Тишину комнаты, нарушаемую прежде лишь убитыми стонами и шумным дыханием, пронзил голос: «Билл, я хочу тебя».

«Знаю, я тоже…» неизбежный ответ потому что, нет и, не может быть иного.

-Но как без…

-Крем...за твоей спиной. – предугадав последующий вопрос.

Том нехотя опустил Билла на смятые простыни, развернулся и взял крем, не спрашивая того, как он мог здесь очутиться. Не важно. Непослушными пальцами открутил крышку, выдавил небольшое количество крема на свою ладонь…

-Можно я? – крошащий остатки разума вопрос, обозначая роли в затуманенном страстью взгляде.

Билл потянулся к руке Тома, в которой была белая холодная субстанция, взял в свою и, опустив на каменный член Каулитца, его и своими пальцами распределил крем по всей длине сочащегося смазкой органа. Том все это время практически не дышал, задыхаясь от жгучих откровенных прикосновений. Билл дотронулся приоткрытых губ своими, прошептав: «Теперь твоя очередь».

Двое вернулись в вертикальное положение, сплетая языки в глубоком поцелуе. И затем…как отрывки кадров. Разведенные в стороны бедра, внутренний жар послушного тела, шелковистые мышцы, манящие своей упругостью. Беспорядочное движение рук по влажной коже. «Да» с выдохом, как разрешение. Колючий страх на доли секунды, два застывших на мгновение тела…толчок…второй…аккуратно, без торопливости, боясь причинить боль. Новое, невероятное ощущение, что вы двигаетесь навстречу друг другу. С этим сорван последний «стоп кран», и дальше лишь безудержное движение, рваное дыхание, глухие стоны, хриплые выдохи, комкающие простынь пальцы, руки-оковы на талии, выгнутая спина, запрокинутая с немым вскриком голова и…райская нирвана: лежать рядом, восстанавливая дыхание, растворяясь в наивысшем наслаждении.

***

POV Tom

Точно крепкий сладкий сон, развеявшийся поутру, сквозь туман удовольствия возвращается сознание. Так, когда ты еще лежишь с закрытыми глазами, но уже не спишь, отличаешь реальность от мира грез. Душа с тяжелым грузом грехов возвращается на землю. Пытливый разум начинает свою работу, отделяя от правильного ложное.

В памяти как страницы книги перелистываются события, которые только что произошли. Такие приятные и такие постыдные. Какое двоякое чувство овладевает мной! Хочется все забыть и не делать больше этого никогда, и хочется повторить все вновь. Сердце млеет от счастья, а душа сгорает в пламени сомнения. Но почему ОН? Почему с ним мне было так хорошо? Не было, хорошо и сейчас! Отголоски наслаждения жаром обдают все тело. Ощущение такое, будто мы воспарили над бренным миром и упали в бездну, на самое дно. Но остались живы, и с этим нужно как-то жить. Но как?

Прикасаюсь к его взмокшему виску, едва задевая волосы. Дотрагиваюсь губами трепещущих длинных роскошных ресниц. Наслаждаюсь шансом, когда могу смотреть на его расслабленное красивое лицо: изящные дуги бровей, вздымающиеся от тяжелого дыхания крылья носа, бриллиантовые капельки пота над четко очерченной верхней губой. Не совладав с желанием, повинуясь своему внутреннему голосу, большим пальцем бережно стираю следы жаркой ночи на его лице, повторяя контур алых от поцелуев губ. И как самое необходимое, что только существует в жизни – ощутить гулкое биение его сердца, опускаю руку на влажную грудь, лаская пальцами бархатистую кожу. В ответ слышу блаженный шепот: «Р-и-и-и-к, любимый…» И едва уловимое вслед: «Ты меня простил? » Теплая ладонь поверх моей руки на его груди. Как выдох мои слова: «Я здесь, я с тобой…»

Его открытые глаза, из которых на меня смотрят две глубоких темных пропасти, приглашая сгинуть в их густой темноте.

Сердце сжалось…

Пропустило удар…

И забилось в бешеном ритме, ударяя в ребра тяжелым чугунным колоколом.

Жуткий страх из детства, страх зайти в комнату, окутанную мраком. Давно забытое ощущение на секунду пронзает мое сознание. Чувствую, словно во мне живут две личности, одна из которых криком отозвалось на незнакомое мне имя. Второе Я, что боится этого чернильного взгляда, от которого на миг, повеяло не теплом и нежностью, а могильным холодом…

***

POV Avtor

Том вскочил с постели от внезапно переполнившего его душу коктейля из противоречивых эмоций. Стремясь спрятаться от неведомых ранее ощущений, он просто ушел, оставив, растерявшегося Билла «лелеять» вновь причиненную боль. По щеке того, кто остался в холодном полумраке закрытой комнаты, скользнула росинка слезы и растворилась в ладонях, которыми юноша пытался защититься от нового предательства.

Сил хватило лишь на то, чтобы дойти до своего кабинета. И как только голова Тома коснулась вельветовой обивки дивана, глубокий сон завладел его потрясенным сознанием. Все чувства, с какими он провел ночь с Биллом, куда-то пропали, померкнув перед непреодолимой усталостью и леденящим кровь страхом. А Билл лежал один, в сжимающейся вокруг него точно кокон темноте, подрагивая всем телом от неудержимых слез. Сейчас превратности судьбы ему казались чем-то глупым и мелочным, по сравнению с вновь повторившемся предательством. По злому року, совершенным человеком с теми же чертами лица.

Том проснулся, резко поднявшись на диване. По сердцу острием вины полоснуло воспоминание того, что он сбежал от Билла. Ничего не объяснив, хотя и не знал, как можно описать то, что он почувствовал, когда на него устремились глаза наполненные странно знакомой чернотой. На часах стрелки продолжали свой неспешный бег, приближая рассвет.

«Как сейчас вернуться к нему, когда так подло и трусливо сбежал?! », «Что он скажет? », «Что скажу я? » - неуемным водоворотом крутились мысли в голове молодого доктора. Том хотел вернуться к Биллу, осознавал, что ему необходимо быть сейчас рядом с ним. Но в нем накрепко засел тот страх, который он испытал точно дыхание смерти. Совладав со своими внутренними демонами, Том решительно вышел из кабинета.

«Нужно поговорить, объясниться, пока больница погружена в сонную тишину».

Когда Том очутился перед заветной дверью, весь его пыл решимости испарился, словно прах, унесенный ветром. Ладони вспотели, а сердце вдруг пожелало увидеть мир за пределами тесной грудной клетки. Мысленно сосчитав до трех, доктор отворил дверь.

С момента ухода Тома, Билл так и остался лежать обнаженным, чуть прикрытым тонким одеялом. Его взгляд был устремлен в потолок, а губы были слегка приоткрыты, и создавалось впечатление, словно он молится, вознося свои мольбы прямо к Богу. У Тома сперло дыхание, точно чьи-то руки сомкнулись на его шее. Он и сам был готов удушить себя за такое необоснованное поведение.

Том присел на краешек кровати, как в тот раз, когда Билл метался по подушке в безумном забытьи. Но теперь, он был неподвижен, подобно восковой фигуре, отлитой талантливым скульптором.

-Зачем ты пришел? – спокойным ровным голосом, без истеричного надрыва, спросил Билл.

Том вздрогнул от неожиданного, разрушившего покойную тишину вопроса.

-Билл…я хотел попросить прощения…хотел все объяснить… – умоляющим тоном ответил Том, и сжал узкую ладонь своего «судьи». Тонкие ледяные пальцы высвободились из плена, а их хозяин медленно перевел взгляд на доктора, а потом вновь устремился взором в незримую больше никому высь.

-В детстве у меня была любимая игра – парить в невесомости. Я брал большое зеркало с маминого туалетного столика, и, держа его перед собой, так чтобы было видно небо, шел, не видя куда иду, следя лишь за движением облаков в зеркальном отражении. Отец разбил его в ярости, когда уходил. Он тоже обещал все объяснить. С того дня прошло шесть лет. А я все жду…

Каждое слово как удар плетью, хлестко рассекало душу и разум Тома. Он понял, что Билл его не простит. И от этого захотелось выть волком, вылить всю горечь в истошном вопле.

-Билл, прошу…прости. – последний шанс, испытать судьбу на щедрость.

-Ты украл мои слова…Я должен был произнести их…ты прав, что ушел… - голос, как шелест листьев за окном. Голос человека с растоптанной душой.

Том за всю свою недолгую жизнь плакал лишь в далеком детстве, но сейчас сердечные терзания комом застревали в горле, выливаясь в соленые слезы, застилавшие глаза слепой липкой пеленой.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒