаленного в боях человека, перешедшего через мост между отцом и матерью много лет назад. Но я не хочу быть дикарем. Я думаю, мы должны перейти этот мост вместе, отец и сын.

Писшо от отца, который посещал семинар по воспитанию сыновей, проводившийся для отцов

Ненависть, смущение и чувство вины, которые испытывает сын по отношению к отцу и которые отец, в свою очередь, испытывает по отношению к своему отцу, обусловлены не столько отсутствием отца, эмоциональным или физическим, сколько самой ролью «отец». Как считает Роберт Блай, мужчины сегодня чувствуют «голод отцовства».. Отсутствие сильного, выносливого, надежного отца готовит сцену для повторения мифа об Эдипе. Но все-таки можно надеяться, что роли отца и сына будут переписаны. Новые отцы в содружестве с женщинами и другими мужчинами начинают создавать новую пьесу.

Отцы и сыновья: примирение

Клиент-мужчина, о котором шла речь выше и сон которого предполагает классический эдипов комплекс, рассказывал этот сон многим друзьям, учителям и психотерапевтам, потому что сон преследовал его долгие годы. Дон предложил этому человеку толкование сна, несколько отличное от того, какое мог бы дать доктор Фрейд, у.«Отец приходит забрать вас в мир, которому вы принадлежите, в свой мир, мир мужчин. Вы напуганы и чувствуете себя виноватым, потому что не знали отца, когда были маленьким. Он появляется внезапно, неожиданно и резко. Его появление и должно быть как удар. Он приходит забрать вас в вашу мужскую зрелость». Многократное возвращение этого сна с самого отрочества свидетельствует о том, что психологическая сила продолжает действовать внутри мужчины, осознает он это или нет. Этому клиенту нужно было уйти из психологической ниши, »которая больше ему не принадлежала, — от навязчивого очарования матери, которое вело в тупик, к зависимости в отношениях с женщинами, — к новому состоянию души, ума и сердца, к самоидентификации с отцом, самопринятию, уверенности в себе и осознанию своей мужской сути, способности дарить жизнь.

Этот переход никогда не проходит легко и гладко. Созревание мужчины обычно идет медленно, болезненно и беспорядочно. Его начало вносит суматоху и смятение в безмятежное до того существование мальчика. И следующие за этим поиски психологического равновесия не редко продолжаются еще длительное время после того, как завершится физическое превращение мальчика в мужичину. Фактически, считает Шеферд Блисс, лидер международного мужского движения, многие мужчины в нашей культуре завершают переход из мира матери в мир отца к 40 годам.

Многих отцов охватывает удивление, когда где-то в возрасте около 9 лет психологическая сила подталкиваетсыновей становиться более похожими на них, проводить с отцами больше времени. Как только это происходит, отцы обычно находят много привлекательных дел. Необходимо обязательно в срочном порядке, чтобы отцы в таких случаях обратились к другим мужчинам и справились с потерей собственного отца. Будущее наших сыновей зависит от того, найдут ли их отцы время, чтобы пообщаться со своими друзьями, психотерапевтами, священниками, другими отцами, буфетчиками, товарищами по гольфу, соседями и родственниками. Когда мужчина в беседе с другим мужчиной говорит о своих отношениях с отцом, он тем самым открывает дверь в душу своему сыну.

Один мужчина так рассказывал о своем опыте отношений с отцом. «Сейчас ему 70. На прошлой неделе я был у него и спросил о его отце и их отношениях. Мой старик заплакал. И я тоже, когда он рассказал мне, что никогда в жизни не сидел у отца на коленях и даже не прикасался к нему. У меня в бумажнике есть фотография, где отец поддерживает меня на вершине скалы в горах. Мне там 7 лет и выгляжу я очень счастливым и довольным.» Мой отец похож на Бога, поддерживающего меня в небе, такого сильного и гордого за своего сына. И этот человек, который держит меня, никогда в жизни не сидел на отцовских коленях! В моих глазах это делает его настоящим героем: он справился со своей собственной болью и вырастил меня.

Когда мне было 9 лет, отец стал относиться ко мне критически; я назвал это " падение" наших близких отношений. Мне до сих пор обидно и больно одновременно за тот период. Моему сыну 8 лет, и теперь моя очередь продолжить героическую традицию: я хочу начать с того места, где остановился мой отец, и понести своего сына дальше, вопреки своей обиде, боли и гневу. И даже лучше — при помощи этих старых чувств. Мы с отцом старались избегать разговоров на эту тему, но она лежала между нами, мешая сближению».

Его собеседник поделился тем, как ему удалось наладить отношения с сыном, несмотря на двухлетнюю борьбу и безобразный развод. Оба родителя наговаривали сыну друг на друга. Во время всей этой тяжбы он оставался с матерью, и у отца не было возможности встречаться с мальчиком регулярно. Когда все это началось, ребенку было 12 лет, и он повсюду высматривал фигуру отца. Вильям, культурист, увлекающийся наркотиками и живущий по соседству, первым попал на эту роль. К счастью, дядя стал забирать мальчика на выходные на свою яхту, а потом сосед-полицейский увлек мальчика классической борьбой.

«До того времени я оставался довольно пассивным, запутавшись во всей этой заварухе, — признался отец. — не хотел вмешиваться в жизнь сына и держался на заднем плане. Потом я прочитал о новой мужской психологии и понял, что сыну не нужна моя отстраненность. Никогда не забуду, как я услышал о том, что отец должен взять сына и перенести его во взрослый мужской мир. Я поговорил с другими отцами, сходил на консультацию, но самое главное — я пошел и взял своего сына. На денек на стареньких велосипедах мы отправились за город. Мы начали разговаривать, потом заспорили, но не позволили дойти делу до ссоры. Мы были вместе. И было хорошо. Теперь моя экс-супруга позволяет сыну приходить ко мне. Наверное, она уже не знала, что делать с его агрессивностью, она почувствовала, что я имею на него право! Когда я впервые увидел его после развода, ему было 14. Он показался мне грубым и колючим: у него была большая бритая голова, медные цепи на груди и нож в карма-s. Теперь это приятный подросток с чувством собственного достоинства и всего лишь серьгой в ухе».

Настойчивость этого отца, возможно, спасла жизнь его сыну. Сын рассказывал консультанту о своих переживаниях так: «У нас с отцом теперь хорошие отношения. Мне бы не хотелось их потерять. Никто не понимал, что и грубость, и наркотики свидетельствовали лишь о том, что нужен отец. Но я все-таки хочу оставаться самим собой. И я постою за себя и не позволю ему через меня перешагнуть. Было бы ужасно, если бы такое случилось. Но у каждого из нас есть право на свое мнение. И я так же упрям, как отец». И лицо этого прежде пугливого мальчика расползлось в улыбке.

В отличие от древних культур, когда отец начинал общаться с сыном после инициации, в наше время, если отец не появится на сцене, пока сын не подрос и не стал неуправляемым, нет такой испытанной временем традиции, которая бы их соединила. Современный сынок может просто уйти. И нет культурной силы, которая заставила бы его учиться быть мужчиной у своего отца.

Я чувствую себя так, как будто с меня содрали кожу. Я думал, что, когда сын подрастет, мы станем ближе. Но он не хочет ничего делать вместе со мной. Я чувствую себя обманутым.

Ник, отец шестнадцатилетнего мальчика

И более того: когда долго «отсутствовавшего» отца втягивают силами суда, школы или социальных институтов в семейный скандал, вызванный поведением бунтующего от растерянности подростка, отец вмешивается с большим неудовольствием. Между ним и сыном нет никакой связующей их основы, на базе которой можно было бы начать диалог и понять друг друга.

Отцы: дорога домой

Термин «корпоративный отец» — это оксиморон¹. Большинство современных фирм и компаний совершенно не интересует важность роли отца в семье. «Быть хорошим отцом, у которого есть для семьи свободное время» переводится как «ему нечего делать в системе нашей компании». Отец, которому хочется в рабочее время повести детей к врачу или сходить на важное мероприятие в школу, подвергает свою семью риску, потому что в большинстве организаций требуют, чтобы работа была на первом месте, а семья на втором. Отцы, независимо от того, работают они в мире корпораций или нет, загнаны нашей культурой в ловушку и вынуждены жертвовать сыновьями во имя «мира работы». Большинство современных отцов ищут дорогу назад, к семье.

^! Оксиморон — стилистическая фигура, сочетание противоположных по значению слов, сжатая и оттого парадоксально звучащая антитеза.

Я ухожу на работу в 5.30 утра, поэтому мой рабочий день заканчивается в 4 часа дня. Учитывая час на дорогу, я возвращаюсь домой к пяти и провожу вечер дома с детьми. Одна беда — я так устаю к той минуте, когда добираюсь домой, что от меня уже мало пользы и детям, и жене по дому.

Митч, измученный отец трехлетней Сары и пятилетнего Джо

Даже отцы, у которых более нормальный ритм работы, могут чувствовать, как они устают от всего, что требует их времени и участия. Технологическая эпоха пожертвовала своими сыновьями в погоне за деньгами. Нам кажется, что, если мы будем работать 50, 60 или даже 80 часов в неделю, наши дети получат все радости, которые мы сможем им купить. Но сыновьям-то нужно то, чего мы, кажется, как раз и не хотим им дать, — мы сами и наше время. Чтобы вырасти здоровым мужчиной, мальчик должен развиваться в тесной связи с матерью, тогда он познает свою собственную человеческую сущность, апотом его должен принять отец, чтобы мальчик постиг, что значит быть мужчиной. Это требует времени и жертв. Нужно очень захотеть дать мальчику то, что нужно, чтобы он вырос здоровым мужчиной, несмотря на наш страх потерять выгодную службу и те материальные преимущества, которые приносит успешная карьера.

Необходимо изменить весь образ жизни. Как говорилось в главе 3 в контексте ухода за младенцем, матери обязательно должны пожертвовать карьерой на ограниченный период времени или найти альтернативу полной занятости. Отцам необходимо изыскать возможность уделять больше времени семье, изменив структуру приоритетов. Такое изменение образа жизни подразумевает, что семья должна отказаться от того, что считается в нашей культуре признаком успеха и силы, тратить меньше средств на материальные приобретения и больше времени проводить всем вместе. Это значит, что мы наконец сможем выключить телевизор. Такие жертвы будут способствовать решению школьных проблем наших сыновей, мы совладаем с их домашним ничегонеделанием, раздражительностью, сексуальной неразборчивостью и промискуитетом, склонностью к насилию. Эти жертвы вдохнут жизнь в наших сыновей и в наше будущее.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒